Текст книги "Виртуальная кома 2"

Автор книги: Олег Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Егор перешел в тамбур, разглядывая затянутое сеткой и стеклом соседнее помещение. Дверь на пост вела не со стороны большого зала с капсулами, а откуда-то изнутри, из еще не найденных комнат. Где-то был еще проход, который они с Дженни не заметили в прошлый визит. Егор раздумывал, стоя перед прозрачной переборкой, вынести раму вместе со стеклом и перелезть через стену, или все же пройти к капсулам и поискать дверь там, когда со стороны лестницы до него донесся дикий вопль и шесть выстрелов подряд…

Глава 6. Потайная комната

Егор бежал по коридору настолько быстро, насколько позволяла тяжелая броня.

– Дженни! Дженни! Где ты!?

Дверь в комнату была открыта, а стена напротив вся исщерблена дырками от впившихся в нее пуль. Клац-клац-клац! Стук бойка о пустые гильзы отстрелянных патронов донесся из комнаты.

– Дженни! Это я! Не стреляй!

Егор заглянул за дверной косяк. Дженни с мокрой головой, завернутая в одно полотенце, сидела на полу, уперевшись спиной в стену, а в вытянутой дрожащей руке, направленной на дверь, трясся револьвер. Девушка давила и давила на спуск, с перепугу не соображая, что уже отстреляла весь барабан.

– Это я! Успокойся! – Егор вошел в комнату и в два шага перемахнув ее, поднял Дженни за плечи. – Все, все! Я здесь! В кого ты стреляла?

– Паук! Там паук!!! – выкрикнула она. – Ненавижу пауков!

– Его уже нет, успокойся, – попытался вразумить девушку Егор.

– Его нет? Я схожу с ума… Как Сара! – зарыдала вдруг Дженни. – Это все капсулы, они убивают разум…

– Стой, стой! Ты все утро была в полном порядке! – остановил ее Егор. – Кто такая Сара?

– Она рисовала на стенах… Это галлюцинация… Паук не может быть размером с собаку… С крупную собаку! Я так испугалась, когда он показался в дверях! Я только вышла из душа!

– Дженни! Приди в себя! Куда он делся?

– Кажется, уполз дальше по коридору…

– Паук не может ползать, у него лапки! Он ходит! – машинально поправил ее Егор. – Закрой дверь, оденься, заряди револьвер, но лучше приготовь дробовик, поняла? И жди меня! Я проверю весь блок! Закройся и жди, хорошо?

Девушка кивнула, полотенце сползло и упало на пол, но она этого не замечала, заливаясь слезами. Егор вздохнул и вышел, закрыл за собой дверь и оглядел пол. «Галлюцинация» Дженни оставила за собой тянущийся за угол след из какой-то слизи. На стене было всего три дырки, значит, остальные три пули застряли в этом гигантском «пауке»…

Егор выставив вперед ствол дробовика, медленно пошел по коридору, приближаясь к центральному залу с кафетерием. След из слизи заворачивал к медкабинету. Сообразительное членистоногое побрело на перевязку? Егор завернул за угол и услышал какой-то тихий скрип. Или это был писк? Странный звук издавало лежащее посреди коридора существо. Егор пригляделся. Это был не паук, а насекомое, муравей, но просто огромный, не меньше метра в длину. Не удивительно, что Дженни перепугалась до смерти!

Муравей все еще поскрипывал, издавая странные звуки и шевеля усиками. Под ним растекалась лужа слизи. Насекомое подергало лапками и издохло.

– Блин! Только этого нам и не хватало! – Егор, наблюдавший за агонией, развернулся и направился обратно в комнату.

Дверь была заперта. Егор постучал кулаком по створке.

– Дженни! Открывай, это я!

Дверь слегка приоткрылась и открывшейся щели показалась голова девушки.

– А где этот…

– Сдох! Ты отлично стреляешь! – поспешил порадовать ее Егор. – Только это не паук, а муравей… был. И похоже фуражир, раз сразу в атаку не бросился, а побрел умирать за угол.

– Муравей? Такой большой? – дверь раскрылась, Дженни стояла за ней в силовой броне и с дробовиком в руках.

– Предусмотрительно! – одобрил Егор ее внешний вид. – Муравей, хочешь, пойдем, посмотришь.

– Муравьев я тоже не очень-то люблю… – поморщилась Дженни. – Пусть там лежит.

– Нет уж, надо его убрать, – покачал головой Егор. – А то гнить начнет, пахнуть будет.

– А куда здесь выбрасывали мусор? – задалась вдруг вопросом Дженни.

– В коридор выбрасывали, – пошутил Егор. – Но если задуматься, пищевые отходы можно было относить в оранжерею, а все остальное перерабатывать. Ты скажи лучше, ты, когда эти щелчки слышала, один был источник или несколько? Я все голову ломаю, откуда взялся этот муравей и сколько их всего…

– Вроде один, далеко же было… Может он сверху свалился, и из оранжереи вышел?

– Нет, наверху не было насекомых… Только у реки скорпионы. Но это же очень далеко отсюда, а здесь вокруг пустыня, – Егор вдруг вспомнил бой в пещере. – А ты же не боялась скорпионов!

– Так это же не пауки! – возразила Дженни. – Что их боятся, отстреливай клешни, да бей в голову…

– И не поспоришь, – хмыкнул Егор. – Пойду это… насекомое, засуну пока в коробку и запру в одной из комнат… Вечером отнесу в оранжерею, заодно проверю, как там наш связной наверху…

– А до вечера что будем делать? – поинтересовалась Дженни.

– Пойдем изучать «объект», там еще несколько закрытых комнат, где мы не были… Пойдешь со мной муравья паковать?

– Я здесь подожду…

Пустая коробка для трупика нашлась быстро. Егор собрал останки лопатой и запихал в упаковку, убрав ее в ближайшую комнату. Лужу на полу он оставил, само высохнет.

Дженни сидела за столом, перебирая пленки.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Пока только разложила по порядку, надо бы все это прочесть…

– Займись после похода на объект, пойдем, заодно покажешь, в какой капсуле ты была.

Дверь в комнату снова заперли, Егор для страховки перекрыл и вход в жилой отсек. Оранжерея и так была закрыта. А на втором уровне они опустили и дверь, ведущую в жилые помещения. Лестничная клетка была полностью заблокирована.

– Я думаю, он снизу вышел, пока мы там бродили по складам, – предположил Егор. – Больше неоткуда…

– Ты же склады не открывал! – возразила Дженни.

– Там могла быть дыра в стене. А мы оставили проход на лестницу открытым. Если где-то в горе муравейник, они могли прогрызть перекрытия или от сотрясений трещины образовались. Фуражиры полезли на склад за продуктами. Тут подул свежий воздух и один из них решил выйти на новую территорию… А мы в защитных костюмах были, не увидели и не услышали…

– Как разведчик? – уточнила Дженни.

– Ну да… исследовать и сообщить своим.

– Тогда там внизу их должно быть много, – решила Дженни и поежилась. – А вдруг они все наверх полезут.

– Зачем бы им это делать? – спросил Егор. – Если только мы не перекроем воду… Точно, вот куда вода сливается, в подземные пещеры! И там должна быть эта твоя штольня и выход на поверхность! Тогда все сходится!

– Бр-р-р-р! – Дженни передернуло. – Ты хочешь пойти в гости к муравьям?

– Не сейчас! Сначала надо как-то уменьшить уровень радиации, или найти способ проскочить эту зону.

– И ты думаешь, мы что-то найдем на «объекте»?

– А больше негде! – воскликнул Егор. – Не в реакторе же они смотрителя держали. И инженерные службы все, где им еще быть, кроме как в отсеке нуждающемся в техническом обеспечении. А все остальное мы уже осмотрели…

Они вошли в переходный тамбур, не забыв закрыть за собой дверь. Егор сразу повел Дженни в зал с капсулами, но не стал заходить дальше, а повернул вдоль стены, разыскивая еще не найденный вход. Дверь нашлась почти сразу, от входа в зал ее было незаметно, так как она пряталась за выступающей из стены квадратной колонны.

Новый коридор, в котором оказались Егор и Дженни, был коротким. Слева, примерно посередине, нашлась дверь идущая на пост охраны, впереди в торце вход в помещение с агрегатами, которые Егор принял за холодильные установки. А вот по второй длинной стене было сразу несколько проходов. За одной из них стояли многочисленные стойки с электронным оборудованием и большая часть шкафов работала. В соседнем помещении было что-то похожее на зал для совещаний, большой стол, много стульев. А в ближней к залу с капсулами комнате все пространство было перегорожено невысокими тонкими стенками, в каждом закутке стоял стол, стул и настольный терминал. Тут же лежали пачки старой пожелтевшей бумаги, карандаши, высохшие ручки, различные канцелярские принадлежности, скрепки, дыроколы, папки для бумаг. А вдоль стен стояли шкафчики со множеством ячеек.

– Похоже, это и есть администрация, – констатировал Егор.

– А тут у них какая-то картотека, – выдвинула один из небольших по высоте, но длинных ящичков Дженни. – И тут тоже лежат кассеты.

– Они же работали с информацией, логично было бы хранить ее на тех носителях, которые применялись. Бумага тут есть, но производить ее негде, а кассеты можно перезаписать… – произнес Егор. – Посмотри пока, что там в картотеке, можно ли использовать, а я остальные стеллажи проверю…

Большой деревянный шкаф со дверцами из рам со стеклом сразу привлек его внимание. В нем хранилось что-то большое, свернутое в рулоны. Егор вынул из шкафа один из них и раскатал на ближайшем столе.

– Вот вы где! Дженни, мы их нашли!

– Кого?

– Синьку!

– Какую еще синьку? – Дженни оставила картотеку и подошла полюбопытствовать, что же такого отыскал Егор.

– Светокопии чертежей, они синего цвета, поэтому называются синькой. Сейчас таких уже не делают…

– А что на чертежах?

– Сейчас! – Егор вытащил сразу несколько рулонов и принялся разворачивать их один поверх другого. – Поэтажные планы, очень точные, во, схема водопровода. А это что-то странное…

Егор повертел так и сяк один из чертежей, пытаясь понять, что же он видит.

– Интересно! Пойдем-ка проверим! – он увлек Дженни за собой в коридор. – Это в соседнем зале…

Они вошли в комнату для совещаний и Егор сразу же пошел к противоположной от входа стене, как и все остальные обшитой деревянными панелями в рост человека. Егор постучал по одной из них, перешел на соседнюю, так он простучал несколько деревяшек, пока не нашел нужную.

– Это здесь!

– А что именно?

– Вход в скрытые ходы. Или в тайную комнату. Тут где-то должна быть кнопка или задвижка… – Егор нажимал на панель в разных местах, потом встал сбоку, пригляделся, разглядывая ее наискосок вдоль стены, и заметил небольшую потертость на покрывавшем поверхность лаке. – Ага, вот и кнопка!

Панель отошла одним краем вглубь стены. Егор поднажал, открывая проход.

– Заходи, чего встала? – улыбнулся он Дженни и ушел в темноту за дверью. Дженни поспешила следом.

За коротким тамбуром и еще одной прочной металлической дверью Егор увидел странную комнату. Мощные светильники под потолком были погашены, горели только две небольшие лампы-бра на стенах, создавая мягкое приглушенное освещение. Большой длинный стол посередине был заставлен в два ряда в высоту похожими на гигантские кубики мониторами, некоторые из них все еще работали. Толстые кабели от них собирались в пучок и уходили вдоль стола в канал в полу. Два терминала с клавиатурами в центре. Удобное мягкое кресло. Под столом тубы с ящиками, а в них кассеты с лентами и стопки бумаг. У стены большая двуспальная кровать, заправлена, но матрас, белье и одеяло пропылились, проросли плесенью и слежались в один неразделяемый пласт. В стене рядом с кроватью дверь, за ней туалетная комната. Рядом еще одна, небольшая кладовка со стеллажами, проржавевшим древним холодильником и электроплитой. Шкафчики для кухонной посуды. Суровая аскетичная обстановка. На голых стенах ни плаката, ни рисунков, ни фотографий. На столе кроме мониторов и терминалов ничего лишнего, ни одной вещицы или безделушки, напоминающей о владельце.

– Что это за помещение? – спросила Дженни, заходя в комнату.

– Я думаю, комната смотрителя, – ответил Егор, проходя вдоль стола и разглядывая изображения на включенных экранах. – Кажется, можно и остальные задействовать…

Егор начал нажимать кнопки под толстыми выпуклыми экранами и оба ряда мониторов зажглись, показывая неяркое серое свечение.

– Нет ничего, – прошла вдоль них и Дженни.

– Под каждым экраном есть ручка переключения, попробуй пощелкать, – посоветовал Егор и сам начал вертеть переключатели, отыскивая рабочие картинки. – Это система наблюдения, в убежище везде скрытые камеры.

Они смогли найти и подключить все мониторы. Два ряда экранов показывали жилые комнаты, темные коридоры, мастерскую на верхнем уровне, лаборатории, зал с капсулами…

– Вот отсюда он наблюдал за всеми и руководил убежищем, – произнес Егор. – Я думаю, старший персонал знал об этом, он же выходил в ту комнату для совещании.

– А жил он здесь, в изоляции от всех остальных? Взаперти? Один, без общения, без книг, без людей, только эти экраны и слежка за обитателями? – поразилась Дженни.

– Если верить схеме, то не совсем один… – ухмыльнулся Егор. – Собирай все ленты и я покажу тебе кое-что еще…

Дженни выгребла из ящиков все, что там было, до последнего листа, до последней кассеты. Сколько времени уйдет на то, чтобы разобрать все это… Но они же все равно заперты здесь, некуда спешить.

Егор подошел к глухой задней стене, подсветил фонариком и нашел тонкую трещину.

– Это здесь! – Он надавил бронированной перчаткой на бетон и большой кусок, как раз размером с дверь, отошел чуть назад, вглубь стены.

– Еще комната? – подошла к Егору Дженни.

– Нет, не комната, скрытый проход, неизвестный никому, кроме смотрителя. Он даже на чертеже не отмечен.

– А как тогда ты про него узнал?

– Не отмечен, но оставлены намеки… – пояснил, улыбнувшись, Егор. – Об этом знали один-два человека, вряд ли больше.

Он нажал еще раз и дверь вместе с куском бетонной стены повернулась, открывая проход. Сразу за выходом из комнаты узкий и высокий коридор поворачивал под прямым углом и уходил куда-то в сторону жилых помещений. Под потолком тянулись кабели и горели редкие лампы. Егор направился вперед по вымощенному каменной плиткой полу.

– Подожди! – догнала его Дженни.

– Что-то слышишь? – остановился Егор.

– Нет… – прислушалась девушка. – Вроде нет… Где-то вода капает, но очень далеко.

– Тогда идем, тебе разве не интересно, куда ведет этот ход? Представь только, ни один из обитателей убежища о нем не знал.

– Смотритель ходил по нему подглядывать за жителями?

– Я и сам не знаю, пошли, сейчас все и выясним…

Коридор тянулся и тянулся, длинный, узкий, казавшийся бесконечным. Егор топал по нему, задевая руками стены. Одна за другой проплывали над головами редкие лампы.

– Как далеко уже мы прошли? – спросила его в спину Дженни, которой это нудное путешествие уже перестало нравится.

– Мы где-то рядом с жилым блоком, идем мимо него, – остановился и обернулся к ней Егор. – Похоже, пришли…

– А что изменилось? – спросила девушка.

– Впереди лестница, спуск куда-то вниз, – объяснил Егор. – А тут в стене дверь!

Дженни подошла поближе. Действительно, в бетонную стену была вмурована обычная корабельная овальная металлическая дверь с двумя запорными рычагами сверху и снизу, покрашенная шаровой краской.

– Военные строили, – заметил Егор.

– Почему это?

– Они любят серую маскировочную краску… Войдем, поглядим, что за дверью?

– Конечно! – тут же согласилась Дженни. – Не идти же обратно по этой длинной кишке!

Егор повернул рычаги и дернул дверь на себя. Петли заскрипели, засохший от времени резиновый уплотнитель лопнул и посыпался комками на пол, но люк подался силе и открылся.

– Что-то я не поняла, куда мы пришли… – заглянула в открывшийся вход Дженни.

– Гм… это шкаф, вон комбинезон сбоку висит, – догадался Егор. – А мы внутри. Там комната, если шкаф не заперт…

Впрочем, узнать, закрыты дверцы или нет, не удалось, как только Егор взялся за ручку с внутренней стороны, она хрустнула в бронированной перчатке и обломилась, вместе с куском створки. Дверь распахнулась. Егор шагнул в помещение и Дженни выбралась из шкафа следом за ним.

– Я помню эту комнату! – с удивлением произнесла она. – Тут я нашла блокнот с паролями к терминалам…

– Так это жилище смотрителя! – с восторгом в голосе произнес Егор. – Получается, он жил тут как обычный обитатель убежища, а на работу уходил через шкаф. Хитро придумано! Надо бы его записи на пленках почитать, это должно быть очень увлекательно…

Глава 7. Старые пленки

«Запись первая.

…У меня новый статус, новая роль, теперь я Смотритель убежища. Это случилось крайне неожиданно. Поступило распоряжение переселится в 232-ю комнату. Старик Ганс, тихий и неприметный пенсионер, также незаметно, как и жил, умер. Никто бы и не обратил внимания, но почему-то меня переселили в его комнату. Стандартная обстановка, только большой платяной шкаф в углу. Причуда старика…

А потом пришла тройка Старших. Теперь-то я понимаю, что это единственные, кто действительно знал и знают о личности Смотрителя. Они его и назначают. А я когда-нибудь выберу следующую тройку. Почему они решили, что я лучший на эту роль? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос, мне неизвестны критерии выбора. За шкафом оказалась потайная дверь, во дела!

Теперь я сижу в кабинете Смотрителя, наблюдаю за убежищем, осваиваю новую технику. И мне придется принимать нужные решения, а для этого всегда быть в курсе всех дел. Я занят с утра до вечера, и это ужасно!

Новое положение в обществе меня тяготит, я ведь должен ото всех скрывать то, кем я являюсь на самом деле. Для соседей я простой инженер, живу скромно, хожу, как все в столовую. Самое печальное, что я не могу рассказать об этом Саре…»

«Запись четвертая.

…Сегодня было первое совещание старшего персонала, в котором я участвовал как Смотритель. Это единственные жители убежища, с которыми Смотритель встречается лично. И происходит это на «объекте» в специальной комнате, куда я прихожу раньше всех, и ухожу последним. Через панель в стене… Наверняка, для остальных это выглядит загадочным и таинственным. К тому же пришлось надеть жилет с корсетом, который держал меня все время выпрямившись, плащ с капюшоном, маску и сапоги с толстой подошвой и высокими каблуками. Поначалу чувствовал себя неуютно, но маска к тому же искажала голос, так что никто меня не узнал. Удивительно, насколько положение в обществе меняет отношение к человеку окружающих. Когда я иду по коридору в своем обычном виде, кто-то из молодежи может, пробегая мимо и задеть ненароком, не заметив или сделав это нарочно. А на совещании все вели себя подобострастно, ловя каждое мое слово… Козлы!..»

«Запись тридцать вторая.

…Наблюдая за жизнью убежища, я, кажется, понял, что меня всегда так напрягало. Здесь ни в одной стене нет окон…

Когда поступил вызов, и я приехал к горе, на стоянке нас уже встречали. Я хотел уже оставить машину, но охранник в форме корпорации приказал ехать сразу к входу, на подземную парковку. Подъезжающих было не так много, как я предполагал, нас предупредили, что это не учения, нам всем следовало укрыться в убежище и переждать трудные времена. Сразу у входа в убежище, в пещере, я и оставил свою машину рядом с остальными. Нам обещали, что они не пострадают, так как и сама пещера тоже закрывалась.

Всем раздали униформу, новенькие синие комбинезоны. Люди входили в свое будущее жилище и радовались, что попали в число избранных. Мы должны были пережить черные дни и в будущем возродить цивилизацию, так все думали поначалу. Все шло прекрасно. Мы осваивались на новом месте, разрабатывали плантации в оранжерее. Техники, механики, инженеры, ученые, все были при деле, всем нашлась работа, не выматывающая, но занимающая время. Так было легче, мы же ушли под землю. Все перезнакомились, вместе отмечали праздники, дни рождений. Было весело. На одном из мероприятий я ближе познакомился с Сарой… Даже слишком близко…

А потом люди как-то понемногу, понемногу начали становиться все тише, совместные посиделки проходили вяло. Постепенно все угасало и угасало, пока совсем не заглохло. Только оранжерея продолжала радовать, мы ходили туда с радостью на любые работы. Яркий свет, деревья, дуновение воздуха от вентиляторов, иллюзия большого пространства. Работа там была отдыхом для усталого мозга, там можно было расслабиться, представить себя в прошлом, как было раньше. Теперь мне кажется, я понимаю, что происходит. Отсутствие окон. Нет даже иллюзии того, что за стеной пустота, много воздуха, зелень, поверхность… Кто-то сэкономил при проведении строительных работ.

Отдал распоряжение подготовить проект перестройки стен жилых комнат, инженеры пообещали разобраться в кратчайшие сроки…»

«Запись сорок первая.

Вернулся в комнату поздно, уже ночью, прошел по скрытому коридору. Когда вошел в свое жилье, в дверь стучали. Пришлось открыть, чтобы не беспокоить соседей. Это была Сара. Она искала меня, не могла понять, где я пропадаю. Соскучилась… Она ворвалась в комнату, захлопнув дверь, сорвала с себя комбинезон, мы рухнули на кровать и… Мы такое вытворяли, даже сейчас, когда я смотрю запись, мне неловко. Хорошо, что кроме меня ее никто не увидит. Сделал себе копию и спрятал в кабинете.

К счастью, тут толстые стены, не как у нас в субурбии, где храп соседа был слышен через дорогу, а лай собаки за пару кварталов будил всех в наших домах с фанерными стенами. К утру пришлось осторожно разбежаться, я соврал, что мне надо на работу, а Сара, потихоньку, чтобы не заметили соседи, убежала к себе, отсыпаться… Может и правильно, что в стенах нет окон?..»

«Запись пятьдесят вторая.

…Оказывается, в проекте убежища окна вовсе не были предусмотрены. Или корпорация решила компенсировать это оранжереей, или таким странным способом стимулировала нас на скорейший запуск «объекта». Сейчас уже не узнать, но я вынес вопрос об окнах на всеобщее обсуждение. Как ни странно, кроме сторонников улучшений нашлись и противники. Требуется изучение их точки зрения. Строители утверждают, что окна ослабят несущие стены и возникнет угроза обрушения…

Инженерная группа сообщает, капсулы, над которыми мы работали столько лет, готовы к испытаниям. Объявил набор добровольцев. Люди устали от однообразия, Сара записалась одной из первых, как и многие остальные. Зачем ей это? Я, при очередной встрече, пытался ее отговорить, но что может простой инженер, когда сам Смотритель зовет людей к чему-то новому. Отговорить не удалось. Не признаваться же ей на самом деле. Но как же быть?..»

«Запись пятьдесят девятая.

Я все приглядывался к молодому Хокингу. Шебутной, дерзкий, не умеет и не любит общество. К работе на «объекте» равнодушен. Но любит стрелять… Отправлю-ка я его на разведку на поверхность… Если сгинет, туда и дорога, если вернется, узнаем, что там твориться. Общую подготовку он прошел, должен справится. Начальник охраны от моего имени провел с ним беседу, выясняя, годится ли парень для этого дела, и захочет ли сам пойти в неизвестность. Хокинг согласился. До чего наивный юноша!..»

«Запись шестьдесят четвертая.

Первые опыты прошли удачно. Инженеры и группа ученых, разрабатывавшие новую реальность, утверждают, что вход и выход проходят без последствий для здоровья. Наблюдение за испытателями это подтверждают. Они бодры, веселы, делятся с остальными своими необычными ощущениями. Сара рассказывала о чудесном месте, в котором она побывала. Ее фантазия завораживает. Тут, под землей, мы уже начали забывать об открытых полях, голубом небе, ветре в лицо. Она хочет пойти туда снова.

…Небольшие проблемы в реакторном отсеке. Техники докладывают об утечке охлаждающей жидкости из первого контура. Инженеры предложили организовать непрерывную подачу воды из нашей скважины для восполнения уровня. Вытекающую зараженную воду решили сбрасывать в коллектор, ведущий в глубинные слои к сети подземных пещер. Там много лет никого не было, но все уверены, что пещеры не соединяются с нашим водоносным слоем…»

«Запись семьдесят третья.

…Вместе с Сарой прошел через пробное погружение. Это правда! Это чудесное место! Все как настоящее. Мы с Сарой гуляли по лугам и любили друг друга. Когда я вышел из капсулы, мне захотелось плакать…»

«Запись восемьдесят седьмая.

Стив Багз, один из первый добровольцев, впал в безумие. Он отказывается находится вместе с нами, требует, чтобы его поместили в капсулу навсегда. Изолировали его в отдельной палате в медотсеке. Это никого не испугало, список добровольцев для работы на «объекте» продолжает расти, люди хотят испытать острые ощущения… Как я их понимаю!..

Надо проводить дополнительную психиатрическую экспертизу и отсеивать неустойчивых к воздействиям…»

«Запись девяносто третья.

Это бунт! Я давно заметил, что молодежь собирается в дальних уголках, пьет, курит, слушает испытателей, выходящих из дверей «объекта». Среди них было много тех, кого психолог не допустил к работе. До поры до времени меня это не беспокоило, сам когда-то был таким же, нарушал правила, пытался быть взрослее… но теперь я жалею, что не пресек эти сборища сразу!

Они подняли мятеж! Захватили технический этаж и водохранилище, отключили подачу воды, вооружились ножами, кувалдами и тяжелым инструментом и начали захват убежища! Они протестуют против окон! Они требуют открыть «объект» для всех желающих! Они грозятся найти и убить меня, Смотрителя!

Гарольд, начальник охраны – тупой кретин! Самых сильных секьюрити оставил на постах, а в собранный отряд направил своих стариков и необученный молодняк. Выдал им бронежилеты и резиновые дубинки, это против ножей и кувалд! И повел их по лестнице наверх, на штурм третьего уровня. Бунтовщики действовали слаженно. Старого хромого Пью выдернули из строя и в голову ему тут же прилетел молот. Кровью забрызгало всю стену и объектив камеры. Одному из молодых охранников распороли бедро, он упал и его там на лестнице и затоптали.

Пришлось вмешаться, по громкой связи приказать отойти к оружейке. Отряд забаррикадировался на складах. Там, наконец-то до Гарольда удалось донести светлую мысль, что стоит вооружиться огнестрелом. Только после этого удалось рассеять и выбить мятежников, громящих жилые уровни. Всех, кто выживет, прикажу засадить в капсулы, навечно! Уроды малолетние! И Гарольда туда же засуну, пусть думает, что это награда за подавление бунта!

Как там Сара, беспокоюсь за нее. Медотсеки переполнены, есть жертвы среди мирных жителей. Новое пополнение в компостный бак. Главный агроном сразу предложил пускать тела на удобрения…»

«Запись девяносто восьмая.

…Вернулся Хокинг. Худой, бледный, но бодрый. Наверху голая пустошь, но люди выжили. В десяти милях от нас есть поселок, собран их мусора и палок. Расположен в кратере взрыва, но в центре в качестве памятника неразорвавшаяся атомная бомба. Сама упала или приволокли откуда-то, непонятно… Хокинг просит припасов и товаров для обмена. Ох, не до него мне сейчас, но разрешил…»

«Запись сто четвертая.

После мятежа неполадки реактора усилились, перебой в поставке воды поднял общую температуру, но техники утверждают, что все поправимо. Распорядился провести тщательный осмотр и ремонт.

Бунтовщики меня изрядно напугали. Когда кровь забрызгала экраны, я даже отшатнулся от стола. И они кричали про смерть Смотрителя! Начал задумываться о собственной безопасности. Переговорил с двумя техниками и парой рабочих. Пообещал за молчание направить их в капсулы на длительный срок. Там они и останутся навсегда… Но только после того, как выполнят всю работу.

Стив Багз умер. Я приказал скрыть это от остальных обитателей, а его самого тайно похоронить в баке с удобрениями. Пусть послужит на пользу общине. Это неприятный факт, но в работе капсул все еще могут быть погрешности. Медиков, которые лечили Стива, придется тоже по одному за другим… А то болтать будут.

Волнуюсь за Сару, она продолжает испытания, но в ней уже чувствуется усталость, она становится рассеянной, не такой пылкой в наши ночные встречи… Пожалуй, отстраню ее на время от работы на «объекте»…»

«Запись сто сорок четвертая.

…У нее состояние похожее на ломку. Устроил Саре сюрприз. Завязал ей глаза и так, с шутками и строгим приказанием не подглядывать, отвел ее в наше гнездышко. Как она визжала от восторга, когда я привел ее туда! А что мы вытворяли потом, на лугах…

Когда я вел ее обратно, она снова скисла, плакала всю дорогу, хотела обратно. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу ее страдания. Пообещал, что мы с ней будем больше времени проводить вместе…

Инженеры и ученые из лаборатории заявили, что все параметры настроены оптимально и капсулы полностью работоспособны и безопасны. Все бы хорошо, если бы эта новая реальность не вызывала такого сильного привыкания…»

«Запись сто девяносто вторая.

Смотритель лютует. То один, то другой человек исчезает без следа и никто не знает, что с ним произошло и в чем была его вина. Смотритель-то знает… Люди бояться собираться большими группами. Каждый сам по себе, сторонятся соседей. Постой-ка! Это же я и есть Смотритель! Что-то со мной происходит… Может заболел…

Надо проверить отчет по реактору, что-то техники темнят, там явно непорядок… И лампы начинают моргать. Распорядился подключить дублирующую систему на всякий случай… Кругом мусор, люди совсем от рук отбились. Сара все чаще проситься в наше гнездышко. Не могу ей отказать, это единственное, что приводит ее голову в порядок, хотя бы изредка…»

«Запись двести двадцать третья.

Сегодня хоронил Сару… Отвез ее тело в оранжерею. Снял с ее пальца обручальное кольцо, положил в ящик к остальным. Ее муж ничего не знает, дурачок, считает, что это какая-то инфекция. Как же больно было опускать ее тело в бак, у меня аж в груди все сжалось… Во всем виноват Смотритель! Он ее сам задушил, когда она билась в припадке!

За баком у стены я насыпал могильный холм и поставил камень. Пусть хоть что-то напоминает мне о ней. Кто-то из рабочих заметил, что я сделал, но не подошел и ничего не сказал… и правильно, я бы убил его на месте. В ушах до сих пор стоит ее тихий голос: «прощай, Джорджи!»

Я убью Смотрителя! Подстерегу и убью! Я убью их всех! Выжгу им мозги! Всех до единого!..»

«Запись двести сорок четвертая.

…Землетрясение! В реакторе открылась течь, в водохранилище балка пробила бак, выломался кусок бетонной стены. Вода уходит за пределы убежища. Самое ужасное – в оранжерее обвалился свод, засыпало плантации и всю рабочую смену, двенадцать человек. Откапывать некому, в оранжерею сверху врывается воздух с поверхности, уровень радиации зашкаливает. Что случилось? Инженеры говорят, что прошла сейсмическая волна. Если Хокинг вернется, убью! Неужели он подорвал атомную бомбу в поселке?..»

«Запись двести пятьдесят шестая.

…Я нашел Хокинга. Он умер на моих руках. Обезображенный, кожа лезла лоскутами, половина волос выпала. Как он смог пробраться в подземные пещеры под убежищем? Я нашел его в тайном коридоре, ведущем от моего кабинета к комнате, где я живу. Он полз к Смотрителю! Пообещал все передать, выслушал его, а потом убил! Пора заканчивать с этим!

Объявил эвакуацию. Запасы продуктов на исходе, техники дохнут как мухи, пытаясь восстановить реактор. Убежище консервируется, все, кто еще уцелел, идут в капсулы. Смотритель обещает, что их найдут и спасут. Но я-то знаю правду! Я сотру их всех! Я… А кто же тогда Смотритель? И кто я? Со мной что-то происходит и некому помочь…»