Текст книги "Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать (СИ)"
Автор книги: Олечка Клюкович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Пролог
Посреди двора стояли две молодые и на удивление похожие женщины. Одной едва исполнилось двадцать лет, хотя определить ее истинный возраст навряд-ли было возможным, судя только по ее внешности, ведь они обе были ведьмами. Вторая хоть и выглядела на тридцать пять, но явно прожила уже не одно столетие, что проглядывалось в ее поведении и речи. Младшая ведьма была чем-то расстроена, и в то же время в ее глазах горел огонек нетерпения, видимо она чего-то ждала, хотя внешне она казалась раздраженной и быть может даже злой. Стоящая же напротив нее женщина никак не выражала свои эмоции, только глаза ее, казалось, будто вот-вот начнут метать молнии, и это было единственным показателем бушевавшей в ней ярости.
– Олимпия, ты не посмеешь! – Вдруг не выдержала молчаливого поединка и закричала старшая ведьма.
– Я все решила!
– Оли…
– Нет! Ты меня не остановишь!
– Но…
– Мама, хватит! – Закричала младшая ведьма, которую с легкостью можно было принять за младшую сестру, а не дочь. Непомерно долгая жизнь – такова цена за силу и знания, которые хранились с незапамятных времен в их семье. Но со временем понимаешь, что долгая жизнь это скорее проклятие, нежели дар.
– Олимпия, неужели ты, смешно сказать, ради минутного увлечения бросишь все к чему тебя готовили? – Неожиданно ласково и спокойно проговорила старшая ведьма. – Бросишь дело всей нашей семьи?
– Нет, мама, это ТВОЕ дело и ТВОЯ жизнь, а вот я никогда не хотела быть частью всего этого. – Как-то резко пропала вся злость из голоса. А потом младшая устало вздохнула и грустно продолжила: – К тому же мы обе знаем, что я никогда не подходила на ту роль, к которой ты меня готовила.
– Но…
– Нет, так будет лучше. – Твердо заявила ведьма Олимпия.
– А как же Розалия? Ее ты тоже бросишь? – Все еще не оставляла попыток достучатся до дочери старшая ведьма.
– Ей…ей будет лучше без меня. – Уже не так уверенно ответила младшая.
– Серьезно? – Потрясенно переспросила старшая. – Ты, правда, считаешь, что маленькой девочке, хоть и ведьме, совсем не нужна мать?
– Такая? Не нужна! – Попыталась как можно уверенней произнести младшая, но одинокая слезинка все же скользнула по ее щеке. – К тому же у нее будет самая лучшая в мире бабушка.
Некоторое время стоящие друг напротив друга ведьмы состязались взглядами, поскольку не в них натуре было сдаваться или проигрывать.
– А ты подумала, каково будет нам с ней здесь? Что скажут остальные? – Старшая предприняла новую попытку образумить дочь.
– Не смеши меня, мама! Неужели ты, великая и ужасная Серафима Иреева, Высшая Ведьма Природы и инициированная Баба-Яга, допускаешь мысль, что найдется хоть один самоубийца, который не то, чтобы сказать, а даже посмотреть как-то не так в твою сторону посмеет? – Не удержалась от шпильки младшая.
– А я не за себя волнуюсь. Я-то уже старая, больная женщина, одной ногой, стоящая в могиле… – Начало было, пожалуй, самая опасная и сильная ведьма всех времен и народов.
– Ой, только не начинай! Ты же чисто из вредности еще и внуков Лии переживешь! – Перебелила ее дочь.
– Ты совершаешь самую большую ошибку! – Внезапно выкрикнула старшая.
– Нет! Этот мир не для меня и я больше не могу притворяться, что это не так. – Очень и очень устало проговорила младшая и подняла на свою мать полный отчаяния и тоски взгляд.
– Но…
– Хватит! – Снова закричала она, перебивая новый аргумент, который хотела преподнести ее мать. – Просто отпусти меня…просто отпусти…
Выговорив последние слова с отчаянной мольбой, младшая ведьма развернулась и понеслась к воротам. И на этот раз никто даже не думал ее останавливать. А через мгновение на внутреннем дворике их дома осталась одиноко стоящая ведьма, которая все еще не могла поверить, что это происходит и ее собственная дочь, бросила все ради чего женщины их семьи столетия жили и умирали. Старшая усмехнулась, какая ирония, что она, возможно, самая сильная ведьма из всех когда-либо живших, так и не смогла остановить свою дочь от опрометчивого поступка, который вероятно будет стоить ей жизни.
И в тот момент, она, кажется, забыла, что каждый сам выбирает свою судьбу, и ее дочь сделала свой выбор…какие бы последствия это не принесло. Правда, ведьменское сообщество никогда не сможет забыть эту ее слабость, пусть никто из них никогда и не сможет упрекнуть ее этим в лицо, но ведь у нее есть еще и внучка, которой рано или поздно, но все равно придется предстать перед остальными. И уж ее щадить никто не будет.
Но Олимпия была права, Серафиме было глубоко плевать на мнение остальных, а внучку она в любом случае сможет так хорошо обучить, что ее будут бояться, едва услышав ее имя или увидев ее лицо. Да, именно об этом думала Серафима, и явно предвкушая все это, едва заметно улыбнулась.
Единственной кто не разделял ее энтузиазма, была сама Мать Природа[1], которая волей своей старшей сестры богини Судьбы[2] стала свидетелем этой сцены. А потому она, хмурясь, размышляла над всем услышанным и в то же время обещала себе и стоящей ведьме, которая ее не видела и не могла увидеть, что она все это так просто не оставит. С этой минуты она будет пристально наблюдать за маленькой ведьмочкой Розалией Иреевой, которая обязательно будет счастлива, чего бы это не стояло. Ведь ведьмы этой семьи и вправду отдали слишком много, ради общего блага и никогда не требовали ничего взамен.
[1] Алгая – Мать Природа (Хозяйка лесов и полей) – Средняя сестра. Покровительница всех живых и не очень в целом, и природных ведьм в частности. Считается, что Ведьмы Природы (род Бабы-Яги) является ее прямыми потомками.
[2] Алтхеа – Богиня Судьбы или Всевидящая Мать – старшая из богов, сестра двух других, ведает и распоряжается судьбами всех живых. Покровительница прорицателей и целителей.
Глава 1. С чего все началось
Тихим летним вечером мы с бабулей сидели в саду и наслаждались тишиной. Три дня назад мы праздновали мой тридцать пятый день рождения. Под «мы» я, конечно, подразумеваю всех ближайших соседей, а точнее всех тех, кому не посчастливилось попасть нам на глаза, ну и тех, кто вообще мимо проезжал, и просто не успел спрятаться. В общем, скучно никому не было, а нам с бабулей еще и весело! Теперь по меркам ведьм я была совершеннолетней и могла делать все что захочу, когда захочу, и как захочу. Ну, и, конечно же, еще бывать везде где моей душе будет угодно, в том числе и присутствовать на шабаше. Чем меня бабуля и огорошила:
– Лия, солнышко, завтра нужно в город слетать, да платьице тебе новое прикупить.
– Зачем бабуль? У меня их полный шкаф, только одевать все равно некуда! – Ответила я, раздумывая над странностями ведьменской жизни.
А подумать было о чем. Вот если задуматься, почему совершеннолетие у ведьм, и только у них, наступает аж в тридцать пять? У людей вот в восемнадцать. Про другие долгоживущие расы, я, конечно, и не заикаюсь, поскольку у них там вообще все запутанно, но ведьмы? Наша магия полностью пробуждается и стабилизируется к восемнадцати годам, а на протяжении всей жизни растет только ее сила и резерв, от чего и зависит длительность всей этой жизни. То есть, чем сильнее магия, тем дольше проживешь, соответственно будешь медленнее стареть, и наоборот. Например, как моя бабуля, которая внешне выглядит максимум на сорок, но вот, сколько столетий она уже прожила, чтобы достичь этих «сорока», никто кроме нее и не знает, да и она вряд ли еще помнит. До тридцати пяти лет же нам приходится жить дома с родителями, или как в моем случае с бабулей, и обучатся дома без возможности куда-то выбраться. Хотя, конечно, другие более «общительные», чем моя бабуля, ведьмы раз в год вывозят свои несовершеннолетние чада на шабаш покрасоваться. С другой стороны, даже не знаю, кому из нас больше повезло: мне, которая никого не видела и ничего не знает, или другим ведьмам и ведьмакам, которых раз в год родители демонстрируют как экспонат на выставке. Хм-м, интересный вопрос…
– А теперь есть куда! – Громко заявила бабуля, вырывая меня из раздумий, тем самым заставит вздрогнуть.
– Не поняла? Бабуль, ты выражайся как-нибудь яснее! – Тут же насторожилась я, а то в последнее время она все чаще намекает на мое «как-можно-скорое замужество».
– В это воскресенье мы на шабаш слетаем.
– За каким лядом?
– За нужным! – Не выдержала моя бабуля издевательства. – Положено у нас так. Как только ведьма достигла своего совершеннолетия, так ее в свет выводят, а то где прикажешь тебе жениха искать?
– А он-то мне на кой сдался? – Еще больше недоумевала я.
– Так, я сказала, что надо, значит надо! – Выкрикнула она, а потом добавила. – И прекрати упираться!
Упираться я, конечно, сразу же прекратила. С моей бабулей вообще спорить бесполезно, только нервы зря потратишь, а в итоге все равно сделаешь, так как она говорит. И вот поэтому следующим же вечером я сидела на кухне и пила травяной сбор от усталости, бабуля тоже пила сбор, правда от нервов. А ведь никто не обещал, что будет легко заставить меня что-то делать без моего на то согласия. Хотя если смотреть на картину в целом, то мы довольно-таки неплохо сходили на рынок. Почти ни с кем там не поругались (что было очень странно, ведь обычно, бабуля любила поскандалить со всеми подряд, а особенно с теми, кто пытался от нее сбежать, ибо никто еще не смог скрыться от вселенского зла…тьфу ты, я хотела сказать от моей бабули), почти ничего не сломали (это вообще подвиг, особенно для меня) и даже купили все нужное (что было удивительным для нас обеих). Но меня все так же мучил вопрос:
– Бабуль, вот ты все-таки скажи, зачем нам на этот шабаш лететь?
– Так надобно. Традиция как-никак!
– Тебе же плевать и на традиции, и на других ведьм, и уж тем более на их мнение.
– Мне-то плевать, я уже старуха, одной ногой в могиле стоящая, и могу себе позволить, а ты еще очень молодая. – Начала она свою любимую песню про «старость и скорую смерть». Угу, как бы ни так, сил у нее столько, что порой мне кажется, что в нашей семье это я старая и дряхла, а она девица на выданье.
– Ну, бабуль, ты же все равно не общаешься с другими ведьмами.
– А о чем с ними можно говорить? – Удивленно спросила она. – Ограниченные, взбалмошные, капризные, самовлюбленные идиотки.
– Вот видишь! А меня ты туда, зачем посылаешь?
– Так положено! И не век же тебе со старухой в лесу куковать. Тебе развиваться нужно и друзей заводить…
– У меня уже есть друзья! – Выкрикнула я и отвернулась к лесу. Да, я прекрасно понимала, о чем она говорит, но лучше от этого не становилось.
– Так они же нечисть, а я говорю о подругах-ведьмах и о…
– И не продолжай! Я уже поняла, на что ты намекаешь. Нужно, значит полетим! – Быстро проговорила я, и, не удержавшись, ехидно добавила: – Но не обещаю, что буду вести себя хорошо, так что за все последствия будешь отвечать ты.
Нет, не то чтобы я совсем не хотела посмотреть на это чудо-чудное и диво-дивное под названием «шабаш», но после бабулиных рассказов у меня, сложилось стойкое впечатление, что там одни тупицы и пьяницы. Да и после того как меня леший на созыв нечисти водил вряд ли что-то может меня удивить. Ну и ладно, все равно слетаем, посмотрит, может мне еще и понравится, и вообще чем черт не шутит…эм…я вообще-то знаю, чем именно черти никогда не шутят, но не будем об этом.
Намного позже ночью, сидя у окна и разглядывая темный и тихий сад, я гладила Рентию, моего любимого фамильяра[1], по черной как смоль и мягкой как шелк шерсти, и тихо жаловалась на судьбу-злодейку.
– Вот не пойму я тебя хозяйка, почему ты лететь-то не хочешь? Шабаш это же весело! – Промурлыкала довольная фамильяр.
– Ну, не знаю… Не хочу и все тут! – Проговорила я, даже сама себе не в состоянии объяснить причины своего нежелания туда лететь.
– Но ты же знаешь, что все равно придется лететь.
– Знаю! – Буркнула недовольная я. – Но от этого как-то не легче.
– А вообще, шабаш – это важная часть культурно-социальной жизни любой мало-мальски уважающей себя ведьмы. – Поучительный тоном выдала она мне.
– О какой культурно-социальной жизни ты тут городишь? – Удивилась я.
– О той, которая начнется, конечно же! – Пытаясь приободрить меня Рентия.
– Реня, если еще и ты сейчас начнешь про жениха говорить, то я тебя прямо здесь придушу! – Возмутилась слаженностью настроения моих домочадцев.
– А что сразу я? Как по мне, так нам и вдвоем хорошо… – Сразу же пошла на попятную она.
– Вот-вот. – Согласно закивала я.
– Но Серафиме Ивиановне на наше мнение глубоко плевать. – Прибавила она.
– Это мы еще посмотрим!
– Ты чего удумала-то полоумная, а? – Тут же всполошилась фамильяр.
– Ничего! – Честно ответила я. А ведь и правда ничего не придумывала, я страшна в своей импровизации.
– А ну признавайся живо! – Грозно притопнув лапкой, она потребовала ответа.
– Да, ничего, честное слово. Реня, ты же меня знаешь!
– Знаю! А потому и волнуюсь. – Тяжко вздохнула Реня. А ведь она, и вправду, меня слишком хорошо знает.
А на шабаш нам все-таки пришлось слетать. Никогда этого не забуду…да и меня там вряд ли кто-нибудь или когда-нибудь забудет. Бабуля даже сказала, что я со своим первым выходом в свет затмила даже ее, а ведь это уже о многом говорит. Это, можно сказать почти, как похвала прозвучало, что вовсе было ей несвойственно. И если бы я только знала, что именно с этого вечера и начнутся практически все мои неприятности, то сидела бы там тише воды, ниже травы, но, к моему огромному сожалению, тогда я прибывала в счастливом неведенье.
* * *
А ведь все так хорошо начиналось…
В воскресенье утром я проснулась даже раньше обычного и все никак не могла заставить себя подняться с кровати. Поэтому нежась в мягкой постельке, я предавалась не самым приятным мыслям о том, что же ждать меня сегодня вечером и главное чем же этот выход в свет, как выразилась бабуля, грозит мне. Бабуля, по известной только ей причине, всячески скрывала от меня тот факт, что другие ведьмы нас сторонятся вовсе не потому, что она была, скажем так, одной из сильнейших ведьм, что, конечно же, сказалась на ее характере, то есть он у нее был прескверный. Нет, со мной она всегда была милой и доброй, но вот других людей или нелюдей она на дух не переносила и ведьм в особенности. В детстве я никак не могла понять, почему все так и мне очень не хватало общения с другими ведьмами, но вот когда повзрослела и подружилась с обитающей в нашем лесу нечестью, то и проблемы с общением отпала, да и причины неприязненного бабулиного поведения они же мне и раскрыли. А все сводилось к тому, что моя мамуля еще до совершеннолетия забеременела не пойми от кого, а практически сразу после моего рождения сбежала в далекие дали, считая свой долг исполненным, а бабуля ей якобы это позволила. Единственное, что никак не укладывалось у меня в голове, так это причины возмущения ведьм. Ну, сбежала и сбежала, что таких историй мало что ли? Так нет же, как оказалось, они там такую бурную истеричную деятельность развили, обвиняя ее чуть ли во всех смертных грехах, прямо жуть какая-то.
Вот я и пребывала в раздумьях о том, что же меня там ждет. А то, что ничего хорошо, я была абсолютно уверена. И чем больше я думала, тем меньше сомневалась в том, что эта ночь будет приятной, я бы даже сказала, что возможно она будет самой худшей из всех ночей. Ибо чувствую, от меня так просто не отстанут. К бабуле-то цепляется, по понятным причинам, никто не будет, жить все же всем хочется, а вот я другое дело. С другой стороны, я ведь тоже не вчера родилась, а к пакостям различного рода у меня прямо-таки генетическая предрасположенность. Так что еще посмотрим кто кого!
Дальше я старалась мыслить только в таком ключе, но почему-то настойчиво хотелось пожалеть себя любимую и остаться в постельке до завтра, что в принципе, сдавшись, я и делала. А через какое-то время, собравшись с силами, я со словами «Чему быть, того не миновать!», все же сумела поднять себя из кровати и умывшись, пошла искать бабулю. На мое немалое удивление сегодня она ко мне не заходила и не кричала на мое долгое и бесполезное пребывание в постели, что очень-приочень меня настораживало, потому-то и пришлось вылезать из уютной кроватки.
Бабуля обнаружилась на кухне, радостно улыбающаяся и злорадно подхихикивающая в процессе готовки чего-то отдаленно напоминающее болотную жижу. Хотя почему отдаленно? Оно и на запах, и на цвет вполне соответствовало, да и консистенция та же. Когда же я спросила ее об этом, она лишь отмахнулась от меня и выдала:
– Мы же сегодня на шабаш собираемся, не думаешь же ты, что я туда без подарка пойду? – Ответила она вопросом на вопрос, совершенно озадачив меня этими словами, поскольку я вот совершенно не представляла, как противная болотная жижа может считаться подарком. Но кто я такая чтобы спорить с бабулей? Жить-то и мне хочется… – Завтрак в беседке. И поторопись, будь добра.
Зачем мне нужно торопиться, если шабаш будет ближе к ночи, я не знала, но за столько лет жизни с моей бабулей поняла простую истину: хочешь жить – ни в чем не перечь Серафиме Иреевой, ведь в любом случае сделаешь, так как она сказала, если выживешь, конечно. Поэтому я, молча и показательно резвым шагом пошла к беседке, хотя торопиться это было последним, чего я хотела, поскольку сильно сомневаюсь, что она быстро закончит с «подарочком» для ведьм. И почти не сомневалась, что еще и мне придется в этом принимать участие.
Завтрак я растягивала, как могла, но все равно пришлось возвращаться и, едва сдерживая рвотные позывы, помогать бабуле с «сюрпризиком». Как оказалось, бабуля готовила не что иное, как омолаживающую маску для лица. Прямо удар ниже пояса, ибо намекать на возраст ведьме может или полый идиот, или самоубийца, ну, или моя бабуля, которой глубоко на всех плевать.
Так общим усилиями через несколько часов у нас на кухне не осталось ни одной свободной рабочей поверхности от баночек с обнадеживающим названием – «Вечная младость». И только тогда бабуля, весело и совсем чуточку ехидненько расхохотавшись, любуясь на дело рук своих, отпустила меня приводить себя в порядок, пока она будет убираться на кухне. Да уж, привести себя в порядок будет посложнее кипячения болотной жижи (ха, я все-таки была права!), особенно учитывая въевшийся запах болота в мои волосы и кожу. А ведь ведьмы не должны ни о чем догадаться, ибо после долгого кипячения и добавления нескольких трав от этой «жижи» пахло ванилью. И все благодаря секретному ингредиенту – цветам церциса[2], что и объясняло злорадный смех. Но бабуля сказала надо пахнуть цветочками, значит надо. Поэтому мне пришлось несколько часов отмокать в ванной и перепортить на себя половину своих запасов со всевозможными гелями, шампунями и т. п.
В итоге, на шабаш мы прибыли одни из последних, и не только потому, что мне пришлось большую часть дня провести за избавлением от неприятного запаха. Но еще и потому что бабуля со словами «Важные гости не опаздывают, а задерживаются», с хмурым видом засела на кухне и решила принять убойную дозу «успокоительной» настойки. Я же, пока ждала ее, думала только о двух вещах: как она собирается протащить с собой такое огромное количество баночек и как на это отреагируют ведьмы? А еще о том, видно ли под моим длинным в пол платьем из черного шелка, то, что я одела свои любимые черные туфли без каблука, вместо тех самоубийственных шпилек, которых требовала надеть бабуля. Нет, я, конечно, понимаю ее мотивы, поскольку ростом я…явно пошла в отца и была как минимум на голову ниже моей бабули, впрочем, и волосы у меня были отцовские – пепельно-серые, а не иссиня-черными как у всех женщин нашей семьи. И я понимаю, что она просто пыталась хоть как-то избежать насмешек надо мной от других ведьм, но где я и где шпильки? С моей-то координацией и везением, я бы как минимум покалечилась сама, а то могла бы вызвать и массовые разрушения. Что уж тут скажешь, в этом вся я.
Перемещались мы на шабаш с помощью портала, построенного моей бабулей, и оказались на площадке, освещенной выдолбленными прямо из камня огненными факелами. Смешно сказать, в какой-то человеческой книжке по истории я видела упоминание о шабаше, так там было написано, что ведьмы собираются на шабаш раз в месяц и почему-то только в полнолуние, причем прилетают на метлах и полностью голышом. Прямо дикость какая, но это была единственная история о шабаше ведьм, которую я знала. Правда, после того как я рассказала об этом бабуле, то она долго смеялась из чего я и сделала вывод, что он не очень-то соответствует действительности. А после того, как полдня наводила «красоту», поняла причину ее тогдашнего смеха. Да, уж голышом ведьмы не собирались, они, судя по всему, каждый раз наряжались так, будто как минимум на бал к царю намеревались податься.
На площадке где мы очутились, было многолюдно, точнее многоведьмено и почему-то закрадывалась в мою дурную голову мысль, что ожидают здесь именно нас. А подтвердили мои подозрения, встречающие ведьмы, которые едва завидев нас, сразу же расплылись прямо-таки в неприлично радостных улыбках, на что бабуля скептически хмыкнула. Да, хоть я и не была столько опытной ведьмой, но не усомнится в искренности этих улыбок, не могла. Но в данную минуту ведьмы были последним, что занимало мои мысли. Так как бабуля никогда мне не рассказывала о шабаше, а других ведьм в моем окружении и в помине не было, к тому же вся моя знакомая нечисть сама ничего об этом не знала, то я все еще пребывала немного в пришибленном состоянии. Точнее, я была удивлена, поражена, ошеломлена и так далее по списку. Поскольку вот совсем не ожидала, что ведьмы собираются на горе…в горе…на вершине…в общем, где-то в горах. О чем свидетельствовала та самая площадка, на которую мы приземлились и открывающийся с нее вид на виднеющийся где-то там лес. Мы были высоко, прямо-таки о-ч-е-н-ь высоко. С другой стороны мой взгляд упирался в «горную стену», в которой были выдолблены высоченные двери, а сквозь огромные окна расположенные рядом с дверью, едва просматривался бальный зал. В момент нашего прибытия зал был затемнен, но доносящиеся оттуда шум и гам, наталкивали меня на мысль, что веселье там началось уже очень давно. М-да, задержались немного, однако.
– Серафима Ивиановна, рада снова вас здесь видеть! – Вышла вперед одна из ведьм, которая видимо была главная на этом празднике.
– Охотно верю, Ядвига! Охотно верю… – Не скрывая своего ехидства проговорила бабуля, отчего и без того не очень искренняя улыбка встречающей нас ведьмы, буквально приклеилась к ее лицу.
– А это ваша прелестная внучка, не так ли? – Снова попыталась проявить напускное дружелюбие эта самая Ядвига.
– Угу, Розалия. – «Дружелюбно» буркнула бабуля, пристально рассматривая ведьм, которые медленно и как-то даже неуверенно подходили к нам.
– Какая очаровательная ведьмочка, вся в мать! – Проворковала Ядвига, осматривая меня с ног до головы.
После этой казалось бы невинной фразы бабуля оторвалась от своего занятия и сначала внимательно посмотрела на ведьму, от чего она заметно напряглась, а потом перевела взгляд на меня и так же, как до нее это сделала Ядвига, осмотрела меня с ног до головы. Затем снова повернулась к ведьме и еще более «дружелюбно» заявила:
– Она на отца похожа.
– Правда? – Неискренне удивилась и натянуто рассмеялась Ядвига, после чего затравлено обернулась к другим ведьм, которые не очень-то спешили спасти ее от моей бабули. – А характер, уж точно…
– Мой. – Невежливо перебила ее бабуля.
– Оу…ну, это очень…прекрасно… – Вымучено улыбаясь, все еще очень стараясь казаться радостной и веселой, проговорила Ядвига и снова кинула мимолетный взгляд назад. Казалось, что еще немного, и она самым позорным образом расплачется.
– И не поспоришь. – Спокойно сказала бабуля, и уже громче и недовольнее, прибавила: – И че вы там застыли, аки не родные? Сто лет меня не видели и еще столько бы не видели, да?
– Ну, что вы, Серафима Ивиановна, как вы могли так подумать!?! – Ненатурально возмутилась еще одна ведьма с ярко рыжими волосами, застывшая недалеко от меня.
– Ой, не морочь мне голову Ирисса. – Отмахнулась от нее бабуля. – Ты по-прежнему не очень хорошая актриса.
– Я… – Попыталась было оправдаться Ирисса.
– Цыц. – Отмахнулась от нее бабуля. И не выдержав направленных на меня любопытных взглядов, торжественным голосом добавила: – Да-да, это моя внучка Розалия! Прошу любить и жаловать. – А потом еще раз обвела всю толпу взглядом и прибавила: – И прекратите на нее пялится, как на редкий вид нежити!
Странное дело, бабуля вроде спокойное это произнесла и даже без угрозы в голосе, но все как-то дружно потеряли свой интерес ко мне и отвернулись от меня, как будто меня тут и нету совсем. М-да, яговская слава в действии.
После такого своеобразного представления, мне стало уж как-то очень неуютно в этой компании. Нет, они по-прежнему доброжелательно улыбались, но не мне. На меня демонстративно никто не смотрел, со мной не разговаривал, и вообще всем своим видом они показывали, что стоящая перед ними ведьма, то есть я, не представляет никакой ценности, будто камушек, валяющийся под ногами. Ситуация кардинально изменилась с приходом нового действующего лица. Лицо это было довольно приятным внешне кареглазым блондином, который едва приоткрыв дверь, вышел из зала и широким размашистым шагом приближался прямо к нам.
При виде этого молодца на лице у многих ведьм расплылась такая многозначительная и в то же время ехидная улыбка. Стоящая ближе всех ко мне Ирисса выглядела как-то уж больно довольной, но смотрела она вовсе не на ведьмака, а на Ядвигу. Проследив за ее взглядом, поняла, что все не так просто и появления парня было не случайным, а потому как вмиг напряглась Ядвига, мне вдруг стало совсем не радостно. Потому что я почти не сомневался, что этот ведьмак здесь по мою душеньку.
– Добрый вечер. – Вежливо поздоровался подошедший ведьмак и тут же уставился на меня.
– И добрее бывал. – Ответила не менее вежливая бабуля, только мельком взглянув на парня и сразу же переведя взгляд на Ядвигу, видимо пытаясь понять, от чего такая реакция у ведьм. Бедная ведьма под этим взгляд совсем стушевалась, и вообще складывалось впечатление, что она вот-вот потеряет сознание. И что-то мне подсказывает, видимо опыт общение с недовольной бабулей, ведьма Ядвига действительно мечтала укатить в блаженство обморока. А тем временем бабуля тихо прибавила, все еще не сводя взгляда с Ядвиги: – А вечер перестает быть скучным.
– Серафима Ивиановна, я могу… – Едва слышно пробормотала Ядвига.
– Цыц. – Перебила ее бабуля. – Я и сама уже все поняла, благо не дура.
– Я…
– Цыц, я сказала. – Уже немного недовольно прервала ее бабуля. И поворачиваясь к ведьмаку спросила: – Как звать-то тебя?
– Вольдемар.
– Воль…Че?
– Вольдемар. – Растеряно повторил ведьмак и кинул взгляд на Ядвигу.
– И че это за имя-то такое? – Задала поистине риторический вопрос бабуля, поскольку благодаря политике Свободного царства[3] сейчас у нас у всех так намешаны культуры, что удивляться странностям фамилий и выбору имен не приходится. Но она очень быстро и сама поняла что переигрывает, поэтому задала другой более интересный вопрос: – Ладно, зайдем с другой стороны. И кто же тебя так назвал-то, дите?
– Мама. – Еще более потерянно проговорил парень и снова посмотрел на Ядвигу. На этот раз это заметила не только я, и выводы были сделаны точно такие же «радостные». Угу, эта ушлая ведьма, мало того, что решила засватать меня в первые минуты пребывания на шабаше, так еще и за своего сыночка.
– Ах, мама…. Да, это многое объясняет. – С едва заметной ехидцей произнесла она и покосилась на Ядвигу, потом почему-то на меня кинула лукавый взгляд и снова посмотрела на ведьмака. Ему же и сказала: – Так мальчик мой дорогой, забирай Розалию, внучку мою ненаглядную, на которую я смотрю, и ты никак наглядеться не можешь, и веди-ка ее знакомиться с молодежью, а мы тут пока п-о-о-б-щ-а-е-м-с-я девочками. Да, мои хорошие?
Сначала я заметила только реакцию всех присутствующих ведьм на бабулино «п-о-о-б-щ-а-е-м-с-я», ведь они так слажено вздрогнули и побледнели, что не заметить было сложно. А потом обернулась к ведьмаку из-за отсутствия каких-либо движений с его стороны и с трудом сдержала смех. Ибо смотрю я на этого «мальчика дорогого» и понимаю, что единственное, что он понял из всего сказанного бабулей, так это слово «глядеть», поскольку только это он и исполнил. Дальнейших действий не последовало и мы все выжидательно уставились на ведьмака, даже ведьмы отвлеклись от оплакивания себя любимых и заинтересовались им, а он просто стоял и смотрел на меня. Ядвига, явно не имея возможности подсказать сыну, что от него ждут, совсем пала духом. Спасла всех бабуля.
– В общем, берешь ее и идешь в зал к остальным. – Произнесла бабуля, недвусмысленно подталкивая меня к нему, чтоб уж наверняка. – А мы поговорим.
Идя к двери, ведомая ведьмаком, я спиной ощущала, что все ведьмы, естественно кроме одной единственной, мечтали оказаться сейчас на моем месте и сбежать в зал. Я же мечтала совершенно о другом, а именно о том, чтобы этот парень с неприятными липкими руками наконец-то меня отпустил. К нашему всеобщему сожалению, ни одно из этих желаний не сбылось. А потом мне стало абсолютно плевать на все, потому как мы дошли до дверей и ведьмак, как воспитанный кавалер, открыл передо мной дверь…в другой мир.
Да, именно так мне и показалось, ведь это было нечто. Умопомрачительно, бесподобно, грандиозно, сногсшибательно, божественно прекрасно, вот все что приходило мне на ум. Поскольку такой всеобъемлющей и явной магии, я проживающая хоть и в лесу, но неподалеку от человеческого поселения, никогда не видела. К тому же моя бабуля всегда говорила, что только неуверенные и ограниченные ведьмы кичатся своей магией, потому-то у нас в доме все было очень даже обычным. Здесь же магия была везде и во всем. Например, в светильниках на потолке, в «живых» картинах, в летающих сами по себе подносах с едой и напитками, в звучании музыки, в…. Да, во всем! Абсолютно!
И все было бы просто чудесно, если бы этот не очень милый моему сердцу ведьмак, перестал ко мне прижиматься. Но, к сожалению, на вежливые попытки отстраниться он среагировал еще большим захватом меня и теперь буквально обнимал за талию двумя руками, это видимо, чтобы я не вырвался. Хотя тут он просчитался, поскольку от этого мое желание избавится от его общества только выросло, причем в разы.
– Спасибо, что проводил…э-э-э…Вольдемар. – Предприняла еще одну попытку вежливо отделаться от него.
– Не за что. – Выдохнул он мне прямо в левое ухо, от чего меня аж передернуло.
