Текст книги "Как исправить зрение"

Автор книги: Олдос Хаксли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

УМСТВЕННАЯ СТОРОНА ЗРЕНИЯ

Глаза обеспечивают нас зрительными ощущениями-впечатлениями, но это еще не зрение, а лишь сырье для него. В зрение, то есть, в конечный «продукт», это сырье перерабатывает разум.

Ухудшение зрения обычно вызывается причинами, относящимися к одной из двух основных категорий: физической или психической. Глаза или нервная система, связанная с ними, могут пострадать в результате ушиба или болезни, – в каждом из этих случаев разум отсекается от источника поступления сырых зрительных материалов. Или же может быть нарушена работоспособность разума – интерпретатора сырых ощущений, – из-за неспособности психологически приспособиться к окружающей обстановке.

Когда такое случается, действенность глаз как ощущающего органа также нарушается; поскольку организм человека это единое целое, психическая недостаточность оборачивается физиологической недостаточностью. Когда нарушены физиологические функции глаза, качество сырых материалов, которые он поставляет, падает; это, в свою очередь, еще более снижает работоспособность разума.

Традиционные офтальмологи довольствуются временным облегчением симптомов слабого зрения посредством искусственных линз. Они работают только с ощущающим глазом и полностью игнорируют отбирающий, воспринимающий и видящий разум. Но очевидно, что любое рациональное, подлинно этиологическое лечение нарушенного зрения должно учитывать и умственную сторону зрения. В методике зрительного переобучения, разработанной д-ром Бейтсом и его последователями, необходимое внимание уделяется и поставщику сырья и производителю готовой продукции.

Из психологических факторов, которые препятствуют осуществлению разумом хорошей работы по интерпретации, одни тесно связаны с процессом восприятия и зрения, другие не связаны. К последней категории должно отнести все те негативные эмоции, которые являются неиссякаемым источником дисфункций и, в конечном итоге, органических заболеваний любых органов, включая глаза; к первой же – лишь некоторые, в основном, относящиеся к процессу зрения, а также определенные дисфункции памяти и воображения, снижающие работоспособность разума как интерпретатора ощущений.

Рассказ о методах, с помощью которых можно избежать или развеять негативные эмоции, выходит за рамки этой маленькой книжки, могу лишь напомнить, что говорилось в первом разделе. Когда сознательное "Я" страдает от таких эмоций, как страх, гнев, беспокойство, горе, зависть, честолюбие, вероятно, что разум и тело также будут страдать. И чаще всего нарушается одна из психофизических функций: зрение. Негативные эмоции влияют на него или прямо воздействуя на нервную, железистую и кровеносную системы, или косвенно – частичным снижением работоспособности разума. Отнюдь не выдумка, что люди становятся "слепыми от ярости", что от страха "темнеет" в глазах, что от горя можно "оцепенеть" настолько, что теряется способность видеть и слышать, и это становится причиной многих несчастных случаев. Отрицательные эмоции не проходят быстро и бесследно. А если они достаточно интенсивны и затягиваются на долгий срок, у человека могут появиться серьезные органические нарушения, например, язва желудка, туберкулез, коронарная болезнь, а также длительная дисфункция зрительных органов, умственная и физическая недостаточность, нервные мышечные напряжения и аномалии рефракции. Любой, кто желает нормального зрения, должен поэтому делать все возможное, чтобы избежать или избавиться от этих вредных переживаний, и одновременно развивать зрительные способности, позволяющее полностью или частично свести на нет их гибельное воздействие на глаза и разум.

Теперь рассмотрим те психические препятствия нормальному зрению, которые теснейшим образом связаны с самим зрительным процессом.

Некоторые негативные эмоции, влияющие на процесс зрения, уже были обсуждены. Так, я описал страх перед светом и то, как он может быть изгнан; я также упомянул, что зрительная жадность, это чрезмерное желание видеть слишком много и слишком хорошо, ведет к неправильно направленному вниманию и вглядыванию; и я подробно, на многих страницах повествовал о методах, помогающих искоренить эти плохие привычки и развеять порождающие их эмоции.

Но существует еще один страх, сопряженный в умах страдающих от нарушенного зрения с самим процессом зрения и ответственный до некоторой степени за сохранение зрительных дисфункций. Я имею в виду страх не увидеть как следует. Давайте проследим генеалогию этого страха. Способность видеть – при нормальном и естественном развитии – приобретается бессознательно на заре человеческой жизни. Но из-за физических болезней или, что бывает чаще, из-за психических напряжений хорошие зрительные привычки утрачиваются; нормальное и естественное функционирование заменяется ненормальным и неестественным, ум теряет квалификацию интерпретатора, физическая структура глаза нарушается. И вот результат: зрение портится. Из-за пониженного зрения возникает некое мрачное предчувствие; люди, которые плохо видят, боятся, что завтра они будут видеть еще хуже. Это ожидание, полное страха, вскармливает пессимизм, стойкое убеждение, что для них нормальное зрение невозможно.

Такая убежденность парализует разум и глаза тех, кто ей поддался. В каждую новую зрительную ситуацию они вступают со страхом, боясь или даже веря, что не увидят. В итоге, отнюдь не противоестественном, они и в самом деле не видят. Вера – могучий стимул, вера горами движет, поэтому вера в собственное бессилие не даст поднять и соломинки…

В зрении, как и во всех других видах психо-физической деятельности, необходимо выработать в себе сочетание уверенности с незаинтересованностью: уверенности, что мы способны и можем достичь успеха, а незаинтересованности – на случай неудачи. Мы должны быть уверены, что непременно, добьемся успеха, если будем использовать надлежащие средства и запасемся терпением; но мы не должны чувствовать себя разочарованными или раздраженными, если и на этот раз нам не удалось достичь успеха.

Наличие уверенности без противовеса незаинтересованности может быть столь же губительно, как и ее отсутствие, ибо в случае провала она обрушит на вас массу негативных эмоций, а те, в свою очередь, увеличат вероятность неудач.

Для человека со зрением ниже нормального правильная внутренняя позиция может быть сформулирована примерно так: "Я знаю, что нарушенное зрение теоретически может быть улучшено, и если я восстановлю свои зрительные способности, я смогу улучшить нарушенное зрение. Я учусь зрительным способностям всякий раз, как смотрю, и, вероятно, буду видеть лучше, чем раньше; но оттого, что я пока не вижу так хорошо, как мне бы хотелось, я не буду чувствовать себя несчастным, а буду продолжать трудиться до тех пор, пока лучшее зрение не придет ко мне".

ПАМЯТЬ И ВООБРАЖЕНИЕ

Способность восприятия зависит, как было уже сказано, от количества, качества и полезности предшествовавшего опыта. Но прошлый опыт существует для нас только в памяти. Поэтому правильней сказать, что восприятие зависит от памяти.

С памятью тесно связано воображение, которое преобразует воспоминания, созидая из реально пережитого новые конструкции, отличающиеся от всего реально испытанного в прошлом. Способность разума интерпретировать ощущения находится в такой же мере под влиянием воображения, как и памяти.

То, насколько восприятие и, соответственно, зрение зависят от памяти и воображения, является делом повседневного опыта. Мы видим знакомые вещи более четко, чем то, о чем у нас нет воспоминаний, а когда – по причине стресса или эмоционального возбуждения – наше воображение более активно, чем обычно, часто случается, что мы более интерпретируем ощущения объектов, которыми занято наше воображение, нежели ощущения, поступающие из внешнего мира.

Старая швея, которая ни аза не разберет без очков, видит, однако, достаточно, чтобы вдеть нитку в иголку. Почему? Потому, что она более знакома с иголками, чем с буквами.

Студент наталкивается в учебнике на непривычный технический термин или на фразу из неизвестного ему языка. Буквы, из которых состоят незнакомые слова, точно такие же, какими напечатан весь учебник, и тем не менее, видеть их определенно труднее. Почему? Потому что основной текст написан на родном и понятном английском языке, а эти неудобочитаемые – на греко-латинской тарабарщине.

Человек целый день крутится в своей конторе как белка в колесе и не замечает усталости, а вот в музее выматывается за какой-нибудь час и возвращается домой с раскалывающейся головой. Почему? Потому что на работе он следует заведенному распорядку, имея дело с обычными для него бумагами, тогда как в музее все является чужим, новым и странным.

Или возьмем случай с дамой, которая страшно боится змей и однажды обрезок шланга принимает за огромную гадюку. Ее зрение, как показала проверка по таблице Снеллена, вполне нормально. Почему тогда она видит то, чего нет? Потому, что ее воображение привыкло использовать воспоминания о змеях, чтобы, создавая пугающие образы этих тварей, упреждать реальную опасность; в данной ситуации ее ум, под влиянием воображения, неправильно интерпретировал ощущения, связанные со шлангом, и дама живо увидела в нем "гадюку".

Таких примеров можно приводить бесконечное множество. Не остается никаких сомнений в том, что восприятие, а следовательно, и зрение зависят от памяти и – в меньшей степени – от воображения. Мы лучше видим те вещи (или похожие на них), о которых у нас есть хороший запас воспоминаний. Чем более точны эти воспоминания, чем более доскональное и аналитическое знание они воплощают, тем лучше (при прочих равных) будет зрение. Правда, зрение может быть лучше даже при прочих неравных. Так, ветеран микроскопист может иметь худшее зрение (если ссылаться на таблицу Снеллена), чем студент-первокурсник, которого он учит. Тем не менее, когда он садится за свой инструмент, то, благодаря богатому опыту и точной памяти похожих объектов, видит препарируемый объект намного яснее и четче, чем может новичок.

То, что восприятие и зрение зависят от предыдущего опыта, закрепленного в памяти, есть истина, признаваемая всеми. Однако я знаю только одного человека, который сделал из нее серьезные (я называю их утилитарными и терапевтическими) выводы; это д-р У. Г. Бейтс. Он был первым, кто задал вопрос: "Как может быть использована эта зависимость для улучшения зрения?" И задав его, он не успокоился до тех пор, пока не нашел ряд простых и практических ответов. Его последователи также внесли свою лепту в создание методик по улучшению зрения путем работы с памятью и воображением. Здесь я расскажу о самых действенных из этих упражнений. Но прежде еще несколько слов о некоторых чертах этой наиболее таинственной психической силы: памяти.

Для нас, стремящихся восстановить зрительные способности, наиболее важная особенность памяти, возможно, заключается в том, что она плохо работает при напряжении. Каждому знакома ситуация, когда в разговоре со знакомым вдруг обнаруживаешь, что никак не можешь вспомнить его имени. Но если человек мудр, он перестанет напрасно силиться и позволит разуму погрузиться в состояние бдительной пассивности: велики шансы, что имя добровольно всплывет на сознательный уровень. Как видно, память работает лучше, если разум находится в состоянии динамического расслабления.

Опыт научил подавляющее большинство людей тому, что существует взаимосвязь между хорошей памятью и динамическим расслаблением разума; это состояние имеет тенденцию сопровождаться и динамическим расслаблением тела. Но вряд ли кто-нибудь дал себе труд сформулировать это положение, – люди знают его бессознательно и ведут себя соответственно. Когда требуется вспомнить что-либо, они инстинктивно расслабляются, потому что их опыт подсказывает: состояние "пусть все течет само по себе" наиболее благоприятно для работы памяти.

Так вот, эта привычка расслабления сохраняется, даже когда в отношении других проявлений жизнедеятельности образовались плохие привычки психического и физического напряжения. Поэтому-то люди, начиная вспоминать, автоматически, не задумываясь, приводят себя в состояние динамического психического расслабления, которое благоприятно не только для памяти, но и для зрения. Это, похоже, объясняет феномен того, почему успешное припоминание чего-либо приносит и немедленное улучшение зрения.

В некоторых случаях нарушенного зрения состояние психического и физического напряжения настолько экстремально, что страдающие от него потеряли привычку "пусть все течет…" даже в отношении припоминания. Опытные преподаватели метода д-ра Бейтса рассказывали мне о людях, которые не могли припомнить ни буквы ни цифры, на которые смотрели всего десять секунд назад. Но как только глаза и разум хоть немного расслаблялись при помощи пальминга, соляризации, покачиваний и перемещений, память вновь возвращалась к ним. Неспособность припоминать, которая ввергла этих бедолаг в состояние мнимого слабоумия, была вызвана той же фундаментальной причиной, что и несовершенное зрение: неправильным функционированием, связанным с сильным психическим и нервно-мышечным напряжением.

К счастью, подобные случаи не слишком распространены, и большинство из тех, кто страдает нарушенным зрением, успешно применяют правило: "пусть все течет само по себе", – бессознательно выведенное из опыта повседневной жизни. Именно поэтому у них сохраняется возможность использовать память в качестве вспомогательного средства для расслабления разума и тела, а в конечном итоге, и зрения. Человек с нарушенным зрением смотрит, скажем, на печатную букву и не может видеть ее четко. Но если он закроет глаза, расслабится и вспомнит нечто такое, что ему легко вспомнить четко и ясно, то обнаружит, когда вновь откроет глаза, что зрение ощутимо улучшилось.

Поскольку без расслабления четкое припоминание невозможно, улучшение зрения будет следовать за каждым актом припоминания, даже если припоминаемое не имеет ничего общего с той вещью, которую в данный момент требуется увидеть. А если у вас в памяти зафиксирована именно эта вещь или нечто подобное, что вы видели в прошлом, тогда припоминание будет вдвойне эффективней для улучшения зрения, так как оно приведет не только к благотворному расслаблению разума, но и к возросшему знанию рассматриваемого объекта. А, как известно, отчетливей всего мы видим те вещи, которые лучше всего знаем. Поэтому любое упражнение, еще ближе знакомящее нас с объектом нашего внимания, сулит возможность легче видеть его.

Эти предварительные объяснения, я надеюсь, помогут вникнуть в суть представляемых ниже упражнений.

Память в помощь зрению

Ценность того, что я назвал аналитическим зрением, может быть увеличена дополнением к нему преднамеренных актов запоминания. Рассматривайте объект так, как было рекомендовано в одной из глав: быстро перемещайте внимание с точки на точку, обегая взглядом контуры и подсчитывая бросающиеся в глаза характерные особенности. Затем закройте глаза, расслабьтесь и вызовите в памяти как можно более четкий образ того, что вы только что рассматривали.

Вновь откройте глаза, сравните свой образ с реальностью и повторите весь процесс аналитического рассматривания. Несколько повторов – и образ будет ясней и четче, как в памяти, так и в жизни.

Аналитическое рассматривание и запоминание особенно полезно в отношении объектов, встречаемых ежедневно, таких, как мебель в комнатах, где вы обитаете, магазины и лавки, которые вы посещаете, деревья и дома на улицах, по которым вы прогуливаетесь. Это, как следствие, разрушит привычку пристального вглядывания и поощрит центральную фиксацию; заставит ум находиться в состоянии бдительной пассивности динамического расслабления, что само по себе способствует точному запоминанию; повысит знания о предметах, с которыми приходится сталкиваться наиболее часто, т. е., будет значительно облегчено их восприятие.

Процедура, очерченная выше, благотворна и тем, что обучает координации, согласованности действий между разумом и сенсорным аппаратом. Слишком многие из нас, глядя на одно, думают совершенно о другом, – видя достаточно для того, чтобы не наталкиваться на прохожих и не попадать под автобусы, но в то же самое время точно грезя наяву. Если бы кто-то спросил нас, что мы видели в таком состоянии, мы бы ничего не смогли ответить по той простой причине, что, ощущая многое, практически ничего сознательно не воспринимали. Эта разобщенность глаз и разума – прекрасная почва для ухудшения зрения; ведь человек, грезящий наяву, сидит или стоит с открытыми глазами, вперясь в одну точку немигающим взглядом. Если вам хочется помечтать, закройте глаза и мечтайте, сознательно следуя внутренним зрением за желанными эпизодами, навеваемыми воображением. Тем же, кто способен увлечься размышлениями в самом неподходящем для этого месте, могу посоветовать то же самое: не вглядывайтесь в совершенно посторонний вашим раздумьям предмет. Если глаза открыты, используйте их для того, чтобы делать что-то, относящееся к интеллектуальному процессу: записывайте мысли, чтобы глаза могли их читать, чертите схемы, чтобы глаза их изучали. Либо, если ваши глаза закрыты, удерживайтесь от соблазна лишить их подвижности, -соблазна, который весьма силен, когда делаются усилия по умственной концентрации, – пусть мысленный взгляд скользит по воображаемым текстам или схемам, имеющим отношение к вашим проблемам. Всегда должна быть цель: предотвратить разобщенность между разумом и сенсорным аппаратом. Возьмите за правило: если глаза открыты, смотрите и осознавайте то, что видите; если же вы не хотите смотреть, а хотите мечтать или размышлять, пусть ваши глаза участвуют вместе с вами в мечтах или размышлениях. Позволяя разуму идти в одном направлении, а глазам в другом, вы подвергаетесь риску испортить зрение, которое является результатом взаимодействия между физическим сенсорным аппаратом и отбирающим и воспринимающим интеллектом.

Улучшение запоминания букв

Хорошо или плохо, но чтение стало одним из главных занятий цивилизованного человечества. Неспособность читать – по причине нарушенного зрения – является серьезной помехой в современном мире. Поэтому рекомендую несколько упражнений, которые мобилизуют память и воображение для улучшения нашего зрения и помогут легче видеть основные элементы всей литературы и науки: двадцать шесть букв алфавита и десяток цифр.

Любопытный факт: многие люди не имеют ясного мысленного образа букв алфавита. Да, заглавные буквы знакомы практически каждому, – возможно, потому, что читать мы учимся именно на них, – но вот строчные буквы, хотя на них смотрят сотни раз в день, знают настолько несовершенно, что некоторые даже затрудняются воспроизвести ту или иную букву по ее словесному описанию. Это широко распространенное незнание является красноречивым свидетельством разобщенности глаз и разума, описанной в предыдущей главе.

Дело в том, что и в чтении мы являемся жадными собирателями конечных результатов, мы пренебрегаем не только психо-физическими методами, которые посодействовали бы более эффективному выполнению задания, но и тем, что, собственно, определяет сам процесс чтения, а именно: буквами алфавита. И пока мы досконально не изучим их, ни о каком прогрессе в нашей способности читать не может идти и речи.

И тут опять приходится возвращаться к аналитическому зрению в сочетании с припоминанием.

Рассмотрите букву, – не фиксированным вглядыванием, а легкими и быстрыми перемещениями внимания с одной точки на другую. Закройте глаза, расслабьтесь и вызовите в памяти образ того, что вы видели. Откройте глаза и проверьте точность вашей памяти.

Повторяйте процесс до тех пор, пока мысленный образ не станет точным, четким и ясным. Проделайте то же самое со всем алфавитом и, конечно же, со всеми цифрами. Время от времени это упражнение необходимо повторять, даже если вы уверены, что назубок знаете все буквы. Память можно улучшать беспредельно; кроме того, припоминание расслабляет, а расслабление в сочетании с возросшим знанием, которым вы обязаны лучшей памяти, всегда будет вести к улучшению зрения.

Когда вы смотрите на буквы, желая усвоить их очертания, полезно обращать внимание не только на черный шрифт, но и на светлый фон. Это светлое пространство вокруг и внутри букв и цифр имеет любопытные и неожиданные формы, которые разум познает с удовольствием, а потому и легко запоминает. К тому же вероятность возникновения психического напряжения при рассматривании белого фона меньше, чем при рассматривании черных знаков на том же фоне. Порою легче видеть букву, воспринимаемую как прерывание белизны, нежели как шаблонный набор прямых и изогнутых черных линий.

Процесс знакомства с буквами путем аналитического рассматривания и запоминания может быть дополнен упражнением, вовлекающим систематическое использование воображения. Рассмотрите какую-либо букву, уделив, как и ранее, особое внимание фону. Затем закройте глаза, расслабьтесь, вызовите в памяти образ этой буквы и постарайтесь представить, что белизна вокруг и внутри ее ярче, чем на самом деле, – ослепительна, как снег, как озаренное солнцем облако.

Откройте глаза и вновь посмотрите на букву, перемещая внимание с нее на фон и с фона на нее, пытаясь увидеть фон таким же белым, как вы представляли его, когда глаза были закрыты. Скоро вы обнаружите, что можете без труда создавать эту благотворную иллюзию. Когда же преуспеете в этом, чернота типографской краски будет по контрасту казаться чернее, а это заметно облегчит чтение.

Аналогичным образом можно привязать воображение не к фону, а к самой букве. Обратите внимание сначала на верхнюю половину буквы, затем на нижнюю (или на левую, а потом на правую часть). Несколько раз повторив перемещение, закройте глаза, расслабьтесь и мысленно продолжите ту же процедуру. Затем, опять-таки мысленно, поставьте рядом с буквой два пятнышка насыщенного черного цвета, одно сверху, другое снизу (или одно слева, другое справа). Можете вообразить, как вы наносите эти пятнышки двумя легкими ударами изящной кисти, смоченной в туши.

Несколько раз переместите внимание с одного пятнышка на другое; откройте глаза и попытайтесь увидеть их рядом с реальной буквой. Это не слишком трудно, потому как благодаря центральной фиксации вы будете видеть ту часть буквы, на которую обращаете внимание, более ясно, чем остальные. Но представляйте пятнышки даже еще более черными, чем гарантирует центральная фиксация, и скоро вся буква будет казаться чернее, чем она есть в действительности, а потому более ясно видна. Да и вспомнится отчетливей для последующего рассмотрения.

Эти два упражнения с перемещениями – сначала в воображении, затем в реальности – особенно полезны для улучшения зрения, и должны использоваться (желательно вместе с пальмингом и соляризацией) всякий раз, когда слова в книге или на афише начинают расплываться.

Есть и другие упражнения, вовлекающие воображение. Первые три весьма похожи на короткие покачивания-перемещения, да они и являются таковыми, но – исключительно умственного рода. Все выполняются с закрытыми глазами.

Представьте себя сидящим за письменным столом перед стопкой прекрасной почтовой бумаги, толстой и белой. Так же мысленно возьмите ручку или хорошую кисть, обмакните ее в тушь и поставьте крупную черную точку посередине листа. Теперь обратите внимание на белый фон, граничащий с одной стороной точки, потом на фон, граничащий с другой ее стороной, ритмично при этом покачиваясь: внимание вправо – наклон влево, внимание влево – наклон вправо. Как и в реальности, воображаемая точка будет казаться двигающейся налево, когда вы перемещаете внимание направо, и направо, когда вы перемещаете внимание налево. Для следующего упражнения на другом листе воображаемой бумаги поставьте мысленно две жирные точки, расположенные на одной горизонтали и отстоящие друг от друга на четыре дюйма, а между ними, но на один дюйм ниже соединяющей их прямой, нарисуйте окружность с диаметром в половину дюйма. Представьте, что окружность эта очень черна, а белый фон внутри нее – белизны необыкновенной. Теперь переместите внутреннее внимание на точку справа, а с нее на точку слева и обратно; несколько раз повторите перемещения, не забывая ритмично покачиваться. Движения окружности противоположны направлению вашего внимания.

Далее в своем воображении возьмите новый лист бумаги и нарисуйте на нем двоеточие, состоящее из двух больших точек с расстоянием между ними в половину дюйма, а справа, тоже через полдюйма, точку с запятой в тех же пропорциях. Начинайте перемещать внимание с верхней точки двоеточия к верхней точке точки с запятой, затем вниз, к запятой, затем налево, к нижней точке двоеточия, а оттуда, по вертикали к верхней точке. Ритмично покачиваясь, в той же последовательности повторяйте перемещения. По мере того, как внимание перемещается или вправо, или вниз, или влево, или вверх, созвездие пунктуационных знаков будет казаться движущимся ему навстречу.

В этих трех упражнениях сочетаются короткие покачивания-перемещения с работой воображения. Разум должен достаточно расслабиться, чтобы стать способным сделать подвижными мысленные образы пунктуационных знаков, тогда как вниманию (и соответственно сенсорному аппарату) необходимо выработать творящую зрение привычку коротких покачиваний-перемещений, – перемещений, которые в третьем упражнении становятся ритмической версией аналитического внимания.

Еще одно полезное упражнение разработал д-р Арнау, испанский последователь д-ра Бейтса. В основе его – по-прежнему воображаемые покачивания-перемещения, уже знакомые нам, но с тем отличием, что здесь, похоже, в процесс вовлекается физический аппарат аккомодации.

Закройте глаза и представьте, что между большим и указательным пальцами вы держите за бока кольцо из плотной резины или проволоки, – достаточно жесткое, чтобы сохранять свою форму, когда нет излишнего давления, и достаточно эластичное, чтобы при сжатии принимать форму эллипса. Теперь пробегите мысленным взглядом по всей окружности воображаемого кольца и плавно сдавите его воображаемыми пальцами так, чтобы оно деформировалось в эллипс – с длиной осью, ориентированной вертикально. Рассматривайте эллипс примерно минуту, затем ослабьте давление и дайте ему расправиться. Переместите пальцы на 90 градусов и снова сдавите кольцо, чтобы оно опять превратилось в эллипс, но уже с горизонтально ориентированной длинной осью. Ослабьте давление и наблюдайте за тем, как эллипс принимает первоначальную форму. Чередуя горизонтальную и вертикальную ориентированность эллипеч, ритмично повторите сдавливание 10 или 15 раз. Какие физиологические процессы совершаются при этом, сказать сложно. Судя по ощущениям, которые человек испытывает внутри глаз и около, происходят новые мышечные приспособления. Субъективно эти ощущения кажутся такими же, как при быстром перемещении внимания с отдаленной точки на точку, расположенную около глаз, и обратно. Почему при таких условиях аппарат аккомодации вступает и игру, понять не просто. Но факт есть факт, и похоже, что так оно и происходит. Опытным путем установлено, что это упражнение, ценное при любых формах зрительных нарушений, особенно полезно в случае близорукости.

Другое замечательное упражнение, как бы вмещающее в себя несколько других, называется "рисование носом"… Сядьте удобно на стул, закройте глаза и представьте, что к кончику вашего носа прикреплен довольно длинный карандаш. (Кое-кто сразу припомнит Пиноккио). Двигая головой и шеей, на воображаемом листе бумаги начертите большой круг. Поскольку контроль за движениями головы и шеи не столь совершенен, как за движениями рук и пальцев, круг наверняка выйдет кривым и несколько угловатым. Пройдитесь по нему "носом" еще с полдюжины раз, пока окружность изрядно не потолстеет. Затем пополам разделите круг вертикальной линией, и также пройдитесь по ней раз шесть; потом разделите его пополам горизонтальной линией, и тоже пройдитесь по ней подобным же образом. Теперь ваш круг заключает в себе Крест Святого Георгия. Наложите на него Крест Святого Андрея (две диагонали под прямым углом друг к другу) и воткните "нос" в точку пересечения всех четырех линий.

Уберите использованную бумагу, и на новом листе, легко и плавно поворачивая голову от одного плеча к другому, начертите "носом" знак бесконечности – фигуру восьмерки, лежащей на боку. Пройдитесь по ней "носом" дюжину раз, обращая внимание на путь, по которому идет повторение фигуры: совпадает он или отклоняется.

Вновь приготовьте чистый лист, чтобы на этот раз попробовать написать что-нибудь. Начните со своей подписи. Поскольку голова и шея двигаются судорожными толчками, ваше факсимиле будет напоминать безграмотные каракули. Но практика ведет к совершенству; возьмите еще один лист и начните заново. Распишитесь четыре, пять, шесть раз; затем напишите любое слово, которое вам нравится.

Как и некоторые, уже знакомые упражнения, это "рисование носом" кому-то тоже покажется глупым и зряшным. Но важно не это. Важно то, что оно действенно. После короткого "рисования носом" и нескольких минут пальминга произойдет поразительное расслабление глаз и разума, пропадет усталость, наступит значительное временное улучшение зрения. Это временное улучшение станет постоянным, когда нормальное и естественное функционирование, поощряемое "рисованием носом" и другими упражнениями, станет привычным и автоматическим.

В человеческом организме все взаимосвязано. Поэтому таким психическим процессам, как припоминание или воображение, сопутствуют непроизвольные телесные движения, соотнесенные с объектами нашего внимания, это те движения, которые мы бы совершили, будь в действительности, а не в мыслях заняты тем, о чем думаем. Например, представляя алфавит или цифры, часто оказывается полезным сложить большой и указательный пальцы так, как будто вы держите карандаш или ручку, и выводить ими в воздухе или в воображаемой тетрадке букву, с которой конкретно работаете.

Помощь тела зрению может оказываться и через речь. Когда вы представляете букву, сложите губы так, как будто собираетесь ее назвать. Или даже назовите. Произнесенное слово настолько тесно связано со всеми нашими мыслительными процессами, что любое знакомое движение губ или языка ведет к автоматическому возникновению образа обозначаемой им вещи. Следовательно, всегда легче видеть то, что написано, если вы читаете вслух. Люди, для которых чтение в новинку или весьма многотрудное дело (например, дети и малограмотные), приходят к этому инстинктивно. Люди с нарушенным зрением – это люди, которых их зрительная недостаточность понизила, так сказать, в культурном статусе. Какими бы сокровищницами знаний они не обладали, они – те же дети или малограмотные, для которых напечатанные слова являются чем-то незнакомым и плохо постигаемым. Находясь в таком положении, они должны, пока вновь обретают способность видеть, делать то же самое, что и неискушенные в чтении люди: повторять губами каждое слово, которое читают, и водить по строке пальцем. Движение органов речи вызовет слуховые и зрительные образы слов, связанных с ними, память и воображение будут стимулироваться, разум выполнит свою работу по интерпретации, восприятию и видению, а указательный палец, скользящий от одного разбираемого слова к другому, поможет центральной фиксации глаз и их быстрому перемещению. По-своему, ребенок в высшей степени мудр. И когда болезнь или дисфункция низвела нас – по крайней мере, в отношении зрения – до уровня дитяти, мы не должны стыдиться пользоваться его инстинктивной мудростью.