Текст книги "Не ешь груши! (СИ)"
Автор книги: Октавия Колотилина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10.
Инга выключила, наконец, отвёртку. Мышцы ныли, младенец надрывался, укутавший его жилет насквозь промок. Коренастая женщина, которая первая бросилась держать Покров, первая же и рухнула с обожжёнными ногами.
Кто-то подскочил к Инге, забрал вопящий свёрток, принялся сюсюкать. К её удивлению, это оказался князь: похоже, теперь у него нет жены, зато есть наследник.
Под надёжной защитой плетёного купола она похромала к друзьям, протирая руку остатками геля.
Меранавана сидела и пыталась кого-то растормошить, от неё веяло, как из открытого холодильника. Иллинойка повернула отчаявшееся лицо:
– Он не может умереть! Он же Повелитель Времени. Такой холодный... Просто надо согреть...
Инга едва оторвала девчонку от лежащего:
– Ты его только больше морозишь, снегурочка!
Подбежал Расни. Вместе обняли пострадавшего, растирали. Послушала сердце: в грудной клетке было тихо.
Она провела непрямой массаж – не помогло. Ещё раз. Тишина.
– Похоже, мы его не спасём.
Меранавана всхлипнула:
– Я так виновата...
Красный Кот уставился на Ингу:
– А ты знаешь, что у старика два сердца?
– Что за чушь?!
– Я слышал двойное биение. Воины нашего племени в полной темноте способны подстрелить крадущегося леопарда по звуку его сердца. Верь мне!
Да этот инопланетянин полон сюрпризов; так, необходимо внести корректировку в реанимационные мероприятия.
– Расни, помогай.
Они старались поддерживать один ритм. Наконец, пациент дёрнулся раз, другой; вдруг широко раскрыл глаза и сел.
– Ну и погода! – воскликнул он, как ни в чем не бывало. – Срочно летим на квазар, иначе не согреюсь. Бр-ррр!
Доктор оглядел недоверчивые лица друзей, которые как бы спрашивали: «Можно уже радоваться? Или рано?» – и рассмеялся. Встал с трудом, потряс за плечи зареванную Меранавану:
– Молодец, иллинойка!
Она просияла.
В свете Покрова теперь можно было разглядеть окрестности. Там, где раньше красовалась деревня, громоздился завал из камней, нависшая над ним скала выглядела иначе, чем днём: вместо плоской вершины в небо нацелилось остриё – Полоз потерял свою голову.
Вдруг Доктор спросил:
– А где же Шелли?
Первой к девочке бросилась Инга. Увернуться от объятий старух и воинов, осознавших, наконец, что они спасены, оказалось непросто. На дороге встал капитан, облапил в четыре руки и заревел:
– Мы победили, прыгун! Победили Осьминога!
Только вырвавшись из его лап, удалось пробиться к погасающему фонарю.
Шелли не двигалась, создательница Покрова скукожилась в красной липкой луже. Инга бухнулась рядом на колени:
– Глупышка! Куда ты дела повязки, зачем вытащила мои нитки? Все раны открылись!
– У меня не хватало... Пряжи.
Инга повернулась к подбежавшим друзьям:
– Она потеряла слишком много крови – если бы у меня была нужная группа! И оборудование...
Оставалось скинуть пиджак, рвать на лоскуты подкладку, пытаться остановить убегающую жизнь. Конечно, это теперь бесполезно, но надо же хоть что-то делать! Меранавана поддерживала раненой спину; та прошептала:
– Извини, Мера, так и не успела тебе соткать с вытачками и басками...
Иллинойка улыбнулась, превозмогая горе:
– Шелли! Ты несносная.
И тут прямо под рукой Инги вылез росток, что-то обхватило лодыжку.
Она отпрянула: из-под земли, разбрасывая камни, вырывались новые и новые зелёные стрелы. Ростки набухали, разрастались вокруг девочек и скоро сомкнулись над их головами.
Сзади закричал Расни, отбиваясь мечом; во все стороны летели сочные обрубки.
Ветви и листья обняли Ингу, отпустили – и она оказалась в знакомом древесном коридоре с фонарями на стенах. Рядом ругался Доктор:
– Что за способ перемещения? Браслеты-манипуляторы временной воронки – и то лучше!
Мимо деловито просеменил зуб. Инга запоздало поджала ноги, но зуб ею, похоже, не интересовался: он спешил к девочкам.
На голове у Шелли уже устраивались белые твари, Меранавана дергала плечом, пытаясь их стряхнуть, но не отрывала взгляда от подруги.
– Шелли, открой глаза, – требовала она. – Я возьму тебя с собой, покажу Небесные Палаты. Ты обязана у нас побывать! Только представь: облака расходятся, и за ними сверкают башни, лестницы, транспортные трубы, сотканные из света солнца и силы ветра. А на земле такой же град, отражённый бескрайней гранью Матричного Магнита...
Расни сжимал свою трубку – стрелять не в кого, стрелы от этих врагов отскакивают.
Доктор выхватил у Инги отвёртку, нажал. Он не смог помочь: фигурки девочек скрылись под белой копошащейся массой. Миг – и зубы рассыпались, разбежались по коридорам.
От Ткачихи и Пряхи ничего не осталось.
Инга беспомощно посмотрела вслед тварям, пытаясь не завопить от ужаса и понять случившееся. Почему они забрали только Меранавану с Шелли? Почему все снова оказались здесь? И что это, наконец, за место-то такое?!
Часть 3. Охота на охотника
Глава 1.
Расни наподдал ногой последнему белому, тот отскочил и юркнул за товарищами.
– Откуда опять эти твари? – сплюнул в гневе Красный Кот. – Отчего нас не тронули? Подбирают раненых?
Доктор глянул на свой зонд и пробормотал:
– Думаю, дело в другом. Ведь на Меранаване-да не было ни царапины.
Сжав кулаки, Инга набросилась на мужчин:
– Как вы можете так просто обсуждать их смерть! Бедные девочки...
Расни отпрянул, как от взбесившейся пантеры.
– Подумай лучше о нас! Да, мне тоже жаль. Но надо выбираться.
Он поднял красную стрелку с конусом из пробки вместо оперения, удивлённо повертел её, попробовал на зуб:
– Почему у меня полный колчан стрел? Я же их не успел подобрать!
– Доктор, ты снова в сюртуке! – ахнула Инга. – И моя блузка целая, на телефоне половина заряда... Как это может быть?
Она со страхом посмотрела на свои ноги – фух, слава богу: крошащие пальцы туфли не вернулись, зато мягкие паутинные мокасины были на месте.
Ей не успели ответить. Прямо в стене открылась круглая метровая дыра, оттуда лился мягкий свет, словно солнце сквозь листву. Повеяло летним полуднем, влажным и жарким.
– Кажется – другой выход? Знакомые запахи... – Расни потянул носом.
За окном по стволу дерева в пять обхватов вились лианы, с резных глянцевых листьев скатывались капли.
Инга оторвалась от созерцания бурной растительности и завертела головой – куда пропал Доктор? Кажется, он с кем-то разговаривает?
– Наконец-то! – слышалось ворчание из дальнего коридора. – Подожди, кто там с тобой? Нет, стой, не бросай!
Инга подошла ближе: галлифреец запихивал что-то в карман. «Глупый физрук», – кажется, пробурчал он.
– Ну, тут проход! Давайте быстрее! – нетерпеливо окликнул их Расни.
Глухой жестяной голос сзади произнёс:
– Вы никуда не пойдёте.
Рыцарь появился бесшумно, ни лязга, ни звука шагов.
– На него не действует яд королевской кобры! – взвыл от ужаса Красный Кот. – Это демон!
– Демон, – передразнил Доктор. – А ты только догадался.
Потерявшая подруг Инга готова была сейчас загрызть любого, даже железные латы не спасут. Она крикнула в лицо врагу:
– Зачем вы убили девчонок?! Отвечай!
Рыцарь отступил на шаг:
– Они не умерли. Их забрало Древо.
В левой руке у него оказался светящийся челнок, правая тянула паутину из знакомой тубы. Миг – и сверкающие нити опутали Расни, он свалился; сумпитан был плотно примотан к владельцу.
– Это же челнок Меранаваны! – узнала Инга.
Её охватило жуткое ощущение, словно нос к носу столкнулась с зомби – не бутафорским, а самым реальным, который воняет гниющим мясом и роняет из глазницы червей. Откуда у тевтонца челнок? Почему он использует тубу Шелли?!
Нити уже затягивали проход, отрезая путь к бегству.
– Ты против, чтобы мы туда шли? – Доктор ухватил маленького, но тяжёлого охотника, поставил на ноги. Проём стремительно закрывался. – Какое такое Древо?
– Древо вокруг вас.
Враг мимоходом бросил петлю паутины на Доктора, стянув тому плечи, и снова занялся окном.
Вдруг рыцарь замер. Он подёргивался, стоя на месте, однако неведомая сила распяла его; кисти, с одной из которых была снята перчатка, застыли с растопыренными пальцами.
– Скорее! – выдохнул из-под забрала изменившийся, клекочущий голос. – Пока мы с Шелли его держим!
Доктор выпутался из петли, в ещё не затянутый паутиной край прохода выволок Расни. Инга прыгнула за ними...
...И приземлилась на муравейник. Муравьи оказались крупными, красными, кусачими. В уши бил птичий и ещё непонятно чей гвалт; едва стряхнув всех насекомых, она огляделась.
Кругом царили джунгли. Воздух, как в бане, был насыщен влагой и жаром, мох и плющ покрывали каждый свободный миллиметр. Куда делся деревянный коридор?
Инга подошла к освобождающему мальчика от паутины Доктору:
– Что случилось? Почему рыцарь застрял?
Галлифреец с досадой отбросил прилипшую нитку.
– Думаю, Древо поглотило девочек, но ещё не успело переварить. Рыцарь слишком поспешил использовать их умения, и вместе с умениями ему передалось сознание, поэтому Меранавана и Шелли ненадолго перехватили контроль над руками, позволив нам спастись.
– Переварить?! – У Инги ком в горле встал. – Они, значит, переваривают, потом используют... А какие гарантии, что мы снова не окажемся там?
– Никаких. Наверное, ещё окажемся. – Он вертел головой, заглядывал под каждый куст. – Понять бы, где сейчас оказались. И зачем именно здесь.
Отбилась от муравьёв – окружили комары, да какие разные: большие, мелкие, рыжие, чёрные... Ой, тут же джунгли! В голове пронеслось: «малярия». Инга выхватила конспект, свернула трубочкой и начала доблестно сражаться за свою жизнь.
Стоп, откуда он – весь же извела на факел? С другой стороны – а откуда паутинные мокасины?..
Подошёл как ни в чём не бывало Расни, сунул несколько мясистых тёмно-зелёных листиков:
– На, натрись. Кусать не будут.
Когда Инга обмазалась соком с ярким мятно-смолистым запахом, кровопийцы отстали.
Из пышных зарослей выскочил коричневый зверь, похожий на свинью, c хоботком и кругленькими ушками, прогарцевал своими копытцами прямо по ногам Расни. Красный Кот чуть не схватил его за хвост, изумился:
– Тапир! Они пугливые обычно, а этот наглый. Должно быть, далеко от жилья. Хотя...
Вот откуда тут синие орхидеи, как из оранжерей Аптекарского огорода? Инга топнула ногой:
– Может, всё ненастоящее? Может, мы спим?
Доктор схватился за лиану и спрыгнул с ветки:
– Нет, не спим. Понимаешь, Инга, меня намного сложнее обмануть, чем человека, у меня гораздо больше каналов восприятия действительности: кроме обычных восьми чувств есть способность точно определять время, пространственные координаты, искажения в шести измерениях и кое-что ещё. Во сне многие из них отключаются, а сейчас этого нет.
Он дёрнул травинку, пожевал:
– Давай предположим: вокруг нас – иллюзия. Не исключаю такой возможности. Но тогда эта иллюзия настолько подробная, что для её создания потребовалось бы колоссальное количество энергии. Я делаю вывод, что мы в реальности.
– А если ты тоже мне снишься?
Галлифреец нахмурился, однако улыбка прорвалась:
– Тогда ничем не могу помочь.
Инга обиженно надулась было, потом хмыкнула: всегда он так. Надеешься, что всё объяснит, по полочкам разложит, а сам ещё больше запутывает.
– Эй, знакомая обломанная расамала! – раздался голос Расни в глубине зарослей. – Тропинка тоже. Места, где я вырос, мы в окрестностях Длинного Дома каянов!
Доктор раздвинул кусты, поманил Ингу; они вместе вышли к небольшой полянке. На толстенном корявом сучке стоял Расни и тянулся за продолговатым жёлтым плодом:
– Сорвал! Ничего себе, какой спелый. Так близко от поселения, не заметили, ротозеи! А вон ещё, и ещё, куча на соседних деревьях, бананы переспели... У нас же обычно и зелёного манго не найдёшь, всё пообдирают. Где мальчишки?
С верхней ветки свесилась рыжая обезьяна с кавказским носом и выхватила у Расни плод. Он погрозил ей вслед кулаком:
– Попадись мне! Дичь не стреляна, дары леса не собраны. Да они что там – вконец обленились?!
– Не получилось бы, как с Шелли, – пробормотал Доктор. – Возможно, твоего племени уже и нет.
Расни, не слушая его, носился между деревьев.
Глава 2.
Инга присела на упавший ствол, в груди было пусто. Кругом лазили яркие жуки, скакала всякая экзотическая живность, вились лианы, вместо обычного ясеня разлапили свои листья горшечные растения с подоконника, только раз в двадцать больше. Рай. Лучше – курорт.
Но тоска не отпускала, а звучала и звучала. Так тянется нота в вагоне метро, когда гармонист давно ушёл, а ты не поймёшь – то ли колёса поют, то ли ветер гудит. И почему раньше они не знали этой мелодии? Вспомнилось:
...Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром.
Пушкин, кажется. Или Фет? Сдавала же ЕГЭ по литературе...
Рядом, двумя пальцами отбросив яркую полосатую змею, сел Доктор.
– Ой, что это ко мне ползло? – всполошилась Инга. – Оно ядовитое?
– Крайт, после укуса человек может прожить минуты три. А какие прелестные создания тут в траве водятся!
Инга испуганно поджала под себя ноги.
– Всё же мы на Земле, да? Наконец-то я позвоню домой!
– Боюсь, сотовую связь ещё не изобрели. – Доктор сощурился. – И электричество – тоже; по ощущениям, век где-то шестнадцатый. Борнео пока не открыт пришельцами из Европы, на остров не завезли ни оспы, ни чумы, ни, самое страшное, – мышек.
Разочарованная Инга уронила телефон.
– Давай сюда. – Галлифреец открыл корпус, вставил свою симку, выуженную из бездонного кармана, – и вернул аппарат хозяйке:
– Звони.
Инга с недоверием приложила ухо: длинные гудки!
– Ты гений! – воскликнула она, соскочила со ствола и убежала в джунгли.
– Эй, а змеи? – Крик вдогонку действия не возымел.
Инга переминалась с ноги на ногу, рискуя через три минуты закончить разговор.
– Алё, куда пропала? – ответил, наконец-то!
– Алексей! Ты... Я... Слушай... Тебе эрлотиниб давали? Не забыли?
Почему так официально? Совсем же о другом хотела спросить!
– Давали всё, как ты назначила, успокойся. Помнишь – ты мне сегодня кино обещала, сбежим вечером на часок из больницы? – голос у него всё же больной, слабый.
Несчастная путешественница сглотнула. Где она, а где – кино.
– Нет, не смогу. Мне по диссеру надо материалы собирать. Всё, пока.
Слёзы душили. Она вернулась и села на бревно; очень хотелось выговориться.
– Алексей, он... Четвёртая стадия рака. Неоперабельный. Двадцать лет, фитнес-тренером работает. Работал.
– И у тебя – физрук. – Доктор невесело усмехнулся.
Потом звонила маме, успокаивала. Совсем почти успокоила, но тут прибежал Расни и вывалил на колени нечто чешуйчато-зелёное, с мерзкими волосками.
– Ай! Оно кусается? – вскрикнула Инга.
– Попробуй салак! Очень сытные, только кожицу счищай.
Инга сковырнула чешуйку, лизнула: на вкус плоды ничего общего с рыбой не имели, а оказались ананасово-банановыми с лёгкими ореховыми нотками.
– Скорее, пойдём к Длинному Дому! – вдохновенно вещал Красный Кот. – Сегодня меня посветят в воины.
Компания пробиралась одному охотнику видимой тропинкой. Под ногами чвякало, мокасины насквозь промокли, в нос лезла мошкара, от жары и влаги у Инги по спине текли ручьи. Доктор же как будто не замечал неудобств, походкой леопарда огибал топкие места. Расни всё время поглядывал наверх.
– Не нравятся мне эти соскобы на коре, – заявил он. – Никогда таких не видел.
– Ваши не могли их оставить? – оживился Доктор, присматриваясь к зарубкам.
– Мы деревья не портим. – Расни пожал плечами. – Рубим сколько надо, но лишние не уродуем. Животное, наверное, какое-нибудь. Только не припомню я у нас таких великанов, да ещё чтобы могли стесать ствол до половины, – он кивнул на соседнее деревцо.
Галлифреец достал отвёртку, посветил вверх, на странные отметины, потом принялся отгибать широкие листья, разглядывать медного цвета почву – и обнаружил следы, вдавленные очень глубоко, как будто туда лом роняли. Толстенький такой лом, в руку.
Прямо на тропе рос оранжевый в белых крапинках цветок размером с матрац, от него несло падалью. Инга сфоткала, досадуя, что батарея садится, а Расни обошёл гиганта, не обратив внимания. Он заметно волновался, кусал губы. Наконец, спросил:
– Доктор, мы ведь можем оказаться за много дождей впереди или позади того времени, когда я покинул свою землю?
– Да.
Инга даже разозлилась на галлифрейца: вот любит он односложно отвечать! Нет бы, успокоить человека, взбодрить...
Она остановилась. Толстенные стволы стремились вверх и раскрывались искусной резьбой, казалось – это колонны грандиозного храма. Анфилады его простёрлись на километры, и стоило встать между трёх таких столпов, как тебя будто подкидывало и уносило над голубыми ареолами листвы куда-то далеко, к самому океану. Воздух пьянил, он хлестал тело со всех сторон, словно потоки на стремнине, и хотелось то ли танцевать, то ли петь, то ли скакать по веткам вместе с обезьянами-носачами.
Инга краем глаза заметила овальных существ в кроне. Они были похожи на солнечные зайчики, на шарики, которые колышутся от дыхания.
– Кто эти белые? – Поймала за локоть подскочившего Расни.
Красный Кот проследил, как прозрачное облачко перелетает на соседнее дерево, быстро бросил «Нет, никого не вижу, пошли», и устремился вперёд по тропе.
– Птица-носорог кричит, предупреждает о чужом, – заметил он. – Уж не моданги ли пришли за головами? Надо поторопиться.
Деревья внезапно кончились, впереди простёрлось поле, засаженное вперемежку тыквами, кукурузой, огурцами, просом. За полем переливалась речка, вдоль её берега тянулась длиннющая хижина, крытая соломой. «Ну и размахали же избушку на курьих ножках», – подумала Инга; сваи под сооружением были метров шесть, не меньше.
На полях стучали мотыгами женщины в юбках до земли (да, только в юбках. Больше ничего из одежды). Двое мужчин тащили по охапке зелёных стеблей, вдоль межи ходили куры, слышался собачий лай. Сладко пахло навозом и свежим хлебом. Ватага мальчишек, увидев вышедших из леса путников, бросилась к ним.
Первый подбежавший, на голову выше Расни, с раскрытым ртом уставился на белокожих, видимо, ошеломлённый необычной одеждой пришельцев и цветом кожи.
– Вы... Люди?
– Люди, конечно. – Доктор улыбнулся: он умел улыбаться так, что волнение собеседника тотчас улетучивалось. Мальчик успокоился и с достоинством склонил голову, представляясь:
– Я Сури, панджин из каянов, здесь владения нашего племени. Вы прошли через лес? Вас что – не съели?
– О, нас пытались съесть! – ответила Инга. – И муравьи, и комары, и змеи, и тапир...
Другие мальчишки, запыхавшись, тыкали пальцами в прибывших и громко перешёптывались. Из-за спины бледнолицей вышел Расни и, подняв руку, произнёс:
– Приветствую тебя, Сури, прохиндей из прохиндеев! Как живёшь, бородатая ты свинья?
– Красный Кот? – не поверил тот. – Ты вернулся, свинохвостый макак!
Парни кинулись обниматься всей ватагой. Сури похвастался:
– Почтенный Ундинг разрешил мне начать выдалбливать мой первый сумпитан. Скоро я добуду голову врага и стану мужчиной!
– Не рассказывай, это табу, – прошипел младший малец. – Посмотри лучше, сколько у него татуировок!
Сури с тревогой стал осматривать приятеля. Рот его перекосило от зависти, а глаза наполнились полнейшей безнадёгой:
– Ничего себе! Ты что, всю землю от моря до моря обошёл?! Да таких узоров и у Дикого Быка нет!
Подошли работницы с мотыгами, жнецы. Все вертели несчастного Расни и так и сяк, вместо расспросов тыкая в различные части его тела и восклицая нечто одобрительное. Еле вырвавшись от них, Красный Кот спросил друга:
– Скажи мне лучше, сколько дождей назад я покинул Длинный Дом?
– Два цикла минуло, – ответил тот.
– И по моим расчётам так! – обрадовался Расни. – Кстати, знакомьтесь: белокожая – Инга, а это – Доктор. Он почти такой же великий путешественник, как и я.
– Да? – Сури прищурил глаз. – И где же его татуировки?
Ага, какой-такой путешественник без татуировок? Наклейки на чемодан ещё не изобрели, бедным туземцам все впечатления приходится на собственной коже изображать.
Тут над лесом что-то пронзительно засвистело, Инга подумала – очередная птица. Но судя по реакции местных, звук издавало нечто куда опаснее: все попадали, прикрыв затылки.
Доктор внимательно всматривался в зарево над дальней горой с водопадом. Небо сейчас заволокли тяжёлые дождевые тучи, и на их фоне был отчётливо виден прозрачный столб синего пламени. Приказал:
– Идите в поселение, оттуда ни ногой! Не приближайтесь к деревьям. Расни, присмотри за Ингой.
– Эй, а не наоборот? Я же старше! – запоздало возмутилась она. Галлифреец, не оглядываясь, бежал в джунгли.
– Ни в коем случае не приближайтесь к деревьям! – донеслось уже из чащи.
Как к ним не приближаться – тут повсюду деревья? Да необычные, с широкими мясистыми листьями, с аппетитными плодами. Инга чувствовала себя, как на экскурсии в экзотической стране: в конце концов, давно мечтала поехать куда-нибудь, отдохнуть. Почему бы и нет? Родственники Расни, кажется, вполне дружелюбны, а Сури смотрит на «белокожую» так, словно вот подмигни – и все богатства мира к ногам свалит.
