Текст книги "Ромашка для Снежного принца (СИ)"
Автор книги: Оксана Головина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
ГЛАВА 4
– Ты ведь говорил, что только через пару дней приедешь, – проворчала Тоня, силясь скрыть радость от вида брата.
– Сюрприз удался, малая? – он стиснул ее в объятиях, поднимая с пола и звонко чмокая в переносицу.
– Эй! – запротестовала Воробьева, – какая малая? Мы с тобой одинаковые!
– Я на пять минут старше, – сверкнул улыбкой брат, – эх, Тонька! Выросла-то как! Похорошела!
Молодой человек принялся кружить по прихожей, не выпуская сестру из объятий.
– Что? Да ты! Поставь на место! Отпусти! – возмущалась девушка.
Она-то выросла? Похорошела?! Ее брат сошел с ума? Ослеп?!
– Неужели не рада? – обиженно потянул Роман, продолжая с благоговением любоваться взъерошенной сестрой.
Волосы еще короче стали, и татушек прибавилось… Но ведь красавица. Всегда – красавица. Как же он скучал.
– А вот и не рада! – хмыкнула тем временем Воробьева, и едва освободилась, сложила руки на груди.
А все потому, что те самые руки так и тянулись затискать в ответ своего двойняшку. Но уж нет! Сейчас вторгались на ее «территорию». Тут суровость необходима и железная воля. Иначе она пропала. Тоня нахмурилась.
– От тебя одни проблемы.
– Да ну? – усмехнулся Роман, снимая пальто и вешая его в шкаф прихожей.
Он замерз как черт и был рад наконец добраться до уюта и тепла родительской квартирки. Пусть сейчас тут обитали только мать и сестра. Для него она навсегда останется домом его семьи, видимо уж слишком был сентиментален.
– Да, – Тоня прошлась с братом по коридору в самую большую комнату, которая использовалась, как гостиная, – вот почему тебе приспичило переезжать? И зачем переводиться в мой универ?
– Твой? – Морозов буквально упал на удобный диван, вытягивая уставшие ноги.
– Да, мой! Если все узнают, что мы брат и сестра, то моему покою конец! – она села рядом, сверля его пристальным взглядом, – все девицы с ума посходят, и будут тянуться за мной, умолять, чтоб с тобой познакомила, или притянула что-нибудь из вещей. Автографы всякие выпрашивать…
– Я Бред Питт что ли? – хмыкнул Роман, – вечно ты все преувеличиваешь.
– Угу! – не поддалась Тоня, – а кто прошлым летом отбивался от этих чокнутых в аэропорту? Они твою рубашку чуть на платки не порвали!
– Девочки просто спутали меня с кем-то, – очаровательно улыбнулся Морозов, принимаясь шевелить пальцами ног под белоснежными носками.
– Издеваешься? – только и вздохнула Тоня.
– Я соскучился, – проворчал он в ответ, – где мама? И есть, что поесть?
– Мама еще на работе. Кажется, поменялась с кем-то дежурствами. Останется в больнице до утра, – пояснила сестра, – позвони ей, скажи, что уже дома. Почему не предупредил ее, когда приехал?
Роман хлопнул ладонями по карманам брюк, теперь вспоминая о недавнем происшествии.
– Точно, – вздохнул он, – телефон.
– Ну? – поднялась с дивана Тоня.
– Кое-кто «утопил» его сегодня и безжалостно бросил меня на месте преступления.
– Что? – возмутилась Воробьева, – вот есть же такие гады! Нашла б, голову открутила!
– Не вздумай, – ткнул в нее пальцем Морозов, – тут другой подход нужен.
– Какой подход? Раз телефон угробил, то пусть расплачивается, – подвела она итог.
– Хватит тут приговоры оглашать, – Морозов поднялся вслед за сестрой, обтягивая рубашку, – так есть в доме что съедобное? Я с утра ничего не ел.
– Есть, сейчас подогрею, – вздохнула девушка и кивком указала на дверь одной из соседних комнат, – иди пока к себе, распаковывайся. Мама уже подготовила все в твоей комнате. И позвони ей уже, пусть порадуется на работе.
Тоня вытащила из кармана штанов свой мобильник и кинула его в руки брату. Она поспешила на кухню, начиная там греметь посудой. Роман вернулся в прихожую и взялся за ручку дорожной сумки, покатив ее по паркету. Толкая дверь в свою комнату, он снова улыбнулся. Как давно это было. Молодой человек с удовольствием огляделся, замечая на привычном месте и старую кровать, и небольшой шкаф, и все тот же стол, за которым корпел над уроками.
Конечно, придется искать свое жилье, снять то, что ближе к студии, но немного радости себе позволить можно, погостив у родных. Оставляя сумку рядом с креслом, Морозов уже собирался открыть ее, когда в руке ожил телефон, отзываясь громкой резкой мелодией. Кто-то звонил его очаровательной сестренке? Роман повернул мобильник к себе экраном, и его глаза распахнулись шире. Он ошеломленно прислонился боком к стене, разглядывая высветившуюся фотографию. Светловолосая девчушка на ней сверкала улыбкой, сидя явно в аудитории университета.
– Камилла… – мягко произнес Роман, читая имя его недавней незнакомки, – это судьба, ведь не станешь спорить?
Он провел пальцем по экрану, принимая вызов и поднося телефон к уху.
– Привет! Ты уже дома? – зазвучал мелодичный голос, снова вызывая довольную усмешку на губах молодого человека.
– Привет, – ответил он, – уже дома, буквально только что вошел.
У его уха тихо ахнули и умолкли. Потом нерешительно спросили:
– Кто это?..
– Я брат Тони, – начал пояснять Роман, – а ты…
Договорить не успел, теперь слушая короткие гудки. Что, действительно прервала звонок? Опять сбежала?
– Вот же! – он едва не собрался перезванивать, но велел себе успокоиться.
Нашел, главное – нашел. Куда уж теперь малышка – ромашка денется. Теперь предстояло допросить сестру.
– И еще кое-что.
Морозов подошел к столу, выдвинул верхний ящик и достал одну из старых тетрадей. Выбирая первый попавшийся карандаш, он записал номер телефона из сохраненных контактов. Завтра нужно будет купить новый телефон.
– Твой номер будет первым, который я запишу в память, Ромашка.
* * *
Камилла испуганно отбросила телефон на яркое покрывало своей кровати, и прислонилась спиной к стене, прижимая к груди небольшую подушку. От неловкости девушка несчастно вздохнула. И почему хватал телефон, если не ему звонили? Приехал, значит… А ведь Тонька клялась, что еще несколько дней у них было. Сразу видно, что наглый тип, чего она так и боялась. Выходит завтра явится в универ.
– Тонька наверняка с ним вместе придет, – Камилла закусила губу, опуская подушку на кровать.
Может все не так уж и плохо? Он ведь парень, какой бы ни был? Что ему с девчонками возиться, даже если это родная сестра? Заведет себе друзей из сокурсников, и не надо будет терпеть его компанию.
– Вот черт… – она со стоном опустилась на постель, позволяя длинным волосам спускаться до самого пола с края кровати, – скорее бы уже каникулы…
Остаток вечера тянулся резиной. Пытаясь отвлечься от беспокоивших мыслей, Камилла засела за конспекты. Увлеклась так, что даже вздрогнула от неожиданности, когда услышала, как вернувшийся с работы отец осторожно постучал в дверь комнаты, желая поздороваться. Обрадованная, Камилла отодвинула в сторону кипу тетрадей, и поспешила выйти в коридор. Она соскучилась, и конечно просто обязана накормить горячим ужином уставшего главу их маленького королевства. А затем можно немного поболтать на кухне.
Завидно высокий темноволосый мужчина с радостью принял ее в свои объятия, окутывая знакомым легким запахом одеколона. Камилла привычно уткнулась лицом в грудь отца, укачанная им, и ощущая тяжелую руку на своей голове. Михаил пригладил ее взъерошенные волосы и запечатлел поцелуй на лбу, колясь небритым подбородком.
– Наш генерал еще на посту? – поинтересовался мужчина.
– Угу, – кивнула Камилла, обсыпаясь блестящими прядями волос, – будет ночью, обещала позвонить.
– Как всегда, – усмехнулся отец, проходя на кухню следом за дочерью.
– Как всегда, – так же улыбнулась она, – а как дела на работе?
Камилла принялась разогревать ужин, поглядывая на Михаила, устроившегося за столом.
– Если коротко, то я справился, – довольно и устало заявил отец.
– Я и не сомневалась, – потянула девушка, поправляя на плите чайник, – ты молодец.
– Еще бы! – Михаил взъерошил темные волосы, и пододвинул свой стул ближе, когда тарелка с дымящейся едой была поставлена на стол перед ним.
– Приятного, – Камилла опустилась на соседний стул, подпирая голову рукой, привычно наблюдая за отцом.
– Спасибо, – беря вилку, Михаил на мгновение притормозил, явно что-то припоминая, – ты, кажется, упоминала, что должен был приехать брат Антонины.
Дочь нервно улыбнулась. Это какая-то темная магия, однозначно. Почему все разговоры и мысли ведут к этому парню?
– Да, – кивнула она, – он уже приехал. Сегодня.
– Познакомились уже? – оживился Михаил, – он же будет с вами учиться, верно?
– Да, – коротко отозвалась Камилла, – но мы еще не виделись…
– Отлично! – увлекся своими рассуждениями отец, продолжая опустошать тарелку, – я рад. Будет кому за вами, девочками, приглядеть в университете.
– Что за детский сад, пап? – расстроилась она, – за кем приглядывать? Ненужно ничего такого. Ты Тоньку не знаешь? Это за окружающих нужно переживать…
– Я и так переживаю, – хмыкнул Михаил, – такая красота без присмотра ходит, так и ослепнуть можно.
– Пап! – она опустила голову на стол, не рассчитав, и стукнувшись о его поверхность лбом.
– Мил, я ж шучу. Ты чего? – раздался над нею голос отца, затем девушку мягко погладили по волосам, – неудачный день был?
Михаил спрашивал осторожно, боясь еще больше расстроить ее.
– Угу, – согласилась Камилла, – просто готовиться нужно много. Устала, наверное.
– Тогда беги, отдыхай. Хороший сон – лучшее средство, – посоветовал Михаил.
В этот раз она спорить не стала, соглашаясь с отцом. К черту этот день. Пора его заканчивать. Чуть позже, принимая душ и забираясь под одеяло в уютной постели, Камилла оставила телефон у подушки, как всегда ожидая звонка от матери. Устраиваясь удобнее, она смотрела в окно, видя, как продолжал идти снег. Он казался золотым, благодаря освещению фонарями. Заметет все до завтра.
– Завтра…
Завтра обязательно должно случиться что-нибудь хорошее. Совсем чуть-чуть. Это ведь не наглость, просить немного везения?
ГЛАВА 5
Утро выдалось морозным, тихим и солнечным, чем уже порадовало. Поскольку его ничего не подозревающая цель уже шагала по аллее перед университетом, любуясь сугробами, оставались все шансы не околеть от холода… Роман вздрогнул под тонким пальто, и подавил желание по самые уши обмотаться стащенным у снеговика шарфом. Нет, его образ должен быть идеальным.
Снежная пыль сверкающими блестками осыпалась с ветвей деревьев под порывами легкого ветра. То, что все девчонки, несомненно, любят. Любят ведь? И если появиться вот именно справа, точно подгадав момент, эффект будет наиболее впечатляющим. Хорошо хоть опыта в «спецэффектах» хватало, благодаря последним съемкам. Малышка хотела сказку? Будет ей сказка…
Должно сработать. Должно ведь? И чего сердце опять так колотилось, будто первый раз оказался перед камерой? Роман приподнял высокий воротник расстегнутого пальто, глубоко вдыхая, и медленно выдыхая, тем самым привычно успокаиваясь. Вперед, Морозов. Твой выход…
– Свет. Камера. Мотор… – пробормотал молодой человек, отгоняя мысли о том, что скоро превратится в ледышку и надевая свою самую ослепительную улыбку.
Камилла остановилась под одним из каштанов. У этого были самые раскидистые ветви, укрытые пушистым снегом. Стоило поднять голову, как эта серебристая роскошь опускалась прохладной пылью на лицо, и от восторга захватывало дух. Появилась мысль прогулять сегодня пары и просто бродить по городу. Но сегодняшний зачет она пропустить не могла, так что хватит соблазняться бездельем. Скоро к универу подтянется и Воробьева. Да, в компании своего брата. И по какой причине она так волновалась от предстоящей встречи?
– Ничего особенного… В нем нет ничего особенного, – прошептала Камилла, сама себя успокаивая.
Не дьявол он, да и не сказочный принц. Она и не вспомнит завтра об этой встрече. Точно-точно! Девушка поправила вязаную розовую шапку, которая вздумала сползать с гладких распущенных волос, и повернулась к дороге, чтобы идти к выходу из аллеи. Сделать смогла только шаг, затем ошеломленно замирая. Вот дурацкое воображение…
Легкий белоснежный силуэт незнакомца, казалось, был продолжением самой зимы. И в самом деле, не мог он принадлежать этому миру. Разве простой смертный шел бы так легко, будто не касался ботинками земли, да еще в такой мороз? Полы распахнутого пальто, слепяще-белоснежного, подхватывал ветер. Он легко трепал послушные пряди волос незнакомца, окутывая его волшебным сиянием сверкавшего инея.
Камилла поняла, что задержала дыхание, широко открытыми глазами наблюдая за чудным видением. Весь в белых одеждах, с восхитительной улыбкой на губах, он приблизился к ней, останавливаясь за пару шагов. Глаза-то, яркие какие… как небо над головой. Солнце так выгодно освещало его, что казался совсем нереальным.
Камилла даже не сообразила сразу, что было странным в этом незнакомце. Потом дошло. Уж больно знакомый белый вязаный шарф был накинут на его шею. Тот самый, который вчера презентовала снеговику у городской елки. Узнала безошибочно, поскольку вязала сама. Вон, даже сейчас видны кривоватые петли, которые так и не получились, сколько ни тренировалась. И еще кое-что, повергшее ее в полное смятение: оживший снеговик снова улыбнулся и протянул руку. На его ладони лежал небольшой голубой конверт. Вот черт! Ее злосчастный конверт! Явно наслаждаясь ее ошеломлением, «снеговик» произнес:
– Я согласен.
– Согласен? – на выдохе пролепетала девушка, и с губ сорвалось облачко пара.
О чем он говорил? На что согласен? Камилла тут же припомнила свою вчерашнюю болтовню у елки. Он слышал?! Слышал весь этот бред? Конечно, слышал… И этот конверт, и этот шарф! Черт, стыдно-то как. Но почему пришел сюда? Что ему нужно? Из этих, что ли, «странных»? Лицо знакомое… Где ж могла раньше его видеть?
Пауза затягивалась, блестки опадали, он окончательно околевал. Изумление в глазах девчушки явно сменялось откровенным испугом, а щеки через мгновение окрасил яркий румянец смущения. Морозов понял, что еще никогда не был так близок к провалу. Почему жизнь такая отвратная штука? Здесь дубль не переснимешь…
– Это был ты, – осторожно заговорила девушка, – это ведь ты?
Понимая ее слова по своему, Роман, сдаваясь, вздохнул, и вздрогнул под расстегнутым пальто.
– Да. Это я.
Выходит, была на недавней премьере? Узнала его.
– Это с тобой я столкнулась вчера на улице, – разбивая на ледяные осколки все его предположения, заявила Камилла, ткнув в него пушистой розовой варежкой.
– Ну да… – пробормотал Морозов непослушными замерзшими губами.
– Я, конечно, очень неловкая, и еще раз прошу прощения за то, что задела тебя тогда, – девушка принялась пятиться от него, явно собираясь снова дать деру, – но и тебе следует быть внимательнее в следующий раз. Не стоит так залипать в телефон, когда на улице людно и скользко. И это… И это не повод, чтоб так…
Ее глаза внезапно увлажнились, а дыхание сделалось прерывистым, говоря о том, что сейчас на грани того, чтоб расплакаться. Морозов мысленно чертыхнулся.
– Послушай, это не то, что ты…
– Это не повод подслушивать чужой разговор!
– Признаю, вышло по-детски, – виновато отозвался молодой человек и сделал попытку подойти к ней.
– И… и чужие письма нельзя читать! – Камилла снова отступила, не позволяя ему стать ближе.
– Я… – Роман хотел сказать, что так и не открыл конверт, но его собеседница была слишком расстроенна, чтоб спокойно выслушать.
– И шарф! – вздохнула Камилла, – раз уж взял его, то замотай нормально. И застегнись. Или ты действительно снеговик? Решил слечь с воспалением легких под Новый год? Замерзнешь ведь…
Не дожидаясь его ответа, девушка развернулась и побежала в сторону выхода с аллеи. Хотя, побежала, это громко сказано. Спотыкаясь в сугробах, наметенных за ночь, и скользя подошвами своих ботинок по невидимому под снегом льду, Камилла едва удерживалась на ногах. Да природа точно издевается над нею! И это в такой момент! Она совершенно не может сохранить лицо? Камилла все ожидала привычный смех за спиной. Особенно когда окончательно поскользнулась, уже испуганно разглядывая яркое небо над головой, и собираясь обидно приземлиться в очередной сугроб.
Но вместо этого нашла спиной неожиданную опору, а две ловкие руки вовремя сгребли в охапку, прижимая к груди спасителя и не давая упасть. Аромат отличного одеколона окутал Камиллу, а затем и теплое дыхание коснулась ее щеки, когда «снеговик» поинтересовался:
– Стоишь?
– Стою… – еле слышно отозвалась она.
Он бы так до весны стоял, наконец согреваясь ее теплом. Но не в этот раз, Морозов, не в этот раз.
– Тогда идем! – деловым тоном заявил Роман, беря ее за руку.
Не давая опомниться, он увлек Камиллу за собой.
– Куда? – ахнула она, ослепленная его очередной улыбкой.
Да кто он такой?
– Я в этом городе уже сто лет не был, – стараясь говорить серьезно, и при этом, любуясь ее румяным взволнованным лицом, пояснил Морозов, – не гида же мне нанимать? И это меньшее, что ты можешь сделать после того, что натворила.
Теперь его тон стал почти трагичным и девушка не удержалась, испуганно спрашивая:
– Натворила? Что я натворила?
Она так ждала пояснений, что не обратила внимания на то, насколько легко шла, забыв спотыкаться. Не иначе как магия…
– Вчера, – кинул на нее взгляд Морозов, – ты бессовестнейшим образом скрылась с места преступления.
– Я же извинилась! – возмутилась девушка, пытаясь освободить руку, – я ведь только немного задела твое плечо.
Он укоризненно покачал светлой головой. Затем покопался свободной рукой в кармане пальто и вытащил вчерашнего «утопленника».
– Из-за тебя мой телефон помер, – вздохнул Роман, с деланной любовью глядя на безвременно погибший гаджет, – ты мне, между прочим, чуть плечо вчера не вывихнула. Телефон в лужу свалился, пока я пытался удержаться. Теперь – все. Только выбросить. Ты знаешь, сколько эта… штуковина стоит? Что делать будешь? М-м?
Камилла испуганно поглядела на огрызок яблока, логотипом блестевший на задней панели. Ну зачем люди покупают такие дорогие игрушки? Вот черт… Поэтому вчера пытался догнать ее? Поэтому шел за нею до той самой елки? Вот почему хотел найти. Конечно! Она несчастно зажмурилась, и в этот момент не могла видеть, с каким теплом смотрел на нее потерпевший снеговик.
Кажется, малышка повелась на эту ерунду… Неужели ей легче поверить в то, что он с нее деньги выбивать явился, а не колел в мороз, лишь бы увидеть хоть на минуту? Ладно, стоит рискнуть.
Тем временем, стоя рядом с ним, Камилла все пыталась прийти в себя после сказанного. Мать убьет. Точно убьет! И папу жалко… Где ж им столько денег взять, на эту штуковину?! Нет, где ей столько денег взять? Она уже лихорадочно прикидывала, где повыгоднее продать почку или душу, когда незнакомец просто повел ее дальше по аллее, как ни в чем не бывало. Роман забросил телефон обратно в карман и повернул голову, глядя на притихшую девушку.
– Я исправлю. Я найду способ. Если ты…
– Конечно, – не дал ей долепетать Морозов, – я ведь уже сказал, что согласен.
– Согласен? – шепотом переспросила Камилла.
– Да, – кивнул молодой человек, затем тряхнул головой, убирая со светлых прядей снег, – как уже говорил, я в городе давно не был. Очень давно. Поэтому плохо здесь ориентируюсь.
Они покинули аллею, оказываясь на площади, где уже виднелось здание университета.
– Да и в этом универе я новичок. Сложно это, понимаешь?
– Сложно, – с опаской посмотрела на него Камилла, – но как я?..
– Будешь моим навигатором, – довольно заявил Морозов, останавливаясь у распахнутых ворот главного корпуса ее родного универа.
– Кем? – ахнула она.
ГЛАВА 6
– Хочешь сказать, что тоже учишься здесь? Вот прямо здесь?
– Прямо, – согласно кивнул Роман, – какое замечательное совпадение, верно?
Нет, так не бывает… Так просто не бывает. Ее невезение росло снежным комом, достигая уже невероятных размеров. Видимо потому и столкнулись вчера, что он тоже с универа домой возвращался. Это объясняет тот факт, что и ее так быстро нашел. Конечно, такое недоразумение как она, на любом курсе помнят. Видимо расспросил кого-то из своих сокурсников или просто тех, кто здесь учится. Вот попала! До каникул совсем чуть-чуть. Ну почему не могло все обойтись?
– Значит, договорились? – усмехнулся Морозов, – просто будь на связи. Согласись, это очень выгодное предложение. Или хочешь заняться ремонтом?
– Хорошо, – настороженно отозвалась Камилла, – если тебе достаточно будет такой помощи, то я согласна. Но…
Она замялась, кидая взгляд на крыльцо здания университета, где собралась небольшая группа студентов, что-то бурно обсуждая.
– Вот и отлично, – не дал ей засомневаться молодой человек и протянул руку, наконец представляясь, – Роман Морозов.
– Камилла, – она осторожно приняла его ладонь, чувствуя, как руку бережно пожали в знак запоздалого приветствия.
«Этот парень совсем замерз», – подумалось ей. Пальцы холодные – холодные, будто действительно был тем ожившим снеговиком. Зачем же так легко оделся в мороз? Морозов… А фамилия какая! С такой фамилией он должен ощущать себя комфортно в эту погоду.
– Первая пара скоро начнется, – напомнил Роман, так и не отпуская руки девушки, – некрасиво опаздывать в первый же день, верно?
Он подмигнул растерянной Камилле, увлекая за собой к крыльцу. Упираться было нелепо, да и бесполезно, поскольку силы оказались неравны. А привлекать еще большего внимания своим появлением, совершенно не хотелось. Особенно теперь, когда к своему ужасу заметила и курившего у ступенек Тополева. Но разве с этим «снеговиком» появишься незаметно? От него только что блестки не разлетались шлейфом. Даже солнце светило именно на этого парня, причем особенно как-то, будто стараясь показать с еще более выгодной стороны.
Сердце Камиллы колотилось так громко, и ей казалось, что его обязательно услышат посторонние. Только бы ничего не сказали. Вот зачем за руку схватил? Сам сбежит на пары, может и не вспомнит о ней через час, а ей потом придется «отдуваться» за это представление.
– Это Морозов?.. – одна из девушек бросила хрустеть чипсами, замирая с небольшим ярким пакетиком в руке.
Две другие, собиравшиеся помочь ей прикончить незатейливый перекус, проследили за взглядом подруги.
– Точно он. Я за него на сайте голосовала, – прошептала студентка.
Камилла еще больше разволновалась, спотыкаясь на ступеньках. Благо в этот раз тоже устояла, спасибо Роману. Но о чем болтали те девицы? Голосовала? На сайте? Ладно, неважно, сейчас просто нужно добраться до своей аудитории и увидеться с Тонькой.
Тополев бросил в урну непогашенную сигарету, сощурясь и выдыхая едкий дым. Он перевел взгляд с Камиллы на ее спутника и смолчал, только поджимая губы.
– Почему они за руки?.. – послышалось за спиной, когда Роман уже открыл дверь для своей спутницы, – ты точно ошиблась.
Он никак не отреагировал на это шептание, приглашая Камиллу заходить и греться в просторном фойе. А стоило входной двери закрыться, как обсуждение продолжилось уже более бурно.
– С чего реальному Морозову в нашем универе делать и это недоразумение за руку держать?
– Кто его знает, эту мелкую. Мож они этого… того!
– Чего того? – сухо кинул Андрей, привычно крутя зажигалку.
– Да не встречаются они! Глупость! – отмахнулась одна из девушек, принимаясь нервно хрустеть чипсами, – я ему что, зря свой «лайк» ставила? Тоже мне, «мистер – безвкусица». На фотке и то лучше смотрелся.
– Да ладно, – хмыкнула подруга, – тут ты уж загнула. В жизни он еще красивее. Прям как со съемок «Ледяного пламени» сбежал. Этого и гримировать не нужно.
– Я себе даже ост из этого фильмеца на телефон звонком поставила…
– Слюни подбери, пока не примерзли! – Тополев зло прошел мимо них к двери, торопливо поднимаясь по ступенькам.
* * *
Если на улице она успела замерзнуть, то сейчас кинуло в жар от смущения, когда таким естественным и галантным жестом «снеговик» отобрал ее куртку, сдавая тете Вере, гардеробщице. Свое белоснежное пальто Морозов также обменял на круглую погнутую алюминиевую бирку с номером. Пряча ее в карман брюк, он обернулся к Камилле.
– Расписание там, – она торопливо ткнула пальцем в сторону, указывая на стенд, – туалеты на каждом этаже в конце коридора… Столовка – на первом. Медпункт – на втором. Извини! Я должна бежать. На эту пару мне никак нельзя опаздывать!
– Не спеши на ступеньках, – с улыбкой предупредил Роман, оставаясь на первом этаже, в фойе, и наблюдая за тем, как девушка торопливо поднималась по лестнице.
Ну и толчея. Стоило зазвенеть звонку, как все с ума посходили, толпами снуя по коридору. Морозов смог подойти к стенду, вглядываясь в мелко написанное расписание. Почему оно написано от руки? Почерк отвратный, будто автору привычнее было выписывать рецепты.
Факультет иностранных языков они с сестрой выбрали одновременно, будто и в самом деле сговорились. Тонька потом долго ворчала, считая, что он повторил за нею. Английский давался ему легко еще со школы. Роман пальцем оттянул ворот свитера, поправляя его, и огляделся в коридоре, который уже опустел. Все разбрелись по аудиториям, оставалось и ему отыскать свою. «Язык и межкультурная коммуникация» в лице доцента Угрюмова И.А., ожидали его на третьем этаже, в аудитории 305.
Роман вздохнул, направляясь к лестнице. Интересно, где сейчас была Ромашка? От сестры почти ничего добиться не удалось. Видимо девчонки крепко сдружились, и удалось узнать только то, что учились в одном университете. Могли они быть с одного факультета? Вот Тонька! Взяла с него едва ли не кровную клятву, что никому не расскажет о том, что он ее брат, до тех самых пор, пока не пройдет одной ей известную проверку. Пришлось пообещать. Добредая до нужной двери, Роман остановился, убирая руки в карманы брюк, и тихо вздохнул.
– Первый раз в первый класс, Морозов…
Толкая дверь, он надел привычную улыбку. Глядя на опоздавшего студента, Угрюмов коротко ответил на приветствие и обратился к аудитории.
– Вот вам и отличнейший пример сегодняшней темы. Улыбка и конфликт культур…
Роман, все же мечтавший спокойно пройти к свободному месту и не привлекать особого внимания к своей персоне, был лишен подобной возможности. Его уже с интересом рассматривали, причем некоторые из согруппников начали перешептываться.
– Я вижу вас в этой аудитории впервые, молодой человек. К тому же, вы изволили опоздать. Чтобы компенсировать данный факт, вы решили вооружиться улыбкой, – неспешно проговорил Угрюмов, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по кафедре, – улыбка, господа! В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро.
Жестом доцент предложил Морозову подняться к нему по трем деревянным ступенькам.
– Раз уж мы с вами оказались на одной линии огня перед сегодняшней аудиторией, предлагаю поделиться причиной вашего выбора «оружия».
– Уверяю вас – я безоружен, – легко поднимаясь по ступенькам, заговорил Роман.
Ладно, дядька решил наказать опоздавшего?
– Выходит, используете улыбку, как доказательство безоружности? – хмыкнул, рассуждая, Угрюмов.
– У меня нет необходимости что-либо доказывать, – снова просто улыбнулся Морозов, таков уж был его характер.
– Лукавите, юноша, – не поддался доцент, затем останавливаясь у своего стола и опираясь на его деревянную поверхность обеими ладонями, – что же кроится за улыбкой? Почему мы используем ее? Чем отличается улыбка русского человека от представителей англоязычного мира? Что за смысл наши западные «соседи» вкладывают в свою улыбку? И каковы могут быть последствия неправильного использования данного «оружия», либо злоупотребления им? Представьтесь, прошу. И давайте порассуждаем.
Роман мысленно чертыхнулся. Ну давайте, порассуждаем… Он вынужденно повернулся к оживившейся аудитории, и неожиданно замер, чувствуя, как сердце забилось чаще. Да не может такого быть… Вот и пропажа нашлась. Камилла, устроившись за последней партой, которые и он обычно любил выбирать, теперь глядела на него большими глазами, едва не приоткрыв рот от удивления. Стараясь не походить на откровенно довольного кота, добравшегося до банки со сметаной, Морозов сдержался и коротко кивнул согруппникам.
– Роман Морозов. С сегодняшнего дня зачислен на первый курс после перевода с Питера, и определен в эту группу.
Шепот в аудитории усилился, но кажется, в этот раз повезло, и его обсуждали, как обычного новенького. Прекрасно. Не имея никакого желания зря тратить время, Роман заговорил. Верно – верно, чем быстрее отделается от Угрюмова, тем быстрее окажется рядом с Ромашкой. Место возле малышки было расчудесно свободно. Словно просто создано для него. Да так и есть! Судьба, это точно – судьба.
– Большинство иностранных туристов удивляются, почему люди в России на улице такие мрачные и не улыбаются, – начал он вспоминать уже пройденную в прошлом универе тему, – и наоборот, русские люди, попадая в англоязычный мир, испытывают недоумение по поводу их улыбок. Для западного мира и англоязычного в особенности, улыбка является знаком этнографической культуры. Это традиция, простой обычай. Так они показывают, что не имеют агрессивных намерений. Это способ формальной демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре и обществу. Согласитесь, приятный способ, особенно для представителей тех культур, в которых улыбка, это выражение естественного искреннего расположения и симпатии, как в России. В западном мире улыбка одновременно и формальный знак культуры, и биологическая реакция на положительные эмоции. У русских, как принято считать, только последнее. Это один из примеров конфликта культур…
Заканчивая говорить, Морозов снова улыбнулся и притихшей аудитории, и умолкшему доценту. Бедолага Угрюмов явно все еще силился понять, в чем секрет стоящего перед ним индивидуума. Вроде искренне улыбался мальчишка, и в тоже время не покидала мысль, что хотел нарочно этим достать. Ты только посмотри, как уверен в себе, как держится, будто на сцене! И чувства вины за опоздание – ноль! Но продолжать шоу он не собирался.
– Надеюсь, что опоздание на занятия не станет вашей особенностью, – ровным голосом проговорил Угрюмов, теперь жестом веля студенту садиться.
– Еще раз прошу простить за это, – кивнул Роман, спускаясь с кафедры и проходя по одному из рядов к последнему вожделенному столу.
Чем ближе подходил, тем большая паника читалась в голубом взгляде девушки. Ну что за наказание, честное слово? Казалось, что она была единственной, на кого его обаяние не действовало. И почему именно она? Но сдаваться он не собирался.
– Здесь свободно, падай, – одна из сокурсниц похлопала ладонью по краю стола, приглашая сесть рядом.
– Спасибо, – мягко ответил Морозов, чтобы не обидеть отказом девушку, – но я люблю последнюю «парту».
