Текст книги "Ромашка для Снежного принца (СИ)"
Автор книги: Оксана Головина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Оксана Головина
Ромашка для Снежного принца
ГЛАВА 1
«Дорогой дедушка Мороз…», – аккуратным почерком ложились слова на бледно – голубом листке бумаги.
– Подари мне на Новый год длинные ноги, фальшивый паспорт и более-менее симпатичного парня, – несчастно вздохнули в дальнем углу университетской библиотеки, – мне буквально на один день, даже на один вечер… И такого, чтоб нервы покрепче. Ты моя последняя надежда, дедушка…
– Что ты тут бормочешь? – раздался неожиданный голос за спиной, заставляя торопливо забросать раскрытыми книжками свое «тайное» послание.
Голубы глаза Камиллы широко распахнулись, когда встретились со скептическим взглядом стоящей перед столом девушки. Это была, несомненно, девушка, что бы все ни думали. Даже если в неизменных мешковатых штанах так походила на парня, со своими короткими черными волосами, пирсингом и множеством татушек. Одна из них зловеще выглядывала из-под края черной байки, и тянулась через шею к уху.
Тоньке Воробьевой не хватало только пары рожек и хвоста. Хотя иногда складывалось впечатление, что весь комплект у подруги имелся. И когда успела подкрасться? Камилла нервно улыбнулась, на что Тоня только поморщилась, бросила рюкзак на пол возле стола, и опустилась на свободный стул напротив нее.
– Так что окопалась здесь? – продолжила допрос Тоня, – и телефон чего не берешь, когда тебе звонят?
– Я звук выключила, – поспешила оправдаться Камилла, и потянулась к своей сумке, выуживая оттуда мобильник, – ты же знаешь, что в библиотеке с этим строго.
Она посмотрела на экран. М-да… С десяток пропущенных вызовов.
– Я уже думала, что опять что-то случилось, – возмутилась Воробьева, – вечно влипаешь в неприятности. Договорились же, что будешь на связи.
– Извини, – примиряюще улыбнулась Камилла, – я правда забыла о телефоне.
– И чем так занята была? Ты на обед ходила? Или так и сидела здесь с прошлой отмененной пары?
Аккуратно пододвигая книги и для верности устраивая сверху свой исписанный конспект, Камилла убедилась, что письмо осталось скрытым от внимательного взгляда подруги.
– Я немного позанималась. Завтра уже зачет. Волнуюсь просто…
– Ты знаешь больше препода, – хмыкнула Тоня, – даже я знаю больше этого Дюкина. Ладно, во что есть!
Девушка подняла с пола свой блеснувший пряжками рюкзак и открыла одно из отделений. Зашуршала чем-то, и Камилла немедленно ощутила восхитительный аромат сдобы и малинового джема. Пончики… Она даже принялась выстукивать носками белоснежных ботинок под столом, от предвкушения. Тоня извлекла из рюкзака небольшой бумажный пакетик и вернула вещи на пол.
– Ты уходила к кафе? – удивилась Камилла, теперь замечая и тот факт, что волосы подруги были влажными от растаявшего снега.
Опять без шапки по улице бегала!
– Не-а, – мотнула головой Воробьева, открывая пакет и предлагая голодной подруге угощаться, – Денис привез.
– Он заезжал к универу?
– Угу, – Тоня кивнула, откусывая пончик, – проспорил мне, вот и пришлось желание исполнять.
Есть обеим девушкам пришлось быстро, поскольку суровая Наталья Евстафьевна, оберегавшая уютную кладовую знаний их универа, никогда бы не впустила в библиотеку с едой. Обжигая язык горячим джемом, Камилла поморщилась, как и подруга, хоть настроение и улучшалось с каждой следующей минутой. Еще бы, Денис, парень Тоньки, знал, чем порадовать «мелких».
Правда, это прозвище больше подходило ей. Точнее, только ей. Камилла вздохнула, принимаясь за очередной пончик. Мало того, что ростом мала, так еще и единственная на курсе, кому до сих пор восемнадцать не стукнуло. А с предвзятым отношением окружавших ее «старичков», складывалось стойкое ощущение, что была единственной в своем роде семнадцатилетней студенткой.
Камилла вздохнула. До дня рождения еще дожить нужно. А наступало оно под звон бокалов шампанского, речи дорогого товарища президента и коллективного истребления ярких мандаринов… То бишь с первой минутой января. Ох и ждала она этот момент!
– Чем опять грузишься? – прервал ее мысли голос Тони.
– Да так, ничем.
– Ты же не думаешь опять о том козле Тополеве? – мрачно потянула подруга, – хватит. Я запрещаю!
Не думать? Она бы с радостью. Да вот только все сказанные им слова навряд ли еще скоро забудет. Как и тот факт, что сказал их прямо в коридоре универа, не заботясь о том, что их услышат посторонние. Еще и разыграл все так, будто она за ним бегала… И зачем Тонька напомнила прямо сейчас?
Да! Андрей Тополев, третьекурсник, конечно прав в одном – она ходячее невезение. Иначе не была бы так наивна, соглашаясь в тот день заговорить с ним. Черт, а она ведь еще и улыбалась. Улыбалась ему! Неловко-то как…
– Извини, Мил, – взволнованно пробормотала рядом Тоня, замечая, как поникла подруга после ее слов, – дурочка я. Клянусь, что больше не заговорю об этом гаде. Доедай, а то остынет.
Она кивнула, указывая на десерт в руке Камиллы.
– Да ладно, – девушка вздохнула и даже улыбнулась ей, желая подержать попытку извинения, – когда есть пончики – все остальное неважно.
– Точно! – хмыкнула Воробьева, приканчивая последний из шуршащего пакетика.
– Когда твой брат приезжает? – припомнила вдруг Камилла, меняя тему, – ты же говорила, что он собирался перевестись еще до нового года, и все уже решено.
– На днях и приедет, – проворчала Тоня, – мы с ним уже черт знает, сколько не виделись.
Да, после развода родителей, те решили «поделить» двойняшек… Дочь себе забрала мать, а сын остался с отцом. Мать Тоньки так крепко повздорила с бывшим мужем, что даже дочери свою девичью фамилию сменила. Ни Елена Петровна, ни Олег Викторович так семьей и не обзавелись. Но продолжали скрипеть зубами об одном упоминании друг о друге, и продолжалось это уже лет пять.
Камилла поджала губы, скользнув взглядом по взъерошенной подруге. Интересно, как ее братец выглядел? И отчего так ворчала об одном его упоминании? Они ведь должны быть похожи? Наверняка нечто бритоголовое, покрытое татухами по самые уши, в цепях и коже… Она вздрогнула, понимая, что слишком расфантазировалась. Это точно до добра не доведет. Главное, чтоб Тонька не волновалась. Ведь придется теперь с братом в одном универе учиться.
– Черт… – прошептала Камилла.
– Что? – кинула ей Воробьева, скомкивая пустой пакетик.
– Да так, вспомнила, что не все подготовила на завтра.
Сообщать о том, что и сама волновалась о встрече с двойняшкой Тоньки, она не собиралась. Да, поскольку они близкие подруги, то и ей придется терпеть его присутствие. И так проблем выше макушки, а тут еще это. Долго думать ей не дали. Громко и настойчиво зазвонил Тонин телефон. Девушке пришлось в срочном порядке выуживать его из бесконечного кармана штанов, пока библиотекарь не добралась до их стола, уже приподнимаясь со своего стула. Воробьева виновато улыбнулась хмурой женщине и на мгновение глянула на подругу.
– Это мамка. Мил, я выйду, это надолго. Давай, чтоб без переломов до аудитории добралась, поняла?
– Ладно, встретимся на паре, – махнула ей Камилла, затем наблюдая, как Тоня схватила рюкзак, накидывая обе лямки на одно плечо, и торопливо вышла из библиотеки.
Что ж, у нее оставалось полчаса. Отлично. Можно продолжить готовиться к зачету, или…
– Или продолжить сходить с ума, – со вздохом, Камилла кончиками пальцев потянула голубой листок из-под вороха конспектов и книг.
Письмо деду Морозу? Глупость несусветная, но что оставалось? Через пару дней университетский новогодний бал. Традиция, черт возьми! Явится вся ее группа, и не прийти самой, только доказать им, насколько жалка сейчас. Особенно после представления, разыгранного Тополевым. Она не могла не прийти. Но где взять пару? На один день, на один вечер.
– Дорогой дедушка Мороз… – с мечтательным вздохом Камилла взялась за ручку, и удобнее устроила на столе листик с начатым письмом, – ты моя последняя надежда…
ГЛАВА 2
Торопливо идя по коридору университета, она прекрасно замечала, как отступали в сторону или отворачивались те, кому ранее уже «посчастливилось» заговорить с нею. Вон, двое с ее курса, рыжий и тот, что повыше, с нелепым хвостиком. И вон тот, кажется, уже с третьего курса… Отворачиваться-то чего? Нет, страшной ее назвать нельзя. Пусть и невысокого роста, но золотистые волосы и голубые глаза делали достаточно привлекательной. Хотя было одно «но». И с грохотом повалившийся стеллаж в аудитории, едва преподавателю вздумалось улыбнуться первокурснице, был тому ярким подтверждением.
– Эй! Ромашка!
– Да не тронь! Она точно неприятности притягивает, – послышался второй обидный голос за спиной, заставляя покрасневшую от неловкости Камиллу ускориться, и спускаться по лестнице на первый этаж.
– Она у нас королева с начала курса.
– Ну да, – согласился кто-то из мальчишек, – мелкая, но красивая.
– Да нет – королева невезения, – ухмыльнулся первый из говоривших.
– Сами-то такие разудачливые?.. – мысленно проворчала Камилла, крепко держась за перила лестницы и спускаясь вниз.
Подошвы белоснежных ботинок так и норовили соскользнуть с гладкого покрытия ступенек. Ни о каких каблуках и речи быть не могло. Можно возмущаться сколько угодно, но приходилось признавать, что обсуждавшие ее были правы. Убилась бы при первом же спуске! От расстройства закусив губу, Камилла проводила взглядом нескольких студенток, спешивших вверх, постукивая тонкими шпильками сапог. Сантиметров двенадцать, не меньше. И это в такую погоду, что и с самым лучшим везением можно ноги переломать. Как-никак декабрь за окном. Зима в этом году выдалась снежной, укрывая город, словно слоем такого любимого ею безе.
За окнами первого этажа блестели прозрачные сосульки. Огромные такие, хрустальные. Стоило Камилле залюбоваться ими, как пришлось вздрогнуть от неожиданности, поскольку перед окном мелькнула темная фигура одного из дворников. Дядька ловко принялся сбивать те самые сосульки черенком лопаты. Замечая студентку на лестнице, работник махнул ей рукой в большой варежке. Забываясь, девушка отпустила перила, свободной рукой махая в ответ на приветствие.
Пожалела немедленно, поскольку стопка книг, которую собиралась занести в библиотеку перед уходом домой, полетела на пол. Сама же смогла ухватиться в последний момент за кованое основание перил, и тихо ахнув, уселась на ступеньку. Дядьке в яркой вязаной шапке повезло меньше. Камилла только и успела заметить, как завалился на шаткой деревянной лестнице в огромную гору снега, им же ранее и сгребенного.
– Эй, Ромашка! Ноги целы? – раздалось со второго этажа, сопровождаясь смехом.
Сердито убирая длинные пряди волос на одно плечо, девушка обернулась. Отвечать веселящимся нахалам не стала. Бесполезное дело, давно выучила. Она не поддастся! Сегодняшний день обязан закончиться самым наилучшим образом. Это банальная справедливость! Пора домой… Тонька сбежала еще час назад по просьбе матери. Придется топать до остановки одной. Камилла поглядела она на наручные часы, вставая со ступенек и спускаясь к безопасному коридору первого этажа.
Девушка торопливо принялась поднимать разбросанные вещи. Как назло прозвенел звонок, и толпа студентов хлынула в коридор, грозя растоптать книги. Выуживая буквально из-под чьих-то ног последний потрепанный «фолиант», Камилла прерывисто вздохнула и прижалась спиной к стене. Пусть все разбредутся кто куда. Ей пока спешить некуда. Последняя на сегодня пара закончилась. Быстро сбегает в библиотеку, потом заберет куртку – и все.
Когда все же удалось покинуть здание университета и оказаться на улице, то немедленно окутало морозной свежестью. С губ Камиллы сорвалось белое облачко пара, когда смогла расслабленно вздохнуть. Снежно, сказочно, куда ни глянь! Уже бодрее она зашагала к остановке, по дороге прикидывая, что будет лучше: еще полчаса ждать нужного автобуса, или рискнуть и проехаться на маршрутке?
Зная свое везение, Камилла решила оставить обе затеи и пройтись пешком. Ну и что, пусть потратит неизвестно сколько времени. Зато можно полюбоваться на яркие витрины, ведь именно сейчас они начинали буквально вспыхивать и переливаться всеми цветами радуги. Чувствуя, как щеки пощипывал легкий мороз, она прижала пушистую варежку к нежной порозовевшей коже.
Затем поправила сползавшие с плеч лямки своего рюкзачка, и рука на мгновение задержалась на одном из карманов белой куртки. О да! Несчастное письмо лежало там, непонятно зачем написанное. И одним своим существованием буквально вопило из того самого кармана о том, что она жалкая неудачница.
Камилла остановилась перед зданием торгового центра, поднимая голову и рассматривая огромную сверкающую елку. Блестящие шары покачивались на густых ветках, мягко укрытых снегом. Тот продолжал медленно кружиться, прохладой опускаясь на лицо. Она снова так некстати вспомнила обидный разговор в коридоре универа, и глаза увлажнились.
Что он там сказал? Да еще и так смотрел, будто осчастливил только тем, что заговорил с нею! С чего Тополев вообще взял, что он ей понравился? Возомнил, что хотела встречаться с ним? Она просто хотела вернуть ему конспект, который забыл на подоконнике. А нарвалась на такую пощечину, что теперь еще долго забывать придется.
Что может делать такой «мужик» с малолеткой, как она? Камилла прерывисто вздохнула, сердито поправляя съезжавшую с гладких волос шапку. Держать за руку? В кино водить? Мороженым угощать?.. Оказывается взрослые дяди и тети, это те, кому уже лет девятнадцать стукнуло, такими жалкими «детскими» вещами не занимаются! Им что посерьезнее подавай.
– Да черт… – тихо возмутилась она, – если девушке восемнадцать или девятнадцать, то ее уже нельзя и за руку держать? С ней нельзя пойти в кино без мысли, что обязательно нужно «продолжение»? Мои родители до сих пор за руки держатся. И я хочу… Понятно?
Камилла сердито посмотрела на свое отражение в одном из серебристых шаров. Потом перевела взгляд на стоящего рядом снеговика. Отличный снеговик, надо сказать, ростом и повыше нее. Видимо слепил кто-то из детворы, которая и сейчас с писком носилась по площади, забрасывая друг дружку снежками. Снеговик смотрел на нее внимательно, кто-то умудрился прикрепить пару синих пуговиц ему вместо глаз, а красными бусинами изобразили улыбку. Камилла усмехнулась.
– Сходишь со мной тридцать первого в универ? – она развязала свой шарф, и заботливо обмотала его вокруг шеи снеговика, – если, конечно, не будешь занят. Ты идеальный парень. Немногословный, поэтому и гадостей не говоришь. И вроде крепкий. Если что случится, то я тебя обратно слеплю…
Девушка снова вздохнула, понимая всю глупость своих слов и сдаваясь, потянулась к карману куртки. Камилла вытащила из него небольшой голубой конверт, в который недавно спрятала свое послание деду Морозу. Ладно, хватит мечтать. Не бывает их, этих чудес. Она осторожно засунула конверт за край шарфа, вручая его снеговику.
– Если надумаешь, я так и быть подожду твой ответ. Ты ведь не боишься держаться за руки и есть мороженое на улице? А еще, с тебя два билета в кино, – Камилла выше застегнула воротник куртки, и в последний раз глянув на елку, поспешила через площадь к видневшейся остановке.
Конечно же, двери автобуса захлопнулись у нее перед лицом, и оставалось только глядеть ему вслед. Вспоминая, что хотела добраться до дома пешком, девушка, опустив голову, побрела по дороге, стараясь не наталкиваться на спешащих прохожих. Выходило через раз, что только больше портило настроение.
Нет… она просто никуда не пойдет. И не собирается всерьез просить кого-то притворяться. Даже тот снеговик, даже он слишком милый, чтобы врать. Пусть и дальше считают ее королевой невезения. Она свою корону будет носить гордо и достойно!
ГЛАВА 3
Что вы чувствуете, сталкиваясь с незнакомым человеком посреди дороги, в толпе, зимой? Это когда все с разноцветными носами, от красного до посиневшего оттенка, немного отмороженные. То там, то здесь слышны малоцензурные выкрики. Это когда очередной прохожий приземляется копчиком на обледеневшую дорогу, или налетает на такого же обмотанного унылым пуховиком бедолагу.
И вот бредешь ты, одной рукой катя дорожную сумку, в другой сжимая верный мобильник, и уже нечувствительным от мороза пальцем листая интернетные страницы. Никого не трогаешь, уйдя в некие мысли, когда происходит «это»…
Чувствительный толчок в плечо, и телефон печально воспарил, блестя экраном перед тем, как шлепнуться прямехонько в подтаявшую ледяную жижу. Кажется этот смертный пытался извиниться. Набирая в легкие побольше морозного воздуха и собираясь высказать гаду все, что думает, Роман обернулся. Мобильник продолжал обреченно булькать, понимая, что о нем хозяин уже забыл.
Так что же вы чувствуете, сталкиваясь с незнакомым человеком посреди дороги? В декабре. Под Новый год. Глядя на виновника, угробившего его телефон, он думал о том, что в этом году наверняка был хорошим мальчиком… Ибо дедушка Мороз явно расщедрился.
– Извините…
Глаза девчушки, испуганные, ярко-голубые, широко распахнулись, когда торопливо пробормотала извинения и поспешила прочь.
– Эй! – окликнул Роман, но незнакомка только прибавила шагу, затем переходя на бег, – что?
Сбежала? Серьезно?! От него? Может со зрением плохо? Поэтому и врезалась в него… Но…
– Эй ты! – чертыхнувшись он вытащил испорченный телефон из лужи, отряхнул наспех и затолкал в карман дорожной сумки.
Затем крепче сжал ее ручку и, пробираясь сквозь толпу, направился следом за беглянкой.
– Стой, говорю… – пробормотал Роман, сдувая со лба блестящую светлую прядь волос.
Безупречная прическа растрепалась при беге. А он, несомненно, бежал, сам сомневаясь в собственном рассудке. Расстегнутые полы светлого пальто подхватывал морозный ветер, и легкий белоснежный свитерок вовсе не способствовал согреванию. Сейчас он, сам Роман Морозов, восходящая звезда, топ-модель, черт возьми, мистер – декабрь в рейтинговом календаре среди всех российских универов, гнался за какой-то девчушкой?! Что он делал?.. Вот серьезно?
Точно сошел с ума. Только никогда еще так не хотелось, чтоб незнакомка обернулась. Меж тем, видимо считая, что «оторвалась» от ненормального преследователя, его цель замедлилась. Пошел медленнее и Роман, теперь просто следуя за девушкой. Мелкая, в этой белой куртке и белых ботинках, на тонких ножках, с россыпью золотистых длинных прядей по спине, и пушистой желтой нелепой шапке, она так напоминала ему что-то. Что же?
– Ромашка, – на выдохе пробормотал Морозов и с его губ сорвалось облачко пара.
Он даже согрелся от пробежки, бредя за ее спиной, и не замечая откровенные взгляды проходивших мимо женщин. Девчушка то и дело спотыкалась. И тогда Роман ловил себя на мысли, что едва не подавался вперед, чтоб схватить и удержать. Казалось, что некое магнитное поле их заснеженной земли притягивало к бедолаге прохожих, вынуждая наталкиваться на них и продолжать тихо шептать извинения.
Роман нагнал ее и теперь шел совсем близко, за спиной. Одним своим убийственным взглядом он заставлял оторопелый и замерзший народ расступаться, не задевая мелкую уничтожительницу телефонов. А ведь наверняка и не заметила под этой шапкой, что натворила! И что самое обидное, его персону! Куда же шла? Он уже протянул руку, чтоб схватить за капюшон, когда девушка остановилась. Морозов также замер, глядя на одну из городских елок неподалеку от торгового центра. Давненько он не был в нем. Весь горит, переливается гирляндами. И на елке все те же шары, что и в детстве. Вон на том, самом красном, он лично нацарапал послание деду Морозу. Казалось, что если так, прямо на елке, то вернее всего будет и уж точно до бородатого старика письмо дойдет. Но не дошло…
– Сходишь со мной тридцать первого в универ? – зазвучал приятный голос девчушки, вынуждая Романа вернуться из мыслей.
«Да», – едва не кинул он в ответ, вовремя спохватившись и следя теперь за ее действиями. Что, серьезно обращалась к снеговику? Вот чудная, в самом деле. Незнакомка стянула со своей шеи длинный шарф и повязала его на криво слепленное снежное чудище. Назвать все же «это» снеговиком язык не поворачивался.
– Ты – идеальный парень, – продолжила вздыхать мелкая ромашка, – немногословный, поэтому и гадостей не говоришь. И вроде крепкий. Если что случится, то я тебя обратно слеплю…
Ты глянь, заботливый цветочек… Только вот кто там гадости тебе наговорил? Морозов нахмурился, будто и в самом деле имел хоть какое-то отношение к проблемам этой девушки. К его еще большему удивлению, малышка вытащила из кармана некий голубой конверт и неожиданно засунула его за край шарфа снеговику.
– Если надумаешь, я так и быть подожду твой ответ, – произнесла она.
«Это хорошо, уж подожди», – подумалось Морозову.
– Ты ведь не боишься держаться за руки и есть мороженое на улице?
«Вот уж не боюсь, поверь!», – ухмыльнулся он, чувствуя, что опять совсем продрог.
– А еще, с тебя два билета в кино…
«Да ну?», – его светлая бровь изогнулась. Два билета, говоришь? Тем временем девчушка разумно выше застегнула воротник куртки, сохраняя остатки тепла, и поспешила к остановке. Роман дождался, пока она отошла подальше и приблизился к снеговику.
– Прости, приятель, но оно мне нужнее, – он осторожно вытянул конверт из шарфа.
Конечно же, глупо было надеяться, что найдет здесь домашний адрес или номер телефона.
– Могла бы и подписать, – проворчал молодой человек.
Роман прошел вперед, глядя, как удалялась девушка. Он уже решился окликнуть ее, понимая, что просто мог потерять из виду, когда рядом послышался счастливый писк, а затем и чьи-то уже давно ставшие привычными возгласы.
– Это вы?
– Это ведь точно вы!
Морозов вынужден был улыбаться, поворачиваясь к таким нежданным сейчас поклонницам, тот час пришедшим в восторг, понимая, что не ошиблись. Ну почему именно сейчас? Впервые он хотел зарычать и разогнать всех. Нужно было сразу схватить подмышку эту Ромашку и не отпускать, пока не вытряс с нее как минимум номер телефона. Но черт дернул посчитать, что времени у него было достаточно… Ставя теперь автограф на каком-то ярком блокноте, Роман провожал взглядом таявшую в толпе фигурку незнакомки. Он найдет. Все равно найдет! Пусть и не надеется, что сбежала.
* * *
Пока добиралась домой, потратила еще часа два. Камилла захлопнула за собой входную дверь, окутанная теплом и знакомым ароматом кофе, такого любимого матерью.
– Я дома, мам! – привычно «доложила» она, слыша шум на кухне.
– Замерзла? – послышался голос матери, и та выглянула в коридор.
Видимо тоже недавно пришла, раз еще не переоделась. Глядя на звезды, блеснувшие на форменных погонах грозного майора полиции, уплетавшего бутерброд, Камилла салютовала пушистой варежкой, приставив ладонь ребром к голове. Мать просканировала ее внимательным голубым взглядом, убеждаясь, что любимое чадо цело и невредимо, и торопливо продолжила перекусывать.
– Ты что, опять убегаешь? – вздохнула Камилла, наконец раздеваясь и вешая куртку в прихожей.
– Угу, – женщина отпила кофе, поглядывая на наручные часы.
Вот так всегда. Опять останется на работе до ночи. Ну что ж, дело привычное. Служба такая… Конечно тайно ей мечталось, чтоб мама выбрала более мирную профессию, и больше проводила время с семьей, дома. Но искренне гордилась суровым следователем уголовного розыска, твердо уверенная, что пока майор Светлана Тихонова на страже их города, всем преступникам лучше сразу сдаться и молить о пощаде… Да куда там супергероям!
– О чем задумалась? – окликнула ее Светлана, видя, что дочь замерла с сумкой в руке.
– Люблю тебя, мам, – вздохнула Камилла и, подойдя к ней, крепко обняла.
– Мила, Мила… – женщина в ответ приняла ее в теплые объятия, поддавшись чувствам.
Когда дочь отстранилась от нее, Светлана напомнила:
– Папа часам к десяти будет, звонил недавно, предупредил. Я уже убегаю, Мил.
– Не задерживайся, – проворчала Камилла, поднимая со стола недопитый кофе и согреваясь большим глотком все еще горячего напитка.
– Тут уж обещать не могу, – Светлана прошла в коридор, опять поглядывая на часы, – если еще не будет слишком поздно, то позвоню, как закончу с делами. Но не жди до ночи, ложись спать вовремя. Тебе завтра к первой паре.
– Позвони в любом случае. Хорошо? – попросила Камилла, теперь наблюдая, как мать надевала пальто.
– Хорошо, согласилась Светлана и добавила, – ты платье уже выбрала? Говорила же, что с Тонькой Воробьевой сходишь.
– Так… – она замялась на мгновение, затем выпалив, пока мать ничего не заподозрила, – так разве я не говорила тебе? Ты видимо спешила тогда и не расслышала…
– Что? – мать застегнула пальто и накинула на шею любимый длинный шарф.
– Платье не нужно. Мероприятие немного изменили, – Камилла искренне надеялась, что детектор лжи матери не сработает сейчас.
Видимо не предполагая, что дочь станет врать, Светлана не возразила.
– Сказали, что слишком проблемно устраивать целый новогодний вечер. Будет просто праздничный концерт после всех пар. Там местные какие-то выступят, речь толкнут и разгонят всех по домам… – пробормотала девушка, затем старательно улыбаясь.
– Вижу, ты расстроилась, – вздохнула Светлана.
– Да все в порядке, – деланно беззаботно отмахнулась дочь, – хорошо, что не потратилась зря. Мы с девочками отметим и день рождения, и новый год одновременно.
Телефон в кармане пальто Светланы прервал их разговор, спасая Камиллу, и вынуждая принять вызов. Ну вот, уже требовали с работы.
– Не грусти… – мать торопливо поцеловала ее в щеку, пригладила золотистые волосы и вышла на лестничную площадку, захлопывая дверь.
На ходу она говорила что-то своему невидимому собеседнику, спускаясь по ступенькам на первый этаж. Через пару минут Камилла увидела через окно кухни, как отъехала от дома знакомая серая машина. Девушка присела на край стула, затем опустила на стол руки и устроила на них шумевшую голову.
Все верно, это очень хорошо, что она не купила платье. Глупости все это. Все равно нормальные туфли под него не надеть, такой как она, их никогда не надеть. А день рождения и с Тонькой можно отметить. Сходят в любимое кафе и этого хватит с головой. И нечего родителям знать, насколько она жалка сейчас. У матери и так проблем хватает, а папа на двух работах вкалывает. Пусть хоть у них на Новый год праздник удастся.
Камилла повернула голову, не поднимая ее с рук, и посмотрела в окно. Снегопад усилился, и снег мягко кружился, крупными хлопьями ложась на подоконник. Сейчас почему-то припомнился тот самый момент, когда на дороге столкнулась с одним из прохожих. Видимо сильно толкнула его, ведь был ой как сердит. А этот высокомерный взгляд… А высоченный! Весь в белом, весь такой безупречный. Прям ни дать ни взять – отпрыск самой Снежной королевы. Если бы сын у той вредной тетки из сказки имелся, то наверняка таким и был. Она ведь извинилась, почему же так злился? Но ладно, какая разница? Все равно больше никогда не увидятся. Какие для этого могут быть причины?
