Текст книги "Эта-Тета"

Автор книги: Оксана Робски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 8

Мои капсулы пропали.

Я сел в кресло, подождал какое-то время.

Снова проверил – капсул нет.

Это невозможно.

Я подошёл к окну и посмотрел в небо. Земля – планета больших невозможностей.

Снова посидел в кресле.

– Что-то потерял? – спросил Млей. Он уже несколько часов заводил себе друзей в «Одноклассниках».

– Да, – сказал я и снова подошёл к окну.

– И что же? – спросил Млей. – Не хочешь посмотреть фотографию Леночки из Нижнего Новгорода? Она мечтает познакомиться с космонавтом Ты космонавт или не космонавт?

– Я астронавт, – сказал я, глядя в небо.

– Считай, что Леночка у тебя в кармане! – обрадовался Млей.

– У меня пропали капсулы, – сказал я.

– Ничего не пропали, – сказал Млей. – Анатолию Петровичу из города Пермь, который почему-то утверждает, что учился со мной в одном классе, нужна моя фотография в стиле ню. То есть – голая.

– Пропали. Я уже три раза проверял, – сказал я, игнорируя ненужную информацию про Анатолия Петровича из города Пермь.

– Вот ты спорщик какой! – сказал Млей. – Говорю же, не пропали, значит – не пропали! И про Анатолия Петровича зря ты так: он тоже человек и, соответственно, тоже хочет любви.

– Где мои капсулы? – Я неожиданно резко остановился посередине комнаты. Млей оторвался от компьютера.

– У режиссёра Котова. Они ему нужнее, чем тебе.

Зазвонил телефон Млея.

– Да, это я, голубушка… – проговорил Млей в трубку. – Нет, нет и нет! Я вам уже всё объяснил!.. И не надо стоять передо мной на коленях… Нет… не надо плакать… Конечно, я позвоню вам, если мне что-нибудь понадобится… Целую. – Млей посмотрел на меня и пожал плечами: – Если у тебя есть таблетки для похудания, то ты – бог. Хочешь быть богом? – спросил Млей.

– Верни мне мои капсулы, – сказал я.

– Ты хочешь, чтобы режиссёр Котов повесился? А ведь у него жизнь, можно сказать, только начинается – новый любовник! И новый фильм!

– Верни мне мои капсулы! – крикнул я.

– Между прочим, твой отец тоже режиссёр, – обиделся Млей. – Вот если бы он захотел похудеть, ты бы что, пожалел для него капсул?

Я подошел к ноутбуку, закрыл его, выдернул из сети и со всей силы швырнул его об пол.

– Отдай мои капсулы! – заорал я.

– Не отдам! – Млей смахнул со стола принтер, который нам тоже зачем-то установили. Принтep упал мне на ногу и потому не сломался. – У меня бизнес! Ты знаешь, что такое бизнес?! Ты! Одноклеточное!

– Ты украл мои капсулы! Ты – вор!

– Я – бизнесмен!

– Ты нарушил третью заповедь межгалактического путешественника! Тебя будут судить по законам Теты. – Я поискал глазами, что бы ещё бросить и сломать.

– Победителей не судят! – воскликнул Млей и отвернулся от меня.

– Победителей?! – возмутился я. – Да наша экспедиция на гране провала! А ты только и знаешь, что спекулируешь оборудованием! – кричал я.

– Тебе надо поесть… Хочешь, я закажу тебе борща? Хотя лично я начинал с японской кухни.

– Я не хочу борща! – снова закричал я и разбил об стену стул

– Тогда я ухожу, – сказал Млей, – раз ты такой псих! И такой неблагодарный!

– Убирайся! – Я подбежал к двери и открыл её настежь.

Млей неторопливо побросал в камин разломанные части стула и, не глядя на меня, вышел.

Мне позвонил Вова

– Что делаешь, крошка? – спросил он.

– Жду твоего звонка, – ответил я.

– Соскучилась?

– Очень!

– Могу пригласить тебя на ужин, – промурлыкал Вова.

– С удовольствием!

– Надень чулочки!

– И всё?

– Ха-ха!

Он прислал, за мной машину. Машина припарковалась на Кутузовском проспекте, у торгового центра «Времена года». Ресторан на третьем этаже назывался «Asia Hall».

– Я твой Бред Питт, – заявил Вова.

– Привет, Бред! – сказал я, усаживаясь.

– Привет, Анжелина! Выпьешь?

– Нет, спасибо, Бред!

– Ну а я – выпью!

Вова заказал водку с вишнёвым соком и развернул меню.

– Что будем есть? – поинтересовался он.

Я молчал

– Эй-эй! Анжелина! Крошка Энжи! – позвал он, пощёлкивая пальцами перед моим лицом.

– Унаги, – проговорил я с трудом.

– Хороший выбор! – Он улыбнулся официанту. – А мне – всё остальное!

Вова довольно расхохотался.

– Нравится? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Нравится, – кивнул я, рассматривая на тарелке то, что называется «унаги».

– Я знаю, что вам, девчонкам, надо: поесть, а потом по магазинам! И не важно, Анжелина ты или просто Дунька. Так?

– Так, – согласился я и положил себе в рот немного риса.

Вкусно.

Хотя, конечно, сам я никогда бы не променял на него свои капсулы.

К Вове подошёл его охранник, шепнул что-то на ухо и протянул телефонную трубку.

– Да, дорогая, – проговорил Вова совершенно другим тоном. – На совещании, поэтому и отключил свой телефон… но я занят, дорогая…

Он сосредоточенно слушал, что ему говорили на другом конце провода.

– …Нет, конечно, если хочешь, чтобы мы поехали к твоей подруге, я сейчас же освобожусь… просто…. – Вова, казалось, совершенно забыл о моём существовании. – Да, дорогая… Буду через несколько минут… Я знаю, что пробки… не волнуйся, пожалуйста… Нет! Нет! Нет! Как ты могла подумать?! Конечно, я никуда не буду заезжать! – Он отдал трубку охраннику и кивнул официанту: – Ещё водки и сока, только быстро. И счёт! – крикнул он ему вслед.

И только тут заметил меня.

– Неотложные дела, крошка, вынуждают меня покинуть тебя. – Он залпом выпил водку и кинул на стол кредитную карту.

– Конечно, милый, – улыбнулся я. – Я люблю тебя.

– Хотя… – Вова скользнул взглядом по моей фигуре… – Ты в чулочках?

Я медленно кивнул.

– Но – нет! – решил Вова. – Не успею!

Он положил на стол небольшую пачку стодолларовых купюр.

– А насчёт магазинов – всё в силе. Купи себе, что захочешь! Окей?

– Спасибо. Но без тебя, конечно, будет не так здорово, – сказал я.

Вова довольно улыбнулся и потрепал меня по щеке.

– Покупай всё подряд, – сказал он. – Я тоже умею подарки делать, не только ты!

Он уехал, а я осторожно доел до конца порцию унаги.

Машина Вовы отвезла меня в гостиницу. Я очень торопился, хотел сдать шарики на анализ.

Все показатели были в норме.

Я позвонил администратору и попросил растопить мне камин, чтобы не выбрасывать разломанный стул.

– Сейчас пришлю печника, – сказала администратор равнодушно.

Лысый печник, с ушами, похожими на маленькие паруса, вошёл в номер и увидел прямо перед собой цирковую артистку в розовом трико, репетирующую на полу номер «женщина-кобра».

– Не помешаю? – спросил печник.

На самом деле я собирал с пола щепки.

– Нет, – сказал я.

И понял, что устал. Сил на работу не осталось.

Я на всякий случай ещё пару раз взмахнул ногой и удалился в спальню.

Огонь стрекотал, как кузнечики под моими окнами.

Я запер дверь, предварительно повесив табличку «Не беспокоить».

Я хотел посмотреть Хроники Акаши.

Меня интересовали предыдущие воплощения души человека, которого в этой жизни зовут Вова.

Атлантида.

Мощные крепостные стены столичного города Филия опоясывают каменистую землю, бывшую когда-то островом Ундал.

Полосатые тигры пасут бесцеремонные стада травоядных ящеров, а пленных лемурийцев доставили с корабля прямо на главную площадь. Собрались торговцы, женщины и зеваки.

Из всех пленных только один – это был лемурийский вождь – не стоял на коленях. Его длинные белые волосы клочьями лежали на плечах. Он смотрел прямо перед собой и словно не замечал столпившихся внизу громкоголосых, атлантов.

– Этот мой! – услышал он голос в толпе, но даже не дрогнул. Хотя точно знал – решается именно его судьба.

Лемурийского вождя продали без торгов – так высока была первоначально объявленная цена.

Покупатель – зажиточный крестьянин из небольшого северного княжества – свистнул слуге, и тот накинул на шею лемурийцу веревку. Они сели в повозку, запряженную львом, и медленно покатили в сторону моря.

Много тысячелетий спустя душа гордого лемурийского вождя поселилась в московском бизнесмене Вове. А тот, кто его купил, в одном из своих последующих воплощений стал его женой.

Я набрал номер Вовы.

Через два гудка он скинул мой звонок.

Я подождал немного и послал ему эсэмэску:

«Я люблю тебя, Вова. Твоя Анжелина». Он ничего не ответил. Я позвонил Млею.

Я звонил ему три раза подряд, но он не брал трубку.

Я позвонил ещё раз. Бесполезно.

Я подошёл к камину. Пошевелил огонь ножкой стула.

Набрал номер room-service и заказал борщ.

На улице стало темно. Отец говорил, что в это время солнца занимаются любовью под одеялом.

Глава 9

Наталья Петровна раздала гостям по шоколадному яйцу «Kinder-Surprise».

– Нет! Мне поменять! Это не моё! – попросила Жанна и опустила своё яйцо в корзину. Выбрала другое, подумала, вернула его на место и взяла то, которое с краю.

– Я бы погадал на биржу! – рассмеялся Вова.

– Да, это сейчас гораздо актуальнее, чем судьба отдельно взятой личности, – согласился адвокат. Он был карликом в третьем поколении. И в третьем поколении юристом.

– Выберите мне яйцо, – попросил Млей адвоката, – потому что моя судьба в некотором роде зависит от вас.

– Ну уж, – адвокат добродушно рассмеялся где-то в районе талии Натальи Петровны. – От меня зависит только справедливость! И ничего более.

– Так, вскрываем наши яйца! – объявила Наталья Петровна, а горничная в чёрно-бирюзовой блузке и красных спортивных штанах подвинула на столе свечи, чтобы сервировать чай.

Все эти земляне видели Млея глазами Натальи Петровны. Даже Вова – тем более что одна Анжелина Джоли у него уже была… Млей положил шоколад на блюдце и открыл овальную пластмассовую коробочку. Вместе с инструкцией из неё выпали детали красной спортивной машинки.

– Муся, тебе действительно пора завести автомобиль! – улыбнулась Наталья Петровна. – Тем более, что ты можешь себе это позволить.

Самой Наталье Петровне попался дядя Фёдор из Простоквашина.

– Пора мне дом за городом построить, – решила Наталья Петровна.

У адвоката был инопланетянин, что еще больше расположило к нему Млея.

Вова разговаривал по телефону и своё яйцо не открыл.

У Жанны был сноубордист. Причём он мог своей пластмассовой рукой держать сноуборд.

– Не поеду зимой в Куршевель, – решила Жанна и посмотрела на мужа. – Открой яйцо! – властно сказала она.

Вова положил телефон, послушно распаковал «Kinder-Surprise» и продемонстрировал всем фигурку ослика.

– Ну что тут ещё можно было ожидать? – улыбнулась Жанна.

– Я принесу торт! – спохватилась Наталья Петровна и вышла.

– Бедная, – вздохнула Жанна, когда подруга вышла из комнаты. – Так действительно с ума можно сойти.

– Да, – вздохнул Млей. – Ну и подонок этот её муж!

– А что случилось то? – Вова посмотрел на жену. – Меня так срочно сюда привезли, что я ничего не понял.

Жанна и Млей, перебивая друг друга, рассказали Вове, что «моделька» Натальиного мужа, которая якобы была беременна, объявила, что у неё выкидыш. Причем потому, что Наталья Петровна якобы против неё наколдовала. Рассвирепевший муж, успевший поверить в своё предстоящее отцовство, позвонил жене и наговорил гадостей, угрожал и требовал развода.

– Так что не только Мусе, но и Наташеньке скоро адвокат понадобится, – вздохнула Жанна.

Вова без звука смотрел по телевизору футбол.

Наталья Петровна вошла с тортом.

– Ещё погадаем? – спросила она, улыбаясь.

– Муся, давай лучше выпьем! – сказала Жанна. – А ты даже можешь футбол вот так посмотреть? – Она повернулась к мужу.

– Могу, – признался он. – Давайте выпьем!

Домработница принесла виски, лёд и бокалы.

Жанна рассказывала анекдоты. Вова смеялся.

Адвокат уговаривал Млея не начинать дело об изнасиловании.

– Его отец, вы представляете себе, кто его отец? – спрашивал он. – Я же прекрасно понимаю, почему вы пригласили именно меня – больше никто не согласился. И не спорьте!.. А сын у него единственный, ради сына он готов на всё! – Адвокат многозначительно помолчал. – Найдут нас с вами где-нибудь в Москве-реке… Вот и вся справедливость.

Наталья Петровна молча пила виски и один за другим обдирала фольгу с киндер-сюрпризов. Вокруг неё на полу валялись части роботов, животных и автомобилей.

– Что ты хочешь найти? – тихо спросил Млей.

– Маленького ребёночка, – сказала Наталья Петровна не поднимая головы. – Знаешь, бывают такие забавные пухлые карапузики…

– Знаю, – вздохнул Млей.

Когда он вернулся в гостиницу, я караулил его у двери.

Вот его шаги на лестнице, вот в коридоре, вот он поздоровался с администратором…

Я распахнул дверь.

– Зайди ко мне, – сказал я.

– Я устал, – сказал Млей и вставил ключ в замочную скважину.

Мне пришлось применить силу, чтобы оказаться в его номере.

– Ты устал?! – сказал я. – Ты не работаешь, ты не можешь устать! Ты проводишь всё своё время, продавая таблетки или тусуясь с бесполезной для нас Натальей Петровной!

– Бесполезной? – Млей повернулся ко мне. – Неужели ты ничего не понял?! Людям не нужны их идеалы! Они им не верят! Наталья Петровна – единственная наша надежда! Рано или поздно я узнаю, что ей на самом деле надо. И тогда – вот он я! И вот он – удачный финал нашей экспедиции. А вот что будешь делать ты – я не знаю!

Млей – совсем как я недавно – подошёл к двери и открыл её настежь.

– Уходи, – сказал он.

– Я и сам собирался, – сказал я.

Внизу, в итальянском ресторане шумно праздновал свой сороковой день рождения продюсер известного в России девичьего коллектива. Зал был украшен шариками и улыбками.

Я хотел пройти мимо, но сначала кто-то попросил меня их сфотографировать, а потом с ними выпить.

Я сел за стол и попробовал спагетти с трюфелями в сливочном соусе. Вкусно.

Напротив выпивала девушка, чьими фотографиями был обклеен весь город.

Её волосы были как ромашки, на которых не загадали любовь. Она бы понравилась моему отцу.

– Все кругом врут, – сказала она.

Я пожал плечами.

– Вот вы тоже сидите здесь, такой симпатичный, и наверняка врёте. – Она чокнулась бокалом шампанского с кем-то воображаемым в воздухе.

– Для именинника звучит следующая песня! – раздалось со сцены.

– Я не вру, – сказал я.

– Вы хороший? – Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Я не умею обманывать, – сказал я.

– И вы никогда не притворяетесь? – уточнила она. – Никогда не улыбаетесь, когда вам хочется плакать? Вы не расцелуетесь с человеком, которого презираете? Вы не…

– Только если это нужно для работы, – сказал я.

– Вот! – Она торжествующе подняла вверх указательный палец. – Для работы! Я и говорю: вы такой же, как все! Вы – ненастоящий! Вы так привыкли врать и притворяться, что уже забыли, какой вы на самом деле!

– Отстань от человека! – Девушку обняла её подруга, но та только отмахнулась от неё.

– Я не забыл, – сказал я.

– Не забыли? – Она сощурилась.

– Нет. Я знаю, какой я настоящий.

– Но вы боитесь, что об этом узнают и другие? – Она насмешливо скривила губы.

– Не боюсь. Я вообще ничего не боюсь. В отличие, например, от вас.

Она откинулась на спинку стула и вытянула вперёд свои длинные, на высоких каблуках ноги.

– Ну давайте, – сказала она.

– Что? – спросил я.

– Ну, раз ничего не боитесь… Покажите мне, какой вы на самом деле!

– Зачем вам это? – спросил я.

– А мне, может, будет легче жить, если я узнаю, что хоть кто-то есть настоящий.

Я молчал.

– А может, если я разгляжу что-то за этим модным костюмом, зубами за сто тысяч евро и убедительной дикцией, это тронет моё сердце! – Она насмешливо улыбнулась. – В вас когда-нибудь звезда шоу-бизнеса влюблялась?

– Нет, – сказал я.

– Ну? – подбодрила она, выпив ещё бокал.

Я ослабил вибрации, и ментальная волна девушки откатилась от меня, словно море во время отлива.

Она увидела перед собой невысокое существо с глазами и без носа, насыщенного фиолетового цвета.

– А! А! – закричала девушка и тут же принялась хохотать. – Розыгрыш! Это программа «Розыгрыш»!

Она профессионально улыбалась и крутила головой во все стороны, разыскивая камеру.

Ко мне подходили люди, хлопали меня по плечу, протягивали бокалы, хохотали и восхищались:

– Ну ты даёшь! Чистый инопланетянин!

Девушка в меня не влюбилась.

Она сидела, выпрямив спину и держа в руке вместо шампанского стакан апельсинового сока

Кто-то схватил меня за руку и потащил на сцену.

Ведущий вечера, обаятельный молодой человек в тонких очках объявил.

– А сейчас именинника хочет поздравить программа «Розыгрыш»!

Мне дали в руки микрофон.

– Далеко-далеко отсюда, там, где кончается Млечный Путь, – сказал я в микрофон, и люди замолчали, слушая меня, – расположено созвездие Лебедь – цивилизация любви. Это планеты говорящих цветов и лопочущих райских кущ. Их обитатели живут сколько захотят, не зная болезней и старости. Они сознательно реинкарнируются в теле вновь являющегося на свет лебедианца, а прежняя их оболочка тут же сгорает, как кожа царевны-лягушки. Так многие пары сохраняются тысячи лет, из воплощения в воплощение. Лебедианцы давно прошли все эволюционные круги и могли бы перейти в фазу бесплотных лучистых существ, но они не делают этого. Они хотят любить живой мир и друг друга. Я желаю имениннику встретить свою пару – такую, с которой хотелось бы прожить не одну, а тысячу жизней.

Приятно, когда аплодируют. На Тете нет такой традиции. Я решил, когда вернусь, обязательно введу её. Например, можно аплодировать после просмотра фильма моего отца. Хотя я никогда не хожу на эти просмотры. Но ему могут аплодировать другие.

Меня снова хлопали по плечу, называя «мужик» и спрашивая, где же съёмочная группа. А потом, с тысячей извинений, попросили уйти.

– Понимаешь, народ не расслабляется, когда здесь телевизионщики… – объяснили мне.

И я ушёл.

Глава 10

Продавец увидел меня сразу, как только я подошёл. Казалось, он не сводил глаз со стеклянных дверей, ожидая меня.

Рабочий день закончился.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – улыбнулся он. – А я ждал.

– Я знаю. Погуляем?

Мы вышли на улицу.

– Вы так долго не приходили, – сказал он. Мы свернули налево, на Подушкинское шоссе, и пошли по узкой тропинке вдоль дороги. Тропинка была такой узкой, что нам приходилось идти очень близко друг к другу. Иногда продавцу становилось от этого неловко, и он краснел и отступал в сторону, шурша разноцветными засохшими листьями.

– Такая грустная осень в этом году, – сказал он.

– Да. Очень красивая, – улыбнулся я. – Хочется мечтать и плакать.

– Зачем же? – испугался продавец. – Плакать я вам не позволю. Вы такая необыкновенная, вы должны всё время улыбаться.

Я благодарно посмотрел на него. Откуда-то из его кармана раздался мелодичный звон.

– Что это? – спросил я.

Продавец смущенно достал из кармана круглый серебристый предмет.

– Часы, – сказал он, словно оправдываясь.

Жена просила его после работы отвезти часы в ремонт на Горбушку: со старинным механизмом что-то случилось, и они звонили не каждый час, а когда им заблагорассудится.

– Красивые, – сказал я.

Мы целовались, и листья кружили вокруг нас в волшебном изумительном танце.

Я стал собирать букет из самых красивых, а продавец мне помогал.

Мы закалывали самые большие листочки так, что из них получались неведомые корабли и причудливые птицы.

Когда часы в кармане снова зазвонили, мы непроизвольно потянулись друг к другу.

– Мне кажется, что это мой первый в жизни поцелуй, – сказал он.

И тут же понял, что это неправда. Первый был двадцать лет назад. Но – с ней же. С этой же женщиной. Она точно так же морщит носик, как это делала та, двадцатилетняя. И так же хохочет, запрокинув голову. И так же нежно смотрит в его глаза. И у него так же, как тогда, кружится голова от пронзительного всепоглощающего счастья.

Снова зазвонили часы. Он закрыл глаза и целовал её. Хотя знал наверняка – если он глаза откроет, ничего не изменится – это всё равно будет она. И может быть, так же, как и его юная тогда ещё невеста, эта девушка быстро и как-то по-детски оближет верхнюю губу. Его жена всегда так делала после поцелуя.

– Ну, может быть… – прошептал продавец, глядя на меня.

– Я люблю тебя, – сказал я.

– И я тебя, – сказал он. И опять зазвонили часы.

– Ты уже две недели не посылал отчёт на Тету, – сказал я Млею.

Млей молчал. Он уже несколько дней со мной не разговаривал. Он перестал со мной разговаривать после того, как сам же украл у меня капсулы. Я не находил логики в его поведении, и это был первый признак того, что его организм дал сбой.

– Ты сдавал шарики на анализ? – настойчиво спрашивал я.

Млей молчал.

Я ходил по комнате, и мой разум не подсказывал мне правильную форму поведения с Млеем. Мы оба устали на этой нервной Земле.

– Алло, – сказал Млей в телефон.

Это был адвокат, который сообщил, что папа Данилы предложил деньги, чтобы они забрали заявление из милиции. Он утверждал, что с милицией уже договорился, и проблемы не будет.

– Дело только за тобой, – сказал адвокат. – Я, конечно, понимаю нравственную сторону этого дела, но такие большие деньги говорят о том, что и раскаяние их огромно.

– Нет, – сказал Млей. – Я не хочу их денег.

– А что ты хочешь? – вкрадчиво спросил адвокат. – Ты понимаешь, что дела нам всё равно не выиграть? Ни один судья не вынесет приговор сыночку такого папаши!

– А чего же он тогда боится? Почему предлагает деньги?

– Репутация. Процесс скажется на его репутации и карьере. Этот Данила и так ему столько неприятностей организовал – вокруг него одни скандалы.

– Пусть он встанет передо мной на колени и извинится, – сказал Млей.

Адвокат молчал.

Я смотрел на Млея и не понимал его.

– Хорошо. Я передам, – сказал адвокат безнадёжным голосом.

– Почему ты это делаешь? – спросил я Млея. – Ты говорил, что подаёшь в суд, чтобы не зарождался отрицательный ритм. Но сейчас я вижу, что дело не в этом. Объясни мне, что с тобой происходит?

Млей молчал.

– Я составлю отчёт о твоём нестабильном состоянии, – сказал я и вышел.

Я отправил сообщение: «Налаживает контакты. Формула любви пока не составлена».

– А я думал, ты уволилась, – сказал я Гале, когда она зашла в мой номер со шваброй. – Тебя так давно не было.

Не поднимая головы, Галя вытирала пыль и выбрасывала мусор из корзины.

– Ты что, тоже со мной не разговариваешь? – спросил я.

Галя тряхнула головой, чтобы волосы не лезли в глаза, и я увидел её лицо – всё сизое от ушибов.

– Галя, что случилось?! – спросил я, но на всякий случай близко не подошел – помнил, как она замахивалась на меня шваброй во время нашего последнего разговора

– Ничего, – пробормотала Галя.

– Ну ладно, – сказал я.

– Он с сестрой моей флиртовал! Вернее, она с ним!

– И что?

– Ничего.

Я кивнул

– Он сказал, что я ревнивая дура, что ему сестра моя сто лет не нужна. И мы подрались.

– Галя, тебе надо полюбить твою сестру. Иначе это будет длиться вечность, – сказал я.

Она посмотрела на меня злыми заплывшими глазами.

Я решил, что лучше ей не мешать убираться.

– Всё будет хорошо, – сказал я и вышел.

И снова столкнулся в коридоре с той девушкой. И так же, как в первый раз, она ахнула, увидев меня. Вернее – увидев мужчину, похожего на её отца.

– Извините, – пробормотала она и убежала.

– Эники-беники ели вареники! – закричал я ей вслед. Чтоб она уж точно поняла, что я тот, кто ей нужен. И не убегала. Эту считалку она разучивала со своим папой, когда была маленькая. – Анечка-лапочка, скушала лампочку! – добавил я для пущего эффекта.

Но она не вернулась.

Млей сидел в своём кабинете и крутился в кресле.

Капсул оставалось не так много, даже вместе с теми, что он забрал у Тонисия. Ему не нравилось слово «украл». Это слово из лексикона Тонисия.

Но Млей не собирался бросать свой бизнес. По обороту денежных средств за последний месяц он стал самым крупным из всех частных предпринимателей России. Им уже интересовался журнал Forbes.

Надо было что-то придумать. Но что – Млей пока не знал.

Он даже пробовал не отсылать отчёты на Тету, чтобы там решили, что экспедиция провалилась, и прислали новую. С полным набором капсул. Но Тонисий как всегда всё испортил. Не то чтобы Млей собирался остаться на этой странной планете навсегда… Нет. Хотя…

– Тук. Тук. Тук, – громко сказала Любочка и появилась в дверях. На ней была строгая узкая юбка и пиджак, подчёркивающий стройный силуэт. – Не ждали?

– Нет, – ухмыльнулся Млей. – Ты ещё жива?

– Как видишь! – Любочка начала медленно раздеваться, покачиваясь в такт только ей одной слышной музыке.

– Вижу, вижу, – согласился Млей, положив ноги на стол.

Она пританцовывала и оставшись в одном белье, а потом приблизилась к столу и хотела было снять с Млея ботинки, но он опустил ноги на пол.

Не переставая улыбаться, она вопросительно посмотрела на него.

Он покачал указательным пальцем из стороны в сторону. Люди всегда так делают, когда хотят сказать «нет».

– Что это значит? – Она высокомерно подняла свои безукоризненные брови.

Млей пожал плечами.

– Не вижу смысла, – сказал он.

– Смысла? – переспросила она, изо всех сил скрывая свою ярость.

– Понимаешь, целые планеты вырождаются из-за этого, – сказал Млей.

– Из-за этого? – медленно повторила она.

– Секс без любви бессмыслен, как бы нелепо это сейчас для тебя ни звучало.

– Мерзавец! – прошипела Любочка. Её, редактора самого модного журнала, её, перед кем открыты двери самых закрытых домов Москвы, её, роковую красавицу, из-за которой рыдают лучшие из лучших мужчин Европы, её, в одном белье и чулках, – только что слили.

Надо было красиво выйти из этой ситуации. И она вышла. Прямо как была. Не собирая вещи. Она гордо прошла мимо ошарашенной секретарши и спустилась вниз, к счастью, никого не встретив на лестнице.

Млей подкатил на своём кресле к окну и увидел, как Любочка, не обращая внимания на взгляды прохожих, садится в свой BMW. Она грациозно поправила зеркало, чтобы проверить, не стёрлась ли помада.

Не стёрлась. Вернее – не стёрли.

Млею позвонил адвокат. Папа Данилы хочет с ним встретиться.

– Зачем? – спросил Млей.

– Поговорить. Он уже послал за тобой машину.

Папа Данилы был спортивный мужчина с седыми висками и усталым взглядом. Он видел перед собой ту же самую прекрасную женщину, которая так заинтересовала его сына.

– Садитесь, – попросил он Млея. – Хотите чаю?

– Нет, – сказал Млей, оглядываясь вокруг.

Семья Данилы жила в пентхаусе в центре Москвы Через огромные, до самого потолка окна был виден собор Василия Блаженного.

Папа Данилы молчал, и было видно, что ему нелегко начать разговор.

– Я очень люблю своего сына, – тихо сказал он и выставил руку вперёд, словно останавливая Млея. – Я понимаю весь ужас и всю подлость ситуации, в которой вы оказались. И я не стану рассказывать вам, какой он хороший мальчик. Да вы и не поверите. А может, я и сам в том не уверен. Но это не его вина, скорее – моя.

Он поднял глаза на Млея, Млей смотрел в окно.

– Одним словом, он – мой единственный сын. Его мама умерла, и… Я действительно люблю его.

– Я надеюсь, вы не станете снова предлагать мне деньги, – сказал Млей.

– Нет, – качнул головой Данилин папа. – Вы хотите, чтобы он извинился? Он сейчас сделает это.

Он вышел и через минуту вернулся с сыном.

Данила нахально посмотрел Млею в глаза.

– Извини, – сказал он.

– На колени, – сказал Млей.

– Ещё чего! – Данила посмотрел на отца – Да она сама хотела! Что ты её слушаешь?

– Встань перед девушкой на колени и извинись! – сказал мужчина совсем не тем голосом, каким до этого говорил с Млеем.

– Да не буду я! Кто она такая?! – возмутился Данила.

Отец смотрел на сына тяжёлым холодным взглядом. Данила опустил глаза и сжал губы.

– В машину, – приказал отец – Прокатимся.

Вместе с ними прокатились две машины сопровождения.

Млей никогда раньше не был на кладбище. Здесь люди хоронят свои тела.

Охранники подталкивали Данилу в спину, он зло огрызался.

Потом все ушли.

Остались только они втроём.

Больше действительно никого не было, потому что кладбище по ночам закрыто.

Отец Данилы достал пистолет и направил на сына.

– Ты что?! – попятился Данила.

Отец выстрелил сыну под ноги. Выстрел эхом разнесся по кладбищу.

– На колени! – сквозь зубы сказал отец – Ты меня знаешь.

– Ты не можешь… – пятился Данила.

– На колени! – снова процедил отец.

– Не надо, – сказал Млей.

– А вы, барышня, помолчите! Если из-за вас я убью своего сына, вам тоже тогда не позавидуешь. На колени! – закричал он.

Данила медленно опустился на колени.

– Я ненавижу тебя! – сказал он отцу.

– Извиняйся, – кивнул отец.

– Извини, – произнёс Данила, не сводя глаз с отца.

– Не передо мной! Перед своей девушкой!

– Извини, – повернулся Данила к Млею.

Млей кивнул

Отец Данилы развернулся и пошёл к машине.

– Довольна? – спросил Данила, когда фигура отца растворилась в темноте.

– Не знаю, – сказал Млей.

– Нам нужно найти механизм, – сказал Млей, и это были первые слова, которые я от него услышал за последние несколько дней.

Я даже обрадовался.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я как можно более равнодушно.

– Механизм любви, – сказал Млей.

– Люди мечтают о ком-то, создают свой идеал, встречают его, влюбляются, занимаются сексом, рожают детей, – сказал я.

– Эта схема не работает. Люди не влюбляются в свой идеал.

Мы сидели в комнате Млея.

– А какая же работает? – спросил я.

– Не знаю. Но вот, например, отец и сын. Отец любит своего сына, но ведёт его на кладбище. И угрожает ему пистолетом. И, похоже, может его убить, – сказал Млей.

– А сын? – спросил я.

– Сын тоже любит своего отца. Иначе уже давно ушёл бы от него.

– Почему любит? – спрашиваю я. – Ведь наверняка его идеал – не тот человек, который готов его убить.

– Не знаю. Потому что отец даёт ему деньги.

– Возможно.

– Нам надо купить машину, – сказал Млей. – Пошли, я знаю, где они продаются.

– При чём здесь машина? – спросил я.

– Ты забыл, я уже говорил тебе: журнал Forbes, автомобиль и деньги – вот формула любви на Земле.

В «Барвиха Лаюпери» мы купили красный автомобиль. Мы принесли деньги в портфеле, и продавец долго их пересчитывал на счётной машинке.

– Кстати, скоро придёт новый кабриолет, – сказал он нам, улыбаясь.

– Возьмём, – сказал Млей. – А где тут можно купить яхту?

Я выронил документы из рук.

– Через дорогу и чуть-чуть вправо, – бодро ответил продавец.

Млей кивнул.

Мы забрали машину прямо без номеров.

– Не беспокойтесь, – сказал продавец, – она такая единственная в городе. Если вас и остановят, то только из любопытства.

– Довольно примитивное управление, – сказал я, переключая скорости.

– Я бы забрал её с собой домой, – сказал Млей.

– Больше ты бы ничего не забрал? – поинтересовался я.

– Больше ничего, – вздохнул Млей. – Разве что борщ и шоколадные кексы. Ты пробовал?

– Нет. – Я отвернулся к окну. Я всё ещё был недоволен тем, что Млей украл у меня капсулы. Но теперь я по крайней мере понимал его – нам действительно нужно было прославиться, чтобы выполнить свою миссию на Земле. Можно, конечно, стать певцом, а не бизнесменом…

– А если стать певцом? – спросил я. – Как Тимати?

– Я уже думал, – ответил Млей, сворачивая к нашей гостинице, – но это слишком большой энергетический расход – держать под гипнозом целые стадионы фанатов. Не говоря уже о миллионах телезрителей. Мы не сможем.