Текст книги "Эта-Тета"

Автор книги: Оксана Робски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Оксана Робски

Моя любовь и благодарность Илье Демичеву

И огромное спасибо моим друзьям, которые уже столько лет помогают мне придумывать мои книги:

Алику Мурадову,

Гале Багдасарян,

Ларисе Соколовой

ЭТА-ТЕТА

Глава 1

– Земля устроена как абрикос: твердая внешняя оболочка, горячее ядро – косточка и воздушное пространство между мякотью и косточкой.

Как будто я не знаю, как устроена Земля. Какое это имеет отношение к деторождению?

– Люди уже давно не связаны со своей душой-сверхсущностью. Они не помнят свои жизни на Земле, не знают цель и смысл каждого рождения и смерти. Они также не помнят о своих жизнях в тонких мирах.

У моего папаши тоже давно отшибло память. Я что, поэтому родился?

– Любовь на Земле – это духовная практика раздаривания себя. Землянин ищет предмет любви не в себе, а во внешнем мире.

Экспедиция будет длиться девять месяцев. Надо не забыть открывать клетку, чтобы цветы могли прогуливаться.

– Раньше земляне обладали 48+2 хромосомой и 12 спиралями ДНК. Их невозможно было обмануть. Современное человечество имеет 44+2 хромосомы, закрученные в 2 спирали ДНК, и восьмикратно меньший объём мозга. То есть 95 % клеток головного мозга современного землянина спят. А оставшиеся спирали ДНК управляют половыми функциями и простейшими операциями мозга, необходимыми для самосохранения.

Я нажал на газообразном кристалле «паузу» и спросил:

– А почему провалилась предыдущая экспедиция?

Кристалл недовольно зашевелился и выдал изображение Иоко. Он был первым, кто отправился на Землю в поисках любви. Нашу планету – Тету – надо было спасать. Раньше мы, так же, как и земляне, размножались половым путём. Мы откладывали яйцо эластической формы, из которого вылуплялись двое детей. Но это было до того, как наше правое полушарие заблокировали, лишив нас эмоций и лирики.

Россия – это был выбор Йоко. Он утверждал, что такие слова, как «любовь» и «душа» наиболее популярны именно там. Существует ещё, конечно, Индия, но из-за климатических условий там могут возникнуть дополнительные трудности.

Москва – столица России.

Наши эксперты выявили самый благоприятный регион – Рублёвское шоссе. Здесь наиболее полно представлены те из популяции землян, кто способен выживать при любых условиях, даже во время смуты. Как раз то, что нужно для пополнения нашего генофонда. Ну и плюс экология.

Голографическая картинка показывала нам Йоко не таким, каким его видели мы, а таким, каким его видели земляне во время эксперимента. Йоко был одет в форму сотрудника ГИБДД. У него были блестящие глаза и пуговицы. Он взмахнул полосатой дубинкой и примитивное средство передвижения, каким пользуются все земляне, остановилось. Управляла им гуманоид ярко выраженного женского типа, с длинными волосами. Гуманоид нарушил пп. 3 и 4, а также пп. 28 и 46 правил ГИБДД и теперь плакал и тёр глаза маленькими розовыми руками.

Иоко быстро определил, какой образ сотрудника ГИБДД лучше всего подходит для данного гуманоида, и телепатическим путём предстал перед ним в этом образе. Как и хотела девушка, он ничего не стал говорить про пп. 3 и 4, а также пп. 28 и 46. Проникновенным баритоном Иоко спросил:

«У вас несчастье?»

Гуманоид посмотрела на него заплаканными глазами.

«Пожалуйста, пристегнитесь», – очень по-доброму попросил Иоко и дотронулся пальцами до фуражки, отпуская гуманоида.

«Вы что, инопланетянин?!» – сразу догадалась она. И нажала на газ.

Лёгкое кристаллически-фиолетовое тело Иоко дернулось на галогенном экране и пропало.

И теперь я лечу на Землю в составе второй экспедиции.

Учёные нашей планеты создали общую нейрохимическую структуру народа, в которой любое внешнее воздействие вызывает одинаковую реакцию каждого индивида. Путём генных манипуляций и изменения спиралей ДНК мы избавились от индивидуальных чувств и желаний и интегрировались в единый народ-организм.

Мы никогда не ссорились между собой. И не воевали. Мы не ненавидели друг друга, но и не любили. Побочным эффектом нашей высокотехнологичной цивилизации стало снижение сексуальной активности. Понятие пола у большинства из нас стёрлось само собой.

– Станция Z-144, – приказал я лодке, и уже через десять секунд, минуя дома, напоминавшие поставленные одна на другую гигантские пирамиды; гостиницы эллипсовидных и грушеобразных форм; светящиеся шары и конусы институтов; вздымавшиеся на 150 этажей ввысь и на столько же уходившие вглубь технические корпуса, я оказался на орбитальной станции Z-144.

После провала программ «Каждой семье с ребёнком – Квазикристалл» и «Каждому второму ребёнку – путешествие на Альфа Центавра» мы прибегли к старому надёжному способу клонирования себе подобных, тиражируя эталонные клетки. Однако клонированные особи не эволюционировали, оставаясь лишь копией своих родителей. Генофонд не пополнялся.

– Привет, пап, – сказал я, усаживаясь в гамак. Только здесь, на «острове режиссёров», как в народе называли орбитальную станцию Z-144, можно было увидеть такую вещь, как гамак. – Лечу вот на Землю.

Отец творил. Это был исторический фильм про межпланетные войны.

Люди, занимающиеся творчеством, жили на станции обособленно, по своим правилам. Я мог навещать отца только в первый день шестого месяца, потому что отсутствие внешней информации стимулирует работу воображения. Не знаю, стал бы я посещать его чаще, если бы это было возможно.

Он отключил от своей головы огромные круглые механизмы, считывающие мысль и показывающие её на экране в трёхмерной форме. Изображения можно было пощупать, понюхать, укусить и даже заглянуть под них.

– Привет, – сказал отец. И поцеловал своего любовника. Известно, что поедание запретного плода сопряжено с чувством вины. И это чувство, как и само творчество, приводит к невероятному нравственному развитию личности. Лоно, в свою очередь, – к более высокой степени душевной тонкости.

Ha Z-144 жило 18 человек.

– А зачем? – спросил любовник отца.

– За формулой любви, – ответил я ему. – Сверхзадача: научиться у людей плодиться и размножаться.

– Сверхзадача каждого муравья-стать крылатым, – сказал отец.

– Я говорю про программу правительства, – сказал я. – Тебя это никогда не интересовало.

– Мы с тобой похожи, как две капли слёз, – вздохнул отец.

– Конечно, я же твой клон. Я вернусь через девять месяцев.

– На земле есть девушки, с волосами светлыми, как ромашки, на которых не загадали любовь, – сказал отец.

– Я не понял, – сказал я. Именно оттого, что логика отца так отличалась от нашей, он жил на Z-144.

– Ты поймёшь, – сказал отец. Перед полётом меня познакомили с коллегой. Он тоже ни разу не был на Земле.

– Млей, – сказал он.

– Тонисий, – представился я.

Мы летели через системы погружающих трансформаторов под названием «звёзды». Мы миновали огромное количество трёхмерных планет, высшими народами на которых являются не гуманоиды, а деревья, крокодилы, киты, кошки ит.д. На этих планетах высшие существа имеют обличье диких или домашних животных. В криогенных камерах этих планет хранятся тела различных животных, чтобы сущности из космоса вселялись в них и могли общаться при помощи органов чувств.

– Вижу космический корабль, – сказал Млей.

Используя небольшую радиолокационную камеру, мы определили направление его движения и заглянули внутрь. В кабине этого допотопного корабля находилось шесть замороженных марсиан, они тоже направлялись на Землю. Там их встречали агенты, которые проводили процедуру размораживания: с Марса на Землю лететь долго и скучно.

Наконец показалось мускулистое небо Земли.

На голографическом экране возник летающий аппарат землян и тут же был сбит кораблём с Луны. Согласно Программе Третьего Космоса о Невмешательстве мы пролетели мимо. Когда-то давно и мы таким же способом добывали для нашей планеты передовых учёных и инженеров.

Наконец мы приземлились на Рублёво-Успенском шоссе, в районе деревни Усово.

Корабль покинул Землю, чтобы вернуться за нами через девять месяцев.

– Номер заказывали? – спросило нас существо розового цвета в небольшой гостинице в районе деревни Горки.

Мы владеем всеми техниками превращения энергии в материю; левитацией, телепатией, трансмутацией и телекинезом.

Мы не заказывали номер, но нам было не сложно выглядеть в глазах землянина идеальными жильцами.

– Два самых лучших номера, бутылку шампанского – для вас. Выпейте за наше здоровье, – сказал Млей и положил на деревянную стойку пластиковую карточку VIZA.

Администратор радостно улыбнулась двум симпатичным мужчинам (один из них был рыжим, как и её любимый покойный муж) и проводила их наверх, в лучшие номера с камином. Это был первый за всю её работу в гостинице случай, когда мужчины поселились без женщин.

Мы вышли на улицу и молча разглядывали проезжающие мимо транспортные средства землян. Почти все они были чёрного цвета, некоторые имели на крыше украшения в виде мигалок. Наши фиолетовые тела отражались в их зеркальных стёклах.

– Гастарбайтеры! Совсем обнаглели, гады! – услышали мы откуда-то сзади. К нам приближались двое землян.

Телепатия – настройка на ментальную волну. Она основана на принципе вибрации.

Мы с Млеем кланялись, сжимая в руке по бумажке с надписью «500 рублей». Внешность менять не пришлось. Надо было только повторять:

– Брат, брат…

– Какой я тебе брат, чурка?! – Один из землян забрал у нас деньги и треснул дубинкой по фиолетовой спине. Дубинка сломалась.

– Брат!!! Брат!!! – закричал Млей и протянул землянину мятые 100 долларов. – Работаем здесь, всё, что есть, отдаём!

Земляне ушли, ругаясь.

– Дубинки не должны ломаться, – сказал я.

– Ты прав, – сказал Млей. Окрестные дома были построены в виде прямоугольных параллелепипедов, нагромождённых друг на друга и совсем не гармонирующих с природными и человеческими энергиями. Много машин сворачивало в сторону белого дома с острой крышей. Мы пошли туда же.

Вокруг дома была выставлена многочисленная охрана

Охранники увидели в нас полуобнаженных шестнадцатилетних девушек и пропустили.

В доме было темно, горели свечи, какие я видел в фильмах моего отца.

Повсюду были земляне. Их было так много, что мы едва успевали меняться соответственно их желаниям.

Музыка звучала очень громко, трудно было различать голоса.

– Пойдём петь в караоке, а, красотка? – крикнул мне раскачивающийся землянин, с трудом удерживавший в одной руке рюмку с белой прозрачной жидкостью, а в другой – гроздь винограда. Если бы не рюмка, то с виноградной гроздью в руке он был бы похож на бога Диониса.

– Хочу любить и размножаться! – очень, громко ответил я, стараясь, чтобы меня было слышно.

– Не вопрос! – сказал землянин – Но давай я тебе сначала «Крысу-ревность» спою!

– Нет, размножаться надо быстрее, потому что уровень сахара в вашей крови очень высокий, гемоглобин повышен и подвижность спермы слабая.

– Это у меня-то слабая! – возмутился землянин. – Я тебе сейчас покажу, какая она слабая!

– С вашим потенциалом вы бы ещё лет 70 прожили, а с вашим образом жизни – с трудом десяток протянете, – сказал я не очень громко, потому что музыка на секунду стихла.

– Дура! – махнул рукой землянин. – Пошли песни петь! А лучше я один…

Но я тоже пошёл за ним – чтобы не терять налаженный контакт.

Пока я тонким голоском подпевал: «Поселилась и пригрелась в моём сердце крыса-ревность», Млей, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, танцевал с гуманоидом-девушкой, у которой был нехарактерный для землян лягушачий рот.

Довольно скоро я понял, что люди вокруг меня ничего не хотят, и им абсолютно всё равно, как я выгляжу.

Я сел на стул у пианино и достал две минеральные таблетки. Я еще не ужинал, Млей тоже.

– Эй, мужик, у тебя чего, носа нет?! – спросил меня землянин.

В рамках программы по борьбе с наркотиками нас уже давно клонировали без носа. Кстати, мы совершенно не переносим, когда какие-нибудь космические сущности начинают ковыряться в носу. В этот момент мы падаем на пол и меняем цвет с фиолетового на жёлтый.

– Нет, – сказал я.

– А как же ты нюхаешь? – поинтересовался землянин.

– Никак, – сказал я.

– Молодец! – Он хлопнул меня по плечу и сыграл одним пальцем «Собачий вальс».

Когда любитель попеть в караоке проснулся, он увидел в кресле напротив кровати Анжелину Джоли, только двадцатилетнюю. Из распахнутого шёлкового халата была видна юная девичья грудь, в руках красотка держала бутылку ледяного пива и улыбалась.

– Мммм… – промычал землянин и несколько раз махнул рукой, словно прогоняя навязчивое видение.

– Холодного пивка? – спросил я. Землянин от удивления выругался.

У землян эфирное тело – это серо-голубая каёмка, повторяющая контуры физического тела. А наше эфирное тело не полностью совпадает с физическим, оно скапливается над головой в виде ореола. Поэтому способности к телепатии, так же, как; остальные навыки и знания, даются нам сразу, в полном объёме, охватывая все области многомерной материи.

Ошибки быть не могло – я был именно таким, каким меня хотел видеть этот рыгающий землянин.

– Давай! – нахально произнёс он.

Я дал ему бутылку «Соrona» с застрявшим в горлышке кусочком лимона и начал слегка массировать его волосатые плечи.

– Ты кто? – снова рыгнул он, когда бутылка была уже пуста

– А ты не помнишь?! Я – твоя девушка. Он воровато оглянулся.

– Твоей жены нет, она улетела с подругой на четыре дня в Милан, – сказал я.

– Ещё пива! – потребовал землянин. Я дал ему ещё бутылку.

Он выпил её и скинул с себя одеяло. Ночью я предварительно его раздел, только не получилось снять левый носок – он брыкался.

Одетый на одну ногу чёрный носок землянина не смутил.

– Раз ты моя девушка, иди сюда! – Он перестал рычать и притянул мою голову к своим бёдрам.

Как я уже сказал, знания и навыки всей вселенной мы получаем сразу, в полном объёме.

Землянин пару минут счастливо улыбался, а потом тихонько захрапел.

Когда он открыл глаза, я входил в комнату с подносом в руке.

– Завтрак, дорогой, – сказал я. Набив рот слабосолёным лососем, он поинтересовался, как меня зовут.

– Тонисия, – сказал я.

– А я – Вова. – Он потрепал меня по щеке. – А ты красивая, Танисия.

– Ты тоже, Вова

– Это точно! – Он раздвинул ноги на всю ширину кровати.

Потом Вова начал орать и обзывать меня дурой. Оказывается, из-за меня он опоздал на совещание. Он орал очень громко, и я не сразу смог его перебить, чтобы сообщить, что уже позвонил секретарше и предупредил, что он задержится – его вызвали в Белый дом.

– Молодец! – похвалил Вова и послушно дал снять с себя вчерашний носок.

Я помог ему одеться, обтерев после душа махровым полотенцем.

– Когда мне можно снова придти? – спросил я.

– Тебе? – Вова оценивающе оглядел фигуру своей мечты. – Завтра. Приходи вечером. Я скажу, чтобы охрана тебя пропустила. Как твоё имя? Анисья?

– Тонисия.

– Точно. Ну давай, Танисия. Будь хорошей девочкой. К мужикам не приставай.

Когда я вернулся в гостиницу, Млей сидел в небольшом ресторане справа от входа с типичным представителем женского населения планеты Земля.

– Подруга, – говорила Млею человеческая особь, зло сдувая чёлку с лица, – теперь ты понимаешь, какой он подонок! А я его в спортзал заставляла ходить! Я из него человека сделала!

– Не может быть! – отвечал Млей, странно растягивая слова. – Неужели просто взял и ушёл?!

– Ну да! – торжественно подтвердила особь. – Собрал вещи и ушёл!

– И ничего не сказал?! – вяло интересовался Млей.

– Сказал, что знает даже о том, что, сидя на унитазе, я ковыряю в носу!

– Мне пора – Млей встал и посмотрел на меня.

– Подруга! – закричала женщина и тоже повернулась в мою сторону. – Кстати, зачем тебе такой старый и некрасивый муж? Ой-ой! Шучу, шучу, приятно познакомиться! – Она повернулась к Млею и громко шепнула – Разводись! Мы с тобой таких женихов найдём!

– Мусечка ложись спать, – сказал Млей и поцеловал Мусечку в бледную щёку.

– Поеду домой. Где моя машина? – К ней тут же подошли двое землян, похожих друг на друга как родные братья.

– Наталья Петровна, поехали домой, – попросил одни из них, а второй осторожно помог ей подняться.

– Поехали! – согласилась Мусечка Наталья Петровна – У меня ещё встреча сегодня. Важ-ж-жжная!

Официант распахнул перед нами дверь, одновременно улыбаясь Наталье Петровне.

– Вам завтрак подать? – спросила администратор своих фиолетовых постояльцев.

– Нет, спасибо, – ответил я. – Мы уже завтракали.

Мой номер состоял из двух комнат – гостиной с камином и спальни, которая соединялась с ванной комнатой. Я туда не заходил.

Млей достал контейнер из кармана на правом руке и, положив в рот две капсулы с экстрактом пыльцы растений, мёда и некоторых органических соединений, тщательно их пережевал. Я сделал то же самое. Работа была тяжёлой, и наши организмы нуждались в регулярной подпитке.

Из сейфа, вмонтированного в платяном шкафу, я достал эллипсовидный кристалл, с помощью которого осуществлялся контроль за состоянием наших организмов. Все показатели были в норме. Уколов тепловым лучом палец левой руки, я взял в пробирку шарики на анализ. Датчики на пробирке подтвердили, что все показатели в норме Я высыпал шарики в окно и, поставив пробирку на дезинфекцию, передал кристалл Млею. Он тоже был в порядке.

– Я научу тебя рассказывать анекдоты, – сказал Млей.

– Научи, – попросил я.

– Какие зубы выпадают последними? – спросил Млей.

– Искусственные, – ответил я.

– Ты должен промолчать, а когда я тебе скажу, громко засмеяться, – сказал Млей.

– Как это? – спросил я.

– Вот так: ХА-ХА-ХА – ПРИКОЛ!

– Я научился.

– Какие зубы выпадают последними? – спросил Млей.

Я промолчал.

– Искусственные, – сказал Млей.

– Ха-ха-ха – прикол! – сказал я. Млей пошёл в свой номер готовить отчёт о нашем пребывании на Земле. Это был Отчёт-1. И его резюме: формула любви не составлена.

Глава 2

Горничная выглядела как гитарообразный предмет с неаккуратно отрезанными струнами. Она проверяла мини-бар и одновременно одёргивала короткое платье, посматривая на меня.

Я выглядел как царевич из русскою эпоса. В одной руке у меня была корона, а в другой – хрустальный башмачок. В ногах валялись архитектурные планы моего королевства. Я был абсолютно лысый и с большим шрамом на голове. Точно таким же, как у того мальчика с трепанированным черепом, что поцеловал горничную, когда они учились в 7 классе.

– Что же вы не пьёте ничего? – застенчиво улыбнулась горничная, захлопывая дверцу полного мини-бара.

– Мне хочется почитать вам стихи, – сказал я.

– Удобно ли это? – прошептала горничная.

– Удобно, – сказал, я. Раньше я никогда стихов не сочинял.

Железный город, суета.

Ты другая. И сейчас не зима.

Белая кожа как белый снег,

Я пришёл ненадолго, но я – поэт…

– Вы, наверное, женаты, – вздохнула горничная.

– Нет. Но я очень ищу свою вторую половину. И вы мне нравитесь.

– А я всегда думала, что так только в сказках бывает! – Она стояла у двери и отчаянно строила глазки.

– Знаете, мысли ведь не рождаются в человеческом мозгу. Это заблуждение. Они летают в пространстве с огромной скоростью. Аура головы человека втягивает в свою орбиту мысли живых и умерших людей, резонирующие с колебаниями собственного ментального тела. Мысли кружат над головой на расстоянии 60-120 см. Когда они чистые, над головой человека возникает золотое облачко, – сказал я.

– Я всегда мечтала, чтобы мужчина говорил именно так, – прошептала горничная. – Меня Галя зовут.

– А меня Тонисий.

– Я буду к вам почаще заходить, чтобы всё у вас было в порядке. Но вы, я смотрю, и не мусорите.

– Я стану мусорить, – сказал я.

– Я пошла? – Галя неуверенно приоткрыла дверь.

Я Взял со стола список телефонных номеров гостиницы и бросил его на пол. Галя подлетела ко мне и подняла его.

– Ну что же вы мусорите?! – Она положила листок на стол.

– Не буду, – сказал я.

– Нет-нет, мусорите, пожалуйста!

Я принёс из спальни подушку и тут же порвал её. Перья полетели по комнате, как белые звёзды несбывшихся надежд.

– Вы мусорите! – восторженно закричала Галя.

– Да! – Я бросал на пол всё, что попадалось под руку.

– И я тоже! – Галя оказалась в спальне, она прыгала на кровати, бросалась подушками и хохотала.

Я тоже прыгал и хохотал.

С тумбочки упал телефон, и Галя радостно закричала:

– Мусорим! Пусть всё-всё-всё падает!

Я взял её за руку, и она не смогла подпрыгнуть в очередной раз.

– Любить и размножаться, – сказал я.

Галя заплакала:

– А я думала – принц. А вы как все! – Она, всхлипывая, пятилась к выходу.

– Я не как все, – сказал я. – И я хочу любить вас и размножаться только с вами.

– Врёте вы всё, – плакала Галя. – Я сейчас тут с вами останусь, а потом буду вам не нужна. И вы ещё, небось, попросите, чтобы горничную сменили.

– Нет, ошибаетесь, я заберу вас с собой. Мы только должны любит друг друга и размножаться, – сказал я.

– Да что вы всё заладили! – огрызнулась Галя, наводя порядок в номере. – Мне тут одной не справиться, сейчас попрошу кого-нибудь помочь. Может, вы в номере у вашего друга подождёте?

– Ладно, – сказал я. И вышел.

Млей составлял программу в квазикристалле.

– Из пяти человеческих существ, которым мы являлись в образе их идеалов, по теории вероятных соотношений, все пять будут любить и готовы размножаться, – сказал Млей.

– А мы должны любить всех пятерых? – спросил я.

– Да, – сказал Млей. – Тогда наша экспедиция пройдёт успешно.

– Мы сделаем это, – сказал я.

– Да, – сказал Млей. – Мне надо идти. Меня ждёт подруга, Наталья Петровна.

Млей с Натальей Петровной встретился в ресторане «Урюк», недалеко от места нашей высадки.

– Давай водочки и плов, и ещё самсу, и айран холодненький, – сказала Наталья Петровна официанту, развалившись на восточном диване. – Мусечка, а ты что будешь?

– Я на диете, сказал Млей. – Набрала пару лишних килограмм, прям ненавижу себя!

– А водочки? – не успокаивалась Наталья Петровна.

– Мусечка, нет! Ты лучше расскажи, что у тебя с твоим-то?

Наталья Петровна вышла замуж совсем юной. Они вместе учились в МГИМО, только Наташа на первом курсе, а он – будущий краснодипломник – на последнем. Они полюбили друг друга и поженились. Юной Наташе тогда не казалось большой проблемой пониженное либидо мужа.

– Ну а потом, – Наталья Петровна ловко закинула в рот рюмку водки, – ты представляешь?! Я – хочу, а он – не может!

– Ужас, Мусечка! – согласился Млей. – А у нас уже бизнес общий. Та-а-а-акие деньжищи вложены! Что, неё бросать?!

– Конечно нет! – Млей крутил в руках громоздкое приспособление для курения, которое поставили прямо на стол. Называется – кальян.

– Я и не бросила! И любила же его, дура!

За соседний стол уселась пожилая пара с внуком.

– Ты его в тренажёрный зал отправляла, – напомнил Млей.

– Да! И чего мне это стоило! Ты вот пробовала когда-нибудь своего мужика в тренажёрный зал отправить? – Наталья Петровна вопросительно замолчала.

– Не пробовала, – признался Млей.

– Вот так вот! – вздохнула она. – И все вы такие, дуры молодые!

Принесли плов и ещё графинчик с водочкой.

– Ну и у тебя что, никого не было? – спросил Млей. – За все эти годы?

– Попробуй самсу, Муся!

– Нет, спасибо, я держусь.

– Конечно были… А куда было деваться?.. Думаешь, я удовольствие получала? Да я своего любила!

Бабушка дала внуку подзатыльник за то, что тот взял вилку не в ту руку.

– И до сих пор люблю, – вздохнула Наталья Петровна – Думаешь, легко мне было от таких вот отказаться?!

Она кивнула на хныкающего мальчишку.

– Нелегко, – согласился Млей.

– И что теперь? Собрал вещи и ушёл! Как будто это я импотент, а не он! Будь здорова, Муся! Говорит, надоело жить со шлюхой.

– У тебя же встреча сегодня. Важная, – напомнил Млей.

– Так я уже в офисе была, бумаги подписала. Всё прошло, как я хотела… Ну, за нас, красивых!

Вечером я собрался к Вове Горничная Галя больше ко мне не заходила, а администратор гостиницы спросила, буду ли я ужинать.

– Нет, останусь в городе, – сказал я.

– Чудной у вас загар! – помахала мне на прощанье администратор.

Вовы ещё не было дома.

Я бродил по комнатам, никого не встречая. В огромных комнатах с высокими потолками стояло немного мебели и много декоративных предметов. Фетиши в виде фарфоровых богинь, хрустальных зверей и хромированных клыков.

В дальней комнате на втором этаже оказалась детская.

– Ты новая няня? Расскажи сказку! – попросила маленькая девочка в розовой кроватке.

Я сел на низкую лавку, и девочка взяла меня за руку.

– Про что? – спросил я.

– Про спящую красавицу, – ответила девочка и послушно закрыла глаза.

– В далёкие-далёкие времена, – начал я, – на планету Земля прилетали инопланетяне в старинных летающих тарелках. Это были очень долгие путешествия, и чтобы не умереть в них от старости и скуки, инопланетяне замораживали свои тела. В криогенных камерах, очень похожих на хрустальные гробы, они погружались в состояние, близкое к состоянию сна. А на Земле просыпались – молодые и красивые. Конечно, им в этом помогали люди. А инопланетяне были такие красивые, что люди влюблялись в них с первого взгляда. Я могу ещё рассказать сказку про фараона, который первым придумал мумифицировать своё тело после смерти наподобие инопланетян, в надежде, что попадёт в другой мир, где его разморозят. Ты что, спишь? – спросил я.

Девочка спала

Я накрыл её одеялом и вышел.

Вова приехал весёлый и пьяный. Он называл меня Аниськой и требовал стриптиз.

– Хочешь, я тебе завтра подарок куплю? – спросил Вова, наблюдая, как я двигаюсь под песню из фильма «Девять с половиной недель». Я решил, что обязательно привезу этот фильм своему отцу.

– Мне нужен от тебя только один подарок, дорогой! – сказал я.

Вова захохотал.

– Вот этот? – ухмыльнулся он, расстегивая ремень на брюках.

– Этот. – Я стал помогать ему. Я снял с него брюки, рубашку и даже носки.

– Я люблю тебя, Вова, – сказал я.

– Будешь здесь жить! – решил Вова, целуя меня в губы. – Ты такая сладкая!

– Я буду о тебе заботиться. Я люблю тебя. Я всю жизнь мечтала только о тебе, – говорил я очень тихим голосом.

Вова поднял с пола брюки и достал из кармана маленький бумажный пакетик. Вскрыл его и подмигнул мне.

– Ну-ка помоги!

Потом я спросил Вову:

– А как же мы будем размножаться, если ты пользуешься презервативом?

– Пока не будем, – нахмурился Вова – И ты давай, не расстраивай меня. Про размножаться ни слова!

Я заплакал.

– Я же люблю тебя! Я бы хотела родить тебе маленького мальчика, мы бы отдали его на футбол, и он бы вырос таким же красивым, как Аршавин.

– В футбол… – задумался Вова и тут же шпал орать: – Дура! Ты что, думаешь, я такой идиот?! Ты думаешь, я не знаю вас, дур?! Вам только того и надо – забеременеть, а потом из меня деньги выкачивать! Думаешь, ты одна такая?

Я перестал плакать и протянул ему бокал шампанского. Усевшись на пол, я разминал ему ступни ног. Вова от удовольствия шевелил большими пальцами.

– Но ты ведь всегда мечтал, чтобы появилась юная, чистая девушка необыкновенной красоты и полюбила тебя таким, какой ты есть. И ничего от тебя не хотела. А ты бы сам задаривал её подарками. А она бы делала тебе массаж. И на всё – на всё всегда была бы готова, – сказал я, ласково улыбаясь.

– Давай не портить вечер… – сказал Вова.

– Я бы ещё хотела сделать тебе массаж головы, – попросил я.

– Ну, ладно, – проворчал Вова и откинулся на подушку. – Тебя охрана потом проводит.

Когда он заснул, на обратной стороне какого-то факса я написал красной помадой: «Я буду любить тебя всегда». И нарисовал сердце со стрелой. И смайлик.

Я положил листок на соседнюю подушку и пошёл в гостиницу.

На улице было темно. В небе светили звёзды.

Людей на дороге не было, только автомобили проносились мимо на большой по принятым на Земле меркам скорости.

Администратор спросила, не нужно ли мне чего и устраивает ли меня номер.

– Всё нормально, спасибо, – сказал я.

– Мы камин обычно зимой топим, но если захотите, то и сейчас.

– Нет-нет, не стоит. Всё нормально.

– Ваш товарищ тоже вернулся. Он у себя.

«Девиц не водит, – подумала администратор, – и вообще странные. Зубы не чистят, щётки, что я положила, как лежали новые, так и лежат. И полотенцами не пользуются. Может, не моются? И главное – ни одной девицы… Странно… Может, позвонить… А что-скажу? Девок не водят и зубы не чистят? Ну да, так и скажу… Позвоню!»

Млей в своём номере брал анализ шариков. Результаты были вполне удовлетворительны. На всякий случай, как и положено в экстренных ситуациях, Млей повторил анализ. Результат подтвердился.

Ситуация была действительно экстренной. Млей встретился с Натальей Петровной в городе. Она заехала за ним в гостиницу на своей машине.

– Ты как к японской кухне относишься? – спросила Наталья Петровна.

– Ты забыла? Я же худею! – сказал Млей.

– Так на японской все и худеют! – заявила Наталья Петровна.

Они приехали в гостиницу «Славянская» и заняли столик у прохода.

Наталья Петровна заказала роллы «Калифорния», унаги, угря на рисе, салат авокадо с креветками, кайсо, прозрачную лапшу и два графинчика саке.

– Я пить не буду, – сказал Млей.

– Будешь. Ты не за рулём. А подружку в трудный момент поддержать – святое дело. Ты в Бога веришь? – Она разлила саке по маленьким рюмочкам.

– Я не буду пить. У меня встреча важная, – сказал Млей.

– Ладно. Твоё здоровье. И за то, чтобы эти козлы все… – Она неожиданно моргнула, и две слезинки скатились по ее напудренному лицу.

Официантка уставила весь стол едой.

– Мой даже не звонит. – Наталья Петровна заглянула в глаза подруге. – Представляешь?! Я ему эсэмэску послала: если нужны твои вещи, скажи. Думала, ответит что-нибудь, так нет… Даже чуть-чуть не выпьешь?

– Нет, – сказал Млей. – Переживаешь?

– Переживаю, – Наталья Петровна кивнула проходящему мимо мужчине в розовой майке. – Никак от него этого не ожидала! – Она снова выпила – Он меня предал! Понимаешь? Я всю жизнь на него потратила…

– Ты его в тренажёрный зал отправила…

– Да при чём тут тренажёрный зал?! Думаешь, мне нужны были эти мужики? Но как без них-то?

Зазвонил её телефон. Наманикюренным пальцем она сбросила звонок.

– Думаешь, это серьёзно? Думаешь, не вернётся? – спросила она Млея.

– Вернётся, – сказал Млей.

– Нет, – вздохнула Наталья Петровна, обмакивая суши в соевый соус – Супер-вкусно! – Она позвала официантку и заказала ещё мисо. – Обожаю острые унаги! – улыбнулась она, ловко жонглируя деревянными палочками.

– На что похоже? – спросил Млей.

– На счастье! – расхохоталась Наталья Петровна. – Знаешь, в девяностых, когда это ещё толком никто не ел, я своей свекрухе предложила выпить соевый соус вместо супа! Она меня тоже тогда спросила: «А на что похоже?» – а я говорю: «Попробуйте», – и она ка-а-ак маханёт! Чуть не убила меня тогда! – веселилась Наталья Петровна. – А она женщина с характером! Муся! – Наталья Петровна вдруг строго поглядела на Млея. – Ты какая-то грустная!

– Нет! – сказал Млей.

– Ну я же вижу! Сидишь – ни жива ни мертва! Попробуй угря! У тебя ничего не случилось?