Текст книги "Хроники странного королевства. Взгляд в грядущее (Дилогия)"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 49 страниц)

– Извольте немедленно появиться в вашей спальне.

– Да, мэтр… – печально повторил Мафей и, кивком попрощавшись с Эльвирой, телепортировался в свою спальню, недоумевая, почему именно в спальню, а не в учебную комнату. Не иначе, наставник за уши решил оттаскать…

Мэтр Истран сидел в кресле у зеркала, рассеянно что-то в нем созерцая. Он не выглядел ни сердитым, ни укоризненным, а скорее задумчивым и усталым.

– Доброе утро, мэтр… – робко начал Мафей.

– К вашему сведению, ваше высочество, уже одиннадцать, – заметил наставник. – Смею ли я поинтересоваться, как вы провели последние двадцать часов, которые вы отсутствовали?

Мафей глубоко вздохнул и сообщил, что провел это время не самым подобающим образом, в чем очень раскаивается и не хотел бы распространяться о подробностях. А также, что полностью осознает свою вину и готов понести соответствующее наказание, но рассказывать о своих похождениях ему стыдно.

Мэтр чуть улыбнулся.

– Что ж, ваше высочество, мне было отрадно видеть ваше раскаяние, хотя оно и не столь глубоко, как вы пытаетесь меня убедить. Следовало бы, конечно, надрать вам уши, которые вы, я вижу, начали украшать на эльфийский манер. Или воспользоваться методом некоего безымянного наставника, который учил вашего друга ремеслу, то бишь, палкой.

Мафей ужасом воззрился на наставника, затем перевел взгляд на зеркало. В зеркале отражалась не комната, где оно стояло, а знакомая площадка с кострищем и одиноко торчащим высоким камнем. Тем самым камнем, с которого он слез десять минут назад.

– Однако у меня есть основания сомневаться в действенности такого метода, – уже с легкой насмешкой продолжил мэтр Истран, заметив его испуг. – Поскольку, как я понял, ни плотника, ни сапожника из вашего друга так и не получилось. И, между прочим, можете ему передать, что он был совершенно прав, и что я охотно позанимаюсь с ним… факультативно. Насколько я понимаю, посвятить все свое время обучению он не имеет возможности?

Мафей судорожно кивнул, не отрывая глаз от зеркала.

– Должен также заметить, – продолжал мэтр, – Что ваш друг был прав и в том, что советовал вам остерегаться экспериментировать с наркотиками в компании эльфа, а также насчет их нечеткой сексуальной ориентации. И со своей стороны осмелюсь дать вам совет, а то я вижу, ваш новый знакомый научил вас всяческому непотребству, вместо того, чтобы научить чему-то полезному. Если он все-таки появится, попросите, чтобы он научил вас регенерировать. Я подозреваю, что вы на это вполне способны, но ни один человек вас этому не научит. Даже я. Людям это просто не дано. Где вы только что были, когда я с вами разговаривал?

– У придворных дам, – ответил Мафей, не зная, радоваться такому повороту дел или же отчаиваться. – я заходил к ним извиниться за вчерашнее… и узнать, как там все-таки Акрилла.

– Отрадно слышать, что вы сделали это без напоминания. И как же она там?

– Хвастается вовсю. Она… изменилась.

– Вы на себя посмотрите, ваше высочество. Как изменились вы от общения с этим непутевым эльфом. А ведь вы с ним просто общались, до секса у вас, хвала богам, не дошло. Во всяком случае я на это надеюсь.

– За кого вы меня принимаете! – обиделся Мафей, немедленно заливаясь краской. – Этого еще не хватало…

– В таком состоянии, в каком вы вчера пребывали, судя по описанию, бывает всякое, – заметил мэтр Истран. – Да вы садитесь, что вы стоите. Я хотел вас кое о чем расспросить. Ваш друг… Орландо, кажется так его зовут?

– Да, – еще сильнее зарделся Мафей. – Только это тайна.

– Понятно. Так вот, я заметил, что он выглядел не совсем здоровым, но через зеркало в человека нельзя заглянуть как следует. У меня сложилось впечатление, что он перенес нервный срыв или что-то в этом роде. Смею все же надеяться, что его состояние не есть следствием злоупотребления наркотиками. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Он… – Мафей тяжко вздохнул, понимая, что всякие попытки что-то скрывать окажутся бесполезными. – Он… у него есть дар ясновидения.

– Ага, – протянул мэтр. – И он, видимо, слабый и стихийный, и нуждается в стимуляции?

– Да, – кивнул Мафей. – Поэтому он провел на скале двенадцать дней, пытаясь добиться видений… которые ему были нужны. О будущем… ну… о своем, так сказать, политическом будущем.

– И как он этого добивался?

– Как обычно. Пост, медитация и наркотики. А нервный срыв, как вы говорите, у него случился из-за того, что он увидел что-то страшное.

– Я догадываюсь. Он говорил вам что-то о конце света, если я не ошибаюсь, но вы не стали поддерживать разговор на эту тему. А напрасно. Я очень хотел бы узнать, что же он все-таки увидел. Действительно конец света, или просто собственную смерть. Неопытные ясновидцы часто путают эти две вещи. Впрочем, я надеюсь, что у нас еще будет возможность поговорить на эту тему. И еще я хотел спросить о завтрашней свадьбе его величества. Он делал какие-то предсказания об этом?

– Да, – вздохнул Мафей. – Я уже все сказал Шеллару.

– Ах, вот почему он так решительно отбросил вариант несчастного случая. А мне не сказал… Ну что ж, ваше высочество, пойдите, пожелайте доброго утра его величеству, а то ведь он за вас тоже переживает, как будто ему больше не о чем переживать… Одна эта свадьба чего стоит. Кстати, что это мне рассказали о каком-то магическом поединке, в котором вы сразили бакалавра школы Змеиного глаза Алоиза Браско, заточив его в глыбу льда? Во-первых, я вас этому не учил, а во-вторых, с каких это пор ученикам разрешены поединки?

– Да никакой это был не поединок… – засмущался Мафей. – Он просто на меня напал, не спрашиваясь, хочу я с ним драться, или нет. А со льдом у меня случайно получилось. Наверное, что-то перепутал.

– Вот как? И вы хотите сказать, что это не ваш друг Орландо научил вас этому милому фокусу?

– Нет, – невинно похлопал глазами Мафей. – Он меня учил другим фокусам, но у меня что-то плохо получается. Он сказал, это потому, что огонь – не моя стихия.

– Совершенно верно, ваши стихии – вода и воздух. А он, значит, по огню?

– Да, – чуть улыбнулся Мафей, радуясь, что отмазался. – Он ладонью гладит штаны… И вообще… Можно мне идти? А то ведь Шеллар переживает…

– Идите, – засмеялся маг. – А то ведь… впрочем, ладно, идите. И впредь вас убедительно попрошу предупреждать меня, если куда-то уходите. И больше не пить на равных со столетними эльфами.

– Ну, и что? – сказал где-то вверху низкий мужской голос с четкими властными интонациями. Кантор сначала не понял, откуда он раздается, с крыши, что ли? Затем, ощутив щекой холодную твердую поверхность, понял, что уже не висит, а лежит на полу, потому и голоса доносятся сверху.

– Ничего, – флегматично откликнулся палач. – Молчит.

– Совсем молчит? – уточнил властный голос.

– Не совсем, разумеется. Очень живописно матерится, причем на чистом голдианском почти без акцента. Но по делу ничего пока не сказал.

– Стареешь, Тедди, – заметил собеседник. – Вторые сутки ты с ним бьешься, и ничего?

Тебе б такое «ничего», падла, подумал Кантор. Мама, больно-то как… Он сдержал стон и неподвижно затих, чтобы господа, не приведи небо, не заметили, что он пришел в себя, и не продолжили свои навязчивые беседы.

– А я говорил! – злорадно вклинился еще один голос. Кажется, это был тот самый говнюк, который чуть не оторвал ему ухо, а потом вел допрос, если можно так выразиться, поскольку он все время психовал, бегал по камере и ругался с палачом. – Я говорил, что надо не так! Если бы ему одно яйцо отрезали, как я советовал, он бы все тут же рассказал, чтобы второе спасти.

– И он бы через полчаса врезал дуба, так ничего и не сказав, вот было бы замечательно! – ядовито огрызнулся палач. – Господин Крош, нельзя ли забрать отсюда этого нахального дилетанта, который мешает мне работать своими дурацкими советами и ведет себя, как истеричная барышня?

– Видишь ли Тедди, у него есть на то причины, – с легкой насмешкой прогудел властный голос. – Он здорово провинился на днях, и босс на него сердит. Этот болван упустил второго мистралийца, и тот, разумеется, предупредил остальных. Вот он теперь и пытается хоть из этого что-то выжать, чтобы реабилитироваться. Хотя я сомневаюсь, что мы их найдем. Они наверняка уже смылись за эти сутки.

Значит, Рико все-таки ушел. Хоть это хорошо. Но раз его упустили, значит, за ним гонялись, а раз они за ним гонялись, то уж конечно он не мог за ними проследить. Так что, где сейчас находится многострадальный товарищ Кантор, ни одна собака не знает, и ждать помощи неоткуда.

– Не могли они смыться! – горячо возразил провинившийся. – Их по всему городу высматривают, на всех дорогах наши люди стоят. Не могли восемь мистралийцев так просто смыться, чтобы их никто не заметил. Затаились где-то, и ждут. И он знает, где, вот чтоб я сдох, знает! Господин Крош, разрешите мне самому с ним разобраться, по-своему, и он все скажет! А то Тедди будет еще три месяца возиться по своей системе.

– Нет, он меня достал! Господин Крош, я не желаю больше работать с этим типом! Или уберите его отсюда, или я уйду и пусть сам попробует.

– Перестаньте ругаться, – одернул властный голос. – Тедди, твои прогнозы?

– Ничего он не скажет, пустая трата времени. Если Фернану уж так хочется, пусть попробует ему что-нибудь отрезать, но это не поможет. Я, конечно, могу продолжить, если скажете, но я бы вам посоветовал не терять время и пригласить другого специалиста. Так будет и проще, и вернее, и намного быстрее, хотя и дороже.

– Я всегда удивлялся твоей проницательности, Тедди. Четверть часа назад босс сказал мне то же самое. Так что приведите его в чувство, умойте, и пусть охрана доставит… я им покажу, куда. Он в состоянии идти?

– Вполне, – ответил палач, снова возвращаясь к своему обычному флегматичному тону. – К счастью, я не следовал советам Фернана, так что ходить наш объект в состоянии. Только зачем его куда-то водить?

– Ты что, думаешь, я приведу мэтрессу Джоану в это помещение? Да она нас на фиг пошлет и денег никаких не захочет. Сам ведь знаешь, волшебницы вообще капризные, а уж она так и вовсе, аристократка в пятом поколении, не плюйте рядом.

Услышав это, Кантор тихо похолодел. Как же он мог забыть, что он тут не в Мистралии, а в цивилизованной стране, и имеет дело не с лохами, а с солидными и состоятельными людьми. А такие люди, если им что-то очень надо, да еще срочно, не будут две недели мытарить пленника в подвале в надежде, что он все-таки расколется, а пригласят в частном порядке сканирующего мага и решат проблему быстро и качественно. Проклятье! Не надо было вообще даваться живым… И что теперь делать?

– Знаю, – как-то неприязненно отозвался палач. – Сталкивался я с вашей капризной дамой… И напрасно вы думаете, что его надо приводить в чувство. Он просто прикидывается, а на самом деле давно очнулся, только молчит и лежит тихонько, чтобы не привлекать к себе внимания. Так что вы смотрите, пусть его держат покрепче, а то еще по пути попробует что-то выкинуть. Он ведь все слышал.

«Откуда ты взялся, такой умный!» – в бессильной злобе подумал Кантор, который как раз только начал думать, что можно сделать в его положении. Как вывернуться, чтобы не попасть в лапы капризной волшебнице, которая наверняка выпотрошит его до последней мыслишки. Не только, где ребята и где Амарго, а даже в какой позе он когда-то трахал Патрицию… Вот ведь влип…

– И кстати, – продолжил сообразительный Тедди. – Он что, маг, что на него полиарг надели?

– Не знаю, – ответил господин Крош. – В группе был один мистик и один вроде бы маг или что-то вроде того, так что на всякий случай… Он хотя бы сказал, как его зовут, или и об этом промолчал?

– Не сказал. Что очень, должен заметить, неудобно… Ну, ты, вставай, хватит притворяться.

Кантор пошевелился, чуть приподнял голову увидел прямо перед своим носом чьи-то сверкающие сапоги.

– Шевелись, скотина! – зло выкрикнул Фернан, и Кантор получил увесистый пинок в живот. По счастью, засранец промахнулся, а то могло быть и хуже. Однако и так приятного было мало.

– Иди на… – отозвался Кантор, снова растягиваясь на полу. Хозяин сверкающих сапог засмеялся.

– Действительно, почти без акцента. Фернан, перестань. Поздно теперь ногами размахивать. Без тебя разберутся. И должен тебе сказать, ты и в самом деле дурак. Если ты так уж хотел как-нибудь загладить свою вину, тебе надо было не топтаться тут и не мешать специалисту, а вывернуть карманы и самому за свой счет нанять мага. Тогда бы у тебя все получилось наверняка. А так, сколько бы ты ни пинал этого упрямого мистралийца, босс этого все равно не оценит. Ему нужен результат, а не старания. Понял?

Блестящие сапоги развернулись, исчезли из поля зрения и затопали к выходу.

– Вставай, – повторил палач. – Вода в углу направо от двери, можешь умыться. Только без фокусов.

Кантор простонал что-то неразборчивое, привстал и огляделся. Вырваться, конечно, не удастся, у двери два мордоворота стоят, но если добраться до столика с инструментами, то при известном везении можно успеть схватить что-нибудь острое… и исправить досадную ошибку, которую он допустил, давшись им в руки живым. Только сначала надо все-таки доползти до ведра с водой. Хоть немного прийти в себя, собраться с силами… и в конце концов, имеет он право на глоток воды перед смертью?

Он поднялся на четвереньки и в таком положении пополз в указанный угол, всем своим видом давая понять, что на большее не способен. Ползти в наручниках было демонски неудобно, наверное, со стороны он выглядел, как хромая собака, и это должно было убедительно доказать присутствующим, что объект в самом плачевном состоянии. Хотя, если честно, так оно и было, и притворяться особенно не приходилось.

Вода в ведре была такая холодная, что у Кантора даже не возникло вопроса, насколько она чистая. Он припал к ведру, окунув в воду лицо и сожалея, что не имеет возможности окунуть туда же и спину, которая горела огнем. Что на этой самой спине творится, он предпочитал не думать, от этого становилось еще больнее. Да и не все ли равно уже…

Напившись, он погрузил в воду руки и левой ладонью кое-как обтер лицо. Делать что-либо распухшей правой было неудобно и больно, поскольку палач для своих виртуозных упражнений с пальцами выбрал почему-то именно правую. Надо хоть не забыть, инструмент хватать левой… Хотя и левая затекла в наручниках так, что с трудом слушается. Но попытаться все же надо. А вдруг получится, не бывает же так, чтобы все время не везло.

Ну прямо-таки, все время не везло, возразил вдруг внутренний голос, о существовании которого Кантор уже и забыть успел. Разве это была не самая прекрасная весна в твоей жизни?

Ну, если учесть, что она последняя, то пожалуй, проворчал Кантор. Нашел время рассуждать о прекрасном… Лучше бы чего умного посоветовал. Где ты, сука, был, когда я шел на ту проклятую хату? Предупредить не мог?

А я откуда знал, слегка растерялся внутренний голос.

Вот и заткнись, посоветовал Кантор. Достал ты меня. Вот сейчас я тебя, наконец, навеки заткну.

Голос послушно заткнулся, а Кантор вдруг подумал, что эта весна была действительно лучшей в его жизни. А слишком много счастья – не к добру. После этого для равновесия обязательно случается какое-нибудь дерьмо. Проверено на практике, уже случалось.

Он медленно встал, держась за край ведра, хоть и какая сомнительная из этого сосуда была опора, выпрямился и так же медленно, намеренно шатаясь больше, чем следовало, побрел назад. Почти поравнявшись с Фернаном, он приостановился и обратился к палачу:

– А вытереться есть чем?

– Надо же! – засмеялся тот. – Заговорил! Целых четыре слова и ни одного матюка! Сейчас дам тряпку…

Кантор подобрался, примерился, и, как только «специалист» отвернулся за тряпкой, коротко, почти не замахиваясь, ударил провинившегося засранца ногой в промежность, а затем тут же локтем в переносицу. Если честно, он давно мечтал о таком счастье. Фернан потерял равновесие и с воплем уселся задницей точнехонько на жаровню, а Кантор, несказанно этим обрадованный, метнулся к столу с инструментами, уверенный, что уж теперь-то никто его не успеет остановить – ни толстый неповоротливый палач, ни охранники у дверей, которые слишком далеко, ни Фернан, которому и вовсе не до того…

Он очень ошибся, считая палача неповоротливым. Просто катастрофически ошибся. Не успел он пробежать и двух шагов, как что-то очень тяжелое ударило его в спину, и он растянулся на полу, потеряв равновесие, которое и так давалось ему с трудом, и чуть не потерял сознание от боли. А пока он поднимался, подоспели охранники. Кантор еще успел увидеть как палач Тедди, подбирая с пола табуретку, все так же флегматично заметил, какой объект попался шустрый. А потом охранники завернули ему руки за спину, грубо прижав локти к свежим ожогам, и Кантор все-таки потерял сознание.

Тому, что свадьба его величества Шеллара III больше смахивала на похороны, никто особенно не удивился. Все прекрасно знали, что его величество – человек с большими странностями, и удивляться его неожиданным причудам перестали давно. Король решил наплевать на традиции и вырядился на свадьбу в мрачный костюм похоронно-черного цвета? Да чего тут особенного, он никогда не отличался почтением к традициям, а белый цвет он терпеть не может. Церемония была сокращена до необходимого минимума и круг гостей сужен до такой степени, что зал остался полупустым? Так ведь ни для кого не секрет, что его величество всегда отличался излишней скромностью и ненавидел долгие и пышные церемонии. Агентов службы Безопасности в зале чуть ли не больше, чем гостей? Тоже, в общем, ничего удивительного, если вспомнить, кем был в свое время принц Шеллар. Раз он уделил такое пристальное внимание вопросу безопасности празднества, значит, так надо. Он специалист, он знает, что делает. Раз делает, значит надо. Положено. Ну, мало ли, что прежний король такого никогда не делал! Нет, никто не спорит, он, конечно, хороший был человек, покойный Деимар XII, но где он теперь? И по какой причине? Вот то-то же. Уж лучше пусть оцепление в три ряда и агенты по всему залу. Не так уж сильно они мешают, зато как-то спокойнее.

Король нервничал. Он, конечно, старался, как обычно, улыбаться и не показывать своих истинных чувств, но было заметно, что он постоянно отвлекается от церемонии, вертит головой и бегает глазами по залу. Не то, чтобы он не доверял своим агентам, но все же, чем больше глаз, тем лучше. Он попросил Флавиуса лично присутствовать на церемонии и смотреть во все глаза. И даже кузена Элвиса попросил посматривать между делом, на всякий случай. И, разумеется, смотрел сам. Смотрел и ждал. Это должно было случиться именно здесь, в зале. Во время церемонии. Значит, вот-вот случится. Или все-таки нет? Может ли быть такое, что убийца просто не смог пробраться в зал из-за усиленной охраны? Может, конечно, очень даже может, но это только предположение, не дающее повода расслабляться. Церемония подходит к концу, еще минута-две, и можно будет покинуть этот зал, пронизанный страхом, напряжением и ожиданием. Покинуть и вздохнуть с облегчением. Если, конечно, ничего не случится именно в эти последние минуты. Поскольку судьба хитра и коварна, и запросто может выкинуть такой фокус именно напоследок.

Отзвучали последние слова обряда, король и его невеста были официально объявлены супругами, а ничего выдающегося до сих пор не произошло. Оркестр грянул торжественный свадебный гимн, гости поднялись с мест и зааплодировали, вразнобой выкрикивая приветствия и поздравления. В зале поднялся невообразимый шум и началось всеобщее движение, и это королю очень не понравилось. Уже наклонив голову, чтобы поцеловать невесту согласно обряду, он в последний момент не удержался и еще раз окинул взглядом зал. Как-то не верил он, что ничего не случится. Особенно в такой идеальной обстановке, когда все двигаются и галдят. Не верил, и все тут. И оказался совершенно прав.

Впоследствии, вспоминая эту историческую свадьбу, все только разводили руками. В том числе специалисты. Ну никаким образом, никакому ненормальному психу не пришло бы в голову ожидать опасности именно с этой стороны. Со стороны ложи для коронованных особ. Потому и не заметили бравые агенты Флавиуса, как императрица Лао Юй, первая жена императора Лао Чжэня, как бы между делом достала из рукава короткую духовую трубку. Одни были слишком далеко, а другие, те, что были рядом, вообще стояли к ней спиной. Однако каким-то чудом это заметил Флавиус. Он что-то крикнул, указывая на источник опасности, и бросился вперед, хотя успеть он не мог уже никаким чудом. Разумеется, его никто не услышал в таком шуме, но его внезапный рывок с места заметил король, который как раз в последний раз оглядывал зал, перед тем, как наклониться для поцелуя. Он взглянул туда, куда указал глава департамента, и встретился взглядом с хинской императрицей. В ее глазах светилось злорадное торжество, а трубка с отравленной иглой, излюбленное оружие хинских убийц, была нацелена точно в затылок невесты. Она уже набрала воздуха, и до выстрела оставались доли секунды, за которые никто не успел бы ее остановить. Король понял это моментально. И сделал единственное, что можно было успеть за эту долю секунды. Все еще держа в объятиях невесту, резко рванул ее в сторону, развернувшись вокруг своей оси и закрыв ее своей спиной. И, почувствовав короткий резкий укол под лопатку, с радостью понял, что успел. Что на этот раз судьбу все-таки поимели. И непременно стоило бы этой поиметой судьбе что-то показать, если бы… если бы не было так больно, и мир не опрокидывался перед глазами…

Кира подхватила его и осторожно положила на холодный мраморный пол, опустившись на колени рядом. Кажется, она спрашивала, что случилось. Ничего не случилось, милая. В том-то и дело, что этого все-таки не случилось!

– Кира, – сказал король. И улыбнулся. Больше он ничего не успел сказать.

Он уже не видел, как в зале начались паника и беготня, как завизжали и начали падать в обмороки дамы, как наконец опомнившиеся агенты бросились к ложе для коронованных особ.

Как взревел раненым буйволом кузен Элмар, бросаясь к нему и падая на колени рядом.

Как склонились над ним, чуть не столкнувшись головами, его придворный маг и придворный мистик, пытаясь что-то сделать, каждый по своему, и как они хором одновременно послали в определенное место принца Мафея, который лез помогать, но только мешал, по их мнению.

Как Мафей сел прямо на пол и расплакался.

Как императрица Лао Суон, одним прыжком перемахнув через два ряда кресел, заехала пяткой в переносицу императрице Лао Юй, вскричав при этом (если Флавиус не ошибся при переводе) «Я же тебе говорила, что она сука!»

Как вспыльчивый Александр ухватил за грудки императора Лао Чжэня и стал трясти его, как мешок, крича при этом нечто такое, что Костас наотрез отказался переводить.

Как, задрав юбки, лезла через лежащих в обмороке дочерей королева Агнесса, намереваясь вставить и свои пять медяков в битву двух императриц и выдрать подлой убийце все волосенки из ее навороченной прически.

Как вежливый чопорный Элвис, оглянувшись, не смотрит ли кто, аккуратно взял из рук растерянного Зиновия посох, перегнулся через спинки кресел и одним ударом послал подлую убийцу в нокаут, после чего быстро сунул посох хозяину и еще раз оглянулся – не видел ли кто?

И многое другое, столь же занимательное, но уже, увы, совершенно бесполезное.