Текст книги "Песня на двоих"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Что-то странно у вас получается. Пока я не выбрала Диего, значит, не истинный. Это уже, блин, выборы напоминает, когда проигравшая сторона неизменно обвиняет победившую в нарушениях и подделке результатов.

– Нет, – преспокойно ответствовал Шеллар III. – Дело в том, что, когда ты заводила отношения с Артуро, у тебя не было выбора как такового. Он возник только с возвращением Кантора. И сейчас, объявляя о своем предпочтении, ты руководствуешься в большей мере чувством долга и своими понятиями о порядочности, чем велением сердца. Артуро весь в проблемах, творческий кризис у него, работу потерял, по морде дали, бросить человека в такой момент – непорядочно. Вот как ты думаешь. И этический аспект ситуации заставляет тебя подавлять личные желания и поступать как должно. Поэтому я и утверждаю, что выбор еще не сделан. Когда соперники окажутся в равных условиях, вот тогда он и будет истинным.

– То есть когда Артуро выберется из своей вечной финансовой дыры? А вы не упрощаете? Разве дело только в этом? Диего мне тоже жалко, у него тоже проблемы, но я же не меняю свое мнение только из-за этого.

– Во-первых, товарищ Кантор, как всякий уважающий себя мужчина, стремится решать свои проблемы самостоятельно и не делать их достоянием широкой общественности. А во-вторых, неравенство условий состоит еще и в том, что один из соперников сейчас живет с тобой, а второй добивается твоего внимания. Поменяйся они ролями – это ничего не изменит. Для полного равенства надо избавить Артуро от преследующих его несчастий и выставить из дому. А потом уже решать, кого из претендентов впустить обратно. Вот это я и называю истинным выбором.

– Как вы себе это представляете практически?

Предположение короля показалось Ольга настолько бредовым, что она даже обиделась. И, видимо, его величество уловил в ее голосе эту обиду, так как немедленно сдал назад:

– Да стоит ли ломать голову над вопросом, который еще неизвестно когда встанет? Может, к тому моменту вы разбежитесь естественным путем, просто наскучив друг другу.

– Угу. Или кто-то из «претендентов» свернет сопернику шею. Угадайте с трех раз кто.

– Я с одного угадаю. Кантор дал тебе слово, и он его не нарушит. А вот у Артуро нет возможности, которая теоретически может со временем появиться. Я бы тебе посоветовал и с него тоже слово взять, для верности.

– Вот видите! – уже откровенно обиделась Ольга. – Когда речь идет о Диего, вы доверяете ему на слово. А Артуро запросто подозреваете в подлости.

– Возражение принимается, – неожиданно легко согласился король. – Действительно, такая постановка вопроса наглядно демонстрирует мое пристрастие. Однако позволь спросить, почему ты в свою очередь поступаешь аналогично? Почему все, что говорит Артуро, без сомнений принимается на веру, хотя в отношении Кантора твой здравый смысл работает исправно?

– Наверное, потому, что я поймала Диего на лжи? – неуверенно предположила девушка, недоумевая: а почему, собственно, она должна сомневаться в словах Артуро?

– А его оппонента, значит, ни разу не ловила? А как же история с присвоением авторства, за которую Кантор его до сих пор не желает простить? Ты полагаешь, там действительно все чисто и эта ненависть возникла на пустом месте?

– Я не знаю, что и как там было. Честно, не знаю. И кому верить – тоже не знаю. Но вот что меня больше всего в этом деле потрясло… Вот посмотрите. Диего не держит зла на Карлоса, напротив, жалеет, и сделал все возможное, чтобы ему помочь. Диего легко смог простить палача, который его изувечил, даже перед вами хлопочет. А вот простить Артуро он никак не может, и все тут! Вот как это понять?

Его величество снисходительно усмехнулся сквозь дым.

– Ты несправедлива к палачу. По-твоему, несколько рубцов на спине – это увечье? Ты помнишь «мертвого супруга» из своего сна? Хорошо помнишь? А как ты думаешь, Кантор свой прежний печальный опыт хорошо помнит? И как, по-твоему, он должен относиться к палачу, от которого ушел на двух ногах, с двумя руками, с почти целым лицом, имея на своих местах оба глаза, оба уха и еще некоторые очень важные для мужчины части тела? Да тут уже не о прощении речь идет, а о благодарности. К тому же господа успели познакомиться и даже выпить вместе, что весьма способствует взаимопониманию. А что касается истории с Артуро… Если тебе так хочется выяснить, что между ними произошло на самом деле, попробуй расспросить каждого. Пусть объяснят подробно. Без эмоций, но с фактами. Найди противоречия. Проверь.

– Как?!! Как это можно теперь проверить?

– Есть один простой способ, не требующий особых усилий. Нужно прийти ко мне, и я тебе проанализирую оба рассказа. И не думай, пожалуйста, что ты меня нагружаешь ненужной работой. Ты должна бы уже знать, что для меня подобные задачи – интереснейшее развлечение.

Телепорт они заметили одновременно и, не сговариваясь, оборвали беседу.

Вскоре в сером тумане проявились насупленный раздраженный Диего и его бывший ученик, едва стоящий на ногах.

– Н-да, я вижу, парой косяков дело не обошлось, – заметила Ольга, неодобрительно взирая на короля Мистралии. Мордашка Орландо II, озаренная блаженной улыбкой просветленного, ясно свидетельствовала, что в данный момент его величество не здесь. – А гитара где?

– Тут небольшой прокол вышел, – хмуро пояснил Диего. – Я только потом сообразил. Эта гитара у меня была концертная. Артуро может ее узнать, если увидит. Оно мне надо? Я лучше на Плаксиных дровах сыграю. А потом надо будет другую купить.

– Орландо, как тебе не стыдно! – попытался высказаться Шеллар, возмущенный неподобающим поведением коллеги. – Сейчас тебя увидит наставник, и можешь представить, что он тебе скажет! А уж Эльвира тебя просто побьет!

– Не побьет, – все с той же умиротворенной улыбкой ответствовал тот. – Я на ней женюсь. Как честный человек, я просто обязан на ней жениться. Вот только что делать с третьей ногой? Их почему-то две отросло…

– Он пудры занюхал, – пожаловался Диего. – Я не успел отнять.

– Лучше бы ты все-таки успел… – покачал головой Шеллар. – Боюсь, получится скандал.

– А пусть Элмар ему в ухо даст, чтобы праздник не портил, – тут же предложил непочтительный подданный.

– Нет, ну это же не выход… Давайте так. Вы пока посидите и присмотрите за ним, а я вернусь в комнату и как бы между делом шепну Мафею, чтобы зашел сюда и привел коллегу Орландо в чувство. Надеюсь, мэтр Истран не войдет в помещение, где курят…

– Да лишь бы Артуро не вошел. – Диего скорчил такую брезгливую гримасу, словно речь шла не о человеке, а о некоем мерзопакостном насекомом. – А то еще решит, что я тут у него девушку отбиваю, и припрется…

– Кантор, вот знаешь, что я тебе давно хотел сказать? – вдруг вернулся в реальность прибалдевший король Мистралии. – Ты как поменял класс заново, в такую размазню превратился! Ты эту девушку отбиваешь примерно так же, как Шеллар женился!

– А в морду?

– Кантор, успокойся, ты-то, надеюсь, трезв? Артуро сюда не войдет. Он сейчас изо всех сил производит впечатление на Киру и ее придворную даму. Сидите тихо и ждите Мафея.

И его королевское величество коварно сбежал, бросив Ольгу практически наедине с Диего, так как невменяемый Плакса за полноценного собеседника не считался. Более того, товарищ ушел в дальний угол, уселся на стремянку и затих, рассматривая корешки книг. Наверное, обиделся. Или просто уже забыл, о чем шла речь.

– Ну? – коротко спросил Шеллар, выжидающе уставившись на юного кузена, едва лишь рассеялся туман телепорта в королевском кабинете, куда господа скрылись, дабы посекретничать.

– Есть, – удовлетворенно улыбнулся тот.

– Молодцы! И что?

– Авторское заклинание.

– Точнее можно?

– Я имею в виду заклинание не из тех, которые можно вычитать в каждом учебнике. Единичный экземпляр, составлено под конкретный заказ.

– Автора вычислить можно? – загорелся король, почуяв свежий след.

– Если близко с ним знаком. Нет, не знает мэтр этого автора.

– А школа?

– Комбинация разных школ. Пятая стихия с Чистым Разумом плюс еще одна редкая школа… Забыл, как называется, работает с управлением эмоциями и, кажется, запрещена… Или нет?..

– Точное действие?

– Примерно как ты вычислил. Подавляет критическое восприятие, заставляет принимать на веру любой бред, с одним ограничением: сказанное не должно противоречить уже известному или очевидному.

– Почему на меня не действует?

– У тебя есть амулет против любых ментальных воздействий.

– Который? – требовательно вопросил король и, запустив руку за пазуху, выволок на свет божий связку из десятка разнообразных кулонов, медальонов и бусиков.

– Вот этот.

– Он обычный или какой-то артефактный?

– Обычный. Я такие же видел у агентов, которые охраняли палату Орландо. Может, твой мощнее. А что?

Шеллар выдернул цепочку из связки и торопливо сунул в карман.

– Думаю, ничего не случится, если я подарю его Ольге. За один вечер Артуро меня охмурить не успеет, да и любопытно, что чувствуют люди, подвергаясь воздействию этого уникального заклинания. А еще любопытнее, смогу ли я противостоять ему без амулета и насколько успешно.

– Ты бы не ставил на себе экспериментов, – посоветовал Мафей.

– Полагаешь, мне что-то угрожает? Не думаю. Скорее всего, заклинание на меня уже не повлияет и без всякой защиты, просто хочется проверить.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что я слишком много знаю, начинать меня обрабатывать поздновато. А еще я этого зачарованного суслика уже начинаю тихо ненавидеть. Как ты думаешь, почему он совершенно не действует на Кантора?

– Думаешь, из-за того, что Кантор его ненавидит?

– Вот мы и проверим. А теперь быстро возвращаемся, я кое-что шепну на ушко нашему наставнику, а ты скоренько сбегай в библиотеку и приведи в чувство Орландо. Он опять улучил момент и «отдохнул» больше, чем следует. Мэтр Максимильяно может на нас обидеться, если мы вернем ему короля в таком состоянии.

– А сам Орландо может и ляпнуть чего не следует, – согласился Мафей. – Хорошо, я сейчас…

Диего вполголоса выругался вслед ушедшему королю. Потом покосился на второго короля и выругался еще раз. В полный голос.

– Не ругайся, – попросила Ольга. Ей и без того было неловко.

– Вот зачем он это сделал, а?! – сердито воскликнул подневольный музыкант и с такой злостью раздавил в пепельнице окурок, словно пытался на нем отыграться за отсутствием коварного Шеллара. – Поиздеваться решил? Припомнить, как я его отчитывал весной за нерешительность и жевание соплей?

– Может быть, – дипломатично согласилась Ольга. – А почему, действительно, ты держишь все в такой тайне? Правда стесняешься?

– Я очень похож на застенчивую барышню? Может, именно поэтому маэстро Карлос мне давеча сказал, что мой орк забивает главного героя и с этим надо что-то делать?

– Да не психуй ты так! Тогда почему?

– Да потому, что я всегда терпеть не мог показывать незаконченное! Всякое произведение надо довести до совершенства, отшлифовать, отработать исполнение и только потом выносить на публику. Когда сам видишь, что лучше уже нельзя, когда пальцы сами находят струны… А голос? Я до сих пор не решил, попробовать ли поставить свой или не позориться да просто продавать песни нормальным исполнителям. Хоть тому же Тарьену. Гарри на прощание тряс меня за куртку и кричал на всю станцию, чтоб не смел продавать. С одной стороны, слушать Гарри – не особенно умно, у него, как у всех переселенцев, особые представления обо всем на свете. А с другой стороны – хочется. До смерти хочется. Наплевать на все, бросить вожжи… И – петь. Не голосом петь – Огнем.

– Знаешь, может, мы, переселенцы, в самом деле чего-то недопонимаем, – призналась Ольга, – но я полностью согласна с Гарри. Для меня красота голоса заключается не в том, насколько он соответствует стандартам, а в индивидуальности. У тебя он и сейчас удивительно красивый.

Диего грустно усмехнулся и полез в карман за новой сигарой. Ему явно некуда было деть руки.

– А я думал, ты сейчас попросишь продать тебе вещицу-другую.

– Да что я, дура совсем, не понимаю, что для Артуро ты и рваной струны не продашь, даже если будешь с голоду умирать? Честно говоря, достали вы меня оба со своей кровной враждой. Неужели нельзя как-то все обсудить спокойно, разобраться да помириться?

– Нельзя, и ты сама должна понимать почему.

– Почему?

– Мне для этого придется публично признаться, кто я такой. А твоему Артуро придется так же публично поведать, как он на самом деле собирал свой репертуар, признаться, что обманывал всех пятнадцать лет, покаяться и извиниться, причем не только передо мной. Думаешь, он согласится?

– Я думаю, что если выслушать обе стороны и беспристрастно разобраться, то все окажется совсем не так безнадежно.

Диего посмотрел на нее, как на бестолковую наивную соплячку, но ответить не успел. В библиотеку прошмыгнул Мафей. Полюбовался на пациента, все еще пребывающего в нирване, и тихонько хихикнул.

– Что, недоглядели?

– Я вам тут в пастухи нанялся? – огрызнулся Диего.

– Ладно, идите, я сам займусь. Идите, идите, там Ольгу все ждут. Ей же еще подарок хотели вручить, а она как сбежала курить, так и пропала.

– Так зашел бы и сказал!

– Я не мог. Мэтру подвернулся под руку наглядный образец одного малоизвестного заклинания, и он поспешил мне показать и объяснить… Да идите уже, вы мне мешаете.

Обещанный подарок Ольге вручал лично его величество. Тяжеленький кулончик на золотой цепочке, выполненный в виде свернувшейся кольцом змейки с высунутым раздвоенным языком, перечеркнутой двумя стрелами. Ольге показалось немного странным, что король не преподнес сие ювелирное изделие в подобающем футлярчике, а просто достал из кармана и надел ей на шею. Как-то не похоже это было на педантичного Шеллара III – не соблюсти все тонкости процедуры. Наверное, покупку подарка поручили Жаку, а тот и рад стараться – в кармане принес.

– Какая прелесть! – поспешила похвалить подарок Ольга, хотя и удивилась немного – почему вдруг его величеству пришло в голову подарить ей пусть и симпатичную, но побрякушку? Все ведь в курсе, что она почти не носит украшений, и отлично знают, какого рода подарки ей действительно нравятся. – Ой, спасибо! А почему змейка? Это намек на мою ядовитость?

– Это амулет, – пояснил король, аккуратно отбирая змейку у нее из рук, и столь же аккуратно уронил кулон за вырез блузки. – Его нужно носить постоянно. Под одеждой, чтобы прикасался к коже.

– А как он работает? В смысле, от чего он?

Его величество наклонился к Ольгиному уху и тихонько шепнул:

– Не заставляй короля публично позориться. Я сам не знаю. У мэтра потом как-нибудь спросишь, хорошо?

– Ух ты, спасибо! – ответила Ольга, делая вид, будто услышала подробное объяснение.

– Мы все очень рады, что тебе понравилось. А теперь, может быть, господа барды немного развлекут нашу милую домашнюю компанию? А то, я гляжу, некоторые дамы уже заскучали…

Что себе думал его величество, когда решил именно здесь и сегодня начать борьбу с неуместной застенчивостью товарища Кантора? Если на минуту допустить, что он не соображал, что делает, и не догадывался, что выступление двух враждующих бардов превратится в своеобразную дуэль, – то он, конечно, недотепа, но ни в чем не повинный. Но если не делать фантастических допущений, а, как и в прошлый раз, попробовать вычислить цель по результату, то получается, король именно этого и хотел. Стравить соперников в таком вот музыкальном поединке, раз уж с традиционными ножами у них никак не выходит. Дать им возможность набить друг другу морды не в физическом смысле, а, как любит выражаться Жак, виртуально. А если еще вспомнить о выдающихся способностях его величества, то можно даже предположить, что он предвидел и результат поединка. Да запросто, он ведь хорошо знает всех троих, вполне мог просчитать и ход концерта, и реакцию Ольги. Весь репертуар Артуро она слышала уже десятки раз и в глубине души соглашалась с толстым дяденькой насчет новой программы. А вот то, что вытворял Диего, было настолько неслыханно и непредсказуемо, что Ольга еще несколько дней потом ходила под впечатлением.

Маэстро Эль Драко не исполнил ни одной из своих старых песен. Не хотел накладывать на старые мелодии свой новый голос, или не желал походить на ненавистного противника, или же просто пытался отрезать прошлую жизнь и не возвращаться к ней – любое из этих объяснений или даже все три сразу можно было свести к двум словам: из принципа. Но каковы были новые творения ожившего барда!

Потрясающей красоты баллада в традиционном мистралийском стиле на стихи его величества Плаксы.

Строгая и жесткая песня о войне, бьющая по нервам отрывистым ритмом и одновременно пронизанная суровой, сдержанной грустью.

Неторопливая философская притча о жизни и смерти, разбавленная хинскими мотивами.

Проникновенный блюз о неразделенной любви, негромко, с придыханием вползающий в душу и заставляющий украдкой утирать глаза.

Стоит ли удивляться, что Артуро надулся, разнервничался и преисполнился желчной зависти, хотя никто даже не думал вслух сравнивать исполнителей и отдавать кому-то предпочтение. Разве что обкуренный Плакса, который вернулся в общество посреди концерта в относительно адекватном состоянии, но еще не в силах постичь особую тонкость вопроса. Может быть, еще Азиль. Она ничего не сказала, но все время смотрела на Диего со странной смесью ужаса и беззаветного обожания, даже не пытаясь скрывать свои чувства. Когда он это заметил, то сразу же отложил гитару, завершив на этом «виртуальный мордобой», и спешно увел нимфу в библиотеку.

«Дернули ж черти его величество устраивать концерты! – огорченно подумала Ольга. – Ведь Азиль его узнала! А что знает Азиль, то знает вся столица! По мне, так ничего плохого, если правда наконец всплывет. Но как это переживет Диего? А что скажет Артуро? Ой, что теперь будет…»

Примерно то же самое подумал и Плакса и даже попытался высказать вслух.

– Кантор попался! – с жутковатым нетрезвым хохотом объявил он, подпрыгивая в кресле от полноты чувств. – Шеллар, признайся, ты это нарочно сделал? Специально, чтобы он перестал выпендриваться и…

– Заткнись! – хором прикрикнули король, его шут и юный кузен.

Мэтр Истран резво подскочил с места и, одной рукой подхватив за шиворот ученика, другой торопливо очертил полукруг телепорта. Извинения и прощания прозвучали уже из серого тумана и оборвались на полуслове.

Эльвира гневно проводила взглядом непутевого жениха, затем вдруг топнула ножкой и заявила, что не выйдет замуж за этого недостойного клоуна.

– Восемнадцать, – прокомментировал король.

– А не семнадцать? – засомневалась Кира.

– Восемнадцать. Я считал.

Нахальные королевские подсчеты в один миг вернули Эльвире рассудительность и достоинство.

– Извините, господа, – вежливо изрекла она, поднимаясь и с небрежным изяществом набрасывая пелерину. – Все было восхитительно, но мне пора домой. Могу ли я попросить ваше высочество…

– Погоди. – Король начал раскладываться, выбираясь из кресла. – Думаю, мы с Кирой тоже отправимся домой. Раз уж гости начали расходиться, видимо, пора завершать праздник, который действительно получился незабываемым. Передайте мое искреннее восхищение маэстро Диего. Жак, вас с Терезой подбросить?

– Я хотел с Кантором попрощаться… – начал было Жак, но Тереза перебила его на полуслове:

– Да, конечно, мы тоже уходим.

– Ольга?

– Постойте, – вдруг подал голос Элмар, оглядываясь на дверь библиотеки. – Мафей, отошли всех, а сам останься, пожалуйста, на минутку. Там же еще Кантор. Невежливо было бы всех гостей развезти телепортом, а его отправить пешком.

– Так пусть выбирается оттуда, почему все должны его ждать! – раздраженно бросил Артуро и, не спрашивая ничьего мнения, распахнул дверь библиотеки.

Непосвященному постороннему открывшееся зрелище должно было действительно показаться эффектным и многообещающим, но Ольга, например, ничуть не удивилась, увидев подругу в объятиях мистралийца. Судя по всему, для Элмара в этом тоже не было ничего удивительного. А вот Артуро повел себя, пардон, как полный придурок.

– Занимательное зрелище, – заявил он с таким благородным негодованием, будто Азиль была его законной женой.

– Твое какое дело, дурак? – грубо перебил его Диего.

Спасибо ему, вовремя перебил, не дал опозориться окончательно.

– Элмар, я сегодня уйду, – с грустной улыбкой сообщила Азиль, не обращая внимания на двусмысленность ситуации. Для нее-то ситуация была самой естественной.

Элмар так же печально улыбнулся.

– Что, решился наконец?

Мистралиец неожиданно смутился, потупился и молча кивнул.

– Тогда зачем вам уходить? Ты не чужой человек, ты мой друг. В доме полно свободных комнат. Пойдемте, я вас провожу и дам пару распоряжений прислуге… Ольга, не уходи пока.

Исчезли в телепорте сердитая Эльвира, серьезная Тереза, ехидно ухмыляющиеся король с королевой и их шут, откровенно хихикающий. Утопал в недра особняка принц-бастард, уводя с собой прекрасную нимфу и непривычно тихого Диего. А Ольга осталась наедине с недовольным Мафеем и ошалевшим от происходящего маэстро. Артуро стоял столбом, глупо вытаращившись непонятно куда, и невооруженным глазом было видно, как у него медленно едет крыша.

– Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? – выговорил он наконец, обретя дар речи.

– А что тебе непонятно? – Ольга пожала плечами, намеренно давая понять, что ничего особенного не произошло. Хотя маленький злобный червячок ревности все же грыз ее, как и прежде, когда Диего связывался с ее подругами. – Ты же прекрасно знаешь, что Азиль – нимфа. И все, что из этого следует. Я тебе давно рассказывала, непонятно, что тебя так удивило.

– Например, бесстыжая наглость твоего бездарного приятеля. И реакция Элмара.

– Это их личное дело, ты не находишь? Ты можешь думать, что хочешь, но лучше тебе воздержаться от комментариев. Они между собой разберутся, а ты будешь глупо выглядеть.

– По-моему, я уже выгляжу глупо.

– А кто тебе виноват? – фыркнул Мафей.

Ольге вдруг категорически расхотелось домой. Она представила себе, что, едва они останутся наедине, Артуро поспешит высказать ей все свои соображения, которые не посмел высказать ее высокопоставленным друзьям. И заткнуть его будет невозможно.

– Что поделать? – Она через силу улыбнулась, стараясь хоть немного смягчить ситуацию, переведя все в шутку. – Артуро слишком нормальный для этой компании.

– А тебе бы больше понравилось, если бы я был похож на жениха Эльвиры? – огрызнулся маэстро, не оценив ее попытки. – Жрал наркотики, нес всякий бред и позорил тебя перед друзьями глупыми выходками? Где она только подцепила это недоразумение? Такая достойная дама, красивая, умная, с положением при дворе – и нашла себе хромого наркомана, да еще и моложе ее лет на пять. Ну, чего вы переглядываетесь и хихикаете? Опять мне чего-то не сказали и дурака из меня делаете?

– Может, сказать? – засомневался Мафей.

– Во-первых, король не велел, – с сожалением вспомнила Ольга. – А во-вторых, если мы сейчас раскроем инкогнито маэстро Плаксы, Артуро наговорит еще каких-нибудь глупостей, только противоположного рода…

– А может, намекнуть? Вот ты, Артуро, чей подданный? Мистралии или Ортана?

– Ортана.

– Тогда тебе ничего не будет за то, что непочтительно отозвался о Плаксе. А вот если бы ты был мистралийским подданным – было бы. Только ты все равно постарайся выбирать аудиторию для своих высказываний. Хоть ты и не подданный мистралийской короны, услышит Кантор – набьет морду из патриотических побуждений.

– То есть… – заинтересовался Артуро, – вы намекаете, что этот несуразный господин у себя на родине большая шишка? Именно поэтому он позволяет себе столь фамильярно обращаться с королем и сидеть в головном уборе в его присутствии?

– Не «позволяет себе», – не унимался злорадствующий Мафей, – а «имеет право». И как ты думаешь, что у Плаксы под этим беретом, который он так упорно не снимал?

Судя по выражению лица несчастного барда, до него дошло. Ведь анекдоты о разных ушах короля Орландо уже ходили по всему континенту.

– И его величество еще спрашивает, не хочу ли я вернуться в Мистралию! – Артуро скорбно закатил глаза. – Да ноги моей там не будет!

– И языка тоже.

– Мафей, перестань, – вмешалась Ольга. – Какой ты вредный стал, никогда бы не подумала!

Мало того что противный мальчишка растрепал чего не следовало, так еще и опустил бедного маэстро ниже плинтуса! Мало ей кровной вражды между двумя мистралийцами, не хватало, чтобы Артуро рассорился со всеми ее друзьями!

Последний штрих на упомянутом «опускании» сделал вернувшийся Элмар. Он вежливо попрощался с Артуро и… попросил Ольгу остаться. Так как праздник праздником, но его высочество все же хотел бы провести этот вечер именно так, как намеревался изначально, – вдвоем с Ольгой, за бутылкой вина и задушевной беседой. Несомненно, такой вариант пришелся девушке по душе – еще бы, вместо «разбора полетов» с Артуро поговорить о возвышенном с Элмаром! Однако совесть все же не дремала, и Ольга неуверенно уточнила, не обидится ли Артуро, если она останется.

– Конечно, не обидится! – уверенно заявил Элмар и посмотрел на несчастного барда так, что тот побледнел и торопливо стал прощаться с Ольгой, уверяя, что ничуть не возражает, а, напротив, всегда рад…

Когда же принц-бастард сообщил, что ему грустно и одиноко, Ольгина совесть благополучно успокоилась.