Текст книги "Распутья. Наследие Повелителя"

Пух выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и снова задумался.

А. Милн

Понедельник выдался пасмурным и ветреным.

Низкие деревца и пышные кустарники, покрывавшие болото, зловеще шуршали и шумели, сгибаясь под порывами ветра; с затянутого тучами неба то и дело срывался противный мелкий дождик. Мрачная неприветливая природа, казалось, только усугубляла общее неуютное ощущение, царившее на втором ярусе пирамиды.

Мафей поправил капюшон и постарался придать лицу выражение суровой серьезности, подобающее человеку, занятому делом. Происходящее отчего-то поразительно напоминало ему похороны, и он боялся, что старшие коллеги это заметят.

Почтенные мэтры выстроились по краям злополучной плиты, словно почетный караул у свежей могилы, и то, что виновника события не опустят в гробницу, а поднимут из оной, мало что меняло в общем впечатлении. Мэтр Максимильяно, стоящий в стороне в своей черной мантии и с добытым ключом в руках, отчего-то поразительно напоминал жреца Вечных Путей, традиционно отправляющего погребальный обряд. Только деловитый призрак, шныряющий туда-сюда, немного нарушал общую картину, ибо покойник, распоряжающийся собственными похоронами, в нормальный ход процедуры никак не вписывался.

– Еще пять минут, – объявил Шеллар, в очередной раз выныривая из камня гробницы и зависая над входом. – Мэтр Ушеб куда-то засунул церемониальное ожерелье и теперь с проклятиями ищет.

– Он без него никак не обойдется? – раздраженно поинтересовался мэтр Максимильяно.

– Оно ему дорого как память о покойном императоре и былом величии, – пояснил Шеллар. – Кроме того, все его погребальные драгоценности в какой-то степени являются магическими артефактами – кроме разве что тапочек. Кстати, убедительно попрошу вас не смеяться, когда его увидите, – он навесил на себя всю эту роскошь не из стремления покрасоваться, а оттого, что ее попросту некуда сложить.

– Может быть, стоит попробовать объяснить ему, что за забытыми вещами можно будет в любой момент вернуться? – дипломатично предложил мэтр Вельмир.

– Что вы, мэтр, его ужасает сама мысль о том, чтобы вернуться в место своего заточения.

– Но не обязательно же самому, можно и послать кого-нибудь.

– Посторонний человек, по его мнению, либо ничего не найдет, либо что-нибудь украдет. Нет, право, мэтр, проще подождать немного, чем спорить с упертым стариком. Сейчас он по крайней мере уверен, что искомый предмет никуда не мог деться из гробницы.

– Может, проще будет оставить его там? – Мистралиец уже не пытался скрывать раздражение даже для приличия. – Бессмертная и магически одаренная копия Зиновия – это несколько слишком…

– Перестаньте, – оборвал его Шеллар. – Я ведь пообещал. И кстати, вам ничто не мешает пока заняться отпиранием входа. Вы ведь не проверяли, а вдруг опять не получится.

– Не сглазьте! – хором крикнули мэтры.

– Да ладно вам, – проворчал мэтр Максимильяно. – Так мог бы сглазить я. А у его величества подобные вещи если и случаются, то совсем по иной схеме.

Прочие мэтры дружно вздохнули и столь же дружно взглянули на ключ в его руках. Их больше интересовал механизм действия этой загадочной вещицы, чем маловероятные способности его величества к сглазу. Больше всего мучился этим вопросом мэтр Вельмир – как оказалось, он уже видел артефакт, даже изучал его, но так ничего и не понял в чуждой иномирской магии. Более того, вчера вечером господа магистры несколько часов пытались разобраться, как же действует этот предмет, каким образом его могло заменить простое сочетание Шеллара, меча и крови и чем воспользовался Скаррон, чтобы попасть внутрь без ключа. Единственным результатом стало утешительное для Мафея сознание того, что в данном вопросе он не оказался глупее прочих.

Шеллар немедленно заметил общий интерес и напомнил:

– Ключ надо поставить на кошкины лапы…

– Да мы помним, – мрачно перебила его мэтресса Морриган. – Но эта простая последовательность действий доступна любому непосвященному и ничего не объясняет. А нам интересно, как же оно все-таки работает. И почему сработало с вами без всякого ключа.

– У вас будет масса времени обсудить все с самим создателем как ключа, так и замка. Если все равно не получится, могу порекомендовать привлечь для консультации рунных жрецов… правда, не знаю, является ли гномья магия унифицированной, как и эльфийская, или различается по кланам…

– Послушайте, ваше величество, – не выдержал мэтр Вельмир, – пойдите лучше помогите вашему приятелю разыскать его вещи. А то, чувствую, он до завтра копаться будет. Неужели нельзя было собраться заранее?

– Дурная примета, – невозмутимо пояснил Шеллар. – Но в таком случае без меня не начинайте. Я тоже хочу посмотреть.

Порыв ветра опять рванул плащи, тревожно зашуршал листвой, нагибая деревья. Мафею на миг показалось, что невесомого призрачного кузена сейчас сдует и унесет неведомо куда, но Шеллар не шелохнулся – ветер пролетал сквозь него, не находя ничего, что можно было бы подхватить.

– Мы подождем, – пообещал мэтр, придерживая капюшон.

На камень гробницы упали первые редкие капли дождя. На этот раз, кажется, он собрался всерьез.

Мэтресса Морриган чуть поморщилась, изящно смахнула пальчиком брызги дождя с кончика носа и поинтересовалась:

– Кстати, о приметах… Коллеги, кто-либо из вас в курсе, что обещает нам вот такая погода? Дождь – это к удаче или наоборот?

– Это к простуде, – нервно отозвался Ален, и непонятно было – всерьез он или насмехается.

– Дождь – это ерунда, – угрюмо сообщил мэтр Максимильяно. – А вот саркофаг, который подарили его величеству, – действительно к добру. Только, боюсь, он уже свое отработал, и для верности надо бы еще один гроб сколотить.

Из пола вновь появился Шеллар.

– Все готово. Можно начинать. Кстати, с плотницкими работами можете не торопиться – мэтр Ушеб любезно пообещал подарить мне свою гробницу.

– Как мило и щедро с его стороны! – не удержал ухмылку Ален. – Ну давайте же начинать, дождь и в самом деле скоро польет в полную силу.

– Итак, действуем по заранее согласованному плану. – Шеллар не был бы Шелларом, если бы упустил возможность поруководить собственным спасением, столь мучительно напоминающим похороны. Мафей невольно подумал, что, случись вдруг худшее, – кузен и собственными похоронами поруководит с такой же деловитостью и непринужденностью. – Мэтресса Морриган и мэтр Алехандро сейчас направляются в деревенский дом собраний и ждут там. Мэтр Вельмир спускается вниз. Первым делом он отправит в объятия коллег-некромантов мэтра Ушеба, затем поздоровается с давним другом и обсудит с ним все, что найдет нужным обсудить наедине. Затем вы вместе с моим телом поднимаетесь сюда, мэтр Ален забирает мэтра Феандилля в распоряжение Элмара и его новых друзей, а все остальные, включая обе части моей персоны, возвращаются домой.

– Маленькое дополнение, – наставительно поднял палец мэтр Вельмир, сделавшись вдруг поразительно похожим на мэтра Истрана без всяких перемен в возрасте. – После того как мы окажемся дома, его величество отправится куда-нибудь отдохнуть и развеяться, предоставив нам без помех работать над его спасением. Я настоятельно требую, ваше величество, чтобы вы не висели у нас над душой с уточняющими вопросами и полезными советами и вообще не отвлекали нас своим присутствием. Если нам понадобится что-либо спросить или сообщить, я сам вас позову.

Шеллар заметно погрустнел, но спорить не стал, только уточнил, кому он может явиться, не рискуя напугать.

– Вот это вы и проверите, все же какое-то занятие, – ответил мэтр, который, по всей видимости, сам не имел представления. – Разумеется, являться в таком виде Ольге или Жаку я бы вам не рекомендовал, а вот, к примеру, ваша кузина и ваши коллеги будут рады видеть вас и таким.

– Разумно, – послушно согласился Шеллар, что, впрочем, ничего не гарантировало. – Но давайте же начинать.

Мэтр Максимильяно молча наклонился и поставил ключ на сложенные лапы безголовой кошки.

Плита, закрывавшая вход, с сухим каменным шорохом сдвинулась с места и через несколько секунд остановилась, глухо стукнувшись обо что-то в глубине.

Мэтр Вельмир быстро сбежал по ступенькам, словно боясь, что она сей же миг закроется опять, хотя вход должен был оставаться открытым, пока ключ стоит на своем месте.

Мэтресса Морриган печально посмотрела ему вслед и, шагнув поближе к мэтру Алехандро, очертила телепорт. Наверное, она тоже хотела бы повидаться с давним другом, хоть парой слов перекинуться, но на нее возложили нелегкую задачу искать общий язык с вредной мумией. Если этот древний мудрец в самом деле такой же скандалист, как дедушка, – удовольствие то еще… Даже если учесть, что основной удар придется на переводчика, все равно бедным некромантам можно только посочувствовать.

Шеллар тоже с нескрываемым сожалением посмотрел вслед наставнику и, подлетев поближе к мэтру Максимильяно, стал деловито о чем-то с ним шушукаться. Хотя он сам, без всяких просьб и намеков, предложил оставить мэтра наедине с воскресшим другом, видно было, что невозможность послушать их разговор для него мучительна.

Мафей принялся вспоминать ориентиры и в который раз просчитывать преломления. Поскольку все магистры единодушно сходились во мнении, что спасение Шеллара следует пока держать в тайне, поместить его решили в одной из рабочих комнат мэтра Силантия, предварительно вытащив оттуда три шкафа всякого полезного хлама и оборудовав палату интенсивной терапии. По официальной легенде, почтенные мэтры собрались проводить там секретные и опасные для посторонних эксперименты, по каковой причине этим самым посторонним вообще закрыли доступ в апартаменты придворного мага. После всех этих тщательных приготовлений было бы, мягко говоря, нехорошо промахнуться с телепортом и попасться на глаза кому не следует. Ведь если вдруг поползут слухи, они обязательно рано или поздно, так или иначе дойдут и до врагов, а значит, под ударом окажется и поселок куфти, и сам Шеллар, которого непременно захотят добить, и мститель этот недоделанный… Не то чтобы Мафею было хоть сколько-нибудь жаль Кайдена, но он ведь еще не нашел ничего из того, за чем его послали.

Вопреки опасениям долго ждать не пришлось – то ли старым героям нечего было долго обсуждать, то ли это заняло минимум времени оттого, что они понимали друг друга с полувзгляда, то ли мэтр вмиг забыл обо всем на свете, едва лишь увидел, в каком состоянии находится любимый воспитанник.

Они появились из темного, дышащего сыростью зева гробницы вместе, не дожидаясь телепортистов. Мэтры, негромко и деловито переговариваясь, размеренным шагом поднимались по ступенькам, а вслед за ними, вытянувшись и сложив руки на груди, плыл по воздуху многострадальный кузен Шеллар – вернее, его материальная половина.

Мафей, который долго готовился заранее к этому моменту, чтобы не испугаться, не разреветься и не сбиться при телепорте на нервной почве, с удивлением обнаружил, что две трети его опасений были напрасны. Ни страха, ни нервной дрожи он не ощутил – Шеллар во плоти выглядел точно так же, как и призрак, с которым принц за эти две недели достаточно наобщался, чтобы привыкнуть к его виду. Если уж быть честным, Орландо в прошлом году выглядел куда страшнее. А вот разреветься хотелось, потому что именно вот этих сложенных, как у покойника, рук только и не хватало для полного сходства с похоронами, которое и без того преследовало юного мага все утро.

Эльф плавным движением ладони опустил тело на подставленные руки мэтра Хирона и сочувственно улыбнулся Мафею.

– Не плачь, малыш. Все будет хорошо.

– Это дождь! – бессовестно соврал Мафей, даже не подумав, насколько глупа и бесполезна эта детская ложь. – И вообще, это эльфы в моем возрасте малыши, а полулюди взрослеют быстро.

Великий герой опять улыбнулся – на этот раз понимающе – и перевел взгляд на мэтра Вельмира.

– Жаль, что я не могу пойти с вами. Если увидите, что осталось надеяться лишь на чудо, – возвращайтесь.

– Да, конечно… – дрогнувшим голосом отозвался мэтр и что-то смахнул со щеки, невнятно помянув несвоевременный дождь. – Господа, подойдите сюда. Мафей, сосредоточься, пожалуйста.

Мафей, спохватившись, опять бросился вспоминать ориентиры.

Мэтр Максимильяно наклонился и поднял магический ключ. Опять заскребла по камню плита, возвращаясь на место.

Тихие шлепки шагов по мокрому камню, серый туман, совмещение преломлений… Хвала богам, не ошибся. Та самая комната…

– Мафей, зайди с головы и проведи диагностику мозга. – Речь наставника стала сухой, отрывистой и непривычно быстрой. – Он падал с лестницы, мог удариться. Хирон, ты займись раной. Я определяю общее состояние.

Мафей торопливо кивнул, хотя на него никто даже не смотрел, и протянул руки, нащупывая направляющие. Это всего лишь работа, такая же, как всегда, и знакомое лицо, каким бы дорогим оно ни было, не должно нарушать должное сосредоточение…

Агент Кангрем задумчиво созерцал бесконечный унылый пейзаж каппийских пустошей и вяло удивлялся собственной необъяснимой умиротворенности. Вопреки обыкновению сейчас это печальное зрелище вовсе не нагоняло на него тоску и депрессивные мысли о человеческом несовершенстве. Мало того – его совершенно не раздражали ни вопросы господина начальника, которые так и не иссякли со временем, ни шуточки веселого молодого мага, часто неуместные и, судя по всему, неспособные иссякнуть в принципе, ни благочестивые замечания эльфа, ни безмятежная уверенность Элмара, по-прежнему не ведающего сомнений, ни даже доносившиеся из кабины немелодичные вопли, кои считались у некоторых пением. И, что совсем уж странно, его совершенно не тянуло на привычные невеселые размышления об удаче, невезении и их соотношении в природе.

Причин своему странному состоянию он находил сразу несколько, но все их можно было свести к одной емкой фразе: этот дурдом наконец закончился.

Безумный водоворот событий, в который незадачливого агента затянуло чуть больше пары недель назад, ослабил свою хватку и позволил наконец хоть ненадолго всплыть и глотнуть воздуха. Неожиданный плен, столь же нежданное освобождение, изнурительное путешествие, масса новых знакомств, несколько дней суматохи и неизвестности, стремительные сборы в дорогу – все это с каждым днем нагнетало и усиливало ощущение общей неадекватности бытия. Не говоря уж о том, что некоторые господа своими речами и поступками напрочь рушили остатки Витькиных представлений о нормальном. Еще пара дней бессмысленной толкотни и беготни – и он бы начал кусаться и кидаться на людей, но тут, к счастью, все действительно закончилось. Хотя бы на время.

Почти половина прежних спутников осталась в поселке – больные и ослабленные, которые были бы только помехой в полном опасностей пути через пустоши, и еще часть – по разным иным причинам. Несколько мирных жителей откровенно струсили, один мутант не пожелал ехать в Оазис, зная, как там относятся к ему подобным, а один дикарь заявил об идейных разногласиях с Конфедерацией в целом. Теперь их осталось всего двадцать и в кузове появилось хоть немного свободного места. Да и компания стала приятнее. Опять же Элмарова скотина больше не мозолила глаза, не воняла и никого не пугала.

Добавляло радости и то, что стараниями Макса удалось избавиться от трофейного мутанта и пересесть на нормальную местную машину. Конечно, теперь приходилось беспокоиться о бензине, но зато водители могли меняться и Витька наконец избавился от кучи проблем. Теперь ему не надо было целый день проводить в кабине наедине с любознательным убасом, одновременно следя за дорогой и за каждым своим словом. Кроме того, новые люди в команде успешно отвлекали на себя внимание господина начальника, который чуть ли не разрывался между четырьмя интересующими его объектами. Даже сменный переводчик нашелся – хоть и боялся благочестивый эльф, что изведет весь запас известных ему языков на просвещенную доисторическую мумию, и даже принялся было шляться по чужим снам и учить четвероногую девицу эльфийскому, оказалось, что переживал он все же напрасно. Осталось у него место и для официального языка Конфедерации. Правда, тот язык, на который наложился харзи, устарел и вышел из употребления несколько веков назад, да и знал его святой великомученик не досконально, поэтому изъяснялся несколько своеобразно.

Свалив с себя сразу кучу обязанностей, отнимавших уйму времени и сил душевных, Витька наконец ощутил в полной мере, что такое покой и как это здорово – вдруг избавиться от напряжения, в котором жил беспрерывно несколько недель. И хотя спутники по-прежнему оставались экзотическими пришельцами и продолжали вести беседы, достойные профессионального внимания доктора Дэна, их видимая ненормальность больше не удивляла и не потрясала. То ли Витька устал удивляться, то ли привык, то ли тоже маленько съехал с катушек и приобщился к честной компании по части широты взглядов.

Он спокойно созерцал пустынную равнину, на которой пока не было заметно никаких признаков опасности, и впервые за долгие годы ему было абсолютно наплевать на причудливые выверты удачи и на ее своеобразное чувство юмора.

– Морковка! – выдернул его из задумчивости неутомимый убас.

Витька лениво повернул голову.

– Что?

Чего бы ни понадобилось от него господину начальнику, неприятных вопросов можно не опасаться – при таком-то количестве посторонних ушей.

– Ты что, не слышал?

– Задумался. А в чем дело?

– Вот господа интересуются твоей оранжевой башкой. Они уверяют, что это не мутация, а вариант нормы, и хотят выяснить что-нибудь о твоем происхождении.

– Если бы я сам что-то о нем толком знал, – неохотно откликнулся Кангрем. – Если мои родители действительно произвели меня на свет, а не подобрали где-то под забором, то от них я это унаследовать не мог. Они были нормальные.

Мэтр Ален начал было расплываться в недвусмысленной ухмылке, но, наткнувшись на взгляд эльфа, мгновенно придал себе серьезный вид.

– Не столь важно это, – успокаивающе заметил святой. – Любопытство праздное проявили мы.

Витька вспомнил кое-что из ранее слышанного об эльфах, и всю его безмятежность как ветром сдуло. Твою же растак! Он же им только что откровенно соврал! И они оба это поняли! И только благодаря сообразительности и благоразумию мэтра Феандилля это не всплыло сей же момент. А, чтоб тебя! Ладно, Ален не сможет проболтаться убасу, даже если захочет, а старший товарищ промолчит, но ведь наверняка оба пожелают разобраться, в чем мулька и зачем их спутник скрывает свое происхождение… Хорошо, если догадаются устроить это разбирательство по-тихому и наедине… Хоть бы Кетмень не заметил их ухмылки и переглядывания!

Он торопливо поискал повод перевести разговор на другую тему, чтобы отвлечь убаса, но не нашел ничего лучшего, чем кислая физиономия Карающего Меча.

– Элмар, а ты чего приуныл? Случилось что?

– Да нет, – неохотно отмахнулся герой. – Как раз наоборот. Все по-прежнему.

– Вроде ж ты говорил, твоего кузена спасли?

– Я говорил, что его достали. А спасут ли – это еще неизвестно. Слушай, отстаньте вы от меня, а? Я же никого не трогаю. Или вам нужно, чтобы я еще и радость на лице изображал для вашего душевного комфорта?

– Не стоит заранее расстраиваться так, – утешил его Феандилль. – Моему опыту верить вы можете, прогнозы самые благоприятные. А на первой же остановке, где ориентиры получить возможно будет, мэтр Ален за новостями направит путь свой.

Витька, сразу почему-то почувствовав себя свиньей последней, неловко пробормотал, что никого не хотел обидеть. Элмар немедленно принялся уточнять, что не обиделся вовсе, просто настроение хреновое…

– А последние-то новости какие были? – мигом влез в эти светские расшаркивания убас. – А то ведь мы утром в такой суматохе грузились, что вы нам даже не успели рассказать.

– А, утренние новости… – Молодой маг белозубо улыбнулся. – Да ничего особенно нового не было, вот я и отвлекать никого не стал. Мафей наведывался ночью, увез домой Алехандро и Макса – у одного там внучка без присмотра, а у другого король, что в принципе одно и то же… Про Шеллара ничего нового не сказал, но выглядел… как бы это понятней выразиться… деловитым и сосредоточенным. Никаких намеков на слезы, сопли и дрожь в голосе. Что, зная Мафея, можно толковать весьма положительно.

– А как мой товарищ по заточению чувствует себя? – заботливо поинтересовался эльф. – Опасения имею, что расстроен он печальной судьбой мира и народа своего.

– Ну, в общем, правильные опасения имеете вы… тьфу ты, ну угораздило же вас на старосеммском изъясняться, эти инверсии заразны, как зевота. Ваш приятель и вправду расстроился по самое не могу, учинил своим бедным потомкам такой разгон, словно они персонально во всем виноваты, после чего впал в апатию. На момент моего отбытия он сидел в глубокой тоске на ступенях своей гробницы, безуспешно пытаясь напиться с горя, и проникновенно повторял: «Сволочи! Какую империю просрали!!!»

– Убедительную просьбу буду иметь к вам, – встревожился святой. – За новостями сам вместо вас отправиться имею желание. Ибо несчастный мэтр Ушеб в дружеской поддержке и словах утешения нуждается, а никого, кроме меня, слушать он не станет. Видится мне так.

– Да пожалуйста. – Ален в очередной раз сверкнул зубами. – Тем более что вы, кажется, правы. Морриган он слушать не стал, да и не мастерица она утешать депрессивную нежить. А местные со страху по хибаркам попрятались и носа не кажут. Вот был бы Шеллар на месте, он бы ему мозги вправил… А так – только на вас надежда. Не хватало нам еще одного чокнутого лича на наши головы.

– Еще одного? – подивился мэтр Феандилль.

И убас заинтересовался, едва лишь Витька успел перевести для него последние слова веселого волшебника.

– О, а вам разве никто не успел рассказать, с кем нам воевать придется? – оживился мэтр Ален. – Какое стратегическое упущение! Мы с коллегами порасспросили куфтийских магов, так нам такого про этого повелительского ученика наговорили!

Все способные понять сказанное вмиг навострили уши. А когда Витька все это перевел, насторожился весь кузов.

– Давным-давно, еще до всего безобразия, которое здесь возвышенно называют Падением, юный мэтр Нимшаст был учеником Повелителя. В то время они были еще живыми людьми, и парень испытывал к наставнику совсем не те чувства, какие подобают почтительному ученику. Любовь это была, господа, самая что ни на есть, и безответная притом. Настолько безответная, что жестокий наставник в один прекрасный день без зазрения совести испытал на ученике новый ритуал. С тех пор мозги у бедняги окончательно съехали набекрень. Люди, имевшие несчастье лично с ним общаться, рассказывают, что в настоящее время наследник Повелителя – истеричный неуравновешенный тип, страдающий перепадами настроения, депрессиями и навязчивыми идеями. Самое неприятное, что из-за этого даже сам Шеллар был бы не в силах просчитать, как Нимшаст поведет себя в определенной ситуации и как отреагирует на что бы то ни было. Мэтр Кайден утверждает, что с шефом можно поладить, если постоянно поддакивать, сочувствовать, внимательно выслушивать всю ахинею, что он несет, и угадывать, что он хочет услышать в ответ. Но, боюсь, нам это не пригодится.

– Вот именно, – проворчал Элмар. – Потому что ладить с ним никто не собирается.

– Это-то понятно. Если бы кто-то еще посоветовал, как именно следует с ним обойтись, учитывая, что найти его филактерий надежды нет, а в остальном он практически бессмертен…

– К Учителю могу я воззвать, – предложил эльф.

– Это точно сработает? Или просто наугад – попробуем и посмотрим?

– Точно не могу того ведать. Но коль иных путей не найдем… Ушеба еще спросить возможно. Сущность ритуала ведома ему, ибо создал он то, что Скаррон усовершенствовал впоследствии. Что было однажды создано, то может быть и разрушено. Если же не найдем мы способа умертвить сего лича, придется пленить его и заточить. Не так надежно сие, однако не так и сложно. Гробница Ушеба пуста нынче, и заклятия на ней в целости.

– А телепортация? – напомнил Ален. – Он же умеет.

– Блокировать преломления разве разучились за триста лет?

– Нет, но не всем же это дано! Есть среди нас кто-то, способный?..

– Вельмир то умеет. И я тоже умею.

– Значит, с преемником Повелителя проблем не будет? – уточнил убас, мельком оглядываясь на притихших слушателей.

Пришелец с того света грустно улыбнулся.

– Ни один человек сам по себе сколь-нибудь серьезной проблемой быть не может. Даже будь он могущественным и бессмертным. Проблемой общество становится. Убить Скаррона нетрудно оказалось. Разрушить общество, что создал он, труднее будет. Много людей и нежити, сложившиеся отношения, связи, иерархия… Менталитет, наконец.

– Ну уж, – не удержался Витька, – менталитет в наших краях и до Повелителя напоминал о жизни животных в дикой природе. Если не хуже.

– Это плохо, – печально вздохнул эльф. – Очень плохо. И то всего хуже, что смерть Скаррона и даже разрушение его империи ничего в том не изменят.

– А что с этим можно поделать? Пока людям будет нечего жрать и негде жить, они всегда будут норовить урвать кусок у соседа, если вы об этом. Они по жизни такие.

– Это тоже неправильно… – Почтенный мэтр Феандилль зачем-то поднял взор к небу и задумчиво произнес: – Когда исполним мы главную свою задачу, попрошу Учителя я здесь меня оставить. Люди должны оставаться людьми и в горе, и в радости, а не превращаться в свиней либо анкрусов. И если они не умеют того, кто-то должен их научить.

Судя по всему, эту задачу бедный святой собрался возложить на свои хрупкие эльфийские плечи, даже не задумываясь, захочет ли кто-то вообще слушать его поучения. Витька невольно подумал, что бедолагу даже не распнут – просто съедят в самом что ни на есть прямом смысле. Но вслух это высказать не рискнул.

– Ну что еще? – с плаксивым раздражением в голосе откликнулся Нимшаст, подняв голову от очередной толстой тетради. – Ну договорились же, ты же обещал, что сам разберешься с этим доставучим наместником!

– Извини, – как можно мягче и сочувственнее произнес Кайден, не решаясь подходить ближе – а то мало ли что дорогому шефу в голову стукнет от огорчения. – У нас опять неприятности. Без некроманта не обойтись. Если тебя это хоть немного утешит, наместник больше не будет никого доставать. Он… э-э-э… Ну, это тебе надо лично взглянуть, что с ним случилось, но выглядит он не особенно живым.

– Что за жизнь! – взвыл страдалец и от полноты чувств запустил в стену чернильницей. Кайден невольно пригнулся, хотя в него никто не целился, и черное пятно украсило стену шагах в пяти от его головы. – Теперь мне самому искать им нового наместника? Где я им его возьму?

– Да не напрягайся ты так, – утешил его Кайден. – Не хочешь – прикажи, чтобы сами выбирали. Или пусть будет… кто у них сейчас войсками командует? Хор? Чем плохой вариант? Или, например, Глоув – он там четвертый цикл без дела болтается.

– Этот отвратительный старикашка?

– Именно. Пусть поработает, а то, похоже, он уже окончательно собрался посвятить остаток жизни удовольствиям. Харган взял его с собой для ознакомления, а он остался там с концами и возвращаться не думает. И ведь наверняка ничем полезным не занимается. Пусть поднимет задницу и потрудится немного, хотя бы до тех пор, пока мы не придумаем чего-нибудь получше.

– Он же дурак, он там все развалит! – пожаловался Нимшаст. – Думаешь, почему его Повелитель не нагружал работой? Потому что с него взять было нечего, кроме того, что он нам свой Оазис сдал.

– Да ладно, в Оазисе ведь он как-то что-то делал.

– Вот именно – «как-то что-то». Разве он справится с такой огромной территорией и сворой неуправляемых туземцев? При том что даже Харган не смог, а уж его-то размазней не назовешь.

– Честно говоря, при всем моем уважении к покойному управленец из него был никакой. Для этого немного иной склад ума требуется. Танхер и то справился бы лучше, но не отдавать же им Танхера, он здесь нужен.

– А может, сам поедешь? – с надеждой предложил Нимшаст. – А что? Язык ты знаешь, магии обучен… Может, в чем остальном ты и не лучше Харгана, но по крайней мере шпионов и заговорщиков повычистишь.

– Нет, и не уговаривай меня. Ты же знаешь, что у меня здесь дела и я отсюда никуда не двинусь, пока болото на месте. Да в конце концов, не ломай себе голову, ты же знаешь, как тебе потом плохо бывает от перенапряжения. Назови кого попало или предложи им выбирать самим, какая тебе разница, справится или нет? Они тебе все равно не нужны. Это Повелителю зачем-то нужна была новая религия в соседнем мире, а тебе зачем?

Нимшаст помолчал, рассеянно перебирая тетради на столе, затем решительно произнес:

– Нужна, и все.

– Ты хоть выяснил, зачем это все затеял Повелитель, или просто по инерции продолжаешь его дело?

– Не совсем. Но если я правильно понял его замыслы… то их следует продолжать. И этот мир еще понадобится, если не ему, то мне. Ты там, кстати, смотри жезл не потеряй и нимфу никуда не подевай. Они мне тоже понадобятся.

– Конечно, мы же договорились. Как только понадобятся – скажешь. Ну пойдем уж, нас ведь ждут.

– А с наместником что делать?

– Да что угодно, это ведь временно. Потом подберем кого-нибудь достойного, а пока и Глоув сойдет.

– Может, все-таки ты?

– Нимшаст, ну договорились же! Ты разве забыл, что у меня здесь дела? Или ты позволишь мне взять с собой часть архивов Повелителя и изучать их там вместо работы?

Лич с тягостным вздохом заглянул в зеркало, поправил парик и с видом великомученика направился в гостевые покои, где ждали хозяйского слова растерянные подданные.

На этот раз их набралось человек десять – видимо, в вопросах дележа власти господа настолько не доверяли друг дружке, что предпочли вломиться толпой в чертоги Повелителя, лишь бы не дать преимуществ конкуренту. Наместник Чань стоял столбом, тупо глядя перед собой, и не отреагировал даже на появление Нимшаста.

– Ну зачем было отрывать меня от работы? – капризно вопросил некромант, присматриваясь к бедняге и пропуская мимо ушей льстивые приветствия. – Что, никто никогда дохлого упыря не видел?.. Нет, не говорите наперебой! Кто-то один!

– Пусть свидетель говорит, – подсказал Кайден. Высокие гости неприязненно покосились на бритоголового мага, но возражать не посмели. Видно было, что они охотно оставили бы его дома, но уж очень им не хотелось самим докладывать правой руке Повелителя об очередных неприятностях. – Тут не в том дело, во что превратился наместник, а как это произошло. Повторите ваш рассказ, брат Лю.

– О Повелитель!.. – измученно простонал Нимшаст, выслушав рассказ свидетеля. – И ради этого вам нужна была консультация некроманта моего уровня? Неужели так непонятно, что никто вам не восстановит обратно из трупа живого наместника и даже упыря после упокоения поднять второй раз невозможно. Теперь его можно только утилизировать или похоронить с почестями, не знаю, как там у вас принято…