Текст книги "Обратная сторона пути"

Автор книги: Оксана Панкеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Господа, – вставил советник, видя, что брат Чань затрудняется объяснить суть дела. – Не желаете ли продолжить наш познавательный разговор за завтраком?

– Нет, спасибо! – в один голос отозвались все, за исключением брата Павсания, чье робкое «не помешало бы» сгинуло в общем хоре.

– Тогда объясните наконец, что случилось и чем так провинился передо мной бедный брат Чань?

Глава департамента завершил торжественное изложение предварительных извинений и наконец пояснил:

– Мы предприняли вылазку в Поморье. Без вашего ведома.

– Зря, – заметил Шеллар, словно и не слышал предыдущего объяснения. – Лучше бы вы все-таки сказали мне об этом перед операцией, а не после. Я бы вовремя посоветовал вам отказаться от ваших планов и привел соответствующие доводы. Насколько я понял, вылазка не удалась?

– Да, – честно отчитался хин. Вампир проворчал что-то на харзи, из чего Шеллар уловил только: «Не удалась? Да нам таких…» Достроить фразу не составляло труда для любого взрослого человека, знакомого с нецензурной частью хотя бы родного языка. Провал вражеского налета не мог не радовать, но ничуть не прояснял вопроса о возможных жертвах.

– Потому что вас там ждали, – безжалостно продолжил Шеллар. – Ну что вам стоило меня спросить, а? Выбрали же вы для своих проверок что время, что повод, что объект! Я бы вам сразу сказал, что вас будут там ждать! Я ведь знаю Пафнутия лучше вас! И что в результате?

– Четырнадцать вампиров, сорок солдат, один маг.

Шеллар почти искренне изобразил, как он шокирован такими потерями.

– Пожалели бы господина наместника, – укоризненно сказал он. – Ему же теперь о ваших художествах Повелителю докладывать! Я ведь верно догадываюсь, его вы тоже не поставили в известность?

Брат Чань скорбно кивнул.

– Я очень вас прошу, брат Шеллар, не сообщать господину наместнику о моем самоуправстве. Я понимаю, что обязан был предупредить хоть одного из вас, но я просто не успел…

«Да уж, – подумал Шеллар, – успеешь тут… когда у дорогого шефа все мысли только о нимфе и о том, как бы скорее спрятаться от государственных дел под ее пестрой юбкой…»

– То есть вы будете объяснять, как вы ухитрились наделать глупостей, а я должен делать вид, будто обо всех этих глупостях знал заранее и не пресек, не предотвратил?… Простите, как я буду при этом выглядеть?

– От вас требуется только промолчать и не накалять обстановку замечаниями вроде «а я предупреждал» или «а вот если бы меня вовремя поставили в известность…».

– Но ведь господин наместник обязательно меня спросит.

– Не спросит, – печально поведал брат Константин. – Потому что как раз тут ему и доложат и о второй неприятности.

– О, так это еще не все?

– Излучатель в Майольских погребах уничтожен.

– Всемогущий Повелитель! Каким образом?

– Подкоп, – лаконично пояснил брат Чань.

– Как – подкоп? Там ведь каменная кладка!

– Разрушена.

– А охрана?

– Сейчас еще идет расследование и выяснение всех обстоятельств. Но, учитывая печальную судьбу вампиров, погибших в Поморье, мы не слишком-то надеемся откопать охранников живыми.

Командир опять покосился на соратников и проворчал что-то о дрянных доспехах. Хвала богам, что в свое время околдованный брат Шеллар как человек, далекий от дел военных, не потрудился растолковать дорогим братьям, что такое бронебойные наконечники и как они делаются. Иначе господа спохватились бы не сейчас, а намного раньше.

– Я уверен, расследование выяснит все подробности этого невероятного происшествия, – согласился он, – но по-прежнему не могу понять, зачем вам понадобился я? Для того чтобы я не влезал с комментариями, достаточно всего лишь моего отсутствия. Но вам нужно что-то другое. Могу я получить внятное объяснение?

– Ах, дорогой брат Шеллар! – Глава ордена пропел это с таким приторным умилением, что дорогой брат немедленно понял – грядет очередная гадость в его адрес. – Если вы помните, идея разместить прибор в Майольских погребах принадлежала вам, и было бы несправедливо, если бы вы не разделили с братьями Павсанием и Константином нелегкий долг отчитаться перед наместником…

Вот ведь мерзавец! Да этот тихоня – пакостник почище покойного Джарефа! Ну ладно, получи свой мелкий шантаж обратно…

– Что вы, брат Аркадиус, не иначе, вам память отказывает. Место размещения выбиралось коллегиально, и нечего возлагать на меня ответственность за то, что из всех предложенных мною вариантов вы выбрали именно этот. – Разделавшись с неудачной попыткой запугивания своей бесстрашной персоны, Шеллар обвел взглядом убитых горем братьев, взирающих на него с отчаянной надеждой, и вдруг понял, зачем они пришли и что от него хотят. – Уж сказали бы прямо, не виляя и не пытаясь давить на жалость и вызывать чувство вины: «Дорогой брат Шеллар, нам предстоит говорить с господином наместником о крайне неприятных вещах, и мы боимся его гнева. Поэтому мы были бы чрезвычайно благодарны, если бы вы отправились с нами и тем самым помогли нам сохранить жизни и здоровье. Возможно, ваше присутствие и созерцание вашей физиономии вызовут у господина наместника муки совести и удержат его от приступа бесконтрольной ярости, которыми он славится. А если вы еще захватите с собой трость и во время обсуждения будете прохаживаться по кабинету, старательно при этом хромая, наша благодарность и вовсе не будет знать границ».

Разоблаченные просители засопели и дружно начали прятать глаза. Только вампир криво усмехнулся, в очередной раз окатив их безмолвным презрением, да брат Чань отважно встретил взгляд советника и понимающе улыбнулся – как обычно, едва заметно приподняв уголки губ.

– Так вы не откажете нам в этой небольшой просьбе? – произнес он с традиционной хинской вежливостью.

– Как я могу! – улыбнулся в ответ Шеллар. Действительно, как он может – отправить этих милых господ самостоятельно докладывать Харгану о проблемах и дать всяким братьям Аркадиусам возможность облить помоями и обвинить во всех грехах отсутствующего брата Шеллара. – Конечно, я пойду с вами. Сейчас, только захвачу трость.

– Брат Шеллар, наша благодарность… – начал брат Аркадиус, но советник быстро оборвал его льстивые речи.

– Поскольку я не успел позавтракать, после совещания выжившие угощают меня обедом. Вперед, господа.

По перилам соседней башенки важно и нахально разгуливали голуби – словно знали, что даже королевские кошки не забираются так высоко. Кажется, там же располагалась и голубятня, но отсюда не очень хорошо было видно. А здесь, на резной скамье, что двумя полукругами опоясывала вход на обзорную площадку самой высокой башни Белокамня, сидели два воробышка, точно так же, как четыре дня назад, смущенно уставившись куда угодно, только не друг на друга.

– Жалко, что так скоро, – сказала Саша, изучая западные окрестности столицы, раскинувшиеся внизу. – Я толком ничего и не увидела. А у вас тут столько интересного…

– Я обязательно как-нибудь еще к вам наведаюсь, – пообещал Мафей, столь же пристально рассматривая восточную сторону пейзажа. – И мы увидимся. А когда у нас тут все утрясется, можно будет и тебя в гости зазвать… То есть я понимаю, что ты ничего не боишься и готова к нам в гости в любое время, но после сегодняшних вампиров я уже сам боюсь. Если с тобой что-то случится, я… ну… понимаешь, два раза подряд – это для меня слишком.

– Да не бойся, – вздохнула девочка. – Ничего страшнее, чем учинил в воскресенье дядя Макс, мне уже не грозит. Даже папа вроде бы не ругался и не обещал наказать.

– Правда? – Мафей изо всех сил пытался обрадоваться, но это у него получилось не слишком убедительно. Скандал, учиненный мэтром Максимильяно, казался детским баловством в сравнении с пространной нотацией, которую прочел легкомысленному ученику мэтр Вельмир. Кстати, свежеприобретенными страхами его высочество в большей степени был обязан этой воспитательной лекции, чем ночным приключениям.

– Диего сказал, что папа на меня не сердится. Правда, он честно признался, что, объясняя папе ситуацию, свалил всю вину на тебя…

– А что тут валить, я в самом деле виноват. И вообще, сейчас за что-то обижаться на Диего…

Он не стал подбирать подходящее слово, так как все было понятно и без слов. Когда знакомый тебе человек попадает под «ядовитое облако» и ты потом видишь его, посиневшего от удушья и выгнутого судорогой, обижаться уже не хочется, будь он хоть и в самом деле перед тобой виноват… Как повезло бедняге (а заодно еще паре десятков таких же), что почти одновременно с окончанием боя восстановилось магическое поле! Если бы мэтресса Морриган и мэтр Вельмир не примчались на помощь в тот же миг, неизвестно, удалось бы спасти всех пострадавших, или в братскую могилу на королевском кладбище положили бы вдвое больше тел…

– С ним правда все будет в порядке? – уцепилась за тему Саша.

– Да правда, правда… – устало повторил Мафей. После того как он раз двадцать повторил это Ольге и еще столько же мэтру Максимильяно, объяснять в сорок первый раз было уже тошно. – Я его потом специально к тебе в гости привезу, как поправится, чтобы не сомневалась.

– Жаль, попрощаться с ним не получится…

– Да еще увидитесь.

– Если у вас опять не стрясется какая-нибудь война.

– Такие вещи случаются всегда, но они не мешают людям вновь и вновь встречаться друг с другом. Мне больше жаль, что с Лолой так ничего и не прояснилось…

– А что должно было проясниться? Если бы она чего-то особенного боялась, я бы это прояснила. А так… она же правда как ребенок. Боится темноты, наказаний и браслета, блокирующего магию. Если хочешь, можно ее папе еще показать. Приходи как-нибудь, когда дома все утихнет, я тебя познакомлю с папой.

– Приду обязательно. И надо будет еще попробовать разговорить Лолу. Сегодня она тебя стеснялась, может, без тебя станет разговорчивее. Хочется все-таки выяснить, что там с этим зеркалом.

– Думаю, со мной это все-таки никак не связано. Но мне уж и самой интересно, в чем же тогда дело.

– Я тебе расскажу, если узнаю.

– Ага.

Они опять замолчали, любуясь каждый своей стороной раскинувшейся внизу столицы.

«Может, все-таки спросить? – терзался сомнениями юный принц. – Ну как-нибудь так, чтобы она не подумала ничего конкретного… Ведь потом если что случится – я буду виноват, что не предупредил, а каяться будет поздно… Но с другой стороны – сходство слишком уж отдаленное…»

«Интересно, – размышляла Саша, – с какой радости он вдруг так за меня боится? Реакция на вчерашнее? Внезапный приступ гиперответственности после втыка от наставника? Или неосознанная параллель между мной и той, другой девчонкой, которая погибла? Нет, последнее – это, пожалуй, желаемое за действительное, больно уж кривая параллель получается…»

– Саша, – сказал вдруг Мафей, – ты когда-нибудь красила волосы?

– А что тебе говорит по этому поводу здравый смысл? – не удержалась от ехидства огорченная девочка. Можно подумать, ей нравится походить на японскую школьницу из древних двумерных мультфильмов! Можно подумать, она не предается низменной зависти, глядя на Васькину модную прическу, и не хочет себе такую же! Но разве непонятно, что в таком случае она будет выглядеть как недалекая соплячка в маминых покрышках?

– Извини… Но я же не знаю, как у вас там принято… Вот твой папа, например, говорил Диего, что подростком красил…

– Ой, ну прикинь, сколько лет прошло с тех пор. Сто раз мода поменялась. Да и не в том дело. Я ведь даже подростком не выгляжу. А крашеный ребенок смотрится глупо.

– Да, действительно… я как-то не подумал… – Мафей уже почти обозвал себя мысленно недоумком, как вдруг его осенило. – А кстати, как выглядит твоя средняя сестра?

– С чего вдруг такой интерес? – Малышка остро прищурила и без того узкие глазки.

– Пытаюсь отыскать одну особу, которую видел только во сне.

– Что, так хороша? – Это прозвучало откровенно насмешливо, но Саша никогда не могла сдержаться, услышав глупости. – Или это роковое мистическое притяжение?

– Ей грозит опасность, – с укоризной отозвался эльф, и она тут же устыдилась. – А хороша ли – не знаю, не рассмотрел. Только прическу. И глаза – сиреневые какие-то, нечеловеческие…

– Сиреневых глаз не бывает, – наставительно заметила девочка. – Это линзы… Ну, для красоты как бы, хотя с эстетической точки зрения очень и очень сомнительно. Кстати, у нас в семье их никто не носит. Только дядя Ресс, но он по делу – чтобы не так бросалось в глаза, что он слепой. А Васька уж точно не носит.

– А как она выглядит? – все же продолжил расспросы Мафей. Мало ли что не носит, а вдруг понадобится сменить внешность или еще чего… надо выяснить точно.

– На все свои девятнадцать, – пожала плечами Саша. – Похожа на папу, как и я. Волосы носит «скунсом»… Это вот здесь приподнято и ровно уложено, сзади хвостик, а посередине белая полоса прокрашена.

– Тоже не подходит. И возраст, и прическа… Ну что ж, значит, я ошибся.

– А почему ты вообще начал с меня?

– Потому что больше никого из вашего мира не знаю, а твой папа и Виктор не подходят.

– Почему ты решил, что надо искать именно в моем мире?

Мафей отогнал сразу две навязчивые ассоциации и пояснил:

– Потому что у той девушки из сна волосы были покрашены точно как у твоего папы в Лабиринте.

– Это рыжим, что ли, как на его старых снимках? Да нет, что-то с твоим сном не то. Какая ж нормальная девушка выкрасится по моде тридцатилетней давности? Так уже давно никто не ходит, даже фанаты.

Мафей даже растерялся.

– Не может быть. Это точно не был обычный сон, ну что я, в самом деле, не способен отличить простой сон от вещего…

– Ну если мне попадется такое ископаемое, я тебе обязательно сообщу, – утешила его Саша. – Ничто на свете не абсолютно, и я не могу дать стопроцентную гарантию, что совсем-совсем никто так не красится. Не расстраивайся заранее. А что там ей грозит, можешь сказать точнее?

– Не могу, – помотал головой принц. – Нельзя рассказывать, это влияет на цепь событий и может все нарушить. Обычно в худшую сторону. Просто… если это окажется твоя знакомая… или ты с ней познакомишься… и она соберется в какое-нибудь увеселительное заведение… попробуй ее как-нибудь от этого удержать до моего появления.

– И мы ее спасем? Правда?

Мафей заметил, как азартно загорелись глазки юной ведьмочки, и сделал неприятное открытие. Оказывается, это выглядит совершенно по-детски, а в его исполнении, наверное, еще и глупо… Неудивительно, что его до сих пор за мальчишку держат, если он сам постоянно вот так же глазки распахивает в младенческом восторге…

– По крайней мере постараемся. А почему ты вдруг так заинтересовалась?

– А вдруг это и есть… то самое… – Намек прозвучал весьма уклончиво и осторожно, но Мафей понял. И не стал ничего говорить, чтобы не разбивать надежду, хотя ему самому она виделась напрасной.

Опять повисла тягостная пауза. Оба понимали, что прощание неуместно затянулось, что Сашу ждут дома родители, а принца ждет внизу очень много чего, в том числе дежурство в лазарете, но ни один так и не решался произнести вслух банальное «наверное, пора…».

– Ты еще обещал про бурундуков рассказать, помнишь? – спохватилась Саша, радостно цепляясь за предложенную тему как за повод еще немного оттянуть неминуемый момент расставания.

– Ах да… Там все просто. Если у родителей разные типы обращения, то дети наследуют какой-то один. Судя по тому, что мы выяснили, у нас в семье идут оборотни стихийные, без привязки к определенному животному. Птица, дикий хищник, собака… Значит, Кондратьевы бастарды унаследовали наш родовой тип, и вторая ипостась им могла достаться какая угодно, независимо от того, какая у них мама и во что обращается папа. Вот поэтому бурундуки.

– Ваше высочество!

– Да, мэтр… – по привычке откликнулся Мафей, с огорчением понимая, что заветные слова, которых они так избегали, сейчас скажут за них. Впрочем, у них еще будет достаточно времени на бесконечное прощание – не отправит же он девочку одну, не будучи уверен, что она прибудет по назначению, они отправятся вместе, а в квартире Виктора их никто не побеспокоит. Только мгновение спустя до него дошло, что, отвечая на зов, он имел в виду совсем другого мэтра, и если бы не безличное обращение…

– Вы отправили домой юную барышню?

– Я… сейчас как раз… мы прощались…

– Прошу вас поторопиться с прощаниями, так как сейчас нам понадобятся все доступные телепортисты.

– Да, конечно… а что случилось?

– В порт Васкевичи прибыл эгинский флот. И мистралийский тоже. Часть беженцев нужно перебросить в столицу, часть разместить по стране, словом, работы предстоит множество.

– Сию минуту, мэтр. – Мафей торопливо спрыгнул с лавки, и спустя несколько секунд эльф и ведьмочка уже стояли в знакомой пустой квартире, еще хранившей следы недавней уборки.

– Ну… вот и все… – грустно произнесла Саша, не поднимая глаз. – Но ты же еще появишься? Правда?

– Да, конечно…

– Давай, я буду приходить сюда по четвергам, как в прошлый раз. В то же время. У нас столько невыясненных вопросов осталось…

– Я обязательно приду.

Они опять умолкли, стоя друг напротив друга и беспомощно опустив руки.

– Ну, я пошла…

– Ага… – Мафей понял, что сейчас она развернется и действительно уйдет, а он так и будет ломать голову, проклинать свою нерешительность, сожалеть о подозрениях и вновь подозревать, обзывать себя трусом и до конца дней гадать – все-таки да или нет? – Саша, подожди…

– Что? – Она с готовностью вскинула взгляд, словно надеялась, что сейчас вдруг обнаружится что-то важное, что окажется важнее державной нужды в телепортистах и позволит задержаться еще на минутку.

– Ты ведь видела моего наставника, мэтра Вельмира?

– Да.

– Ты учуяла, чего он боится?

– О, очень много чего. Но дядя Макс запретил мне об этом даже думать под страхом конца света. И я поклялась.

Мафей огорченно выругался, пожалел, что не умеет так хитро обходить клятвы, как кузен Шеллар, и немедленно вспомнил один из способов, коему сам был свидетелем.

– Тогда не говори. Я сам скажу. И если ошибусь, ты скажешь, что я говорю глупости. А если нет – можешь просто промолчать. Это не касается государственных тайн и судеб миров. Это личное. Только мое.

Саша заинтересованно прищурила один глаз, словно прицелилась.

– Ну, давай.

– Он боится, что я его узнаю. То есть что узнаю в нем другого человека, которого знал раньше.

– Нет. А должен бояться?

– Ну, если бы мои догадки были верны…

– Ты подозревал, что он не тот, за кого себя выдает? Что он не настоящий? Шпион или что-то в этом роде?

– Нет. Просто… он временами так напоминает моего пропавшего наставника… Другого наставника… Что у меня закралось подозрение, будто это один и тот же человек.

– А в этом есть что-то действительно страшное? Для него?

– Вряд ли… О, проклятье, ты имеешь в виду…

– Именно. Твоя проверка ничего не доказывает. Он может не хотеть быть узнанным, может стыдиться своего обмана, но не обязательно должен бояться. Ну что страшного случится, если ты прав и ты его разоблачишь? Ты его никогда-никогда не простишь?

– Что ты! Прощу, конечно. И даже не обижусь, если у него есть действительно серьезные причины скрываться даже от меня.

– Вот-вот. Ему будет перед тобой неловко, стыдно, но ничего страшного не случится. А я, к сожалению, чувствую только страх. Хочешь, мы попробуем вместе разобраться? Ты мне расскажешь подробнее, и подумаем…

– Да, конечно. Только сейчас мы не успеем, меня ждут…

– Значит, завтра?

– Завтра четверг?… Да. В то же время.

Глава 7

Униженно виляя задами, они побежали в Город Дураков, чтобы наврать в полицейском участке, будто губернатор был взят на небо живым, – так по дороге они придумали в свое оправданье.

А. Толстой

На правую руку Повелителя жалко было смотреть.

Вопреки опасениям проштрафившихся братьев наместник не приказал казнить всех на месте, не учинил скандал, не попытался кого-нибудь покалечить и даже для порядку не поинтересовался, как, по их мнению, он должен теперь докладывать Повелителю.

Он молча слушал покаянные стенания брата Аркадиуса, созерцал склоненную голову брата Чаня, не замечал дерзких реплик вампира и честно хромающего по кабинету Шеллара, и похоже было, что бедняга просто потерял дар речи. Он даже не шевелился – с самого начала разговора как обхватил руками гребни, так и сидел до сих пор.

Шеллару столь неестественное поведение демона не понравилось сразу, а по прошествии четверти часа начало и вовсе вызывать опасения. Он оставил свои театральные упражнения, на которые все равно никто не обращал внимания, и присел к столу, поближе к брату Аркадиусу, дабы в удобный момент пнуть его под столом и, воспользовавшись паузой, выставить страдальцев вон. Но это не понадобилось.

Едва ритмичный стук, сопровождавший шаги советника, прекратился, Харган встрепенулся и наконец оторвал взгляд от безутешного хина.

– Пошли вон, – глухо проговорил он, уставившись теперь почему-то на говорливого первосвященника, отчего тот подавился очередной фразой и умолк. – Уроды убогие. Ошибки природы.

Первым сориентировался брат Константин, как и подобает профессионалу, – резво вскочил, одновременно ухитрившись отдать честь, и в мгновение ока уже был у двери. Брат Чань отстал от него всего на пару секунд, ибо ситуация требовала на прощанье поклониться, не теряя достоинства. Почти одновременно с ним шагнул к двери дисциплинированный вампир, за которым с отрывом в несколько секунд последовал глава ордена. Брат Павсаний несколько замешкался, поскольку его толстый зад застрял между подлокотников кресла и бедняге потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы не унести кресло на себе. Из-за этого Шеллару, чтобы его промедление не выглядело намеренным, пришлось уронить трость и какое-то время шарить под столом.

Когда кресло наконец стукнуло о пол и двести стоун брата Павсания с невероятной для него резвостью затопотали к двери, Шеллар неторопливо выпрямился и начал тоже выбираться из кресла – нарочито медленно, опираясь всем весом на трость, словно ему было тяжело.

– А ты останься, – произнес Харган, когда дверь за остальными посетителями захлопнулась, а Шеллар едва успел встать на ноги. – И перестань прикидываться калекой.

– Как скажете, – безропотно согласился Шеллар и опять сел, прислонив трость к столу.

– На кой тебе вообще это понадобилось?

– Простите мою дотошность, но что конкретно вы имеете в виду?

– Вашу авантюру с вылазкой.

– Я о ней не знал. Но это между нами, братья слезно просили умолчать о моем неведении, и я им обещал.

– А чего тогда признался, раз обещал? – уныло поинтересовался наместник, опять упираясь взглядом во что-то за плечом Шеллара.

– Мне, в свою очередь, гарантировали, что прямой вопрос мне задан не будет и лгать вам не придется. Поскольку условие не было соблюдено…

Демон все-таки сфокусировал на собеседнике печальный взор и безучастно сообщил:

– Тебе вторая нога еще не мешает? Тогда не занудствуй.

– Простите. Я не хотел вас огорчать.

– Все вы не хотели… А как мне теперь докладывать Повелителю?

– Например, так, как сегодня докладывал вам я.

– «Как выяснилось при практическом применении, доспехи наших вампиров никуда не годятся»? Начало хорошее, но, увы, Повелитель внимательно дослушает до конца и свое впечатление сложит, только получив целостную картину. Наверное, на этот раз мой хвост кончится-таки.

Шеллар одарил дорогого шефа сочувственным взглядом и принялся набивать трубку. Не попробовать ли… Избавиться от брата Чаня вряд ли получится, учитывая, что топить его откровенно нельзя, наоборот, следует изо всех сил делать вид, будто пытается защитить… Но все же почему не попробовать?

– Может быть, стоит возложить эту нелегкую миссию на непосредственного виновника? Хотя и жаль терять такого специалиста.

– Повелитель не одобрит. Он уже не раз мне напоминал, что я должен сам руководить и организовывать и ни в коем случае не нарушать иерархию. Я отчитываюсь перед ним, а все, что я там делаю с моими подчиненными, и все, что делают они, – это не его проблемы.

– Ну накажите их как-нибудь. Не смертельно, но больно. Брат Чань, как мне кажется, готов принять любое взвешенное и обдуманное наказание, а брату Павсанию и вовсе достаточно посидеть пару недель на хлебе и воде, это для него будет страшнее любой экзекуции.

– Не вижу, каким образом это может облегчить мою собственную участь. Как вообще получилось, что вампиров положили обычными стрелами и копьями?

– Скорее всего, для них припасли специальные стрелы и копья – из осины.

– А ты почему не предупредил?

– Во-первых, я полагал, вы осведомлены в этом вопросе лучше меня. Разве под Большим Афедроном не применялось аналогичное оружие?

– Но не настолько же эффективно!

– Видимо, на тот момент его было еще не так много. И во-вторых, я не изучал специально кирасы вампиров, опять же полагая, что этим уже занимались люди, больше моего смыслящие в металлургии и военном деле. Только сегодня мне представилась возможность увидеть сии доспехи вблизи и пощупать. Должен признаться, господин наместник, я пришел в ужас, хотя по мне это, может быть, и не заметно. Кто создавал эти хлипкие жестянки? И на что они были рассчитаны?

Демон досадливо поморщился и опять подпер ладонями гребни.

– Но ведь до сих пор с ними все было в порядке! По крайней мере от лука и копья они защищали. Что вдруг случилось?

– Полагаю, более мощные луки и бронебойные наконечники. – Шеллар философски пожал плечами. – Вы ведь знаете, оружейное дело на месте не стоит. Как только появляются более прочные доспехи, совершенствуется оружие, а с появлением нового оружия создаются новые средства защиты. Появились вампиры в кирасах – через некоторое время нашлось и средство…

– Спятил? – Унылый наместник от возмущения немного ожил, даже ладонью по столу врезал. – Как их можно сделать без магии?! А если сделать в месте, где магия присутствует, и привезти сюда – они работать перестанут.

– Значит, либо их делают без магии, либо используют рунную магию гномов. Если хотите, я могу уточнить у Рутгера. Не казнитесь так, господин наместник. Да, мы понесли тяжелые потери, но ведь на этом еще ничего не кончается. Нам слишком легко и бескровно далась победа, вот мы и расслабились, привыкли к хорошему. Теперь совершенно обычное для войны явление – потери личного состава – кажется нам трагедией. На самом же деле не все так фатально. У нас осталось еще три излучателя, добраться до которых сложнее, чем до двух потерянных. – Это, к сожалению, была чистая правда, Шеллар уже не одну неделю ломал голову над тем, как проникнуть туда, где расположены оставшиеся, и пока ничего не придумал. – На западе нет никаких гномов, к подвалам храма никто не подкопается. В островные казематы тоже не попасть ни с воздуха, ни из-под земли. Оплот Вечности и вовсе недоступен. Учтем прежние ошибки, укрепим броню вампиров, дождемся новых излучателей, и все образуется, все будет хорошо.

– Ага, – тяжко вздохнул наместник. – Заодно у нас вдруг поумнеют мистралийцы, галлантский недоумок бросит пить, Павсаний похудеет, а враги раскаются и сдадутся на милость Повелителя…

– С этими проблемами мы тоже рано или поздно разберемся, но в первую очередь следует заняться…

– Вот, между прочим, я велел найти другую нимфу. И что, кто-то пошевелился?

Шеллар приободрился. Он так старательно изыскивал повод перевести разговор на интересующую его тему, и тут Харган весьма вовремя перешел на нее сам.

– Господин наместник! – укоризненно произнес он. – Вы действительно полагаете, что нимфы бегают по улицам стаями и подходящий экземпляр отыщется за один день? Нам эта-то перепала только благодаря счастливой случайности. И не настолько уж она неподходяща, как вам кажется, – Азиль вот-вот должна созреть, еще в начале прошлой зимы она чувствовала приближение заветного часа, и, пусть этого до сих пор не случилось, ждать уже точно недолго.

Наместник ничего не ответил. Он опять уставился куда-то мимо собеседника, уплыл в дебри собственных мыслей и застыл – без звука, без движения, словно учебное творение бездарного подмастерья-скульптора. Только глаза, устремленные в пространство, оставались живыми, и в них легко можно было различить боль и безнадежность. Очень не понравился Шеллару этот взгляд, особенно оттого, что нюхом чувствовал советник – не ночные происшествия тому виной. Лучше всего подождать, пока расстроенный шеф сам все не скажет, но коль уж разговор пошел в нужную сторону, внезапная пауза может все испортить – вот так помолчит-помолчит господин наместник, а потом вдруг стукнет ему в голову, что нечего обсуждать глубоко личные вопросы с подчиненными…

– К тому же, – продолжил он, делая вид, будто ничего не заметил, – даже если мы и найдем другую нимфу, она скорее всего тоже будет незрелой, и даже в большей степени.

– Слушай, ты вообще дурак и ни грака не понял или нарочно мне на нервах играешь?

– Ни то ни другое, – ничуть не смутившись возразил Шеллар. – Я все понял, просто считал бестактным поднимать эту тему. Но если вы сами желаете об этом поговорить…

Демон грустно вздохнул и наконец посмотрел в глаза. Жалобно и горько, как обиженный ребенок.

– Ты понял, да? Просто ждал, когда я сам скажу? Я не хочу ее отдавать. Она… Я… я понял, какое оно – настоящее! Я люблю ее, я никому ее не отдам, потому что не смогу жить без нее.

– Мне очень жаль. – Это опять была чистая правда. Нежданная любовь господина наместника никак не вписывалась в планы Шеллара, да еще именно сейчас и именно к этой женщине. Он намеревался просвещать и воспитывать его постепенно, давая время осмыслить и понять каждый шаг, каждый этап собственного развития, и уж ни в коем случае не желал, чтобы первая любовь бестолкового демона оказалась столь глухо безнадежной. По себе знал, как плохо сказываются подобные несчастья на характере и мировоззрении. Самому до сих пор стыдно вспоминать оплеванную статуэтку…

– Чего тебе жаль? – огрызнулся Харган.

– Что все так неудачно получилось. Мне хотелось, чтобы, когда вы действительно познаете настоящую любовь, она оказалась счастливой с первого раза, а не как у меня. Но вижу, вы со странной закономерностью повторяете все мои ошибки.

– То есть?

– Меня в свое время тоже угораздило влюбиться в женщину, которая не могла быть моей. Но вы меня даже превзошли – ваша избранница не сможет вам принадлежать никогда и ни при каких обстоятельствах, даже теоретически. И поэтому мне действительно жаль.

Наместник возмущенно встопорщился.

– Как это не может? Мы уже две ночи как вместе!

– Простите, но разве перед тем, как отправляться за жезлом, вы не изучили все, что касается нимф и… особенностей их существования? Вы сможете быть вместе еще несколько ночей, но вам все равно придется расстаться. Все мужчины, кроме избранника, вообще не должны задерживаться у нимфы дольше, чем на одну ночь. Она может сделать для кого-то исключение, но ненадолго.