Текст книги "Жених из позапрошлого века (СИ)"
Автор книги: Оксана Октябрьская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
ГЛАВА 5
Духи совсем перестали появляться. Майя насмешливо думала, что её разговор с пленником зеркального коридора очень сильно посадил их батарейки, раз подзарядка столько времени отнимает. Но как бы девушка ни храбрилась, как бы ни уговаривала себя, что всё хорошо, она отчётливо понимала, что скучает по заботливому Прокопию, капризному нарциссу Мариусу, и даже по язве-Фёдору!.. И всё время думает о загадочном юноше, который рассказал ей историю своей жизни и смерти, и даже поцеловал, но почему-то никак не может имя своё назвать.
Что нужно вспомнить? Почему только она может ему помочь? А главное, как?.. И зачем, чёрт побери, он её поцеловал? Не свою юную невесту, а именно её, Майю! Этот поцелуй, мужской взгляд, полный затаённых чувств и желаний, бередили душу, путали мысли и никак не способствовали душевному покою.
Несколько раз Майя пыталась позвать духов, но ответом ей была тишина. Она даже водку купила, в надежде, что это соблазнит домового! Но всё было напрасно. Молодой человек тоже не появлялся. Она звала его, каждый вечер ложилась спать с надеждой на встречу во сне, но утром просыпалась с тоской в сердце.
Девушка уже стала сомневаться, а не придумала ли она всё это? Мало ли какие шутки может шутить с нами подсознание? Или может, у неё было временное помутнение рассудка, а теперь она снова стала адекватной?
В один из выходных дней она проснулась очень рано, ещё и четырёх утра не было. Какое-то смутное предчувствие мучило и терзало. Она ходила из угла в угол по комнате, закутавшись в одеяло, думала обо всём сразу, и одновременно ни о чём… Взгляд её упал на зеркало, и Майя замерла. Поверхность его клубилась тёмной дымкой, и девушка боялась даже дышать, чтобы не спугнуть призрака. Сердце бешено колотилось о рёбра в предвкушении встречи… Но ничего не случилось. Спустя какое-то время всё исчезло, зеркало снова было просто зеркалом. Майя упала на стул, и разрыдалась, сама не понимая причины своих слёз. Словно порушилась какая-то надежда, рассыпалась на кусочки мечта, оставив после себя горстку осколков.
Утром она поехала к знахарке. Не планируя, не настраиваясь, просто собралась и поехала. На улице был трескучий мороз и гололёд. К прогулке погодка не располагала совсем. Но разве что-то способно остановить женщину, если она для себя всё решила?
Когда Майя добралась до жилища эзотерички, в дверь можно было и не стучать. Её трясло от холода, а зубы так громко отбивали задорные испанские ритмы, что, кажется, слышала вся округа. И вполне могла бы танцевать под этот аккомпанемент!
Авдотья Генриховна снова изволили быть не в духе-с. Однако, яркий фиолетовый джемпер и маникюр цвета насыщенной фуксии говорили о том, что, несмотря на все трудности знахарского бытия, она старается жить радостно и позитивно.
Тётка мрачно рассматривала незваную гостью, раздумывая стоит ли пускать её на порог. Но всё же, найдя на дне своей глубокой, ранимой души изрядную долю человеколюбия, сжалилась.
– Консультация две тысячи рублей! – гостеприимно выдавила она сквозь зубы, сжимающие папиросу.
Майя только кивнула, мечтая о тепле, и надеясь на кружку горячего чая. Когда же получила в руки эту самую вожделенную кружку дешёвого пакетированного пойла, и даже без сахара, сложила стоимость дороги в оба конца, и стоимость консультации, и подумала, что такого дорогущего чая она ещё не пивала! Знатный напиток, по всему видать! Девушка горько усмехнулась, но к счастью, знахарка прикуривала очередную папиросину, и ничего не заметила.
– Ну? Чего притащилась? – оккультистка деловито перешла к выявлению потребностей клиентки.
– Вопросы у меня есть, – неуверенно пробормотала девушка.
– Ну спрашивай, не век же мне с тобой тут чаи распивать! Других дел полно! Шастаете тут все, никакой жизни от вас нет!
– От кого? – не поняла Майя.
– Да от вас! От клиентов! – последнее слово тётка выплюнула с особым остервенением.
Майе очень захотелось полюбопытствовать, как мадам собирается жить без клиентов, но она благоразумно не стала обижать радушную хозяйку.
– Я, знаешь ли, мизантроп! – выпуская вонючий дым, и оттопырив пальчик на держащей папиросу руке, томно и доверительно сообщила мадам Загульная. – Век бы никого не видала! Бесят людишки. А работать-то надо. Дар, знаешь ли, абы кому не даётся. Только избранным! А раз дано, так приходится вот, помогать всяким… Окружающие думают, это лёгкий заработок, не пыльный… Да что они знают! Мещане! Глупцы и снобы! И жмоты к тому же, кто-то им сказал, что знахарка должна работать бесплатно. Ага! Халявщики чёртовы, сами-то пахать за “спасибо” не стали бы, а я, значит, им обязана! И вот как тут не стать человеконенавистницей? Каждый приходит и считает, что я ему что-то там должна…
– А разве чтобы помогать, не нужно любить людей? – ошарашенно спросила Майя. Знахарка-мизантроп как-то не укладывалась в её понимании. Ну разве что баба Яга только…
– Ой, не смеши! Я вам не мать родная, чтобы любить, а вы все, тоже не сладкие персики! Работу свою сделала, и точка. То же мне, конфетки-шоколадки, любить их ещё! Все недолюбленные, вон, звоните девочкам или мальчикам по вызову, там и долюбят за отдельно взятую плату!.. Ну, это так, лирическое отступление, теперь коротко и по существу. Чего надо? – самоотверженная трудяга сурово и угрожающе уставилась на девушку. Ну чисто баба Яга! Убьёт, расчленит и на косточках спляшет! Майя нервно поёжилась.
– Мне… снится один молодой человек. Ну и не только снится, он как бы призрак… – залепетала Майя. Но, видя, что терпение избранницы высших сил трещит по швам, бойко выдала: – Во-первых, я хочу узнать кто он такой. Как его зовут? Во-вторых, почему ему нужна именно моя помощь? В-третьих, как я могу ему помочь? И, наконец, что я должна вспомнить?
– Ты смотри! Прямо список на целый блокнот! – Авдотья Генриховна с отвращением сплюнула в пепельницу, слегка закапав слюнями обширный бюст.
– Ну, вы же сами сказали, приезжать с вопросами… – промямлила Майя.
– А ты и рада стараться! Вот все вы такие, только палец покажи, как уже пол руки оттяпать готовы! – обиженно фыркнула знахарка. И вдруг рявкнула: – Цыц! Я ответы смотрю…
Авдотья толи впала в транс, толи выпала в астрал, закрыв глаза и апатично пожёвывая очередную папиросу-вонючку. Через пару минут она неожиданно и громко хлобыстнула по столешнице ладонью, заставив все предметы на столе, и Майю, на стуле, подпрыгнуть. Челюсти девушки больно стукнулись друг о друга, угрожая оставить её без зубов и лишить языка.
– Деньги вперёд! Вот туда, в коробочку положи. Я не банк, в кредит не работаю! – знахарка указала на небольшую коробку с весёленькими голубыми розочками, стоящую у края стола.
Майя послушно сделала, что велено, и, едва дыша, впилась глазами в знахарку. Аж рот приоткрыла в ожидании откровений, проливающих свет на всю эту тёмную историю.
– Имя его я тебе сказать не могу, ты сама должна вспомнить. И имя, и кто он, и что вас связывает. А уже вспомнив, решишь, как ему помочь, и хочешь ли ты это сделать. Это будет только твой выбор! – торжественно произнесла мадам Загульная.
На последней фразе она несколько раз потыкала в сторону девушки зажатой в руке папиросой и уверенно кивнула, наверное, чтобы придать вес своим словам. А Майя продолжала сидеть, ожидая какой-то конкретики, если не чуда. Но либо у чудес был не приёмный день, либо девушка где-то с ними разминулась…
– Ну? Чего расселась? Утепляйся, и топай до дому! Я всё сказала! – отрезала Избранная.
– Что значит всё? – девушка аж задохнулась от возмущения. – Вы же ничего не сказали вообще! Мои фразы только переиначили! Где ответы на вопросы? – она потянулась, чтобы забрать деньги, но дочь потомственных монахинь оказалась проворнее. Грациозным движением руки выхватила деньги из цветастой коробочки, и надёжно перепрятала их в абсолютно недосягаемое место. Себе в лифчик.
Майя поняла, что теперь она бы обратно их взяла только после стирки в кипятке, и проглаженные утюгом с двух сторон! Успешно прекратив вероломные попытки неблагодарной клиентки оставить служительницу народную без гонорара, Авдотья Генриховна бросила девушке пуховик и сумку, и указала на дверь. Майя вскочила, как ошпаренная!
– Вы, лгунья и аферистка! И воровка! Вы ничем не помогли, только без денег меня оставили! – выкрикнула она. Схватила со стола пепельницу и запустила ею в знахарку.
С меткостью Майя не особо дружила, скорее даже была в контрах. Она с метра фантиком в мусорку попасть не могла, поэтому всегда подходила и выбрасывала мусор строго над урной. Этот раз не стал исключением. Пепельница нагло проигнорировала намеченную цель, и врезалась в стену, аккурат над головой мадам Загульной, щедро посыпав последнюю своим отвратительным содержимым. Мизантропия носительницы необыкновенного дара готова была вот-вот вырваться наружу…
Майя почувствовала, что сейчас её проклянут и сглазят самой страшной порчей! Схватив вещи, она пулей вылетела из дома знахарки, оставив Авдотью Генриховну отплёвывать пепел с намалёванных губ, и смахивать окурки с головы и дебелого бюста.
Убегая, девушка обернулась, погрозила знахарке кулачком и зло пообещала:
– Я вам такую рекламную кампанию в интернете проведу, ни один клиент больше близко у вашего дома не покажется! Сидите без денег и ненавидьте всех вокруг в своё удовольствие!
Дорога домой показалась Майе сущим адом. Расстроенная, промёрзшая и усталая, девушка нахохлилась, как маленькая синичка, и пыталась отогнать от себя дурное настроение и обиду. И ладно бы просто деньги потеряла, не велика проблема, но ведь не узнала ровным счётом ничего! Господи, ну как же ей что-то там вспомнить? Ведь человек мучается в этом проклятом зеркале, она так хочет помочь, и не знает как! А больше ему помощи ждать неоткуда… Хоть бы какую-то подсказку получить! Мысли хороводом ходили по кругу, а стук колёс электрички навевал дремоту.
Постепенно Майя немного успокоилась и уснула, во сне она оказалась в каком-то тёмном тумане, дымка медленно таяла, а перед глазами вспыхнули пламенем цифры 1857. “И что это значит? – растерянно подумала девушка, – мне это должно о чём-то сказать? Или что я должна с этими цифрами сделать?” Но дымка исчезла и вокруг стало твориться что-то немыслимое! Майя оказалась будто бы внутри какого-то костюмного фильма, причём в главной роли!
Богатый особняк промышленника Горлова был ярко освещён и заставлен цветами. В воздухе витала атмосфера праздника. Слуги суетились, стараясь изо всех сил, лишь бы ничем не расстроить добрых хозяев. Это был особенный день. Хозяйской дочери, Дарье Ильиничне, исполнилось шестнадцать лет. По этому случаю родители именинницы давали небольшой бал. Для девушки это был первый взрослый выход в свет, и они с матерью очень волновались. Отец семейства, вернувшись из конторы, заперся в библиотеке, чтобы не попадаться на глаза взвинченным женщинам.
Но вот-вот должны были начать прибывать гости, и Илье Михайловичу пришлось покинуть своё тихое укрытие. Принарядившись, семья с улыбками встречала гостей. Именинница, в модном платье “в две юбки”[1]1
Платье “в две юбки” – в то время в моде были широкие, богато декорированные юбки на кринолинах, состоящие из двух (а иногда и более) слоёв, нижний слой длинный, верхний короче, вырезанный по краю фестонами, обшитый бахромой или приподнятый над нижним слоем гирляндами из цветов. Юбки выглядывали одна из-под другой. Цвета и ткани этих двух юбок могли быть разными, а могли совпадать.
[Закрыть], тюлевом на бледно голубом атласе, была чудо, как хороша. Светло рыжие волосы девушки были уложены в аккуратную прическу с прямым пробором, украшенную шёлковыми белыми цветочками. Дарья Ильинична лучилась радостью, добротой и предвкушением чего-то неизведанного. Её ярко-голубые глаза сияли, как драгоценные сапфиры, а щёчки горели нежным румянцем от смущения.
Гости всё прибывали и прибывали… Прежде девушка не встречала большинство этих людей, и никого особо не выделяла. Лица сливались в радостно улыбающуюся массу… Но всё изменилось, едва она встретилась взглядом с высоким, стройным, светловолосым юношей. Когда отец представил его, девушка вспыхнула и стала совсем пунцовой. Андрей Тимофеевич Кириллов… она так и не смогла запомнить ещё кого-то на своём первом балу, но это имя врезалось в память, а образ молодого человека поселился в её сердце и мыслях. Любовь с первого взгляда обрушилась на девушку нежданно-негаданно.
Она искала его в толпе гостей, украдкой бросала взгляды, и, случайно встретившись глазами, смущалась, краснела и отворачивалась, пряча улыбку. Душа ликовала – он на неё смотрит!
Когда Андрей Тимофеевич пригласил её на мазурку[2]2
Мазурка – (быстрый танец, родом из Польши) считалась вершиной бала, после неё, как правило, следовал ужин, танцевавшие пары так и шли к столу вместе и сидеть могли рядом. Поэтому на мазурку всегда приглашения принимались заранее и очень обдуманно. Это был очень важный момент, дававший возможность поговорить, не боясь вызвать пересуды.
[Закрыть], на самый главный танец бала, она чуть не умерла от счастья! После мазурки он поведёт её на ужин, и сидеть за столом они будут рядом! Девушка с застенчивой улыбкой приняла приглашение, аккуратно вписала дорогое имя в бальную книжечку, и, с замиранием сердца, ждала заветного момента. Страх и радость сплелись в невообразимый клубок, и она едва могла дышать от этих переживаний! Даша не запомнила никого из партнёров по танцам, даже сами танцы не запомнила. Но вот подошла очередь долгожданной мазурки, и объект её романтических грёз оказался перед ней. Девушка немного дрожала, а сердце грозилось выскочить из груди, когда их руки встретились, и они шли, чтобы занять своё место среди танцующих пар.
За ужином оба так волновались, что перекинулись лишь парой дежурных фраз. Но что значат слова, когда говорят взгляды, а каждое случайное прикосновение руки значит больше, чем длинная беседа…
Они виделись ещё не раз. На каждом балу он старался держаться ближе к ней, хотя правила этикета давали не так много свободы. Иногда они встречались на прогулках, или на семейных ужинах. Кирилловы часто были званы в гости к её родителям, а затем уже и они приглашали семейство Горловых к себе. У мужчин были какие-то общие дела, но Дарью Ильиничну интересовали вовсе не они.
В один из таких вечеров, через несколько месяцев после знакомства, улучив момент, Андрей признался девушке в своих чувствах и попросил стать его женой. Конечно, она сказала “да”! Родители благословили пару, и Даша с Андреем стали женихом и невестой. Теперь они чаще виделись, играли в снежки, пили кофе в ресторанах, музицировали. Летом отец Андрея пригласил семейство Горловых к себе в имение, погостить. До свадьбы оставалось не долго. Молодые хотели обвенчаться в начале осени, и поехать в Париж, в свадебное путешествие.
Но однажды горничная Даши прибежала к хозяйке бледная и перепуганная. Из сбивчивой речи девушка поняла, что в доме Кирилловых что-то стряслось. Служанка не знала с кем и что случилось, но слух дошёл, что беда страшная. Даша побежала к матери, умоляя послать записку в дом жениха. Душа была не на месте. А ведь он только ночью ей снился, грустный такой, держал за руку, и так смотрел, будто прощался… Она проснулась сама не своя после этого сна, а тут такое известие.
Мать уговаривала Дарью не волноваться раньше времени, мол, Андрей молод, здоров, ночами нигде не кутит, ничего с ним не могло случиться плохого. Но девушке было неспокойно, она ушла к себе и металась, то молясь Богу за любимого, то терзая себя самыми жуткими предположениями.
Реальность оказалась страшнее любых её мыслей. Посыльный принёс письмо от отца Андрея. Ночью в дом ворвались воры, Андрей пытался их остановить, и погиб. Её Андрей умер!
Мир девушки разлетелся на мелкие осколки, перед глазами потемнело, и Даша упала в обморок. А когда пришла в себя, могла только рыдать. Жить не хотелось, сердце рвалось уйти вслед за любимым. Вся дальнейшая жизнь предстала перед ней длинной, мрачной и пустой, в ней больше не было места радости. Только боль и одиночество…
Долгое время не могла она поверить, что её Андрея больше нет. Даже стоя над могилой, не верилось в это… Как же так? Ничего в мире не изменилось, всё как прежде, а человека не стало. Это не укладывалось в голове, казалось, небо должно теперь обрушиться, но нет, всё шло своим чередом.
Долго Дарья Ильинична отказывалась от замужества. Но всё же родные уговорили. Мать больная упросила перед смертью. Мол, её душе спокойнее будет, ежели дочь будет пристроена. Даша согласилась. Жениха выбрали родители, а ей было всё равно. После смерти Андрея ни один мужчина не сумел тронуть её застывших чувств.
Муж попался скуповатый, но добрый, хоть и не очень молодой уже. Как сказали родители, главное, что надёжный и обеспеченный, а Даша и не противилась. Однако, никому не принёс этот брак счастья. Даже рождение двоих дочерей ничего не наладило. Не могла Дарья больше любить, умерло что-то в ней вместе с любимым…
Электричка дёрнулась, и кто-то тронул Майю за плечо.
– Приехали, барышня, вокзал, – ласково сказал щуплый дедок с гигантским рюкзаком на сгорбленной спине.
– Спасибо, – пробормотала девушка спросонья.
Как сомнамбула вышла на свежий морозный воздух, и тут же встрепенулась. Она вспомнила! Она вспомнила парня из зеркала, вспомнила рыжую девушку, и что их связывает. Она и есть Дарья, вернее, когда-то ею была! И Андрей казался ей знакомым не потому, что видела его во сне, она были знакомы на самом деле! Только в другой жизни. Они любили друг друга…
Вот почему он поцеловал её, вот на что хотел таким образом намекнуть! Девушка плюхнулась на скамейку на тёмном перроне, не в состоянии сделать ни шагу. Получается, теперь она узнала правду. Не было никаких грабителей. Андрея убил отец из-за навета мачехи! Столько десятков лет он был проклят и оставался пленником зеркального коридора… А если бы зеркало разбилось, то никогда душа её любимого не обрела бы покой! Майя в ужасе уставилась перед собой, осмыслить случившееся было очень трудно. Но в этот раз она точно знала, она видела не просто сон, она видела картины из своей прошлой жизни! Но кто и как подтолкнул её к этим воспоминаниям? Впрочем, сейчас это было не важно. Она вспомнила!
Оказавшись дома, Майя первым делом подошла к зеркалу, несколько минут она вглядывалась в серебристую поверхность, в надежде увидеть Андрея. Почему-то ей казалось, что он сразу узнает, когда она вспомнит его, и что-то важное непременно случится, но зеркало хранило молчание. Девушка почувствовала разочарование, и решила позвать его.
– Ты тут? Ты слышишь меня? – она упорно смотрела в зеркало. – Я всё вспомнила, я знаю кто ты. Покажись, мне нужно с тобой поговорить… Андрей?
Всё было напрасно. Девушка понадеялась, что увидит своего бывшего жениха во сне, но и эта надежда не оправдалась. Спала Майя плохо, проснулась около шести утра, и лежала, размышляя, что же делать дальше.
– Интересно, ты правда слышишь меня, как домовой говорил? – она вновь подошла к зеркалу и приложила ладонь к холодной гладкой поверхности.
Где-то там, за этой хрупкой преградой был другой мир, и Андрей, который никак не шёл у неё из головы. В комнате раздалось скрипучее покашливание, Майя подскочила от неожиданности, обернулась и увидела Фёдора, сидящего у стола, подперев рукой подбородок.
– Слышит, слышит он тебя. Но сил нет сюда прорваться. Совсем вы нас измотали своими свиданиями!
– Фёдор! – Майя радостно подлетела к духу, в попытке обнять, но хватанула руками воздух, смахнув со стола пустую кружку.
Грохот прозвучал оглушительно, за стеной послышались сонные, но цветастые матюги. Девушка смутилась и своего порыва, и результата опрометчивости. Дала соседям очередной повод для ненависти… Фёдор беззлобно захихикал.
– Вот уж не думал, что так мне обрадуешься, что аж обниматься полезешь!
– А ты не ёрничай! – вспылила Майя, пытаясь скрыть свой конфуз за резкостью. – Исчезли все, бросили меня, а я тут одна должна вашу кашу расхлёбывать!
– Ну ладно, ладно… Не ворчи. Не к лицу тебе, да и молода ещё учить-то!
– Куда вы подевались? – девушка уселась напротив и буквально приросла глазами к неожиданному гостю.
– Знамо дело куда, в мир иной! – Фёдор снова хихикнул. – Думаешь это наше общение с тобой лицом к лицу так просто даётся? Как ты устаёшь, так и мы истрачиваем энергию. Потом нужно побыть в покое, чтобы восстановить силу. Ваш последний разговор нас опустошил.
– Но почему?
– Да потому, что это я призрак, а жених твой, безвинно убиенный, просто душа, запертая в зеркале. Проклятая душа, без силы, без возможностей… Чтобы ты его увидела и услышала, ему нужна энергия. И много! Даже чтобы во сне к тебе прийти, ему нужна помощь. Вот и угадай, откуда он эту силу-то берёт?! Думаешь, твои правдоподобные сны, эмоции, ощущения, это так просто получается, само собой? – Фёдор поднял указательный палец, мол, вот так-то! – Так что, теперича, заперт твой жених, прийти к тебе не скоро сумеет.
– Но почему он берёт энергию от вас? – Майя пыталась понять, как это всё происходит, – как вы все связаны? Я не понимаю… Ты призрак, Мариус хранитель, Прокопий вообще домовой! При чём тут Андрей?
– Ох, девка, что ж ты за заноза такая… Всё-то тебе знать надобно, везде нужно логику, понимаешь ли, углядеть! Ладно, расскажу уж. Ты в одеяло-то закутайся, вон, вся кожей гусиной покрылась, захвораешь, Прокопий с меня потом шкуру спустит.
Майя быстро завернулась в одеяло и приготовилась слушать.
– В общем так дело было… Я у отца твоего Андрея служил, мелкие поручения выполнял разные, а на досуге, значит, поигрывал. Ну и раз, проигрался я в карты по пьяни. Что делать? Деньги большие, жалованья за несколько месяцев не хватит, чтобы расплатиться, а мне уже грозят пальцы отрубить. Ну я и не придумал ничего лучше, как у хозяина в доме несколько столовых ложек украсть, да вазочку. Думал, я давно служу, на меня не подумают, не было же такого никогда, грехов за мной не водилось. В общем, продал я барахлишко, долг отдал, и уже решил, что всё мне с рук сошло. Да только шила в мешке не утаишь! Хозяин прознал о пропаже, а кухарка наша возьми, да расскажи, что я намедни, пьяный, у неё денег в долг просил, сказывал, что проигрался сильно. Ну, Тимофей Алексеевич, не дурак был, сразу всё смекнул, вызвал меня, да отлупил. Но в полицию не сдал, а сказал, что оставляет за мной долг. Мол, понадобится ему, так отработаю. А я что? Я рад радёшенек, что легко всё закончилось. Ну вышиб он мне зуб, да разве ж это беда? Да вот только не знал я, куда меня этот долг приведёт.
Как-то под утро хозяева с бала вернулись. Всё чинно, мирно, и вдруг прибегает за мной Тимофей Алексеевич, весь белый, губы дрожат. Так, мол, и так, Фёдор, пошли долг отрабатывать. Велел он мне всё устроить, будто в дом грабители проникли, а потом сказать, что я шум борьбы слыхал в гостиной, и видал, как в окно кто-то вылез…А тело-то Андрея Тимофеевича я в гостиной стразу приметил! Но смолчал, сделал как велено.
Долго меня полицейские допрашивали, но я только одно твердил, как хозяин меня научил. Дело так и не раскрыли. Однако ж, был там один сыщик уж больно недоверчивый, всё и так, и эдак меня выспрашивал, и я уже боялся лишний раз рот раскрыть, чтобы не сболтнуть лишнего, да хозяина не выдать. Сына хозяйского схоронили, а барин меня позвал, и выдал бутыль с водкой, в награду, значит, ну и нервы успокоить. Только ты, говорит, Фёдор, дома-то не пей, уйди куда-нибудь подальше… Ну я и ушёл, напился, а как очнулся, уже и дух! Отравил меня барин, чтобы тайну его не выболтал ненароком, а полицейским сказал, что я охоч был до выпивки, никаким пойлом не гнушался, вот и напился где-то отравы. Ну и слуги евоные подтвердили. Я пьяненький-то частенько хаживал… Так ему за два смертоубийства ничего и не было, всё, как с гуся вода!
– А как ты с Андреем-то оказался связан? – не выдержала девушка.
– Так всё связано, что в этом мире, что в том! Я грех на душу взял, убийство помог сокрыть, вот и оказался в долгу у души загубленной. Всеми силами это зеркало охранял, людям нашёптывал, чтобы берегли его… Ох, чего только не пришлось делать! А иначе никак, разобьётся зеркало, душа парня останется на земле навечно, и я вместе с ней. Да и жалко его, пострадал безвинно от злобы бабьей, да от несдержанности родителя своего. Ну и раз я виноват, раз злодейство утаил, то теперь вот наказание несу, надо помочь твоему Андрею Тимофеевичу…
– И если его душа освободится, то и ты станешь свободным?
– Да, так что помогать ему у меня и свой резон имеется.
– А Прокопий? Он тут каким боком?
– Да, случайно! Зеркало один антиквар своему внуку завещал, а тот выпивоха был страшный, жил с женой в ентой комнате. В общем, перевёз он своё наследство сюда, повесил на стену, а через месяц и помер. Водки перепил. А жена была баба хорошая, хоть и несчастная. Чистюля, умница, слова дурного никому никогда не скажет. В общем, Прокопий у них тут и жил, он из деревни, в своё время, за женщиной ентой переехал сюда. Потом, как жена, значит, померла, комнату продали, и хозяева новые решили ремонт учинить, старые вещи выкинуть, ну и зеркало тоже… Я уговаривал, но они не слышали, тогда я Прокопию всё и рассказал, а тут грань между мирами тонкая. Ну он мне и помог прорваться в мир живых. Вместе мы отвадили новых хозяев, а потом всех жильцов отпугивали, чтобы зеркало сберечь, а вместе с ним и душу твоего жениха.
– А Мариус? Он почему с вами?
– Так он же твой хранитель! Он о тебе печётся. Без Андрея ты из жизни в жизнь будешь неприкаянная скитаться, счастья не найдёшь. Ты же его любила, души ваши связаны были, так что проклятье и тебя затронуло. Вот хранитель твой и вёл тебя к Андрею Тимофеевичу! Понимаешь, вокруг зла много, любое проклятие, сказанное в мире живых, и на мире духов отражается. Про борьбу-то добра и зла слыхала? Ну вот, духи-хранители стремятся проклятия эти убирать, помогают людям живым, а через это и умершим. Так что Мариус с нами заодно.
– А как же ты меня выжить сперва пытался? – Майя недоверчиво сощурилась.
– Дык я ж откуда знал-то? Андрей слаб совсем, он и не сразу тебя почувствовал, ты же от него закрылась, как бабка твоя померла. Это потом уже Андрей Тимофеевич сказал, что ты и есть евоная невеста, а тут и Мариус твой объявился, накостылял мне по шеям, чтобы под ногами не мешался. Он же старший дух, куда мне до него!
– Мариус накостылял? – Майя не выдержала и рассмеялась. Представить себе гламурного красотулю бьющим морду другому духу было выше её сил.
– Ну, ты его просто плохо знаешь. Он суровый мужик!
Майя снова залилась смехом. Манерный, изнеженный, самовлюблённый Мариус, и вдруг суровый мужик!
– Подожди, – отсмеявшись она кое-что вспомнила, – а как Андрей ко мне в детстве во сне приходил? И почему потом не мог?
– Когда ты родилась в этом мире снова, он сразу это почувствовал, долго мы тебя искали, а когда нашли и ты подросла, он стал тебе во снах являться. Но когда твоя бабка померла, ты отгородилась от тонкого мира. Взрослой стала, недоверчивой, закрытой. Сил у нас больше не было до тебя дотянуться. Так и ломали голову, что делать, пока Мариус тебя сам не привёл сюда.
Майя почувствовала безмерную благодарность к своему метросексуальному хранителю. Даже стыдно стало, что столько проблем у него было из-за неё. Хоть он и вредный, и противный, но девушка от души пожелала ему получить повышение и стать, наконец, ангелом. Пусть уж и на его улице перевернётся грузовик с пряниками!
– А почему меня какой-то вспышкой ударило, когда я к Андрею сквозь зеркало хотела прикоснуться? – Майя вспомнила, как отлетела от зеркала, неграциозно громыхнув костями об пол.
– Да потому, что жених твой сильно прыткий! Хотел к тебе выйти из коридора своего, чтобы разговор продолжить! Из нас бы все силы выкачал, да и ты бы потом долго в себя приходила. Такое общение живому человеку не на пользу. Ну, Мариус его уму разуму и поучил малость.
– Ага, его поучил, а я об пол шарахнулась! Бей своих, чтобы чужие боялись! – Майя недовольно фыркнула.
– А и тебе наперёд наука, руки к сущностям потусторонним не тяни! Мариус тебя очень оберегает! – с нескрываемым уважением заметил не упокоенный. – С таким хранителем тебе ничто не страшно.
– Фёдор, – спросила она, – а почему ты вот появился, а остальные нет?
– Так я ж дух зловредный! У меня сил больше. Ну и они меня вдвоём сейчас своей энергией поддерживают, чтобы мог тут с тобой говорить. Тебе ж ответы нужны, вынь и положь. Да и женишок твой покоя не даёт, всё к тебе рвётся. Вот пойду, расскажу, что ты его вспомнила, пусть порадуется, душа горемычная.
– А почему я вдруг вспомнила? Будто помог кто…
– Так и помог! Ты сама ответы найти хотела, да не корысти ради, а чтобы другой душе помочь, ну и Мариус просил за тебя, и знахарка эта тоже. Баба она склочная и дурная, но сила у неё огромная, такие связи в нашем мире имеет, я только завидовать могу! В общем, решили там, наверху, помочь тебе, память освежить, так сказать. В жизни люди мало в чудеса верят, а зря, бывают они, чудеса-то эти, ещё как бывают!
– Фёдор, а когда я его увижу? – Майя застыла, задав самый волнующий вопрос. Её тянуло к Андрею, словно видеть его было всё равно, что дышать.
– Ну, не скоро вестимо. Пока мы сил накопим, да и время после святок не самое лучшее для духов. Слабы мы сейчас! – увидев, что девушка опечалилась, не упокоенный добавил: – Ну, коли уж совсем невтерпёж, так можно зеркальный коридор открыть, как ты во время гадания делала. Только, знаешь, это опасно очень. Ещё не известно, что за сущность оттуда выйдет. Может Андрей твой, а может и какой его двойник. Ну, дух злой, под личиной твоего жениха.
– А как же узнать кто это? – у Майи всё похолодело внутри при мысли о зеркальном коридоре. Вот уж не думала она, что снова надо будет это делать.
– Коли надумаешь, дай знать, сама не делай! Я рядом буду, помогу тебе понять, – Фёдор испытующе посмотрел на девушку, – ты уяснила? Никакой самодеятельности!
Майя только кивнула, мысль, что её помощник будет рядом, успокаивала.
– Так вы поэтому мне гадать тогда не мешали? Знали, что это возможность нам с Андреем встретиться? – вдруг осенило её.
– Ну, не так мы вашу встречу планировали, но раз ты такая шустрая попалась, так чего же было мешать? – усмехнулся дух. – Вы, живые, сами тоже можете на свою жизнь влиять!
– Фёдор, а сейчас давай? Это так страшно… пока я себе ужасов не надумала, давай вызовем и всё? – решилась девушка.
– Ну… – Фёдор немного помялся, – давай. Всё равно ведь будешь вызывать. Надоумил на свою голову…ой, дурак, голова два уха!
Майя быстро соорудила гадательную конструкцию из зеркал и свечей, выключила свет, настроилась, и позвала: “Суженый мой, ряженый, приди ко мне, покажись!” – в комнате вдруг стало очень холодно.
“Суженый мой, ряженый, приди ко мне, покажись!” – снова позвала она и как-то всё сжалось внутри, словно предупреждая, что зря она это затеяла. Майя произнесла слова в третий раз, голос дрогнул, а саму её затрясло от страха. Она стала ждать, а Фёдор парил рядом.
В конце коридора появилась какая-то тёмная тень, зависла, словно изучая Майю. Потом ей почудилось движение, кто-то приближался. Она напряглась, внутри разрасталось чувство тревоги, никогда прежде интуиция не была ей подругой, но тут всё в душе девушки кричало, что это не Андрей. На неё надвигалось нечто чужое, холодное и злобное. И чем ближе оно подходило, тем больше увеличивалась скорость, оно рвалось к девушке, и явно не с добрыми намерениями!
