Текст книги "Лизать сахар. Жизнь втроем"

Автор книги: Оксана НеРобкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 7

«105. 105. 105» – кровь пульсировала в висках, повторяя озвученную доктором цифру. Именно сто пять тысяч долларов нужно на операцию для Тины. Крайтон ускорил темп. Теперь он бежал быстрее, чем обычно на вечернем кроссе три раза в неделю. Воздуха не хватало, он принялся дышать ртом, глотая ледяные порывы ветра.

Обследование выявило у ребенка лейкоз. Рак крови, который грозит перейти в острую форму, если затянуть. «Вероятно, вам потребуется какой-то срок, чтобы найти средства. Девочка может находиться дома. Пребывание в стационаре скорее предосторожность, чем необходимость. Поддерживающую медикаментозную терапию реально проводить в домашних условиях. Сейчас форма болезни такова, что положительный результат хирургического вмешательства гарантирован на сто процентов. Однако время работает против вас».

Томас несся по сумрачной улице ошалевшей тенью, не разбирая дороги. В боку кололо. Он не обращал внимания.

«Почему это случилось с моей семьей?»

Едва не сбил одинокого бомжа, ковырявшего палкой содержимое мусорного контейнера. Тот отскочил и что-то прокричал вслед, тряся немытым кулаком.

«Почему?»

Два пса, вынырнувших из подворотни, заливисто облаяли. Один попытался укусить за штанину. Мужчина ударил его ногой с такой злостью, что пес заскулил раздирающим барабанные перепонки сопрано и пустился наутек, поджав хост.

«Наказание за ошибки, которые совершил? Разве они – настолько ужасное преступление?»

Он споткнулся о рытвину. Упал на землю, впечатав ладони в грязный снег. Замер в упоре лежа, чувствуя, как сердце застряло в горле, вызывая рвотный рефлекс. Поднялся, пошатнулся, едва снова не упав. Наступать на правую ногу было больно. «Видимо, вывих», – догадался Томас. Остервенело опустил подошву на грунт, перенося вес на пострадавшую стопу. Побежал, прихрамывая. В глазах потемнело от колющей боли. Выровнял шаг, не прекращая бег. Сжал кисти, карябая ногтями кожу.

Не сбавлял скорость, пока не осознал, что начинает терять сознание. Взлетел по лестнице, открыл дверь и на пороге рухнул на пол.

– Господи, милый, что с тобой? – Мэдди кинулась к мужу, обхватила его лицо ладонями.

– Тренировался, – выдавил он и не сдержался, застонал.

– Так долго? Да что с тобой?

Томас никак не мог отдышаться. Сел, облокотившись на стену.

– Все в порядке. Вывихнул ногу. – Он потянулся к кроссовкам. Мэдди помогла развязать шнурки, стащила обувь и носки. Правая лодыжка распухла и посинела.

– Плачевное зрелище, – усмехнулся Крайтон.

– Томми, ты решил, если искалечишь себя, полегчает? А обо мне подумал? Мало того, что Тина, еще и ты, – девушка захлебнулась рыданиями.

– Родная, прости меня, я последний кретин, прости, пожалуйста. Впредь буду аккуратнее. Нужно было проветриться, мозги на место поставить. И знаешь, я кое-что придумал.

Мэдди всхлипнула.

– У меня много знакомых, я уверен, они дадут в долг. А я за год-другой отдам.

– Я тоже устроюсь на работу, и мы справимся, да? – глаза сверкнули надеждой.

– Справимся, конечно. Кто-то сомневается?

– Нет.

– Умница, – похвалил Томас. – Разогреешь ужин?

Есть совсем не хотелось. Но бытовые заботы – неплохой метод отвлечь жену от горьких мыслей.

– Сперва перевяжу рану, – Мэдди натянуто улыбнулась и пошла к аптечке за бинтом.

Крайтон наблюдал за ее расторопными движениями и думал о том, что у него нет ни единого знакомого, который бы дал в долг. На получение кредита в банке тоже рассчитывать напрасно. Не проблема. Он вернулся в дело, а это значит, что шансы срубить неплохие деньги весьма велики. Придется напрячься. Но когда он боялся трудностей? Максимум через месяц нужная сумма перекочует в его карман. Вон как они лихо обчистили банк. То ли еще будет. Действительно, чего он разволновался, как школьник? Смешно. Они с Шоколадной столько всего пережили. Томас вспомнил случай, когда они только начали встречаться.

В тот день прогуливались неподалеку от района, где жила Мэдди. Было уже поздно, и он вызвался ее проводить. Довольно глупая идея, учитывая, что белых в Саут Сайде на дух не переносят. Но Крайтон всегда был склонен к экстремальным мероприятиям. Поцеловал на прощание возлюбленную, вышел на ведущую к главной дороге улочку. Преодолеть метров пятьсот – и он будет в безопасности.

Затылком почувствовал опасность, интуитивно пригнулся. Мимо просвистела бутылка. Разбилась об асфальт, разбросав стеклянные брызги.

– У белого друга хорошая реакция? Думал, что удастся иметь темнокожую бейб и дальше? Ты труп, dude.

Несколько афроамериканцев стояли в трех метрах. Самый активный, лидер, наматывал на кисть недлинную стальную цепь и продолжал речитатив:

– Что молчишь, dude? Язык от страха проглотил? Если не успел, то мы его сами отрежем.

– После того, как я отрежу ваши вялые отростки. Вы не в состоянии удовлетворить своих девочек, раз им приходится обращаться за помощью к настоящим мачо? – Крайтон сунул руку в задний карман, нащупал складной нож.

– Я сейчас трахну твою белую задницу, и ты оценишь, как я владею членом, – компания дружно загоготала.

– Хо, да ты пидорас? Я так сразу и подумал. А это твои подружки? Не лучший выбор. Макияж бездарный.

– Что за фак! Вы не нравитесь нашему новому другу, смекаете, братья? Мое чувствительное сердце жаждет прекратить расовые противоречия вынужденными жесткими мерами.

После прочитанных нараспев словоформ черные набросились стаей гиен. С двумя, даже с тремя, Томас бы справился. Но четверо бугаев – явный перебор. Увернулся от прямого удара в челюсть и тут же ощутил, как в живот вонзается кулак, ломая ребро.

– А ну прочь, грязные нигеры, иначе я прострелю ваши безмозглые черепа, чтобы вы смекнули, что я и только я буду решать, с кем иметь секс!

Крайтон, как, впрочем, и нападавшие, не поверил глазам. Мэдди стояла посредине улицы в тоненькой сорочке и целилась из обреза. Полупрозрачная желтая ткань эффектно обтягивала ее спортивную фигуру, кудрявые волосы рассыпались по плечам. Она выглядела героиней комикса про амазонок в стиле хентай.

– Ё-ё-ё, детка, какая ты горячая, – главарь картинно поднял руки вверх.

– Заткнись, Шафар, и всасывай, что я излагаю. Отвали и не трогай моего парня. Иначе ты меня знаешь. – Девушка передернула затвор.

Томас залюбовался ее выпиравшими сосками. Какая красавица!

– Вот так фак! Счастливчика, за которого сражается такая гениальная бэйб, стоит пощадить. Согласны, парни?

Хватка на заведенных за спину локтях ослабла. Спасительница кивнула в сторону автобусной остановки:

– Сваливай, пока они не очухались! Увидимся!

Томас исполнил приказ и поплелся восвояси с блаженной улыбкой на устах. Его Мэдди может быть крутой, когда понадобится. Вместе они выдержат любые испытания…

Он доковылял до кухни и уселся за стол. Миска с горячим супом источала призывный аромат мяса и карри. Жена из самых обычных продуктов умудрялась приготовить королевское блюдо. Он ел, жадно откусывая хлеб и обжигая нёбо. Мэдди сидела напротив, положив подбородок на сцепленные пальцы. Крайтон и раньше замечал: женщинам по необъяснимым причинам нравится смотреть, как ест мужчина. Заводит их это, что ли? Мэдди заявляла, что, наоборот, успокаивает. Когда он пододвинул чашку чая, спросила:

– Тебе же сегодня на работу? Как ты пойдешь с такой ногой?

В баре «Монти и Фея» он уже взял расчет. Жози расстроилась и всплакнула. Ее курносый нос трогательно покраснел, отчего круглое лицо приобрело некую невинность, которой хотелось воспользоваться. Чисто гипотетически, разумеется. Джонсон пожал руку и выразил сожаление, что теряет собеседника для обсуждения новостей НБА. Томас окинул прощальным взглядом сцену со змееподобными стриптизершами и вышел из бара. Свои прелести в бывшем месте работы, несомненно, имелись, но перспектив – никаких. Жене о переменах в трудовой деятельности Крайтон ничего не сказал. У него нет вариантов. Но Мэдди об этом знать необязательно. Он оградит ее от дополнительных тревог.

– Нет, меня напарник подменит, а послезавтра я на сутки заступаю.

У них с Джонни намечены кое-какие планы. Еще два банка. Томас понимал, что впечатляющей прибыли ждать глупо. Необходимо решиться на более крупное дело. Надо внушить длинноволосому идею: пора кончать мелочиться.

– Ты от меня ничего не скрываешь? – Мэдди испытующе взглянула на мужа.

– Я? Нет. А вот ты, похоже, да. – Мужчина отодвинул полу ее халата, обнажив гладкое лоснящееся бедро.

– Дурак! – наигранно обиженно шикнула девушка. – И чего ты там не видел?

– Проверим, – Томас подхватил ее на руки и чуть не упал с драгоценной ношей.

– Нога же! Забыл? Бестолковый! Да отпусти же! – разругалась Мэдди и попыталась вырваться. Крайтон допрыгал до дивана, опустил на него девушку и повалился рядом. Прильнул губами к шее, попутно расстегивая пояс.

– Ты потный! Прими душ! Похотливое животное! – прошипела она, крепко обхватив его затылок и прижимая к себе.

– Настаиваешь?

– Еще как! Тебе следует тщательно помыться, – Мэдди с наслаждением втянула запах его пота, чувствуя растущее возбуждение. Лизнула рельефное плечо, ощутив соленый привкус, и сорвалась, принялась облизывать грудь, живот, спину. Как маньяк, впивалась зубами в плоть и тут же утешала, ласкала языком. Крайтон прикусил край подушки, чтобы не застонать и ненароком не разбудить дочь. Из-за обрушившихся лавиной проблем они уже давно не занимались любовью. Но сейчас их будто прорвало. Они сжимали друг друга в объятиях до хруста в позвоночнике, словно желали прилипнуть кусками пластилина и стать одним, большим, двухцветным.

Томас потерял способность к самоконтролю. Попробовал стащить с возлюбленной трусики, но это было медленно, слишком медленно. Он разорвал их, развел ее ноги и вошел резким движением. Мэдди стиснула его поясницу коленями, открыла рот в немом крике.

«Помнишь, милая, ты когда-то говорила: человек – целый океан. Знакомые проходят по щиколотку в воде. Приятели окунаются и спешат на берег. Редкий друг отваживается доплыть до буйка. И лишь по-настоящему любящий плывет дальше, покуда не исчезнет полоска пляжа. Покуда горизонт не замкнется кругом. Покуда не потеряются ориентиры. И там, в центре океана, он нырнет в синюю бездну и будет грести в глубину, не боясь, что в легких кончится воздух. Ибо открывшаяся грандиозная тайна стоит того, чтобы не думать о собственной жизни. Теперь я понял. Я хочу купаться в тебе. Я хочу, чтобы ты окружала меня на многие мили вверх и вниз, влево и вправо».

Мэдди затряслась. Крайтон сделал два завершающих толчка и задрожал. Оргазм опустошил, не оставив ни одной мысли.

ГЛАВА 8

Софочка отложила книгу в сторону и с удивлением обнаружила, как розовая полоска зари делит окно пополам. Она так увлеклась чтением, что не заметила: ночь прошла и наступило утро. История бедного студента, зарубившего старуху, оказалась захватывающей. Все в романе казалось необычным: сюжет, язык, образы. Некоторые предложения перечитывала несколько раз, находя новый смысл и наслаждаясь плавностью фраз.

Она пребывала в весьма взбудораженном состоянии духа. Впечатления минувших дней опутывали тягучим туманом. Он заволакивал глаза, забивался в нос, проникал внутрь и смешивался с индейскими плясками тысяч и тысяч мыслей. Софа попыталась выдернуть из хоровода хотя бы одну конкретную, но потерпела неудачу. Огляделась, но не увидела ничего, кроме плотной белой завесы. Опустила голову и ахнула: под ногами была пустота, и Софочка падала в пропасть. Сверху намеком на солнце высветился круглый предмет. Становился четче, вытягивался овалом, пока не превратился в лицо нового знакомого, Андрея. Он отрицательно качал головой, будто отвечал на не заданный ею вопрос.

Чем дольше длилось падение, тем яснее вырисовывалась фигура мужчины. Девушка тянула туман за собой, словно обиженная любовница– одеяло. И вот наконец Андрей предстал во весь рост. С момента расставания в нем ничего не изменилось. Он был так же высок. Темно-коричневые волосы, короткая стильная стрижка. Карие глаза с густыми черными ресницами. Нос с еле заметной горбинкой. Губы несколько тонковатые, но правильной формы. Все в мужчине осталось прежним, вплоть до одежды. За исключением одного. В руке он держал топор.

Софа дернулась и открыла глаза. «Приснится же муть!» – вознегодовала она. Организм требовал пищи. Можно подождать Лепу и покушать в ресторане. Но к тому моменту она умрет от голода. Холодильник, набитый ветчиной, сырами, кетчупами и конфетами, вызвал спазм в желудке, настоятельно рекомендовавшем домашний борщ или бульон. Впервые за два года возникло желание приготовить обед самой. Софа накинула шубку, спустилась вниз в продуктовый магазин. Купила картошки, овощей, лука и говядины.

Дома включила музыку. Вдохновенно нарезала продукты, покидала в кипящую воду, представляя себя ведущей кулинарного шоу. Каждые пять минут помешивала и пробовала. Получалось очень неплохо. Для пущего эффекта добавила немного специи карри. Сглотнула слюну. Налила суп в глубокую тарелку.

– Восхитительно вкусно! Наши телезрительницы удостоверятся в этом, если запишут рецепт и приготовят супчик на собственной кухне!

Давно не получала такого удовлетворения от процесса поглощения пищи. Зазвенел домофон.

– Ой, зайчик, ты уже здесь! Поднимайся, я открою.

Побежала в спальню, схватила косметичку, ударилась мизинцем о дверь, взвизгнула, захромала, допрыгала до ванной и заперлась. Надо быстро наложить макияж.

– Я скоро, располагайся, – крикнула кавалеру.

Красила ресницы и размышляла о том, что изрядно устала ежедневно накладывать на лицо маску тонального крема, пудры, теней и помады. Но без этого никак. Уважающая себя мадам должна быть яркой. Подвела карандашом контур век. Хотя она и без косметики миленькая. Только миленьких дамочек вокруг сотни. Как выделиться, если не прибегать к вспомогательным средствам? Расчесала осветленные волосы, брызнула духами.

– Вот и я, – пропела елейным голосом и изобразила сладенькую гримасу.

– Очаровательна! А угадай, что я привез Мусечке в подарок?

– Не дразни! Я все равно никогда не отгадываю! – девушка надула губы.

– Подумай, славная.

– Не хочу!

– Не капризничай, – сдался Леопольд Львович и протянул длинную бархатную коробочку.

– Ой, красота! – захлопала в ладоши Софа.

– Угодил?

– Еще как! Спасибо, спасибо! – ответила она, прикладывая к шее бриллиантовое колье. – Мы собираемся на торжественную церемонию?

– Ужин с японскими партнерами Через час в твоем любимом банкетном зале.

– А чем же мы займемся сейчас? – игриво поинтересовалась.

– Я скучал, – мужчина обнял тонкую талию, прижав к себе девушку, казавшуюся совсем миниатюрной в больших волосатых руках.

Объятия и поцелуи вызывали радость, но не возбуждение. Впрочем, возбуждалась Софа исключительно в компании вибратора. Секс же с Лепой являлся чем-то вроде приятной гимнастики. И в данную минуту спортивной активности не хотелось. Но не разочаровывать же кавалера? Он так соскучился…

Мужчина гладил ее тело. Прикасался влажным ртом и оставлял на коже мокрые липкие следы, как Чужой на палубе космической станции. Она эротично выгибала спину, грациозно оттопыривала попку. А чем в этот самый миг занят господин Немов? Странный он. Не похож на тех, с кем она когда-либо общалась. Из-под внешней холодности пробивались слабые намеки на теплое, родное. Так, наверное, в Северном Ледовитом океане тюлени тыкаются носами в корку льда, проверяя ее на прочность. А полярники идут по замерзшей глади и не подозревают, что под ними выстукивают азбуку Морзе живые существа.

– М-м-м, тебе было хорошо?

Софа прервала раздумья и вернулась в реальность. Мужчина сделал свое дело, но в отличие от Мавра уходить не собирался.

– Да, супер! – девушка чмокнула его щеку.

– Ты была отрешенная.

– Какие ты умные слова используешь, – пошутила она, сыграв дурочку.

– Муся, уже пора в ресторан, – Леопольд Львович смачно зевнул.

– А ты знаешь, я, кстати, уже покушала. Сама сварила суп!

Мужчина разразился громким хохотом. Софочка молчала, выжидая, когда же он просмеется и объяснится.

– Ты прелесть! – Он поднялся с кровати. – Я в душ. А ты надень то черное обтягивающее платье, оно тебе безумно идет.

«То платье» она терпеть не могла. Оно было чересчур эффектным, а следовательно, неудобным. Вдобавок с внушительным декольте, которое если что и внушало, то опасения – как бы при неловком движении грудь не обнажилась. Софа распахнула гардеробную, сняла с вешалки красный брючный костюм. Повесила обратно и стянула с плечиков черное платье. «Лепочку тоже можно понять. Он хочет похвастаться, что любит самую лучшую, самую красивую женщину в мире».

– О-о-о, богиня! Позволь я помогу, – Леопольд Львович застегнул ювелирное украшение на шее любовницы и отошел назад, дабы оценить итог.

Деловой ужин выдался копией предыдущих деловых ужинов. Мужчины обсуждали бизнес и инвестиционные проекты. Иногда просыпались и расшаркивались перед «единственной и неповторимой женщиной, озарившей скучный вечер обаятельным сиянием». Софочка оживала и румянилась от всеобщего внимания. Но разговор снова стекал в русло экономики и политики, и она ловила себя на том, что была бы не против очутиться дома, забраться под мягкое одеяло и при свете бра почитать книгу.

Пошла в туалет «припудрить носик». Облокотившись на вычурный мраморный умывальник, долго разглядывала себя в зеркале. «Вот бы господин Немов увидел меня в таком виде. Потерял бы дар речи», – она улыбнулась и представила, как меняется надменное выражение лица Андрея. Он лопочет признания и комплименты, а она, словно подачку, роняет строгую фразу и уходит хлопнув дверью. Поборола искушение умыться. Обновила блеск на губах и поспешила в зал.

…Когда за Лепой закрылась дверь, Софа скинула одежду и долго стояла под душем.

Наблюдался явный душевный разлад. Слезы текли зловещими черными ручьями, тушь щипала глаза. Направила струю воды на лицо. Откуда взялась печаль? Для предменструального синдрома рановато. С ужасом призналась себе, что причина грусти очевидна. Андрей не попросил у нее номер телефона. Да как она допускает мысли о человеке, проигнорировавшем ее чары?

Закуталась в махровое полотенце. Наваждение. Он даже не предпринял попытки ухаживать! Еще полчаса девушка перечисляла минусы в поведении нового знакомого и внезапно осознала, что до дрожи в коленях хочет его увидеть. Прямо здесь, сию минуту! От злости больно ущипнула голень и разозлилась еще сильнее. «Да что он возомнил? Я покажу ему, где раки зимуют. Надо его разыскать, и немедленно!»

Софочка включила ноутбук. Поисковая система выдала несколько Андреев Немовых. Первая же ссылка привела на сайт крупной инвестиционной корпорации. На страничке «Наши сотрудники» красовалась фотография равнодушного негодяя. Прочитала его должность и поняла лишь первые два слова – «директор департамента». Переписала адрес конторы из раздела «Контакты». Завтра утром она случайно окажется возле его работы и очень удивится, когда Андрей окликнет ее. – «Ах, какая встреча, я так рад, так рад». – «Вообще то я тороплюсь». – «Погоди, не будь столь жестока, позволь пригласить тебя позавтракать». – «Разве что ненадолго».

Чудесно. Софа успокоилась. Завела часы на семь утра. Вспомнила о Достоевском. «Почитаю немножко и спать». В три часа еле заставила себя отложить книгу.

Звонок резанул уши бензопилой. Девушка испуганно подскочила. Понадобилось не меньше минуты, чтобы разобраться: будильник. Нажала на кнопку, улеглась обратно в постель и заснула.

Открыла глаза. Часы показывали одиннадцать. Вставать было лень. Ворочалась с боку на бок. Преследовало ощущение, будто она наметила сделать нечто важное и забыла. Поплелась чистить зубы и вспомнила о вчерашней затее. Апатия улетучилась. Она еще успеет к обеду. Он же ходит обедать, не так ли?

В половине первого Софочка прохаживалась мимо высотного панельного здания. Солнце отражалось в зеркальных стеклах, ослепляло. Пожалела, что не прихватила темные очки. Широкие двери беспрерывно впускали и выпускали народ. Софа занервничала: как бы не прозевать. Миновал час, второй, девушка замерзла, но азарт не потеряла. Напротив здания располагались несколько кафе. Зашла погреться. Устроилась за столиком у окна.

Завибрировал мобильный.

– Лиля? Ты уже в Москве?

– Да нет, на Мальдивах. Я что, подруге не могу позвонить, поболтать о том о сем? – в трубке слышался шум прибоя.

– О, на море волны?

– Какие там волны, Софи, я в номере, это телевизор работает. Чего у тебя интересного?

– Лепа купил ожерелье с бриллиантами.

– Чудненько! А я тут разговаривала с Неличкой, она-таки поселилась в том доме на Рублевке, я тебе рассказывала. Вот сучка, как у нее так получается, да? Звала в гости. Не терпится посветить апартаментами, – с завистью прошептала подруга. – А ведь в Неличке же ничего особенного. И модель-то из нее никудышная, а строит из себя королевну!

Лиля обожала посплетничать, порою это длилось часами. Софа слушала рассеянно. Сейчас ее одолевали другие заботы.

– Ку-ку, Смольный на проводе? – подруга обеспокоилась отсутствием комментариев.

– Извини. Я жду кое-кого.

– Да? И кто же сей таинственный мистер? Я его знаю?

– Вряд ли.

– Не томи! Колись! Опиши его! Он бизнесмен?

– Он занимается финансами.

– Многообещающе. Он тебя уже куда-то водил?

– Нет.

Лиля взвизгнула:

– Значит, подарил что-нибудь?

– Нет…

– Софи, ты не заболела? Он не ухаживал, а ты его ждешь?

– Лиль… Ты права. У меня температура.

– Я сразу заподозрила. А то такие странные вещи говоришь. Выпей антибиотики.

В спускавшемся по лестнице мужчине померещился Андрей. Не удостоив Лилю ответом, отключила телефон. Схватила шубку и сумку, выбежала на улицу. Обозналась. «Я так всех подруг растеряю», – укорила себя и застегнула блестящую пуговку на воротнике.

«Чего она здесь крутится?» – Андрей курил у открытого окна своего кабинета и озадаченно следил за несуразным поведением любовницы бывшего босса. Как там ее? Соня? Соня вела себя необычно. Вышагивала по тротуару, заходила в кофейню, выбегала на улицу полураздетая, снова прогуливалась взад-вперед, опять навещала кафе. Он ее заметил еще в обед. В течение дня трижды проверял: барышня, как солдат в карауле, не покидала пост. Увлекся делами и позабыл о занятной ситуации.

В седьмом часу покинул офис и направился к машине. Нынче у него культурная программа, не опоздать бы. Боковым зрением увидел девицу. Что ей нужно? Хочет спросить его о чем-то? В противном случае зачем околачиваться возле его работы?

Соня так растерялась, что застыла древнегреческой статуей. Глядела на Андрея и теребила перчатки.

Немов приблизился:

– Ты в порядке?

Она сконфузилась и смущенно пробормотала:

– О, привет!

– Какая неожиданная встреча! Сонечка, ты веришь в совпадения? – уголки его губ дрогнули и поползли вверх.

– Верю, – залилась румянцем.

– Ты влюбилась в меня, Сонь? Девушка широко распахнула глаза:

– В смысле?

– А какой может быть смысл в многочасовом ожидании у порога, чтобы «непреднамеренно» столкнуться с объектом?

– В чем ты меня обвиняешь? – сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Софа понимала, что находится в комичном положении, но исправлять его было поздно. Силы ее покинули.

Мужчина внимательно на нее посмотрел:

– Признаться, ты меня удивила. Не предполагал в тебе подобной прыти. Ты устала небось?

Кивнула. Хотела ответить, но голос подвел. Стало стыдно за свое унижение. Она развернулась и взмахнула рукой, чтобы поймать такси. Заплакала. Слава богу, слез он не увидел.

– Вам куда?

– Ей никуда, свободен. – Немов сделал водителю жест катиться дальше и взял Софу под локоток. – Я сказал, что ты меня удивила. Это комплимент. И рыдания неуместны. Давай отвезу тебя домой, ты подправишь макияж, и мы отравимся с театр. Я не особо фанатичный зритель, но некоторые спектакли достойны того, чтобы потратить на них несколько часов.

Билеты у него были. Он всегда брал три билета: свободные места справа и слева создавали иллюзию простора. Ладно, потерпит спутницу пару часов. Андрей вел машину и бросал на девушку мимолетные взгляды. Она вжималась в сиденье и чувствовала себя неуютно. Барышня его забавляла.

– Подожду в машине. Тебе десяти минут хватит? – спросил Андрей, притормозив у подъезда. – Надо успеть заехать поужинать, умираю с голоду.

– Может, поднимешься? Я супом угощу, вчера днем сварила… А я бы пока переоделась, – Софа покраснела от собственной наглости.

– Тебе это свойственно?

– Что?

– Прямота.

– Нет.

– И ты первый раз приглашаешь в гости малознакомого мужика.

– Да.

– Я так и подумал. Пошли.

Андрея поразил дизайн квартиры. Интерьер был выполнен в странном стиле, в котором угадывался экспрессионизм, модерн и классика. Несочетаемые цвета и разнофактурные ткани причудливо переплетались в блеклом свете бра, превращая жилище в нечто совершенно особенное, ослепительно индивидуальное.

– И лимонные жалюзи, – произнес мужчина, подводя итог внутреннего монолога.

– Да. Необычные, правда? Я пол-Москвы объездила, пока нашла, – откликнулась Софа, ставя кастрюлю с супом на плиту.

– Разве это не забота декоратора?

– Если бы я воспользовалась его услугами, то, наверное, да. Но я же сама все оформляла.

Андрей недоверчиво хмыкнул:

– Ты не консультировалась со специалистами по интерьеру?

– Я обратилась в агентство, они мне предложили несколько десятков стилей, но мне ни один не понравился. Проще было самой придумать.

– Соня, должен признать, у тебя есть вкус. Если тебе заняться дизайнерской деятельностью, ты заткнешь за пояс многих профи.

– Ты шутишь? – девушка наполнила тарелку кипящим бульоном.

– Я предельно серьезен.

– У меня нет высшего образования.

– Зато есть талант. Кроме того, кто мешает поступить в институт или на курсы?

«Он издевается!» – сделала вывод Софочка и пошла в спальню. В театре ей бывать не доводилось. Какой там дресс-код? В памяти всплыла сцена в опере из фильма «Красотка» и шикарный вечерний наряд Джулии Роберте. Следует одеться аналогично. На кресле валялось пресловутое черное платье и на сей раз негативных эмоций не вызывало. «Он в обморок упадет!»

Немов раскрыл было рот, чтобы похвалить кулинарные способности хозяйки, но так и не издал ни звука. Софа возликовала. Эффект был достигнут.

– Ты имеешь понятие о различиях светского раута в Кремле и спектакля в театре «Эрмитаж»?

Девушка пожала плечами.

– Если не затруднит, надень приличную одежду. Попроще. Там, куда мы идем, будет много людей, чей годовой доход меньше цены твоего платья и побрякушек. Неуместно.

«Он обращается со мной как с малолетней дурочкой!»

– Быстрей же, – скомандовал Андрей.

Софа подчинилась приказу. Чрез две минуты вернулась в кухню уже в скромных черных брюках и белой кофточке.

– Доволен?

– Сойдет с хлебом.

«Между прочим, штаники стоят не существенно меньше». – Она одарила его испепеляющим взором.

Софочка сосредоточенно наблюдала за мечущимися по сцене мужчинами. Они декламировали стихи, заламывали руки, курили, дрались и бились в карты. «Кто все эти люди?» – вертелось на языке. Отвлекать спутника не смела. Еле дождалась антракта. Не хотелось выглядеть глупой, но любопытство одержало верх, спросила.

– Соня, Соня… Спектакль о Маяковском. И главные герои здесь – персонажи его пьес и поэм.

О поэте девушка знала лишь то, что он писал про партию и паспорт. Но ведь актеры читали стихи про любовь. Она явственно слышала! И как это понимать? Понимать Софа начала, когда к неврастеничным героям присоединились три женщины, возлюбленные Маяковского. Раздробленный на десятки образов несчастный поэт взывал к жестоким Музам.

 
«Хотите – буду от мяса бешеный -
и, как небо, меняя тона -
хотите – буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а – облако в штанах!»
 

Перед глазами разворачивалась трагедия человека, у которого было много любви, но которому было мало.

 
«Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце – холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское…»
 

Девушка недоумевала: неужели любить (именно любить самому) – настолько прекрасно, что стоит подобных мучений? Хм…

 
«Чувствую – „я“ для меня мало.
Кто-то из меня вырывается упрямо…»
 

Чуждая, абсолютно чуждая идеология просачивалась сквозь микроскопические щели в кирпичной кладке «выгодного мировоззрения», выложенного в Сонином подсознании «правильными людьми». В зале зажегся свет, спровоцировав аплодисменты. Спектакль закончился. Софа обрадовалась.

Андрей вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Последние полчаса еле сидел – было душно, не хватало воздуха. «Но постановка неплохая, надо отдать режиссеру должное», – подытожил он. Кто-то дернул его за рукав. Обернулся. Он совсем позабыл про спутницу! Она переминалась с ноги на ногу в некотором замешательстве, видимо, не зная, как себя вести. Продолжать общение желания не имелось.

Остановил такси, назвал адрес, заплатил деньги и посадил девицу в авто. Она что-то сказала, но он не расслышал. Переизбыток социальных контактов минувшего дня требовал срочного уединения. Быть без людей. Без звуков. Без эмоций.

…Голова раскалывалась. Помассировал пальцами виски – не помогло. Почудилось, будто кто-то подсматривает. Так и есть. В незанавешенное окно целилась вызывающе белая, полная, как грудь кормящей матери, луна. Он бы с удовольствием поприветствовал ее заливистым волчьим воем, если бы это помогло избавиться от гнетущего состояния.

Каждый день он складывал свое главное желание в ментальный ящик ожидания. Однако не проходило и суток, как желание рождалось заново. Вырастало, подобно печени Прометея. Андрей когтями выдирал желание, втискивал под крышку и забивал ее гвоздями, зная, что завтра все повторится вновь. Сегодня на спектакле, глядя на сцену самоубийства, он понял, что ящик переполнен и грозит взорваться, уничтожив владельца. На секунду время замерло. И начало обратный отсчет в тысячекратно ускоренном темпе. Теперь минуты работали против него. «Это должно случиться скоро. Месяц, максимум через месяц».