Текст книги "Пушковое царствие (СИ)"

Автор книги: Оксана Ливанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава № 9

Я открыл глаза. Серая дымка, которая мешала мне очистить взгляд, потихоньку уходила. Я аккуратно посмотрел по сторонам. На белой подушке с двух сторон лежали мои проводники. Практически незаметные на белом фоне, они выделялись только розовыми носиками, которые торчали из клубочка белой шерсти. Я улыбнулся. Живой. Вспоминая события недавнего времени, и помня ту боль, которая пришла ко мне после ранения, я радовался, что сейчас ничего не болит. Захотелось потихоньку встать, и оглядеться. В таком месте, в каком я оказался, я ещё не был. Комната была выкрашена в белоснежно – белый цвет. Ни одного другого цвета здесь не было, и, наверное, быть не могло. Белое постельное бельё, белые занавески на окнах, белый потолок и конечно же белый пол. Казалось, что размеру комнаты не было предела.

Я устало, снова закрыл глаза. Нестерпимо хотелось пить, и я напрягся, приказывая стакану налить в себя холодной воды, а двери я приказал, чтобы она впустила стакан, который ко мне уже стучался. Всё случилось, как я хотел. Я приподнялся на локти, чтобы удобно было поймать стакан, и заорал от боли в плече. Рано радовался, по ходу, я продолжал болеть. Маруся и Вася испуганно наблюдали, как я, не смотря на боль, схватил стакан здоровой рукой и начал пить воду жадными глотками. Когда сушь, которая стояла в моём горле ушла, я облегчённо лёг на место. Рука ныла и подрагивала. Обратив внимание на повязку на ней, я увидел, что просочилась кровь сквозь неё.

– Больно, Дим? – спросила Маруся.

– Больно, моя ты хорошая. Но благодаря твоему лечению, наверное, скоро будет легче – ответил я.

– Не, я только вначале тебя немного обезболила. А так, тебя лечат очень даже хорошо совсем другим способом – сказала она, и снова свернулась клубочком, начав петь мне «мурлыку». Под её утробное урчание, я почувствовал, как наливаются «свинцом» оба века, и не стал сопротивляться сну.

Разбудил меня стук в дверь. Я открыл глаза, и оторопел от удивления. На пороге стояла «баба на чайнике». Без преувеличения. Румяная щеками, кругленькая со всех сторон, она напоминала мне картину знаменитого художника под названием «Княжна за чаепитием». Улыбалась она лучезарно, и озорно подмигнув мне, вошла в комнату.

– Здравствуй, Дмитрий – сказала она направилась прямиком к моей кровати. Потом прилетели вслед за ней бинты и какие – то банки, склянки, и конечно же ненавистный мне шприц с лекарством. Я испуганно зажмурился.

– Здравствуйте! Позвольте полюбопытствовать, где я, и зачем применять ко мне современную медицину. Можно же, наверное, какое – ни будь заклинание прошептать, например, там: «У кошки боли, у собаки боли, у Димы заживи»

– Ох уж эти современные «прозрачные». Думают, что мы, потомки динозавров, знаем всё, и умеем лечить одним взмахом руки, – начала она со мной разговор, таким тягучим и приятным голосом, – оно может и так, но ведь и такие как мы, тоже хотим сделать свой мир современнее, как ты думаешь? Гораздо легче сделать укол в попу, и тем самым обезболить твою раненую руку, чем четыре часа кряду читать заклинания и три часа варить варево. Как считаешь?

– Правильно считаю, так же, как и вы. Делайте укол, пока я вам признаюсь, что я их очень боюсь, – ответил я, – только вы на мой первый вопрос не ответили. Где я?

– В ведомстве конечно, в «белой» здравнице, где же тебе ещё быть, после такого ранения. Я Мария, твой целитель. Но ты не думай, я только работаю с предметами, и организовываю их. А лечить тебя будут – мои подчинённые, которые прекрасно справятся с твоей болезнью. Лежи, мы всё сделаем сами.

С этими словами, она аккуратно сняла с меня одеяло, и я обнаружил себя под ним абсолютно голым. Стыдно не было. Просто стало как-то «зябко» и неуютно. Как бы в преддверии моих вопросов, она сама вкратце рассказала о медицинской процедуре, которую необходимо было пройти, и попросила не тревожиться. Потом проворным движением, аккуратно сделала мне укол. Я снова устало закрыл глаза. Мне было больно, и я старался, как мужчина, не показывать им этого.

Когда я снова их открыл, то обнаружил, что нахожусь в «коконе». Он плыл к огромному озеру, который отливал голубым цветом, и по берегу ровным слоем лежал песок. «Как красивая нарисованная картинка» – думал я.

– Дима, ты же ничего не боишься? – клацая своими мелкими зубками спросил Вася.

– Не боюсь, а ты братан? – спросил я у котёнка, который вцепился когтями в мою подушку, и испуганно прижал уши.

– И я нет. Только немножко – испуганно промяукал он.

– Ну если только немножко, тогда можно – улыбаясь, сказал я и здоровой рукой погладил друга по мягкой шёрстке. Он в благодарность за поддержку, лизнул мне её.

Наш полёт заканчивался, и я чувствовал, что мы идём на понижение. Меня вытащили из «кокона» и положили на доски, которые были накрыты белыми простынями. И сделали эту работу – бобры. Их было зверьков этак двадцать. Они дружною толпою разрезали когтями повязку на моём плече, и о чём-то говорили, на своём зверином языке, задорно покачивая головами. Котята вопросительно смотрели на них, и вступили в диалог. Из их пушковой возни, я понял только одно. Мои ни в какую не хотели плыть по озеру, панически боясь воды. И уйти от меня не могли, не имели просто право, по их мнению. В итоге, принято было решение, что я поплыву с ними лечиться самостоятельно, а они останутся на берегу, наблюдать. Порешили. Лекарство, которое в меня вкололи, уже вовсю действовало, и я уплывал в сон. Но…Любопытство взяло вверх. Одним глазом, я наблюдал процедуру лечения, и обалдевал, как маленький. Бобры собирались возле моего маленького плота, периодически разворачивали его, и приспосабливали под себя. Потом самый старший из них (откуда узнал – у него были седые усы), приказал начинать. Зверьков десять из толпы отсоединились, и взяв меня со всех сторон за руки и ноги, спину и бока, сняли с плота, опустив в тёплую воду. Стало безумно хорошо. Вода накрывала меня как одеяло, и было не страшно утонуть, потому что бобры подставляли свои спины, чтобы я держался на плаву. Потом один из этих зверьков сел на плод. И…Пописал на марлевую повязку. Я ещё разок обалдел и засмеялся в голос. «Вот это уринотерапия…Ай да медицина. народного разлива» – думал я и продолжал смеяться.

Дальше пошло уже нечто невероятное. Зверьки брали песок с берега, и натирали мой ожог на руке, снимая верхний слой изуродованной кожи. Потом мыли рану водой, и прикладывали описанную бобром тряпочку на всю её поверхность. Было не больно, просто немного покалывало и неприятно ныло место соприкосновения лекарства с кожей. Я снова закрыл глаза, разрешив дрёме «забрать» меня.

Очнулся я уже в постели. Открыл глаза, чтобы снова приказать принести мне холодной воды, и снова засыпал. Ночью, в очередной раз открыв глаза, я обнаружил, что лежу в трясущейся койке. Я весь горел…

– Маруся? – еле прошептал я.

– Да, Дима. Больно? – испуганно спросила она, потихоньку подходя ко мне поближе.

– Зови пожалуйста Марию. У меня температура – сказал я и «ушёл» в зыбкий сон. Слышал только, как острые коготки стучат об пол, и открывается дверь.

– Миленький мой, просыпайся. Отвар выпей – услышал я тягучий голос, который я уже знал. Возле моей кровати стояла целительница. Я покорно приподнялся немного одной рукой, и махом выпил содержимое, напоминающее мне лимонный компот. Кислый и сладкий одновременно. Практически мгновенно, я почувствовал, что я становлюсь «потным». Мария увидела это, и сменила мне постель. Пока она это делала, я летал под потолком. Уложив меня, и заботливо укутав одеялом, она приказала котятам следить за мной, и никуда меня не отпускать. «И да, не давать больше пить холодную воду Диме» – говорила она котятам. «Ага, сейчас» – думал я как маленький мальчик, который восхищался собой за собственные упрямства.

Мои лечебные процедуры длились две недели. Я начал вставать, ходить, гулять, есть, и даже немного тренировался магии, от нечего делать. Познакомился со всеми бобрами – лечебниками, и конечно подружился с ними. В конце процедур, когда рана затянулась настолько, что покрылась новой, розовой кожей, я устроил им соревнования по плаванью и нырянию. Они победили конечно, и радости с ликованием их команды не было предела. Тогда я, в качестве победного приза, приказал прислать мне ящик желудей, их любимого лакомства. Они с радостью ели горстями эту вкуснятину, а я учился с помощью магии плести венки из кувшинок. На нашем озере их было множество, и бобры с радостью забирали венки, чтобы тоже их слопать. Я был почти здоров, и абсолютно счастлив…

Глава № 10

I

Моё здоровье больше не вызывало опасение у ведомства, и меня очень часто начали отпускать на свежий воздух. Я гулял, наслаждался гармонией природы и спокойствием, царившим здесь абсолютно в каждом уголке. Мои котята играли на природе, бегали со мной наперегонки, и всячески развлекали. Но мне очень хотелось домой. И ещё, какая – то тревога, поселившаяся во мне после этого задания, не отпускала меня, и складывалось ощущение, что мне предстоит пройти не лёгкое испытание, перед тем, как меня отпустят из стен ведомства. На третью неделю моего пребывания в здравнице, я сидел в комнате, и смотрел в окно. Гладил Марусю по холке, и теребил белый живот Васи. Они забавно покусывали мой палец, пытаясь представляться мощными тиграми, которые могут как минимум меня покусать, как максимум, съесть живьём. Было смешно и забавно смотреть на их манипуляции с пальцем, и я позволял им баловаться со мной. Плечо почти не болело, и вскоре мне предстоял заплыв, на скорость, с моими друзьями – бобрами. Это занятие скрадывало моё состояние тревоги, и отвлекало меня. Да и для плечевой кости было полезны эти тренировки, так как она плохо срасталась. Находясь в своих мыслях, я не услышал шум открывающейся двери. Когда со мной заговорили, я сильно вздрогнул, и из моих рук выпали котята. Жалобно мяукнув, они встревоженно посмотрели на дверь. Я тоже повернул туда голову, и моя челюсть упала на пол.

– Говорю, здравствуй Дима! А он молчит. Рот только неприлично открыл, и смотрит на меня. Ай да «прозрачный» – сказал...Медведь…

Не произнося ни слова, я лишь пытался хапнуть своим ртом воздуха побольше, и таращил глаза на это великолепное животное. Огромный, двухметровый зверь, очень твёрдо стоял на своих нижних конечностях, лишь резная, очень красивая трость с набалдашником из белого мрамора, говорило о том, что он уже в годах. Белоснежно – белая шерсть переливалась на солнце разными оттенками, и немного резало глаза. После первого шока, я улыбнулся медведю, и поклонился в пояс. Никогда не думал, что способен на такой жест, но голова сама решила, что так надо, и сделала это за меня сама.

– Пойдём Дима, выйдем погулять, – сказал он, – здесь душно у тебя. Мария сказала, что тебе нельзя сквозняк, потому что ты ещё и лёгкими болел. По-моему, это называется – пневмония в современной интерпретации медицинских практикантов. Верно – нет?

– Она говорила мне, что у меня воспаление лёгких из – за того, что после ожога, я летел выше облаков, и «кокон» дополнительно был к такому не подготовлен. Вот меня и просквозило – ответил я, и подчинился ему, выходя на свежий воздух.

Выйдя из дома вслед за зверем, я потихоньку пристроился сзади него, боясь поднять глаза. Было понятно, что сейчас со мной беседует хозяин «белого» ведомства. Он шёл не торопясь, вразвалочку, тяжело опираясь на свою трость. Все его ведомственные подчинённые, которые попадались нам на пути, почтительно склоняли головы, и абсолютно не боялись его присутствия. Наоборот, махали руками и лапами в знак приветствия, и улыбались добрыми улыбками. Наконец, мы дошли до моего любимого озера. Бобры уже прыгали на плоту, который уже привычно для меня был устелен белыми простынями, готовясь к соревнованиям со мной. Когда увидели, кто пришёл посмотреть на заплыв, дружно начали приветствовать хозяина.

– Тимофей Иванович, хотите посмотреть, как мы Димку «прозрачного» в очередной раз на заднем плане оставим, и выиграем заплыв? – спросил бобёр, который был в их стае самым задиристым.

– Конечно хочу, я для этого сюда и пришёл. Редко, когда увидишь, чтобы бобры всем семейством так резвились – сказал медведь и помахал им. Повернувшись ко мне, он аккуратно положил свою лапу на раненое плечо, и посмотрел мне в глаза.

– Иди, Дима, тебе пора на процедуры. А я посмотрю с берега, сидя на тёплом песке, как вы плаваете. Сам люблю воду, но мне через два часа нужно появиться в конторе «серебряных», чтобы начать работать по-нашему с тобой делу, и я никак не могу опаздывать. А если сейчас с тобой пойду, никак не успею за два часа просохнуть. Шерсть у меня густая, и высохнет не скоро – сказал он и посмотрел на меня.

– А магия? Неужели бы не помогла? – спросил я.

– Конечно помогла бы. Но после неё, весь потом чешусь. Как пёс. Не очень люблю, когда во время серьёзных разговоров, начинает чесаться «филейное» место. Нервничаю, и переживаю потом. Поэтому я к вам обязательно присоединюсь, но не сейчас. Ещё покажем этим зубастым, кто в воде хозяин. Да, Дима?

Я кивнул головой, и неловко начал раздеваться перед ним. Положив одежду, я сам снял повязку с руки. Некрасивый шрам от ожога дал большой, белый рубец. Бобры говорили, что он обязательно пройдёт, но пока, я его стеснялся. Он напоминал мне, как я «завалил» задание, и волна стыда накрывала меня сразу с головой.

– Нет Дима, ты ни в чём не виноват. Если кому и должно быть стыдно, то это мне. Так распустить подчинённых, которые новенькому не дали ни малейшего понятия, что такое магия и зачем собственно нужен закон чёрного и белого, это я хочу тебе сказать – безалаберность и разгильдяйство. Но ничего, всё поправимо. Наверстаем упущенное, не сомневайся – сказал он и махнул лапой в сторону озера, где уже прыгали от нетерпения бобры, чтобы я не испытывал их на прочность.

– Один вопрос, – повернувшись к нему, сказал я, – вы говорите, что мы всё успеем. Вы не отпустите меня домой? Ведь я почти выздоровел.

– Нет Дима, прости, – ответил он, – ты здесь не пленник. Ты проходишь лечение и реабилитацию. А потом нас ждёт арбитражный суд у нейтрального ведомства, и негласное название у них «серебряные». По выпендриваться любят, служители «Фемиды», и носят мантии из серебра. Они вызывают меня сегодня на первое слушание по твоему делу. Пока без тебя. Как Мария скажет, что ты готов снова в бой, вот тогда я с тобой буду туда ходить – сказал Тимофей Иванович.

– А если я хочу сам решать, когда мне можно, а когда нельзя?

– Крутой, иди к бобрам. Тебе ещё неделю здесь как минимум реабилитироваться. Как всё заживёт, так и пойдём. Не переживай, мимо тебя ничего не пройдёт. А если будем своевольничать, Мария, исцелительница твоя, нам витамины пропишет, внутри – попно. Она теперь к современной науке дюже не равнодушна, и может ох как наказать, если мы тебя не долечим. Иди – иди…

Я вошёл в воду. Мы плавали и брызгались, устраивали соревнования, и я бесконечно проигрывал во всех заплывах, без исключения. Бобры радовались как маленькие дети, а я смеялся до слёз, смотря, как они ликуют и получают свой заслуженный приз – мешок с желудями. Я припас их с десяток, зная, чем закончатся все наши состязания с ними, и каждый раз оказывался прав, радуясь, что запасливый.

Потом, меня привычно положили на плот. Помыли кожу, приложили примочку. Медведь всё это время внимательно смотрел на меня, и периодически подбадривал добрыми комментариями. Пора было выходить, и я попрощался со своими мохнатыми друзьями. Пожав по-мужски лапу каждому мальчику из семьи бобровых, я с чувством выполненного долга вернулся на берег. Тимофей Иванович по-прежнему сидел на берегу, смотря на голубую гладь озера, и молчал. Потом повернул голову ко мне, протянул лапу, и в ней блеснула глянцевая обложка огромной книги. Она была белоснежно – белой, как и все предметы, которые попадались мне на пути в ведомстве, и судя по жесту хозяина «белых», вскоре будет принадлежать мне.

– Возьми её, Дима, – сказал он и отдал книгу мне в руки, – в ней находятся все знания, которые тебе необходимы на той ветке пути, который мы тебе выбрали. Береги её, и читай, разбирая каждое заклинание, каждый отвар, и каждую запятую. В ней твоя будущая сила.

– Спасибо огромное, Тимофей Иванович. Я обязательно выучу её наизусть – счастливо улыбаясь сказал я.

Он аккуратно встал с песка, отряхнул шерсть, и…Растаял на глазах. Уходя в дымку, попрощался со мной.

– До завтра, Дима – электрик. Кстати, сходи к Марии в кладовку, она там отвары остужает. У неё вторую неделю лампочка мигает. Глянь одним глазком, как время будет – скороговоркой протараторил он, и попрощался.

II

Аккуратно неся как оказалось тяжёлую книгу, я искал пристанище, где бы мне было одиноко и пусто. Чтобы читать сокровище, которое мне очень пригодится в будущем, на заданиях, или в быту, со своими домочадцами. Наконец, найдя пустую лавочку в маленькой роще, я присел на неё, и открыл книгу. И закрыл я её, когда уже было абсолютно темно. Густые сумерки, спустившиеся на землю, абсолютно не мешали мне читать, потому что прямо на первой странице, я прочитал про магию электричества. И пробный экзамен по его применению, я прошёл вполне успешно. Поэтому шар из белого, холодного огня, который мне удалось взрастить на ладони, светил мне поздним вечером вполне хорошо, и я видел абсолютно все буквы на страницах этой волшебной книги.

Когда я выпустил шар с ладони, и приказал ему освещать путь, тут же на его место присела попка красивой белочки, которая бесцеремонно воспользовалась моей открытой ладонью, и решила подружиться.

– Откуда ты, рыжая красотка? – спросил я.

– Я покататься хочу, Дима. Покатаешь? Покатаешь? Покатаешь? – затараторила она и приседая на своих маленьких пухленьких лапках, смешно вертела своей гордостью – хвостом.

– А ты часом не обнаглела, подруга?

– Жалко, да? Жалко для маленькой?

– Не жалко – сказал я, и посадив белку себе на плечо, пошёл вслед за шаром, к себе в избу – целительницу.

– Ты говорят, с бобрами соревнования устраиваешь, а потом их желудями угощаешь. А нам, нам почему не даёшь? Мы хорошие, мы тебе мазь лапами взбиваем. Мы тоже хотим, хотим, хотим – снова приседая на лапах запричитала она.

– Ну хорошо, чего ты хочешь? Орехи, конфетки? – снимая её с больного плеча, где она уже изрядно «натоптала», спросил я.

– Не, я так не хочу. Хочу соревноваться, как бобры с тобой. Будем? Будем? Будем? – не унималась она.

– Ну давай, только завтра, ладно? Я немного устал.

– Да, давай. И да, орешки лучше. И конфетки лучше. Можно шоколадные. Ой, чего говорю, лучше леденцы или мармеладные червячки.

– Ладно, сладкоежка. Прыгай к своим. Завтра посоревнуемся – устало сказал я, внимательно проследив, чтобы эта рыжая, не «промазала» мимо ветки. Уж больно она прыткая была. Потом вошёл в дом, и лёг на кровать, прямо в одежде. Книгу обнял одной рукой, а магический шар с белым светом, поместил в ладонь другой. И уснул «без задних ног» …

Разбудил меня среди ночи аккуратный стук в дверь. Я спросонья открыл глаза, и сначала не понял, что же происходит. Потом встал с кровати, и пошёл открывать.

На пороге стоял Тимофей Иванович. Он опирался на свою красивую трость, и внимательно смотрел на меня. Я опешил, и тоже на него уставился, не понимая, что это всё означает. Потом опомнился, жестом руки пригласил его войти, и посторонился. Он воспользовался моим приглашением, и вошёл в комнату. Эта молчаливая мизансцена слегка пугала меня, и я весь вытянулся в струну, ожидая плохих новостей. Жизнь научила, что от ночного звонка или стука в дверь, ничего хорошего ждать нечего. Присев на краешек своей кровати, я обратился к хозяину «белого» ведомства:

– Среди ночи добрые вести не стучат в дверь. Я правильно понял, что что – то случилось?

– Верно, Дима. Случилось непредвиденное, – начал он разговор, – иначе бы я тебя ни в коем случае не будил бы ночью, зная, что ты ещё не оправился после болезни. Но ситуация такова, что нам нужно с тобой сейчас уезжать.

– Куда, позвольте полюбопытствовать? – спросил я.

– На слушание твоего дела. «Нейтральные» назначили заседание на четыре часа утра. У них видите ли плотный график, и другого времени они для нас не нашли. Поэтому нужно собираться.

– А нас берёте? Мы свидетели, как всё было. «Серебряные» захотят и нас послушать – оттопырив от тревоги уши, сказала Маруся.

– Ты забыла, что у них есть «экран событий»? – ответил Тимофей Иванович, – им не нужны свидетели. И потом, ты проводник, а сегодня мы транспортируемся другим способом. Не переживай, ничего с твоим «прозрачным» не случится. Он мне тоже очень нравится, поэтому я буду о нём заботиться не хуже тебя.

– Обидно конечно, но ладно. Раз сам хозяин на разбор едет, значит я спокойна – сказала Маруся и свернувшись калачиком, продолжила прерванный сон. Медведь грузно поднялся, и мы пошли в сторону выхода из комнаты. В коридоре меня уже ждала Мария, которая «всучила» мне отвары, которые необходимо было принимать в течении дня, и отдельную колбу, чтобы я мог войти в состояние «прозрачности», если понадобится ситуации. Ворчала, что «нейтральные» совсем от своей значимости обнаглели, и что нельзя вот так среди ночи поднимать больного.

– Я тебя умоляю, не ворчи, – сказал Тимофей Иванович, – ну ты же знаешь, что это бесполезно. Тем более, что это мы нарушили законы, и «чёрные» сейчас упиваются своей вседозволенностью и важностью. В коем то веке «белые» в обвинении. А то всё они, да они. Тоже поди, не сахар.

– Да на них пробу ставить негде, хозяин, – запричитала Мария, – давно пора хоть немного их дела просматривать повнимательней. Может мир был бы чище, хоть немного. А то «белое» ведомство скоро совсем без сотрудников останется, и некому работать будет. Как что случится, «серебряные» тут как тут. Слуги «Фемиды», не иначе. Жуть.

Она ворчала, и одевала меня. Мазала мазями, и снова причитала, как мама. Я поцеловал ей руку, в порыве преданности и любви к ней. А она обняла меня, и прослезившись, подпоясала рубаху. Я уставился в зеркало. В длинной, старославянской косоворотке, подпоясанной бечёвкой из белых ниток, я казался себе каким-то неземным, и действительно «древним». Как старец из фильмов про Древнюю Русь. И конечно – же, вся одежда была белоснежно – белая. Хозяин ведомства был одет заботливой Марией в точно – такую – же рубашку. Единственное отличие в нас было – это его амулет, одетый на шею, символизирующий «белое» ведомство. И сделан он был из древесины священного дерева – дуба, который растёт только на берегу белого озера, возле белой горы. Так он пояснил мне, бестолковому, что же это за украшение. И сказал, что он обязательно покажет мне это место, и разрешит сделать мне такой – же. Но это будет позже, потому что нам уже было пора транспортироваться.

Мы подошли к роще, в которой я познакомился с белкой – сладкоежкой, сели на лавочку, и Тимофей Иванович положил мою руку на набалдашник своей трости, и прикрыл своей лапой.

– Ничего не бойся, Дима. Просто расслабься – сказал медведь, и мы начали потихоньку растворяться…