Текст книги "Городская фифа (СИ)"

Автор книги: Оксана Лаврентьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Два дня пролетели как один, потому, что она в основном их проспала. Анастасия сумела вылезти из кровати только тогда, когда у неё перестало болеть горло. И произошло это потому, что Павел отнёсся к её лечению очень серьёзно: несколько раз в день делал ей ингаляции Биопароксом (на обед он приезжал домой), не говоря уже о таблетках.

Иногда, когда просыпалась, она слышала в соседней комнате детский голосок. А пару раз замечала, как любопытные глазёнки наблюдали за ней в чуть приоткрытую дверь. Анастасия приподымала голову с подушки, и дверь моментально закрывалась.

На третий день она проснулась с петухами и поняла, что находится в доме одна. Повалялась в постели и, приведя себя в порядок, осмелилась выйти из комнаты.

Вероятно, Павел на работе, а мальчик в садике. Хотя, время только семь часов. Но кто его знает, куда он мог деть ребёнка в такую рань? И она, пользуясь случаем, обошла все четыре комнаты и осталась увиденным очень довольна.

Дом совершенно не напоминал жилище брошенного одинокого мужчины, воспитывающего ребёнка. Везде был порядок, и даже на кухне в глаза не бросалось отсутствие хозяйки. Холодильник удивлял наличием кастрюль, а не полуфабрикатов и колбасных изделий.

На столе Анастасия увидела записку, в которой Павел предлагал ей съесть чего-нибудь на завтрак по своему выбору. А это означало только одно – до обеда его можно было и не ждать…

Анастасия облазила всю кухню, и с удивлением нашла все необходимые ингредиенты для своего знаменитого заливного пирога. Причём, ей даже в специях попался пакетик с сухими дрожжами (бог мой, неужели он ещё и печёт?). А наличие у Павла мультиварки и вовсе возвеличило его в ранг выдающихся мужчин.

По-быстрому замешав тесто, она достала из морозильной камеры смородину, и всё это отправила в мультю. И совсем скоро по кухне поплыл аромат выпечки. Радуясь своему кулинарному успеху, Анастасия поставила на огонь чайник. После чего заварила зелёного дракона с жасмином и вдруг поняла, что невозможно устала. Еле доползла до кровати и упала на неё как убитая…

– Эй, хозяюшка, пошли есть, – сквозь сон долетел до неё ласковый голос Павла. – Я памятник тебе воздвиг нерукотворный, не зарастет к нему голодная тропа… Серьёзно, пирог очень вкусный получился. Я не удержался, отхватил кусочек.

– Да? – спросонья ничего не понимая, удивилась Настя.

– Да, – передразнил он её. – Кстати, у меня к тебе предложение. Может, поживёшь пока у меня? Вообще-то тебя ждёт небольшой домик на окраине, я сам там жил, когда приехал сюда, как и ты стажёром. Но, честно скажу, там не фонтан. А ещё в нём давно никто не жил, и там делов куча…

– Но ведь это деревня, что люди скажут? Практикантка живёт у своего наставника, одинокого мужчины. Как-то не комильфо, – неуверенно протянула она, хотя в душе у неё всё пело от такого предложения. Ведь её совсем не радовала перспектива оказаться в запущенном доме на окраине.

– А мы скажем, что я поселил тебя в своей летней кухне до зимы. А дальше видно будет.

– Я согласна, – обрадовано заявила Анастасия и улыбнулась.

– Тогда, что расселась? Пошли, перекусим. Я на обед приехал.

С лёгким сердцем Анастасия вскочила с кровати и отправилась вслед за Павлом…

Совсем скоро дни для неё замелькали со скоростью света. Начались трудовые будни сельского ветеринара. Так что по дому она не скучала – некогда было. Как ни странно, но Павел оказался хорошим наставником (хоть здесь повезло). Правда, он вбил себе в голову, что он её Учитель не только в работе, но и в личной жизни.

Она уставала от его вечных «взрослых» советов, а также рекомендаций по поводу того, с какими парнями ей стоит общаться, а с какими нет. И её просто бесили его комментарии касательно её одежды! Короче, он совал свой длинный нос во все её дела без исключения.

Вот и сегодня, узнав, что она сблизилась с одной из соседок, которая намного старше её, Павел не смог остаться безучастным:

– На фиг она тебе сдалась? Тебе что, поговорить не с кем? А зачем тебе я? – совсем по-детски удивился он.

– Павел, ты никогда не станешь моей подругой, ты это понимаешь?

– Нет, не понимаю. Я вообще не верю в женскую дружбу. Ещё кто-то из великих сказал, что дружба между бабами – это всего лишь пакт о ненападении. А у твоей Веры ещё и язык без костей.

– Ой, кто бы говорил! – отмахнулась от него Настя.

Хотя, надо признаться, его советы зачастую оказывались дельными. И она старалась к ним прислушиваться (далеко не всегда).

Например, насчёт зоотехника он оказался прав на все сто процентов. Ведь этот белый и пушистый на вид юноша два раза пригласил её на танцы, а в третий раз решил, что ему всё позволено. Поэтому пришлось ему в доходчивой форме объяснить, что она не собирается развлекать его на сеновале. Короче, она съездила ему пару раз по физиономии и злая вернулась домой.

– Что-то ты быстро нагулялась. Неужели Николя (так он прозвал зоотехника, которого звали Колей) не оправдал твоих надежд?

– Представь себе, не оправдал! – со злостью выдала она. – Вот только не надо твоего «а я ведь тебя предупреждал». И так тошно.

– Настенька, ну не расстраивайся ты так, пошёл к чёрту этот Николя. Да он тебе и не нравился совсем. Ты с ним замутила только назло мне. Решила показать свою самостоятельность.

– Паш, отстань от меня. И не ори так, Славика вон разбудил. От тебя никому нет покоя, ни ребёнку, ни мне, – проворчала Настя, услышав детский голосок.

Тем не менее, в глубине души она понимала, что в его словах была доля правды. Она действительно встречалась с зоотехником немного от скуки, а также для того, чтобы казаться независимой и современной. Вот только в посёлке таких девушек называли совсем другими словами. Поэтому Павел и бесился. Хотя, какое ему дело до её морального облика?

– Насть, ну хочешь, я ему рожу начищу? И он к тебе вообще побоится подходить, – с готовностью отозвался Павел.

– Паша, из-за тебя от меня скоро все парни будут шарахаться, как чёрти от ладана.

– Вот и замечательно. Целее будешь. Хватит с тебя одного придурка, – возразил он.

И Анастасия уже в который раз пожалела, что рассказала ему о Сергее и о своей неудачной любви. Наверное, поэтому в ней тотчас вспыхнул дух противоречия, и она решила идти до конца:

– Паш, а куда у вас ночью можно ещё сходить? – невинно хлопая ресницами, спросила у него Анастасия.

– В ведро! – зло прорычал Павел и вышел из комнаты, хлопнул дверью.

Настя обречённо вздохнула и пошла проведать Славика. Ведь они его опять разбудили, и это она стала причиной его беспокойства. Поэтому Настя тихо открыла дверь в детскую и увидела сидящего там Павла. И не успела она и рта открыть, как лауреат премии «папаша года» буркнул:

– Чё пришла? Думаешь, я не в состоянии прочитать сыну сказку на ночь?

Честно говоря, в последнее время это делала только она. Так как ей нравился этот застенчивый мальчуган, которого все почему-то называли странным. Да, он казался замкнутым и нелюдимым. И всё потому, что ему нравилось играть одному, и он не бегал вместе с остальными детками с шумом и гамом по двору.

Анастасия часто выслушивала предположения Павла насчёт странности собственного сына и всегда ему возражала. Говорила, что аутизм здесь абсолютно не причём, просто Славка умней некоторых взрослых. И что не обязательно быть таким как все, и всё у него будет в порядке. Она действительно в это верила, ведь Славик очень напоминал её в детстве…

А сейчас она смотрела в злые глаза Павла и не знала, что ему ответить. А ещё её очень бесило, когда он начинал чЁкать и Окать, и делать ударения не там, где надо. В общем, строил из себя неотёсанного деревенского мужлана.

И всё на зло ей! Ведь на самом деле он вырос в городе. Как и она приехал сюда на стажировку и вскоре женился на местной красавице.

– Я хочу Настю, – пропищал Славик и посмотрел на своего папу.

– Иди, – недружелюбно позвал её Павел. – Ну, все её хотят! Прямо роковая женщина.

Он ещё что-то пробурчал себе под нос, но Настя его не расслышала. Она взяла из мужских рук книжку и присела на край кровати. А вскоре уже и сама погрузилась с головой в чудеса, происходившие в Изумрудном городе.

Когда Славик заснул, она тихо выскользнула из его спальни, прикрыв за собой дверь. Прошла на кухню и нос к носу столкнулась с Павлом. А потом слово за слово (шепотом, чтобы не разбудить ребёнка), они снова поцапались. И Анастасия, в знак протеста ушла в ночь, куда глаза глядят.

Она побродила по ночному посёлку, а потом ноги сами понесли её в клуб. Честно говоря, это было единственное место, куда пускали в одиннадцать вечера. Поэтому Анастасия смело вошла в большое здание, в котором оглушительно грохотала музыка.

Она надеялась встретить кого-нибудь из знакомых и, как назло, встретила. К ней подошел не вполне трезвый Николай и схватил её за руку. После чего вечер для неё превратился в один непрекращающийся кошмар. Вернее, в фильм ужасов, где главная героиня – наивная дурочка, которая, в конце концов, становилась жертвой пьяного поддонка.

Сначала он потащил её танцевать, потом они отправились с ним гулять, а вскоре к ним присоединилась группа изрядно выпивших парней и девиц. И вскоре они очутились с Николаем одни в заброшенном сарае.

Анастасия только запомнила ненавистные ей глаза, горящие сумасшедшей страстью, тяжёлое пьяное дыхание и руки, которые словно в агонии разрывали на ней платье…

Очнулась она от чьих-то осторожных прикосновений. Анастасия открыла глаза и увидела Павла, который надевал на неё свою знаменитую джинсовую куртку.

– Настенька, не волнуйся. Скоро будем дома, – ласково пробормотал он, подхватил её на руки и понёс к своей «Ниве».

В голове тут же всплыли страшные воспоминания, и Анастасия, в ужасе вцепившись Павлу в руку, прошептала:

– Господи! Что ты с ним сделал? Скажи, что ты его не убил!

– Да не убил, не бойся. Хотя надо было! Но на работе он ещё долго не появится, – подозрительно спокойно произнёс он, усаживая её в автомобиль.

Анастасия, прикрывая курткой почти обнажённую грудь, добавила:

– Ведь он мне почти ничего не сделал. Я только испугалась.

– Почти не сделал?! Да он тебя так по голове приложил, что ты отключилась. И всё потому, что у него ничего не получилось. Перепил, переволновался… Сволочь, я его кастрирую!

– А Славик остался дома один? Ты с ума сошёл? – откуда не возьмись прорезавшимся голосом заявила она.

Павел ничего не ответил. Лишь посмотрел на неё тяжёлым взглядом, от которого ей тотчас захотелось провалиться сквозь землю. Она поняла, что это обманчивое спокойствие и молчание – лишь затишье перед бурей. Так оно и случилось.

– Захотелось большой и чистой любви? И сеновала с пьяными придурками? – кричал ей в лицо Павел. – Ты хоть понимаешь, что тебе просто повезло? Ведь у Кольки мог встать и он бы с тобой не церемонился! А если бы к нему присоединились его дружки?!

А она мне тут про ум толкует! Славка остался с соседкой. Я в отличие от тебя думаю головой, а не другим местом. Все вы бабы одинаковы… – И Павел со всей силы, до побелевших костяшек сжал кулаки.

Анастасия не на шутку испугалась, ведь она ещё никогда его таким не видела. Она вдруг с ужасом поняла, что рядом с ней сидит мужчина, которому она далеко не безразлична. Да и он ей тоже…

Глава 4

На следующее утро Павел вёл себя так, словно бы ничего и не случилось. Её это вполне устраивало. Как обычно они вместе завтракали, вернее, не как обычно. Паша упорно молчал, и это на него было совсем не похоже. Мало того, его лоб бороздили морщины. И его рассечённая бровь (как он уверял в глубоком детстве), делала его похожим не на хулигана, как обычно, а на какого-то бандита.

Хмурится? Час от часу не легче. Значит, жди беды. Сейчас дозреет и начнёт её воспитывать…

Но, как ни странно, этого не случилось. Возможно потому, что их срочно вызвали на работу. А дальше всё закружилась и завертелось, в общем, наступил обычный рабочий день обычного ветеринара при большом конезаводе. А тут ещё Павел «обрадовал» её новостью, что скоро уедет в командировку.

– Анастасия, ты главное не паникуй. Лично я даже и не сомневаюсь, что ты здесь потянешь. А я примерно через недельку вернусь. Ветеринар обязан сопровождать лошадь на соревнованиях. С соседкой я уже договорился, ей не в первой за Славиком присматривать. Думаю, продержитесь. Ведь теперь у нас со Славкой есть ты, – на оптимистичной ноте закончил он и посмотрел на неё тёплым и каким-то ласковым взглядом.

Может, ей это только показалось. Тем не менее, её тело отреагировало на это по странному. Накатила горячая волна, которая перехватила горло, тем самым заставляя её жадно хватать воздух.

По пути домой они заехали в один двор, хозяйка которого давно уже жаловалась на свою больную тёлку. И Анастасия подумала, что Павел, как всегда, сам приступит к делу, поэтому тихо отошла в сторонку. А он спокойно сел на табурет около коровы, и молча уставился на Настю.

– Что? – не выдержала Анастасия.

– Ничего, – невозмутимо возразил Павел, не сводя с неё пристального взгляда.

Хозяйка коровы, по-видимому, совершенно не понимая, что происходит, стояла в полной растерянности, поочерёдно переводя глаза с одного ветеринара на другого. В плане того, что же здесь происходит, Анастасия ничем не отличалась от хозяйки. Она тоже не могла понять, чего же добивается Павел?

– Будем ждать, пока скотинка сама не выздоровеет? Я не пойму, чего ты ждёшь? – всё тем же спокойным голосом поинтересовался у неё Паша.

– Я? – почему-то испугано откликнулась Настя.

– А ты разве не ветеринар? Я-то эту корову уже осматривал, и хочу, чтобы теперь это сделала ты.

Анастасия ощупывала яичники коровы через анальное отверстие и ничего не могла понять. Вроде бы похоже на опухоль, а может, и нет…

– Паш, я затрудняюсь сказать, – честно призналась она, не вытаскивая руку из коровы.

Павел подошел, молча и, просунув руку, взял её ладонь в свою. Затем осторожно помог ей нащупать подозрительный яичник.

– Понятно? Думаю, объяснять не стоит, – заметил Павел, снимая с руки перчатку.

Анастасия стояла и смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она никак не могла понять, что же такое с ней творится? Почему она так реагирует на Павла? Ведь когда его рука касалась её ладони, и он мягко направлял её, у неё сердце выпрыгивало от волнения!

Вот идиотка! Права мама: все девчонки, как девчонки, а она… Разволновалась от близости мужчины, когда у самой рука по локоть в коровьей жопе. Романтика, да и только! Ох, как мало ей для счастья надо.

Домой они ехали в полном молчании. Павел загнал автомобиль во двор и закрыл ворота. А Настя по-быстрому прошла в дом и переоделась.

– Паша, ты нас со Славиком не жди. Кушай без меня, – деловым тоном, чтобы скрыть волнение, доложилась Анастасия.

– Я не понял, что это за тайны? И куда вы намылились? И в прошлый раз ты забрала пацана из садика и пропала с ним часа на два. Что за тайны?

– Представь себе тайны! Вообще-то это сюрприз, для тебя. И если ты проболтаешься Славке, я тебя прибью!

– Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, – протянул он и крепко взял её за локоть.

– Паш, я что, убегу? В клуб мы идём со Славиком, репетировать. Там у них раздолбанное пианино стоит. А я, между прочим, когда-то кончала музыкальную школу по классу фортепиано. Он хочет сделать для тебя сюрприз и выступить на концерте в нашем клубе.

– Ничего не понял. На каком ещё концерте? И кто выступать будет, Славка что ли? – произнёс он с такой иронией, словно она сморозила несусветную глупость. – Да он на утренниках вечно стоит в заднем ряду и только для вида открывает рот. Нашла артиста!

– Вот! В том-то и дело. Даже ты в него не веришь! Между прочим, у твоего сына изумительный слух и очень даже неплохой голос, во всяком случае, пока. И петь ему очень нравится. Но делает он это только при мне, других стесняется.

Наконец-то на лице этого всезнайки появилось очень красноречивое выражение. Нижняя челюсть упала, а его всегда озорные глаза враз стали удивленными и растерянными.

– Не может быть! Хотя, у моего отца был сильный голос, – заметил Павел и потом с гордостью добавил: – Наша порода!

Анастасия лишь демонстративно подкатила глаза.

Честно говоря, она и сама не раз замечала, что Павел любил мурлыкать себе под нос какую-нибудь мелодию. Причём у него неплохо получалось. Но чисто из вредности едко заметила:

– Так сразу уж и твоя порода. Может, у него это от матери.

– Ага, у неё только один наблюдался талант, и это далеко не пение, – сухо заметил Павел и отвернулся.

Проходил день за днём, а на душе у неё росла непонятная тревога. Хотя, чего уж тут непонятного: она до безумия боялась оставаться на конезаводе за главную. Ведь она привыкла, что рядом с ней всегда находился Павел. И где бы её ни носило, за ней постоянно наблюдали его внимательные глаза. Конечно, он старался это делать незаметно, но Анастасия даже спиной чувствовала его взгляд. И это было связано не только с работой…

Между ними что-то происходило, Настя даже себе боялась в этом признаться. Но она ещё отходила от своей первой и такой несчастной любви, а тут ещё это… Но сердцу не прикажешь.

Анастасия непроизвольно искала его глазами, а когда находила, то её сердце начинало стучать подобно праздничным тамтамам. А совместное проживание постепенно превращалось в какую-то изощрённую мазохистскую пытку. Становилось ясно: рано или поздно кто-то из них просто не выдержит…

Расставание показалось ей слишком коротким. Во всяком случае, она рассчитывала на что-то большее. А он лишь улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой и вслух подумал:

– Что я делаю? Оставляю завод на какую-то городскую фифу!

Демонстративно покачал головой, сел в свою «Ниву» и уехал.

Первые две ночи Анастасия даже не могла нормально спать. Постоянно просыпалась и невидящими глазами смотрела в потолок. Ей всё время казалось, что сейчас зазвонит телефон, и её вызовут на какой-нибудь серьёзный случай. Но ничего не происходило, и к концу недели она окончательно успокоилась.

Но по-настоящему на неё сошла нирвана, когда позвонил Павел и сказал, что он уже подъезжает к посёлку. Дело было вечером, и Анастасия только забрала Славика из сада. На радостях она схватила ребёнка и за руку потащила его на гору, чтобы оттуда посмотреть на то «как едет папа». Поняв, о чём идёт речь, Славик взвился в воздух, и они побежали с ним наперегонки.

С горы открывался великолепный вид. Пожелтевшая осенняя трава устилала землю, подобно пшеничному золоту. Где-то далеко на просёлочной дороге виднелась маленькая тёмная точка, за которой клубился длинный шлейф пыли.

Настя взяла Славика за руку, и они начали осторожно спускаться с пологой горы. Когда земля стала почти ровной, он выдернул свою ладошку и понёсся навстречу мчавшейся по дороге «Ниве». Вскоре автомобиль остановился, из него вышел Павел и пружинистой походкой направился навстречу сыну.

Анастасия почти приблизилась к Павлу, на шее которого уже висел Славка. И остановилась от них на расстоянии нескольких метров, так как испытала вдруг некоторую неловкость. Ведь она, как бы сильно этого не хотела, всё равно не смогла бы вписаться в эту семейную идиллию. По сути, она оказалась здесь лишней, случайным человеком в их жизни.

Эта мысль оказалась для неё настолько тяжёлой, что она безнадёжно уставилась в землю. А когда подняла глаза, то встретилась с пронизывающим взглядом Павла.

Со Славиком на руках он медленно подошёл к ней, и опустил его на землю. Едва оказавшись на ногах, Славка тотчас поскакал к машине.

– Соскучилась? – без тени иронии поинтересовался у неё Павел. – Представляешь, нужно было уехать от тебя за тысячи километров, чтобы понять, как много ты для меня значишь.

Он шагнул ей навстречу, и её словно кто толкнул в спину. Настя бросилась ему на шею, и какая-то непреодолимая сила заставила их губы сблизиться. Руки Павла обхватили её голову, и он поцеловал её безумно нежным и в то же время властным поцелуем. Её тело среагировало неожиданно на столь чувственный мужской порыв. И если бы он не поддержал её, она, наверное, давно уже лежала бы у его ног.

Такого она ещё никогда не испытывала. Настя прижималась к безумно притягательному телу Павла и желала раствориться в нём без остатка. Жаждала его ласки, его любви. Хотела, чтобы он всегда смотрел не неё с такой страстью и с такой же трепетной безграничной заботой как сейчас…

Славик уже давно теребил за куртку отца, а они всё никак не могли оторваться друг от друга…

Их страсть оказалась подобна вулкану, который долго ждал своей минуты. Но наконец-то все преграды пали, принеся им огромное облегчение. Ведь не нужно было больше таиться друг от друга и претворяться. А что касается лично её, то ещё и строить из себя непонятливую дурочку, до которой не доходят вполне красноречивые намёки.