Текст книги "Здравствуйте, я ваша сваха! (СИ)"

Автор книги: Оксана Крыжановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

  Под игру был отведен целый квартал на окраине Маньяк-Ситти, который был огорожен железным пятиметровым забором с колючей проволокой (наверное, чтоб в игру не смогли пройти безбилетные игроки, или, наоборот, чтоб законная добыча маньяка не смогли сбежать). Войдя в ворота "мини-города", которые за мной закрылись с ржавым, режущим ухо скрипом, я уставилась на одинокий, нервно мигающий фонарь метрах в ста от меня, и устало выдохнула:

  – Вот тебе и восемьдесят процентов реальности.

  Обстановка "города" была мрачно-угнетающая. Хмурое небо с полной луной на небе. Обветшалые дома с заколоченными окнами и дверьми, или, наоборот, с выбитыми, или, вообще, сожжённые здания. Пыль, паутина, мусор, бутафорная кровь, куски тел и внутренностей разбросаны по бордюрам, дорогам и даже фонарям. Сожжённые, перевернутые и разбитые машины, брошенные прямо на дороге с распахнутыми настежь дверьми. Тишину иногда разбивало верещание полное ужаса, истеричный смех и аппетитное чавканье, льющееся из динамиков на фонарях.

  Не знаю, как у участников, но у меня, обозрев творившиеся тут разрушения, появилась теория, что на город, если и напал маньяк, то он или был знаменитым Пинг-Понгом – гориллой-переростком, или это было хорошо организованное войско маньяков-террористов.

  Эта игра была одной из достопримечательностей Маньяк-Ситти и доставляла игроку 80% реальных ощущений (если верить информации из брошюрки). Тысячи людей и нелюдей (зачастую женского пола) приезжали сюда ежемесячно, чтоб почувствовать себя в шкуре жертвы и убедиться в том, что это паршивые ощущения или, наоборот, будоражащие до желания, сесть на диету и накопить на ещё один билет. Цена из-за популярности была соответственной. Поговаривали, что за ощутимую доплату маньяк, после того как настигал жертву, мог не только сочувственно похлопать её по плечу и вывести к цивилизации, но и... кхе... дать почувствовать себя в шкуре жертвы со всеми втыкаемыми последствиями. Я, признаться, не верила до того, как кассирша, старательно подмигивая мне правым глазом (что поначалу я приняла за нервный тик), не предложила заговорщицки шепотом купить мне билет со спец-предложением, куда входит ПОЛНЫЙ пакет услуг и 100% ощущений.

  Вообще-то за один тайм игры (она проходила по пятницам, субботам и воскресеньям с шести вечера до шести утра, через каждый час) могли играть от десяти до двадцати "жертв", но директор для нас (а точнее Милиисы) сделал исключение (хотя попробуй он его не сделать!), поэтому в "город" мы вошли вчетвером. Игнатриас (Мне, что делать больше нечего?) и Мальхиор (Я уже взрослый для этих игр!) остались дожидаться нас в баре, а мы вошли в игровую площадку поодиночке с четырёх главных входов.

   Обычно "маньяков" в игре столько же сколько и жертв, но Милииса и тут сказала свое "фи", от чего директор пообещал значительно увеличить их количество и время ещё на два часа. В правдивости или мстительности его слов я убедилась, спустя минут пятнадцать-двадцать, без лишних проблем сумев спрятаться от семи "маньяков", которые топали словно Пинг-Понги, от чего я даже удивилась: они, вообще, смогли поймать хоть одну жертву за всё время своей работы? Или "маньяки" предполагали, что "жертва" не додумается банально скрыться в доме или за машиной, а лишь завидев их, заверещит и подастся в бега, предварительно пару раз упав, чтоб "маньяк" её, точно, смог настичь?

  В скором времени мне надоело от них просто прятаться, и я принялась хоть как-нибудь себя развлекать: изображала из себя "правильную жертву" и заводила "маньяков" в тупики. Это нужно было видеть, как у них изумлялись и вытягивались лица, когда "жертва" в страхе и с криком забегала за угол и... пропадала. А впереди только железная стена с колючей проволокой и голые стены пятиэтажек по бокам. В результате "маньяки" стали от меня шарахаться не хуже настоящих жертв, от чего ко мне забрело подозрение, что заскучала не только я. Так как "маньяки" от своей работы стали нагло отлынивать (да, признаться, мне эта забава уже приелась), я сменила тактику. Найдя в одном из домов относительно белую простыню, я ногтем проделала две дырки на уровне глаз (ножницы и другие режущие предметы я не нашла, наверное, иногда "маньякам" попадаются и очень впечатлительные "жертвы"). Затем дело оставалось за малым: спрятаться в каком-нибудь тёмном месте, дождаться "маньяка" и с криком "Бу!", "Хочу жрать!", "Отдай свою печень!", "Время не подскажите?" выпрыгивать на них, а потом подгонять сверкающие пятки зловещим хохотом. Верещали "маньяки" намного натуральнее криков из динамика, а хохот не стоит и сравнивать. Со временем "маньяки" на улицах стали появляться всё реже и реже: они повели себя как умные жертвы и спрятались. В результате я решила сгруппироваться с Линой и Саной и обсудить, чем развлекаться дальше. Это не составило труда, стоило только подать подругам знак: протяжно завыть, подражая волку (можно было бы, конечно, и натурально, но если нас за стеной "города" услышат ищейки, то могут возникнуть не нужные вопросы). Подруги подошли ко мне спустя пару минут, и я не смогла сдержать смех, как и они, впрочем.

  Сана оказалась с выкрашенным золой лицом, а на голове у неё горели красные рога, которые оказались детским обручем. Лина была обмотанная в какие-то зеленые тряпки, на голове у неё была маска... гориллы!

  – Развлекаетесь? – со смешком спросила я.

  – А сама? – парировала Лина, стягивая маску.

  – Вы бы видели лицо того маньяка, когда я выпрыгнула перед ним и томно сказала: "Ну, возьми меня, плохиш!" – сказала Сана, давясь смехом. – Мне кажется, он поседел.

   – Да кто угодно поседел бы, – хмыкнула Лина.

  – Что будем делать дальше? – с азартом спросила я. – Маньяки попрятались по углам и вылезать не хотят.

  – Знаете, – задумчиво протянула Лина, закусив губу, – я тут нашла оружейный магазин. Оружия там, правда, нет, но я видела пару штук пейнтбольных приводов.

  – Пошлите, посмотрим, – согласилась я.

  В оружейном магазине мы и вправду нашли пару приводов и "обоймы" с красками. Мне достались зеленые "патроны", Лике – жёлтые, Сане – розовые.

  – Предлагаю пари: кто меньше наберет, тот исполняет желание остальных, – предложила Сана.

  – Договорились, – тут же сказала Лина, и подружки посмотрели на меня с ожиданием.

  – У меня другое предложение: кто победит, тот и загадывает остальным желания.

  – Это даже интереснее! – воскликнула Сана.

  – И не говори! – вторила ей Лина.

  – Тогда, да начнется игра "Охота на маньяка"! На старт... Внимание... Марш!..

  23 число месяца Пятилапой Жабы

  Домен Хаоса. Город Маньяк-Ситти

  Резиденция Хаоса

  Гостиная комнат номер 666а

  03:17 по местному времени

  Я обессилено, но с довольным выражением лица упала на кровать.

  Оставшегося часа нам вполне хватило, чтоб ощутить на себе прелести шкуры "маньяков", а нашим жертвам подумать о том, что пора найти работу поспокойней, и в голове уже набросать черновик заявления об уходе, а с ним за компанию и завещания. Когда из динамиков раздался звук, объявивший об окончании игры, то двадцать четыре испуганных, измотанных и с головы до ног измазанных в краске "маньяков", кинулись к отворившимся воротам и пропали, кажись, в самом Ничто. Поэтому найти их потом, чтоб посчитать "выстрелы" и определить победителя мы так и не смогли. Даже с участием бледного и нервно подмигивающего нам двумя глазами директора и обслуживающего персонажа, которые косились на нас с ужасом.

  Потом обнаружилось, что "маньяков" было двадцать пять. Милииса, оказывается, купила билет со спецпредложением (точнее, просто пожелала, так как и за обычный билет не заплатила и уены) и повела себя по всем правилам "правильной жертвы". Через пару минут после начала игры, она уединилась с горящим красавцем-маньяком (наверное, специально на неё натравленным, так как наши были не очень-то и привлекательными) и все четыре часа познавала радости игры со 100%-ой реальностью.

  Включив телевизор (там шла какая-то передача о животных, занесённых в чёрную книгу домена Хаоса), я поудобнее умастила голову на подушке и уже готова была кинуться с разгона в соблазнительные объятия Морфиуса, как его толкнул ногой в пятую точку звонок альфона.

   С тяжёлым вздохом, я слезла с кровати (хотела же переложить альфон на кровать и забыла!), подошла к столу, посмотрела номер, вызывающий меня, и все те слова признательности, которыми я хотела отблагодарить абонента встали у меня в горле.

  – Светлой ночи.

  – Ночи хаоса.

  Я сглотнула: если "пожелание" вампирши не сбылось, то вот слова Повелителя домена Хаоса срабатывают всегда и безотказно.

  – Вы сегодня хорошо провели вечер?

   – Да, спасибо, – аккуратно ответила я, хотя, к удивлению, не чувствовала в словах Самануэля издевательства или какого-то двойного подтекста.

  – И как вам игра?

  – Превосходно.

  – После вашего изменения, она действительно стала намного интересней, – в голосе явно слышалось веселье.

  – Повелитель, если вы звоните на счёт нашей...

  – Успокойтесь, идел Ивона, я уверен в вашей компетентности, и что в назначенное время Игнатриас перед алтарем скажет "да", – Самануэль замолчал, и тишина в трубке была какая-то... напряжённая. – И ещё одно... Ивона, называйте меня Самануэль.

  Повелитель отключился, а я ещё с минуту стояла на месте. Опустила альфон и вернулась в кровать я только после того, как перестала чувствовать на спине взгляд внимательных глаз.

  23 число месяца Пятилапой Жабы

  Домен Хаоса. Город Маньяк-Ситти

  Резиденция Хаоса

  Гостиная комнат номер 666а

  03:36 по местному времени

  Дымка сна только-только окружила моё сознание, как дверь в комнату отворилась (хотя я её, точно, закрывала!) и раздался громкий шепот:

  – Ариус, ты спишь?

  – Нет, Мальх, не сплю, – отозвалась я, приподнявшись на локтях, и ощутила чувство дежавю. – Что ты хотел?

  Я нашла в кровати пульт и выключила звук. Свет с визора как раз заменял ночник.

  Принц немного помялся возле моей кровати, старательно смотря себе под ноги, а потом произнес:

  – Я хотел только сказать, что хочу быть твоим другом.

  Несколько секунд мой мозг обрабатывал его заявление, пытаясь найти причину этих слов, а когда нашел, то я дружелюбно улыбнулась и произнесла:

  – Спасибо, Ариус. Для меня твои слова имеют огромное значение.

  Мальх без спросу залез на мою кровать (если честно, то первая моя мысль была совсем не дружеская, даже захотелось соскочить с кровати и покаяться во всех тяжких, в том числе в обмане с личинами и нормальной ориентации), улегся на бок, подпер голову рукой и произнес:

  – Я понимаю, что такое быть не таким, как все.

  – Ты принц.

  Он грустно улыбнулся... как-то слишком взрослой для своего вида улыбкой.

  – Знаешь сколько мне лет?

  – С виду? Или на самом деле?

  Принц усмехнулся, не просто досконально скопировав жест старшего брата, а в разы его превосходя.

  – Мне четыреста сорок восемь лет. Ты не представляешь, как быть четыреста сорокавосьмилетним ребёнком в глазах своих подданных. И королевской семьи.

  – Во сколько же вы взрослеете? – пораженно спросила я и мысленно добавила: "Сколько же тогда Игнатриасу лет, раз он второй, а Мальхиор пятый сын?!"

  Принц опустил взгляд и тихо сказал:

  – Я... я на самом деле первый сын.

  – Что?! – не смогла я сдержать изумлённый возглас. "Ты шутишь?!" – застряло у меня на языке. Такое выражение лица не смогли сделать бы даже актеры, несколько веков тренируясь перед зеркалом.

  – Об этом знают лишь трое, и ты уже в их числе. Женщину, родившую меня, звали Керра Аинго в замужестве Лайморон...

  Я вздрогнула. Фамилия "Стикс" была фальшивкой. Настоящую знали лишь единицы.

  -... и была она ищейкой. Артунг говорил, что влюбился в неё с первого взгляда, вот только она была замужем и любила своего мужа, тоже ищейку. Хотя этот факт Артунга не остановил. – Мальхиор красноречиво усмехнулся. – Он взял её мужа в заложники и шантажом заставил её быть с ним. Если бы ищейки имели власть, как в прошлом...

  Я вздрогнула повторно. Ему и об ЭТОМ известно?!

  – ... то они смогли бы хоть что-то сделать, но тогда, да и сейчас, они были бессильны. Когда Керра забеременела мной, то он даже хотел на ней жениться, но Стихии не одобрили их союз.

  – В смысле? – с любопытством спросила я.

  Я слышала о том, что дети Стихий не могли связывать свои судьбы, с кем попало, и должны были заручиться поддержкой своей Стихии, но о том, как это происходит, не знала.

  Мальхиор кинул на меня какой-то странный задумчиво-недоверчивый взгляд и произнес:

  – "Ящик Пандоры".

  – Винишком?! – изумилась я. – Они напаивают своих предполагаемых жен крепким вином и смотрят, как будущие королевы будут себя вести под градусами? – Принц захихикал, а я разошлась: – А что? Неплохая, кстати, идейка. Представляешь, сколько на всех этих приемах и балах нужно пить, а тут оказывается, что стоит королеве сделать пару глотков вина, как у неё появляется нестерпимое желание станцевать на столе или попеть во всё горло похабные песенки? Вот тебе бы хотелось иметь такую королеву?

  Мальхиор рассмеялся уже в голос, стер пальцами выступающие на глазах слёзы и простонал, через смех:

  – Ты неподражаема!

  Мой смех тут же оборвался. Его через пару секунд тоже. В комнате повисло напряженное, вопросительное молчание.

  – Я знаю, кто ты, – произнес, оказывается, первый принц, серьезно глядя мне в глаза. – И знал это... точнее, почувствовал с первой секунды, как тебя увидел, и чувствую сейчас. Запах самки в период гона невозможно перепутать.

  Я чисто рефлекторно задержала дыхание и прижала ладонь ко рту, хотя и понимала, что это уже бессмысленно.

  Принц проследил за моим движением рук с озадаченным выражением лица и сказал:

  – Не волнуйся, с таким телом я вряд ли смогу что-нибудь с тобой сделать. Но если тебя это напрягает, то можешь пойти, почистить зубы.

  Я это и сделала, хотя испугалась не его слов. Три минуты в ванне мне как раз хватило, чтоб обдумать ситуацию и понять: раз Мальхиор не побежал на меня доносить ещё в первый день, то не побежит и сейчас. А ещё помянуть недобрым тихим словом Самануэля и его пожеланьеце на ночь.

  Когда я вернулась в кровать, то Мальхиор взглянул на меня со снисходительной улыбкой и спросил:

  – Расставила мысли по полочкам?

  Кивнув головой, я задала на данный момент самый главный вопрос:

  – Почему ты не рассказала обо мне?

  – Я друзей не сдаю, – звучало серьезно и решительно. – И теперь, надеюсь, если ты, действительно, захочешь, то мы станем настоящими друзьями.

  Я искренне улыбнулась и ответила:

  – Моё имя Ивона, для друзей Вонка.

   – А моё имя Мальхиор, но для друзей Мальх, – вернул он мне улыбку. – Приятно познакомиться, Вонка.

  – Взаимно, Мальх.

  – Мне продолжить рассказывать про вино?

  – Да.

  Я умастилась поудобнее и принялась слушать.

  – "Ящик Пандоры" необычное вино. В нём содержатся частицы всех четырёх Стихий, и каждый кубок имеет свое значение. Первый Тьма – выставляет наружу всё плохое. Второй Свет – он уже всё хорошее. Третий Порядок – главные из качеств характера. Четвёртый Хаос и говорят, что он несёт в себе пророчество.

  – Пророчество?

  – Каким именно на вкус будет четвертый кубок, таким и будет судьба двоих, разделивших его. Обычно тремя кубками "Ящика Пандоры" угощают гостей или врагов, чтоб узнать, кто он на самом деле и на что способен, а четвёртый пьют только с предполагаемой половинкой. И делают это крайне редко, потому что, испив его, двое всё равно становятся связными этой судьбой, и если они не захотят ей следовать, то им это может выйти боком. Из-за этого четвёртый кубок ещё называют "бунтарство судьбы". Судьба не любит, когда её узнают, и тем более пытаются вмешаться. Поэтому в нашем мире почти не рождаются провидцы, а если и появляются, то и те могут видеть только смерть, от которой всё равно не сбежать. Неужели ты этого, действительно, не знаешь? Ведь ты одна из...

  – Нет, – решительно сказала я, одновременно ответив на его вопрос и оборвав неуместные слова. – И откуда ты знаешь... о нас?

  – От Тьмы.

   – К тебе приходила Тьма?!

  Я воззрела на принца с восхищением и завистью, он на меня с изумлением и недоверчивостью.

  – А к тебе нет?

  – Нет, – проглотив комок в горле, ответила я.

  Тьма приходила к моим родным, к друзьям, ко всем знакомым ищейкам... но не ко мне. Когда я была ещё юна, то постоянно спрашивала: что она им говорила? Вот только все только качали головами и извиняющееся говорили: мы поклялись молчать. Но обидней всего была жалость в их глазах. Поэтому со временем я перестала спрашивать.

  – Значит, твой отец распил с твоей матерью по четвертому кубку? – неуклюже съехала с темы я, но Мальх послушно спустился за мной.

  – Да, и Артунг не захотел следовать судьбе. Четвертый кубок был для него до такой степени горьким и холодным, что он выплюнул первый же глоток, а Керра со смехом осушила весь кубок и заявила, что настолько сладким для неё может быть только его мучение. За это Артунг убил её мужа, а Керра сошла с ума, пыталась несколько раз покончить с собой, принимала снадобья, чтоб лишиться ребёнка.

  Я аж похолодела внутри. Мне Повелитель Хаоса не показался настолько уж безжалостным. Хотя не зря ведь его прозвали "не прощающим".

  – За несколько дней, как родить меня, она сказала Артунгу: твоя слабость в твоем первенце, значит, только благодаря выродку в утробе я смогу отомстить. Для Артунга первенец, действительно, очень важен: только он может стать следующим правителем.

  – А если его убьют?

  – Первенца убить невозможно, остальных принцев трудно, но всё же можно. Но не первенца. В нём находится не просто сила, но сама часть Хаоса. Даже если меня разрезать на мелкие кусочки, то я просто сольюсь с Хаосом и выйду из него, как ни в чем не бывало. Первенец теряет эту возможность, только когда у самого рождается первый ребёнок, а до этого он бессмертен. – Мальхиор замолчал, дал время мне осмыслить услышанное, и продолжил свою исповедь: – Керра не соврала: во время родов она прокляла меня, и я... родился таким, как ты меня сейчас видишь.

  – В смысле? – я озадачено оглядела его с ног до головы.

  – В смысле – через пару секунд, как я родился, стал расти. Мой разум был как у младенца, но тело было, как у десятилетнего мальчика, и таким осталось до сей минуты.

  – С виду я б дала тебе лет одиннадцать-двенадцать, – брякнула я, вовремя прикусив язык, а то ему так и хотелось заявить про размер памперсов и труды нянечек.

  – Приму это за комплемент, – хмыкнул он и стал серьезным: – Это, действительно, страшное проклятье: в этом возрасте я не могу зачать ребёнка и умереть. Был бы я хоть на пару лет старше...

  – Значит, если король Артунг умрет, то ты...

  – Стану следующим королем. Вечным десяти, одиннадцати или двенадцатилетним – смотря, кто и сколько даст! – Повелителем домена Хаоса! – В его словах было столько иронии и боли, что мне захотелось прижать его к себе, обнять и погладить по голове, как обычного десятилетнего мальчика. Но я сдержалась и только произнесла:

   – Это жестоко.

  – Керра знала, как отомстить, – со злостью и презрением выплюнул он. – Долгие годы я жил в отдалении, а в это время Артунг нашел себе новую цель – Реррнорну, у них родился Огррнорн, которого Хаос благословил, а это значит, что он автоматически стал принцем.

  – А не каждый ребёнок, что ли становиться "принцем" или "принцессой"? Я думала каждый, ведь у королевских семей дети, даже рождённые не в браке, считаются законными и имеют такие же привилегии, как и рождённые в браке.

  – Знала бы ты, сколько у Артунга детей на самом деле! – с неприязнью произнес Мальхиор. – Одна четвертая слуг в нашем замке – это его дети. Просто их не считают законными из-за того, что Хаос при рождении не подарил их часть себя, а если подарил, то уж хочешь, не хочешь, а ребёнка надо признать. Думаешь, Огррнорн был вторым ребёнком? Как бы ни двести вторым!

  – Кстати, почему такое странное имя?

  – Реррнор была из клана пустых орков.

   – Эээ?.. – пораженно протянула я, так как моя фантазия просто-напросто послала меня со своими нереальными запросами в Ничто, когда я попыталась представить короля Артунга и орку пустынного клана... в кровати.

  – Она была приемной дочкой. Пустынники нашли её ещё младенцем, взяли в клан и воспитали. Реррнор была очень красива, но её воспитания всё же не хватило для должности королевы. Почему Артунг именно так назвал сына, я, точно, не знаю. Ходило много слухов, но мне кажется, самая правдивая версия, что он пообещал Реррноре дать их сыну орочье имя. Артунг хоть и не прощает, но и никогда не нарушает своих слов. Огррнорн, кстати, с орочьего переводится, как "рожден для побед".

  – Я знаю, – отозвалась я, хотя мои мысли сейчас были почему-то о Самануэле.

  Это что получается: Порядок принял только Ландарин и она его первенец? А я ещё удивлялась: как это у Повелителя домена Порядка с такими "аппетитами" есть только одна дочь?

  – Откуда? Знаешь орочьий язык?

  – У меня бабушка по материнской линии орка, правда, из клана степей, а не пустыни. И её не удочеряли.

  – Эээ... – теперь пришла очередь Мальха получать пожелание отправиться в Ничто от фантазии. Хотя оказалось, что у принца она более закалённая, за четыреста та с чем-то лет, так что он понимающе хмыкнул и выдал: – Ну, ищейкам-то проще, они могут менять внешность и габариты тела.

  – Ага, – подтвердила я. – Хорошо хоть кровь ищеек живущая, и проявляется при любом смешивании.

  Я уж было хотела спросить на счёт Игнатриаса (как-никак, а информацию на него мы должны были начать собирать ещё два дня назад!), но Мельхиор меня опередил.

  – Ты, наверное, хочешь узнать: почему я тебе всё это рассказываю?

   Да, сейчас этот вопрос в моем списке важностей будет по актуальнее биографии второго... то есть, получается, третьего принца Хаоса.

  – Не мешало бы узнать.

  – Моё проклятье не просто снять: Керра использовала в проклятье свою кровь, боль, силу и душу. Ни Хаос, ни Тьма не могут снять с меня его, иначе баланс будет нарушен, а ты должна понимать, чем это может навредить миру.

  – Понимаю, – серьезно ответила я.

  Даже Стихии не могут предвидеть, чем обернется вмешательство в баланс.

   ...тогда Тьма нарушила баланс ради своих детей, но в результате из-за этого они и пострадали... и из пустоты появилось...

  Я тряхнула головой, желая, чтоб слова дедушки вылетели из неё.

  – Я договорился со Стихиями, с Артунгом, и, – губы Мальхиора искривила грустная, обречённая улыбка, – с самим собой, что если до пятисотлетия, я не смогу его снять, то уйду в Ничто.

  Побледнев, я рефлекторно схватила руку принца и сжала.

  Одно дело шутить и иронизировать по поводу Ничто, но совсем другое – решиться и отправиться в него, ведь ступая в него ты... превращаешься в ничто.

  – Когда же мне исполнилось четыреста лет, Артунг привел меня в замок и объявил своим пятым сыном, ссылаясь на то, что во мне настолько мало частицы Хаоса, что он смог почувствовать это только, когда я подрос. Такое уже бывало в нашей истории, поэтому подозрений ни у кого и не возникло. Артунг хотел, чтоб хоть последнюю сотню лет я жил, как и полагается принцу, со всеми почестями и привилегиями, – в его словах был сарказм и горькая насмешка. – Кто я на самом деле знал только Артунг и Огррнорн, ему об этом Артунг ещё в детстве сказал и даже удосужился нас познакомить, и теперь знаешь ты.

  – А зачем он ему рассказал и вас познакомил? – не поняла я.

  – Чтоб он был на чеку: если первенец вдруг умрет, то это создаст слишком много вопросов и проблем. После того, как к нам из другого мира пришли переселенцы, королевские семьи крепко-накрепко вцепились в свои троны. И хоть прошло уже много веков и конфликты с переселенцами утихли, но никому не хочется повторить историю с ищейками. Ведь благодаря ней стало известно, что первенца может уничтожить только Ничто. Но затащить туда его намнооогооо трудней, чем обычного принца Стихий.

  – Но если ты это сделаешь...

  – Когда я это сделаю, то королевской семье Хаоса останется только делать вид, что ничего не случилось. А через пару поколений полноценные первенцы будут рождаться вновь, если судить опять-таки по истории с ищейками. Именно так я и думал, пока не встретил тебя, – Мальх сказал всё это на одном духу, так что я вначале не вникла в последнюю фразу, и доходить ей пришлось до меня ещё пару секунд.

  – В смысле?!

  – Керра была ищейкой, притом сильной, и только другая женщина-ищейка может снять это проклятье, – голос у Мальха стал взволнованным, а слова он говорил быстро и решительно, словно боялся, что я сейчас сбегу, так и не дослушав его. – Больше трёх сотен лет, я искал сильную женщину-ищейку, которая смогла бы мне помочь. Проклятье было слишком сильным! Тогда я понял: насколько б не была сильна Керра и её проклятье, человек с силой Повелителя будет в разы её сильнее! Вот только рождались одни мальчики, а мне нужна была девочка! В результате моя надежда погасла, я бросил поиски, пришел в замок Хаоса, почувствовать себя напоследок принцем, и, если честно, уже решил для себя, что не буду ждать до пятисот лет, а уйду через два года. Пятьдесят лет мне вполне хватило изображать из себя маленького, слабенького принца. Я решил и Судьба, словно в насмешку, послала мне тебя!

  – Так-так притормози, а то я совсем запуталась!

  – Ивона! Ты первенец! Первенец – девочка! Первая за четыреста лет!

  – Погоди-погоди... – я замахала ладонями, зажмурилась, задержала дыхание, посчитала мысленно до десяти, выдохнула, открыла глаза, уставилась на принца, как на сумасшедшего, и выдохнула: – ЧТО?!

  – Знаешь, у тебя сейчас лицо точь-в-точь, какое было у Огррнорна, когда он узнал, что НЕ первенец, – со смешком заявил Мальхиор.

  – Не съезжай с темы! С чего ты взял, что я первенец?! В смысле, я старшая дочь у родителей, но проиграли демонам и ЛИШИЛИСЬ... – не сдержавшись, закричала я и вскочила на ноги, а он нагло меня перебил:

  – Чем ты меня слушаешь, женщина?! – Мальхиор тоже перешел на крик, и тоже вскочил на ноги, правда, перевес в росте был на моей стороне. – Я же сказал: когда первенец уходит в Ничто, то через несколько поколений они вновь начинают рождаться. Не смотря на то, что ищейки больше не возглавляют домен Тьмы, вы были и остаетесь истинными детьми Стихии этого мира! И этого права демоны у вас не могут забрать!

  – Но с чего ты взял, что я отношусь к главному роду?!

  На самом деле он был прав, и это злило меня ещё больше. Если Повелитель Тьмы прознает об этом, то меня и мою семью ждёт лишь одна участь: пинок под зад в Ничто.

  ... Тьма дала своим детям силу не только меня суть, или как говорили демоны: "ипостась", но и менять по желанию внешность. Этим она помогла им скрыться, но баланс был вновь нарушен и её дети лишились долголетия...

  – Я понял это по запаху! Ты пахла, как первенец-самка главного рода!

   – А ты как будто когда-то нюхал первенца-самку из главного рода?!

   – Представь себе, нюхал!

   – Так хватит, а то наш разговор пошел совсем в другое русло, – спокойно произнесла я.

  – Поддерживаю, – ответил Мальхиор, взлохматив волосы на затылке.

  Мы присели назад и спросила:

  – И где же ты умудрился её найти?

  – Когда мне исполнилось лет семнадцать, то я впервые стал задумываться о своем теле. Ещё три года, я доверчиво верил своей бабушке...

  Странно, остальных членов своей семьи Мальх называет по имени, вот её нет. Наверное, она единственная, кто был ему дорог из семьи.

  – ... которая и нянчилась со мной, о том, что у меня такое тело, из-за того, что я ребёнок Стихии, а на двадцатилетие ко мне пришли Тьма и Хаос. У них, в отличие от бабушки с Артунгом, хватило смелости рассказать мне правду от начала и до конца. Тогда-то мы и заключили договор о сроках моей жизни. Оповестив бабушку о том, что больше макароны она уши мне может не забивать, я принялся изучать историю ищеек от их начала. У меня ушло на это больше двадцати пяти лет, но можешь поверить: я изучил её досконально. Мне очень помогла бабушка, и несколько ищеек, без чьей помощи я бы не смог добиться таких результатов. Когда мне исполнилось пятьдесят шесть лет, я и познакомился с Дарай Лайморон – старшей сестрой Ольмана, мужа Керры. И у неё уже был сын. Хотя о том, что только она может мне помочь, я сообразил значительно позже, когда её уже не стало.

  – Постой. Если девочка-первенец, в конце та концов, должна была родиться, то почему тебе дали срок только пятьсот лет?

  – Потому что по правилам, первенец должен занять трон на пятисотлетие. Когда он переступает рубеж в полтысячи лет, действующий правитель, начинает терять свою силу и стареть, а первый принц, наоборот, становиться сильнее. Когда я исчезну, то Артунг уедет, якобы в кругосветное путешествие, и оставит за главного Огррнорна. А потом ему так понравится отдых, что он не захочет возвращаться к государственным делам, да и первому принцу нужно всего лишь немного больше столетия подождать до вхождения в полную силу. Пусть уж заранее начинает на себя груз ответственности брать, – ядовито протянул принц, явно кого-то цитируя. – Но это главная проблема для них, для меня же... – Мальхиор замолчал, подтянул ноги к себе, обнял их, уткнулся подбородком в коленки, со щенячьей грустью и завистью уставил в визор.

  Проследив за его взглядом, я в удивлении вздрогнула, побелела, потом покраснела, и кинулась искать пульт, благо он лежал возле подушки. Красная кнопка на пульте выключила то откровенное безобразие, творившееся на экране, погрузив комнату в темноту.

  – Одиночество... оно не выносимо, – он говорил тихо-тихо, но темнота, словно увеличивала их громкость и контраст. – Смотреть, как твои друзья взрослеют, влюбляются, женятся, заводят детей... и понимать, что тебе этого никогда не дано будет испытать. Когда мне было двести пятьдесят семь лет – умер мой последний друг. Рамир Вармонт. Я помню его похороны, словно они состоялись вчера: шестнадцатое чисто восьмилапой выдры; начало третьего; жара такая, что можно захлебнуться духотой; отцветившие, пожелтевшие ковры лилий; небольшой храм из серого кирпича; и сорок два плачущих лица, трое из которых его дети, двое – внуки. Я стою в стороне и смотрю не на то, как моего друга поглощает его Стихия, а на лица... и завидую. Меня-то некому будет оплакивать, когда я уйду. У меня не будет ни жены, ни детей, ни внуков. После этого я решил отстраниться от людей. Ивона, ты мой первый друг за очень долгое время. – Хоть было темно, но я отчетливо чувствовала, что сейчас он смотрит на меня и грустно улыбается. – И за всю свою долгую жизнь, я лишь однажды поцеловал женщину – уж слишком захотелось узнать, что это такое.