355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Оксана Калина » Серебряный кот (СИ) » Текст книги (страница 1)
Серебряный кот (СИ)
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 03:34

Текст книги "Серебряный кот (СИ)"


Автор книги: Оксана Калина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Оксана Калина
Серебряный кот

Лена пила уже десятый день.

Каждое утро она подходила к зеркалу, наблюдая, как под глазами расплываются, словно озёра, тёмные круги, и потрескавшимися губами шептала своему двойнику:

– Смотри, сопьёшься.

– Не сопьюсь! – отвечало зеркало. Но внутренний голос, злой, словно старуха Шапокляк, противно зудел: сопьёшься, сопьёшься.

– Заткнись, – приказывала Лена, – я в отпуске. И снова тянулась к бутылке.

Спиртное снимает депрессию, расширяет сосуды, оправдывала себя Лена, а меру она знает. Однако за эти десять дней Лена использовала свою меру на жизнь вперёд.

Кто бы мог подумать, что с ней случится такое? Безответная любовь… Сочетание какое‑то картинно‑киношное, не передающее всей жизненной драмы.

– Ты попалась, – в который раз говорила себе Лена, – как же ты попалась!

И ладно бы девчонка молодая, мордой об жизнь не битая, но взрослая, самостоятельная женщина!..

Кто‑то сказал, что любовь – это большое счастье, или большое несчастье, и хорошо, если и то и другое случается вовремя. Разве несчастье может случиться вовремя? Глупость какая…

На одиннадцатый день «запойной эпопеи», Лена заметила, что у неё начали дрожать руки. Она смотрела на пляшущие пальцы и думала, что с такими руками не сможет работать. Хирург с дрожащими руками – такого на пушечный выстрел к больным нельзя подпускать. А что у неё есть кроме работы?

«Надо прекращать!» – решила Лена, сгребла все бутылки, пустые и полные, выбросила в мусорное ведро.

Поесть, выпить крепкого чаю, принять ванну, взять себя в руки. Надо, надо, надо, надо! А если не могу! Надо. Но как?! Вытащить свою боль на поверхность, взлелеять, словно маленького ребёнка… Будет очень больно, но надо Ленка, надо! Нельзя загонять боль в себя, иначе загниёт и вылезет наружу, будто чирей.

Лена приняла душ: холодное, горячее, холодное, горячее – как её жизнь. Замоталась в большое, ярко‑зелёное полотенце, зашла в кухню, заварили чай. С форточки дунуло прохладой, но приятной, весенней.

«Надо бы стёкла вымыть» – равнодушно отметила Лена очередное «надо» и вдруг увидела в окне кота. Большого, пушистого, серебристого, с тёмными мордочкой и хвостом. Он сидел с наружной стороны окна, словно в экране телевизора, прижавшись к стеклу аккуратным, тёмно‑серым носиком и не мигая, совершенно человеческими голубыми глазами, смотрел на Лену.

«Странно», – подумала она, но что именно «странно» понять не смогла. Не до конца выветрившийся из организма алкоголь мешал думать.

– Кис – кис – кис – кис, – позвала Лена и медленно, чтобы не спугнуть животное, подошла к окну. Она была жуткой «кошатницей», но держать кота на десятом этаже не могла – считала это издевательством над животным.

Лена старалась двигаться тихо, но на полпути зацепилась за коврик и с грохотом свалилась на пол. Охая и потирая ушибленную коленку, она поднялась, посмотрела в окно. Кот исчез. «Ну конечно, – подумала Лена, – такой грохот подняла что и тигр сбежал бы».

Она подошла к окну, открыла его. В кухню ворвался свежий воздух. Лена оперлась локтями о подоконник, посмотрела вниз. Как высоко! Сиганешь – и все проблемы в лепёшку.

Лена поспешно отошла, чувствуя, как асфальтированная бездна все больше и больше манит её. И вдруг до нее дошло: откуда здесь мог взяться кот? Балконов нет, карниз такой тонкий, обитый скользким железом, что на нём едва воробышек уместится, а не огромный котище.

«Но я же его видела, – чуть не в истерике думала Лена, – допилась!»

Она замерла, неотрывно глядя на окно. Никакой, даже самый ловкий кот, не смог бы сюда забраться. Кое‑как успокоившись, Лена решила – показалось. Побрела в спальню и улеглась на диван.

Отпуск получился что надо. Сколько осталось гулять? Неделю? Должно хватить, чтобы привести себя в порядок, унять дрожь в пальцах. У неё больные. Им нет дела до её горя, у самих хватает. Есть работа и долг. И больше ничего у тебя, Елена Николаевна, не осталось. Лена крепко зажмурила глаза, чтобы предательские слёзы ручьями не потекли по щекам. Лежала так долго, а потом вдруг начала проваливаться в темноту, буд‑то в шахту лифта.

Зацепиться за что либо, дабы остановить полет, возможности не было. Лене стало страшно, она закричала, а потом удивилась: ей страшно? Последнее время Лене страшно не было, только больно. Так больно, что не хотелось жить. А тут вдруг захотелось! Просыпаться утром самой или с кем‑то, смотреть на солнце, печь пироги или ходить голодной, не важно, главное – жить…

Осознав это Лена, в ту же секунду, перестала падать, повиснув в воздухе, словно в невесомости. Откуда‑то перед ней взялась лестница, прогнившая и без перил, шаткая, словно, неточный диагноз, но ведущая вверх. Лена уцепилась за неё, отметив, что руки больше не дрожат, подтянулась и… открыла глаза. Привидеться же такое…

Лена несколько секунд полежала, приходя в себя – это был только сон, ничего больше. Потом рывком – даже в глазах потемнело, поднялась, сделала пару шагов и остановилась, схватившись за сердце. В дверном проёме, словно по волшебству, появилась большая кошачья морда с голубыми человеческими глазами. Некоторое время они смотрели друг на друга: Лена с открытым ртом, кот – с выражением озабоченного вниманием в глазах. Потом мелькнула серебристая, словно луна, спина, длинный пушистый хвост, и кот исчез.

– Становится всё чудесатее и чудесатее, – вспомнилась Лене фраза, сказанная Алисой в Стране Чудес.

Она не могла понять: был ли кот в самом деле, или это результат её почти двухнедельного снятия стресса? Разве бывают галлюцинации два раза на день, и к тому же одинаковые? Почему кот, а не зелёные черти?

Лена представила, как подойдёт к их штатному психиатру со смешной фамилией Браток, и скажет:

– А ко мне Кот приходит!

– Ну и что, – ответит Браток, – прогони его, или себе забери, ты же любишь котов.

– Ты не понял. У него глаза совершенно человеческие, я эти глаза уже где‑то видела. И ещё он может ходить по отвесным стенам, появляться и исчезать. Как в сказке про Алису.

– А улыбаться он не умеет? – спросит Браток, и выражение его глаз из дружеских станет профессиональным.

– Умеет, наверное, – скажет Лена.

И Браток заведёт на неё «историю», её отстранят от операций. А без работы она точно свихнётся.

«Привиделось! – твёрдо решила Лена, – марш на кухню. Съежь что нибуть, а то сдохнешь». Словно в ответ на ее мысли желудок болезненно сжался, и Лена подумала, что последний раз нормально ела дней десять тому.

Хорошенький пост получился! Лена ощупала свои торчащие рёбра: будто только что из могилы Она грустно рассмеялась банальной шутке, и вдруг подумала: а ведь и правда из могилы. Чуть‑чуть чуть не умерла. Молодая здоровая, а жить не хотелось. Разве можно умереть оттого, что не хочется жить?

Раньше Лена презрительно хмыкнула бы в ответ на эти слова. Как большинство врачей, она верила только в то, что видела. Органы работают – жив человек, перестали – мёртв. Какой дух, какая воля, какой ещё код жизни? Но теперь поняла – все это есть. И выжить может человек, когда, казалось бы, шансов нет. Существует она – воля к жизни.

Лена вспомнила, как однажды к ним привезли молодую женщину. Даже не женщину, а едва шевелящийся кусок мяса. Какие‑то подонки поиздевались: изнасиловали, избили, потом изрезали всю, словно через бумагорезательную машинку пропустили.

Женщина лежала с открытыми глазами в луже крови, когда её нашёл мужчина, гулявший с собакой. Собака вырвалась, пробежав сотню метров к оврагу, и вдруг страшно завыла. Лена тогда удивилась: ну и нервы у мужика. Да десять из десятерых побоялись бы даже подойти, а он умудрился определить, что женщина жива и вызвал «скорую».

Даже Лена, повидавшая виды, глядя на эту женщину, почувствовала, как под шапочкой зашевелились волосы. «Господи, – думала она, – держа в руках скальпель, – куда же её ещё резать?»

Словно угадав её мысли Тамара, медсестра, сказала:

– Не жилец, – у неё был намётанный глаз на кандидатов в покойники.

– Попробуем, – ответила Лена и решительно сделала надрез, удивляясь, словно первокурсница, что из него выступила кровь.

Оперировали её до утра, складывая женщину, словно мозаику.

– Всё равно не жилец, даром мучались, – резюмировала Тамара, глядя, как каталку везут в реанимацию. Лена и сама знала это. Но женщина выжила. Она жила и на второй день, и на третий и на пятый.

Мужчина с собакой, который нашёл её, часто приходил в больницу. Каждый раз, всматриваясь через стекло в забинтованный кокон, он шептал:

– Сволочи!

Потом поворачивался к Лене и спрашивал:

– Выживет?

– Выживет, – не в состоянии отвести взгляд от его карих, словно вишни глаз, врала Лена. Сердце её делало сильный толчок, а потом начинало биться часто‑часто.

«Давление скачет», – думала она.

На девятые сутки женщина пришла в себя. Глядя, как расширяются от удивления и без того большие Ленины глаза, даже смогла прошептать:

– Мне нельзя умереть, у меня дети.

В тот день Лена и познакомилась с Русланом, «Крестным», как его прозвали в отделении.

– Пришла в себя, – увидев его, сказала Лена. Он внимательно, словно впервые заметив, посмотрел на Лену:

– Вы молодец, доктор! Руслан! – протянул большую ладонь.

– Лена, – его прикосновение обожгло, будто перекисью.

– Отметим? – предложил Руслан.

И Лена согласно кивнула.

Вечером они встретились, посидели в кафе, долго гуляли по городу, прихватив с собой Баграма – так звали пса.

– Почему ты её навещал? – спросила Лена.

– Не знаю, может потому, что я тоже изуродован, – ответил Руслан.

Лена с удивлением посмотрела на его высокую широкоплечую фигуру, спокойное, даже какое‑то отрешенное лицо, и вдруг сказала:

– Ну что ж, ты нашёл своего доктора…

* * *

Задумавшись, Лена ковыряла ложкой густую овсянку, стараясь отогнать воспоминания. Зачем оглядываться назад? Нельзя идти вперёд с вывернутой в прошлое головой. Неестественно. Куда заведёт такая дорога?

Последняя неделя отпуска пробежала незаметно. Лена ела, спала, гуляла, делала какую‑то гимнастику, строго настрого запретив себе думать о голубоглазом коте, и о Руслане, и о прошлом. И вообще не думать, не думать, не думать!..

Но всё же, порой она ощущала в квартире чьё то присутствие. Мыла на кухне посуду и ей казалось, что в дверях шевелится какая‑то тень. Стоило повернуть голову – тень исчезала.

«Паранойя, – думала Лена – мания преследования. Как я буду работать? А не работать как?»

В понедельник Лена вышла на работу. Она тщательно накрасилась, одела лучший костюм. Села на пуфик, чтобы застегнуть пряжку на туфлях. В кухонных дверях мелькнула знакомая кошачья морда.

– Да пошёл ты! – вспылила Лена, бросила в видение тапочкой и выскочила из квартиры, едва не забыв захлопнуть дверь.

В больнице первым её встретил Браток, и это показалось Лене почти символическим. Вперив в неё восхищенный взгляд, он сказал:

– Однако, красивая ты женщина, Елена Николаевна, давно б на тебе женился, кабы в тебе характера не на пятерых.

– Давай, Браток, попробуем, – усмехнулась Лена, – я буду в твоих кишках копаться, ты в моих мозгах. Сладкая парочка!

– Вот характер! – вздохнул Браток и отчалил.

Лена приступила к работе. Бумаги, плановые операции, неплановые операции, обходы, дежурства. Работа – дом. Дом – работа, прибыл – убыл, убыл – прибыл. Такая вот командировка. Да ещё одиночество, разбавленное телевизором. Иногда в квартире мелькал пушистый кошачий хвост и раздавались царапающие звуки. Тогда Лена зажмуривала глаза и шептала:

– Спокойно, спокойно! Лучше попасть к Братку в жёны, чем в пациентки.

Но очень скоро Лена заметила, что стала привыкать к этому «видимо невидимому» существу. Она уже не боялась ощущать в доме чьё‑то присутствие, наоборот, по вечерам с удовольствием прислушивалась к успокаивающим, мурлыкающим звукам и после трудного дня засыпала под них, словно под колыбельную.

Как‑то раз на ночь она оставила на кухне блюдечко с молоком, на утро оно оказалось пустым. Лена уже перестала, приходя с работы обыскивать квартиру, в надежде найти это существо, просто махнула рукой: пусть идет все, как идет. Работа ладилась, что ещё надо?

Даже мысли о Руслане и Сергее перестали терзать её с такой силой. Хотя все равно часто думала о них. О Руслане – с болью, уже притупившейся, хронической, будто переживала не свои воспоминания, а чужие, о Серёге – с лёгким сожалением. Милый мальчик, не сложилось, что поделаешь?

* * *

Как она тогда сказала Руслану:

– Ты нашёл своего доктора…

От чего же она его лечила? От одиночества. Его вылечила, себя заразила. Из‑за это все ее жизнь – спокойная и установившаяся, где главное место занимала работа, поломалась. У Лены, конечно, были романы – здоровый организм требовал. Организм требовал, душа молчала.

– Душа, – всегда смеялась Лена, – десятки раз людей резала, нигде души не находила. Оказалось, есть она, и болеть может.

Браток однажды сказал, что она бессознательно отталкивает от себя мужчин, стремящихся к серьёзным отношениям. Какая‑то блокировка, связанная с психической травмой, полученной в глубоком детстве.

– Заходи, подмогну, – предложил он.

Лена его чуть не послала: психиатр, вот и лечи своих дурбольных, а она, премного благодарна, здорова.

Хотя… В её отделении бабка лежала, знахарка что ли (а как приспичило в больницу легла!), она что‑то Лене трындела насчёт нечистого, что её же, Лениными руками, судьбу портит, что беда её ждёт, а Господь Ангела своего пришлёт.

Лена тогда бредни эти мимо ушей пропустила. А теперь вдруг подумала: она потеряла любовь, даже две любви – Руслана любила она, Серега любил ее. Даже чуть себя не потеряла. Это всё? Или Бог, или кто там у них, ещё что‑то готовит? Только прошу попозже, когда немного окрепну и смогу держать удар.

Сейчас Лена чувствовала себя измождённой столетней старухой, казалось, любой насморк может её убить. Лену тяготило общество людей даже, деликатный и мыслящий позитивно Браток мешал. Однако оставаться долго в одиночестве она тоже не могла – мысли одолевали.

Придя с работы домой, Лена старалась как можно скорее заснуть, желательно без сновидений. Так мозги хоть немного отдыхали. Но однажды Лене приснилось, будто она Алиса. Она падала в глубокую кроличью нору, и ей было совсем не страшно. Лена легко приземлилась на гору золотистой опавшей листвы и осталась так лежать, раскинув в стороны руки. Где‑то высоко‑высоко, виднелось маленькое отверстие, через которое она сюда попала. Лене было так хорошо, что от удовольствия она зажмурилась. Потом лениво приоткрыла один глаз и увидела перед собой сидящего на дереве кота.

– Кис – кис – кис, – позвала Лена.

– Привет! – ответил Кот, выгнул спинку и начал точить когти, потом уселся, подогнув под себя лапы и опустив длинный пушистый хвост, покачивая им, как маятником.

– Ты разговариваешь? – ахнула Лена.

– Конечно! – ответил Кот и сделал обиженное лицо.

– Ага! – догадалась Лена, – ты – чеширский Кот.

– А вот и нет! – ответил Кот и обиделся ещё больше.

– Но как же нет? – возмутилась Лена – я же Алиса, значит ты – Чеширский Кот!

– Алиса, Алиса, – заворчал Кот, – все просто с ума сошли из‑за этой глупой девчонки. Думал, хоть эта умнее. Ты – не Алиса, а я Кот – славянский!

– Разве есть такая порода? – спросила донельзя удивлённая Лена, – бывают коты сибирские, а славянских котов не бывает.

– А я есть! – упрямился Кот, – и зовут меня Сергей!

– Хм, – ухмыльнулась Лена, – никогда не слышала, чтобы котов называли Сергеями. Бывают Сергеи с котами, но коты Сергеями не бывают никогда, – твердо заявила она.

– Это Он меня так назвал! – уважительно произнёс Кот.

– Кто? – спросила Лена.

– Тот, кто меня к тебе послал!

– Так это ты живешь в мой квартире! – обрадовалась Лена из‑за того, что встретила знакомого в таком сказочном месте.

– Здрасьте! – церемонно поклонился Кот, – а кто тебя с работы ждёт, в квартире убирает, кушать готовит? Ты бы мне передник сшила что ли, вон измазался весь, – и он стал старательно вылизывать серебристую, без единого пятнышка, шерстку на грудке.

– Ладно, – покладисто согласилась Лена, – сошью. А зачем Он тебя ко мне послал? – не понимал, кто такой Он, но чувствовал к Нему, как и Кот, большое уважение, спросила Лена.

– Охранять буду, – ответил Кот, выпустил когти и вдруг крутанулся на ветке, словно сделал подъём переворотом, – я сильный! – вися вниз головой, продолжал он, – а больше ничего не скажу, не велено!

Кот Сергей ещё минут пять демонстрировал Лене разные акробатические упражнения, а она смотрела на него и смеялась до коликов в животе.

Потом он слез с ветки, подошёл к Лене и, протянув тёмно‑серую лапку, сказал:

– Держись за меня, домой полетим!

– Не хочу домой! – закапризничала Лена, – мне здесь хорошо!

– Надо! – строго произнёс Кот, и стал похож на сурового профессора, – тебе здесь нельзя, у Него на тебя планы.

И они, словно воздушные шарики, взмыли вверх…

Лена проснулась поздним утром, благо был выходной. Воспоминания о сне приятно согревали душу, ей уже давно не снились сказки. И всё же, какой реальной была эта сказка! Лене казалось, что она ощущает на своей ладони мягкую шелковую шерсть. От чего должен охранять её Кот Сергей, или от кого?

«Что за глупости», – одёрнула себя Лена, не желая портить тяжелыми мыслями «послевкусие» ото сна. Но воспоминания, словно тараканы, снова ползли в голову, поднимая в ней шум, словно на митинге.

И все же от чего ее охранять? Лене казалось, что всё самое страшное в жизни, она уже пережила.

* * *

Руслан, Руслан, Руслан…

Лена вспоминала его тёмные глаза и большие руки, в которых можно было укрыться, словно маленькой девочке. Но руки Руслана казались ей безжалостными, Лена сама удивилась такому сравнению. Словно угадав её мысли, Руслан сказал:

– Просто я не на одной войне побывал.

– Где ты работаешь? – спросила Лена.

– В органах, – ответил Руслан и улыбнулся.

– И я в органах, – чувствуя, как снова замирает сердце от его улыбки, произнесла Лена, – коллеги значит.

Лена прижала его ладонь к своей щеке, чувствуя, как от неё исходит аромат дорогих сигарет, поцеловала каждый палец. И вдруг почувствовала, словно прочитала, что Руслана что‑то терзает. Хотела спросить – и побоялась, хотела пожалеть – и не осмелилась. Сработал старый стереотип – мужчин не жалеют. А может, этого ему и надо было?

Странный был человек, Руслан. То загорался, словно спичка, какой‑то идеей, и тут же потухал, о чём‑то напряжённо размышляя. И ничего о себе не рассказывал. Лене иногда казалось, что Руслан окружил себя молчанием, словно стеклянным колпаком, и она бьётся об него, будто мотылек, летящий на свет.

«Ларец с секретом», – думала Лена, разглядывая спящего Руслана. Свет ночника делал его лицо ещё более загадочным. Что же его терзает? Лена часто об этом думала, но ломиться в чужую душу не умела. А надо было взять его за плечи, встряхнуть и сказать:

– Что ты молчишь? Я же твой доктор, мне можно всё рассказать! Я все пойму, прощу, и все для тебя сделаю! Пойду за тобой, куда скажешь, хоть женой, хоть так. Я всю жизнь тебя ждала – сильного и надёжного!

Не Лена не осмелилась…

Однажды вечером, они гуляли по городу и Баграм куда‑то запропастился. Руслан рыскал по всем дворам, волнуясь, словно ребенка потерял.

– Что ты переживаешь? – недоумевала Лена, – он не щенок, вернётся.

Руслан так на неё посмотрел, что Лене стало страшно, и тихо сказал:

– Баграм – это всё, что осталось у меня от семьи.

– Погибли? – сорвалось у Лены.

– Развод, – ответил Руслан, – и детей забрала.

– Но ведь никто не умер – тихо возразила Лена, уже примиряясь с тем, что у него есть прошлое и женщины в нём.

– Предала, – коротко отрезал Руслан – это ещё хуже.

Лена хотела что‑то возразить, но Руслан не дал ей рта раскрыть. Его словно прорвало, будто обрушилась плотина, выпуская на волю потоки слов.

– Ты не понимаешь… Я военный, мне нужен надёжный тыл. Меня могут послать туда, откуда я не вернусь. Но всё равно, нужно знать, что меня ждут. И всё. Просто ждут. С остальным я справлюсь. А она предала… Прыгнула в постель к какому‑то… Потом забрала детей и уехала сюда, к родителям. И детей настраивает – смотрят волчатами. Не верю я никому. Понимаешь?

Он замолчал, плотина закрылась, и Лена поняла, что ничего он больше не скажет. Расспросов тоже не допустит. Он смотрел на неё с таким презрением, будто это она променяла его на другого. И Лена поняла, что в тот момент она олицетворяла для него всех неверных женщин мира.

– Ты и мне не доверяешь, – заглядывая Руслану в глаза, словно преданная собачонка, все же решилась спросить Лена.

Руслан отвернулся и ничего не ответил.

Не верит. Лене стало зябко. Не верит. И не любит. И скоро бросит. А вот она его любит. Наконец‑то Лена призналась в этом себе. Она полюбила его, едва увидев. И потом, каждый день все с большим нетерпением ждала его прихода. Она любила его лицо, тело, его замкнутость, его достоинства и недостатки, даже толком не узнав их. Он вошёл в неё, как вирус входит в кровь, и «прогнать» его оттуда бывает очень сложно. Руслан не верит в её любовь. Он ранен, рана кровоточит. Нужно время, чтоб стёрлись острые углы, стало легче дышать.

«Я подожду», – решила Лена, – я же врач, у меня много терпения. Жаль души, как тела, штопать не умею".

Но Руслан с каждым днём всё больше и больше отдалялся от неё. А Лена молилась, хоть и никогда не верила в Бога. "Господи, сделай так чтобы он меня, полюбил!!". Не достучалась до небесной канцелярии.

И однажды Руслан сказал:

– Извини, Лена, знаешь, как‑то не греет то, что между нами, – и собрался на очередную войну.

– Я все равно буду ждать тебя дома! – крикнула она ему в след.

– У меня нет дома, – ответил Руслан.

Сначала Лена даже не почувствовала боли. Это как сильный ожог – вначале кажется, что холодно. А потом боль сфокусировалась в области сердца, и Лене казалось, что с каждым толчком оно с кровью разносит боль по всему телу. Не хотелось ничего. Она находилась будто в вакууме, где невозможно даже дышать. Действительность воспринималась, словно через экран телевизора: какие‑то похожие на реальность картинки проносились в её сознании, не цепляясь за него, улетая куда‑то, будто кольца сигаретного дыма. Настоящей была только боль.

"Зачем вообще жить?", – часто спрашивала себя Лена, не удивляясь такому вопросу. Он был естественным продолжением её состояния. Но вскоре её жизни не появился Сергей.

Странно распорядилась судьба. Она любила Руслана, Руслан не смог забыть свою жену, Серёга любил её. И все трое были "счастливы" – дальше некуда…

Может из трех несчастий получиться слепить одно счастье? Например, её и Сергея. Или в природе нет такого закона превращения энергии, чтоб несчастье переходило в счастье? Смотри‑ка, Серёжа, поспела морошка… Серёжка, Серёжка, Серёжка. Милый мальчик. Насколько он её моложе, лет на 8 или больше? Хотя, если быть справедливым, мальчиком его трудно назвать. Умудрён жизнью не по годам, видать хорошо она его учила.

Сейчас Лена вдруг поняла, что Руслан и Сергей в чем‑то главном очень схожи – оба из разряда крепких мужиков.

Лена вспомнила, каким образом они с Сергеем познакомились, и улыбнулась. Её пригласили читать лекции в мединституте. Лена не представляла себя в роли преподавателя и поначалу жутко трусила. Но в ней вдруг открылся преподавательский талант, и все шло гладко, пока в группе не появился невысокий коренастый голубоглазый парень. Она тогда зашла в аудиторию чуть раньше звонка, студенты ее не заметили. Но она сразу обратила внимание на крепкого парня, который раньше на лекциях не появлялся. Крепыш увлечённо рассказывал о своём любовном приключении, приукрашая повествования такими подробностями и матами, что Лене захотелось заткнуть уши.

– А кто ж такая? – спрашивали его ребята, выглядевшие по сравнению с ним сопляками – шепни имечко, сами сходим.

– Не‑е‑е‑е, – мечтательно протянул он, – не могу, не "по‑джентельменски".

Он скрестил руки на груди, давая понять, что разговор закончен. Руки у него были замечательные: большие, с длинными сильными пальцами.

Лена представила, что кто‑то может о ней вот так… обрисовать, и этот, в принципе симпатичный парень, сразу стал ей неприятен. Она с презрением посмотрела на него и подумала: "Учится, наверное, так себе, на лекциях его ни разу не видела. Попади потом к такому медику в руки".

Незнакомец, словно почувствовав её взгляд, обернулся и посмотрел на Лену мутными голубыми глазами в которых промелькнуло что‑то похожее на восхищённое удивление.

"Ещё и пьяный", – с отвращением констатировала Лена.

Наверное, это мысль отразилась на её лице, потому что парень сказал:

– Я не пьяный, просто работал всю ночь.

– В постельном режиме? – съехидничала Лена.

– Нет, – ответил он, – в охранном…

Вдруг он весь подобрался, как для прыжка, молнией сиганул через длинный преподавательский стол, и став перед Леной навытяжку отрекомендовался:

– Сергей, ваш будущий муж!

Аудитория противно захихикала, а Лена стояла, не зная, куда девать руки, и её обычно резкий язык словно приклеился к нёбу.

– Идите на место, – наконец‑то смогла произнести она.

Но Сергей остался стоять, охватывая всю её восхищенным взглядом, задержав его дольше на Лениной груди. Восхищение было настолько показательным, что вполне могло сойти за насмешку. Потом он резко развернулся, прошёл несколько метров, демонстративно хватаясь за сердце, но вдруг действительно пошатнулся и упал, словно подстреленный, широко раскинув руки. Лена, испугавшись, бросилась к нему, наклонилась, чтобы прослушать пульс, но подлец резко ожил, схватил её за шею, стараясь притянуть к себе и поцеловать. Лена сопротивлялась, как могла, но силы были явно не равны. Не удержавшись, она повалилась на него, с ужасом вспоминая, что на ней юбка. Кое‑как сумев вырваться, Лена опрометью бросилась из аудитории. Ее возмущению не было предела. Она решительно направилась в деканат, с твёрдыми намерениями настоять на том, чтобы наглеца тут же отчислили. Но на полпути остановилась и передумала. Во‑первых, свои проблемы она привыкла решать сама. Во‑вторых, ей отчего‑то показалось, что в случившемся обвинят её же, мол, позволила, значит, себе некоторые вольности.

Лена, набравшись храбрости, возвратилась в аудиторию. Студенты замерли, ожидая, развития событий. Она кивком подозвала Сергея к себе и со всего размаха врезала ему пощёчину, даже рука заныла. На его бледной щеке сразу ярко заалел отпечаток её ладони.

– Спасибо! – произнёс Сергей и уселся на первом ряду, казалось, ни мало не смутившись происшедшим.

Лена начала лекцию, решив в будущем окончательно добить парня оценками и практическими занятиями – сам захочет уйти их университета. Но к её удивлению, Сергей оказался далеко не глупым, собственно говоря, он был самым способным студентом в группе, и добить его таким образом оказалось совсем не легко. Наоборот, это Сергей просто таки запугал её постоянными признаниями в любви на всю аудиторию, а потом вдруг перестал это делать, но взялся провожать Лену домой. Она уже махнула рукой – пусть творит, что хочет, только б не доставал её на занятиях.

Очень скоро, к своему удивлению, Лена заметила, что ей эти провожания стали даже нравиться. И она меньше думала о Руслане: работа, лекции и… Серёга. Лена начала ловить себя на мысли: а что если попробовать? Клин, клином вышибают. Он нахальный, дерзкий, но умный, и в общем то, приятный парень. "Заменитель", правда, не того качества… Но с другой стороны – чем ей грозит этот мальчишка? Сердце ей не разобьёт – нечего разбивать, ни о каких серьёзных отношениях и речи быть не может. И ей, собственно говоря, сейчас всё равно с кем. Дожилась – всё равно с кем… Да еще со студентом. Полнейшее падение нравов…

Однажды вечером они долго гуляли парком – Лена позволила себя сопровождать. Она с удовольствием слушали забавные истории, которые так умело рассказывал Серёга, и не заметила, как потихоньку они добрались до её дома. Чувствуя, как между ними, словно перед грозой, заряжается, воздух, Сергей спросил:

– Можно к вам?

Лена ожидала этого вопроса, и всё ж ей почему‑то стало страшно и немного неловко: он студент, она его преподаватель.

– У меня есть время подумать? – тихо спросила Лена.

– Есть – ответил он, голос его звучал хрипло, а в глазах вспыхнул такой огонь, что согрел даже заледеневшую Ленину душу, – ровно пять минут, мне нужно позвонить.

Позже вдыхая запах его молодой кожи, Лена думала о том, как же долго отказывала себе в таком удовольствии. Лежа на животе, подперев рукой подбородок, она разглядывала Сергея, как когда‑то разглядывала Руслана, и невольно их сравнивала. Похожи и не похожи. Или она теперь во всех будет видеть Руслана? Господи, да что же она в нём нашла!? Мрачный, тёмный, какой‑то, словно Мизгирь из сказки про Снегурочку. Вот с Серёгой, легко и весело. Почему ж тогда не греет? Почему бы ей не влюбиться в этого мальчика, он моложе, ну и что? Создать семью родить детей. Она ведь уже не юная девушка, хоть и выглядит достаточно молодо. Хочется, да не можется. Голова умна – сердце глупое. "Всё, – решила Лена, – подумаю об этом завтра". Где то она уже слышала такие слова.

И всё – же с Серёгой Лене было хорошо. Уже не хотелось его прогонять и мысли о ее моральном падении и возможных последствиях за это, узнай кто в институте или на работе, не так одолевали. Рядом с ним, она могла хохотать, словно беззаботная девица, по любому поводу. Часто, обняв его за шею, Лена говорила:

– Ты заразил меня детством.

Мысли о Руслане уже не рвали душу, а залегли где‑то на дне сознания…

* * *

Пока она не увидела Руслана снова.

Встретила случайно, на улице: он заходил в магазин игрушек магазин и не заметил её Лену: испугавшись, она нырнула в подъезд соседнего дома. Сердце стучало горле, трудно было дышать, руки дрожали. Думала, что она его забыла, оказалось, просто не позволяла себе мечтать, чтобы не бередить душу. Лена пришла домой в конец измученная, будто минутная встреча с Русланом стоила ей полжизни. Она завалилась на диван, уставившись в одну точку на стене. Что же ей делать, думала Лена. Оставить Серёгу, то хрупкое спокойствие, которое она обрела и броситься к Руслану. А если она ему не нужна? Ведь он ей так и сказал… Или оставить всё как есть, но каждую минуту душой рваться к нему? На сколько её хватит?

Лене казалось, что мысли придавили её, словно тяжёлыми жерновами. Она не услышала, как пришёл Сергей. Он стоял в дверях, скрестив на груди руки и сверлил ее взглядом до тех пор, пока Лена не почувствовала, что на неё смотрят. Она повернулась и тусклым голосом произнесла:

– Привет!

Сергей всё так же неотрывно смотрел на неё, словно хотел прочитать мысли, а через некоторое время спросил:

– Он приехал?

"Откуда знает?" – подумала Лена, но промолчала. Говорить не хотелось, Сергея видеть не хотелось, и она снова отвернулась к стенке.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю