Текст книги "Проклятый Отбор (СИ)"
Автор книги: Оксана Гринберга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5
Терпения я все-таки набралась – мне попросту некуда было деваться. До вечера просидела в своих покоях, решив больше не выходить наружу и ни во что не вмешиваться. Не искать следов вулканической деятельности – раз уж в Трирейне все спокойно! – не лезть в сердечные дела единокровной сестры и ее странного кавалера из рода Маллетов и не встревать в ссоры с участницами Отбора.
Вместо этого я еще раз перечитала Менгеля, затем долго смотрела, как сгущаются сумерки и вытягиваются тени на склонах гор. Видела темнеющее море и покачивающиеся огоньки у заходящих в гавань Коррины кораблей.
Было спокойно и тихо.
Король Хакан оказался прав – подземные толчки больше не повторялись, и вулкан, несколько раз встряхнувшись, словно большая собака, снова заснул.
Вот и меня стало клонить в сон. На это я лениво подумала… Почему меня волнует то, что происходит в Трирейне? Люди, выросшие по соседству с Ингором, должны быть встревожены куда больше моего. К тому же, раз их король заверяет, что все под контролем – а Хакан Ассалин не производил впечатления легковерного глупца, – и за вулканом пристально наблюдают, кто я такая, чтобы сомневаться в его словах?
Зевнула. По большому счету, никто.
Ну, раз вулкан спит, то и я тоже могу немного… Глаза закрывались, навалилась дремота, и я откинулась в мягком кресле. Решила, что посплю пару минут, после чего вновь стану ждать окончания Отбора.
Разбудили меня негромкие голоса и непонятный стук.
Открыв глаза, обнаружила, что в моей гостиной полно незнакомого народа – слуги с деловитым видом заносили объемные саквояжи, сгружая их прямиком на мягкий пушистый ковер.
– Это что еще такое?! – подскочила я на ноги. – Откуда?! Кто приказал?
Кинула взгляд на встревоженных служанок, появившихся из смежной комнаты, но они тоже ничего не знали. Впрочем, не успела я получить ответ, как заметила на боку одного из саквояжей гербовый знак рода Легеров.
Нахохлившийся орел уставился на меня недовольно, сжимая в лапе свой ключ.
– Приказали доставить! – сообщил один из слуг, тогда как остальные продолжали заносить круглые и квадратные коробки…
– И кто же приказал? – поинтересовалась я.
Впрочем, вопрос был исключительно риторическим. Выходит, после нашей беседы – вернее, после моей пространной речи о ненависти, которую я испытывала всю свою жизнь, – мой «папочка» проникся странными идеями. То ли почувствовал раскаянье, то ли в нем вспыхнули подзабытые отцовские чувства, поэтому он и решил меня щедро одарить.
Или же…
Я усмехнулась. О нет, думаю, все было совсем по-другому! Скорее всего, граф осознал, что меня призвали на Отбор как одну из Легеров, и засобирался не ударить в грязь лицом перед королем и высшим обществом Трирейна. Прислал много всего – и как только успел собрать?! – чтобы еще одна его дочь, о которой до этого он и слышать не хотел, не выглядела хуже двух других.
Правильного ответа я не знала, но результат мысленной работы графа Легера был налицо.
Вернее, лежал посреди моей гостиной.
– Уберите! – приказала я слугам. – Немедленно унесите это туда, откуда взяли.
– Но, леди… – начал один из них. Сдвинул кустистые брови, явно не понимая причину моего недовольства.
– Меня зовут мисс Эйвери Ривердейл, – заявила ему холодно. – Эти вещи не мои, и я понятия не имею, что они делают в моей комнате!
– Мисс Ривердейл, – слуга все же попытался отстоять принесенное, – граф Легер с согласия короля…
– Мне все равно, что взбрело в голову графу Легеру и кто дал ему на это согласие! Своего я не давала, поэтому немедленно несите прочь!
Он не спешил сдаваться.
– Но граф…
– Сейчас же, иначе я сама вышвырну за дверь! Нет же, лучше испепелю этот хлам вместе с вами!
Сказала и уставилась на них Темным взглядом.
На это слуги попятились. И правильно – с разгневанной ведьмой лучше не иметь никаких дел, а то ведь сдержит свое обещание без каких-либо угрызений совести! Испепелит, и поминай как звали!
Наконец, еще немного постояв и посмотрев, как многочисленные саквояжи и коробки покидают мою комнату, отправилась в свое кресло у окна. Снова уставилась на море, ища успокоения в созерцании далеких темных волн. Затем стала смотреть, как загораются магические светлячки в беседках и подсвечиваются извилистые садовые дорожки.
Вскоре сумерки сменились полноценной вечерней тьмой. К этому времени слуги с вещами исчезли, новых мне не приносили, служанки тоже не решались беспокоить, и я осталась одна.
Правда, тоже ненадолго. Как только вспыхнули магические цветы на белоснежных стенах Центрального Корпуса, в дверь постучали. Я было подумала, что прибыла свежая партия саквояжей от графа Легера или даже явился он сам, чтобы наставить меня на путь истинный…
Но ошиблась. Оказалось, в дверь постучал вестник, принесший мне записку от леди Вайолет. Распорядительница пожелала сообщить, что пришло время собираться на Первый Бал, до которого оставалось полтора часа.
Леди Вайолет советовала не опаздывать, так как сразу же начнется церемония Первого Выбора.
На это я мысленно пожала плечами – не опаздывать, так не опаздывать, что тут непонятного? – затем принялась собираться на бал. Особого выбора одежды у меня не было – вернее, его не было никакого.
Немного перекусив, чтобы не падать от усталости, с помощью служанок надела второе платье из захваченных с собою двух – сиреневое, под цвет моих глаз, со скромным треугольным вырезом и светло-бежевой вышивкой по узкому лифу и подолу.
Оно было совсем простеньким, да и фасон отличался тех, которые было принято носить в Трирейне, но я решила, что раз уж я не отсюда, да и вообще на Отбор не собиралась, то подобные мелочи не должны меня волновать.
Служанки слегка завили мне локоны, оставив волосы распущенными, затем я надела новые туфельки и отправилась блуждать по длинным пустынным коридорам Синего Корпуса, в который раз убеждаясь, что проживаю в нем совершенно одна.
Вышла в сад, но подниматься на Первый Уровень, чтобы прийти заблаговременно на церемонию Первого Выбора, не спешила. По большому счету, я никуда не опаздывала, поэтому немного прошлась по пустынным дорожкам, в который раз обруганная павлинами, размышляя все о том же.
О своем отце, внезапно проявившем ко мне интерес, и о магической метке, полыхавшей после встречи с королем так сильно, что даже просвечивала сквозь тонкую материю рукава. Да и о встрече с королем в целом, на которой он произвел на меня вполне приятное впечатление, как бы сильно мне ни хотелось этого не признавать.
Я помнила мельчайшие подробности разговора и нашу неожиданную близость – то, как он прижимал меня к своей груди во время подземных толчков, а затем испепелил сорвавшийся с края скалы валун. И теперь я думала о том, что Хакан Ассалин был одним из тех редких мужчин, на которых всегда можно положиться.
Но при этом я прекрасно понимала, что вся эта история с Отбором невест не имеет никакого отношения к Эйвери Ривердейл из Ридии.
Ни Трирейн, ни его король, ни мои родственнички и уж тем более не жабоподобные… тьфу ты, рыбоглазые Сестры Богини с их следящей за моими передвижениями меткой!
Мое место далеко отсюда – в Академии Магии и во дворце ридийского короля Джейкоба, где меня ждала его не слишком-то послушная дочь. И пусть на «Медузу» этим вечером я уже не успевала, но будут другие корабли, и очень скоро попутный ветер раздует их паруса, унося меня домой.
Немного помечтав об этом счастливом моменте, наконец-таки ступила на дорожку, ведущую к Центральному Крылу, решив все же почтить своим вниманием церемонию Выбора. Поднявшись на Первый Уровень, миновала величественное крыльцо с подъезжающими к нему каретами, из которых выходили наряженные гости, затем не без помощи слуг отыскала в множестве длинных переходов и галерей вход в Тронный Зал.
Он оказался переполненным – похоже, на Первый Бал прибыла чуть ли не вся местная знать, нисколько не испугавшаяся дневного землетрясения. Огромное сводчатое помещение, с поддерживающими его овальные своды массивными мраморными колоннами, казалось, дышало, колыхалось и переговаривалось, словно разноцветное людское море.
Из-за этого самого моря особо ничего впереди разглядеть мне не удалось – только то, что где-то там, на противоположном конце зала, находилось возвышение, на котором стоял золоченый, но все еще пустующий трон Трирейна. Короля не было, но и я, выходило, тоже немного припозднилась.
Судя по разговорам в зале, все избранницы уже собрались, Сестры Богини прибыли, да и Хакан Ассалин не заставит себя ждать. Но в его отсутствие возле трона проходило какое-то действо – кого-то выбирали, кого-то браковали, тем самым вызывая бурное обсуждение и волнения в море придворных.
И я решила, что мне все-таки стоит поспешить, чтобы еще сильнее не впасть в немилость у бледнолицых Сестер Богини!..
Принялась пробираться в нужном направлении, но дела шли ни шатко ни валко. На меня постоянно шикали и просили не толкаться, заявляя, что им самым плохо видно. Мелькнула мысль о портале, но заклинания на Тронном Зале стояли столь серьезные, что я практически не чувствовала магических потоков!
Поэтому я решительно задрала рукав, обнажив плечо, и ткнула его под нос тому, кто не собирался меня пропускать. Магическая метка и в этом случае сработала на «ура» – противный придворный тут же округлил глаза, затем попятился. Толпа покорно расступилась, провожая меня удивленными взглядами, и я, гордо вскинув голову, направилась к золотому трону Трирейна.
Оказалось, возле ведущего к нему возвышения было полно девушек в бальных платьях. Избранницы застыли под недовольными взорами трех монахинь. Среди них я заметила Сестру Беатрис – ту самую, с которой мне уже довелось… гм… познакомиться на дворцовом крыльце несколько часов назад.
Увидев меня, она тут же скривилась, и я с трудом удержалась от порыва подойти и сказать… Раз я настолько сильно вам не нравлюсь, так сделайте же что-нибудь! Выставьте меня вон – уверена, вам это под силу, – и я буду только рада убраться отсюда восвояси!..
Но подходить не стала, да и Сестра Беатрис отвернулась, с суровым видом направившись к одной из девушек – растерянной блондинке с испуганными взглядом. Завидев приближение монахини, девушка растерялась еще сильнее, кинув жалобный взгляд на кого-то в толпе, а я подумала…
Что здесь вообще происходит?!
Заметила в глазах у некоторых избранниц слезы, и происходящее мне не понравилось еще больше.
К тому же, оказалось, пока я искала Тронный Зал, а потом пробиралась через толпу, монахини успели разделить всех избранниц короля на три группы. В одной из них я заметила Камиллу Легер и знакомую мне троицу – тех самых, кто не так давно насмехался над Анаис в саду. В этой группе никто не плакал – наоборот, радовались жизни. Смеялись, оживленно переговариваясь, но тут же затихли, стоило одной из Сестер бросить на них недовольный взгляд.
Неподалеку стояла вторая группа, в которой как раз все рыдали. В ней я насчитала пятерых девушек. Никого из них не знала – возможно, с кем-то сталкивалась в саду, но не запомнила.
Младшая из Легеров стояла среди перепуганных избранниц в третьей, самой многочисленной группе, к которой, как оказалось, мне нужно было присоединиться.
– Жди там! – приказала одна из Сестер, уставившись на меня суровым взглядом. Сквозь белила просвечивало ее красное одутловатое лицо. – Милостью Трехликой мы скоро определим твою участь!
На это я усмехнулась – как же несказанно приятно, когда милостью Трехликой кто-то вот-вот определит мою участь!..
Затем отправилась туда, куда меня послали, решив, что раз уж я в Трирейне и на мне горит магическая метка, которая может убить за непослушание, то стоит подчиниться чужим правилам. По крайней мере, до тех пор, пока я не найду способ заставить играть по моим.
Девушек в группе оказалось около двадцати, так что определение моей участи затягивалось.
– Что тут происходит? – склонилась я к уху Анаис, выглядевшей удивительно красивой в расшитом серебряными нитями светло-голубом платье с атласными вставками.
На ее щеках пылал взволнованный румянец.
– Церемония Первого Выбора. Проверяют метки, – шепнула она в ответ. Затем округлила голубые глаза. – Тише, а то Сестры будут недовольны!
Одна из них уставилась в нашу сторону давящим взглядом.
– Они в любом случае будут недовольны, – пожала я плечами, – куда уж больше! – Затем задумалась. – Интересно, если я окончательно выведу их из себя, меня тут же покарает Трехликая или они избавятся от меня с помощью метки?
– Позже! – шикнула на меня Анаис.
Замерла с выражением преувеличенной покорности на лице, потому что одна из монахинь направилась в нашу сторону.
Но не дошла.
– Метку! – потребовала у рыжеволосой веснушчатой девушки из нашей группы, и та покорно оголила плечо, на котором едва заметно выделялась похожая на мою магическая печать.
– Для тебя Отбор закончен, – безразличным голосом констатировала Сестра, и зал взволнованно загудел.
– Но как? Почему?! – растерялась девушка. – Она ведь еще не погасла! Моя метка все еще горит!
– Силы ее свечения недостаточно, чтобы ты осталась на Отборе, – возвестила вторая монахиня, кинувшаяся на подмогу.
Бесцеремонно схватила за локоть всхлипывающую девушку и потащила к группе, где уже дожидались такие же понурые кандидатки.
На это я подумала… Ах так! Выходит, вот как здесь проваливают Отбор! Все зависит от яркости магической метки, и если бы моя не пылала так сильно, то очень скоро я была на полпути к группе всхлипывающих девушек, не зная, куда деваться от радости!
Но вместо этого стояла, дожидаясь своей очереди.
Еще через две избранницы – одна гордо предъявила яркую метку, тогда как вторая, опустив голову, без сопротивления поплелась к провалившим Отбор, – настал и наш черед с Анаис Легер. Первыми бледнолицые монахини остановились возле нее, и единокровная сестра покорно продемонстрировала им свое плечо.
И метка горела, но не сказать, что слишком сильно, поэтому вокруг младшей из Легеров собрался целый консилиум. Три Сестры долго разглядывали ее руку, обсуждая цвет и насыщенность свечения, в то время как Анаис с достоинством дожидалась их вердикта.
Наконец, ее определили к «прошедшим», и настал мой черед.
Я шагнула из строя и подняла рукав. По залу тут же пробежал шепоток – моя метка нисколько не собиралась гаснуть. Наоборот, словно мне назло, пылала ярко-ярко.
Сестры, к моему величайшему сожалению, однозначно вынесли свой вердикт – прошла! – после чего отправились дальше, а я побрела к счастливым избранницам. Там наткнулась на резкий взгляд Камиллы Легер и презрительную гримасу Лизы Ансель.
Впрочем, их недовольство мало меня интересовало – делить ни с одной, ни со второй я ничего не собиралась. Зато улыбнулась на поздравления младшей из Легеров, после чего вновь принялась размышлять, как побыстрее покинуть Отбор.
– Послушай, – склонилась к ее уху, – получается, что церемония Первого Выбора проходит без короля?
Она кивнула.
– Он и так уже нас выбрал.
– Ясно! – отозвалась я, хотя мне не до конца было ясно. – Допустим, он и так нас уже выбрал, но ведь и мы тоже должны… Нас ведь будут спрашивать, хотим ли мы продолжить Отбор? Ну, появится король, поздравит и все такое… Надеюсь, он должен поинтересоваться, находимся ли мы здесь по доброй воле, раз уж это церемония Первого Выбора?
Судя по резким звукам фанфар, Хакан Ассалин как раз был на подходе.
– Нет, – покачала Анаис головой, – ни о чем спрашивать у нас не будут. Если твоя метка горит, это значит, что король хочет, чтобы ты осталась на Отборе.
– Ах вот как!..
– Но это означает, что и ты тоже этого хочешь, – быстро добавила Анаис. – Ваша симпатия и притяжение обоюдные.
– Что еще за чушь! – не поверила я. – Как такое возможно?
– Это ваше общее желание, – терпеливо пояснила Анаис, – и чем оно сильнее, тем ярче горит метка у избранницы.
Верить ее словам я не спешила.
– Неправда! – покачала головой. – Наоборот, я хочу поскорее покинуть Отбор, это и есть мое самое искреннее желание. По твоей теории выходит, что моя метка давно должна была погаснуть.
– Немного не так, – теперь головой покачала уже Анаис. – По моей теории выходит, что симпатия короля перевешивает твое искреннее желание покинуть Отбор. – На это она украдкой вздохнула, покосившись на свое плечо, и я неожиданно вспомнила, как ее обнимал Закарий Маллет. – Метка – это частица души Трехликой Богини, пронизанная ее любовью. И метка – она… Она не может лгать, потому что она как зеркало, в котором отражается глубина связи между избранницей и королем.
Какое-то противное зеркало, подумала я, вспомнив, как мучала меня метка всю дорогу до Трирейна.
– То есть, выиграет та…
– Та, с кем связь у короля будет наиболее крепкой и чья метка к концу Отбора будет гореть ярче, чем у остальных. Так что, пока наши не погасли, дворец нам не покинуть.
– Демоны!.. – пробормотала я, подумав, что, знай я, как все работает, не стала бы разговаривать с королем столь любезно.
Не рассказывала бы ему о наших с дядей приключениях, выслушивая о его; не упивалась бы удивлением Хакана Ассалина, демонстрируя свои познания в инженерной науке; не хваталась бы за его одежду, ища защиты во время землетрясения.
Вместо этого показала бы королю Трирейна, что в плохом настроении я умею быть до невозможности противной, как многократно уверял меня дядя.
Но раз с первого раза не вышло, то… Выходит, мне надо сделать все, чтобы король во мне разочаровался. И это еще не все – я и сама должна разочароваться в высоком мужчине, только что вошедшем в зал, чтобы занять место на троне у стены с двумя золотыми грифонами.
Потому что действие метки обоюдно, и ее питают двое.
Я немного посмотрела в сторону трона, вернее, на Хакана Ассалина, его занимавшего. Король как король, подумала про себя. Вернее, мужчина как мужчина. Две руки, две ноги, и все остальное тоже при нем.
Тогда почему я не могу выкинуть его из головы, убедив себя, что он нисколько меня не интересует? А ведь мне стоило постараться, если хочу побыстрее вернуться домой!
Тут король поднял руку, и в Тронном Зале установилась гробовая тишина.
Заговорил. Извинился перед девушками и гостями за опоздание на церемонию Первого Выбора – государственные дела, сказал нам. Затем заверил собравшихся, что сегодняшнее землетрясение столица пережила без последствий. Дух жителей Коррины так же силен, как и ее стены. После этого добавил, что все в руках Богов… Вернее, Трехликой Богини, на что Сестры важно покивали.
Наконец, перешел к насущным вопросам. Поздравив избранниц, прошедших церемонию, выразил сожаление, что придется расстаться с остальными, затем передал слово леди Вайолет. Распорядительница не стала рассыпаться в цветастых выражениях, деловито заявив, что Первое Испытание завершено, но очень скоро начнется Второе. Теперь же пришло время представить остававшихся на Отборе избранниц – в числе шестнадцати – королю и гостям.
Переполненный зал воспринял сказанное с воодушевлением. Нам принялись аплодировать, но голоса и хлопки смолкли, когда раздался голос леди Вайолет.
– Во второй тур Отбора прошла леди Лиза Ансель. Ее сопровождает отец, лорд Антонин Ансель!
Из толпы тотчас же отделился крупный мужчина, который, приблизившись к нашей группе, подхватил Лизу под руку, и они вдвоем, переполненные чувством собственного достоинства, направились к трону.
Я же, уставившись им вслед, принялась размышлять о том, что прогуляюсь к трону одна, хотя с радостью прогулялась бы к выходу. И всего лишь немного пожалела о том, что здесь нет моего дяди. Бертран Ривердейл отлично бы смотрелся среди этой разряженной толпы в своем новом камзоле, который ему специально пошили, чтобы он предстал перед королем Джейкобом. Да и дядина поддержка сейчас оказалась бы как нельзя кстати…
Но перестала думать, потому что раздался голос распорядительницы:
– Леди Эйвери Легер. Ее сопровождает отец, граф Расмус Легер!
Сказать, что я обомлела, – ничего не сказать. Дыхание перехватило, и я, признаюсь, покачнулась, словно в меня угодила Разящая Молния, описанная как раз на тридцать восьмой странице того самого Классификатора Менгеля.
Какая я еще… леди Легер?! И зачем меня сопровождать тому, кого я ненавидела с самого детства?!
Впрочем, прозвучавшее произвело эффект разорвавшегося боевого заклинания не только на меня. В Тронном Зале установилась гробовая тишина, и я почувствовала себя под перекрестным огнем сотни удивленных взглядов.
И все потому, что ко мне из толпы направлялся Расмус Легер, выглядевший крайне солидно в темно-синем наряде. Подошел, остановился рядом – в спину мне впились острыми взглядами еще и сестры Легер, – затем протянул руку.
Я взглянула на нее, как на ядовитую змею.
– Вынуждена вам отказать, граф Легер, – сказала ему вежливо. – Боюсь, я умру от отвращения!
На это он усмехнулся.
– Мы, Легеры, довольно крепкие, – заявил мне, – чтобы выдержать подобное испытание. Но я обещаю, что после него предоставлю доказательства своей невиновности.
– Невиновности?!
– Того, что восемнадцать лет назад столь ужасные вещи меня вынудила совершить чужая, злая воля.
Сказал и замолчал. Смотрел на меня, дожидаясь ответа.
Волнение в Тронном Зале нарастало, и я решила, что публичные скандалы мне ни к чему. Коснулась его локтя и даже не умерла от отвращения, как думала до этого. Я вообще ничего не почувствовала – локоть как локоть, жесткая ткань камзола.
– Не обольщайтесь, – заявила ему, потому что граф выглядел удовлетворенным происходящим. – Я делаю это только для того, чтобы увидеть ваши доказательства. Ни вы, ни имя ваше мне не нужны. Я уеду в Ридию, как только все закончится.
И забуду это, как очередной страшный сон.
Расмус Легер кивнул, и мы направились к трону.
– Значит, все услышанное ранее оказалось верным, – отозвался король, – и передо мной еще одна прекрасная из прекрасных дочерей графа Легера!
– Старшая, – поклонившись, с достоинством произнес граф раньше, чем я успела открыть рот и объясниться, – которую я обрел исключительно благодаря Трехликой и этому Отбору! – На это Сестры Богини снова покивали с крайне важным видом, хотя мне показалось, что граф явно переигрывал. – И я несказанно счастлив, ваше величество! Вы ведь знаете обо всех обстоятельствах этого происшествия…
Король понимающе склонил голову, и я поняла, что он знает. Причем знает иную версию, чем та, которую я изложила в своем письме, потому что он бросил на графа сочувствующий взгляд.
На него, а не на меня!..
Впрочем, скандалить возле трона я тоже не стала, склонила голову, позволив графу Легеру отвести меня в сторону, где поджидала остальных Лиза Ансель. К тому же настал черед следующей претендентки из рода Легер – граф отправился за Анаис, потому что прозвучало ее имя. Но перед уходом заявил мне, что поговорим мы позже, сразу же после танца с королем.
– Слишком уж много развелось Легеров! – произнесла Лиза, окинув меня надменным взглядом.
Наморщила носик и поджала губы.
– Потому что мы собираемся захватить весь мир, – сказала я ей вежливо. – И начнем с Трирейна. Разве не заметно?
На это она выпучила глаза. Затем отшатнулась, словно от прокаженной, а я увидела улыбку на лице подошедшей Анаис. Младшая из Легеров отправилась было ко мне, но ей не позволила Камилла, тоже только что представленная королю.
Встала между мной и сестрой.
– Не знаю, кто ты такая и откуда взялась, – заявила мне с ненавистью, – но ты нам не нужна! Ты нам не сестра и никогда ею не станешь! В нашу семью тебе не попасть и папиных денег не получить. Мы знать тебя не желаем. – Затем подхватила под руку Анаис. – Пошли отсюда, мы не имеем никаких дел с самозванками!
– Но Ками… – начала было младшая из Легеров, но старшая оказалась неумолима и утащила ее за собой.
Сестры ушли, заняв место в конце увеличивавшегося строя из прошедших испытание девушек, а я осталась на другой стороне. Поглядывала на взволнованных претенденток на руку Хакана Ассалина и трон королевы Трирейна, дожидаясь обещанных мне графом Легером доказательств.
Сказанное старшей из Легеров нисколько не выбило меня из колеи – к Камилле Легер я испытывала схожие «родственные» чувства. То есть я и знать ее не желала! Правда, Анаис мне показалась милой и кроткой. Но, похоже, слишком милой и слишком кроткой, чтобы отстаивать собственное мнение.
Впрочем, я не собиралась расстраиваться из-за подобных мелочей. Они мне никто, заявила себе твердо. Ни попадать в их семью, ни уж тем более претендовать на чужие деньги я не собиралась. Мне этого не надо!
У меня есть своя семья и свои деньги, и уже очень скоро будут диплом и престижное место при дворе короля Ридии. Оставалось только… Ну да, оставалось выбраться из трирейнской паутины и вернуться домой.
Очень скоро король еще раз поздравил всех с окончанием Первого Испытания, затем попрощался с покидавшими его избранницами, не забыв пригласить их остаться на балу. Спустился к нам, и слуги тотчас же принесли бокалы с золотистой жидкостью, которые раздали всем прошедшим во второй тур избранницам.
Мне тоже достался. Оттесненная толпой девушек, я стояла чуть поодаль, поглядывая на Хакана Ассалина, в который раз отметив про себя спокойное благородство его лица и уверенную властность его слов и жестов.
Ах да, слова!..
Подняв свой бокал, король произнес тост. Он надеялся, чтобы этот Отбор поможет обрести ему истинную любовь, и хотел бы, чтобы его желание совпало с мыслями и стремлениями оставшихся избранниц.
На это девушки радостно заверили его, что так оно и есть. Они тоже об этом мечтают.
Отпил.
Я же, загадав желание поскорее вернуться в Ридию, тоже отхлебнула из своего бокала. Странное дело, внутри оказалось вовсе не шампанское, а сладкий, приятный на вкус напиток с пузырьками газа. Однозначно, яда в нем не было – на всякий случай я проверила его заклинанием. Поэтому, пожав плечами, допила – вкусно!
Тревога постепенно отступала, и я решила, что раз уж сегодня из дворца мне все равно не выбраться, то стоит немного успокоиться. Перестать терзаться размышлениями, вместо этого потанцевать с королем, пару раз отдавив ему ноги, затем поговорить с графом Легером – интересно, что у него за доказательства? – а завтра уже подумать, как провалить Второе Испытание.
Судя по разговорам, оно называлось «Верность», так что произвести на нем плохое впечатление мне не составит особого труда. Если уж речь пойдет о верной любви к Трирейну, я первая кандидатка на вылет!
Поэтому, вернув бокал лакею, вслед за другими избранницами отправилась в Бальный Зал и уже через несколько минут улыбнулась Хакану Ассалину, потому что подошла моя очередь с ним танцевать.
Что уж душой кривить – он был отличным партнером, так что оттаптывать ему ноги мне перехотелось. Но это вовсе не было поводом оставаться в Трирейне!
После танца, поговорить во время которого с королем не было ни единого шанса, Хакан Ассалин обратил внимание на младшую из Легеров. За ней уже дожидалась своей очереди Камилла, после которой шли близняшки Теммер – Розанна и Мартина.
Тут к моей руке прикоснулся граф Легер. И я, кивнув, отправилась за ним к выходу из Бального Зала, потому что пришло время получить обещанные доказательства.
***
Разговаривали мы в небольшом кабинете на третьем этаже Центрального Крыла. Вернее, сначала граф принялся нервно расхаживать из угла в угол, потому что я, войдя, направилась к разожженному камину. Протянула руки, пытаясь согреться.
После жаркого дня к ночи похолодало. По ногам вовсю гулял сквозняк, раздувая подол тонкого платья, и я порядком продрогла, пока мы шли по пустынным переходам дворца. Оказалось, для Трирейна это обычное дело – с гор к вечеру спустилось облако и налетел ветер, принеся с собой холодное дыхание ледников.
Об этом и поведал мне Расмус Легер, после чего, дав согреться, разложил передо мной на дубовой поверхности стола письма. Их было пять штук, и все они, без сомнения, были написаны рукой моей матери. Я, изучившая каждую завитушку в буквах ее предсмертной записки, можно сказать, была экспертом в почерке Анны Ривердейл!
Вот и теперь я смотрела на ее ровные строчки и характерное написание «В» и «Т» и не могла поверить своим глазам. Взглянула на даты – четыре письма были написаны до моего рождения, последнее – через месяц после него, и под каждым красовалась изящная мамина подпись, подделать которую было очень и очень сложно.
Но письма не были подделкой – все без исключения они были выведены рукой Анны Ривердейл. Я до сих пор чувствовала слабые отголоски ее ауры.
Только вот их содержание…
– Маллет мне их отдал, – перестав расхаживать из угла в угол, произнес Расмус Легер. – Принес и кинул на стол. Заявил, что не собирается больше молчать и что не позволит мне воспитывать его ребенка. Ваше внешнее сходство несомненно, но помимо этого у него есть письменные доказательства измены моей жены.
В горле у меня пересохло, буквы замелькали перед глазами, словно пытались убежать от моего пытливого взора. Потому что доказательства у него были.
В этих письмах изнывающая от страсти мама признавалась в том, как сильно она любит Сильвера Маллета и ждет не дождется их новых встреч. Договаривалась о свиданиях, описывала свои ощущения от… любовных игр, а потом признавалась в нежелательной беременности. Боялась, что их обман заметит муж и ей не поздоровится.
Но в последнем письме мама говорила, что все утряслось. Муж так и не понял, что дочь не от него.
Дочитав до конца, я была готова схватиться за голову, в которую не укладывалось… все это! Дыхание в который раз перехватило, грудь резануло острой болью, но я все же заставила себя успокоиться.
За голову хвататься тоже не стала. Сложила письма в стопку и уставилась графу Легеру в глаза.
– Этого не может быть, – сказала ему спокойно. – Почерк ее, аура ее, но я уверена, что письма поддельные. Неужели было так сложно проверить?
Тот покачал головой.
– Я проверял. Вызывал магов, и они подтвердили их подлинность. Сделали слепок ее ауры и вынесли свой вердикт. Их написала моя жена, своей рукой, без какого-либо магического принуждения. Да, Анна от всего отказывалась, заявляя, что она ни в чем не виновата, но ты была ходячим подтверждением ее измены. Твой Темный Дар, твой цвет глаз…
– Это нормально для полукровки, – сказала ему, кусая губы. – В роду Ривердейлов были демоны, Темный дар проявляется через поколение. Думаю, мама об этом говорила…
– Говорила, поэтому я не собирался слепо верить Маллету, хотя все доказательства были налицо. Переполненный отчаяньем, я пошел к Сестрам Трехликой и попросил их дать свое заключение. Подтвердить наше с тобой родство. Магия крови, – пояснил он. – Они обладают древними знаниями… Они могли дать ответ на мой вопрос.
