Текст книги "Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки (СИ)"
Автор книги: Оксана Гринберга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
А ведь лгать плохо! Но ему пришлось! И кому?! Самой Эльсане Вестерброк!
– Кстати, сколько тебе лет? – спросил он у меня, расхаживая по гостиной и все еще недовольно хмурясь. Я пожала плечами. Кто же меня знает? – Сказал, что тебе семнадцать! – с мрачным видом сообщил мне. – По крайней мере, ты выглядишь на этот возраст. К тому же этой весной ты поступила в Академию Эзенфора, что с твоим даром совершенно неудивительно! Документы я сделаю, у меня все еще остались связи... Сейчас середина июня, вступительные экзамены в Академию Фрисвиля давно закончились, но, думаю, с переводом проблем не возникнет. В Эзенфоре полнейший хаос из-за закрытия и заговора, так что никто не станет задавать ненужные вопросы...
– Э-э-э? В какую еще Академию Фрисвиля? Какие экзамены?! – я окончательно растерялась.
– Вступительные, дитя мое! – со смешком заявил Робер. – Будешь учиться в Академии Магии Фрисвиля! Я начинаю работу в сентябре. Как раз с первокурсниками, так что буду за тобой присматривать.
– Но я… Я не собиралась!..
– Ты – моя дочь, поэтому, будь добра, не перечь! – заявил он строго. – А теперь… Пойди и умойся!
– Прости, папа! – сказала ему по привычке, на что магистр Хартен недоуменно моргнул, на секунду напомнив мне растрепанного филина. А что он, собственно говоря, хотел?! – Но как же я буду учиться, если ничего, ничегошеньки не понимаю в этой вашей магии?!
– Поймешь! – глубокомысленно пообещал он. – У нас с тобой еще целых два с половиной месяца. Я собираюсь давать частные уроки до момента, когда начну получать нормальный заработок, вот и присоединишься. Кстати, ты хоть писать-то умеешь? – внезапно поинтересовался он.
Я пожала плечами. Кто ж меня знает?! Наверное, умею... В прошлой жизни проблем с этим у меня не возникало. Неожиданно Робер задал вопрос на другом языке. Сперва мне послышалась сплошная тарабарщина, затем в голове со скрипом повернулись неведомые шестеренки, и я все поняла. Магистр спрашивал, хочу ли я есть.
– Даже очень! А нас покормят?! – с надеждой спросила у него на том же языке.
Робер кивнул.
– Эльсана милостиво пригласила нас на ужин. Но пока ты можешь взять хлеб и сыр из моего мешка, там еще немного осталось.
– Нет, пап, я лучше подожду…
На «папу» он снова заморгал, а затем… Кажется, смирился.
– Кстати, неплохо! – возвестил Робер. – Ты отлично говоришь на языке Уграра. Свободно, без акцента! Как, впрочем, и на языке Лургии. Гм… – задумался он. – Все к лучшему! Мне будет куда проще выдавать тебя за свою дочь, выросшую в Эзенфоре. Но ровно до тех пор, пока мы не отыщем твою настоящую семью.
– Конечно! – с легкостью согласилась я, хотя уже знала, что мою семью мы никогда не найдем. В этом мире у меня никого не было, кроме него и Васи.
Фикус я пристроила на подоконник с видом на оранжерею во внутреннем дворе, в которой вовсю цвели ярко-красные и золотые цветы, мысленно пообещав ему… Если мы с Робером каким-то чудом останемся в доме Вестерброков, то я позабочусь, чтобы Васе досталось место среди экзотических красавиц!
Вскоре пришли горничные и отвели меня в огромную банную комнату, полную горячего дыма и с наполненной до краев фаянсовой ванной. Помогли вымыться, почистили порядком запылившуюся одежду и даже выстирали и высушили грязный подол. Затем настал черед приемного отца, после чего мы с Робером, ведомые высокомерным дворецким, окинувшим нас брезгливым взглядом, отправились в Восточное Крыло. Подозреваю, наша одежда, пусть и чистая, в его глазах явно не котировалась. Так же, как и мы с Робером!
Дворецкий молча сопроводил нас в столовую, где нас ждал ужин в компании хозяйки и матери ее покойного мужа, почтенной матроны Петры Вестерброк.
По словам Робера, ей уже было далеко за восемьдесят.
Ужин накрыли в огромном зале, походящем на концертный, с гигантскими бронзовыми люстрами под потолком и позолоченной мебелью. Впрочем, куда больше меня интересовал длиннющий стол с серебряной посудой, заставленный зажженными канделябрами. И дело было вовсе не в канделябрах!
Еда!..
Есть хотелось до невозможности, ведь последний раз я ужинала еще в прошлой жизни – кажется, перехватила что-то в больничной кафешке, когда навещала отца. А в этой… В этой был лишь кусок хлеба с сыром, запитый водой из фляги, от которого остались мимолетные, хоть и приятные, воспоминания. Но прежде, чем мы уселись за стол, Эльсана, несказанно красивая в светлом парчовом платье с накрахмаленным стоячим воротником, представила нас Петре Вестерброк, расположившейся на мягкой софе возле стены с тиснеными кожаными обоями.
– Мадам! – пробормотала я, затем присела в реверансе – по крайней мере, постаралась, подглядев, как это делала Эльсана.
Затем позволила вдоволь на себя насмотреться. Да и сама украдкой посматривала на морщинистое лицо пожилой женщины, одетой в черное бархатное платье. На голове у нее был черный ажурный платок, скрывающий седые волосы. Смуглые старческие пальцы, сжимавшие нефритовые четки, были усыпаны драгоценностями. Впрочем, в руках у Петры Вестерброк были не только четки, а еще и серебряный кубок, в котором плескалась темно-рубиновая жидкость.
Петра Вестерброк не забывала его пригублять. Причем делала это довольно часто.
Может, почтенный возраст и сказался на подвижности ее суставов, но взгляд ее был цепок, а ум… Подозреваю, бабулька была очень даже себе на уме! Осмотрев меня, вперилась взглядом в Робера, не забывшего ей поклониться, а теперь увлеченно говорящего Эльсане комплименты.
Вскоре Эльсана пригласила нас за стол. Только вот, к моему огорчению, до него мы так и не дошли, потому что голос подала старшая вдова Вестерброк.
– Ну что же, Робер Хартен! Ты вернулся и, надо признать, крайне вовремя! – заявила она. Махнула лакею, и тот в очередной раз наполнил ее кубок. – Как раз к самой раздаче!
– Я вернулся потому, что так сложились обстоятельства, – с достоинством отозвался магистр. – Академия Эзенфора расформирована, но мне удалось перевестись в Фрисвильскую…
– Помолчи, юноша! – поморщилась старушка. – И послушай то, что тебе скажут старшие!
Подозреваю, Робера Хартена давно уже не называли «юношей», да и вряд ли он привык к такому обращению, но все же благоразумно сдержался. Зато Эльсана возмутилась.
– Мама, прошу вас! Гости устали с дороги, да и бедная девочка совсем вымоталась…
На это я закивала. Да-да, я очень бедная, и меня можно и очень даже нужно жалеть, а еще лучше покормить поскорее!
– Не стоит утомлять наших гостей вашими домыслами! – добавила Эльсана.
– А кого же мне еще утомлять? – хохотнула Петра Вестерброк. – Уж не тех ли стервятников, что кружат вокруг тебя со дня похорон моего сына? Я прекрасно знаю, чего они добиваются, и я не позволю!.. Да, Эрик был последним идиотом, этого у него не отнять! Но он хотя бы не пустил по ветру наше состояние, как сделает это любой из тех, кто так старательно за тобой ухлестывает.
– Мама!..
– Ты им не нужна, Эльсана, несмотря на твою ангельскую внешность и прелестный характер! Их интересуют только деньги Вестерброков!
– Мадам! – теперь уже возмутился Робер.
– Этот, по крайней мере, тебя любит! – заявила старуха бесцеремонно, уставившись на Робера, сдвинув седые брови. – Всегда любил! – Кажется, магистра это заявление порядком смутило. – И не дурак… Ты ведь не дурак, Робер Хартен? Я помню, каким ты был двадцать лет назад! Подавал большие надежды… Впрочем, иногда и досюда доходили слухи о твоих успехах в Уграре! Но не стоило так глупо ввязываться в тот заговор…
– Мадам! – нахмурился Робер. – Я не ввязывался ни в какие заговоры! Это было неудачное стечение обстоятельств.
– Плевать мне на обстоятельства! – усмехнулась старуха. – Ни одна власть не помеха Вестерброкам! Это мы их, а не они наша проблема! Это они под нас подстраиваются, потому что в моих сейфах хранятся заемные обязательства множества королевских династий...
– Да, мадам! – негромко отозвался магистр Хартен, поймав умоляющий взгляд Эльсаны. Она явно просила его промолчать и перетерпеть.
– При этом, Робер Хартен, – продолжала Петра, – у тебя есть еще одно неоспоримое достоинство перед другими ее ухажерами!
Я раскрыла рот, но тут Петра неожиданно добавила:
– Дочь надлежащего возраста!
Кажется, в этом зале растерялись все, кроме Петры Вестерброк.
– Внуков у меня не было и уже больше никогда не будет! – старуха посмотрела на сникшую Эльсану, и мне неожиданно стало ее жаль. – Так что придется довольствоваться тем, что есть!
– Но, – подала я голос, – быть может, не стоит говорить об этом столь радикально, мадам?! Ваша невестка все еще молода и вполне сможет…
– Нет, она уже никогда не сможет! У нее больше не будет детей, а вот ты уже можешь звать меня бабушкой! – царственно разрешила мне старуха. Затем, оценив мой, подозреваю, крайне изумленный вид, добавила: – Так и быть, не сегодня! Эльсана, детка, завтра не забудь объявить на приеме у Краузов, что Робер Хартен вернулся в город с твоим ребенком. Да-да, у тебя есть дочь! Кстати, как тебя зовут, девица?
– Кимми… Киммилия!
– Имя, конечно, вычурное, но сойдет! Скажешь, что забеременела, – она перевела взгляд на Эльсану, – когда сбежала восемнадцать лет назад с этим типом, – кивнула на порядком растерянного Робера. – Тебя вернули, и ты вышла замуж за моего сына. Ребенка пришлось отдать, потому что Эрик его не принял. Но Эрик умер, а вот я приму! Мне не помешает хорошенькая внучка, – подмигнула мне старуха. – А ты, – повернулась к Эльсане, – выйдешь замуж за своего Робера Хартена, да поскорее! Тебе не навредит немного женского счастья, раз уж мой сын так и не смог! Правда, детей у вас все равно не будет, зато наследница у Вестерброков уже есть. Ты ведь не дура, Киммилия? – спросила он у меня строго.
– Нет, мадам! – глупо отозвалась я, хлопая ресницами. – Никогда не была замечена ни в чем подобном!
– Вот и хорошо! Намекну там и сям, что считаю тебя дитем Эрика. И что Эльсана переспала и с тем, и с другим… Кто же знает, от кого ее дочь? А там, глядишь, я еще и до правнуков доживу! – хохотнула «бабушка», потянувшись к кубку.
Тут Робер кинулся к Эльсане, потому что наша радушная хозяйка побледнела, покачнулась, затем явно засобиралась в обморок. Упасть не упала, он успел подхватить ее раньше. Тут же поднялась суета, к Эльсане бросились еще и лакеи наперегонки с охающими служанками. Оттеснив и тех, и других, магистр положил Эльсану на одну из позолоченных кушеток, затем быстро привел в чувство, подозреваю, с помощью магии, после чего понес куда-то вглубь особняка.
Петра Вестерброк, проводив их взглядом, посмотрела на меня. Вид у старушки был крайне довольный собой.
– Нам все же стоит с тобой перекусить, Киммилия! – заявила она.
Ужин прошел скомканно. Ела только я, потому что попросту не могла не есть. Бабушка – гм! – приговорила бутыль вина, затем послала лакея за еще одной, наказав выбрать ей 615 года от прихода Все-Отца и Все-Матери. Рассказала мне о том, как восемнадцать лет назад Эльсана и Робер, влюбленные друг в друга, сбежали, но уйти от погони им не удалось. Поймали, Робера посадили в тюрьму, затем вышвырнули из страны. Эльсана вышла замуж за ее единственного, но совершенно непутевого сына, который влюбился в дочь тогдашнего градоначальника так сильно, что решил заполучить ее любой ценой.
Оказалось, был и ребенок – ребенок Вестерброков! – но роды прошли тяжело, и девочка, прожив всего несколько часов, умерла. Эльсану с трудом вернули с того света, но она осталась бездетна, и тут уже никакая магия не поможет! Брак не принес счастья ни ей, ни Эрику Вестерброку. Эльсана очень долго горевала по возлюбленному и потерянному ребенку. Сын много пил и пытался прокутить семейное состояние, но ему не удалось: Петра крепко держала в руках бразды правления Банками Вестерброков.
Только вот руки ее уже сдают!
Около года назад Эрик выпал из лодки во время одного из кутежей и утонул. Похоронив его, Эльсана расцвела и вздохнула свободнее. Но вот «бабуле» прибавилось тревог – ясное дело, Эльсане надо снова выйти замуж. К тому же Петре довольно скоро придется передавать семейное дело, а из родственников у нее никого не осталось. Всех, всех пережила!
И Петра решила выдать ее за так кстати вернувшегося в Фрисвиль Робера, о котором она была много наслышана, а меня назвать умершей дочерью Эльсаны, сказав, что девочка все-таки выжила. Ее воспитал Робер Хартен, которому Эльсана тайком передала ребенка. Он и вырастил меня в Уграре.
Вот такой поворот!
Затем старушка все-таки отправилась спать, сопровождаемая верной горничной, а я, пожелав ей доброй ночи, вернулась в свою комнату. Магистр Хартен все еще не пришел, и я очень надеялась, что у него хватит ума так и не прийти этой ночью!
Затем, выглянув в полутемный коридор, подозвала спешащую по своим делам служанку и попросила у нее письменные принадлежности. Вскоре получила чернильницу, перо и бумагу. Именно тогда, сидя за дубовым столом при трепещущем свете восковой свечи, я написала собственное «Краткое пособие по выживанию». Писала на языке Лургии, что не вызвало у меня никаких сложностей.
Это было письмо самой себе, в котором я клятвенно обязалась найти свое место в Фрисвиле и разобраться в том, что со мной происходит. Причем уже несколько раз подряд! Почему я путешествую из мира в мир, знаю язык Лургии и Уграра, могу мысленно общаться с волками и откуда у меня, по словам Робера, отменные способности к магии?! И… Кто этот таинственный маг, что оставил в моей голове неведомую стену, через которую не пробиться даже самому магистру Седьмой Ступени Всеобщей Магии?!
Для этого мне придется много учиться и не ввязываться в неприятности. Подумав, старательно подчеркнула «не ввязываться» целых два раза. Именно так, не ввязываться! А еще – никогда не влюбляться, потому что за этим последуют боль предательства, дыра в груди и переход в незнакомый мир.
На Землю я уже вряд ли вернусь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Мне оставалось лишь надеяться, что мои мама и папа в том мире, а еще Инка все же справятся с Гумиловым и его мерзким предателем-племянником, которого я так любила, и что я не зря умерла в ночном офисе, добывая заветные материалы.
Теперь же меня ждала новая, неведомая жизнь в Фрисвиле. И она мне, определенно, начинала нравиться!
Глава 5. Выжить
Спала я довольно долго, затем вышла одетой и причесанной в гостиную и обнаружила там Робера Хартена. Магистр, конечно же, отчитываться, где он провел ночь, передо мной не стал. Вместо этого мы мило позавтракали на балконе с видом на канал и дом какого-то богача с колоннами и множеством балкончиков, увитых зеленым плющом, и колыхавшимися на волнах возле причала лодками, после чего вернулись в дом.
Я сидела, довольно жмурясь на утреннее солнце, проникавшее в гостиную через распахнутые окна, размышляя о том, что утро второго дня в новом мире началось для меня в высшей степени замечательно. У остальных все тоже было более-менее хорошо. Петра еще спала, вчера признавшись мне, что не встает раньше полудня. Эльсана, несмотря на вчерашний обморок, уже отправилась в банк по делам. Робер Хартен собирался в Академию, где планировал встретиться со своим другом и разместить объявление о частных уроках.
Я же думала облазить весь дом и подыскать теплое местечко в оранжерее для Васи – мне очень хотелось верить, что мы здесь останемся! К тому же Робер оставил мне домашнее задание, взяв с милостивого разрешения Эльсаны две книги из библиотеки Вестерброков. Одна из них была по всеобщей истории, вторая – по истории Фрисвиля.
– До вечера прочитать! – наказал он мне. – Вернусь, и мы займемся основами стихийной магии.
– А как же сегодняшний прием у Краузов? – осторожно поинтересовалась у него. Бабушка… Гм!.. Петра Вестерброк, когда мы с ней ужинали в одинокой столовой, заявила, что Роберу не помешает отправиться этим вечером с Эльсаной в особняк Краузов и защитить ее от стервятников.
Робер отвечать не спешил.
Я же открыла книгу по истории Фрисвиля. Написана она была от руки, и я подивилась каллиграфическому почерку и удивительной красоты картам города.
– Прием? – наконец, усмехнулся магистр. – Ну что же, подозреваю, Краузы кого-то принимают сегодня в своем дворце! Но меня это нисколько не касается.
– Но почему же?! – выдохнула я разочарованно. – Разве вы не будете сопровождать Эльсану Вестерброк?!
– Не буду! – отрезал упрямый магистр. – И хватит, оставим уже этот разговор.
– Но неужели?..
– Нет! Кимми, существует множество тем, на которые мы с тобой вполне можем побеседовать за завтраком!
Но так просто от меня никто не уходил.А она ж не помнит, уходил ли от нее кто-то или нет))
– Мне нечего ей дать! – наконец, не выдержав моих расспросов, заявил Робер. Поднялся из-за стола, окинул взглядом гостиную, которую, подозреваю, вполне могли принять за свою Рокфеллеры. – У Эльсаны есть все. У меня же за душой всего лишь несколько дукаров, неплохие рекомендации в Академию Магии Фрисвиля и свалившаяся на голову приемная дочь! Ей нужен кто-то другой.
– Ничего подобного! – возмутилась я, почему-то обидевшись за Эльсану. – Как вы такое могли подумать?!
Но магистр Хартен оказался неумолим. Причем настолько, что развернулся и ушел, а я осталась. Так и сидела, размышляя, почему с мужчинами насколько сложно. Правда, как именно было у меня в прошлой жизни после долгого сна на мягких перинах Вестерброков я почти не помнила. Но в собственном «Кратком Пособии» синими чернилами на белой бумаге было написано, что влюбляться мне нельзя. Наверное, потому что тоже втюрилась в такого же твердолобого, как Робер Хартен, и он окончательно разбил мне сердце!
Теперь оно уже срослось, и я больше не собиралась пробовать его на прочность.
Вместо этого долго просидела на балконе, нежась на солнышке, иногда улыбаясь проплывающим по каналу Ореш в лодках мужчинам и доносившимся до меня комплиментам. Обошла полупустой особняк – подозреваю, мне дали полную свободу разгуливать, где хочу! Обнаружила качели во внутреннем дворике возле оранжереи. Немного посидела на них, разглядывая огромные бутоны цветов. Затем нашла выход на пристань, к которой вела задняя дверь через Западное Крыло. Поздоровавшись с разморенным на солнце слугой, оглядела внушительный лодочный парк семьи Вестерброков. Охранника звали Роллон, и он, зевнув, посоветовал мне не свалиться в воду.
Заверила его, что не свалюсь, для купаний еще слишком рано! Взглянув на узкую каменную дорожку, идущую вдоль дома, подумала, что, если понадобится, мы с Робером вполне могли бы спасаться по ней бегством. Но вместо бегства я вернулась в гостиную и долго читала книгу по истории Фрисвиля. Почти добралась до конца, но тут ко мне с визитом явилась «бабушка», предложив сопроводить ее на прогулку. Я не стала отказываться. У старой Вестерброк был свой, причем крайне оригинальный, стиль, который мне определенно пришелся по вкусу.
Вскоре мы разместились под полотняным навесом в просторной лодке Вестерброков, устроившись на обитых красным с золотом бархатных сидениях. Отказавшись от вина, которое Петра пила с самого утра, заявив, что это ее лекарство от старости, но согласившись на фрукты, я слушала ее рассказы, иногда касаясь ладонью теплых накатывающих на борт морских волн.
«Бабуля» поведала мне о банках, почти пять сотен лет принадлежавших ее семье, о ломбардных домах во всех крупных городах Лургии и о филиалах за пределами страны. Я слушала ее, качая головой. Семейное дело поражало меня своим размахом. Затем Петра рассказала о своей любви к покойному мужу, которой совершенно некстати отправился на войну против Этерии, где и встретил свой конец. На Петру с малолетним сыном на руках свалилась вся империя Вестерброков. Но она справилась и за пять десятилетий почти удвоила и так огромное семейное состояние.
Тут «бабушка» начала выспрашивать о нашей жизни с Робером. Но я скупилась на подробности, которых не знала, поэтому постаралась перевести разговор на Эльсану, вполне успешно помогавшую Петре в делах. Как я и думала, этим вечером она отправилась на прием к Краузам одна!
Робер вернулся, когда золоченая карета Эльсаны уже отъехала от дома, «бабушка» удалилась в свои покои, а я дочитала книгу по истории Фрисвиля, сделав приличный задел во второй. Магистр сообщил мне, что дела у него – вернее, у нас! – складываются как нельзя лучше и с завтрашнего дня у него появятся ученики. Вернее, ученица, зато на следующей неделе к ней присоединятся еще двое. Молодых лоботрясов во Фрисвиле, желающих стать дипломированными магами, пруд пруди! К тому же, он занял немного денег у своего друга Хендрика Страута, так что следующим же утром мы приступаем к поиску жилья.
– А как же Эльсана?! – спросила у него расстроенно. – Разве…
Осеклась, потому что дверь в гостиную распахнулась и в нее гордо прошествовал тот самый высокомерный дворецкий. В руках он держал серебряный поднос, на котором красовались хрустальный графин с темно-рубиновой жидкостью и два бокала.
– Хозяйка просила передать, чтобы скрасить ваш вечер! – внушительным басом произнес он.
– Которая из них? – подал голос Робер, но противный дворецкий, окинув нас презрительным взглядом, так и не удосужился ответить. Поставил подарок на небольшой столик перед нами и ушел.
Помрачневший Робер взялся за графин. Понюхал, открыв хрустальную крышку.
– Подозреваю, безумно дорогое из винного погреба Вестерброков! Возможно, с их собственной винодельни.
– У них нет собственной винодельни, – отозвалась я, глядя, как Робер разливает вино по бокалам. Ну как же мне его уговорить?!
Я очень хотела остаться. Мне здесь нравилось, я уже привыкла к этому дому и даже к… своей бабушке! К тому же зачем нам куда-то уходить, если даже невооруженным взглядом видно, что эти двое любят друг друга?!
– Какая разница? – отозвался магистр с горечью. – Раз еще нет – так скоро будет! Вестерброки могут скупить ведь этот чертов город с потрохами. И не только его, Кимми! Они могут купить всех… Всех, потому что чертовски богаты!
– Богаты, – согласилась я, – и что с того?! Разве это что-то меняет? Она ведь любит вас…
Робер не стал меня слушать, перебил.
– Выпьешь со мной? За здоровье и счастье прелестной вдовы Эльсаны Вестерброк!
– А вот возьму и выпью! – разозлилась я на упертого магистра, и он сунул мне в руки бокал. – Робер, а не кажется вам, что счастье Эльсаны Вестерброк как раз в эту минуту напивается в компании своей приемной дочери? – я проводила взглядом содержимое бокала, который он осушил до дна. – Вы ведь вполне могли сопровождать ее в гости к Краузам и разогнать тех, кто имеет на Эльсану какие-то там виды! Вернее, не на нее, а на богатство Вестерброков.
– Так выпьем же еще! – вместо ответа мрачно возвестил Робер, наполняя свой бокал.
Я пригубила собственный под его тяжелым взглядом. Вино оказалось терпким, вязало рот. Может быть, так и должно быть?! Кажется, в своей прошлой жизни я не особо увлекалась подобным…
– У меня ничего нет, Кимми! – неожиданно произнес Робер. – Лишь эта одежда, немного еды и деньги, которые я занял у друга. Даже от моего доброго имени ничего не осталось после того, как меня извозило в грязи этерийское правосудие! Как я могу куда-либо ее сопровождать?! Что я могу ей дать, если у меня за душой ни дукара?!
– Но ведь вы ее любите! – начала я, и тут Робер скривился.
Вернее, лицо исказилось от боли, затем, застонав, он резко согнулся чуть ли не пополам. Приложил руки к животу и…
– Папа!
Тут Робер с грохотом упал со стула, а я… Я тоже словно получила удар кинжалом в живот. Выдохнула от резкой боли, не понимая, что мне делать, но в одном уверенная наверняка: во всем виновато это чертово вино!
– Робер!.. – сползла со стула, пытаясь добраться до магистра, с ужасом понимая, что он выпил куда больше моего. Его тело сотрясали судороги, конечности дергались. Руки, ноги, все-все!
– Робер, но вы же ведь маг! – воскликнула в отчаянии. – Сделайте хоть что-нибудь!
Но, кажется, сделать он ничего уже не мог. Мне тоже становилось все хуже и хуже, боль лишала связных мыслей.
– Не могу! – прохрипел магистр. – Поздно…
– Ничего не поздно! – огрызнулась я, пытаясь не думать о том, как сильно болит живот. – Как мне вам помочь?
– В мешке… Противоядие… Но уже слишком…
Уверена, он хотел сказать, что слишком поздно!
На четвереньках, путаясь в ногах, поползла туда, где он бросил свою котомку. Тело почти не слушалось, в голове царил розовый в красных сполохах туман. Нечаянно зацепилась за столик, опрокинув дьявольский графин, но все же доползла до стола, на котором не так давно написала свое «Пособие по выживанию». Написать-то написала, но как тут еще выжить?!
Боль тем временем захватила меня целиком, но все же сквозь ее пелену в голове появилась единственная разумная мысль. Может, стоит позвать на помощь?
Нет же, оборвала я себя. Нельзя! Как знать, не придут ли вместо помощи убийцы, чтобы довершить начатое?! Я не сомневалась, отрава была в том графине! Но по чьему приказу ее туда подсыпали?! Кто хотел нашей смерти?
Дворецкий сказал, что вино прислала его хозяйка. Которая из них?! Молодая или старая? Быть может, Эльсана так разобиделась на Робера за его упрямство, что захотела от него избавиться? Не достался ты мне – так не достанься же никому?! Или моя «бабушка» решила, что мы с Робером Вестерброкам ей больше не нужны, выбрав куда более подходящих кандидатов в мужья и внучки? Или дворецкий соврал?
Этого я не знала и думать об этом не хотела. По крайней мере, не сейчас!
Доползла. Схватилась за веревку, потащила, уронила котомку себе на голову, затем поволокла к скорчившемуся на полу Роберу.
И тут… Тут, когда я уже решила, что не доползу – яд убьет меня куда раньше! – неожиданно стало намного лучше, словно организм, собравшись с силами, переборол действие отравы. Пусть в голове все еще царил хаос, во рту было мерзко, словно я с наслаждением пила всю ночь напролет, а с утра мучилась похмельем, но внутренности больше не раздирало от боли.
Наверное, мне досталось слишком мало яда или же… Да какая разница?!
Добралась до Робера. Нет, так дело не пойдет! Какое тут противоядие, если Магистр Седьмой Ступени и мой приемный отец по совместительству явно вознамерился умереть, так и не приходя в сознание?!
Кое-как повернула на бок его тяжеленное тело и засунула пальцы в чужой рот, вызывая естественную реакцию организма. После этого он ненадолго пришел в себя, и этим я тут же воспользовалась. Вода… Ему надо выпить противоядие! Нащупала флягу через мешковину котомки. Затем вытряхнула ее содержимое на пол – книги, блокноты с записями, кусок хлеба, сыр в тряпице. Звякнули кругляшки монет в кожаном мешочке. Нет, все не то!
Ага, похоже, вот оно!
Трясущимися пальцами развязала маленький кожаный мешочек, затем высыпала на ладонь черный порошок – да черт его знает, что это такое и какая у него дозировка! Пересыпала во фляжку – все, что было! – закрутила, несколько раз встряхнула. Приподняв Робера, подтянула его – тяжелый! – и переложила голову магистра к себе на колени. Попыталась разжать зубы и влить в рот воду с противоядием, но пить он отказался, замычал протестующе.
– Робер, прошу вас, глоточек! За папу... За маму…
Вместо этого он снова потерял сознание, и меня охватило отчаянье.
– За меня, в конце-то концов! – встряхнула я магистра так, что он даже пришел в себя. – Ах, за меня не хотите?! Ну тогда за Эльсану Вестерброк!
Пошевелился, замычал, но за Эльсану все же выпил. И тут же застонал, вновь пытаясь скрючиться от боли.
– Магия, Робер! – воскликнула я. – Пока вы в сознании, попытайтесь себя вылечить!
Я не знала, как это работает, но почему-то была уверена, что магия способна вернуть его к жизни.
– Кто может помочь?! – На меня накатило отчаяние, когда я поняла, что вместо того, чтобы себя лечить, он вновь теряет сознание. – Ваши друзья! Кто ваши друзья в Фрисвиле?!
– Хендрик… – шевельнулись губы. – Страут.
– Где… Где он живет?
Этого магистр мне не сказал, обмяк, провалившись в обморок. Я же, взвыв, кинулась к двери гостиной. Куда мне бежать? Конечно же, искать Хендрика Страута! Наверное, он – тот самый друг, к которому Робер ходил сегодня днем! Но где мне его найти? Книга по истории Фрисвиля, конечно же! Как хорошо, что я успела ее прочитать. Маги преимущественно селились в квартале Бенош, что на другом конце города. Жили обособленно, чтобы не особо пугать простых горожан своими магическими фокусами. Думаю, именно там самое место преподавателю Академии Магии Фрисвиля!
Прикрыв дверь, выбежала в пустой коридор, все еще терзаясь сомнениями. До квартала Бенош бежать и бежать! Как мне оставить беззащитного, умирающего Робера Хартена в доме, где живут наши враги?! Мало ли, отравитель придет убедиться, подействовал ли его яд, чтобы потом отчитаться о проделанной работе заказчику?! А на случай, если не подействовал, захватит с собой кинжал, чтобы уж наверняка!
Но если я останусь с Робером, беззащитным и умирающим, то он точно умрет у меня на руках! Я не собиралась этого допускать.
Пробежала по пустым коридорам Западного Крыла по направлению к парадному выходу, но затем передумала. Ругая себя за глупость – дверь, наверное, уже закрыли, но охрана будет бодрствовать, дожидаясь возвращения Эльсаны с приема, а мне совсем не хотелось никому и ничего объяснять! Поэтому я резко развернулась и кинулась к выходу на пристань. Этим утром ее охранял Роллон, который, казалось, мне симпатизировал. Нет, я бы с ним не справилась, но… Всегда можно задурить голову!
Вместо Роллона во внутреннем дворе я наткнулась на того самого чертового дворецкого! Он тоже меня заметил, и его надменное лицо исказилось от удивления. Особенно, когда я к нему подбежала. Мужчина был почти на голову выше меня, но… В таком состоянии меня подобные мелочи не беспокоили.
– Хорошее же вино передала ваша хозяйка! – заявила я, уставившись в его побледневшее лицо. – Так ей и передайте! Мы все выпили, и нам все мало! Отец даже послал за своим другом, он в соседнем доме живет. Потянуло, знаете ли, на душевные беседы! Он такой же маг как мой папа и я, и тоже Седьмой Ступени, так что мы славно посидим втроем. У нас будет целый магический консилиум!
На «консилиуме» магов дворецкий еще больше растерялся, затем почему-то попытался схватить меня за руку. Но я увернулась, после чего кинулась к лестнице, ведущей к вожделенному выходу. Надеюсь, дворецкий поверит моим словам и не пойдет проверять, что случилось с магистром Седьмой Ступени. Ведь за это можно получить той самой Седьмой Ступенью!
К удивлению, дверь оказалась открытой и Роллона нигде не было – ни в доме, ни на пристани. Да и черт с ним!
Я выбежала наружу, ринулась по узкой каменной дорожке в обход особняка, мысленно призывая свою волчью стаю. Надежды у меня было мало, но я отлично помнила, что они обещали… Они пообещали быть рядом!
