Текст книги "Янтарь на снегу"
Автор книги: Оксана Глинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Он поспешно вышел, не притворив за собой дверь.
Ортис устало провел рукой по лицу, потер глаза.
– Менталист хренов, – с досадой произнес он.
Легарт подошел ко мне и заботливо спросил:
– Ты как? – На физиономии кузена отобразились беспокойство и забота.
– Нормально, – честно призналась я. – А что случилось?
– Ничего, – уклончиво ответил Браггитас. – Пойдем, я проведу тебя в твои покои, отдохнешь. Завтра будет сложный день… приедут дети Ренаты.
Ну да, похороны. Яргин и Эсме. Не хочу ни вспоминать о них, ни встречаться с ними. Что может быть хуже воспоминаний о тетке? Только воспоминания о ее детях.
Дорогу назад я не так уж прекрасно помнила, поэтому, уверенно шагая по коридорам и залам, благосклонно позволяла идущему позади Легарту в случае заминки направлять меня в нужную сторону.
Чтобы не сойти с ума, надо было поскорее выбросить из головы все подробности смерти Ренаты, свидание с господином дознавателем, возможность расстаться с собственной жизнью на плахе под мечом палача. Как меня примут в королевском замке – одним богам известно. Но одна деталь в этой истории не давала мне покоя: как кинжал попал в шею тетки, если смертница перерезала себе горло? Или она сделала надрез в укромном уголке, затем пришла в мою комнату, чтобы оставить доказательство моей вины, и лишь затем отправилась помирать в канаву? Такой ход событий был маловероятен, ибо она залила бы алым все ковры в замке. Или у нее было два клинка, для себя и для тетки? Или?..
Я решительно развернулась и чуть не сбила с ног еще одного благородного в лице моего кузена. От моего резкого маневра он чуть попятился.
– Скажи, Легарт, а кинжал гильтанийки, когда нашли тело, был при ней?
Кузен нахмурился, глядя на меня с долей сомнения и подозрения.
– А тебе это зачем? – Его кулачищи уперлись в бока, лучше всяких слов показывая, что я сую нос не в свое дело.
Вот так тебе все и скажи! Чтобы быть осмеянной за свои «бабские домыслы»! Я выжидательно молчала, глядя в лицо кузена. В его непроницаемо серьезных глазах цвета осеннего неба зародилась тень сомнения.
– Вообще-то нет… – В задумчивости он повернулся к окну, будто силился рассмотреть за цветным стеклом ускользающий ответ. – Но ведь клинок мог сгинуть в грязи. Или по глупости его мог утаить кто-нибудь из слуг…
Мешкать было нельзя. От этого зависела не только моя репутация, но и жизнь, а доверять ее дознавателям, как я уже убедилась, не самая мудрая мысль.
– Отведи меня в мертвецкую!..
Похоже, поражать людей и приводить их в смятение становилось у меня второй привычкой. Открывшийся широко, как городские ворота, рот Легарта был тому подтверждением.
– Пречистая! Гинта, ты же не думаешь вызвать из вечной тьмы душу смертницы и пытать ее, пока она не выдаст своего хозяина?
Я усмехнулась:
– Не волнуйся так, дорогой кузен. Пытки – не моя стезя, у вас самих умельцев хватает. Да и обладай я подобными знаниями, не ты ли первый повел бы меня на костер? Мне нужно взглянуть на смертельную рану. Одним глазком.
– Так бы сразу и сказала! – облегченно выдохнул Браггитас. – Тогда нам в другую сторону.
Ом развернулся, и я смиренно последовала за ним.
– Ты зря так печешься об этом деле! – Брат говорил громко, но я для удобства поравнялась с ним, чтобы не говорить с его спиной. – Тебе бы отдохнуть да с нарядами разобраться. А Вардас хороший дознаватель, от его взора не ускользнет ни одна мелочь!
Не очень-то мне хотелось становиться подобной мелочью, чтобы, «не ускользнув от взора», попасть в цепкие пальцы. Видела я, как он коршуном на меня налетел, будто учуял отбившегося от стада ягненка.
Через некоторое время я решилась задать Легарту вопрос, который меня очень интересовал:
– Почему вы так перед ним преклоняетесь?
– Перед кем? – Кузен озадаченно наморщил лоб. – Ты про Вардаса, что ли?
Я согласно кивнула:
– Ты не особо с ним ладишь, так ведь? Вы все его недолюбливаете, это чувствуется, но приказы и волеизъявления выполняете беспрекословно.
– Дело не в том, любим мы Вардаса или нет. Он не красная девица, чтобы его любить.
– Если ты скажешь, что это из-за того, что он канцлер и вы все обязаны его слушаться, сочту тебя лукавым лжецом.
Легарт засмеялся устало и расслабленно.
– А ты вредная, – заметил он. – Даром что тебя в обители воспитывали, кроткой овечки из тебя не получилось.
– Уж какая есть. Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Видишь ли, сестрица, мы перед ним не преклоняемся, здесь другое. Не исключено, что многие его боятся, но для нас – самых верных королю людей – Вардас герой. Мы его уважаем.
– Это связано со вторжением эльфийской армии в Ковенойс?
– Не только.
– Сколько тайн!
– Да нет. Тайны никакой нет. Но поверь, Гинта, если бы не он – королевство уже давно развалилось бы на части.
Мы спустились по лестнице со стертыми ступенями, и кузен приоткрыл грубую массивную дверь. В мертвецкой было темно, холодно и… глухо. Двигаться на ощупь совсем не хотелось, мало ли что нащупать можно. Глаза чуть привыкли к сумраку, и стало видно, что у дальней стены на столе тлеет одинокий огарок, а за столом сидит знакомый мне по лесному привалу рыжебородый дознаватель.
– Здравствуй, Рутарс! – поприветствовал его кузен.
Дознаватель встал. Слабый свет свечи придавал его лицу с косматой бородой ореол загадочности. Ни дать ни взять бог Дейвас, которого обманом завлек в свои подземные владения хитрый Велнянс.
– Рад видеть вас в добром здравии, госпожа Браггитас, если глаза не обманывают меня в этой тьме. Какими судьбами вы заглянули к нам, в преддверье Нави?
Кузен имел над дознавателем полную власть, поэтому взял разговор в свои руки:
– Оставь свои шутки, Рутарс, да зажги свечу поярче. Надо тела осмотреть на предмет скрытых рун и нечистых клейм.
– Как будет угодно. – Видно было плохо, но под рыжей бородой вроде бы появилась улыбка. Наверное, братец не часто напускал на себя начальственный вид. Между собой они, видимо, общались как хорошие приятели.
– За что же вас сослали так глубоко под землю, господин Рутарс? – поинтересовалась я, пока последний возился с оловянным подсвечником.
– Отчего же сослали? – уже неприкрыто хохотнул дознаватель, зажигая свечу. – Скорее, отдохнуть направили. Здесь тихо, темно, мертвые лежат смирно, не беспокоят.
– От твоего хохота и мертвые скоро поднимутся, – продолжал неохотно бурчать Легарт. – Ну, кого хочешь осмотреть вначале?
Тела Ренаты и наемницы лежали на соседних каменных возвышениях. Хладные тела в слабом свете свечи казались спящими. Только лица не отражали безмятежности, застыли с отвратительными гримасами, будто до сих пор женщин мучили страшные корчи. И этот запах. Сладковатый запах разлагающейся плоти. Мне, в отличие от Легарта, доставшего платок, пропитанный пахучими маслами, и прижавшего его к носу, такие изыски были не к чему. И не такое учуешь, пока по деревням целительницей походишь.
Я обошла ложе тетки и, перехватив свечу из рук кузена, наклонилась над обезображенным телом. «Опять я рядом с тобой – так близко, как не мечтала никогда в жизни». Сосредоточиться на ране, не смотреть на лицо.
Слабый язычок огня вздрагивал и плясал от малейшего вздоха, в складках и морщинах шеи тени образовали вьющийся узор, будто отпечаток от затянутой веревки.
– Кхм, рана… Края ровные, клинок с односторонней заточкой, как и полагается румерийскому кинжалу. Лезвие рассекло артерию, как ты и говорил. Судя по ширине раны, острие почти достигло позвоночника… удар нанесли сзади…
– Откуда ты так много знаешь про колотые раны? – искренне удивился Легарт.
– Поработал бы в монастыре на кухне, в мгновение ока научился бы отличать мастерский удар вайдила Фьерна, заколовшего свинку к столу, от многочисленных неглубоких, но болезненных ран, нанесенных бедному животному вайделой Ингельдой, которая умудрялась при этом скакать на своей жертве верхом и визжать, что рахана… Но это только в случае отлучки вайдила. Несчастное животное умирало скорее от страха, чем от потери крови и ран.
Кузен поежился:
– Ну и нравы у вас в обители.
Я молча перешла к смертнице. В отличие от тетки, все еще облаченной в расшитое жемчугом платье, в котором она ввалилась в мою комнату, гильтинийка лежала в груботканом исподнем рубище. На посеревшей коже все еще были видны следы черных рун. Главное, постараться не касаться их. Ужасающий зев раны открылся передо мной во всей красе.
– Подойди-ка сюда, братец!
Леграт склонился над телом убийцы. Я зашептала:
– Смотри: края раны неровные, словно лезвие было змеящимся. Она не нанесла бы себе такой удар, разрез был бы косой, слева направо, так как тетке нож воткнул явно правша. А тут – удар спереди, четкий и резкий. И если мы исключаем меня как виновницу проникновения в Ренату румерийской стали, на вашем месте я бы искала в замке еще одного убийцу.
– А почему ты шепчешь мне все это на ухо? – Кузен выпрямился и накрыл холстиной искаженное болью лицо наемницы.
– А потому что, как учила нас вайдела Беата, у каждой стены есть уши. А в этом замке, судя по последним событиям, уши эти размером с королевское блюдо, на котором подают целиком зажаренного тура.
– Мы незамедлительно обсудим это с канцлером. – Воодушевленный Легарт готов был бежать вприпрыжку. – Не будь ты девушкой и будущей невестой короля – рекомендовал бы тебя в дознаватели!
Я тяжело вздохнула:
– И без меня обойдетесь. А теперь, дорогой кузен, проводи меня до моих покоев. И, боюсь, тебе придется подставить мне свой мужественный локоть, ибо силы совсем оставили меня из-за многочисленных приятных встреч и столь бурного внимания к моей персоне.
Я с трудом открыла дверь и шаркающей, а совсем не плавной лебяжьей походкой, вошла в комнату. Людя, стоявшая у окна, всплеснула руками и, обняв за плечи, усадила меня на кровать.
– Где же ты так долго была? Я уж думала, не кинули ли тебя в темницу?!
Одного взгляда на ее бледное лицо хватило, чтобы почувствовать неподдельные тревогу и заботу. Я слабо улыбнулась:
– Сначала состоялась приятная встреча с господином Вардасом, на которой из меня разве что раскаленными клещами не вытягивали правду о случившемся, которой я не знаю. А потом и вовсе…
Глаза моей подруги, еще мгновение назад полные слез, блеснули праведным гневом, а кулаки сжались так, что выступили синеватые вены.
– Эх, была бы я там, все патлы у твоего господина Вардаса повыдергивала бы!
Я критически осмотрела Людвику: роста ей явно не хватило бы, чтобы добраться до черных волос канцлера, а вот решимости поставить перед ним для этой цели лестницу или стул – вполне!
Я обняла Людю, ища в этих объятиях тепла и защиты, чего-то родного.
– Людя, Людя, что бы я без тебя делала – ума не приложу!
– Как есть пропала бы! – серьезно ответила она и обняла меня в ответ.
ГЛАВА 10
Майло рассматривал девушку, сидящую перед дознавателем Ортисом, которому было решено доверить проведение даже не допроса, а, скорее, беседы частного характера. Умом все прекрасно понимали, что Гинтаре Браггитас вряд ли одурманила половину обитателей замка, заманила тетку в свою комнату и там хладнокровно зарезала. Глупее ситуации не придумать. Но стоявший за всем этим не прогадал в одном – теперь репутация девушки, которая и так являлась отщепенкой в обществе, была окончательно изгажена. Если бастардство имелась возможность хоть как-то принять, ведь и король тоже являлся незаконнорожденным, то представить убийство тетки как нечто из разряда новомодных тенденций в обществе – не получится. Расчет грубый, но верный. Только вряд ли такие хлопоты затевались, чтобы испортить девушке жизнь при дворе.
Во-первых – это удар по репутации одной из названных оракулом невест. А значит, кто-то явно рассчитывал, что таким образом уберет конкурентку. Уж не Дардас ли тут постарался? Очень даже может быть.
Во-вторых, убрали Ренату – ненужного свидетеля. С появлением Гинтаре в столице она стала опасной. Впрочем, анатомисты доказали, что в момент, когда в шею леди Лаускалитас воткнули нож, она была мертва, но людям рты не заткнуть – челядь быстро разнесла новость о мести бастардки, которую убитая изводила в детстве.
В-третьих, стоявший за всем этим утер ему – самому верному соратнику короля – нос. Это же надо, во все питье насыпать этой гадости, еще и дозу рассчитали так, чтобы никто не умер! Хотя «эльфийский сон» убивает медленно, очень медленно.
И еще, если кто-то боится появления дочери Инге при дворе, значит ли это, что существует то, чего сам Вардас о девушке не знает? Это нравилось меньше всего.
Инге…
Счастливые минуты детства всегда ассоциировались с последней зимой в Вардаритасе. С Гердой и… с ней.
Наверное, по-своему в детстве он был влюблен в нее. Только из-за нее мечтал стать воином, чтобы спасти подругу сестры от воображаемого дракона. Ирония заключалась в том, что он и правда стал воином, но Инге от всех драконов мира спасти не смог, как не сумел спасти Герду. Никто не смог. Рана от воспоминаний была слишком свежа и болезненна, чтобы просто отмахнуться. Он пытался вывезти Инге из Латгелии несколько раз, в первый раз она не смогла из-за своего положения, а во второй просто не успел. А девочку найти не получилось. Теперь стало понятно, что это козни Ренаты – вот злобная ненасытная тварь! Только тварь эта утащила за собой в Навь массу тайн. Такой, как она, заказана дорога в Клаусас.
Гинтаре расспрашивали не только о событиях прошедшей ночи, но и о том, как она оказалась в обители служителей Пречистой Живы. Девушка, сначала сидевшая с отрешенным видом и, видимо, ожидавшая более жесткого допроса, расслабилась и стала отвечать на вопросы спокойно и обстоятельно. Она больше не походила на то лохматое растрепанное чудище, которое кубарем вылетело из портала и сшибло канцлера с ног. Но и в красавицу тоже не превратилась, как по мановению волшебных чар.
Или же все-таки…
Глядя на Гинтаре, Майло сожалел, что опоздал тогда – много лет назад. Если бы он смог забрать Инге с ребенком и вывезти из королевства, ее жизнь и жизнь ее дочери сложилась бы по-другому. Пусть Майло уже давно не молод, а юношеская наивность умерла со смертью близких ему людей, однако он все равно продолжал верить в то, что спасение Инге многое изменило бы не только в его жизни. И кто знает, возможно, нынче они с Гинтаре встретились бы при других обстоятельствах, тогда все сложилось бы иначе.
Майло отмахнулся от глупых мыслей, которые навязчиво лезли в голову.
Другой жизни не было, нет и не будет. Все сгорело в том самом пламени его кошмаров. Пора научиться принимать жизнь такой, какая она есть.
Поиск душегуба в родовом гнезде Браггитас зашел в тупик, пора было возвращаться в столицу, где остались более важные дела, которые не терпели отлагательства.
В покоях, куда пришел лорд Вардас, было просторно и светло, несмотря на позднее время. Сквозь широкие окна с цветными ромбами лился мягкий свет, обволакивающий все предметы почти мистическим свечением.
– Извини, что без стука, – обратился он к молодому человеку, сидящему за массивным дубовым столом.
– Глупости, – отмахнулся юноша, не поднимая головы от бумаг. – Я сам хотел тебя видеть, но дел набралось столько, что даже забыл отправить тебе посыльного с просьбой явиться незамедлительно.
– Что ж, нам в любом случае надо было встретиться, – улыбнулся канцлер, присаживаясь напротив племянника. – Какие новости?
– Это я хотел у тебя спросить, – улыбнулся в ответ молодой король. – Каково это – иметь дело с капризными девицами из Высших Домов нашего государства?
– Не думаю, что тебе интересно слушать, как я собираю для тебя невест по всему королевству, да и за пределами оного.
– Почему же, хотелось бы посмотреть, как суровый канцлер Латгелии склоняет юных дев к скорому замужеству. – Король отложил бумаги. – Да только, насколько мне известно, дело приняло серьезный оборот.
Вардас вздохнул, обдумывая ответ:
– Затягиваются переговоры с двумя князьями, судя по всему, из-за приданого. Одна претендентка на престол и вовсе потребовала личного визита… вашего величества…
– Я уже не маленький, – предупредил молодой человек. – Не вздумай скрывать от меня важную информацию.
Пусть на юном лице только появились первые признаки бороды, канцлер знал, что его племянник давным-давно стал взрослым. Вернее будет задаться вопросом – а было ли у Витгерда детство? Удвигу пришлось долгое время скрывать сына и единственного наследника. Когда Майло впервые увидел мальчика, его поразило, насколько взрослыми могут быть глаза у семилетнего ребенка. Но, несмотря ни на что, племянник стал для Вардаса огромной радостью, наградой за смерть всех близких, скитания и мытарства, которые сделались его спутниками после того как Майло все потерял.
– Да нет, – не согласился канцлер. – У меня не было желания что-либо от тебя утаивать. Просто кто-то и правда очень сильно не желает, чтобы ты женился.
– Поверь, этого не желают те, у кого дочери вошли в пору цветения. Видимо, в надежде, что я обязательно изберу в законные жены именно их воспитанниц.
– У тебя хорошее чувство юмора, дрогой племянник.
Самому Вардасу было не до шуток.
– Если бы это действительно было смешно, – уже серьезно ответил молодой король. – Девушка, надеюсь, не пострадала.
– Слава Брексте, нет. Но у меня осталось слишком много вопросов, на которые нет ответа.
– Обратись к своему другу из Северной башни, – снова улыбнулся Витгерд. – Думаю, он многое сможет прояснить.
– Если бы Ауро так просто давал на все ответы, – улыбнулся Майло, наливая вино из кувшина в золоченые кубки. – Думаю, я бы поселился рядом с его покоями. А так меня может ждать что-то вроде: «Смотри в отражение, и оттуда к тебе придет правда!» – или еще что-то наподобие этого. Поверь, его предсказание о выборе из восьми невест – самое точное за все те годы, что я его знаю. Копаться же в его пространных высказываниях, намеках и загадочных усмешках у меня нет не только желания, но и времени.
«Кстати, о времени», – подумал канцлер. Сегодня его ждала очень важная встреча, о которой не следовало забывать.
– Послушай, дядя, – Витгерд серьезно посмотрел на Майло, – ты точно уверен, что весь этот фарс с невестами – хорошая идея?
Лорд Вардас выдержал пытливый взгляд короля и ответил:
– Если бы я не был уверен, то не затевал бы всего этого никогда.
Далеко за полночь, когда практически весь королевский дворец, за исключением часовых, неустанно держащих свой пост, спал, Майло Вардас прямо в своих покоях открыл портал.
Оказавшийся посреди поля под открытым звездным небом канцлер двинулся к раскидистому дубу, одиноко возвышающемуся на луговом просторе. Среди приятного шелестения травы и листвы не угадывалось ни единого постороннего звука. Но Майло точно знал, что его здесь ждут.
– Ночной покров – это милость матери-Брексты, – произнес Вардас, ступив под черные крылья ветвей могучего дерева.
– Пусть же всегда она будет щедра и милостива, даря своим детям темноту ночи.
Таков был ответ на стандартное приветствие служителя храма Брексты.
Перед канцлером возник человеческий силуэт.
– Давно не виделись, Кроу, – снова заговорил пришедший. – Ты почти не изменился.
– Ты тоже, Каррег.
– Не скажи. – В голосе собеседника послышалась усмешка. – Теперь я стал старее на десять лет.
Каррег беззвучно рассмеялся.
Сколько Майло помнил – у его друга по службе всегда были своеобразные шутки, над которыми только он сам и смеялся. С этим можно было мириться, потому как в искусстве шпионажа и сбора информации Каррегу не было равных.
– Значит, магистр решил послать тебя?
– Ты же знаешь, я самый лучший в этом деле, – самодовольно заявил его бывший брат по тени.
– Если и правда лучший, возможно, ты успел что-нибудь выяснить о служителях Гильтине?
Некогда было размениваться на самодовольное дружеское бахвальство. Майло очень устал за день, к тому же ему еще предстояло пережить истощающий силы переход через портал обратно в королевский дворец.
– На самом деле за такой короткий срок выяснил я немного, но это пока. Если ты мне дашь время и добавишь деталей, то, возможно, мне удастся копнуть глубже.
– Хорошо, – согласился канцлер. – И все же из того, что ты выяснил, есть что-нибудь стоящее?
– Ну, ты сам понимаешь, девчонка была исполнителем, а у них нет ни имени, ни воспоминаний. Эти некроманты, умирая, уничтожают даже собственную память.
Это верно. Служители проклятого храма набирали сирот, брошенных детей и натаскивали на убийство. В чем в чем, а в искусстве смерти им не было равных. Майло сильно волновал вопрос – почему служители проклятой богини вдруг дали о себе знать в их только начавшейся игре? Это наводило на нехорошие подозрения.
– Но интересно совсем другое, – продолжал рассуждать Каррег. – Как мне сказали, та девчонка прибыла из некой обители.
– Да, – подтвердил канцлер. – Женская обитель служительниц Пречистой Живы на юге королевства.
– Я немного разнюхал, что за ветры дуют оттуда, и выяснил кое-что интересное.
Вардас напрягся:
– Если ты имеешь в виду, что жрецом у них там служит бывший королевский маршал, то я в курсе.
– Нет, я про другое. Хотя не скрою, думал, тебя удивит, что твой личный недруг прячется под маской служителя столь милой богини.
Упоминание об Ольгерде вызвало горячие неприязненные воспоминания. Йодас бы побрал этого старого лиса! Спрятаться так надежно от мести дворянского большинства, став неприкосновенным наставником юных дев! Хорошо устроился, ничего не скажешь. Интересно, как отреагировали бы его воспитанницы, узнай они, кем на самом деле является благочестивый на вид вайдил Фьерн?
– Говори, что удалось выяснить, – потребовал Вардас, не скрывая нетерпения.
– Пару лет назад в одной из деревень на юге произошла история, – начал издалека Каррег.
Вардаса такая манера повествования немного раздражала. Времени было в обрез, а его собеседник надумал байки баять.
– Кто-то стал нападать на детей. И нет бы просто калечили, а тут резали всех, как ягнят. Местные дознаватели сидели в засадах сутками, но результат был одним и тем же – обязательно какого-нибудь ребенка находили покалеченным или убитым. По всему выходило, что это кто-то из местных впал в такое скотство, но поймать его никто не мог. Люди были недовольны, и кому-то в голову пришло воспользоваться помощью служительниц одной из близлежащих обителей.
– И при чем здесь девчонка из убийц Гильтине? – Терпению Вардаса постепенно приходил конец.
– Чего же ты такой ошпаренный? – раздраженно воскликнул собеседник. – Я так старался хоть что-нибудь нарыть для близкого друга, которого не видел много лет. Наберись терпения, для понимания важны все звенья цепочки.
– Я безмерно тебе благодарен, но при чем тут идиотская работа дознавателей и история с проклятыми храмовниками?
– При том, что в деревню из той обители пришли старая жрица и две послушницы. Так вот одна из них вычислила, кто нападал на детей.
– И что? – Тут уже канцлеру стало интересно.
– А то, что это оказался вилктак. Когда одна из девчонок его вычислила, он обернулся и сразу же набросился на послушниц. Тогда она его упокоила.
– Служительница Живы убила оборотня?!
– Так говорят, потому что записи о случившемся очень уклончивые, и местный властитель лично запретил распространять слухи и россказни.
А вот это было очень интересно.
– Почему ты уверен в том, что история с наемницей из Гильтине и служительница Живы связаны? – Несмотря ни на что у Майло все еще имелись сомнения. – И где гарантия, что это правда?
– Моя история опирается на рассказы простых людей, – развел руками Каррег. – Поговори со своим другом, который возглавляет королевскую службу дознания, возможно, он сможет вскрыть некоторые архивы по тому делу. Но если все это правда, и та девица, которую прочат в невесты королю, действительно была там, то, скорее всего, наемницу послали не убить ее, а выведать о ее возможностях. Некроманты вроде умеют опутывать своих жертв паутиной тени и вытягивать самые потаенные секреты.
Возможности, способности… ну конечно! Вычислить вилктака в человеческом обличье очень сложно, почти нереально, даже для специально обученного дознавателя с заговоренными амулетами или оружием. Это может сделать либо принявший сан и обет определенного служения, либо тот, кто получил дар без жертвы своему богу. Кто-то явно знал об истории, произошедшей в деревне, раз пошел на такой риск, подослав наемницу к девчонке. С древних времен даром обладали не только благородные, но и простой люд. Это-то и послужило одной из причин возникновения института дознавателей – для смирения распоясавшейся черни, почувствовавшей в себе искру богов. Ныне же обнаружить причастность к тайному знанию было не легче, чем найти кусок золота в дырявом башмаке нищего бродяги.
Почему же старик сам не пошел туда? Скорее всего, не сомневался в девчонке, если это она. Ведь это могла быть любая из послушниц. Но почему-то нутро подсказывало Майло, что это именно рыжая бестия, свалившаяся ему на голову несколькими днями ранее вместе со своим посохом, который чуть его не зашиб.
Посох! Как же он мог забыть про него! Надо будет узнать поподробнее об особенностях жрецов Пречистой Живы. И посох при возможности рассмотреть самым пристальным образом.
Ай да Ауро! А ведь он предвидел, кого прорицатель прочит в будущие королевы.
Хитер, однако.
Дело принимало еще более сложный оборот, и это все меньше нравилось канцлеру.
– Узнай все мельчайшие детали о Гинтаре Браггитас! – увещевал он шпиона. – От момента рождения до последнего дня в обители. А также узнай все еще о семи претендентках на сердце короля. Вот полный список.
Вардас протянул собеседнику свиток, скрепленный печатью.
– Об особенностях вскрытия ты знаешь.
– Обижаешь.
Каррег тут же активировал печать своей кровью, сделав надрез на пальце. После этого никто, кроме него самого, никогда не сможет ее вскрыть – сверток сразу же превратится в горсть пепла.
– Возможно, и остальные девы обладают талантами, о которых мы ничего не подозреваем.
«Раз их назвал Ауро, – думал Вардас, – то возможно, что все они имеют свои особенности. Так просто оракул имя не назовет. Точнее, он никогда не называл имен с такой точностью, как в этот раз».
– И еще, Каррег, можно тебя попросить об одолжении? – Голос не выдал волнения Майло, оно и к лучшему.
– Я весь внимание, – снова усмехнулся бывший соратник. – За определенную плату конечно же.
– Ничего не докладывай магистру о нашем разговоре, а о девушках тем более.
Оказавшись в своих покоях, Майло Вардас попытался проанализировать полученную информацию, пусть еще не подтвержденную, но все же весьма полезную.
Надо было быть очень осторожным и усилить охрану девушек. В скором времени невесты начнут съезжаться в столицу, и каждой из них угрожает опасность. Еще большей была вероятность попытки добраться до короля через благородных девиц. В ход могло пойти все что угодно: от шантажа и подкупа до воздействия чарами и кражи обличья. Игра, в которой на кону стояло все королевство!
Продолжить собственную мысль ему не дало легкое дуновение ветра – из открытого окна веяло ночной свежестью и прохладой. Он слегка приподнял тяжелый занавес. Приятная награда после такого трудного дня. Вот только выспаться опять не получится.
Майло ушел от удара за секунду до того, как нож должен был ударить в спину. Перехватив руку противника, лорд дернул ее на себя. Первое впечатление, которое поразило – невообразимо легкий вес нападавшего, словно соломенное чучело. Вардас вовремя успел уйти от приготовленной ловушки – когда пустой плащ врага взметнулся вверх, а нападавший снова предпринял атаку, пригнувшись, подступил к жертве, совершив ложный выпад и возвратный удар с другой стороны. На этот раз Майло не стал уворачиваться, он просто развернулся и отбил атаку мощным ударом кулака в основание ладони убийцы, выбил оружие из рук ночного посетителя.
Шагнув за границу непроглядной тьмы, очерченной острым серебром лунного света на полу, лорд Вардас просто растворился в ней, но от следующей атаки это не спасло.
Что было не так?
Завязался бой. Даже уронив оружие, нападавший явно не планировал отступать. Но каким образом он мог видеть, для Майло оставалось загадкой ровно до тех пор, пока Вардас не заметил движение в углу комнаты, рядом с дверью. Противник не дал опомниться, метнул подряд три заостренных шипа, но основной маневр Майло разгадал, выставил вперед правое плечо и пропустил мимо себя смертоносные снаряды. Выдернув из рукава небольшое, но довольно увесистое гасило, канцлер метнул его, и, помимо шороха одежд и звука впившейся в деревянные панели стали, пространство заполнил звон бьющегося стекла. Теперь убийце не укрыться в зеркале, прячась за отражением и при этом подмечая малейшие изменения.
– Все же разгадал, – прошелестел голос человека, который самонадеянно пытался заколоть Майло в его же комнате.
– А ты думал, будет легко?
– Не-е-ет, – опять этот голос, словно шелест опавших листьев. От него спина наливалась свинцовой тяжестью оцепенения. – У меня не было цели убить, хотелось посмотреть, насколько Черный Ворон Смерти хорош в ближнем бою.
– Ну и как впечатления? – После этих слов Майло переместился ближе к окну, чтобы в случае рукопашной схватки сдернуть плотный покров с пути лучей ночного светила. Луна лучше всех знает тайные тропы.
Но на этот раз он почувствовал, что враг его потерял, а оставаться на месте было чревато. Ему достался опытный противник. Шаг влево, шаг вправо, тьма ведет, тьма не выдаст.
– Сугубо положительные, – абсолютно бесстрастно произнес враг. – Лорд-канцлер, даже по прошествии многих лет, минувших после служения ночной повелительнице, не утратил сноровки.
– Спасибо за комплимент, – иронично промолвил лорд. – А теперь выкладывай: кто ты? И зачем среди ночи влез в мою комнату?
– Мне приказано передать послание для вас.
– От кого?
– От того, кто заплатил.
– И кто же тебе заплатил?
– Как много вопросов, – человек хихикнул. – И ни одного правильного.
Изящная логика! Ничего ни добавить, ни отнять.
Пользуясь тем, что его не видят, Майло переместился за спину противника. Тот понял, что происходит, но было уже поздно. Вардас перехватил руку с оружием, зажал так, что его собственная спица, вытянутая из специального кожаного пояса, уткнулась врагу прямо в шею.
– Поверь, от меня не ждут пощады, – прошептал Майло на ухо наемнику. – Если знаешь, как меня называли в былые годы, значит, должен знать, что у меня к служителям проклятого храма личные счеты. Поэтому не вынуждай срываться на грубость, выкладывай, кто тебя нанял и чего он хочет.
– Я всего лишь почитаю богиню, которой не нашлось места в храме всех богов. Разве это плохо? Чем отличается твоя повелительница, если ты точно так же убиваешь людей ее именем, заполучив проклятый дар? И вы и мы – похожи. Только мы честны с собой, а вы мерзкие лицемеры!
