355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Оксана Елисеева » Ланселот, мой рыцарь » Текст книги (страница 7)
Ланселот, мой рыцарь
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 19:55

Текст книги "Ланселот, мой рыцарь"


Автор книги: Оксана Елисеева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ты мне нравишься, я тебе тоже. Я могу попросить твоей руки у Артура завтра же, – по-своему истолковал ее отчаянный жест Ланселот.

Хелен изумленно подняла голову. Попросить ее руки! Да они ссорятся каждый день по нескольку раз, а он делает ей предложение!

Ланселот, видя, что Хелен не отвечает, тоже немного протрезвел. Насчет руки он погорячился. А если она сейчас примет его предложение? Холодный пот прошиб его. Как он мог вообще такое сказать? Он, закоренелый холостяк! Как во сне, он вспомнил слова Гавейна о том, что найдется такая женщина, с которой он позабудет все на свете. И вот такая нашлась. Своенравная злючка, которую он сначала даже считал сумасшедшей и клялся себе, что, как бы ни была хороша эта женщина, нужно держаться от нее подальше. И что же он сделал? После первого же поцелуя предложил ей выйти за него! Следующие слова Хелен немного успокоили его.

– Не нужно просить моей руки. Ни ты, ни я не годимся для брака.

Ланселот облегченно выдохнул, но в то же время почему-то почувствовал некоторое огорчение. Раньше женщины не отказывали ему ни в чем.

– Да я и не могу выходить здесь замуж, – продолжила Хелен. – Ни за тебя, ни за кого другого.

Ланселот принес себе кресло из-за письменного стола и сел перед ней. Она все прятала лицо в ладонях. Он бережно отодвинул ее руки от лица и сжал их.

– Конечно, найдется мужчина, который пожелает взять тебя замуж, – тихо проговорил он. – Ведь один уже нашелся. Хоть ты ему и отказала.

При этих словах он замер, ожидая подвоха, но его не случилось. Хелен, отводя глаза, снова проговорила:

– Нет, я не выйду замуж, – и, наконец, решившись, отрывисто бросила: – Ни в вашем времени, ни в своем.

Ланселот резко отпустил ее руки. Он не ослышался? Что она имела в виду, говоря это? Он взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.

– Что это означает?

Хелен твердо встретила его взгляд.

– Только не надо считать меня сумасшедшей, – с вызовом заявила она, вырываясь из его рук. – А понимать это нужно так, что я не из этого времени. Не из пятого века, – пояснила она, видя, что Ланселот отказывается верить.

– Не из пятого века? Тогда откуда же?

– Из двадцатого. Через пятнадцать столетий, считая с сегодняшнего дня. Я пришла сюда из тысяча девятьсот восемьдесят пятого года.

Ланселот глядел на нее во все глаза. А Хелен, боясь, что он прервет ее и объявит сумасшедшей, продолжала:

– Я родилась двадцать первого августа тысяча девятьсот шестидесятого года в замке Сент-Невилл, в пятнадцати милях от города Солсбери. Я всю жизнь прожила в этих местах, поэтому можете представить мое недоумение, когда вы сказали, что здесь нет никакого замка. Я думала, вы разыгрываете меня. Обманываете зачем-то. Вот почему я так долго не верила вам и спорила с вами. Теперь я вижу, что все это: рыцари, борьба с саксами, ваш замок – правда.

– Но как ты оказалась здесь? – ошеломленный Ланселот не знал, что и думать.

– Видишь ли, я историк, – начала объяснять Хелен. – Изучаю жизнь людей, живших за много лет до появления меня самой. Так же я изучала эпоху короля Артура, но в мое время люди мало знают о нем…

Ланселот прервал ее:

– И ты решила больше узнать, придя сюда?

– Это произошло не по моей воле. Я не знаю никого из своего мира, кто мог бы перемещаться во времени вперед или назад. Я всего лишь поднялась на чердак, начала разбирать старые вещи и случайно наткнулась на часы. Теперь я думаю, что они сыграли главную роль в том, что я здесь. Я искала бабушкины вещи и нашла старинную одежду, то платье, в котором я была, когда вы меня спасли. Кстати, теперь я могу поблагодарить вас.

Ланселот нетерпеливо кивнул, показывая, что благодарность принята и она может рассказывать дальше.

– Но перед тем, как примерить платье, я зачем-то завела часы, висевшие на стене. Затем они пробили полночь, и мне почему-то стало плохо. Я потеряла сознание, а когда очнулась, мир вокруг меня уже изменился. Кто-то пытался ворваться на чердак, как оказалось, это были саксы. А потом пришли вы и спасли меня.

Несколько минут они сидели в молчании.

Ланселот думал. Он слышал неоднократно, что Мерлин мог появляться в любое время в любом месте, и никто не знал, как он это делает. Люди говорили, что это настоящий волшебник. Но как здравомыслящий человек, давным-давно выросший из того возраста, когда верят в сказки, он не мог воспринимать эти слова всерьез. Ланселоту вдруг вспомнилось, как Хелен отказывалась верить ему, когда он говорил, кто он. Как боялась, что он убьет ее, как убил саксов, требовала, угрожала, просила отвезти домой, отпустить ее. Разве можно было сыграть это? И зачем?

– Так вот почему вы думали, что я не настоящий… – проговорил он, не веря, что произносит эти слова. Неужели эта сумасшедшая заставила его воспринимать всерьез подобные сказки?

– Да, именно поэтому я не поверила, что вы настоящий Ланселот. Я не верила, что люди, которых вы убили, саксы. Я думала, что вы – банда убийц.

Ланселот со свистом выдохнул воздух. Да, такого с ним еще не случалось. Всю жизнь он воюет с саксами и в каких только передрягах не побывал, да и интриги при дворе тоже не шуточное дело, но все это просто ерунда по сравнению с тем, что рассказывает леди Хелен.

– Затем я предположила, что это розыгрыш, а вы – актеры. А потом я уже не знала, что и думать. И когда увидела Стоунхендж, а города рядом не было, я решила, что сошла с ума. Разве можно попасть в прошлое? Но я тут, как ни странно мне это сознавать.

Конечно, – продолжала Хелен, – я не ожидаю, что вы мне поверите, ведь я и сама с трудом в это поверила, и лишь после того, как получила доказательства. Но вы-то таких доказательств насчет меня получить не можете. Мне нечего вам предъявить.

Ланселоту тоже нечего было сказать. Так они и сидели еще несколько минут, пока дверь не открылась и не показался Гавейн.

– Я решил проверить, – сказал он, а глаза его смеялись. – Как вы тут, не поубивали друг друга?

Но тут Хелен, вспомнив, что случилось как раз после ссоры, залилась краской и выбежала из кабинета. Гавейн остался стоять с раскрытым ртом.

– Ты победил? – спросил он у друга, но тот промолчал, а затем так же молча вышел из комнаты.

Ланселот смотрел из окна на поле, где каждый день тренировались его воины. На сегодня они закончили занятия и отдыхали в замке, но поле не пустовало. Там была Хелен. Со вчерашнего дня они почти не разговаривали друг с другом, лишь вежливо обменивались общими фразами за едой. Гавейн удивленно смотрел в их сторону, сначала пытался отпускать шуточки, но затем, видя удрученное состояние Ланселота, перестал шутить. Рыцари тоже заметно притихли, ведь они никогда не думали, что их глава может потерпеть поражение от женщины. Многие начали считать, что он влюбился. Гавейн даже подходил к нему с таким вопросом, но Ланселот лишь изумленно посмотрел на него, давая понять, что подобное невозможно.

Приехал Галахад, и ему сразу же поведали обо всем, что случилось в его отсутствие. И похоже, младший братец тоже принял сторону этой невесть откуда появившейся дамочки, потому что сейчас он учил ее сражаться на мечах. Глядя с балкона на Хелен, снова и снова пытавшуюся идти в атаку на Галахада, наблюдая, с какой решимостью она пытается научиться этому тяжелому искусству, он думал о тех словах, что она сказала ему в кабинете. Она из другого времени. Он сразу заметил, что она не такая, какой положено быть обычной женщине. Но как можно поверить в подобное?

Внизу рассмеялись, и он тут же вспомнил и другое, что произошло в кабинете. Ланселот сжал кулаки. Она заигрывает с его братом! А Галахад тоже хорош!

Он вздрогнул от прикосновения и резко обернулся. Гавейн положил ему руку на плечо.

– Нехорошо подглядывать, сэр Ланселот, – заметил он с улыбкой.

– Неужели мне нельзя просто подышать свежим воздухом в моем собственном замке? – огрызнулся Ланселот и отвернулся от друга.

– Они там уже час. И ты здесь почти столько же.

– Да он даже меч не умеет держать правильно.

– Ты сам его учил.

Ланселот собрался уйти, но Гавейн удержал его.

– Раньше ты был другим. Если тебе нравилась женщина, ты просто шел к ней. А сейчас ты убегаешь. Почему?

Что Ланселот мог ответить? Что Хелен утверждает, будто прибыла из будущего? И он не может взять и пойти к женщине, которая ему нравится, если не знает, кто она такая.

Вдруг снизу его окликнули:

– Сэр Ланселот!

Кричала Селина, служанка Хелен.

– Сэр Ланселот! Леди Хелен подвернула ногу! Сэр Галахад просит вас и сэра Гавейна прийти!

Он взглянул на поле и увидел, как Хелен сидит на земле, схватившись за ногу, а Галахад топчется вокруг нее, не зная, что делать. Конечно, этот хилый малец не сможет ее поднять, а тем более донести. Ведь они практически одного роста. Ланселот зло усмехнулся и длинными шагами направился туда. Гавейн предпочел остаться на балконе.

Узнав, что у Ланселота есть младший брат, по имени Галахад, Хелен сразу поняла, что именно этот молодой рыцарь послужил прототипом сына Ланселота в легенде, особенно учитывая немалую разницу в возрасте между братьями. Такой же идеалист, как и описанный в легенде, увлеченный наукой и литературой, древними философами, очень набожный для своего времени, этот молодой рыцарь вполне мог хоть сейчас поехать на поиски Святого Грааля.

Галахад сразу понравился Хелен. Он не видел ее истеричной и злой, какой она была, когда остальные рыцари спасали ее из замка леди Кассандры, поэтому сразу отнесся к ней как обычный романтичный средневековый рыцарь. Конечно, все воины обращались с ней весьма вежливо, но Галахад ею прямо-таки восхищался. Как только он узнал о том, как она добыла в бою с саксами меч, то сразу предложил научить ее владеть им. Хелен с радостью согласилась. Мало ли где ей понадобится это умение? К тому же замок Ланселота она уже привела в порядок, нашла толкового слугу, который будет исполнять обязанности управляющего, пока Ланселот не присмотрит себе нового. Да и вообще, хозяйство ее не особо привлекало, поэтому, поставив дела на поток, она предпочла более интересные вещи.

Теперь Хелен собиралась заняться изучением замка, его истории, истории каждого рыцаря и семьи Ланселота. Правда, с самим Ланселотом она на эту тему еще не разговаривала, а расспрашивать остальных рыцарей за его спиной считала неприличным. Она понимала, что, если хочет больше узнать о семье легендарного рыцаря, ей придется обратиться к нему самому, но все время откладывала разговор, собираясь с духом. Она буквально не узнавала себя. Раньше ей ничего не стоило подойти к любому важному человеку и в правлении университета, и в правлении любой страны, где ей хотелось производить раскопки, но сейчас каждый раз, когда она собиралась завести разговор с Ланселотом, ее охватывала необъяснимая робость. Возможно, это происходило потому, что каждый раз, глядя на его пронзительно мужественное, прекрасное лицо, она вспоминала его поцелуй? Именно из-за этого она вчера ворочалась час или два перед тем как наконец заснуть.

Сейчас она сидела на земле и ждала Ланселота. Конечно, он снова рассердится. Но лучше пусть он сердится, чем целует ее. Хелен ожидала новых насмешек, но хозяин Солсбери, подойдя к ней, зло взглянул не на нее, а на Галахада, что-то отрывисто бросил ему, отчего молодой рыцарь сразу побежал по направлению к замку. Затем Ланселот наклонился и легко поднял ее на руки. Хелен еще никогда не поднимали на руки так легко. Каждый раз, когда мужчина пытался это сделать, она чувствовала, как его руки начинают мелко дрожать от напряжения. Ведь она немало весила. Даже будучи худощавой, она была очень высокой для девушки – пять футов десять дюймов, и к тому же кавалеры ее современности отнюдь не отличались силой. Впрочем, как поняла она, и древние рыцари тоже. Галахад не стал даже пытаться помочь ей, а сразу послал за старшим братом. Хелен не успела возразить против вмешательства Ланселота, как Селина уже умчалась.

Ланселот нес Хелен ровно и спокойно, так что нога ничуть не болела. Его лицо было совсем близко, и она видела, как черная щетина вновь пробивается на щеках и подбородке. Как она испугалась в первый раз, когда увидела его! Он появился в дыму, как сам дьявол, схватил ее за руку, а когда она попыталась сопротивляться, просто закинул на плечо. А сейчас ей вдруг захотелось дотронуться до этих жестких волос на его лице. От мысли об этом Хелен залилась краской и решила о чем-нибудь заговорить, чтобы отвлечься от маячившего прямо перед глазами дьявольски красивого лица.

– Как вы думаете, что с моей ногой? – спросила она, чувствуя, что голос слегка охрип от волнения. Хотя с чего бы это ей волноваться?

– Пока сказать не могу, – ответил Ланселот, не глядя на нее. – Но если вы не орете от боли, значит, не сломана.

– Я бы не орала, даже если бы она была сломана, – отпарировала Хелен, мгновенно возвращая себе свою уверенность. – Вы думаете, раз я женщина, то должна быть слабой?

– Все женщины, которых я знаю, визжали бы от боли. – Ланселот вдруг понял, что она снова становится такой же, какой была до разговора в кабинете, и его это почему-то обрадовало.

– А я не все женщины. Я уже ломала ногу. И сама сделала перевязку. И дошла до лагеря.

– До какого лагеря?

– Я же вам говорила, что я историк. Даже больше археолог. Это такая профессия.

– Профессия?

– Вы – воин, Артур – король, а я – археолог.

– Что это означает?

– Я ищу следы древних цивилизаций. Копаюсь в земле, раскапываю древние поселения, курганы. Нахожу свидетельства прежней жизни.

– И как же это связано с вашей ногой?

– Чтобы искать все это, нужно выезжать из дома. Древние артефакты не лежат у меня дома. Я собираю экспедицию, отряд работников, – пояснила она. – Мы едем в поле, или в лес, или еще куда-нибудь, где предположительно есть древние поселения, встаем там лагерем и работаем.

– Вы, женщина, руководите отрядом?

– Экспедицией, – поправила Хелен.

– Называйте как хотите.

– Да, я руковожу всеми работами. Я там главная.

Ланселот искоса взглянул на нее, но решил больше не смотреть. Ее нежные губы были всего в нескольких дюймах от него, волнистые мягкие волосы касались его шеи, а соблазнительное тело покоилось у него на руках. Он отчетливо ощутил, как она напряглась под его взглядом.

– Расскажите, как вы работаете, – попросил он, отворачиваясь.

Хелен поспешно согласилась. Когда же он ее донесет?

– Копаем землю, – начала она. – Очень осторожно, чтобы случайно не повредить ценности, которые могут там быть. Кстати, я видела недалеко от вашей деревни какие-то полуразрушенные стены, что это?

– Старое поселение кельтов.

Хелен встрепенулась.

– Так это же чудесно! Я завтра же съезжу туда.

– С больной ногой?

– Это пустяки. Я уверена, там небольшое растяжение, и все. Вы ведь дадите мне коня и пару рыцарей?

– Вам так хочется туда съездить?

– Конечно, ведь вполне возможно, что через пятнадцать веков от этих стен и пыли не останется, поэтому я хочу осмотреть их сейчас.

Галахад, прибежавший в замок раньше, держал двери открытыми, а слуги и рыцари собрались у входа, желая узнать, что случилось с леди. Ланселот коротко приказал всем заниматься своими делами и понес ее наверх, в ее комнату.

Хелен отметила про себя, что он совсем не запыхался. А ведь от тренировочного поля до замка не меньше полумили, а ее покои находятся на втором этаже.

Ланселот опустил ее в кресло, услужливо пододвинутое Селиной, и присел на корточки.

– Давайте сюда вашу ногу. – Он сказал это довольно грубо, но Хелен в волнении не обратила внимания. Она даже не заметила, как Селина тихонько вышла и закрыла за собой дверь.

Ланселот нежно взял ее ступню в свою руку. На улице было тепло, поэтому Хелен надевала туфельки на голую ногу. К тому же они были тканевыми и совсем не натирали ноги.

– Вы не носите чулок? Почему? – Голос Ланселота вдруг стал приглушенным, и Хелен сразу вспомнила, когда он с ней так разговаривал. Кровь ударила ей в голову, щеки раскраснелись.

Она попыталась отдернуть ногу, но вряд ли смогла бы вырваться из его стальных рук. Но эти сильные руки не причиняли ей боли. Он медленно погладил гладкую кожу на ее ступне, взбираясь выше по голени и мягко массируя ее. Затем вдруг резко отпустил ее ногу, так что она даже стукнула об пол, и встал.

– Там ничего нет. Возможно, небольшое растяжение, как вы и предполагали. Приложите холодный компресс, и все пройдет.

И быстро вышел из комнаты. Хелен осталась сидеть с горящими щеками и с горящей ногой, которая теперь в самом деле заболела. Тихонько зашла Селина.

– Что-нибудь принести, госпожа? – спросила она сама, видя, что Хелен ничего не приказывает.

– Да, – медленно повернула голову в ее сторону Хелен. – Холодной воды и кусок ткани, чтобы забинтовать ногу.

Нужно было наложить фиксирующую повязку на стопу, чтобы связки находились в постоянной поддержке.

В прошлый раз, в кабинете, ее охватили совсем неуместные чувства, и Хелен ощутила, как они снова накатывают на нее. Нет, она должна быть твердой. То, что это весьма романтическая эпоха, не означает, что она пришла сюда за тем, чтобы влюбиться в рыцаря. Даже если этот рыцарь сам Ланселот.

И тут Хелен впервые с момента своего появления здесь задумалась о том, зачем она вообще попала в это время. Неужели только для того, чтобы убедиться в существовании Камелота и рыцарей Круглого стола? Каким-то образом это можно было бы понять, если бы в двадцатом веке она упорно искала следы их существования. Если бы она была зациклена на артуровских легендах, то можно было бы предположить, что ей снится сон из-за чрезмерной занятости ее мозга образами рыцарей. Но она никогда не интересовалась этой легендой, раз и навсегда решив, что это лишь сказка, не имеющая под собой никакой реальной основы.

Тогда зачем ей здесь появляться? Что за странный скачок времени и почему это произошло именно с ней? Может, какие-то временные аномалии присутствуют в самом Сент-Невилле? Но с самого основания замка не было отмечено ни одного подобного явления, ни одного исчезновения человека. Значит, это не связано с замком. Но почему именно она оказалась здесь?

Поломав порядком голову и не придумав более-менее подходящего объяснения своему появлению здесь, Хелен решила: что бы ни произошло в дальнейшем, возможность выяснить правду об эпохе короля Артура упускать нельзя. К тому же все то, что она видела сейчас, настолько ей нравилось, не считая, конечно, отсутствия ванной и туалета, что она решила пока не задумываться о возвращении домой.

Но влюбляться здесь нельзя. Категорически. Хелен подумала над этой стороной вопроса и успокоилась. Сколько раз она говорила Рите, что у нее не голова, а машина. А вместо сердца – кусок льда. Она слишком расчетлива и слишком разумна, чтобы влюбляться с первого взгляда. Сначала она должна полностью убедиться в том, что человек ей подходит, и лишь потом можно позволить себе испытывать к нему какие-то чувства. Рита смеялась над этими ее утверждениями и говорила, что когда-нибудь Хелен встретит такого человека, влюбится в сей же миг, как только увидит его. Ну, насчет Ланселота она могла не волноваться. Даже по теории Риты, она ведь не влюбилась в него в тот же миг, как увидела? Скорее, наоборот.

Селина принесла холодную воду и сделала компресс. Туго обвязав ступню, Хелен села в кресло перед окном. Ноге нужен покой, поэтому она не сможет сегодня много ходить. А впереди еще полдня. Чем же заняться?

Хелен велела принести к ней в комнату сундуки и занималась тем, что разбирала старые вещи (то есть старые даже для этого времени) и старалась как можно подробнее запомнить детали нарядов. Самой большой бедой для нее было отсутствие возможности все это записать и зарисовать. Даже если бы она сделала чернила из чернильных орешков, что в изобилии встречаются летом на дубовых листьях, то писать все равно было не на чем. Она помнила – бумагу придумали китайцы в первом веке, и она даже до арабов дошла примерно только в восьмом, что уж говорить о древней Британии. Хелен постаралась вспомнить, на чем писали древние римляне, и вспомнила о пергаменте и церах – деревянных навощенных дощечках, прикрепленных друг к другу наподобие книги. Пергамент был слишком редким и дорогим материалом, так что придется использовать церы.

Она позвала Селину и велела идти в кабинет Ланселота. Наверняка там должно быть что-то для письма. Служанке так же было велено позвать к Хелен рыцарей, которые пожелают поведать ей какие-нибудь занимательные истории. Таким образом она надеялась записать истории их семей.

Хелен сидела в ожидании Селины, когда дверь распахнулась и вошел Ланселот. Он был немного зол, впрочем, как всегда.

– Вы и минуты не можете просидеть, чтобы не взбаламутить моих рыцарей? – недовольно произнес он.

Хелен удивленно уставилась на него. Что еще она сделала?

– Все рвутся к вам, – объяснил он. – Скажите, что вы задумали?

– Ничего особенного, – с вызовом ответила Хелен. Он всегда подозревает ее в каких-то недобрых делах. А ведь она уже столько сделала и для него самого, и для рыцарей!

– Так что же все-таки?

– Мне просто скучно сидеть здесь одной.

– Вы можете спуститься.

– Я не могу. У меня болит нога. Особенно после того, как вы уронили ее на пол!

– Нужно было держать ее, а не пялиться на меня.

Хелен в ярости и возмущении вскочила, забыв про ногу.

– Ах вы напыщенный павлин! – вскричала она. – Вон из моей комнаты!

– Это пока еще мой замок! – ответил ей Ланселот, не двигаясь с места.

– Тогда уйду я!

– Посмотрим, далеко ли, – с насмешкой продолжил Ланселот, глядя, как она хромает.

– Я обошла пешком почти пол-Европы, так что не испугаюсь, будьте уверены.

Хелен уже дернула ручку двери, когда Ланселот остановил ее.

– Извините меня, – сказал он. – Я всегда говорю не то в вашем присутствии. Возможно, это ваша красота так действует на меня.

Хелен гневно обернулась. Он еще смеет делать ей комплименты, очевидно, для того, чтобы разжалобить ее!

– Вы действительно очень красивы, это невозможно отрицать. А я мужчина. И вы мне нравитесь. Но я не знаю, как к вам относиться. Возможно, поэтому я говорю все эти глупости.

– Это не глупости, а оскорбления, – сердито сказала Хелен.

– Прошу меня простить. Я постараюсь более не оскорблять вас.

– Верится с трудом.

– В знак моих извинений могу отнести вас на ваш стул.

– Не трогайте меня. – Хелен прохромала к своему креслу. – Вы уже в который раз оскорбляете меня. А разве я давала вам повод? Скажите.

Ланселот не мог думать, глядя в эти прекрасные глаза цвета заморской корицы, поэтому отвернулся. Все это слишком далеко заходит. Пора от нее избавляться. Он завтра же выступает в Камелот и сдаст ее там Артуру. А может, удастся отправить ее с Гавейном? Тот давно не был дома. Съездит, побудет со своей семьей и заодно отвезет Хелен. От этой мысли у Ланселота на душе стало одновременно и радостно, и грустно.

– Нет, – сказал он. – Это все я. Обещаю больше не оскорблять вас, потому что завтра вы едете в Камелот, ко двору Артура. Вас отвезет Гавейн.

Хелен в удивлении открыла рот. Он отправляет ее в Камелот? Да еще и не сам будет сопровождать, а поручит это Гавейну? Он так сильно хочет избавиться от нее? Что ж, у нее тоже есть гордость.

Она не смогла ничего сказать, лишь кивнула головой, стараясь держаться как можно прямее. Он снова оскорбил ее и даже не подозревает об этом.

– Увидимся за ужином, леди Хелен. Я надеюсь, к тому времени вы уже будете чувствовать себя лучше и сможете к нам присоединиться.

Гавейн покачал головой, когда Ланселот сказал о своем решении.

– Вряд ли она так спокойно согласится, чтобы я ее отвез, – заметил он.

– Она уже согласилась, – холодно бросил Ланселот.

– Ты научился наконец с ней обращаться? – поинтересовался Гавейн с улыбкой.

Ланселот нахмурился.

– Это не твое дело.

Гавейн удивился. Его друг никогда не был груб ни с ним, ни с кем другим. С появлением этой девушки Ланселот стал сам не свой.

– Да что с тобой? – схватил он друга за руку. – Она так охмурила тебя, что ты забываешь, кто друг, а кто враг?

Ланселот с силой сжал руку Гавейна и отвел ее от себя.

– Никто не охмурял меня. Но ты отвезешь ее. Это приказ.

– Извини, Ланселот, но это твое личное дело. Ты не можешь отдавать мне подобный приказ.

С этими словами Гавейн развернулся и ушел. Ланселот с минуту смотрел ему вслед. Что с ним происходит? Только что поссорился с лучшим другом. И все эта чертовка. Все встанет на свои места, когда она уедет.

Он направился вниз, в зал, на ходу приказав слуге подавать ужин. Сев на свое место за столом, он отметил, что Хелен нет. Значит, она будет сидеть в своей комнате, ссылаясь на боль в ноге? Трусиха. Но тут по залу прошел шепот, и Ланселот невольно поднял голову. Хелен спускалась по главной лестнице, одетая в такое красивое платье цвета красного вина, что все слуги и рыцари уставились на нее. Ее волосы против обыкновения были распущены и колыхались темным вересковым облаком. Глаза сверкали, как рубиновое ожерелье на шее. За ней шел Гавейн. Ланселот понял, что спокойно поужинать ему не дадут. Очевидно, Хелен снова взялась за свое.

– Добрый вечер, господа, – поздоровалась она с рыцарями, усаживаясь между Гавейном и Тристаном и посылая в зал ослепительную улыбку.

Ланселот, видя это, сжал золотую ложку, и она медленно согнулась.

– Не смейте заигрывать с моими рыцарями. Я не хочу, чтобы они потеряли голову из-за такой вертихвостки, как вы, – предупредил он, не поворачивая к ней головы.

– Как ты, Ланселот? – раздался насмешливый голос Гавейна.

Ланселот резко повернулся к нему.

– А может быть, ты? Это ведь ты защищаешь нашу дорогую леди Хелен всякий раз, когда она…

– Когда что? – вмешалась Хелен. – Я не сделала ничего во вред вам. Но вы по-прежнему видите во мне только врага. Я не собираюсь терпеть это и дальше.

– И что же вы сделаете?

– Я поеду в Камелот, когда закончу свои дела здесь.

– Это какие же? Разрушение моего замка и захват моих рыцарей?

– Я собираюсь изучить остатки поселения кельтов недалеко от вашей деревни, и вы не сможете мне помешать.

– Еще как помешаю. Если Гавейн не отвезет вас в Камелот, то это сделаю я. Возможно, мне придется провести в вашем несравненном обществе еще два-три дня, но потом мои мучения закончатся, и я стану самым счастливым человеком на свете.

Хелен с яростью бросила ложку на стол.

– Да как вы смеете? Вы снова оскорбляете меня, а ведь совсем недавно обещали не делать этого!

– Вы тоже оскорбляете меня.

– Интересно, чем же? Тем, что хочу осмотреть какие-то заброшенные остатки деревни?

Ланселот не нашел, что ответить, поэтому просто встал и ушел. Конечно, это выглядело как капитуляция. Куда ни повернись, всюду была права она, и это порядком начинало его бесить. Но зачем он сам все время придирается к ней? Почему в ее присутствии он говорит и делает не то?

Он стоял на балконе, выходящем на тренировочное поле, и вновь вспоминал, как она лежала на его руках, когда он нес ее, как ее лицо было так близко к нему, что надо было лишь чуть наклониться, чтобы коснуться ее мягкой щеки. Его руки до сих пор помнили упругость ее тела, а кончики пальцев горели, будто он касался ее лишь минуту назад. Что с ним делает эта ведьма? Он видел ее волосы распущенными тогда, в замке, но не представлял, что они так прекрасны. И неужели она надела это платье, чтобы подразнить его? Он вспомнил ее тонкую талию и огромные карие глаза с длинными, загнутыми кверху ресницами. С каких пор он запоминает такие подробности? Сзади кто-то подошел, и он резко обернулся. Опять Гавейн. Что же он хочет от него на этот раз?

– Ты даже не поужинал как следует, – проговорил его друг, вставая рядом.

Ланселот удивленно посмотрел на него. В походах они не едят как следует по нескольку дней, однако тогда это Гавейна не беспокоит. Что же сейчас?

– Зачем ты пришел? – с подозрением поинтересовался он.

– Чтобы услышать твои извинения и извиниться самому, – спокойно объяснил Гавейн.

– Извиниться?

– Да, мне не следовало вмешиваться в ваши отношения.

– У нас нет никаких отношений.

– Я не слепой, Ланселот. Ни с одной женщиной ты не вел себя так.

– Грубо и отвратительно? – Ланселоту вдруг захотелось все рассказать, посоветоваться с другом. И не просто другом, ведь Гавейн всю жизнь был ему вместо старшего брата. – Я сам не знаю, что на меня находит, – признался он. – Каждый раз, когда я заговариваю с ней, какой-то черт толкает меня сказать гадость, которая все портит. Только что мы беседуем совершенно спокойно, а потом раз – и я делаю глупость. Отчего так происходит?

Гавейн понимающе улыбнулся.

– Так к некоторым из нас приходит любовь.

– Любовь? Чушь.

– Мы злимся на самих себя, что не можем контролировать себя по-прежнему, и выплескиваем эту злость на других.

Ланселот недоуменно посмотрел на друга. Он не шутит? Его слова так похожи на то, что происходит с ним. Он протянул Гавейну руку.

– Извини меня. Я не должен был говорить, что это не твое дело. Похоже, ты разбираешься в этом лучше меня.

Гавейн рассмеялся и обнял его.

– Так-то лучше. Расскажи-ка мне еще, что случилось между вами? Почему ты решил так быстро избавиться от нее? Она так сильно тебя волнует?

Ланселот почувствовал, как начинает гореть лицо, что бывало с ним нечасто, если не сказать никогда, но, к счастью, темнота скрыла это, поэтому Гавейн услышал лишь его взволнованное дыхание:

– Еще как.

– Так в чем же дело? Почему ты не начнешь ухаживать за ней вместо того, чтобы отсылать от себя?

Ланселот вздохнул. Если он скажет, что Хелен утверждает, будто явилась из будущего, его друг посчитает ее сумасшедшей.

– Я не могу. Она мне не подходит.

– И как ты это понял? Из ваших ссор? – снова усмехнулся Гавейн.

– Я это знаю, – стоял на своем Ланселот.

– А я вижу, что вы оба похожи, как две капли воды. А для хорошего брака лучше и не придумаешь. Муж и жена должны быть из одного теста.

– Ты собрался меня женить?

– А что? Тебе уже тридцать лет, пора завести семью и подумать о наследниках.

Ланселот задумчиво потер подбородок. Конечно, он задумывался об этом, но редко. Все же постоянная война с саксами не оставляет времени на то, чтобы улаживать личную жизнь. Конечно, любая дама при дворе Артура с удовольствием примет его предложение, но готов ли он отдать кому-либо свое сердце? Ведь брак без любви – мучение для обоих супругов.

Сравнивая формальные браки многих рыцарей, включая Артура, со счастливым браком Гавейна, Ланселот понимал, что настоящая семья должна строиться на любви. Он еще помнил свое счастливое детство, помнил, какая теплая атмосфера царила в их доме, а это было возможно потому, что его родители любили друг друга. В браках по расчету любви не было, и Ланселоту даже со стороны было заметно напряжение, сквозившее между супругами. К тому же большинство женатых таким образом пар предпочитали жить раздельно, а Ланселот не одобрял этого. В его представлении идеальная семья была тем местом и теми людьми, к которым он мог бы обратиться в любое время с радостью или болью, с победой или поражением, которая бы поддержала его и порадовалась вместе с ним. А со стороны супруга, выбранного по расчету, вряд ли можно было всего этого ожидать. Такие союзы приносили деньги и связи, и этого было достаточно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю