Текст книги "Ключ к лучшей жизни"

Автор книги: Ог Мандино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ог Мандино
Ключ к лучшей жизни

Посвящается моим необыкновенным внукам Даниэлле и Райану – и их родителям – Кэрол и Дэну

Часть 1. Уроки из моего прошлого

Мой опыт научил меня следующему: если человек смело шагает к своей мечте и пытается жить так, как она ему подсказывает, его ожидает успех, какого не дано будничному существованию.

Торо[1]1
  Торо Генри Давид (1817—1862) – американский писатель XIX в.; известен активной защитой индивидуализма и простой жизни; представитель трансцендентализма. “Уолден, или Жизнь в лесу” (1854) – романтическая робинзонада о жизни человека в мире природы как возможности спасения личности от современной цивилизации.


[Закрыть]. “Уолден, или Жизнь в лесу”

Выбор! Выбор – это ключ ко всему, У вас есть возможности. Вы не обязаны проводить жизнь, погрязнув в неудачах, невежестве, горестях, бедности, стыде и жалости к себе. Можно жить лучше!

Мандино. “Выбор”

I

В парикмахерской Дона Джуна в Скотсдейле, кроме меня, находился лишь еще один посетитель, невольно услышавший, как я сказал Дону, что наконец освободился от других дел и готов приступить к работе над следующей книгой, основанной в первую очередь на материалах для речей, с которыми я выступаю по многу раз каждый год на съездах различных обществ и ассоциаций.

На протяжении всей своей писательской и лекторской деятельности я постоянно напоминаю читателям и слушателям, что, подобно законам природы, истинные принципы достижения успеха пребывают с нами уже тысячи лет. Они никогда не менялись. Эти вечные принципы всегда будут работать для вас (или против вас), независимо от того, как вы пытаетесь прожить свою жизнь.

К сожалению, мы живем в эпоху, когда кажется, что события развиваются едва ли не со скоростью света. Мы хотим найти легкое решение наших проблем... простые ответы... бесплатные закуски... кратчайший путь к успеху. Тщетные поиски философского камня, который неким волшебным образом превратит наши повседневные усилия в сундуки с золотом, мешают нам осознать старые законы, которые всегда работали, работают и будут работать. Хотя они по-прежнему находятся прямо у нас перед носом, мы не видим их, и поэтому они становятся “секретами”. Как печально!

Хотя в новой книге я собирался представить, а затем объяснить эти древние, принципы и те способы, с помощью которых мои читатели могли бы почти немедленно изменить свою жизнь к лучшему, у меня и моих издателей из “Бентам Букс” возникло ощущение, что рукопись следует озаглавить иначе, чем “Величайшие секреты успеха” – обычное рекламное название для моих лекций и выступлений. Но как? Прошло несколько тягостных недель, в течение которых мы обменивались идеями без особого успеха.

Для большинства авторов не составляет труда писать книгу, не имея заглавия. Они просто пишут главу за главой, будучи уверенными, что в какой-то момент до завершения работы либо они, либо их издатели придумают что-нибудь достаточно привлекательное для украшения обложки. Но ко мне это не относится. Я всегда нуждался в названии; это знамя, вокруг которого я могу собирать свои мысли и чувства, не только сидя за пишущей машинкой, но и в свободное время.

Начиная с “Величайшего торговца в мире” (1967), я знал заглавие каждой из тринадцати моих книг еще до того, как напечатал первое предложение. Поскольку эта процедура помогла продать более двадцати миллионов экземпляров книг на восемнадцати языках, я никоим образом не собирался менять свою привычку. А затем, как это уже не раз случалось в моей жизни, – рок, случай, совпадение, удача или Бог (называйте как хотите) вмешались и решили мои сомнения.

Когда другой посетитель парикмахерской расплатился за стрижку, он нерешительно приблизился к моему креслу и сказал:

– Мистер Мандино, по-моему, вы пишете отличные книги. Я дантист и веду курсы по самооценке для других членов нашего сообщества. По причинам, которые до сих пор остаются не вполне понятными, уровень самоубийств среди зубных врачей – один из самых высоких в стране по сравнению с другими профессиями. Я пользуюсь вашими книгами для подкрепления тех жизненных принципов, которым учу своих слушателей.

Я пробормотал несколько слов благодарности, пока он открывал дверь. Перед выходом на улицу он помедлил, повернулся ко мне и сказал:

– Из книг, написанных вами, мне больше всего нравится “Выбор”.

Я улыбнулся и кивнул.

– Да, я вложил в нее немало душевных сил.

– Так я и думал. Скажите, вы готовы принять предложение от вашего беззастенчивого поклонника?

– Вы еще спрашиваете!

– Так вот, в книге “Выбор” ваш герой устраняется от корпоративной жизни и пишет книгу с удачным названием, которая становится потрясающим бестселлером. Мне хотелось бы, чтобы вы серьезно подумали о создании рукописи с таким же названием. Возможно, вы даже воспользуетесь им в той новой книге, о которой только что говорили с Доном. Вы можете взять правила и предложения для более достойного существования из книги вашего героя и совместить их с множеством старых принципов и секретов успеха, описанных в других ваших речах и работах за последние годы. Сделайте это, и вы, без сомнения, напишете очень полезную книгу, которая поможет миллионам людей вырваться из клетки повседневной рутины и разочарований. Но сделайте ее ясной и простой в употреблении – современной “Книгой жизни”, если хотите.

И он исчез, растворился под ярким аризонским солнцем. Я уверен, что подскочил над креслом на целый фут[2]2
  Один фут равен 0,3 м.


[Закрыть], а может быть, и больше. Я не мог дождаться, пока Дон закончит свою работу, и наверняка нарушил несколько правил дорожного движения, торопясь по Скотсдейлской дороге к себе домой, чтобы позвонить Мишель Рэпкин, своему редактору из “Бентам Букс”.

– Очередной вариант названия? – спросила она вместо приветствия.

– Совершенно верно, леди. Теперь я готов приступить к работе.

– Скажите же, – с нетерпением попросила она.

– Я собираюсь позаимствовать вымышленное название вымышленной книги, принадлежащей вымышленному персонажу, созданному Огом Мандино, .который определенно существует на самом деле! – воскликнула Мишель.

Я набрал в грудь побольше воздуха.

– Я собираюсь назвать свою новую книгу “Ключ к лучшей жизни”!

Мишель перезвонила мне в тот же вечер. Руководство “Бентам Букс” единогласно одобрило мое предложение.

Тот незнакомый человек, заговоривший со мной в парикмахерской и предложивший название для книги, которую вы сейчас держите в руках... что это было: рок, совпадение, удача, случайность?

Давайте сделаем следующий шаг. Ежегодно публикуется примерно пятьдесят пять тысяч новых книг, и в том магазине, где была куплена эта книга, наверное, имеется ассортимент из нескольких тысяч наименований как в твердой, так и в мягкой обложке. Однако из всех книг, которые вы могли бы читать в этот момент, вы читаете “Ключ к лучшей жизни”.

Рок, совпадение, удача, – случайность? Я так не думаю. Я убежден, что. в течение нашей жизни Бог многократно открывает перед нами великолепные возможности, воздвигает барьеры, которые кажутся непреодолимыми, или ставит перед лицом ужасной трагедии. То, как мы реагируем – или не реагируем, – определяет наше будущее, как если бы мы участвовали в небесной шахматной партии, ставкой в которой служит наша судьба.

Случайно ли, что мы с вами встретились на этих страницах?

Я этому не верю. Как сказал мудрый английский поэт Сэмюэл Тейлор Колридж[3]3
  Колридж Сэмюэл Тейлор (1772– 1834) – английский поэт, один из основателей движения романтиков. Среди его прекрасных работ поэмы “Кристатель” и “Кубла Хан”.


[Закрыть], “случай – это лишь псевдоним Бога для тех особенных событий, когда Он не хочет открыто обозначать свое присутствие”.

Мы с вами встретились по какой-то особенной причине. Давайте же извлечем наибольшую пользу из этой встречи.

II

Теперь, раз уж нам с вами суждено провести вместе некоторое время, я предлагаю сделать это прямо здесь, в моем кабинете – в той комнате, которую мои дети называют “папиной фабрикой слов”. Я, как обычно, сижу за своим письменным столом, а вы во время визита можете удобно устроиться в старом кресле с высокой спинкой лицом ко мне.

Большей частью я буду говорить, а “вы – слушать. Хорошо?

Помните наставление Генри Давида Торо в его классическом романе “Уолден”? Он сказал, что если мы строим воздушные замки, то работа не пропадет впустую, ибо там они и должны находиться. Потом он предложил нам подвести основу под наши творения.

Я собираюсь рассказать вам о некоторых мощных орудиях, которыми вы сможете воспользоваться не только для того, чтобы строить свои замки, но и для того, чтобы подводить под них незыблемый фундамент. Вы научитесь тому, как воплощать многие свои мечты в действительность. Но... вы должны слушать с открытым умом и сердцем, а потом действовать. Все благородные мысли, грандиозные планы и “секреты” достижений не представляют особой ценности, если не использовать их на практике. Человек может доказать, чего он стоит, лишь своими поступками, а не намерениями, пусть даже самыми добрыми.

Несколько, лет назад, разъезжая по стране с рекламной кампанией одной из моих книг, я появился на телевизионном шоу в Хьюстоне. Как только я занял место на сцене и аплодисменты в зрительном зале немного стихли, Стив Эдвардс, ведущий ток-шоу, взял мою последнюю книгу и спросил:

– Ог, что ваша новая книга может сделать для меня?

Вполне уместный вопрос, но меня все равно ошеломила прямота, с которой он был задан. Ни на одном из прежних выступлений мне не задавали такого вопроса.

Секунду-другую я медлил, собираясь с мыслями, и наконец ответил:

– Наверное, не очень много, Стив. В конце концов, это всего лишь сочетание бумаги, клея и печатной краски. Если ты возьмешь книгу домой сегодня вечером, прочтешь ее от корки до корки и проснешься завтра, ожидая, что твоя жизнь чудесным образом изменится к лучшему, то ты зря потратишь свое время и деньги.

Стив улыбнулся и откинулся на спинку стула с таким видом, словно знал, что будет дальше. Я начал объяснять ему и зрителям три условия, необходимые для того, чтобы в полной мере извлечь пользу из любой качественной книги, написанной для обучения, мотивации или вдохновения.

Во-первых, вам следует признать, что в вашей жизни существует одна или несколько категорий – например, карьера, брак, жизненные цели, материальное положение, самооценка, отношения с детьми, – которые определенно нуждаются в улучшении. Это нетрудно. Мы не обладаем божественным совершенством.

Хотя мы можем обманывать других людей, но мы не в состоянии полностью скрыть правду от самих себя. Мы знаем, чего нам не хватает.

Теперь, подведя мысленный баланс по различным позициям своей жизни, вы должны выработать открытое и восприимчивое состояние ума, необходимое для того, чтобы извлечь максимальную пользу из книги, которую вы читаете, будь ее автором Пил, Мальц, Хилл или Стоун... или Мандино. Как это сделать? Согласитесь с возможностью того, что автор способен поделиться с вами ценными сведениями, приобретенными за многие годы исследований, личного опыта и наблюдений. И, разумеется, репутации вашего советчика ничуть не повредит, если в его пользу могут высказаться несколько миллионов довольных читателей.

И еще одно условие. Можете скрипеть зубами, если вам так хочется, но признайтесь самому себе, что путь, по которому вы следовали в поисках счастья, успеха, благосостояния и душевного покоя, до сих пор ни к чему не привел, хотя страницы вашей жизни начинают переворачиваться со все возрастающей скоростью. Если вы согласны с такой краткой сводкой состояния ваших дел, спросите себя, что вы потеряете, если будете следовать некоторым правилам и предложениям, которые в принципе могут открыть путь к лучшей жизни – ради вас самих и тех, кого вы любите.

Мне нужны определенные обязательства. Я хочу получить искреннее обещание, что вы действительно будете работать над принципами, которыми я собираюсь поделиться с вами. Без показухи... и без ложной гордости. Никто не может добиться успеха в полном одиночестве. Всем нужна помощь, чтобы совершать великие дела или оправиться после личной трагедии. Ни один человек не может быть островом. Не существует таких мужчин или женщин, которые “сделали себя сами”, поэтому пожалуйста, позвольте мне помочь вам.

Возможно, вы еще слишком молоды, чтобы помнить ее, но Лилиан Рот была превосходной актрисой. Несколько десятилетий назад ее карьера утонула в море выпивки. Однако годы спустя трагическое падение и захватывающая история борьбы Лилиан Рот с алкоголем была подробно описана в сильной книге, а затем в фильме с тем же названием “А завтра я заплачу”. Во многих последующих интервью она снова и снова признавалась, какой абсолютно беспомощной себя чувствовала, пытаясь справиться с проблемой самостоятельно, пока наконец не смогла сказать три коротких слова: “Мне нужна помощь”.

Всем нам нужна помощь. В связи с этим– я часто вспоминаю апокрифическую, но трогательную историю братьев Альберта и Альбрехта Дюреров, рассказанную много лет назад моим покойным другом и наставником Луисом Бинстоком, уважаемым раввином чикагской церкви “Шолом”.

В середине пятнадцатого века в крохотной деревушке неподалеку от Нюрнберга обитало семейство, насчитывавшее восемнадцать детей. Восемнадцать! Чтобы прокормить такую ораву, отец и глава семьи, золотых дел мастер по профессии, работал почти по восемнадцать часов в сутки и брался за любые оплачиваемые поручения. Несмотря на вроде бы безнадежное положение, у двоих детей Альберта Дюрера-старшего была мечта. Оба хотели развивать свой талант в живописи, но прекрасно понимали, что у отца никогда не будет достаточно денег, чтобы послать хотя бы одного сына в Нюрнберг, учиться в Академии. После долгих ночных дискуссий в постели мальчики наконец пришли к соглашению. Они решили бросить монету. Проигравший отправится работать в ближайшие рудники и Своим заработком будет поддерживать брата во время его учебы в Академии. Затем, когда победитель закончит учебу, он в течение четырех лет должен будет помогать другому брату, либо продавая свои полотна, либо, если это будет необходимо, тоже трудясь на руднике.

Они подбросили монетку воскресным утром, после церковной службы. Альбрехт Дюрер выиграл и отправился в Нюрнберг. Альберт спустился в опасные подземные шахты и в течение следующих четырех лет финансировал своего брата, чьи работы в Академии имели почти немедленный успех. Гравюры Альбрехта, его работы по дереву и живопись маслом были гораздо лучше, чем у большинства его учителей. После окончания Академии он стал получать значительные суммы от продажи своих картин.

Когда молодой художник вернулся в свою деревню, семья Дюреров устроила праздничный обед на лужайке в честь триумфального возвращения Альбрехта. После долгого и памятного торжества с обилием музыки и смеха Альбрехт поднялся со своего почетного места во главе стола и произнес тост в честь любимого брата, чья жертва позволила ему осуществить свою мечту. В заключение он сказал:

– А теперь, Альберт, мой милый брат, – теперь твоя очередь. Ты можешь отправиться в Нюрнберг за своей мечтой, а я буду заботиться о тебе.

Все головы повернулись к дальнему концу стола, где сидел Альберт. По его бледному лицу струились слезы. Он качал низко опущенной головой, всхлипывал и повторял снова и снова:

– Нет... нет... нет...

Наконец Альберт встал и вытер слезы. Он обвел взглядом длинный стол, любимые лица, а затем протянул руки и тихо сказал:

– Нет, брат, я не могу отправиться в Нюрнберг. Для меня уже слишком поздно. Посмотри... посмотри, что эти четыре года в рудниках сделали с моими руками! Кости на каждом пальце были размозжены по несколько раз, и теперь я так страдаю от артрита, что даже не могу поднять бокал правой рукой, чтобы ответить на твой тост, не говоря уже о тонких линиях на пергаменте или мазках кисти. Нет. брат мой... для меня уже слишком поздно.

Прошло более четырехсот пятидесяти лет. Теперь сотни шедевров Альбрехта Дюрера – живописных полотен, карандашных и акварельных набросков, рисунков углем, резьбы по дереву и медных гравюр – украшают все великие музеи мира. Но вполне возможно, что вы, как и большинство людей, знакомы лишь с одной из работ Альбрехта Дюрера. И не просто знакомы – не исключено, что ее репродукция висит на стене в вашем доме или офисе.

Как-то раз, чтобы воздать честь Альберту за его великую жертву, Альбрехт Дюрер старательно нарисовал искалеченные руки своего брата со сложенными ладонями и тонкими пальцами, протянутыми к небу. Он назвал эту прекрасную картину просто “Руки”, но остальной мир, почти сразу же распахнувший сердца перед шедевром, переименовал этот дар любви, отныне известный как “Мольба”.

Когда вы в следующий раз увидите копию этой трогательной картины, всмотритесь повнимательнее. Пусть она напомнит вам, если вы нуждаетесь в напоминании, что никто – никто – не может добиться успеха сам по себе.

И разумеется, вам тоже не следует пытаться делать все в одиночку. Независимо от того, сильна или слаба ваша вера, когда наступят тяжелые времена, вам нужно лишь сложить ладони, возвести глаза к небу и сказать:

“Мне нужна помощь”. В своей жизни я делал это, по меньшей мере, тысячу раз. Результаты? Возможно, вы удивитесь, когда обнаружите, как близка помощь, если попросить о ней.

Пока что разговор идет между мною и вами. Поверьте, помощь всегда будет доступна для вас, но наше общение, увы, продлится недолго... поэтому давайте займемся полезным делом и попробуем изменить вашу жизнь к лучшему.

III

Прежде чем вы погрузитесь в уют старого кресла, позвольте мне устроить вам короткую экскурсию по комнате, где я провожу так много времени. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя легко и спокойно в моем обществе, и, наверное, будет лучше всего достичь этого состояния, прогуливаясь по небольшому помещению, заполненному множеством книг, памятных подарков, фотографий, достопримечательностей и реликвий моего прошлого. Я надеюсь, что, посмотрев и потрогав некоторые из этих предметов, вы начнете смотреть на меня как на старого и преданного друга. Тогда вам будет гораздо легче понять и принять мои идеи.

Внимательнее смотрите под ноги. Вот стопка новых книг, которые я надеюсь прочитать за следующие несколько месяцев, а рядом с ними, на коврике – несколько рукописей, полученных как от друзей, так и от незнакомых людей. Они ждут моего вердикта. Для меня почти невозможно отказать им, а если увлечься, то я могу провести целый день за чтением рукописей и составлением хвалебных отзывов для книжных обложек.

Видите стопку длинных листов на вершине кучи? Это недавно полученные гранки новой книги “Беспристрастное суждение”, написанной моим старым другом – судьей национальной футбольной лиги Джимом Таннеем. Недавно я послал свой отзыв его издателям.

Немногие люди, даже близкие друзья, допускаются в этот кабинет. Да, для вас я делаю исключение. Однако несколько лет назад, после вечеринки, Джим стоял там, где вы стоите сейчас, и смотрел на мой стол и пишущую машинку со странным выражением лица.

– В чем дело, Джим? – озадаченно спросил я.

Единственный человек, когда-либо судивший целых три матча на Суперкубок и принимавший на себя груз огромной ответственности, лишь покачал головой и слабо улыбнулся.

– Все в порядке. Or, – едва ли не прошептал он. – Мне кажется, будто я получаю энергию, просто находясь в этой особенной комнате, где впервые оживали все великие персонажи, о которых ты писал. Когда-нибудь... когда-нибудь я напишу собственную книгу!

Джим не расстался со своей мечтой. Понадобилось некоторое время, но теперь я вижу его “когда-нибудь”: гранки новой книги, которой, без сомнения, суждено стать бестселлером.

Как вы можете видеть, обои, шторы, занавески, ковер и обивка мебели в этой комнате, расположенной в юго-западном углу нашего дома, выдержаны в коричневых, ореховых и черных тонах. Когда моя жена Бетти выбирала подходящие цвета для интерьера нашего жилья, она сказала, что на самом деле не имеет значения, какими будут обои в этой комнате, – она знает, что я все равно скоро закрою все свободные места всякими памятными безделушками того или иного рода. Конечно же, она оказалась права.

Мой так называемый кабинет, который находится рядом с кухней и кладовкой, имеет размер 12 на 19 футов. Когда мне кажется, что кабинет стал слишком тесен, я напоминаю себе, что весь дом моего любимого автора Генри Торо возле пруда Уолден имел размеры лишь 10 на 15 футов, и он никогда не жаловался на нехватку свободного места.

Стена слева от входа – это мое “хвастливое” место. Поскольку даже уборщица не заходит в кабинет (по -ее собственной просьбе), я не стесняюсь этой немного мишурной выставки, которую вы видите сейчас. В сущности, я очень горжусь каждым из ее экспонатов. Вот золотая медаль Наполеона Хилла, полученная мною в 1983 году за литературные достижения, а рядом с ней – красивая памятная табличка, преподнесенная мне, когда я стал тринадцатым счастливчиком, допущенным в Зал славы ораторов год спустя. Внизу можно видеть большой коллаж из четырех десятков семейных фотографий, образующих чудесную мозаику нашей совместной жизни. Он висел в моем чикагском офисе в те годы, когда я возглавлял журнал “Успех без границ”.

Если пройти немного дальше, то, я уверен, вы узнаете большинство лиц, изображенных на фотографиях в рамках с автографами Джимми Стюарта, Нормана Винсента Пила, Майкла Джексона, Джоя Бишопа, Франка Клиффорда, Руд и Уэлли, Арта Линклеттера, Чака Перси, Роберта Каммингса, полковника Гарленда Сандерса, Эда Салливана, Клемента Стоуна и Наполеона Хилла. Неплохая подборка!

Вот обложка “Сатердей Ивнинг Пост” 1919 года, изображающая игрока в гольф, который тайком выбирается из своего офиса с клюшками на плече. Ее подарил мне мой старший сын Дэн. Под ней – рамки с сертификатами, удостоверяющими мое участие в справочниках “Кто есть кто в Америке” и “Кто есть кто”, наряду с членством в Организации Поразительных Людей, в списках библиотеки Человеческих Ресурсов исследовательской ассоциации “Американское наследие” и премией “Совершенство” Национальной ассоциации ораторов – высшей наградой, присуждаемой этой организацией.

Однако наиболее важной и бесценной наградой, которую вы видите на этой стене, считается рисунок в рамке с сопроводительным письмом, написанным моим младшим сыном Мэттом во втором классе, пятнадцать лет назад. Под надписью “МОЕМУ ПАПЕ”, выведенной крупными печатными буквами, на бежевой картонке изображен человек в бейсбольной шапочке с большой перчаткой и битой у ног. Все это находится на пьедестале, надпись на котором гласит: “Премия Самого Замечательного Отца для мистера Мандино от его сына”. В письме, которое висит справа от рисунка, сказано следующее:

От Мэтта Мандино самому замечательному папе

Он был удостоен этой премии за то, что играл со мной в салки, когда мой брат не хотел играть. Он вполне хороший спортсмен для 50-летнего человека. Однажды он перебрался через 6-футовую ограду, чтобы поиграть со мной в бейсбол на лужайке. А потом он достал бейсбольный мячик с крыши. Один раз я старался запустить воздушного змея, но не мог, а когда папа пришел домой, мы запустили змея так высоко, что он запутался в телефонных проводах. Не знаю, как вы, но я думаю, мой папа самый лучший на свете.

Мэтт

Между письмом и рисунком вставлена лента с надписью “Награда за превосходную учебу” от учителя Мэтта. Когда Мэтт принес ее домой и показал мне, в мире не было более гордого отца, чем я. Я обнял его и, кажется, даже немного всплакнул. Это поразило его.

На этом низком книжном шкафу, под рисунками и наградами в коробках фотографий, слайдов и альбомов сложены тридцать с хвостиком лет, плюс пара фотоаппаратов. На полу лежит другая куча: почетные грамоты и благодарности, врученные мне различными обществами и ассоциациями, о которых я недавно упоминал. Как видите, для них больше нет места на стенах, но я почему-то не могу заставить себя убрать их.

Следующий шкаф, состоящий из трех полок, наполнен книгами о жизни Христа. Это лишь крошечная часть тех томов, которые я прочитал за десять лет, пока проводил исследования для книги “Полномочия Мессии”. Это самая трудная из моих книг. Я навсегда останусь благодарен “Юнайтед Пресс Интернешнл” за хвалебные слова в отзыве: “Один из новейших и наиболее оригинальных подходов к душе христианства, появившихся за последнее время”

В этих двух книжных шкафах в углу, вместе с другими вещами, когда-то хранились оригиналы всех моих рукописей; но с тех пор я поумнел, и теперь они лежат в сейфе. К подоконнику южной стены примыкает длинный низкий стол, на котором в данный момент стоит картонная коробка со старыми газетными вырезками и статьями про меня, предназначенная для отправки в гараж. Здесь есть глобус с подсветкой, который мне иногда нравится включать, два маленьких пейзажа маслом, написанных моими друзьями, нераспечатанный долгоиграющий альбом “Шестидесятые – я могу слышать их сейчас” в обработке Уолтера Кронкайта, несколько увеличенных снимков Мэтта и его отца на поле для гольфа, цветная фотография моего брата Сильвио в мундире, подписанная “Огу, моему лучшему старшему офицеру”, большая Библия и несколько кассет, присланных коллегами-ораторами для критических отзывов.

На этой же стене рядом с окном висит фотография: я и команда моего бомбардировщика Б-24 перед началом германской кампании 1943 года, совершившая тридцать боевых вылетов. Далее следует мое свидетельство о присвоении чина старшего лейтенанта; трехмерная репродукция “Мольбы” Дюрера; большой серебряный свиток, нуждающийся в полировке, с выгравированным посвящением Огу Мандино от клуба торговли и управления Гвадалахары; подлинная фотография с автографом Чарльза Линдберга, моего первого героя, запечатленного рядом со своим самолетом “Дух Сент-Луиса”; рамка с каллиграфическим древним пергаментом “Молитвы торговца” из моей книги “Величайший торговец в мире”.

Нет, я пока что не имею компьютера. На этой пишущей машинке IBM урожая 1965 года, примостившейся на откидной полке возле стола, были напечатаны все тринадцать моих книг, хотя первый черновик “Величайшего торговца” был выполнен на портативной “Оливетти”, пока мы не накопили деньги на подержанную модель “Селектрик”.

На моем – рабочем столе стоит необрамленная копия картины “Иисус” кисти Ральфа Пеллета Колмана. Это подарок, полученный почти пятнадцать лет назад от капеллана Скотсдейлского мемориального госпиталя. Заметьте, что Иисус сидит, положив сцепленные руки на стол, словно Он – председатель собрания, призывающий участников к порядку. Я часто пишу по ночам, с десяти вечера до рассвета, и вот уже много лет после окончания работы я всегда прикасался к лицу Христа и шептал: “Спокойной ночи, Босс” перед тем, как выключить свет.

К стене над моим столом скотчем прикреплена полоска фотографий Мэтта и Дэна, позирующих перед камерой в юном возрасте; моментальный снимок Дэна со своей прелестной женой Кэрол и их детьми, Даниэллой и Райаном, которых я обожаю; роскошная разноцветная мексиканская банкнота достоинством в один песо, которая теперь стоит 1/2500 доллара; благодарственное письмо от Мэтта, адресованное нам, когда он переехал в общежитие университета штата Аризона, и– письмо от Бетти, которое я нашел как-то утром на своей пишущей машинке после нескольких томительных суток бесплодных бдений над новой книгой. Конечно, вы можете прочитать его; она не возражает.

18.01.80

Привет!

Я люблю тебя!

Не впадай в уныние. Вчерашний день был всего лишь Его способом сказать тебе, что Он хочет от тебя чего-то иного.

Расслабься и постарайся успокоиться. Он снабдит тебя картой с самым четким маршрутом. Ты – не единственная из Его проблем.

Храни веру... и Он вскоре вернется к тебе. Он никогда не подводил нас раньше, так не сомневайся же в Нем и теперь.

Пусть у тебя сегодня будет удачный день.

Твоя Бетти.

С такой поддержкой трудно потерпеть неудачу, верно?

Да, я знаю, что коробка с надписью “входящие” в левом углу моего стола набита разнообразной почтой., Так бывает всегда. В среднем я каждую неделю получаю более ста писем от людей, прочитавших одну из моих книг. Я всегда пишу ответы сам, даже если это лишь несколько обращенных ко мне строк благодарности. Мне кажется, что если человек решился написать письмо, то он заслуживает ответа лично от автора, а не от секретаря и уж тем более не на официальном бланке. Я испытываю глубокое удовлетворение от чтения писем, хотя иногда сердце буквально разрывается, когда замечательные люди честно и подробно описывают, как низко они пали, прежде чем одна из моих книг вошла в их жизнь и помогла изменить ее к лучшему. Я храню каждое из этих драгоценных писем. Они сложены в картонных ящиках в гараже. Барахольщик, да и только.

На столе также лежат архивные папки с информацией для нескольких следующих речей – в Нью-Йорке, Сиэтле, Бостоне, Мехико, Торонто, Далласе. Я ограничиваюсь двумя речами в месяц и каждые два, года стараюсь представить своим издателям новую книгу. В остальное время я в буквальном смысле нюхаю розы... потом я покажу их вам, на заднем дворе. Там великое множество роз.

Еще на столе стоит раскрашенная сепией свадебная фотография моих любимых родителей; футовая керамическая статуэтка работы Бетти, изображающая маленького мальчика в бейсбольной форме с надписью “Цыплята” на груди (это название первой команды Младшей Лиги, за которую выступал Мэтт); большой календарь, испещренный памятками о предстоящих встречах и речах на большую часть этого года и начало следующего; несколько блокнотов с линованной бумагой; список “СДЕЛАЙ ЭТО СЕГОДНЯ!”; справочные карточки повсюду; телефон с автоответчиком “Кобра”; фотография Дэна, тренирующего молодежную футбольную команду; фотография Мэтта со своей командой перед чемпионатом Младшей Лиги 1987 года.

Рядом с пишущей машинкой расположены маленький магнитофон и стопка листов белой бумаги. Чтобы написать одну книгу, я использую более четырех тысяч листов и много раз наполняю мусорное ведро. В пределах досягаемости также лежат “Новый коллегиальный словарь Вебстера” и “Идеографический словарь Роже”. Западная стена находится у меня за спиной, когда я пишу. Под единственным окном с этой стороны стоит еще один книжный шкаф, наполненный справочными изданиями, которыми я часто пользуюсь. Здесь можно увидеть “Руководство по стилю” Чикагского университета, “Великие сокровища западной мысли” Адлера и Ван Дорена, “Новый словарь мыслей”, “Элементы стиля” Уайта и “Дневники истории”. На полу валяется несколько телефонных справочников и два моих чемоданчика. Больший из них путешествует со мной, лишь когда я работаю над очередной книгой.

В углу слева от меня стоит старый стул, в течение многих лет занимаемый моим любимым бассет-хаундом Слипперсом, которому я посвятил книгу “Величайший торговец в мире, часть II. Конец истории”. Мне очень его. не хватает, хотя он ушел от нас уже почти два года назад. Да, это его старая косточка по-прежнему лежит на сиденье стула.

Книги в пять рядов высотой закрывают всю северную, последнюю стену. Это книги на всевозможные темы – от религии до психологии, от инвестиций до душевного здоровья. Верхняя крышка длинного шкафа с годами превратилась в хранилище для сотен предметов, имеющих для меня особенное значение. Я перечислю лишь некоторые из них. Вот экземпляр первого выпуска журнала “Успех без границ”, который я редактировал в 1965 году. Рядом с ним – небольшая картина, полученная в подарок от одного заключенного, где изображен Саймон Поттер – герой-старьевщик из моей книги “Величайшее чудо в мире”. Вот пара крошечных тапочек, принадлежавших Дэну, а рядом с ними – маленький кожаный ремень, который носил Мэтт в возрасте четырех лет. Вот моя фотография, на которой я подписываю книги в Фэйрхоупе, штат Алабама; мой старый паспорт; потускневшие крылышки бомбардира ВВС США; один из первых зубов Метта, который зубная фея заменила монеткой в четверть доллара; именные значки и таблички с бесчисленных конференций, где я читал лекции; отпиленная рукоятка бейсбольной биты юношеской Лиги; цветная фотография чудесного парка в Гватемала-Сити, где я держал речь перед толпой зрителей несколько лет назад; трогательная записка от молодой леди, моей поклонницы, впоследствии умершей от лейкемии; приглашение на восьмидесятый юбилей Клемента Стоуна; фотография прекрасной молодой медсестры Марии Бернардо, обнимающей меня, когда я приехал подписывать свои книги в Манилу; несколько маленьких Библий; пластиковые герани, продолжающие поступать от многих читателей, тронутых историей “Величайшего чуда в мире”; мичиганская номерная табличка с надписью “У СПЕХ”; поздравительные открытки от моих мальчиков; значок в честь десятого ежегодного фестиваля Гленна Миллера[4]4
  Миллер Гленн (1904—1944) – английский композитор, тромбонист, руководитель джазового оркестра, представитель свингового направления с 1938 г. В годы Второй мировой войны руководил оркестром Военно-воздушных сил США.
  Пропал без вести при перелете из Англии во Францию.


[Закрыть] в Кларинде, штат Айова; прокламация мэра Лимы, штат Огайо, объявляющая 27 июля 1981 года днем Ога Мандино; старый стереоскоп; две старые катушки с лентой для пишущей машинки IBM, на которой были напечатаны мои первые одиннадцать книг; альбом с гербарием из Святой Земли; новые семейные фотографии. Над шкафом во всю стену до потолка выстроились именные таблички, призы и почетные грамоты, включая премию национального качества за гарантии в страховании жизни, датированную (Боже, помоги мне!) 1954 годом.