Текст книги "Тори. Проклятый дар (СИ)"

Автор книги: О Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Север О.В.
Тори. Проклятый дар

1 глава. Мне снилась зеленая лужайка, кусты цветущего жасмина и роз. Отец высокий и крепкий, в белой шелковой рубашке. Его волосы черного цвета с оттенком стали. Он стоит на зеленой лужайке, перед особняком, расставив ноги на ширину плеч. Раскинув руки, он зовет меня... я бегу к нему , а он подхватывает, подкидывает вверх, а затем кружит, кружит.... Слуги надувают шары и вешают цветочные гирлянды украшая лужайку... И я уже куда то бегу, бегу чувствую страх...

Открыв глаза, я уставилась в посеревший от времени потолок, с паутиной небольших трещин. Перевела взгляд на выкрашенные серой краской неровные стены. Приоткрытое окно и едва шевелившуюся ткань, закрывающую окно на половину. Стол и стул. Железная кровать на которой был свернут матрас. Резкий запах трав и антисептика, ударил в нос. Сердце сразу начало колотиться как бешенное и как бы я не пыталась приостановить его ритм, ничего не выходило, только к бешеному биению сердца добавляются, бешено трясущиеся руки и наворачивающиеся слезы. Паника перерастала в страх, я ничего не узнавала, вскочив с кровати и перед сразу же глазами помутнело. И я кулем рухнула на пол. Дверь резко распахнулась в комнате вспыхнули два ярких пульсара освещая все вокруг. Седовласый мужчина, в белом халате с небольшой бородкой торопливо подхватив меня на руки осторожно положил на кровать, гладит по голове. Приговаривая, на каком то странном языке, но я поняла.

– Тихо маленькая ... Тихо... все хорошо.

Я смотрела на мужчину сквозь слезы и всхлипывала, пыталась вспомнить кто он и как я тут оказалась. В голове словно толстый туман застилал мои мысли. А когда мужчина присел на край кровати и сжал мою ладошку спросил.

– Ты помнишь как тебя зовут?

Этот вопрос мне показался странным, конечно же, я помню как меня зовут. И уже открыла рот, что бы ответить, и понимаю, что я не помню свое имя.

Повернув голову, я испуганно посмотрела на пожилую женщину, за спиной мужчины, в сером платье и белом фартуке, она держала кружку в руке и с тревогой смотрела на меня. Я в недоумении смотрела на них и не понимаю кто они и где я? Где папа?

Женщина тихо произнесла

– Очнулась.

– Очнулась! – Тихо произнес мужчина, – Но ничего не помнит.

Всхлипнув я начала мелко дрожать. Укол в плечо и мое сознание мутится и расплывается и я плыву.

Шли дни сколько я так пролежала в палате не знаю, я проваливаясь в сон и открывала глаза только когда меня тормашили. Я видела, задумчивые лица, которые не узнавала, меня спрашивали, задавали вопросы на которые, я не знала ответы, осматривали. Мысли путались, а я не понимала где я, лишь обрывки воспоминаний мелькали перед глазами, я смутно помнила как, я готовились к чему то, учила стихи, а затем опять начинался ужас.

Крики, вопли, стоны, запахи крови и железа, ужас и боль, страх, отчаяние.

В одно из таких пробуждений мне сняли бинты. Увидев себя в зеркало, мне стало страшно. Мои волосы подпаленные и оборванные клоками свисали и не доходили даже до плеч. И они были темными! Мои волосы брови ресницы были темными!!!! Темные круги под глазами отчетливо выделялись на бледной коже, даже губы и те были бледными и шершавыми, прямой нос и впалые щеки. Смотрела на себя и не узнавала.

Заметив уродливый шрам выглядывающий из под большой и грубой рубахи. Отодвинув ткань рубахи, я смотрела на плечо, там где у меня были с самого рождения, две родовые татуировки раскинулась паутина ожога. От татуировок осталось несколько линий и точек .В палату вошла полная женщина с красным лицом , ее глаза напоминали щелочки , ресниц почти не было. Белая косынка сильно стягивало ее лицо, от чего казалось, что у нее огромные щеки. Не лицо, а просто щеки! Даже ее губы тонкие и плотно сжатые прятались в них. Она откинув покрывало накинутое, на ее голову, окинула меня взглядом цокнула языком, посмотрела на лекаря.

– Да эту девочку, нужно привести в порядок.

Уверенно придерживая меня за плечи, седовласый лекарь усадил меня на стул, а затем вышел, прикрыв дверь.

Я испуганно смотрела на женщину в синем, длинном халате из под которого выглядывали яркие красные кальсоны, на ногах у нее были немыслимые тапки большого размера с загнутыми мысами вверх. Она накинула мне на плечи кусок ткани а затем острой бритвой срезала мне первые пряди оставшихся волос. Закрыв глаза я чувствовала как по щекам потекли слезы. Слышала как открылась дверь шаркающие шаги. Кто то грузный сел на мою кровать от чего она скрипнула. Запах пота смешанный с антисептиком ударил в нос, открыв глаза, я увидела такую же женщину но гораздо крупнее. Я из под ресниц смотрела на женщин , они начали говорить, слишком быстро, с трудом, но я понимала их речь, чтобы скованный ужасом мой рассудок мог разобрать смысл отрывистых фраз, и уловить суть их разговора. Они разговаривали на южном языке Харов!

При этом не обращая никакого внимания на меня разговаривали между собой, я прислушалась к их разговору.

– кто она?

– Раба беглая...

– Дужары, дикари даже детьми не брезгуют – прицокнула женщина, сидевшая на моей кровати. – Красивая девочка, через года два украсит чей-то шалем.

– Не смеши,– грохнула гортанным голосом над моей головой женщина с бритвой, от чего я чуть не дернулась.– посмотри на ее тело, кожа да кости такую уродину даже в рабы ни кто не купит. Сдохнет быстро!

Я почувствовала как она порезала меня и я дернулась.

–Ты что, скотина?!– рявкнула женщина с бритвой на своем языке – Не дергайся!

Я ошарашенно подняла на нее глаза, чувствуя, как по виску потекла кровь.

– Дзах! Ты порезала ее! – испуганно вскрикнула вторая женщина. Вскочив, она подошла к столу смочила кусок тряпки и протерла мою голову.

Затем сняла с меня тряпку, смахнула волосы и подтолкнула к двери.

– Дыл... – что означало – иди.

Подталкиваемая этой женщиной, я босая в одной грязной рубахе вышла в коридор. Это был мой первый выход из палаты. Больные в темно синих халатах с белыми пятнами от антисептика, ходили взад и вперед, не обращая никакого внимания . Женщина вела меня в конец коридора. Там завела меня в комнату поставив к стене грубо сняла с меня рубаху. Сжавшись, я посмотрела на нее, она не обращала на меня внимания, а я с ужасом смотрела за ее действиями. Она виляя, бедрами, словно утка, уверенно подошла к лавке на которой стояли большие ведра повернула вентиль, набрала в ведро воды, а затем повернувшись окатила меня ледяной водой с головы до ног. У меня дыхание сперло и я даже забыла как дышать, вытаращилась на нее, а эта полная, но довольно шустрая утка начала меня намыливать и тереть щеткой! Еще раз окатила ледяной водой. После чего кинула мне тряпку больше похожую на разорванную простынь по полам. Стуча зубами вздрагивая, я стала вытираться, а когда подняла глаза и увидела открытую дверь меня парализовал ужас! Там в дверях стояли два кругломордых подростка и пялились на меня своими глазами щелочками.

Прикрывшись тряпкой, я стала красная от стыда , мне хотелось спрятаться, скрыться, исчезнуть. Но женщина совсем на меня не обращала внимания, дернула тряпку из моих дрожащих рук, я попытались прикрыться руками от чего она лишь изогнув подведенную сурьмой бровью, стала грубо напяливать на меня рубаху, а затем кинула на пол передо мной, чьи то стоптанные тапки. Подтолкнув меня к двери женщина пошла впереди.

Кругломордые продолжали бесцеремонно разглядывать и смеяться на до мной, тыча в меня пальцем.

Я возненавидел их всех сразу же. Сжав кулачки, во мне такая злость появилась, что захотелось врезать им, что я и сделала. Проходя мимо двери, кругломордый который повыше толкнул, а я врезала ему в глаз. Он упал на пол, дернул ногами, его круглая лысая голова блестела, большие щеки стали красными, глаза щелочки забегали по сторонам. Толстые губы, скривились и он их нервно облизывал. А затем он истерично завизжал, да так громко, что я даже вздрогнула и уставилась на него. На его визг, обернулась женщина -утка, прищурив глазки щелочки уставилась на воинственную меня, а затем на визжащего и колотящего босыми ногами по полу кругломордого.

– Вных! Вных!! – довольно громко рявкнула, а я не поняла, что это означало.

Кругломордый резво вскочил, при этом перестал визжать и боком по стеночки стал отступать к лестнице.

– Все... Все ...– выставив руки перед собой.

– Ну и чего испугалась дуреха? – Обратилась она к мне .

– Гм-мм– только и смогла выговорить удивленная я.

– Не бойся они с виду страшные, а чуть прикрикнешь трусливые, это же Ханаи.

Если они Ханаи , тогда у меня возник вопрос а она кто? У нее тоже щеки вместо лица и говорит на Ханайском.

– На вот, надень ,– протянул она мне серого цвета с белыми пятнами от хлорки затасканный старый больничный халат.

Даже этому халату, я была рада, можно было прикрыться, короткая рубаха едва доходила до середины бедра, но прикрывала все, что нужно. Укутавшись в длинющий халат, я затянулась поясом.

Идя по коридору только сейчас заметила сколько больных лежало в коридоре, на кроватях ,тюфяках, что лежали прямо на полу , на них спали или лежали люди, некоторые из них громко стонали. Рядом с процедурным кабинетом под стеной стояла очередь на прием лекарств. В таких же халатах как и тот что мне выдали. Возле медсестры на тумбочке стоял поднос с мензурками, заполненными разноцветными настойками и пилюлями. Больные подходили, брали мензурку, протянутую им, быстро опрокидывали содержимое в рот, запивая водой.

Когда я зашла в палату на стуле у стола на котором, я заметила поднос с едой, меня ждал седовласый лекарь. Увидев меня он улыбнулся, но его брови нахмурились когда он увидел порез на моей лысой голове. Осмотрев его, он что то произнес быстро, от чего женщина-утка мывшая меня ахнула и скрылась за дверью. А затем он протянул мне белый, чистый и совершенно новый платок на голову.

– Поешь и отдыхай.– и он вышел.

Повязав платок, я посмотрела на желтое месиво в миске, отвратительно пахнувшее луком . Я подошла к окну, под окном была большая раскидистая яблоня усыпанная яблоками! Голая земля местами с пожухлой травой. Стояли скамейки, на которых сидели две женщины в пестрых халатах , из под которых выглядывали штаны, а на голове у них были несуразные покрывала. Я осматривала двор с маленькой клумбой и засохшими цветами название которых, я не знала или не помнила. Я ничего этого не узнавала, не помнила, или просто не видела?

Яблоки были такими сочными, что я решила прогуляться. На улице, я ни чего не узнавала, были странные деревья с круглыми и уже начавшими желтеть листьями. Дойдя до самого конца сада, за забором, увидела невысокие покосившиеся дома, с соломенными крышами лишь в отдалении, начинались двух этажные дома из камня. Обернувшись на крик малыша, он споткнувшись упал и заплакал, хотела поднять его. Как резкий окрик женщины, остановил.

– Не подходи, Зарха! – я вздрогнула и отступила.

На лице женщины была маска гнева , она подхватив малыша быстро скрылась за деревьями. Оглядываясь, я видела испуганные лица, что с отвращением на меня смотрели. Кто то из них пятился от меня, кто то торопливо уходил. Я не понимала их ведь, я ни чего им не сделала.

Опустив голову, пошла по дорожке к дверям в свою палату. В обед решила сходить в столовую сама.

В столовой взяла поднос в руки и встала в очередь, которая медленно продвигалась вперед, я искоса смотрела по сторонам. Грубые деревянные столы накрытые истертой клеенкой местами до дыр, широкие лавки на которых сидели люди. Почти у всех людей были узкие глаза щелочки, разного оттенка рыжие волосы и широкие , круглые лица с большими щеками, носы картошкой. Они ели руками при этом хватали еду с чужих тарелок, махали руками и вытирали об себя, рыгали, громко разговаривали и матерились. А еще от них отвратительно пахло, мой нос улавливающее любые запахи, сводило меня сума, а желудок сжимался в спазмах, от тошнотворного запаха.

Я же с ужасом чувствовала себя чужой, случайно попавшей в чужеродную среду. Молчаливо кивнула, когда подошла наша очередь мне поставил миску желтой каши, от которой воняло луком , компот и два куска хлеба.

– Не смотри туда, это Ханаи, мы берем еду и уходим в палаты – услышала я , обернувшись посмотрела на девочку, что стояла позади меня. Девочка как и я, немного выше меня и такая же худенькая, в сером халате с лысой головой повернулась ко мне, у нее было бледное лицо и темные круги под глазами , и изумительный янтарный цвет глаз.

– Не обращай на них внимание, они все здесь такие, дикие и недружелюбные, особенно женщины с юга.

По моей голове, словно электрическим разрядом шибануло, произнесенное: "ЮГ!!!"

А как, я оказалась на юге? И как бы, я не напрягала память я не вспомнила.

– Хотя и так видно что ты северянка.

Растеряно покачала головой.

– Северян не любят и могут забить, не ходи одна. – Зашептала мне на ухо , предупреждая меня новая знакомая и потащила к дверям.

В коридоре, на нас налетели трое кругломордых парней выше нас на голову, один шарахнулся от меня.

– Северная уродина!

Второй оттолкнул меня, моя новая знакомая зашипела как рассерженная кошка на него.

– Свалил!– рявкнула она и еще подносом замахнулась.

Парни как то бочком обошли нас и припустили дальше по коридору в столовую.

Желудок свело от спазма, еле сдерживаясь, я побежала в палату. В палате, чуть ли не бросив поднос, я убежала в уборную. Меня так не рвало даже когда, я перепутала ягоды и отравилась. А папа мне устроил промывание.

Стоп! В моем мозгу, что то шевельнулось и я начала вспоминать про отравление ягодами.

Я не забыла! Я вспомнила как с Холом моим другом из поселения охотников, я ходила в лес. Я носилась с распущенными волосами с ним по лесу собирая травы, грибы и ягоды. Затем мы их сушили, варили настои или делали мази и относили в лечебницу. Остальные травы и корешки стирали в порошки пересыпая в пакетики и хранили в тайнике о котором знали только мы, иногда наши отцы часами не могли нас найти, пока мы в тайне проникали в тоннели и бродили там. Хол был частым гостем у нас в доме так же как и я у него. один раз мы спутали голубику с ягодой восика, что была очень похожа. Меня рвало, а папа ворча заставлял пить мутную и горькую воду.

Согнувшись над умывальником, я ополоснула лицо водой.

Дверь скрипнула и вошла девочка, протянув кусок ткани, она взяла меня за руку.

– Понимаю, эту гадость не все едят, но другого здесь не дают, а с голодным желудком не походишь.

Взяв меня за руку она присела на мою кровать. Мы молчали , она не отпускала мою руку и перебирала мои пальцы.

– Как тебя зовут? – решилась спросить я.

– Ропинария, можно просто Ропи, а тебя как зовут?

Еще в столовой, я увидела на ее шее небольшую ракушку с выцарапанным именем Тори. Сама не поняла почему назвалась этим именем.

– Тори...– Неуверенно произнесла, посмотрев на новую знакомую.

– Тори?! Ты тоже Тория! Так звали мою маму. – Радостно хлопнув в ладоши, Ропи некрепко меня обняла. – Ты такая хорошенькая Тиса! Рядом с тобой, я не чувствую страха перед болезнью и впервые, я улыбаюсь после смерти мамы.

– Правда ?!– Совсем не удивилась я.

Этим даром когда то обладала пра-пра-пра– бабушка. Все кто находился рядом со мной, просто светились счастьем, молодели или впитывали в себя волшебную силу исходившую от меня сами того не понимая. Больные тянули ко мне руки и я не проходила мимо, одним прикосновением, я лечила даже безнадежно больных

Очень многие ко мне тянули руки, сами того не понимая, они впитывали излишки силы дара исходившие от меня. Многие начинали улыбаться, лица светились счастьем, а многие даже молодели, одним прикосновением, я лечила даже безнадежно больных. Я это знала, мой дар проявился еще в три года.

Дар "Весы" это – сила жизни и сила смерти, своего рода проклятие. Этим даром когда то обладала пра-пра-пра– бабушка. Вот и мне он передался через седьмое поколение. Когда папа узнал о нем, то запретил, применять его, говорить, даже упоминать о нем.

– Да, ты такая добрая, рядом с тобой я чувствую, тепло, необычно, но я даже не хочу отпускать твою руку.

Я осторожно забрала свою руку, зная, что и есть другая сторона этого дара. Так же если чаша с силой жизни опустеет то, я могу убить. Хоть сейчас я и научилась держать равновесие чашь.

Ропи стала рассказывать о себе, как они с мамой жили недалеко от красного района, мама работала в лавке травниц. Потом ее мать тяжело заболела и умерла. Денег на то, чтобы нанять даже обычного лекаря, не то что целителя, у них не нашлось. Хозяин комнаты после смерти мамы решил своеобразным способом получить долг за комнату – продал ее в один из домов в красном районе, там выяснили что она больна , заставили драить полы и стирать белье, а когда она совсем ослабла ее просто выбросили на улицу и сейчас лекари борются с ее неизлечимой болезнью. Об отце она ни чего не сказала, поджав губы, лишь бросила короткое он был заезжим магом, из столицы.

Повернувшись ко мне, я видела сколько боли и отчаяния было в ее янтарных глазах и в них стояли слезы, но она улыбалась и она хотела жить.

Не знаю, что на меня нашло, мне захотелось ее обнять успокоить, вылечить ее. Я крепко ее обняла, закрыв глаза, уткнулась носом в ее тоненькую шею.

Ропи уснула, у меня на плече не отпуская ее, я прикрыла глаза. взвесив све за и против. Закрыла глаза, отпустив потоки дара. Золотистые нити потока заструились, окутывая, оплетая Ропи. Я смотрела на мецание исходившее от них. Чувствовала как из меня уходит сила.

Носом вдохнула приятный аромат лесных трав с антисептиком, что исходил от Ропи.

Я вспоминала высокие горы с заснеженными верхушками, у подножия которых росли вековые ели , шум водопада, и белоснежный особняк с террасой на выступе горы, в густой растительности природного водопада. Внутренний двор с кустами жасмина и роз. Прозрачный купол в большом зале, через который я любила смотреть на ночное небо сидя в папином кресле у камина.

В нашем особняке всегда были люди в форме, они приходили к папе и по долгу сидели в его кабинете. У меня было самое настоящее счастливое и беззаботное детство, папа и замечательный друг Хол. Мы строили планы на будущее. У меня были лучшие учителя и наставники. Книг в библиотеке было бескрайнее количество, широкий подоконник в библиотеке стал одним из моих излюбленных мест. Второе в лаборатории отца где, я отвоевала синее кресло с высокой спинкой, мне нравилось смотреть как он стоит у большого стола на котором было много колб пробирок и баночек , и все это оживало, бурлило шипело или взрывалось, стоило отцу начать тот или иной опыт. Папа всегда все подробно объяснял и показывал. По этому алхимия стала одним из моих любимых предметов.

Медленно но ко мне пришло осознание того, что я не теряла память. Просто я ни когда не видела всего того, что видела сейчас, я не слышала южного наречия и языка Ханаев. Я его учила. Вот почему я ничего не понимаю и не помню! Только Ропи со мной говорит на чистом и общепринятом в империи азурском языке.

Я лихорадочно начала вспоминать последние события. И я вспомнила и поездку к эльфам и их главный архив. А затем мы ездили в столицу империи Ферин. Там гуляли с папой по площади, я видела дворец императора, а затем он показал Императорскую Академию.

С хорошими воспоминаниями ко мне вернулись и плохие. Все, что я запомнила о той ночи это – Крики, вопли, стоны, запахи крови и железа, ужас и боль обрушились на меня в один миг. Я тела, буквально изрубленных на куски. Стражи в нелепых и изломанных позах лежащих везде. Кровь... Кровь...везде была кровь... вперемешку с цветочными гирляндами и шарами.

Я видела их. Их было много – высокие, сильные все в черных плащах и капюшонах скрывающие лица. Их кони топтали еще живых, они словно ураган сметали на своем пути. Но одно лицо, я запомнила , лицо того кто убили моего отца!

Сердце сжималось от боли, словно его сдавили с чудовищной силой. Слезы катились по моим щекам, молча, сглатывая всхлипы. Я винила себя в смерти отца и тех кто был в особняке и всех их убили из за меня, из за моего проклятого дара.

Все что мне осталось это безнадежность... страх... холод... пустота... одиночество...

Тихо встав, что бы не потревожить Ропи. Согнувшись над умывальником, я ополоснула лицо водой. Вышла из уборной и села на соседнюю кровать. Просидев так до ночи. Вспомнила, как говорил папа на тренировках, когда я впадала в отчаяние "..Можно адаптироваться к любым условиям, приспособится к жизни и только сильнейший сможет выжить в этом жестоком мире, а ты сильная и ты справишься..".

Мне же сейчас десять лет и я как слепой кутенок, попавший в этот жестокий мир, в котором выживает сильнейший. И мне захотелось стать сильной, уверенной как папа. Он ни когда не унывал и всегда из любой ситуации находили выход. И я найду!

2 глава

Утром я проснулась от грохота кастрюль и мисок в коридоре Ропи мирно сопела рядом, на моей кровати. Что бы ее не тревожить, я раскатала матрац, легла прямо на него. Дверь открылась, вошла женщина -утка поставила на стол подносы с желтой кашей, при этом громыхнула мисками, шаркая вышла. Ропи потянувшись сладко зевнула и посмотрела на меня. Я не удивилась, темные круги под глазами исчезли, на ее щечках проступил здоровый румянец и ее янтарные глазки сверкали.

– Доброе утро подружка! – Встала она с кровати – Как спала?

– Доброе утро... – попыталась, я встать, но голова закружилась и я плюхнулась на подушку.

– Тори! Тори, что с тобой? – С тревогой и волнением она подскочила ко мне.

– Дай мне воды, пожалуйста. – голос охрип, но я смогла попросить.

Ночное исцеление Ропи, аукнулось на мне , истощением магического ресурса и сейчас мне нужно было отдохнуть и поесть что бы восстановиться.

Выступила испарина, сердце сразу начало колотиться как бешенное и как бы, я не пыталась приостановить этот ритм, ничего не выходило, только к бешеному биению сердца добавляются, бешено трясущиеся руки. Сев придерживаемая Ропи, я взяла стакан и начала жадно пить сладкую воду, перед глазами помутнело, я опять плюхнулась на подушку. Услышала вскрик Ропи и как хлопнула дверь, а затем наступила тишина и я провалилась в сон. Меня трясли, что то пытались влить в рот, подхватив куда то несли.

Теперь, я слышала каждое живое сердце на каждом этаже и в палате, а может и в округе.. Их биение оглушало, заставляя все мое тело содрогаться в мелких конвульсиях от боли, уже практически ничего не соображала. Сознание то уплывало, то возвращалось.

– Давай маленькая ... один глоток..

Повинуясь голосу, я от открыла рот и почувствовала как горькая гадость потекла, в рот обволакивая и обжигая. Я закашлялась, надрывно из глаз брызнули слезы.

–Тихо-тихо.– сильные руки придержали меня за плечи.– давай еще глоточек....

Слабая попыталась увернуться, но в следующий миг горькая тягучая жидкость оказалась у меня во рту, зажав мне нос, пришлось сглатывать, чувствуя, как по щекам льются слезы.

– Шшш, – продолжали меня успокаивать. – Молодец, девочка... А теперь спать... маленькая....

И меня бережно завернули в одеяло и прижали к теплой груди, убаюкивая. Услышать что-либо еще не удалось – я погрузилась в сновидение, такое же вязкое, как странное лекарство.

И мне приснился дом, на выступе горы. Лес с вековыми елями я бегу ... бегу...заблудилась, звала, кричала и плакала – папа... папочка...

Желудок проснулся раньше меня и достаточно громко напомнил, что голодать не желает. Открывать глаза не хотелось, не было сил – ни физических, ни душевных. Я устала. Хотелось тишины и покоя и чтобы рядом вообще никого не было. И уж тем более не было желания кому-то что-то объяснять. Но, похоже, придется.

Я чувствовала, что не одна. Легкое размеренное дыхание рядом, стук сердца и теплая рука держащая мою руку. Прислушавшись к себе и окружающему миру, пришла к выводу, что нахожусь в палате, и меня кто-то сторожит. Причем в личности сторожа сомнений не было, это был лекарь, я чувствовала его запах хвои и чего то морского смешанного с антисептиком. Сглотнув, все же нашла в себе силы, чтобы повернуть голову и увидеть седовласого лекаря. Стоило пошевелится как лекарь тут же проснулся, его внимательный взгляд серых глаз.

– Где болит?

Я прислушалась к себе боли не было лишь легкий шум в ушах.

Он неотрывно следил за мной, и в темноте я видела его глаза которые светились своим светом.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец произнес он.

– Не очень, – причины скрывать свое состояние я не видела.

– Не удивительно. – Он качнул головой. – У тебя сильное магическое истощение , ты чуть выгорела в магическом плане.

– Выгорание? – голос дрогнул.

– Почти. Ты почти полностью отдала все силы на исцеление Ропин.

– Вы маг?

Подтверждающий кивок головы и улыбка на его лице.

–Да, я маг-целитель, профессор Говаль преподаю в Илистанской Военной Академии. Только не могу понять кто ты, я не вижу твою ауру источники энергии и магический резерв. Я лишь чувствую твою магию.

Я испуганно посмотрела на него, внутри появились первые признаки паники.

– Ты немного не рассчитала свои силы. По этому у тебя такие последствия.Тебе сейчас нельзя слишком часто применять свою силу, ты еще не восстановилась, а уже отдаешь, тебе как магу нельзя прибегать к своим силам до полного истощения организма. Иначе – выгоришь полностью.

Когда он закончил, я наконец-то смогла расслабиться. Значит, не все еще потеряно. Магию, я в себе чувствовала, следовательно, выгореть не успела.

И сильные руки мягко обняли меня. – Не волнуйся, теперь ты знаешь и будешь осторожна. Теперь все будет хорошо... – шептал он, будто успокаивая испуганного зверька. – Верь мне...

Я поверила,

– Я не маг, профессор Говаль .

– Скажи кто ты, я помогу тебе маленькая.

– Тисария

– Тисария. – Лекарь внимательно изучающе посмотрел на меня – Я знаю, только одну девочку с таким именем во всей Темной Империи, это дочь Адмирала Матеэришь, который погиб в день рождения своей дочери при непонятных обстоятельствах. А малышка пропала, ее до сих пор не могут найти.

– А зачем ее ищут?

– Она дочь высшего демона, а демоны жизнь отдадут, но потомство сберегут.

– Вы знали моего папу?

–Лично представлен не был, но многое слышал о нем. Теперь, я понимаю, почему ты молчала.

Молча кивнула в ответ.– Вы не скажите, не выдадите меня?

–Для меня честь спасти дочь Адмирала Матеэришь и я клянусь, что не выдам тебя.

Профессор Говаль приложил кулак к груди, а моего лица коснулся ветерок, и я знала что лекарь произнес клятву. Клятва данная магом нерушима. Узнать или определить, что маг связан магической клятвой, не мог ни кто, или заставить нарушить её невозможно.

Мой желудок опять заурчал.

– Ты проголодалась , сейчас пьем бульон.

Он поднялся, взял кружку, сняв с нее блюдце, вернулся обратно и, приподняв меня, поднес к губам.

– Я сама! – простонала я.

–Сама и пей, – невозмутимо согласился лекарь.

Продолжая придерживать меня, поднес к моим губам кружку. Пришлось пить. Бульон оказался слишком наваристым и с травой.

Глядя на мою скривившуюся рожицу, лекарь неожиданно улыбнулся.

– Знаю не вкусно, но сейчас тебе хотя бы это удержать в желудке нужно.

Покорно выпила половину имеющегося, на большее я была просто не способна.

– Это доза ребенка, – Возмутился лекарь, когда я начала отворачиватся от старательно подставляемой кружки. – Ну еще глоточек.

– А я и есть ребенок! Мне всего десять лет.– Тихо возмутилась я.

Лекарь, отставил чашку, и на его губах растянулась улыбка,– А теперь отдыхай ребенок. Набирайся сил.

– Хорошо Тори,а сейчас спи. – Накрыв меня теплым одеялом, он вы шел из палаты. А я опять повалилась в сон, ко мне ни кто не заходил и не беспокоил меня.

Я проснулась с первыми лучами солнца, проверив себя внутренним зрением. С его помощью, я видела в темноте, энергетические потоки, ауры, плела заклинания выстраивала порталы ну и много чего еще. Убедившись, что со мной почти все в порядке за исключением полного магического истощения. Пришла к выводу, что нужно найти силовой поток, а затем подкрепится. Приняв холодный душ, вышла в сад проходя мимо яблони осмотрела их магическим зрением, как учил папа. Не обнаружив ядов нарвала яблок и ища энергетические и силовые потоки пошла по тропинке. Уже у самого забора в дальнем уголке сада под акацией я увидела белесые нити потока. Пробравшись сквозь сухие кусты, я встала прям в него, и сразу же почувствовала как по ногам заскользили нити белесой вязью, которые оплетали щиколотки и поднимались вверх, доходя до живота, плеча, переходили на ключицы, грудь и собираясь ровно напротив сердца, раскрываясь цветком. Откуда устремились с кровотоком наполняя каждую частичку моего тела, силой энергии. Усевшись прям на землю, я прислонилась к изгороди, достав из кармана яблоки, я впилась зубками в сочную плоть. От пятого яблока у меня появился животик , сытая и довольная, я сидела у изгороди посматривая по сторонам. В ушах у меня зазвенело. Каждой клеточкой тела, я ощущала как восполняется мой энергетический резерв, заполняя пустоту, я втягивала силы ото всюду из земли камня и воздуха, чувствовала как огонь забурлил по венам, начала плескается магия. Здесь же за кустами акации в углу я нашла местечко, пустое место, откуда можно открыть портал, когда восстановятся силы.

Еще с утра Ропи отправилась на прогулку, вернувшись она удивилась застав меня на полу когда, я отжималась. Сев на кровать она стала рассказывать мне последние новости. Я узнала, что сейчас середина осени, почти месяца назад, по побережью Илистана прошла большая волна, смывшая несколько рыбацких поселений и затопила нижнюю часть города, где был приют для сирот. Всех выживших свозили в лечебницу. И сейчас глава города и глава департамента образования, который предложил раскидать детей по академиям, думают куда нас девать. Предположительно в больнице сейчас, двадцати сирот вместе со мной. Уже завтра прибудут в лечебницу мать настоятельница , и несколько директоров академий.

Десять девочек и Ропи согласились пойти в школу пансионат при в храме бога тьмы, после разговора с настоятельницей. Мы подпишем долговые обязательства перед монастырем, за обучение и содержание в пансионате.

– А когда вы с ней разговаривали?

– Пока ты спала, лекарь запретил тебя будить.– Стащив яблоко со стола она впилась в него зубками. При этом громко чавкая.

– Не чавкай девушки едят с закрытым ртом. – Поправила я ее.

– Угу...мама то же мне об этом говорила, но я забываюсь. – Продолжила Ропи, догрызая тихо яблоко.– Два парня, из семей рыбаков будут подмастерьями и сегодня уже их заберут.

– А кто еще?

– Ты– хихикнула она. – И шесть кругломордых, которых ни кто не хочет брать, даже сородичи.

– Почему ? – Взяв со стола яблоко, я тоже впилась в него зубками.