Текст книги "Союзники"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Локки, Таффо! Идите все сюда, пора держаться вместе! – громко крикнул Экко через головы бредущих по дороге людей. – Хватит их уже караулить, разбегаться нет смысла. Пришли.

Замыкавшие шествие, чтобы исключить массовый побег, Салли и Олени протолкались к друзьям. Действительно, никто из силой согнанных людей и не подумал повернуть назад: все же очень интересно было посмотреть, как будут разбираться меж собой Анни, главный шаман Белок, и этот ненормальный Питти.

Примерно через два броска копья шаман первым ступил в деревню. Здесь дома стояли не в одну, как обычно, а в несколько линий, посередине селения имелась площадь перед Хранилищем, или, как его еще называли старики, Храмом. Туда редко кто заходил без необходимости, если, конечно, не считать шаманов, которые там жили. В высоком длинном доме находились все богатства племени: оружие, меха, съестные припасы на голодный год. Где-то, в самом дальнем углу валялись и старые, никому не нужные книги.

Деревня будто обезлюдела, только в некоторых окнах мелькнули любопытные лица. Зато, приближаясь к площади, шаман все сильнее слышал гул голосов. Незнакомый молоденький воин оказался не глуп и собрал народ прямо там. Молодец, простор никогда не помешает. Питти прислушался к себе. Нет, поблизости ни одного смертоносца. Духи по-прежнему благоволят ему!

Анни он увидел сразу. Высокая белая фигура, очень прямая, притягивающая к себе всеобщее внимание. Главный шаман, как всегда, был одет в белоснежную тунику, на голове помещался убор из птичьих перьев – вот это уже специально по случаю торжества. Шаман искоса взглянул на Экко, тот заметил. – А что, брат Питти, попал бы ты ему отсюда в висок? Я бы попал.

– Даже не мечтай, – усмехнулся шаман. – Духи не велят все делать легко и просто, это всегда плохо кончается. Ты лучше перестань шутить на сегодня, ладно? Из окон Хранилища меня будет очень хорошо видно, так что позаботься о них. Таффо, Шогга! А вы позаботьтесь об Экко, чтобы он не отвлекался.

– Как бы нас не перестреляли сразу… – пробурчал Таффо. Все трое Оленей шли по улицам чужой деревни ссутулившись, ожидая стрелы из каждого окна. – Зря мы сюда залезли, как мухи в паутину.

– Момент упущен, – успокоил его Питти. – Нас надо было убивать на тропе. А в деревне нельзя, потому что тогда все будут говорить: вот, приходил шаман, предлагал спастись, а Анни его убил, не выслушав. И убьют Анни, я знаю своих сородичей.

– Чего об Анни думать, если весь лесной народ вот-вот перебьют? – не согласился Шогга.Как это «не думать об Анни»? – хмыкнул Экко. – А о ком же еще Анни должен думать? Шаман прав, сначала состоятся разговоры, потом приговоры, а кровушка потечет на третье.

Заполонившая площадь толпа подалась назад, освободив середину. Пришедшие с Питти собрались у него за спиной и замкнули круг, в котором стояли два шамана. Как с удовольствием отметил Питти, жители деревни посматривали на соседей с неодобрением, как на пособников явившегося изгоя. Те не спешили оправдываться. – Здравствуй, Анни! Ты прекрасно выглядишь в это тяжелое время.

– Здравствуй и ты, Питти, – чуть наклонил седую голову главный шаман. – Выглядишь ты так себе, как и в более счастливые времена. Мне донесли, что ты опять будоражишь народ?

– Что верно, то верно. Я посланец Смертоносца-Повелителя из Города Пауков! – неожиданно заорал Питти, заставив шамана отшатнуться. – Он дарует вам свою милость, если вы отступитесь от врагов его, северян, и примете его восьмилапых подданных с почтением! Взамен обещает он не чинить вам ни смерти, ни разрушений!

Анни быстро взглянул на одного из своих подручных, занявшего позицию у окна Хранилища. Тот поднял руку, приглаживая волосы, и в тот же миг стоявший рядом с Питти Экко выстрелил в окно, молниеносно вскинув лук. Помощник главного шамана замер, так и не опустив руку. В толпе это мало кто заметил.

– И призываю я бывший мой народ отступиться от помощи жестоким северянам и принять милость Смертоносца-Повелителя! – Питти закончил главную часть выступления и перевел дух. Теперь можно было понемногу переходить к практическим действиям. – Ты согласен, Анни? Сделай выбор первым.

– Ты опять несешь чушь, как и всегда, – холодно проговорил Анни и отвернулся, обращаясь теперь к окружившим площадь людям. – Я уже говорил вам, что война с пауками бессмысленна, не приносит ничего, кроме гибели. Много бед Лесу принесли те, кто не послушал меня… Думаю, что такие, как вот этот детина с луком, – он махнул рукой в сторону Экко, – понимают, к чему это ведет, и вредят нам умышленно. Они воевали не с пауками, а с нами, Белками. На них кровь наших родичей. Вчера мы сумели наконец отомстить им за все, но некоторые, как я с печалью вижу, выжили. К Экко стали проталкиваться женщины, старухи, потерявшие детей.

Таффо и Шогга принялись их расталкивать, возникла потасовка, кто-то из мужчин решительно поправил на поясе топор и направился к иноплеменникам.

– И что же, они раскаялись или хотя бы ушли? Нет, они и дальше хотят пить нашу кровь, подыскав себе в вожаки человека, которого мы все знаем как убийцу. Да, это старая история, и все мы пытались забыть о ней, оставив по Питти лишь добрую память, но… Теперь он предлагает народу Белок предательство! Зовет нас переметнуться на сторону врага и начать войну против вчерашних друзей. Нам, обескровленным распрями. Не сумасшедший ли он? – Хорошо сказал, – шепнул Салли на ухо шаману. – Все хотят мира, пусть бы и с пауками на шее.

– Мира не будет! – воздел руки Питти. – Сюда придут бесчисленные полчища СмертоносцаПовелителя и накажут всех, кто не принял его милость! Оставьте врагов его и спаситесь! А чтобы вы мне верили, знайте: отряд смертоносцев из Города уже в пути. Анни, ты хоть понимаешь, что тебя же первого и сожрут прямо на этой площади?

– Хорошо! – Главный шаман тоже вскинул руки. – Пусть нас рассудит время. Закройте этих молодцов в Хранилище, да отберите у них луки. Когда придут смертоносцы, я сам поговорю с ними. А верить сумасшедшему шаману я не желаю, не те годы, чтобы позориться.

Из дверей выходящих на площадь домов не спеша потянулись скрывавшиеся там воины. Питти оглянулся и встретился взглядом с Экко – Заяц широко улыбался, ему явно нравилось представление. Сплюнув себе под ноги, шаман тихо выругался. Похоже, Анни опять его переиграл. Красиво убить не получилось, зато проявлена мудрость. А убить можно и вечером, тихо, при закрытых дверях.

Рука тянулась к ножу. Но сейчас трогать Анни нельзя, это приведет к короткой резне и бегству. Сдаться – обречь себя на смерть. Говорить что-либо поздно, все уже сказано. Духи, духи! Куда же вы подевались? Воины уже обступили огрызающегося великана Локки, другие проталкивались к шаману.

– Тихо! – Питти вдруг припал к земле ухом, заставив людей вокруг него испуганно отступить. – Слышу… Смертоносцы близко!

Это был сильный ход. По толпе прошло волнение, остановилась потасовка, и даже воины замерли, вглядываясь в небо. Кажется, кто-то поспешил отправиться домой. Шаман ощутил насущную необходимость продолжить в том же духе. Он Заскакал по краю образовавшегося в центре площади круга, высоко подбрасывая ноги и голося о приближении смертоносцев. Один из воинов Анни попытался схватить его за руку, но Питти исхитрился не сбавляя темпа пнуть его по ноге.

– Может, и близко, – осторожно высказался главный шаман. – Только это, может быть, наши друзья-северяне.

Заявление не успокоило толпу, послышались голоса матерей, истерично подзывающих детишек. Видимо, северяне не слишком заботились о том, чтобы произвести на Белок хорошее впечатление. Питти завершил круг и с разбегу кинулся главному шаману на шею.

– Идем в Хранилище, брат Анни! В миг испытаний народных шаманы должны быть вместе, забыв старые распри!

– Тебе не уйти отсюда… – прошипел тот, чувствуя упертый в живот нож. – И я не дурак, чтобы идти с тобой…

– Что же мы будем делать?.. А знаешь, шаман Анни, я ведь не шучу. Смертоносцы городского Повелителя куда сильнее, ты не на тех поставил.

– Мог бы прийти ко мне один, вечерком, и спокойно поговорить, как мы это сделали в прошлый раз. Тогда ты не очень-то озаботился бедами своего родного народа. Убери нож, Питти, это смешно.

– Дело не только в том, что они сильнее. Они действительно меньшее зло. – Питти опустил голову на плечо Анни. – Эх, шаман… Было время, я любил тебя как отца. Хоть ты и смеялся надо мной. Но я простил тебе тот смех, давно простил. А вот все остальное – нет. Сейчас мы узнаем, как сильно тебя любят северяне, ты готов? Они уже входят в деревню. «Питти! – взорвался крик в голове Белки. – Мы встретились!»

«Да, Памрол, твоя мечта сбылась. Надеюсь, ты хорошо перенес линьку? Как твои новые ноги, не хуже старых? Старые были так себе», – ответил Питти, не оборачиваясь. Старый враг нашел его.

Смертоносцы входили в деревню, несколько десятков. Люди на площади начинали падать от Небесного Гнева.

«Послушай, Памрол, а знаешь, кого я обнимаю? Главного шамана этого племени, Анни. Я решил убить его, а он – друг северян. Нужен он тебе?»

Пауки не спеша вышли на площадь. Убить шамана Питти – личное дело Памрола, их командира. Смертоносец претерпел унижение от коварного предателя. «Что, Памрол?.. Он не нужен тебе, я так и знал».

– Питти, ты ничего не хочешь нам сказать? – среди немногих людей, сумевших выстоять под Небесным Гневом, были Олени и Экко.

– Ах, да… Вы же не умеете их различать! Это северяне, парни. Наше дело плохо. Памрол, так ты не против, если я убью Анни? «Не знал, что вы знакомы… – Паук зашел за спину главному жрецу, чтобы Питти его видел.

Все восемь ног Памрола были на месте и ничем не отличались от потерянных. – Анни, ты обещал мне людей с луками. Я пришел».

– Этот Питти… – На лице главного шамана выступили капли пота, в голосе прорезались плаксивые нотки. – Он мешает мне, Памрол!.. Освободи меня, и ты получишь людей!

«Шаману нечего терять, и он об этом знает. Ему предстоит долгая смерть, но сначала я должен выполнить свой долг. Где твои люди? Или мне взять тех, кого я найду?»

– Если ты погонишь их силой, то они не будут служить тебе верно! – закричал Анни. – Они будут все время разбегаться, как речники! Только я могу приказать им, только я могу наказывать их семьи за измену! Ты говорил, что я твой друг, я давал тебе людей на прокорм! Спаси меня!

– Ты победил, – похлопал Питти по спине совершенно спокойный Экко. – Я хочу сказать, духи победили. В этом Лесу Анни больше не жилец, ты убил его.

Глава 14

Наконец добравшись до маленькой полянки, беглецы обессиленно повалились на траву. Да, со всех сторон на них поглядывали разнообразные, хотя и одинаково зловеще выглядевшие твари – но зато над головой было чисто. Клас, контролируя границы занятого ими для отдыха пространства, заметил, что у него начинает гудеть голова. – Болит рука?

– Не очень… – Двона приблизила к глазам посиневшее запястье. – Только плохо слушается. А сначала я и вовсе подумала, что он не ядовитый, этот жук.

– Неядовитых насекомых не бывает… – вздохнул Клас. – Разве что жуки-стригуны или кузнечики… – Еще стрекозы, – заспорила Двона. – И жуки-могильщики. И пауки-верблюды.

– Верблюд очень даже ядовитый, – не согласился степной шаман. – Просто он на людей никогда не нападает, вот все и думают, что он не ядовитый. – А ты знаешь сказку о том, почему верблюд никогда не трогает человека?

– Знаю, конечно, я все же степняк. Не такие уж мы, Пожиратели Гусениц, и дикари… Может быть, нам стоит остаться на этой поляне на ночь? Я пока мог бы поспать, а ты буди меня, если ктото появится. Ночью буду просто всех разгонять, не разбираясь, а утром – в путь.

– Утром ты захочешь спать после такой ночи… – вздохнула Двона и опять посмотрела на руку. – Нет уж, давай, как Питти, на удачу. Интересно, жив он? Как ты думаешь?

– Я?.. – Класу и в голову не приходила возможность смерти шамана. – Понимаешь, он ведь шаман, причем лесной. С чего бы ему погибнуть в Лесу?.. Это мне здесь трудно… Тем более, что он давно уже прошел Кромку и оказался в краях, населенных животными.

– Никогда не видела… – нахмурилась степнячка. – Наверное, там еще хуже, чем здесь. Животные ядовитые?.. Ой! Смотри, сколько их!

На самой границе поляны скопилось не меньше десятка шатровиков. Клас отпугивал их, внушая присутствие здесь четы скорпионов, но далеко пауки не уходили. Сознание указывало на еще одно темное пятно, примерно в двух десятках шагов от полянки.

– Кажется, здесь их охотничьи угодья, иначе я не понимаю, что им надо. Чуть в стороне старшая самка и, наверное, мы ей не нравимся…

Двона взвизгнула, вскакивая. Прямо под ней из-под земли высунулся крохотный червячок, уже успевший выпустить колкие усики. Личинки чешуйников, некрупных злых жуков, могли передвигаться с места на место, только к кому-нибудь прицепившись.

Инстинктивно Клас перенес внимание на довольно безобидное создание, ослабив контроль над шатровиками.

– Они бегут, бегут! – Двона рванулась к противоположному краю поляны, норовя убежать, но в листве кто-то угрожающе заскрипел, недовольный таким резким движением. – Останови их, Клас!

Шаман пытался это сделать, но, очутившись вблизи скорпионов, которых внушил им человек, хищники решились принять бой. Забегая с разных сторон, они норовили окружить Класа, как поступили бы со скорпионом. Степняк отходил, лихорадочно соображая, кто же еще может напугать шатровика.

– Ух!.. – Один из пауков, сначала оставшийся в зарослях, теперь тоже выскочил на поляну, но с другой стороны. Двона ударила его палкой, которая тут же хрустнула в мощных жвалах. – Кого они боятся?! – завопил Клас, обращаясь больше к небу, чем к спутнице. – Старшую самку! – неожиданно быстро ответила Двона, и это спало им жизнь.

Девять самцов шатровиков вдруг с удивлением обнаружили, что нападают не на скорпионов, а на большую, почти во всю поляну, самку своего вида. Гораздо более мощную, притягательную, властную и старую, чем та, что послала их наказать нежелательных гостей за вторжение. Пауки попятились, прижимаясь к зарослям, и замерли, ожидая приказаний. – Бежим отсюда… – попросила Двона. – Пожалуйста, бежим отсюда!..

– Сейчас… – Класу нужно было сосредоточиться. У него не было достаточного опыта, чтобы легко проделывать все те фокусы, которым учили Элоиз и Питти. – Сейчас… Мы должны уйти, а самка остаться, хоть на какое-то время…

– Поторопись, – попросила его степнячка. – Кажется, сюда идет старшая самка их семьи. Как бы не решила разобраться с твоей, кто в доме хозяин…

Как только возможно укрепив в своей памяти образ созданной самки шатровика, Клас последовал за Двоной. В это время люди были полностью открыты для насекомых – шаман слишком много сил и внимания отдавал на борьбу с пауками. Но духи благоволили к степному шаману в чужом Лесу.

Они прошли не менее полброска копья по густому осиннику, пока Клас не решился оставить шатровиков в покое – у него просто не хватало сил поддерживать иллюзию на таком расстоянии. Не пустятся же они в погоню? Все пауки домоседы, кроме, разве, смертоносцев, да еще верблюдов.

– Как бы нам вернуться не пришлось… – протянула Двона. Впереди между деревьями поблескивала вода. Питти рассказывал о множестве лесных озер и утверждал, что жители раньше спокойно купались в них. Клас верил, но пробовать не собирался, тем более что это была страшная Кромка Леса. – Ничего, обойдем.

– Ты не смотришь, – осуждающе заметила Двона. – Никуда не смотришь, неизвестно куда бредешь. Слева только что было озеро, а справа ельник. Там темно, как в логове Повелителя, я туда даже с тобой не пойду.

– Прости, я очень устал, – вздохнул степной шаман, действительно мало что замечавший. – Я ведь все время отгоняю насекомых. Идем мы на запад, там Лес, а на востоке – Степь, так что не заблудимся. Давай попробуем подойти поближе к воде, я хочу пить.

– Лучше бы ты этого не говорил, – опять изъявила недовольство Двона. – Теперь и я не смогу уйти, не напившись.

У озера, уходившего на запад длинной блестящей полоской, Клас почувствовал себя легче. Конечно, это была обманчивая легкость, ведь вода представляла из себя непреодолимое для его сознания препятствие, и скрывающихся в озере тварей он не видел. Но зато сухопутные хищники окружали их теперь только с трех сторон.

– Питти, наверное, знал дорогу… – вздохнула Двона, вытянув шею и вглядываясь в казавшуюся такой спокойной воду. – Ему, может быть, и ночевать здесь не пришлось.

– Конечно, он же из племени Белок, все здесь знает, – согласился Клас. – Да еще с ним был смертоносец, тот отгоняет хищников лучше любого шамана. А я даже не знаю, какие насекомые здесь опасны, а на каких можно не обращать внимания. Замри, там кто-то высовывается из воды! – Так прогони его… – помолчав, попросила Двона. – Он большой.

– Не могу, – протянул степняк и сделал шаг к торчащему из воды предмету. – Он не живой, я ошибся. Знаешь, это похоже на лодку, как их описывал Питти. Может быть, попробовать ее вытащить и починить? – Лучше не надо. Я все равно не поплыву на ней, и ни на чем не поплыву.

– Ну, вот, – усмехнулся Клас. – А говорила-то, говорила… Что надо ни о чем не думать… Олени совсем недавно владели этой землей и ловили рыбу в этих озерах. Не помню, чтобы они рассказывали о больших тварях. Давай попробуем, я на воде хоть дух переведу, да и возвращаться к шатровикам не хочется.

Ухватившись обеими руками за край затопленного челнока, он потянул его к себе. Сначала увязшая в иле лодка не хотела двигаться, но мало-помалу пошла. С помощью Двоны Клас выволок ее на берег и палкой повыкидывал прижившихся внутри личинок. – Я никаких дыр не вижу, а ты?

– А я вообще ничего такого раньше не видела, – сморщилась Двона. – Не нравится мне эта лодка. Она на земле-то переворачивается. Надо попробовать… – засомневался и Клас. – Толкай обратно, посмотрим, как она плавает.

Челнок держался на воде совсем неплохо и едва не уплыл от испытателей. Клас, чуть не упав в озеро, подтянул его обратно. Воды внутри не набралось.

– Теперь нам надо раздобыть жерди. Жаль, что даже ножа нет… – Клас припомнил все свои путешествия по подземной реке в Горах. – Здесь течения нет и плыть будет легко. Правда, я не знаю, отчего здесь отталкиваться, если дно окажется слишком глубоко…

– Ты пихнешь туда палку, – ткнула Двона на озеро, – а оттуда как вылезет какая-нибудь дрянь… Не надо, Клас, у меня очень скверное предчувствие…

Ничего не отвечая степнячке, шаман с немалым трудом сломал и кое-как очистил от сучков два молодых деревца. Потом все так же молча ступил одной ногой в челнок. – Ты твердо решила остаться?

– Тогда бы тебе не было смысла убегать, – вздохнула Двона и на четвереньках поползла в лодочку. – Так что только ради тебя… Да и какая разница, как пропадать. Хорошо, что ты мне напомнил. – Ты очень веселая, – сделал вывод Клас и оттолкнулся от берега.

Начало плавания получилось обнадеживающим: челнок ровно заскользил по воде, двигаясь вдоль заросших берегов.

Теперь степняк видел, что озеро уходит на запад довольно далеко, и остался очень доволен своим решением. Он попробовал упереться жердиной в дно и едва не упал. – Так я и думал. Придется грести. – А у меня вода под ногами, – обрадовала его Двона. – Так что греби быстрей, да к берегу. Клас присел и внимательно рассмотрел днище. Влага проникала через щели, которые оказались ниже уровня воды, когда челнок опустился под тяжестью людей. – Ее не так уж много. Это будет твоя обязанность, Двона: вычерпывать воду. – Чем?! – возмутилась женщина. – Руками? Она по дну растеклась, как я ее соберу?

– По дну – не страшно. А вот когда выше поднимется, собирай руками. И хватит уже со мной пререкаться, а? – Клас постарался придать себе суровый вид. – Питти таких, как ты, за борт кидает.

– Откуда тебе это известно, если ты плаваешь первый раз в жизни? – парировала Двона, но немного притихла.

Жердь была мало пригодным орудием для гребли, да и челнок ее слушаться не хотел. И все же понемногу они проплыли всю видимую часть озера и увидели, что блестящая дорожка теперь поворачивает к северу. Поразмыслив, Клас решил остаться в лодке – пусть голова еще немного отдохнет. Несмотря на все страхи Двоны, вода оставалась почти спокойной. Мелкую живность, сновавшую под самой поверхностью, в расчет можно было не брать. Потом озеро снова изогнулось к западу, и Клас воспрянул духом. Плыли они не намного медленнее, чем шли, зато не испытывали каждый миг судьбу. Да степнячка, занятая делом, не так сильно раздражала. Аккуратно обведя лодочку вокруг нависшего над самой водой пышного дерева, шаман обнаружил такое, что заставило его издать тихий возглас. – Что случилось? – встрепенулась Двона и тоже увидела маленькие, заросшие бурьяном деревянные домики на самом берегу. – Ой, Клас, неужели они прямо здесь живут?

***

Дым окутывал всю деревню речников. Смертоносцы с трудом удерживали себя от инстинктивного стремления убежать подальше от огня, все беспокойно перебирали лапами. Никто не обратил внимания на солому, которой все дома поселения оказались обложены со стороны прудов и обрыва. Люди, подлетевшие на воздушных шарах и подкравшиеся из-за прудов, выпустили всего несколько горящих стрел, чтобы деревня запылала. – Ничего не выходит! – крикнул Урме Лаанс, утирая с лица пот. – Ведрами это не потушить! Пауки, преодолев естественное отвращение, черпали из колодцев воду кожаными ведрами, которые им привязали к лапам, люди старались не отставать. Но ведер нашлось лишь чуть больше двух десятков, а сухое дерево разгоралось все сильней.

– Вы не сможете здесь оставаться, когда дома запылают целиком, – усмехнулся Дорни, которому ведра, конечно же, не хватило. – Сначала волоски на лапах начнут скручиваться, а потом все равно придется выходить.

– А и правда, ведь оглохнете, без волосков-то, – покачал головой Эль. – Уж лучше сразу, может, и прорвемся. «Не прорвемся. – Урма выбивала лапами дробь.

– Узкие выходы из деревни. Сможем идти по пять-шесть в ряд, а северяне стоят в тех местах, где можно напасть по восемь, даже по десять. Все погибнем».

– Мы бы стреляли… – протянул Лаанс, бросив ведро на землю. – Сели бы на смертоносцев, ехали бы и стреляли. А, все равно не поможет… «Глуви?»

«Лодки у того берега, я никого не вижу», – отозвалась восьмилапка, стоявшая на самом краю обрыва.

«Я должна что-то придумать, Эль! – Урма завертелась на месте, выказывая крайнюю степень волнения. – Что можно сделать?.. Они караулят даже у прудов, нам придется наступать прямо из воды, это гибель».

– Может, с обрыва попрыгаем? – сам понимая всю глупость своего предложения, произнес степняк.

Крутой песчаный обрыв выходил прямо на Реку. Падая с него, и люди и смертоносцы неминуемо очутились бы в воде. Никого, кроме крокодалов, такая перспектива не обрадовала. Урма отбежала от Эля, потом во всю прыть понеслась на другой конец деревни.

– Куда она?! – воскликнул Эль, обращаясь к Лени. – Сейчас крыши запылают, она и вернуться не сможет!

– Наверное, решает, с какой стороны выходить из деревни… – вздохнул Лени и приложился к бурдюку с вином, похищенному в деревне. – Смотри, сколько тут людей-то было, оказывается! И все женщины, все детишки… Сгорят, наверное. Надо было нам раньше уходить. – Почему сгорят? – не понял степняк.

– Как почему?.. Потому же, почему и смертоносцев половина подгорит, да как бы и не мы с тобой. Проход-то узкий, Урма верно говорит, а северяне ждут. Нас не пустят, понимаешь?.. Те, кто будет последними, сгорят от жара. А уж речники-то, конечно, самые последние окажутся. Эх ты, степняк, ни разу пожара-то небось не видел. – Так, может, их выпустить? – озаботился Эль. – Дай попробовать, что ты там пьешь?..

– Пей, – разрешил Лени. – Куда ты их выпустишь? Смертоносцы ради них не разойдутся, им проще перекусать. Мужья-то, сам знаешь, нас по Реке возят, а семьи у пауков в заложниках. Так что вот, Эль, пойдем-ка лучше среди первых.

В середине деревни с громким треском вспыхнула крыша дома. Пламя взметнулось высоко в небо, стоявшие рядом пауки разбежались в стороны. Речники, выбравшиеся из подвалов, жались друг к другу, с опаской поглядывая на не обращающих на них никакого внимания смертоносцев.

Старик с длинной седой бородой заприметил кучку людей и подошел. Все его лицо было изрезано морщинами. Эль не мог не заглядеться: в Степи до таких лет не доживают. – Что делать-то будете? – спросил он почему-то у Лаанса.

– А как командирша наша решит, так и сделаем, – усмехнулся бомбардир. – Сам же видишь, деваться некуда. Может, вас они выпустят?

– Куда там… – махнул старик рукой. – Одна радость, что сын, может, живой, он на лодках. Хотя, может, вы его уже крокодалам скормили. – С обрыва-то никак нельзя спрыгнуть, чтобы в воду не упасть? – без надежды спросил Эль.

– Ишь чего захотел!.. – ощерил беззубый рот речник. – Туда у нас только по решению схода прыгали. Место прикормленное, крокодалы там всегда дежурят. Через пруды ваши начальники, значит, не могут? – Не могут, – мотнул головой Эль. – И что же делать? – Так вот я думаю, что мы туда пойдем, жители, – важно сказал старик. – По горло залезем и пересидим. Правда, как бой ваш кончится – и нас перебьют… Но все же не в огне гореть. А хотите – пошли с нами, люди-то вы, вроде, неплохие. Хотя и вино мое пьете.

– Хорошее вино… – поперхнулся Лени. – Да нет уж, спасибо за предложение. Или, может, кто хочет?

Никто не высказал желания попытаться спастись вместе с речниками, только Дорни тихо рассмеялся. Старик ушел, делая знаки своим соседям. Эль с тревогой взглянул на другой конец деревни. Вспыхнуло еще несколько домов, скоро дорога станет непроходима. Но Урма уже спешила обратно, за собой она вела всех находившихся там смертоносцев. «Придется идти на них, Эль! Здесь уже очень жарко!»

– Ну, придется – так придется, – вздохнул степняк. – Пусть Питти будет стыдно, что бросил нас. Бомбардиры, дайте мне хоть ножик какой, а? «Питти не виноват, это все я… Я была очень глупой, Эль, прости».

«Урма, Эль! На том берегу появились люди и пауки! – Глуви протолкалась к друзьям через густеющую толпу смертоносцев. – Может быть, они успеют?»

– Нет, – опять прильнул к бурдюку Лени. – Пока доплывут, пока пробьются… А чтобы через такое войско прорваться, надо лодок десять сюда привести. Нет, не успеют. Как думаешь, Лаанс?

– Я думаю, что, если бы мы догадались захватить пороха, то хоть немного было бы веселее… – хмуро отозвался высокий бомбардир, рассматривая свой тяжелый лук. – Они так густо стоят, эти северяне… Запустить стрелу с мешочком, и сразу троих бы разорвало, да еще пятерым лапы поотрывало. Ехали-ехали мы, а так и не повоевали.

«Разведчики летят, – заметила Урма шары, пересекавшие Реку. – Может быть, они заберут кого-нибудь? Эль, давай отправим с ними хотя бы Глуви?»

«Госпожа, мы скоро начнем гореть…» – один из смертоносцев так низко согнул лапы, что ткнулся жвалами в землю. Обращаться с просьбой к самке, да еще и командиру – верх неприличия. «Тогда в бой! – решилась Урма. – Я пойду впереди, пропустите меня!»

Но строй не разомкнулся. Самцы не могли исполнить такого приказа. Отряд покатился лавой к выходу из горящей деревни, навстречу качнулись, угрожающе шевеля жвалами, северяне. Урма попыталась вскочить на спины своим воинам, чтобы занять подобающее командиру место в первом ряду, но смертоносцы сбрасывали ее вниз. Такого она не ожидала. От обиды она едва не позвала мамочку Элоиз. «Глупые самцы!» – крикнула восьмилапка, стоя посреди обтекающего ее потока.

Эль догнал ее, схватил и прижал к себе. Хоть гибель и неминуема, но его долг – оттянуть это событие для своих подопечных.

Глуви, которую тоже все время отталкивали, подошла к ним. Бомбардиры торопливо допивали ворованное вино, готовясь вступить в бессмысленный бой.

«Разведчики летят не к нам… – грустно сказала Глуви. – Я думала, мы сможем посадить в корзину Эля…» «Тратанус, наверное, приказал им держаться от меня подальше», – печально заявила Урма.

Бой начался. Огромная масса смертоносцев из Города налетела на узкой дороге между прудами и обрывом на еще большее количество северян. Затрещал хитин, пауки полезли друг на друга, стремясь добраться до врага. В первые же мгновения боя умерли десятки восьмилапых, в такой тесноте не было времени на искусство. Каждый кусал противника туда, куда мог дотянуться жвалами, а внизу, под грудой тел, исходили ненавистью придавленные, с переломанными лапами, но живые пауки, которые уже не могли выбраться. Полетели первые тела с обрыва, и живые, и мертвые. Несмотря на такой напор, наступающим не удалось продвинуться вперед ни на шаг.

«Там люди, – продолжала Глуви комментировать действия разведчиков. Ей было неприятно прислушиваться к могучим импульсам боли, исходившим от умирающих. – Тратанус решил прислать нам на помощь стрелков? Это могло бы помочь, но сейчас врагов слишком много».

Глуви ошиблась, в корзинах сидели не стрелки. Каждый из пяти бомбардиров, собравшихся с телегами на том берегу Реки, взял с собой в полет столько пороху, сколько смогли поднять находившиеся за оболочкой шара порифиды – маленькие существа, которые вырабатывали легкий газ.

Теперь все летательные устройства смертоносцев повисли над огромной Армией северян. Снизу их били Небесным Гневом, и соединенные удары полчищ пауков оказались так страшны, что действовали даже на управлявших шарами восьмилапых. Впрочем, зажечь фитиль и сбросить вниз мешочек пороха можно было и дрожащими руками… Первый же взрыв произвел страшное действие.

Взметнулись вверх оторванные лапы, развороченные туловища. Все участники сражения на миг замерли, пораженные произошедшим. И тут же взрывы загремели снова, один за другим.

– Вот это «Бам!» – восхитился Лаанс, первым осознав происходящее. – Какой же я дурак, что поплыл сюда! Сейчас сидел бы в корзине и швырял вниз мешки! А вид-то оттуда какой!

– Я хочу видеть, я хочу видеть! – завопил Лени и вскочил на спину первого же пробегавшего мимо смертоносца. – Только не спеши туда, дружище, посмотрим отсюда!

Опомнившись, городские восьмилапые продолжили натиск. Армия северян, оглушенная, зияющая дырами на местах разрывов, начала подаваться назад. Урма улавливала отрывочные команды, которыми военачальники врага пытались поправить ситуацию. Но каждый новый взрыв усугублял панику.

«Скоро лодка причалит, уж очень быстро плывет. – Теперь глазастая Глуви смотрела на Реку. – В ней смертоносцы, люди и жуки».

– Это наши усачи! – с гордостью произнес Лаанс. – Наверняка, это они придумали! А теперь вот на первой лодке – к нам, хотя, честно сказать, трусы порядочные.

«Вперед, вперед! – вдруг снова начала командовать Урма, и строй заколебался в такт ее словам. – Давите слева, оттесняйте их к берегу!»