Текст книги "Плененные"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 4
Нэш не одинок. Одиночество невозможно, если целый день сидишь за книгами, обогащая память и населяя собственный мир вымыслами и фактами. С детства он довольствовался своим обществом. Когда-то это был способ выжить, потом образ жизни.
Годы, прожитые с бабкой, с теткой, время от времени с приемными родителями, убедительно показали, что лучше самому придумывать занятия, чем ждать, пока их для тебя придумают взрослые. Последние чаще граничат с наказанием, нравоучением, одиночным заключением или – в случае с бабкой – мгновенной трепкой.
Поскольку у него никогда не было изобилия друзей и игрушек, он превратил мозги в замечательную игрушку.
Со временем пришел к выводу, что в результате получил преимущество над более обеспеченными и ухоженными детьми. В конце концов, фантазия – вещь портативная, небьющаяся, на удивление гибкая. Рассерженные взрослые не отберут ее за проступок. С ней не приходится расставаться при переезде в новое место.
Теперь, когда можно купить себе все, чего пожелаешь, – а следует признать, что взрослые игрушки доставляют адское наслаждение, – он по-прежнему с удовольствием развлекается потоком воображения.
На долгие часы охотно отгораживается от реального мира, реальных людей, не оставаясь в одиночестве, – в голове крутятся разнообразные персонажи, события. Воображение составляет отличную компанию. Выход в общество время от времени не только компенсирует затворничество, но и подбрасывает зерно на мельницу.
Разве это одиночество? Чушь!
Теперь у него есть друзья, он целиком и полностью распоряжается своей судьбой. Сам выбирает, остаться или уйти. Сам купил и обустроил большой дом, может поесть, когда голоден, поспать, когда устанет, одеваться по своему вкусу. Большинство приятелей и коллег живут в несчастном браке или прошли через жуткий развод, тратят время и силы, жалуясь на подруг.
Только Нэш Керкленд, беспечный холостяк, волк-одиночка, счастлив, как моллюск.
Хотя непонятно, почему моллюск счастлив до чертиков.
Понятно, почему счастлив Нэш Керкленд. Потому что имеет возможность поставить ноутбук на столик во дворике, поработать на солнышке, на свежем воздухе, под плеск воды. Потому что легко тратит гонорары, не думая о рабочем графике, об офисной политике, о женщине, которая ждет, когда он оторвется от дела, уделит ей внимание.
Разве это нытье одинокого человека?
Установлено и доказано: он не создан для обыкновенной работы, для обыкновенных отношений. Бог свидетель, бабка часто твердила, что ему никогда не сделать чего-нибудь мало-мальски достойного. И не раз добавляла, что ни одна приличная женщина, имеющая хоть крупицу рассудка, на него не позарится.
Вряд ли старуха с окостеневшей шеей признала бы мало-мальски достойным сочинение оккультных сказок. Будь она жива, презрительно фыркнула бы с самодовольным кивком, видя, что в тридцать три года он не женат.
Конечно, испробованы и другие пути. Краткий и ужасный период работы клерком в страховой компании в Канзас-Сити подтвердил, что служить с девяти до пяти он не может. Последняя попытка завязать серьезные отношения решительно доказала его неспособность отвечать требованиям постоянно присутствующей рядом женщины.
Бывшая любовница Диди Дрискол в ходе последнего сражения обозвала его самодовольным, эмоционально недоразвитым мальчишкой. «Думаешь, – продолжала она, – если хорош в постели, то можешь вести себя безответственно, когда из нее вылезешь? Предпочитаешь возиться с чудовищами, чем наладить нормальные взрослые отношения с женщиной».
Еще много чего было сказано, но суть одна. Фактически нельзя винить Диди за брошенный в лицо упрек в безответственности или за брошенную в ту же сторону мраморную пепельницу, если на то пошло. Как бы она ни переменилась и ни усовершенствовалась за прожитые вместе полгода, ее надежды не оправдались.
Поэтому Диди вышла за стоматолога. Не стоит посмеиваться над тем фактом, что удаление зуба мудрости привело к фате с флердоранжем.
«Лучше ты, чем я», – мысленно сказал Нэш безымянному дантисту. Она остроумная, дружелюбная женщина с пышным телом и обалденной улыбкой. Задев ее, получишь удар, достойный нападающего из высшей лиги. Он вовсе не чувствует себя одиноким, воображая Диди, шествующую по длинному скользкому церковному проходу.
Почему же свободный художник, городской житель, ничем не обремененный, не связанный и довольный, как поросенок, что б это ни означало, мечется по огромному дому, как последняя живая клетка в умирающем организме?
Почему десять раз хватается за телефон, чтобы позвонить Моргане?
Сегодня они не работают. Она твердо решила уделять ему всего два вечера в неделю. Надо признать, как только сгладились первые шероховатости, дело пошло гладко – пока он воздерживается от сарказма.
У нее превосходное чувство юмора и глубокое, тонкое понимание театральности. Для сценария пригодится и то и другое. Время, проведенное с ней, не потеряно зря, не приносится в жертву. Правда, она с несокрушимой уверенностью объявляет себя колдуньей, но так еще интересней. Почти жалко, что спецэффекты больше не демонстрируются.
Успешно удается держать при себе руки. В основном. Прикосновения к пальцам или к волосам не считаются, пока не реагируешь на мягкие пухлые губы, на длинную белую шею, прелестную грудь…
Нэш одернул себя, сокрушаясь, что нечего пнуть, кроме дивана.
Желать женщину абсолютно нормально. Черт возьми, даже приятно воображать себя на простынях рядом с ней. Но от одержимых навязчивых мыслей в любой час дня и ночи страдает работа.
Пора взять их под контроль.
Вообще-то контроль не потерян. Можно признать себя настоящим святым. Даже когда Моргана открыла дверь в вылинявшей, потрепанной майке – к чему он питает особую слабость, – удалось быстро подавить основные инстинкты. Не столько из альтруизма, сколько ради самосохранения, как ни стыдно признаться. В любом случае лучше перестраховаться, имея дело с женщиной, способной одним поцелуем сбить с ног.
Пожалуй, такой удар опасней убийственных колотушек Диди.
Страшно хочется позвонить, услышать в трубке голос, попросить разрешения заскочить на часок.
«Проклятье, мне не одиноко»По крайней мере, не было одиноко, пока не вылез из машины, отключив уставшие мозги, пошел вдоль берега, видя семьи, парочки, тесно сбившиеся компании близких друзей-приятелей. Наблюдал в одиночестве за садившимся в воду солнцем, желая чего-то, чего реально не хочется и с чем неизвестно что делать, если получишь.
«Есть люди, которые не годятся для семейной жизни, как известно по моему опыту». Давно решено исключить подобную ошибку, спасти безымянного безликого ребенка от паршивого папаши.
По возвращении с одинокой прогулки дом кажется слишком большим и пустым. Хорошо бы идти рядом с Морганой, брести по берегу, держась за руки, сидеть, обнявшись, на старом обесцветившемся бревне, выброшенном на берег, глядя на первые звезды.
Нэш с проклятием схватил трубку, набрал номер. Улыбнулся, слыша голос, но улыбка сразу слиняла – автоответчик уведомил, что ее нет дома.
Разъединился, не оставив сообщения. Что сказать? «Хочу поговорить? Хочу видеть? Не могу выбросить из головы?»
Вновь забегал по комнате под взглядами прекрасных и ужасных масок из Океании, висящих на стенах. В невысоких витринах сверкают в электрическом свете острые кинжалы с резными рукоятками. Стремясь снять напряжение, схватил куклу вуду, воткнул в сердце булавку:
– Посмотрим, как тебе понравится, детка.
Отбросил ее, сунул руки в карманы, решил выйти из дому. В кино сходить, черт побери.
– Твоя очередь билеты покупать, – терпеливо напомнила Себастьяну Моргана на Каннери-роуд. – Я бегу за попкорном, Ана фильм выбирает.
Себастьян нахмурился:
– Я в тот раз покупал.
– Не покупал.
Обратился за поддержкой к Анастасии, та ответила кивком и улыбкой:
– В прошлый раз я покупала. А ты снова увиливал, как змея.
– Змея? – Себастьян возмущенно застыл у бровки тротуара. – Чудовищное оскорбление. Точно помню…
– …то, что хочешь помнить, – договорила Анастасия, беря его под руку. – Сдавайся. Я не буду вне очереди платить.
Себастьян что-то неразборчиво буркнул и пошел вперед между кузинами. Очень хочется посмотреть новый фильм с Шварценеггером, но есть опасность, что Ана выберет дурацкую романтическую комедию в другом кинотеатре. Ничего нет плохого в романтике, хотя ходят слухи, что Арнольд на сей раз превзошел сам себя, спасая планету от злых инопланетных оборотней.
– Не дуйся, – беспечно посоветовала Моргана. – В другой раз тебе выбирать.
Все безупречно организовано. В зависимости от настроения и рабочего расписания они втроем ходят в кино. В результате многолетних ссор, вспышек гнева, испорченных вечеров сложилась система. Конечно, небезупречная, но, как правило, предотвращающая яростные скандалы у билетной кассы.
– Заглядывать нечестно, – указала Анастасия, чувствуя, что Себастьян проник в ее мысли. – Я уже выбрала.
– Просто не хочу, чтобы ты зря потратила мои деньги, – вздохнул он, оглядывая выстроившуюся очередь. И воспрянул духом, заметив мужчину, подходившего с другой стороны. – Так-так… Очень мило.
Моргана уже увидела Нэша, не зная, злиться или радоваться. На рабочих встречах удается сохранять спокойствие. Сексуальные вспышки, искрящиеся в воздухе, когда они оказываются в двух футах друг от друга, вовсе не трюки.
«Ничего, справлюсь», – заверила она себя и улыбнулась.
– У деловых людей выходной?
Уныние испарилось. Перед ним темный ангел с рассыпавшимися по плечам волосами, в коротком красном платье, подчеркивающем каждый изгиб тела.
– Более или менее. Люблю смотреть чужое кино, когда работаю над своим. – С трудом оторвав взгляд от Морганы, он все-таки посмотрел на Себастьяна и Анастасию. – Привет.
– Рада вновь с вами встретиться, – произнесла свою реплику Ана. – Забавно, что в последний совместный поход мы смотрели вашего «Мертвеца».
– Неужели?
– Отличный фильм. – Она знает, что говорит, – вставил Себастьян. – Последние полчаса просидела с зажмуренными глазами.
– Лучшего комплимента не придумаешь. – Нзш, развернувшись, пристроился к ним. – Что сейчас собираетесь посмотреть?
Анастасия бросила взгляд на Себастьяна, который полез за бумажником:
– Фильм со Шварценеггером.
– Правда? – Непонятно, чем вызван смешок Себастьяна. – Я тоже.
В кинотеатре посчастливилось сесть рядом с Морганой. Не важно, что Нэш присутствовал на голливудской премьере. В любом случае посмотрел бы еще раз. Превосходная вещь, черт возьми. Стремительное действие, интрига мастерски закручена, жестокость смягчается юмором – настоящий саспенс. В одном эпизоде избранная публика привстает с кресел. Если повезет и дальше, в следующей части Моргана прижмется к нему.
Свет стал гаснуть, она на него оглянулась с улыбкой. Серые клетки мгновенно расплавились. Просидел бы два сеанса.
Когда фильм захватывает воображение, Нэш естественно выходит за пределы реальности. Ничто не доставляет такой радости, как погружение в действие. Практически не имеет значения, первое это знакомство или двадцатая встреча со старым другом. Только нынче не удается следить за разворачивающимися на экране событиями, остро ощущая присутствие женщины, которая заставляет забыть обо всем.
Влюбленный в специфический запах кинотеатров, сочетающий в себе кипящее масло, аромат жареной кукурузы, сладость леденцов, сиропный привкус откупоренной газировки, на этот раз Нэш чуял только фантастически сексуальные духи Морганы.
В зале прохладно, почти холодно. Непонятно, зачем включать кондиционер в помещении, где людям предстоит просидеть два часа. Но от ее кожи идет возбуждающее тепло, словно она сидит под яркими солнечными лучами.
Как бы ни буйствовали злодеи, как бы ни сражался герой, она не охает, не вздрагивает, не жмется к соседу, только внимательно смотрит на экран, бросая в рот время от времени горстку попкорна.
В одном месте выдохнула сквозь зубы, вцепилась в ручку кресла. Нэш галантно накрыл ее руку ладонью. Она не оглянулась, но не отняла руку, переплела с ним пальцы.
Не каменная, ничего не поделаешь, признала Моргана. Женщина из плоти и крови, сидящая рядом с чертовски привлекательным мужчиной. Сладко держаться за руки в темном кинотеатре.
Что тут плохого?
Наедине необходимо соблюдать осторожность, следить, чтобы события слишком быстро не развивались, не пошли в нежелательном направлении. Даже жаль, что бороться фактически не приходится. Он не пытается снова поцеловать ее, соблазнить, овладеть. Хотя от бессознательных дружеских прикосновений она часами беспокойно ворочается в постели.
«Это моя проблема», – напомнила себе Моргана, стараясь не замечать тугого долгого спазма внутри от ленивого скольжения мужского пальца по ладони.
С ним приятно работать, помогать в изысканиях. Не только потому, что это идеальный компаньон с умом и талантом, но и потому, что попутно можно вразумительно объяснить, кто она такая.
Разумеется, он не верит ни единому слову. Ну и ладно.
Теплое плечо Нэша потерлось о ее плечо, и она перестала следить за сюжетом. Для создания хорошего сценария не обязательно признавать ее дар. Но в глубине души обидно. Хочется, чтоб он поверил и понял.
Мир был спасен, вспыхнул свет, и Моргана отдернула руку. Не стоит нарываться на едкие комментарии кузена.
– Прекрасный выбор, Ана, – похвалил Себастьян.
– Повторишь, когда сердце мое успокоится.
Он обнял кузину за плечи, направляясь к выходу.
– Испугалась?
– Нисколько. – Не хочется признаваться. – Любая женщина возбудится, два часа глядя на сказочный обнаженный мужской торс.
– Пойдем в пиццерию, – решил Себастьян в ярко освещенном шумном фойе и оглянулся на Нэша. – Готовы закусить?
– Всегда готов.
– Отлично. – Себастьян распахнул дверь, вывел всех в ночь. – Вам платить.
Великолепная троица, думал Нэш, пока они вчетвером поедали пиццу, истекавшую расплавленным сыром. Спорят обо всем, начиная с сорта пиццы и заканчивая эффективностью действий инопланетян в только что просмотренном фильме. Моргана с Себастьяном подкалывают друг друга, получая не меньшее удовольствие, чем от еды, Анастасия время от времени выступает в роли арбитра.
Их связывают прочные узы – под насмешками и издевками безошибочно просматривается глубокая привязанность и любовь.
– Какой же ты болван, мой милый, – фыркнула Моргана.
Нэш понял, что «болван» и «милый» равноценны, испытывая такую же зависть, с какой на берегу на закате смотрел на супругов с детьми.
Все трое единственные дети, он тоже. Но не одинокие, в отличие от него.
В направленном на него взгляде Анастасии мелькнуло такое сочувствие, что Нэш смутился. Впрочем, в следующую секунду он видел перед собой лишь прелестную женщину с милой улыбкой.
– Они вовсе не собираются оскорблять друг друга, – объяснила она. – Просто удержаться не могут.
– Оскорблять? – переспросила Моргана, тряхнув головой, отчего рассыпались по плечам роскошные волосы. – Разве оскорбительно указывать Себастьяну на его недостатки? Тем более на очевидные. – Она шлепнула кузена по руке, потянувшейся к очередному куску, и обратилась к Нэшу: – Видите, какой жадный?
– Во всем готова меня обвинить, – буркнул Себастьян.
– Хитрый, несдержанный и невоспитанный, – ухмыльнулась Моргана, с удовольствием, поглощая пиццу.
– Сплошное вранье. – Утешившись глотком вина, кузен откинулся на спинку стула, – Я необычайно сдержанный и воспитанный. Это ты вечно бузишь, правда, Ана?
– М-м-м… фактически вы оба…
– С детства бузила, будь свидетелем. Чуть что не по ней, вопила, как бешеная, или дулась в углу. Вообще не умеет себя контролировать.
– Как ни прискорбно, – ответила Анастасия, – в половине подобных случаев ты ее провоцировал.
– Естественно. – Себастьян невозмутимо пожал плечами и подмигнул Моргане. – Без всякого труда.
– Не стоило тогда спускать тебя с потолка, – заявила она.
– Простите, не понял? – переспросил Нэш.
– Была одна гнусная выходка, – объяснил Себастьян, до сих пор не смирившийся, что кузина взяла над ним верх.
– Вполне заслуженное наказание, – указала Моргана, потягивая вино. – До сих пор не уверена, что простила тебя.
– Правда, ты выкинул гадкую шутку, – подтвердила Анастасия.
Видя численное преимущество, Себастьян умолк, постаравшись представить случай в юмористическом свете.
– Мне было всего одиннадцать. Мальчишки по определению обязаны хулиганить. В любом случае змея была не настоящая.
– С виду самая настоящая, – проворчала Моргана.
Себастьян фыркнул и, наклонившись к Нэшу, принялся излагать историю:
– Мы все собрались у тетушки Брайны и дядюшки Мэтью первого мая [9]9
На 1 мая приходится Вальпургиева ночь, ежегодный праздник ведьм.
[Закрыть]. Считается, будто я вечно выискивал способ травмировать сестренку и знал, что она жутко боится змей.
– Играть на мелких фобиях вполне в твоем стиле, – добавила Моргана.
– Суть в том, что девчонка вообще ничего не боялась, исключая змей. – Янтарные кошачьи глаза заискрились улыбкой. – Поэтому я, будучи настоящим мальчишкой, сунул каучуковую змею в постель, где она, естественно, лежала.
Нэш не сдержал усмешку, сумев замаскировать ее кашлем под вопросительным взглядом Морганы.
– Чего ж тут страшного?
– Он заставил змею шипеть, извиваться, – пояснила Ана, прикусив губу, чтобы не улыбнуться.
Себастьян кивнул, погрузившись в приятные воспоминания.
– Очень долго работал. Никогда не был силен в магии, поэтому попытка вышла слабоватой, если честно сказать. Но сработала. – Он с ухмылкой взглянул на Моргану.
Нэш не нашел слов. Видно с ним за столом сидят трое безумцев.
– Когда я перестала визжать и увидела перед собой убогую подделку, – самодовольно продолжила Моргана, – то подвесила кузена к потолку вверх ногами. Долго ты там провисел, дорогой?
– Два кошмарных часа.
Она улыбнулась:
– До сих пор бы висел, если бы не увидела моя мама и велела тебя снять.
– И вы целое лето старались переиграть друг друга, и оба попадали впросак, – вставила Анастасия.
Себастьян с Морганой обменялись улыбками. Она, покосилась на Нэша, почуяв и почти услышав поворот колеса.
– Вина выпьете?
– Я за рулем. – Он сверкнул улыбкой. Понятно, его разыгрывают. К чему обижаться? Таким образом, он вливается в небольшую компанию, по-новому видя сценарий. – Так вы в детстве часто… задирали друг друга?
– Обладая определенными способностями, трудно довольствоваться обыкновенными играми, – заметила Моргана.
– Во что бы мы ни играли, ты вечно мошенничала, – заявил Себастьян.
– Конечно. – Ничуть не обидевшись, она протянула ему оставшийся кусок пиццы. – Люблю выигрывать. Уже поздно. – Встала, чмокнула кузена и кузину в щеку. – Подвезете меня, Нэш?
– Разумеется. – Единственное желание.
– Поберегитесь, Керкленд, – небрежно предупредил Себастьян. – Она любит играть с огнем.
– Я уже понял. – Нэш схватил ее за руку, потянул за собой.
Анастасия с легким вздохом подперла кулаком подбородок:
– Искры меж этой парочкой так и летают. Удивительно, что прямо здесь за столом мы не видели вспышки.
– Скоро полыхнет. – Глаза Себастьяна потемнели, сосредоточились. – Хочет она того или нет.
Сразу забеспокоившись, Ана взяла его за руку:
– С ней все будет в порядке?
– Видно не так отчетливо, как хотелось бы. С родными всегда труднее, особенно с Морганой. Набьет пару-тройку шишек. – Очень жаль. Но взгляд прояснился, на губах появилась улыбка. – Ничего. Переживет. Сама говорит, что любит выигрывать.
* * *
Моргана думала не о боях и победах, а о прохладном шелковистом ветерке, обдувавшем лицо. Запрокинув голову, смотрела в темное небо с призрачным полумесяцем и мерцавшими звездами.
Легко радоваться в быстроходной открытой машине на извилистой дороге, на морском воздухе, в туманном лунном свете. Легко радоваться рядом с мужчиной, который с прирожденной уверенностью ведет автомобиль, где слишком громко звучит радио, пахнет ночью со всеми ее тайнами.
Повернув голову, всмотрелась в профиль. Как было бы приятно пробежаться пальцами по резко вылепленному лицу, почувствовать костяк, умные губы, жесткость кожи… Нестерпимо приятно.
Зачем медлить? Не будучи сладострастной, не видя в каждом симпатичном мужчине потенциального любовника, она в глубине души испытывает желание принадлежать ему. Знает, что в любом случае это скоро произойдет.
Таков будет ее ответ. Ни за что не станет игрушкой судьбы.
Разумеется, сделать собственный выбор, удерживая в своих руках власть и силу, – совсем другое дело, чем идти на поводу у фортуны. В конце концов, она сама себе хозяйка.
– Зачем нынче в город поехали?
– Не усидел на месте. Устал от себя.
Знакомое ощущение. С ней такое бывает нечасто, но когда случается, это невыносимо.
– Сценарий продвигается?
– Вполне. На днях отправлю своему агенту обработанный вариант. – Нэш взглянул на нее и тут же пожалел об этом. До того прекрасна и пленительна с растрепанными ветром волосами, залитая лунным светом, что второй раз не стоит смотреть. Тем более за рулем. – Вы мне очень помогли.
– Значит, больше не нужна?
– Нет… – Он с проклятием остановился, сообразив, что проехал мимо подъездной дорожки, дал задний ход, повернул, остался сидеть молча, задумавшись, не выключив мотор, глядя на дом, где светилось золотом единственное окно, остальные были темны, как ночь.
Если позовет, он пойдет, не сможет не пойти. Что-то произошло этим вечером. Что-то произошло в тот момент, когда он оглянулся и посмотрел ей в глаза. Возникает тревожное ощущение, будто попал в чей-то чужой сценарий, еще до конца не дописанный.
– Нервничаете? – пробормотала Моргана. – На вас не похоже. – Импульсивно повернула ключ зажигания, рокот мотора умолк, и тишина ударила в голову. Тела соприкоснулись, внутри вспыхнул огонь в предчувствии дальнейшего. – Знаете, что я делаю, когда нервничаю?
Тихий голос потек по коже, как подогретое вино. Нэш взглянул в живые синие глаза, сверкавшие в лунном свете. Руки сами потянулись.
– Что?
Она отстранилась, выскользнула из рук, словно призрак. Вышла из машины, подошла к дверце, наклонилась так близко, что едва не коснулась губами.
– Прогуливаюсь. – Не сводя с него глаз; выпрямилась, подала руку: – Пойдемте. Покажу волшебное место.
Конечно, можно отказаться. Но еще не родился мужчина, который отказался бы, отверг протянутую руку.
Пошли через лужайку, удаляясь от дома с единственным освещенным окном, нырнули в мистические тени с молчаливо шепчущими кипарисами. В просачивавшемся лунном свете возникали фантастические очертания изогнутых ветвей на мягкой лесной земле. Легчайший ветерок шумел в листве, напоминая об арфе в ее гостиной.
Без спешки, но целенаправленно Моргана вела его теплой твердой рукой, глубоко вдыхая ночной воздух.
– Люблю ночь, ее запах и вкус. Иногда просыпаюсь, иду сюда.
Слышен плеск воды о камни, ровный, как сердцебиение. Сердце Нэша вдруг беспокойно забилось в груди.
– Роща… – Голос звучит в тенях незнакомо, таинственно. – Я в нее влюбился.
Она остановилась, устремив на него вопросительный взгляд.
– Когда успели?
– Приезжал сюда в прошлом году, спасаясь от жары. Так и сидел бы тут вечно. – Он протянул руку к дереву, ощупал корявую кору трагически сгорбившегося ствола. – Никогда не испытывал склонности любоваться природой. Жил в больших городах или в пригородах. Хотя чувствовал, что мое место там, где из окна виден лес.
– Порой мы возвращаемся на свое место. – Она пошла дальше, бесшумно ступая по мягкой земле. – В некоторых древних культах обожествляются деревья. По-моему, вполне достаточно их любить, почитать возраст, стойкость и красоту. – Остановилась, повернулась к нему: – Здесь центр, самое сердце. Чистейшая магия всегда творится в сердце.
Нэш почему-то понял и поверил. Может, из-за луны, под влиянием момента. По коже побежали мурашки, в сознании что-то вспыхнуло. В глубине памяти возникло твердое убеждение, что он уже был здесь именно с ней.
Поднял руку, дотронулся до ее лица, провел пальцами по щеке. Она не приблизилась, не отстранилась. Смотрела на него, ждала.
– Непонятно, хорошо ли то, что со мной происходит, – тихо вымолвил он.
– Что с тобой происходит?
– Тебя встретил. – Не удержавшись, поднес к щеке другую руку, обхватил лицо тонкими пальцами. – Мечтаю о тебе. Грежу даже средь бела дня. Не могу отключиться или переключиться на что-то другое. Вот что.
Она взяла его за запястье, слыша сильный пульс.
– Разве это плохо?
– Не знаю. Всегда успешно избегал осложнений. Не хочу, чтобы было иначе.
– Тогда постараемся, чтобы все было просто.
Неизвестно, кто сделал первый шаг, просто сомкнулись объятия, губы. С этим никакая мечта не сравнится.
Язык заплясал, приглашая погрузиться глубже, кровь взыграла от женского стона. Наконец есть возможность насладиться длинной шеей, слыша биение сонной артерии, пробуя на вкус чувствительную кожу под подбородком, чуя первое быстрое содрогание тела. Следующий поцелуй еще крепче, отчаянней.
Глупо было надеяться, что есть выбор, что контроль в твоих руках. Они дают друг другу то, что старо, как время, ново, как весна. Простое удовольствие, ничего больше, беспомощно уговаривала себя Моргана, слабея под напором эмоций и ощущений. Но трепеща всем телом, зная, что больше, гораздо больше.
В свои женские годы она ни разу не отдавала сердце. Его даже не приходилось беречь, оно всегда было надежно защищено. А теперь, под луной, средь старых молчаливых деревьев, оно само отдается ему.
Теперь ясно, зачем вела его сюда, в заветное место. Где еще отдавать свое сердце?
Прижалась теснее, впитывая его всем телом, желая сдержать слово, постараться, чтобы было просто.
Уже непросто. Для обоих. Можно только потянуть оставшееся время, подготовиться.
Хотела оторваться, а он не пустил, вновь и вновь приникая к губам, мысленно видя мелькавшие образы, слыша звуки, испытывая желания.
– Нэш… – Моргана отдернула голову, утешительно потерлась о щеку щекой. – Не сейчас.
Тихий голос просочился в бушующее сознание. Бросить бы ее на землю, взять здесь и сейчас, доказать, что она не права. Жажда насилия ошеломила его. Он разжал объятия, вдруг увидев, что пальцы глубоко впились в плечи.
– Прости… Я сделал тебе больно?
– Нет. – Она растроганно поднесла к губам его руку. – Нет, конечно. Не беспокойся.
Как же не беспокоиться, черт побери? Всегда ласков и нежен с женщинами. Некоторые могут сказать, что он беспечно относится к чувствам, и если это так – очень жаль. Но никто не обвинит в физической грубости.
Однако чуть не швырнул ее на землю в приступе страсти, даже не спрашивая согласия.
Потрясенный, Нэш сунул руки в карманы.
– Я был прав, мне не нравится, что происходит. Поцеловал тебя во второй раз, и во второй раз понял, что это необходимо так же, как есть, дышать, спать.
Моргана решила действовать осторожно.
– Страсть необходима в жизни.
Он усомнился, почти всю жизнь прожив без всякой страсти, тряхнул головой, пристально на нее глядя.
– Знаешь, детка, если бы я действительно верил, будто ты колдунья, подумал бы, что ты меня зачаровала.
Она с удивлением ощутила боль и обиду – не на слова, а на то, что они развели их на расстояние. Как ни старайся, не вспомнишь, чтобы ее обидел мужчина. Может, это и есть влюбленность. Прежде сердце не надо было беречь, теперь необходимо его защитить.
– И очень хорошо, что не веришь. Мы просто поцеловались, – улыбнулась Моргана, надеясь, что в темноте не видно печали в глазах. – Нечего бояться поцелуя.
– Хочу тебя, – прохрипел он, сжав кулаки в карманах. Возможно, желание, смешанное с беспомощностью, чуть не толкнуло его на насилие. – Это опасно.
Без всяких сомнений.
– Со временем увидим. Пойду. Я устала.
На этот раз она не протянула руку, уходя из рощи.
