Текст книги "Смуглая ведьма"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

В конце рабочего дня Айона дала себе волю поразмышлять о волшебстве. Чему-то ее сегодня станет учить Брэнна? Какие новые чудеса она увидит, ощутит, сотворит? Она попрощалась с лошадьми и коллегами и собралась уходить, но увидела Бойла в его маленьком кабинете. С разбитыми руками, он разгребал канцелярскую работу.

Вибрации определенно продолжаются, подумала она. Нет, она вовсе не собиралась флиртовать с боссом. К тому же, насколько она успела узнать, у него от девчонок и так отбоя нет. А может, он вообще не считает ее привлекательной.

Кроме того, она не за тем сюда приехала, чтобы заводить романы или завязывать отношения. Сперва нужно крепко встать на ноги в этой ее новой жизни, больше узнать о собственных доселе дремлющих способностях – и оттачивать их, если она хочет быть полезной своим родным.

Когда женщина намеревается противостоять первобытному злу, она не должна позволять себе отвлекаться на какие-то сексапильные брови или широкие плечи…

– Или входи, или шагай мимо, – пробурчал Бойл, продолжая двумя пальцами тыкать в клавиатуру компьютера. – Только не маячь перед глазами.

– Прости. Я… Я только уточнить – на сегодня все?

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Что-то опять проворчал и вернулся к работе.

Наверное, руки у него саднит, заключила Айона. Прямо видно, как кровь пульсирует.

– Тебе правда надо на костяшки холод приложить.

– Все будет в порядке. Бывало и похуже.

– Не сомневаюсь. Но если они распухнут или онемеют – а еще хуже, инфекция попадет, – толку от тебя здесь будет немного.

– Мне няньки не нужны, спасибо.

Вот упрямый! Но и она тоже. Она вернулась, взяла аптечку и пару пакетов со льдом. Решительно вошла в кабинет.

– Кто-то скажет, что ты герой и мужик, – начала она, подвигая к себе стул. – А по мне, так упрямый мальчишка. Потому что руки у тебя – болят!

– Я получил удовольствие от боя, так что никакого упрямства тут нет. Убери это все.

– Вот закончу, тогда и уберу. – Она достала антисептик и крепко взяла его за запястье. – Приготовься: будет щипать.

– Не будь же такой… Черт! Что за…

– Говорю же – ребенок, – хмыкнула Айона с долей злорадства, но на рану подула. – Хочешь колошматить голыми кулаками – будь готов расплачиваться.

– Если тебе драки не по нутру, ты не туда попала. Может, даже страну не ту выбрала.

– Это… это зависит от ситуации. И тот хмырь получил по заслугам. Подержи эту руку пока в холоде, а я второй займусь. – Она положила пакет со льдом на одну руку и стала осматривать вторую. – Ты кулаками размахивал со знанием дела. Боксом в колледже не занимался?

– В некотором роде. – Он сдался – а в каком-то смысле ощущение холода на свежей ране было очень приятное, – и немного расслабился. – Ты что, огнем, что ли, мне руку дезинфицируешь?

– Пощиплет капельку. Так что значит «в некотором роде»?

Взгляд, какого она удостоилась, иначе как испепеляющим было не назвать. Айона всегда гадала, что на самом деле означает это выражение.

– Больно много вопросов ты задаешь.

– Всего один, – возразила она. – Пытаюсь разговором тебя отвлечь. Так про что ты там говорил «в некотором роде»?

– Господи. Я получал спортивную стипендию. Борьбой занимался. Ни о каких перчатках и речи не шло. Так что эта ситуация для меня не нова. Я знаю, как привести себя в порядок.

– Знаешь? Тогда почему не сделал? Нелегкий, кстати, способ заработать на учебу.

– Ну, когда тебе это по нутру… И когда побеждаешь…

– А к тебе это все относится?

– Мне больше нравилось драться, когда я побеждал, а побеждал я немало.

– Вот и здорово. А этот шрам – оттуда?

– Это другой вопрос. Другой вид борьбы – в пабе, с применением битой бутылки. Поскольку я тоже тогда выпил, то реакция несколько замедлилась.

– Повезло еще, что глаз уцелел.

Удивленный ее словами и небрежным тоном, каким они были сказаны, Бойл добавил:

– Замедлилась – но не настолько же!

Айона улыбнулась.

– Поменяй руки.

Какие у него большие кисти! Сильные, с широкими пальцами и мощными ладонями. Грубые руки человека физического труда. Это вызывало уважение.

– Фин рассказал мне о той кобыле и о вашем пари.

На этот раз Бойл не рассердился, но поерзал на стуле.

– Фин любитель баек, только дай потрепаться.

– Мне бы хотелось познакомиться с этой лошадью.

– Мы ее держим на большой конюшне. Она еще пугается чужих, ей нужно время. И уход.

– А как ее зовут?

Он опять поерзал – теперь она знала, что это изобличает его неловкость или некоторое смущение.

– Ее зовут Дарлинг. Ей подходит. Ну что там, еще не все?

– Почти. Мне нравится, что ты этого подонка перепил ради кобылы, которая в тебе нуждалась. И как ты сегодня его отделал, мне тоже понравилось. Это, наверное, не очень хорошо. Родители меня воспитывали по-другому. Но у них не получилось.

Она подняла голову и увидела, что Бойл опять смотрит на нее.

– Человек не может идти поперек своего предназначения.

– Вот именно. Поэтому они во мне отчасти разочарованы, а уж лучше бы разочаровались вовсе. Поэтому я изо всех сил стараюсь хотя бы сама себя не разочаровывать.

Айона выпрямилась.

– Ну вот. – И бережно взяла его за пальцы, осматривая костяшки. – То-то же.

Так и есть, подумала она, в который раз встретившись с ним взглядом. Вибрации, покалывание и вдобавок мимолетное головокружение. Если дать себе волю – недалеко и до крупных неприятностей.

Но сейчас Бойл подался назад.

– Спасибо. Тебе лучше идти. У тебя, наверное, дела есть.

– Есть. – Она потянулась за аптечкой, но он отмахнулся.

– Я сам отнесу. Завтра в восемь.

– Буду.

Когда она ушла, он склонился над ранеными руками. Он еще чувствовал ее прикосновение. И от этого тоже покалывало, но по-другому.

В дверях возник Фин и оперся на косяк. Бойл поднял голову. Приятель улыбался.

– Только не начинай.

– А что… Она хорошенькая. Умная, старательная. И если бы вздумала флиртовать со мной, я бы не поленился и закрыл дверь.

– Ничего похожего не было. Она заглянула, чтобы обработать мне руки, только и всего.

– А вот и нет… А то я тебя не знаю, братишка. Ты о ней думаешь, хоть и запрещаешь это себе.

Ну и что, что думает, он же мужчина, нет? Мужчина, но это не значит, что он безмозглый и неразумный субъект.

– Она сестра Коннора и работает у нас. И по-другому относиться к ней я не собираюсь.

– Чушь собачья. Она красивая женщина, достаточно умная и сильная, чтобы принимать самостоятельные решения, что она уже и доказала. Ее особый дар – вот что тебя сейчас беспокоит.

Теперь Бойл выпрямился и, не сводя глаз с Фина, медленно кивнул.

– Меня все беспокоит – и то, что все это означает, и чем вы все занимаетесь, и я в том числе, поскольку мы все заодно. То же самое должно и тебя волновать в первую очередь. А любовь крутить сейчас совсем не ко времени.

– Когда же, если не сейчас? Скоро нам всем может прийти конец, а меня бы больше устроило помереть после того, как пересплю с бабой, чем до.

– А я предпочел бы остаться в живых и уже тогда, выиграв сражение, уложить бабу в постель.

Фин улыбнулся, настроение у него улучшилось.

– Не зарекайся. Прокачусь-ка я на Аластаре, посмотрю, как он.

– К Брэнне поедешь?

– Пока нет. Она еще не готова. Да и я тоже.

Оставшись один, Бойл снова погрузился в размышления. Всем надо готовиться, подумал он, вспоминая, как завывал туман. Готов должен быть каждый.

Неделя подходила к концу. Айона проснулась около шести утра. Это была ее последняя ночь в замке. Ей не терпелось поселиться вместе с братом и сестрой, но для этого придется покинуть этот сказочный замок.

Не будет больше приветливых горничных, чтобы убирали в комнате и приносили чай с печеньем. Не будет обалденного шведского стола на завтрак. Не укутаешься в одеяло ночью, слушая шум ветра или дождя – либо того и другого вместе – и представляя себя где-нибудь в тринадцатом веке.

Но взамен этого у нее здесь появились родные. А это куда более ценное приобретение.

Большую часть вещей она упаковала с вечера, а теперь встала, чтобы закончить сборы и прикинуть, сколько оставлять чаевых прислуге. И в последний раз принять душ в замке.

Оставалось полчаса до приезда Коннора: он настоял, что перевезет ее сам, а пока Айона решила попрактиковаться в чародействе.

Поразмыслив, она решила, что самым безопасным будет запускать перо. Брэнна отказалась учить ее дальше, пока она не освоит четыре главные стихии. И не доведет свое мастерство до высокой планки, установленной Брэнной.

И никакие уговоры, подлизывания и умасливания не поколебали сестру.

Значит, будем осваивать.

По крайней мере она уже научилась управлять небольшой кучкой перышек, а не одним.

Наступал рассвет. Она успокоила сознание, почувствовала свою энергию. Выставив вперед руки, представила, что воздух поднимается, ощутила теплый ласковый ветерок, движение, шепот.

Белые перышки затрепетали и поднялись, разделились по одному, стали парить и кружиться в воздухе. Она направила их выше, они плавно взлетали и вновь опускались. «Полегче, полегче, – сказала себе Айона. – Легонечко».

Она высоко подняла руки, покружилась, и перышки закружились вместе с ней. Она радостно ускорила вращение, но лишь чуть-чуть.

Поворот, вращение – прелестные перышки повторяли ее движения. Вверх, вниз, ленивый поворот, идеальный круг, затем узкая вертикальная змейка.

– Чувствую, – прошептала она. – Получается. И очень красиво.

Она засмеялась и все кружилась и кружилась. Раскинула руки – и перья полетели друг за другом, образуя два танцующих круга. Змейка, восьмерка – и снова одно мягкое облачко.

– Пять с плюсом. Даже Брэнна вынуждена будет выставить мне высший балл.

Громкий стук в дверь заставил ее вскрикнуть. Перышки полетели вниз, осыпавшись ей на голову.

– Черт!

Айона отряхнула от перьев плечи, сдунула их с лица и подошла к двери.

– Все мне испортил! – накинулась она. – Я занималась… Ой, Бойл?

– У тебя весь номер в перьях. Ты что, подушку выпотрошила?

– Да нет. Это мои перья, для тренировок. А ты что здесь делаешь? – Раздражение уступило место тревоге. – Что-то случилось? Никто не пострадал?

– Ничего не случилось. И никто не пострадал. Коннора вызвали в соколиную школу. Что-то с канализацией, а он у нас рукастый. А меня прислали за тобой. Ты собралась?

– Да. Так неудобно… Я могла бы попросить в отеле, чтобы меня кто-нибудь отвез.

– Ну, я уже здесь, так что давай свои вещи.

– Хорошо. Спасибо. Только вот перья надо убрать.

– Хм-м… – Он протянул руку и, к ее изумлению, провел по ее волосам. – Вот еще. – Он протянул ей несколько перышек.

– Ой. Ну, ладно. – Она встала на четвереньки и принялась собирать воздушные орудия своей магии.

– Эти перья представляют собой какую-то ценность?

– Да нет, обычные перья.

– Тогда брось их. Горничная уберется. Ты их целый час будешь собирать с пола.

– Ну нет, Шинейд я такой беспорядок не оставлю. – Она подняла еще несколько штук, потом опустилась на пятки. – Я идиотка.

– Не комментирую.

– Подожди. Просто обожди минутку. – Она поднялась, набрала воздуху. «Сперва успокой сознание», – напомнила она себе.

И подняла перья в воздух. Радостно засмеявшись, она собрала их в кучку, сложила ладони лодочкой и направила перья себе в руки.

– Видел? – Айона с сияющим видом повернулась к Бойлу. – Ты это видел?

– Глаза у меня вроде на месте.

– Просто это так здорово! И так естественно, понимаешь? Смотри.

Она вскинула руки, послала перья летать, кружиться, планировать, опять подниматься, после чего опять собрала их в ладони.

– Как красиво! Я целыми днями тренировалась, и вот наконец получилось. Действительно получилось.

Улыбка не сходила с ее лица. Она посмотрела на Бойла. Замерла. Замерло все.

Он смотрел на нее в своей странной манере – глаза в глаза. И в этих глазах она видела не удивление, не забаву и не раздражение.

Она видела в них жар.

– О… – вздохнула девушка и, повинуясь сердцу, потянулась к нему.

Он отступил назад, быстро и недвусмысленно.

– Ну вот, с перьями ты разобралась. – Шагнув мимо нее, схватил два чемодана с кровати. – Прихвати что-нибудь. Если останется – я еще раз поднимусь.

– Только ноутбук и куртка. Я заберу. Прости. – С камнем на сердце Айона засунула перья в мешочек и крепко его затянула. – Кажется, вышло недоразумение. Я что-то не так поняла. Я подумала, ты… но, видимо, нет.

– Ты идешь или нет? – Слова прозвучали резко, почти как пощечина. – Всех ждет работа.

Бойл с легкостью подхватил чемоданы, словно они были невесомыми, и стремительно прошагал мимо нее.

– Отлично! Я поняла. И я опять идиотка. Я тебя не привлекаю, все предельно ясно. Но это не повод грубить.

Мешочек с перьями она умяла в сумку, где лежал ноутбук.

– Мне уже доводилось получать отказ, и как-то я это пережила. Можешь мне поверить, я не собираюсь на тебя кидаться, так что тебе не придется отбиваться и давать мне пинка. Я уже взрослая, – добавила она, хватая куртку и шарф. – И я сама отвечаю за…

Бойл с грохотом опустил чемоданы на пол. Она вздрогнула.

– Слишком много болтаешь, черт тебя подери. – С этими словами он резко притянул ее к себе. От неожиданности она повалилась на него и коротко охнула. Он взял ее за подбородок и впился в губы жадным поцелуем.

Грубым, сильным поцелуем, так что ей ничего не оставалось, как покориться. На нее накатывали волны и потоки этого жара. Под их натиском она бы, наверное, не удержалась на ногах, если бы он не оторвал ее от пола.

Все было решено за нее. Ослепленная, она обвила его руками за шею и оседлала эту высокую, горячую волну.

А через несколько секунд он бесцеремонно поставил ее на ноги.

– Ну вот, хоть помолчала немного.

– А?

Он снова взялся за чемоданы.

– Хочешь, чтобы тебя подвезли, – пошевеливайся.

– Что? – Айона пригладила волосы. – Что это было?

– Да ты и впрямь дура. Конечно, меня к тебе влечет. Как и любого мужика из плоти и крови. Дело не в этом.

– Дело не в этом. А в чем?

– Я не намерен ничего предпринимать по этому поводу. Еще что-нибудь спросишь – я бросаю чемоданы, и к Брэнне ты добираешься сама.

– Я ничего не сделала, только чуть придвинулась, – огрызнулась она, натягивая куртку. – Ты меня сам схватил. – Подхватив сумку с компьютером, она вышла из номера.

– Это точно, – пробурчал он. – И значит, я такой же идиот.

По дороге она не раскрыла рта. Решила: больше ни слова. Это требовало немалых усилий, ибо сказать ей было что, но она не собиралась доставлять ему такого удовольствия.

Не замечать его, и все тут. Это будет проявлением зрелости – не разговаривать.

Нет, поправила она себя, это будет проявлением силы.

Не успела она так подумать, как пикап резко тряхнуло, словно он налетел на невидимое препятствие.

Бойл бросил на нее раздраженный взгляд.

Неужели это она сделала? Айона сцепила руки, изо всех сил стараясь не показать своего злорадства. Возможно ли, что она приподняла над землей целую машину? Непреднамеренно, конечно, но все же это большой шаг вперед по сравнению с перышками.

Она решила попробовать еще разок, просто чтобы убедиться, но, к счастью для всех, Бойл уже подъезжал к дому Брэнны.

Айона выбралась из кабины и направилась к кузову, чтобы забрать чемоданы. Да ну к черту! Он их туда закинул, пусть сам и вынимает. Она развернулась и зашагала прямиком в дом.

Не дожидаясь стука, дверь ей открыла сонная Брэнна.

– Прямо по часам.

– Он рано приехал. Еще раз спасибо тебе, что пустила жить.

– Посмотрим, как ты меня через пару недель благодарить станешь. Доброе утро, Бойл. Если понесешь все это в дом – вторая дверь налево. Пойдем, комнату покажу, – опять повернулась она к Айоне и повела ее по узкой лестнице. – Моя комната в конце, а Коннора – в начале. У меня своя ванная. Для этого, главным образом, и пристройка делалась. Одна ванная на двоих – это было мучение, скоро сама узнаешь.

– Я не против. Пожалуйста.

– Через пару недель останешься при том же мнении – буду считать тебя лгуньей. Но по-другому, увы, не получится.

Кровать с нехитрым изголовьем из металлических реек кремовато-белого цвета стояла под окном, откуда, в обрамлении из кружевных занавесок, был виден лес. Потолок повторял скос крыши и образовывал уютный закуток, где стояли маленький письменный стол и кресло с вышитым мягким сиденьем.

Такой же небольшой комод с зеркалом был расписан цветочным орнаментом по кремовому полю. На комоде стоял белый горшок с цветущим трилистником. Густо-зеленый тон пейзажа был повторен в окраске стен и служил своеобразным фоном для холмов, лесов и садов.

– Ой, Брэнна, как здорово! Так красиво… – Айона провела рукой по мягчайшему покрывалу в насыщенных сливово-фиолетовых тонах, которое лежало сложенным в ногах кровати. – Мне очень нравится. Огромное тебе спасибо!

Теперь Брэнна уже была готова к пылким объятиям, Айона от радости чуть не прыгала.

– Добро пожаловать! Конечно, если захочешь что-нибудь переделать по-своему…

– Не стану я ничего переделывать! Здесь все идеально.

– Куда ставить прикажете? – с нескрываемым раздражением спросил Бойл с порога.

В один миг слезы радости высохли, Айона обернулась и обдала его ледяным взглядом.

– Куда угодно. Спасибо.

Ловя ее на слове, он плюхнул чемоданы прямо там, где стоял, а сам даже не вошел.

– Ну что ж… Тогда я поехал.

– У тебя же еще есть время? – От Брэнны, безусловно, не укрылись летающие в воздухе то огненные, то ледяные стрелы, но она не подала виду и с непринужденной улыбкой продолжила: – Давай я тебе завтрак сделаю, за труды.

– Спасибо за приглашение, но у меня дел по горло. Уже почти девять. А ты не спеши, обустраивайся.

Бойл быстро исчез, протопав по крыльцу сапогами.

– Так-так… И как это понимать? – спросила Брэнна, но, заметив, как вспыхнули у Айоны глаза, жестом остановила ее. – Подожди, давай на кухню спустимся. У меня есть подозрение, что одной чашкой кофе мне сегодня не обойтись.

Она прошла вперед и налила две кружки.

– Ну, давай, выкладывай.

– Ох, что выкладывать… Он является, колотит в дверь. Я как раз работала с перьями. Брэнна, у меня получилось! Я тебе покажу. А он мне все порушил, в результате по всему номеру перья, но я их собрала и показала ему, что умею. Я была взбудоражена, счастлива, это же так естественно! Но я не слепая и не дура.

Рассказывая, она выхаживала по кухне, отчаянно жестикулируя рукой. Брэнна с опаской поглядывала на чашку с кофе.

– Я вижу, когда мужчина собирается сделать шаг. Я знаю этот взгляд. И ты знаешь, – ткнула она пальцем в Брэнну.

– Знаю, конечно, и в большинстве случаев мне этот взгляд очень нравится.

– Вот именно! И поскольку мне он тоже понравился, я не устояла, точнее… Господи, ну что я сделала? Немножко подалась вперед. А он как шарахнется, будто я в него головешкой метнула.

– Хм-мм… – промычала Брэнна и поставила на огонь ковшик.

– Я стояла как круглая дура! Ну, ты знаешь, что в таких случаях чувствуют. Хотя… навряд ли ты знаешь, – поправилась Айона. – От тебя кто же шарахаться станет? Но меня прямо жаром обдало, причем в неприятном смысле. Я смутилась. Стала извиняться. Ну… что не так его поняла и все такое, и как мне жаль… Ну хорошо, может, меня немного и понесло, но я чувствовала себя ужасно, как настоящая идиотка, и разнервничалась, потому что я-то думала, что у них что-то с Мирой, а Мира сказала – ничего нет, вот я и вломилась в эту дверь, хотя раньше, из-за Миры, и в мыслях не было, кто ж на чужое зарится? К тому же он мой начальник, вляпаться как-то не к месту было бы. А вот взяла и вляпалась, только хуже сделала. Ну, вот… я перед ним извиняюсь, пытаюсь обратить все в шутку, а он как схватит меня! Как сграбастает!

Брэнна помолчала, помешивая яичницу на сковороде.

– Это правда?

– Рванул меня к себе и давай целовать, у меня аж мозги из ушей потекли, а макушку взрывом снесло. – Она изобразила звук взрыва, а руками показала выплескивающийся из головы фонтан. – А через пять секунд выпускает меня из рук – я едва на ногах удержалась – и говорит какие-то гадости, мол, по-другому меня не заткнешь и вообще пора-ехать-где-твои-чемоданы-пора-на-работу.

– Да, поэтому Бойлу Макграту не бывать…

– Да бог с ней, с этой поэзией! Зачем было так меня унижать?

– Не унижал он тебя, что ты! – В голосе Брэнны слышались сочувствие и усмешка. – Он резковат, наш Бойл, и иногда это выглядит как душевная черствость, но, как правило, он не старается задеть за живое.

– Похоже, ради меня он сделал из этого правила исключение.

– Пожалуй, особенно в той части, где у тебя мозги из ушей пошли. Ты у него работаешь, поэтому вышло неловко. Наверняка переживать будет.

– Но я…

– Вот, бери и садись за стол. – Она протянула Айоне тарелку, на которой лежала яичница с беконом, а поверх нее – толстый кусок поджаренного хлеба. – У меня от утренних трагедий разыгрывается аппетит. – Брэнна со своей тарелкой и кофе тоже села к столу. – Я тебе так скажу: он человек определенных правил. Не обманывать, не воровать, не врать. Хорошо обращаться с животными. Не обижать слабых. Не нарываться на ссору – это правило появилось только в последние годы, – но и не уклоняться от драки, если уж до нее дошло. Стоять горой за друзей и платить за всех в пабе, когда твоя очередь. Не прикасаться к чужой женщине и не давать обещаний, которых не собираешься выполнять.

– Я не нарывалась на ссору, и я ничья женщина. Я не слабее его. Физически – да, зато я умею кое-что другое. Мне даже показалось, что по дороге сюда я его пикап немножко приподняла над землей – как будто на бугорок наехали.

Развеселившись, Брэнна с аппетитом поглощала завтрак.

– От злости энергия может увеличиваться. Тебе надо научиться это контролировать. Ты сама говоришь – он твой начальник. Он тоже наверняка об этом помнил, Айона. Так что если он тебя с таким жаром поцеловал – можешь быть уверена, ему этого очень хотелось. Это у него вышло непроизвольно, вроде как у тебя с машиной.

Айона в задумчивости откусила от бутерброда.

– Думаешь, он не для того это сделал, чтобы меня проучить?

– Нет, конечно, только не Бойл. У него такого и в мыслях быть не может. Говорю тебе – это только мои соображения на основании твоего рассказа: то, что он наговорил потом, – следствие того, что он на себя разозлился. А вчера в пабе, кстати, он на тебя поглядывал…

– Он? На меня?

– Ну я и попала! Сестра-колдунья – и парень, с которым мы всю жизнь дружим.

– Ты права. Из-за меня ты теперь меж двух огней.

– Не дури. Сестры на то и нужны. Я так скажу: он подумал и решил, что повел себя против правил. Решил исправить дело, а вышло только хуже, поэтому он расстроился и злится.

– Ладно. – Айона энергично навалилась на еду. – Мы оба вправе злиться и расстраиваться. Но мне после разговора с тобой полегчало. Я знаю, у меня ничего не задерживается – что надо и не надо. Ты не такая. Но хочу сказать, если тебе когда-нибудь нужно будет с кем-нибудь поговорить – я умею заткнуться и слушать.

– Нам много есть о чем поговорить. И поскольку ты теперь живешь здесь, надо использовать время с максимальной пользой. Тебе еще многому нужно научиться, а я не знаю, сколько у тебя есть времени. Я этого не вижу, вот что меня крайне тревожит.

– Я понимаю, это мелочи, но сегодня мне удалось запустить сразу все перышки. У меня получилось их направлять, изменять скорость, поворачивать. И мне кажется, даже думать не пришлось, я это просто почувствовала.

– Это не мелочи. Пока что ты молодец. Если бы дело заключалось только в том, чтобы раскрыть данные тебе способности, мы бы могли спокойно заниматься и получать от этого больше удовольствия. – Брэнна посмотрела в окно. – Но я понятия не имею, как и когда он явится. Не понимаю, как это вообще возможно, что он возвращается, ведь его обратили в прах сильнейшим колдовством. Но он точно явится, сестренка, когда будет уверен, что у него достанет силы сокрушить нас всех. А наша задача – сделать так, чтобы это оказалось его заблуждением.

– Нас все-таки четверо, так что…

– Трое! – перебила Брэнна. – Нас трое. Фин в наше число не входит.

– Ладно. – Кто вас поймет! Пока не разберешься, лучше не соваться. – Нас трое, он один. Это солидное преимущество.

– Чтобы одержать верх, он способен навредить всем и каждому, и он это сделает. Мы же – своей кровью, своим даром, всем своим естеством – никому не должны причинять зла. Ему это, может быть, и непонятно, но он это знает.

Она поднялась и направилась к двери. С улицы вбежал пес. Айона не слышала, чтобы он скребся или скулил.

– Когда соберешься, Катл проводит тебя до конюшни.

– Собака-телохранитель?

– Он любит побегать. Имей в виду: по мере того как твоя энергия и способности возрастают, Кэвон будет уделять тебе все больше внимания.

– Запомню. А когда ты отведешь меня в то место в лесу?

– Скоро. Мне надо подготовиться. И не забудь, у тебя еще и работа есть. Давай-ка иди разбери вещи и отправляйся.

– Я здесь приберусь. И вообще, ты не обязана готовить мне завтрак.

– И не собираюсь. Только если под настроение, – произнесла Брэнна таким непринужденным тоном, что Айона еще больше почувствовала себя дома. – И еще. Сегодня ты убираться не будешь, а вот вечером вы с Коннором договоритесь, когда чья очередь. Если я готовлю еду, то один из вас – или оба сразу – должен убираться.

– Более чем справедливо.

– У нас есть небольшая стиральная машина с сушкой – хотя в хорошую погоду мы сушим на улице, вон там. И насчет покупок и других домашних дел тоже договоримся. Весна придет – появятся работы в саду, но я тебя и к траве не подпущу, пока не буду уверена, что ты знаешь, что делаешь.

– Бабушка меня учила. Я сад хорошо знаю.

– Вот и посмотрим. Еще тебе бы сходить с Коннором на соколиную охоту.

– Я с удовольствием!

– Тебе понравится, но не это главное. У каждого из нас есть свой советчик, но мы сильнее, когда действуем заодно – и они вместе с нами.

– Хорошо. Ты не пойдешь взглянуть на Аластара?

– Схожу. Скоро. Теперь это твой дом, Айона. Навсегда.

– Ты всегда знала, где твое место на земле. Понимаешь ли ты, что я чувствую сейчас, когда наконец тоже нашла свое?

– Ну ладно, ступай разложи вещи. Когда придешь с работы, позанимаемся. И еще вот это тебе. – Брэнна протянула к ней руку и разжала кулак. На ладони оказался серебряный ключ. – Обычно мы дверь не запираем, но мало ли что может случиться… Будет чем отпереть.

– Ты должна мне показать, как ты это сделала, – пробурчала Айона и взяла ключ, еще теплый. – Спасибо.

– Не за что. Когда сегодня отработаешь на конюшне, я буду в мастерской. Приходи прямо туда и будь готова учиться.

– Буду.

В восторге от предстоящих новых чудес Айона вприпрыжку пустилась по лестнице.

Теперь это ее дом, снова подумала Брэнна. Она будет его беречь, трудиться ради него, а настанет день – и сражаться.