Текст книги "Порочная невинность"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 10
Тэлбот Младший вылез из кабины грузовика, сунул пальцы под фирменную кепку «Атлантских смельчаков» и почесал густую рыжую шевелюру. Медленно, внимательно приглядываясь, он обошел вокруг изуродованного такеровского «Порше», скрипя по разбитому стеклу толстыми подошвами ботинок. Бледноголубые глаза на круглом веснушчатом лице были серьезны. Он задумчиво выпятил толстую нижнюю губу, и Кэролайн подумала, что он похож на доброго доктора, которого изображают на рекламе успокоительных таблеток.
– Похоже, ты попал в крутую переделку, – сказал он наконец.
– Похоже, – согласился Такер. – У тебя есть покурить. Младший?
– Кажется, есть.
Тэлбот достал из нагрудного кармана грязного комбинезона пачку, вытряс сигарету фильтром вперед и аккуратно положил пачку в карман после того, как Такер взял сигарету. Затем он присел, чтобы получше рассмотреть разбитый фендер. Наступила долгая пауза.
– Да, хороша была машина…
Такер знал, что Тэлбот вовсе не хочет уязвить его, просто у него была такая манера – констатировать очевидное.
– Надеюсь, ее все-таки смогут починить – если отвезти в Джексон.
Младший неспешно обдумал это предложение.
– Наверное, – решил он, – хотя ты кузов повредил. Они, конечно, умеют их сейчас исправлять. А раньше кузов повредил – и пропало.
Тэлбот не спеша выпрямился, внимательно оглядел вырванный с корнем дерн на обочине, груду стекла и с удивлением заметил отсутствие следов от торможения.
– Знаешь, Такер, я всегда говорил, что лучше тебя водителя не сыщешь – с тех самых пор, как ты обставил парней Бонни в состязании на Первом хайвее. Они тогда пустили своего «Камаро» против твоего «Мустанга».
– Можно сказать, и состязания-то не получилось. – Такер припомнил с удовольствием. Тэлбот с готовностью кивнул.
– Вот я и не пойму, – продолжал он все так же тихо и раздумчиво, – как это ты ухитрился свалить столб?
– Да, знаешь, – Такер продолжительно затянулся, – можно сказать, что не справился с управлением. Не мог вырулить в сторону.
Тэлбот кивнул и продолжал курить.
– Но мне кажется, что ты даже не нажал на тормоза.
– Да нет, нажимал, – ответил Такер, – но без толку.
Тэлбот нахмурился. Если бы такое ему сказал кто-нибудь другой, не Такер, он просто пожал бы плечами и не поверил. Но он знал Такера и восхищался его умением крутить баранку.
– Да, тут что-то непонятно. И рулить не мог, и тормоза не сработали, и все это сразу приключилось с такой отличной машиной?
– Точно тебе говорю! Тэлбот опять кивнул.
– Ну что ж, надо будет посмотреть.
– Буду тебе очень благодарен.
Пока Тэлбот цеплял трос к его многострадальному автомобилю, Такер обнял Кэролайн за плечи и слегка на нее оперся, позволив ей отвести его немного в сторонку.
– У тебя опять голова закружилась? Нет, голова у него не кружилась, просто ему очень нравилось, как она о нем заботится.
– Ну, может, совсем немножко, – ответил он, как ему показалось, очень мужественно. – Это пройдет, – и подавил улыбку, когда ее рука обвилась вокруг его пояса.
– Давай я отвезу тебя домой на своей машине. Домой, черт возьми?! А он только-только начал делать кое-какие успехи!
– Но, может быть, просто полежу у тебя на кушетке, пока не приду в себя?
Такер чувствовал, что она колеблется, и чуть не выругался, услышав автомобильный гудок. Взвизгнули тормоза – и машина Дуэйна остановилась прямо посреди дороги. Дуэйн еще не побрился и даже не причесался.
– Черт побери, парень!
Взглянув на Такера и убедившись, что он на ногах, Дуэйн переключил внимание на машину, которую выволакивал Тэлбот.
– Отправился на воскресную прогулку, Дуэйн?
– Как бы не так. Кристел позвонила. – Он присвистнул, увидев, что сталось с передком «Порше». – Она была у Ларссона, когда туда заглянул Младший за бутылкой колы. Хорошо, что я взял трубку, а то у Джози случился бы родимчик, уж точно.
Его похмелье благодаря таблеткам и снадобьям сестры прошло, – во всяком случае, он уже мог сочувствовать ближним.
– Черт тебя побери, Тэк, ты, кажется, совсем доконал свою хорошенькую игрушку.
Чтобы вооружиться терпением, Кэролайн сделала глубокий вдох, но не выдержала.
– Он сделал все от него зависящее, чтобы этого избежать, – выпалила она. – Могло быть и хуже; вам, полагаю, следовало бы радоваться, что с вашим братом не случилось ничего страшного.
Тэлбот прервал свое занятие и уставился на Кэролайн, чуть не выронив изо рта сигарету. Дуэйн недоуменно моргнул, а Такер изо всех сил старался не расхохотаться, дабы не потерять достойный, величественный вид.
Вот ведь, уже безумно в него влюбилась!
– Да, мэм, – ответил Дуэйн с отменной вежливостью. – Я вижу, что он в порядке, и просто заехал за ним, чтобы отвезти его домой.
– Какая у вас, наверное, заботливая, дружная семья.
– Да, мы, как правило, держимся друг друга. Дуэйн улыбнулся, и его улыбка неожиданно показалась ей просто обворожительной – несмотря на налитые кровью глаза.
– Никогда прежде не встречала подобных отношений в семье, – искренно призналась Кэролайн.
– Ну, я поехал, Тэк! – крикнул Тэлбот. – Я дам тебе знать, что к чему.
– Да, пожалуйста, сделай все возможное. Спасибо. Такер отвернулся: он просто не в состоянии был наблюдать, как буксируют его машину. Это было почти все равно как если бы уносили на носилках кого-нибудь из близких.
– Приятно было опять с тобой увидеться, Кэролайн, – сказал Дуэйн и подошел к машине. – Давай, Такер, едем.
– Минутку. – Такер повернулся к Кэролайн:
– Я очень благодарен тебе за медицинскую помощь, а еще больше – за то, что ты выслушала меня. Я и не подозревал, что так нуждаюсь в человеке, который умеет слушать.
Она сразу поняла, что он говорит искренно. В глазах не было насмешки, а в голосе – язвительных ноток.
– Пожалуйста, можешь приезжать ко мне.
– Просто не знаю, чем тебе отплатить… Придумал! Приглашаю тебя сегодня на обед в «Сладкие Воды».
– Но, Такер, ты вовсе ничего не должен…
– В любом случае мне бы хотелось встретиться с тобой при более удачных обстоятельствах, чем до сих пор. – Он провел большим пальцем по ее подбородку. – Кроме того, мне просто приятно тебя видеть.
Сердце у нее на мгновение встрепенулось, но голос остался спокойным и ровным:
– Такер, мне вовсе не хочется начинать с кем-либо какие-то новые отношения.
– Но приглашать соседей к обеду – хороший добрый обычай.
Кэролайн невольно улыбнулась:
– Ну, против добрососедских отношений я не возражаю.
– Черт побери, Тэк, ты не можешь просто поцеловать ее на прощание и загрузиться в машину?
Улыбнувшись брату, Такер коснулся пальцем ее губ и сказал:
– Но она мне не позволяет. Пока. Приезжай часам к пяти, Кэро. Я покажу тебе «Сладкие Воды».
– Хорошо.
Она смотрела, как он подошел к «Кадиллаку», осторожно сел рядом с братом и ослепительно улыбнулся, когда Дуэйн рванул с места и помчался, пренебрегая опасностью, по самой середине дороги.
– Я сломя голову мчусь домой, думая, что ты разбил себе башку или стряслось что-нибудь похуже, а ты мне сообщаешь, что к обеду будут гости! – Делла сердито проткнула палочкой пирог, проверяя его готовность. – И я теперь даже не знаю, какая у нас сегодня будет выручка. Пришлось оставить вместо себя Сьюзи Трусдэйл, а она ничего не смыслит в торговле.
Понимая, что этот аккомпанемент будет теперь звучать еще три часа, Такер решил действовать. Он вытащил из кармана двадцатку и шлепнул ее на стойку буфета.
– Вот, получай. Мой взнос в пользу распродажи булочек лютеранской церковью Святой Троицы.
– М-м-м, – ловкие пальцы Деллы молниеносно ухватили двадцатку и спрятали ее в глубокий карман фартука. Но она еще долго не могла успокоиться:
– Меня чуть удар не хватил, когда прибежала Эйрлин и сказала, что ты разбил вдребезги машину. А я тебе говорила, когда ты ее покупал, что от иностранных автомобилей добра не жди! Да и от гонок по дорогам в божий день воскресенье – тоже.
Все еще кипятясь, она подровняла края пирога.
– И вот я без памяти лечу домой, не зная, жив ты или уже помер, а ты мне говоришь, что пригласил гостя к обеду. Можно подумать, будто окорок сам собой поджарится в духовке. И не кого-нибудь пригласил, а внучку Эдит! Я очень любила Эдит. Она мне рассказывала, что ее внученька была и в Париже, и в Италии, и в Букингемском дворце, и даже обедала в Белом доме с самим президентом Соединенных Штатов. И надо же, она приедет обедать, а у меня нет времени даже посмотреть, не нужно ли снова почистить серебро! Да твоя мама – упокой господь ее душу – в гробу перевернется, если я подам к столу плохо вычищенные приборы.
Делла вытерла лоб тыльной стороной ладони. При этом ее тяжелый заговоренный браслет громко звякнул.
– А мужчины, конечно, думают, что обед готовится сам по себе!
Такер, чистящий картошку, нахмурился:
– Но я же тебе помогаю?
Делла презрительно фыркнула и взглянула на него свысока.
– Хорош помощничек! Ты срезаешь слишком толстую кожуру и уже разбросал ее по всей кухне.
– Господи боже мой!
Но тут в глазах Деллы блеснула холодная ярость, которой Такер привык побаиваться.
– Не смей всуе поминать имя божие!
– Я вымою пол, Делла.
– И я об этом позабочусь, будь уверен! Только не кухонным полотенцем.
– Хорошо, мэм.
«Самое время пустить в ход тяжелую артиллерию», – подумал Такер. Он поставил миску с картофелем в раковину, подошел к Делле и обвил руками ее талию довольно внушительного объема.
– Но я просто хотел как-то отблагодарить Кэролайн за то, что она починила мою голову.
– Я еще посмотрю, что она собой представляет. Говорят, она не дурна собой, только слишком худая, – проворчала Делла. Он спрятал улыбку в ее рыжих кудрях.
– Да, мне это тоже приходило в голову.
– Боюсь, что это не в голову тебе пришло, а туда, где у тебя «молния» в штанах! – Делла все еще сердилась, однако губы ее уже дрогнули в усмешке. – Но ты ведь вроде бы никогда не любил худышек.
– Это верно. Вот я и подумал, что она прибавит в весе, попробовав твою стряпню. Ты же сама знаешь, что никто во всем графстве не готовит лучше тебя.
Делла опять фыркнула и отстранилась, но на щеках ее заиграла краска удовлетворенного самолюбия.
– Ну, я вообще-то не возражаю подкормить девушку. Ведь они такой еды и в Белом доме не едят. – Делла хихикнула и шлепнула его по рукам. – Но если я не кончу заниматься делом, она останется голодной. Оставь картофель в покое и выметайся. Я все сделаю сама и быстрее, если ты не будешь здесь сшиваться.
– Да, мэм, – и Такер запечатлел на ее щеке поцелуй. Выйдя из кухни, он наткнулся на Дуэйна, растянувшегося на полу – так удобнее было смотреть бейсбольный матч.
– Тебе не мешало бы побриться.
Дуэйн пошевелился, протянул руку к бутылке колы и сел, скрестив ноги.
– А ты не боишься, что, если я побреюсь, она сразу увидит, кто из нас красивее? И что ты станешь тогда делать?
– Ничего, я готов рискнуть. Дуэйн фыркнул:
– Не опрокидывай кувшин, пока его не наполнил! Ладно, побреюсь.
Вполне довольный собой, Такер пошел наверх, но по дороге его окликнула Джози:
– Такер, это ты, миленький?
– Да, но я спешу принять душ.
– Ну загляни на минутку и помоги мне.
Такер взглянул на дедовские часы. До приезда Кэролайн оставалось по крайней мере еще полчаса, и он решил, что успеет зайти к Джози.
Ее комната была похожа на магазин готового платья во время распродажи – блузки, платья, белье, туфли были разбросаны повсюду: на кровати, креслах, подоконнике. На Джози был красный шелковый халат, голову она засунула в распахнутый шкаф, очевидно производя смотр того, что еще в нем висело.
Такер окинул комнату быстрым взглядом и пришел к выводу, который сам собой напрашивался:
– Собираешься на свидание?
– Тедди собирается повезти меня сегодня вечером в Гринвилл на шоу. Кстати, я пригласила его к обеду, раз у нас все равно будут гости. Как тебе это? – И Джози приложила к талии короткую оранжевую кожаную юбку.
– В коже тебе будет слишком жарко. Джози надулась – ведь юбка так соблазнительно подчеркивала длину ног, – но потом отбросила ее.
– Ты прав. Я знаю, что нужно, маленькое платье из хлопка, розовое, в котором я была на «садовой» вечеринке в Мемфисе. Я еще получила тогда два предложения выйти замуж и три – неприличных. Но, черт побери, куда оно подевалось?
Такер внимательно смотрел, как она нетерпеливо перерывает вещи.
– А я думал, что ты хочешь свести доктора с Кристел.
– Я и хотела… – Она взглянула на брата и усмехнулась. – Но потом поняла, что он решительно ей не подходит. Не ее тип мужчины! А кроме того, он через день-два уедет опять на Север и разобьет ей сердце. Ты же знаешь, у нее всегда все так серьезно… Ей будет не по средствам ездить к нему. А я смогу. А голова у тебя все еще болит?
– Не очень.
– Ты уж будь поосторожней, Тэк! Ты так рванул отсюда, что гравий брызнул из-под колес и попал мне по ноге. – И она показала на ссадину около щиколотки.
– Извини.
Джози только передернула плечами и продолжила поиски розового платья.
– Да ладно, все в порядке. Ты же был расстроен. Но я считаю, все должны знать, что она соврала, Такер И все узнают – еще до того, как ее закопают!
– Надеюсь.
Тут он заметил среди груды одежды на диване какое-то розовое пятно, наклонился и вытащил платье.
– Такер! Умница!
Джози обняла брата и звонко чмокнула в щеку. Когда они стояли так близко друг к Другу, особенно бросалось в глаза, как много у них общего. И не только то, что они оба были похожи на мать и носили фамилию Лонгстрит. Между ними существовали более прочные узы, чем родственные, кровные. Тут дело было в сердечной привязанности.
– Мне жаль, что Эдда Лу доставила тебе столько неприятностей.
– Ничего особенного. Нанесла несколько ран моей гордости – вот и все. – Он наклонился и поцеловал Джози. – И они очень скоро затянутся.
– Ты просто слишком добр по отношению к женщинам. Поэтому они в тебя влюбляются пачками, а ты потом не знаешь, куда деваться. Если бы ты был с ними построже, то они не возлагали бы на тебя таких больших надежд.
– Я это запомню и в следующий раз, когда приглашу женщину на свидание, сразу же скажу ей, что она безобразна.
Джози рассмеялась и, пританцовывая, прикинула к себе розовое платье перед большим зеркалом.
– И еще один совет: больше никогда не декламируй стихов!
– А кто тебе сказал, что я декламирую?
– Мне рассказала Кэтрин, что ты читал стихи, когда возил ее любоваться звездами на озеро Вилледж. Такер сунул руки в карманы.
– Ну почему женщины всегда рассказывают интимные подробности своей жизни, когда делают маникюр или перманент?
– По той же причине, почему мужчины похваляются своими победами за бутылкой пива. Ну, а это пойдет?
Но Такер шутливо нахмурился.
– Я больше не делаю женщинам комплиментов!
Джози рассмеялась, а он пошел принимать душ.
Кэролайн была настолько поражена видом усадьбы «Сладкие Воды», что остановила машину на середине подъездной аллеи и стала озираться вокруг. Дом восхищал изящными пропорциями, тонкими колоннами и сверкающими окнами. Освещенный послеполуденным солнцем, он казался жемчужно-белым. И совсем не трудно было вообразить, как по траве лужайки медленно шествуют дамы в кринолинах, джентльмены в черных фраках обсуждают возможность отделения Юга от Севера, а молчаливые черные слуги разносят прохладительные напитки.
Повсюду цвели цветы. Они обвивали решетку террасы, переливались через кирпичные бордюры клумб. В воздухе стоял густой головокружительный аромат гардений, магнолий и роз.
За домом виднелись опрятные каменные строения. Когда-то, очевидно, здесь были жилища для слуг, коптильня и летняя кухня. Лужайка простиралась вплоть до огромного хлопкового поля, и на границе рос старый кипарис, не срубленный из лени, а может – из сентиментальной привязанности.
И непонятно почему, к горлу подступили слезы. Это одинокое дерево как бы символизировало молчаливое величие и стойкость, и Кэролайн была тронута до глубины души. Оно, конечно, росло здесь больше ста лет и было свидетелем величия и падения Юга, борьбы за свой собственный образ жизни и поражения в этой борьбе.
Кэролайн перевела взгляд на дом, и ей показалось, что он олицетворяет то величественное благородство Старого Юга, которое столь многие на Севере считают высокомерием. В этом доме рождались дети, здесь они вырастали и умирали. И жизнь шла неспешно, в ногу с медленным ритмом существования Дельты, который так способствовал сохранению культурных традиций.
Кэролайн удивилась, почему только сейчас она начала это понимать.
Когда на крыльцо вышел Такер, Кэролайн посмотрела на него и снова удивилась: и его она тоже начала воспринимать иначе. Спохватившись, она опять завела мотор, проехала по аллее и остановилась, обогнув клумбу с пионами – Ты так долго стояла там, на аллее. Я уже решил, что ты передумала насчет обеда.
– Нет, – Кэролайн открыла дверцу машины и вышла. – Я просто смотрела.
Он тоже смотрел и решил молчать, пока не уляжется неожиданное волнение. На ней было тонкое, почти прозрачное белое платье с юбкой «солнце», и он представил себе, как грациозно она будет колыхаться, если налетит легкий ветерок. Платье держалось на двух тонких, в палец шириной, бретельках, так что плечи и руки оставались обнаженными. На шее Кэролайн было ожерелье из отполированных прозрачных камней, в ушах – длинные серьги. Волосы она гладко зачесала назад и сделала что-то таинственное с лицом, от чего глаза казались глубже, а губы ярче.
Когда она поднималась по ступенькам, Такер уловил мимолетный и соблазнительный запах ее духов.
Он взял ее правую руку и развернул Кэролайн, словно в танце. Она засмеялась. Увидев, как низко сзади вырезано платье, он с трудом сглотнул.
– Я хочу кое-что сказать тебе, Кэролайн.
– Хорошо, говори.
– Ты абсолютно безобразна!
– Интересный подход…
– Это моя сестра придумала. Она считает, что, если я буду говорить женщинам подобные вещи, в меня никто никогда не влюбится.
Ну почему в его присутствии ей все время хочется улыбаться?
– Что ж, идея может оказаться удачной. Ты не собираешься ввести меня в дом?
– Мне кажется, я уже очень давно ожидаю этого момента. Такер подвел Кэролайн к двери, открыл ее и, немного помедлив, внимательно посмотрел, как она выглядит на пороге дома – его дома – на фоне цветов и высоких магнолий. Она выглядела как само совершенство.
– Добро пожаловать в «Сладкие Воды»! Переступив порог, Кэролайн в ту же самую минуту услышала крик:
– Если ты пригласила кого-то в гости, то, по крайней мере, можешь накрыть на стол!
Делла стояла у подножия резной изогнутой лестницы, одной рукой держась за перила, другой упершись в свое массивное бедро. Когда она увидела Кэролайн, справедливое негодование на ее лице уступило место любопытству.
– А, так это вы и есть внучка Эдит?
– Полагаю, что так.
– Мы с Эдит не раз болтали о вас, сидя на ее крылечке.
– Это Делла, – провозгласил Такер. – Она... заботится о нас.
– Да, стараюсь больше тридцати лет, но ничего хорошего из этого не вышло. Веди ее в парадную гостиную, Такер, и угости пока шерри. Обед скоро будет готов. – Бросив хмурый взгляд на лестницу, Делла опять крикнула вверх:
– Если, конечно, кое-кто перестанет размалевывать лицо и накроет на стол!
– Я с удовольствием могла бы сама это сделать… – начала было Кэролайн, но Делла уже вела ее по коридору к гостиной.
– Не хватало еще, чтобы гости накрывали на стол! Такер мне почистил картошку, а девочка обязана расставить посуду. И это меньшее, что она может сделать, раз пригласила на обед этого трупного доктора.
Она потрепала Кэролайн по руке и поспешила на кухню.
– «Трупного доктора»? – Кэролайн в недоумении обернулась на Такера. Такер ухмыльнулся и достал шерри из старинного шкафчика орехового дерева.
– Делла, очевидно, имеет в виду патологоанатома.
– Ах, Тедди! Да, он определенно... интересный персонаж.
Кэролайн обвела медленным взглядом гостиную с ее высокими окнами, кружевными шторами и турецкими коврами. В обоях с еле заметными полосками господствовали холодные тона. Бросались в глаза вышитые подушки, пухлый турецкий диван, а также двухместные «диванчики для влюбленных», обитые тканью пастельных тонов. С обстановкой прекрасно сочеталось обилие изящных старинных безделушек. На доске беломраморного камина стояла уотерфордовская ваза, полная еще не распустившихся роз.
– Прекрасный дом, – искренне сказала Кэролайн и взяла предложенный им стакан. – Благодарю.
– Я как-нибудь устрою для тебя большую обзорную экскурсию. И расскажу всю историю усадьбы.
– Я с удовольствием послушаю.
Кэролайн подошла к окну, откуда были видны сад, поля и старый кипарис.
– А я и не знала, что ваша семья занимается сельским хозяйством.
– Нет, мы плантаторы, – поправил ее Такер. – Лонгстриты были здесь плантаторами целых два столетия – с тех самых пор, как Борегард Лонгстрит мошенническим образом выиграл в покер у Генри Ван Хавена шестьсот акров отличной пахотной земли. И произошло это в непотребном доме под названием «Красная звезда».
Кэролайн рассмеялась.
– Ты все выдумал!
– Нет, мэм. Мне поведал об этом мой отец, а ему – родитель, и так далее, начиная с того рокового апрельского дня 1796 года. Конечно, насчет мошенничества трудно сказать наверняка.
Такеру доставляло удовольствие наблюдать, как она слушает: уголки губ немного приподняты, глаза смеются.
– Как бы то ни было, Генри так разозлился, проиграв имение, что решил напасть на старого Бо, когда он праздновал победу с одной из самых лучших девиц «Красной звезды». Ее звали Милли Джонс.
Кэролайн отпила немного и покачала головой.
– Тебе, Тэк, надо писать рассказы.
– Уверяю тебя, я ничего не сочинил. Так все и было на самом деле. Ну, Милли осталась очень довольна обхождением Бо. Кстати, я тебе еще не говорил, что Лонгстриты всегда славились как великолепные любовники?
– Нет, не говорил.
– Это неоднократно документально зафиксировано, – заверил ее Такер.
Ему все больше и больше нравилось смотреть, как веселые искорки вспыхивают в ее глазах и улыбка смягчает строгость лица. И если бы у него не было этой истории в запасе, он бы ее обязательно придумал.
– Так вот, значит, Милли, очень довольная выносливостью Бо и лишней пятидолларовой золотой монетой, которую он оставил на ее ночном столике, подошла к окну, чтобы помахать ему на прощание. И увидела, что Генри затаился в кустах с заряженным до отказа дробовиком. Она успела крикнуть, предупредить об опасности. Пуля пробила Бо левую руку, но реакция у него была прекрасная. Он выхватил нож, швырнул его в кусты и убил Генри наповал.
– Значит, он был мастером не только в любви, но и в искусстве бросания в цель ножей?
– Да, Бо обладал разносторонними талантами, – согласился с ней Такер. – А так как он был человеком осторожным, то счел за лучшее не оставаться в Натчезе, отвечая на разные неприятные вопросы насчет убийства. И будучи в душе романтиком, он забрал хорошенькую юную Милли из непотребного дома, и они уехали в Дельту.
– И посадили хлопок?
– Да, они посадили хлопок, разбогатели и нарожали детей. Их сын в 1825 году начал строить этот дом.
Кэролайн молчала. Как легко поддаться плавному течению его речи, ритмичным модуляциям голоса… Она почувствовала, что не захочет остановить Такера, если он вдруг решит ее обнять, и отодвинулась от окна.
– А я мало что знаю об истории моей семьи. И уж конечно, ничего такого, что уходило бы в глубь двух столетий.
– Мы, жители Дельты, вообще больше оглядываемся на прошлое, чем смотрим в будущее. Самый богатый источник сплетен – история. А завтра… Ну, завтрашний день сам о себе позаботится, не так ли?
Ему почудилось, будто она вздохнула, но вздох был такой тихий, что его почти невозможно было различить.
– А я всю свою жизнь только и думала, что о завтрашнем дне. Постоянно строила планы на следующий месяц, на следующий сезон… Наверное, на вас действует здешняя атмосфера. Как только я переступила порог бабушкиного дома, я ни разу не подумала, а что мне делать на следующей неделе. И не хотела об этом думать!
Кэролайн нахмурилась, вспомнив о звонках своего менеджера, которого она избегала с того момента, когда решила уехать в Миссисипи.
Такера вдруг охватило сильное желание защитить и поддержать ее – заключить в кольцо своих рук, дать возможность опустить голову ему на плечо… Но он побоялся, что этим движением испортит то, что между ними начиналось.
– Почему ты несчастлива, Кэро? Кэролайн удивленно взглянула на него.
– С чего ты взял, что я несчастлива?
– А я умею слушать почти так же хорошо, как говорить, – и он нежно коснулся ее щеки. – Может быть, ты когда-нибудь испробуешь это мое умение?
– Может быть… – Кэролайн отодвинулась, тем самым подчеркнув разделявшую их дистанцию. – Кажется, кто-то едет. Теперь Такер точно знал, что время еще не настало.
– Наверное, это «трупный доктор», – сказал он, усмехнувшись. – Пойдем поглядим, накрыла ли Джози на стол.
