Текст книги "Плата за красоту"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 8

Пронизывающий ночной ветер был похож на оскорбленную женщину – злой и беспощадный. Но Райан не обращал внимания на ветер и даже находил его освежающим. Машину он оставил в трех кварталах от института и дальше пошел пешком.

Все, что ему было нужно, лежало в карманах пальто и в маленьком чемоданчике, который он нес в руке. Если бы по какой-либо причине Райана остановили полицейские и пожелали бы осмотреть содержимое его карманов и чемоданчика, то он оказался бы за решеткой, прежде чем успел позвонить своему адвокату. Что ж, риск – тоже издержка его работы.

Господи, как же ему будет ее не хватать, подумал Райан, шагая торопливыми шагами, словно спеша на свидание к возлюбленной. Скоро подготовительный период жизни окажется позади – это его последнее дело. Райану хотелось запечатлеть в памяти малейшую деталь; так, чтобы, став стариком и качая на коленях внуков, он мог возвращаться в свою молодость – яркую и захватывающую.

Он окинул внимательным взглядом улицу. Голые ветки деревьев дрожали на ветру, машин почти не было, из-за туч изредка проглядывала луна, ее тусклый свет был почти незаметен на фоне зыбкого мерцания фонарей. Райан миновал бар с ярко-голубой неоновой вывеской в виде стакана мартини и улыбнулся. Может, он зайдет сюда пропустить стаканчик после работы. Поднять тост за благополучное завершение целого жизненного этапа.

Дождавшись зеленого света семафора, он перешел улицу – законопослушный гражданин, который даже ночью не ходит на красный свет. По крайней мере, не тогда, когда несет с собой набор инструментов для взлома.

Впереди показался внушительный силуэт гранитного здания института. Райан с удовольствием подумал, что его последним делом будет проникновение в столь солидное и гордое старинное здание.

Не горело ни одно окно, но светились огни сигнализации в вестибюле. Как забавно и даже трогательно, что люди оставляют свет, чтобы отпугнуть воров. Профессионал украдет среди бела дня с такой же легкостью, как и под покровом ночи.

А он был профессионалом.

Он снова осмотрел улицу, потом взглянул на часы. Райан заранее проверил график полицейских патрулей. Если не будет вызова, до проезда полицейской машины еще добрых пятнадцать минут.

Он направился к южному входу, походка была энергичной, но, неторопливой. Под длинным пальто угадывался солидный животик, из-под широкополой шляпы, затенявшей лицо, виднелись седоватые волосы. Прохожий принял бы его за элегантного пожилого, чуть полноватого джентльмена.

В двух ярдах от двери и вне видимости наружной видеокамеры он достал из кармана блокатор и направил его на камеру. Мигнул красный огонек, и Райан бросился к двери.

С поддельной пластиковой карточкой-ключом пришлось немного повозиться, но с третьей попытки все получилось. Он снова включил камеру – зачем понапрасну тревожить бдительную охрану, – запер за собой дверь.

В вестибюле он снял пальто, повесил его около автомата, продающего напитки, сунул в карман черные лайковые перчатки, а вместо них надел тонкие резиновые – такие можно купить в любой аптеке. На голову натянул черную шапочку.

В последний раз проверил свои инструменты.

И только теперь Райан позволил себе замереть на мгновение, наслаждаясь моментом.

Он стоял в темноте и слушал тишину, которая в действительности вовсе не была тишиной. Любое здание говорит на своем языке, поскрипывает, покряхтывает. Райан слышал шуршание вентиляторов, завывание ветра за окнами.

Помещение для охранников находилось этажом выше, а полы были толстые. Райан ничего не слышал, значит, и охрана его не слышит. Глаза привыкли к темноте, и он подошел к следующей двери. В ней был отличный сложный замок, пришлось воспользоваться отмычками и тонким, как карандаш, фонариком, зажатым в зубах. Примерно через тридцать секунд замок легонько щелкнул.

Райан улыбнулся, услышав этот щелчок, и проскользнул в холл.

Первая камера висела в конце коридора, она поворачивалась влево и вправо. Но Райана это не заботило. Он был тенью среди теней, а камера к тому же была нацелена на галерею. Он бесшумно двинулся вдоль стены, свернул за угол.

Пещера Аладдина, подумал он, остановившись у входа в Южную галерею. Лондонский Тауэр, сокровища пиратов, страна чудес – без этого не обходилась ни одна сказка, которые ему читали в детстве.

Предвкушение сладостного мига, восторг, охватывающий все его существо, вседозволенность – дивные ощущения. Бери что хочешь. Как легко в подобные минуты поддаться корысти. А корысть до добра не доведет.

Он снова посмотрел на часы. Американцы – парни обстоятельные, а значит, совершают свои дежурные обходы аккуратно, несмотря на камеры и датчики.

Хотя его присутствие здесь доказывало, что этих самых камер и датчиков явно недостаточно. Если бы Райан отвечал за безопасность института, он бы удвоил охрану и приказал совершать обходы в два раза чаще.

Но у каждого своя работа.

Фонарик он не включал. Во-первых, нет надобности, а во-вторых, датчики могут среагировать даже на самый тонкий лучик. Благодаря своим расчетам и отличному зрению в темноте Райан благополучно прошел по галерее, заблокировал камеру.

Двигаясь очень быстро, он в то же время методично считал секунды. Когда он остановился перед витриной, в его руке уже был зажат резак для стекла. Сделав аккуратную окружность, чтобы свободно пролезал кулак, Райан прижал по центру присоску, с легким чмокающим звуком вынул стеклянный круг и аккуратно положил его на столик.

Он действовал быстро, но движения его были расчетливыми и осторожными. Райан не разглядывал свою добычу, не раздумывал, а не взять ли что-нибудь еще. На это пусть тратят время дилетанты. Он просунул руку, достал статуэтку и сунул ее в карман.

Поскольку он всегда ценил порядок и юмор, он вставил стеклянный круг на место. Потом прокрался за угол и снова включил видеокамеру По его подсчетам, все это заняло семьдесят пять секунд.

В коридоре он переложил бронзовую статуэтку в чемоданчик, со всех сторон обложив пенопластовыми шариками. Снял шапочку, стянул перчатки, аккуратно скатал их и положил в карман.

Надев пальто, Райан отпер дверь, вышел, снова запер на замок и зашагал прочь. С момента проникновения в здание института не прошло и десяти минут.

Быстро, чисто, результативно. Красивое завершение карьеры. Увидев бар, он уже почти остановился, чтобы зайти. Но в последнюю минуту передумал и решил вернуться в отель и заказать в номер бутылку шампанского.

Такие события лучше отмечать в одиночку.

В шесть часов утра Миранду разбудил резкий телефонный звонок. Ничего не понимая спросонья, морщась от головной боли, она схватила трубку.

– Доктор Джонс. Слушаю. – Звонили не из Италии. Звонок был местный. – Алло, кто говорит?

– Доктор Джонс, это Кен Скуттер, охранник.

– Мистер Скуттер? – Она не помнила его в лицо, да и вообще сейчас соображала с трудом. – В чем дело?

– У нас кое-что случилось.

– Случилось? – В голове немного начало проясняться. Миранда стремительно села в кровати. Ноги запутались в простыне, она чертыхнулась сквозь зубы, рывком высвободилась. – Что именно?

– Обнаружилось это только что, когда менялась смена, но я решил связаться с вами незамедлительно. Взлом.

– Взлом? – Миранда окончательно проснулась. – В институте?

– Да, мэм. Вы, наверное, захотите сразу приехать.

– Есть ли какие-нибудь повреждения? Что-то пропало?

– Повреждений, в общем, никаких, доктор Джонс. Украден один экспонат из Южной галереи. Согласно каталогу, это бронзовая статуэтка пятнадцатого века, автор неизвестен, называется «Давид».

Бронза, подумала Миранда. Просто наваждение какое-то с этой бронзой!

– Я сейчас выезжаю.

Не надевая халата, прямо в голубой пижаме, она помчалась в комнату брата. Ворвалась и затрясла его изо всех сил.

– Эндрю, вставай. У нас взлом.

– Что? – Он отпихнул ее, потер глаза, широко зевнул. – Какой взлом? Где? Когда?

– В институте. Пропала бронзовая статуэтка из Южной галереи. Одевайся скорее, и поехали.

– Бронзовая статуэтка? – Он покрутил головой. – Миранда, ты бредишь?

– Ничего я не брежу! – крикнула она. – Позвонил Скуттер из охраны. У тебя десять минут, Эндрю, – бросила она, выходя из комнаты.

Через тридцать минут Миранда и Эндрю уже стояли в Южной галерее, тупо глядя на стеклянный круг и пустое место за ним. Миранду вдруг замутило, задрожали колени.

– Вызовите полицию, мистер Скуттер.

– Да, мэм. – Он сделал знак одному из своих людей. – Я приказал прочесать здание, но не обнаружено никаких следов и ничего больше не украдено.

Эндрю кивнул:

– Я хочу просмотреть видеозаписи за последние двадцать четыре часа.

– Да, сэр. – Скуттер шумно вздохнул. – Доктор Джонс, ночной дежурный сообщил, что были небольшие проблемы с двумя камерами.

– Проблемы? – переспросила Миранда. Теперь она вспомнила Скуттера. Это был невысокий коренастый человек, бывший полицейский, решивший сменить свою беспокойную профессию на более мирную работу охранника. Его послужной список был безупречным. Эндрю лично принимал его на работу.

– Вот с этой камерой, – показал Скуттер. – Она погасла вчера утром примерно на девяносто секунд. Ничего особенного – камеру проверили, и все. А нынешней ночью, около двенадцати, камера при входе тоже отключилась приблизительно на минуту. Дежурные решили, что виноват сильный ветер. С внутренней камерой произошло то же самое: погасла секунд на восемьдесят где-то между полуночью и часом. Точное время можно будет установить после просмотра кассет.

– Ясно. – Эндрю сунул руки в карманы брюк и от злости сжал кулаки. – Ваше мнение, мистер Скуттер?

– Полагаю, взломщик – профессионал, хорошо разбирающийся в электронике. Он проник через южный вход, отключив предварительно сигнализацию и камеру. Он четко знал, зачем пришел, по сторонам не пялился – извините, доктор Джонс. – Скуттер смущенно покосился на Миранду. – Все это дает основания утверждать, что он хорошо знает музей, его расположение, охранное устройство.

– Что же это получается? – заговорила Миранда, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость. – Он спокойно проникает в институт, берет то, что ему надо, уходит – и все это несмотря на целый комплекс мер безопасности и полдюжины вооруженных охранников?

– Да, мэм. – Скуттер опустил глаза и крепко сжал губы. – Выходит, что так.

– Спасибо. Не могли бы вы пройти в холл и встретить полицию? – Она подождала, пока шаги охранника затихнут, повернулась к брату и дала вырваться накопившемуся бешенству. – Сукин сын! Каков сукин сын, Эндрю. – Она с ненавистью посмотрела на камеру. – Этот тип хочет нас уверить, что кто-то отключил сложнейшую сигнализацию, проник сюда, украл один из экспонатов – и все это меньше чем за десять минут!

– Это наиболее вероятная версия; если, конечно, ты не подозреваешь охрану в заговоре и во внезапно вспыхнувшей страсти к маленьким бронзовым мальчикам.

Эндрю было очень больно. Он так любил «Давида», его чистоту линий, жизненную силу.

– Могло быть и хуже, Миранда.

– Наша система безопасности – пустой звук. Что может быть хуже?

– Этот взломщик мог набить целый мешок экспонатами и вынести половину музея.

– Одна вещь или несколько, какая разница? Нас ограбили. Господи! – Миранда закрыла лицо руками. – Из института ничего не воровали с пятидесятых годов. А из украденных тогда шести картин четыре были найдены.

– Ну так, может, уже подошла наша очередь, – устало пошутил Эндрю.

– Чушь! Мы столько денег потратили на систему сигнализации.

– У нас нет детекторов движения, – пробормотал Эндрю.

– Да, ты хотел их установить.

– Для этого пришлось бы вскрывать полы. – Он посмотрел на толстый мрамор. – А начальство не согласилось.

Начальством были их родители. Отец пришел в ужас при одной мысли о том, что драгоценные полы могут быть испорчены. А услышав о стоимости сигнализации, и вовсе замахал руками.

– Наверное, это все равно бы не помогло, – пожал плечами Эндрю. – Раз взломщик профессионал, он бы с любой системой справился. Черт, Миранда, за охрану института отвечаю я.

– Ты не виноват.

Он вздохнул. Отчаянно, до дрожи, хотелось выпить.

– Всегда кто-нибудь виноват. Я сам им скажу. Я даже не знаю, как связаться с отцом в Юте.

– Сказать, разумеется, придется, но не будем торопиться. Дай-ка мне подумать. – Миранда прикрыла глаза. – Как ты правильно заметил, могло быть и хуже. Мы потеряли только один экспонат. Может быть, его найдут. В любом случае, он застрахован. Так что пусть пока этим занимается полиция. Это их работа.

– А я должен делать свою. Я позвоню во Флоренцию. – Он криво улыбнулся. – Посмотри на это дело иначе: может быть, наша маленькая пропажа отодвинет на задний план твою неудачу.

Она фыркнула:

– Если бы это было возможно, я сама стащила бы что-нибудь из нашего музея.

– Доктор Джонс. – В комнату вошел мужчина. Лицо его покраснело от холода, узкие зеленые глаза цепко смотрели из-под густых седых бровей. – Мистер Джонс. Детектив Кук. – Он показал значок. – Слышал, у вас пропажа?

К девяти часам голова у Миранды разболелась так, что она обессиленно уронила ее на стол. Дверь она закрыла и едва удержалась, чтобы не запереть. Может она хотя бы десять минут пожалеть себя и попереживать?

Попереживать удалось только пять минут.

– Миранда, извини. – В голосе Лори звучали тревога и сомнение. – На проводе доктор Станфорд-Джонс. Сказать, что я не смогла тебя найти?

Соблазнительно, конечно. Но Миранда сделала глубокий вздох, выпрямилась.

– Нет-нет, я подойду. Спасибо, Лори. – Чуть откашлявшись, она подняла трубку. – Здравствуй, мама.

– Тесты по бронзе Фиезоле завершены, – без малейших предисловий начала Элизабет.

– Очень хорошо!

– Ничего хорошего! Твое заключение оказалось не правильным.

– Не могу в это поверить.

– Веришь ты или нет, оно опровергнуто. Бронзовая статуэтка – всего лишь умелая подделка стиля и материалов эпохи Возрождения. Власти допрашивают Карло Ринальди, человека, который якобы нашел статуэтку.

– Я хочу видеть данные последних анализов.

– Это невозможно.

– Ты можешь это устроить. Я имею право…

– Миранда, ты ни на что не имеешь права. Уясни для себя ситуацию. Сейчас главное – минимизировать ущерб. Мы провалили уже второй государственный проект. Твоя репутация, а следовательно и моя, под угрозой. Кое-кто считает, что ты намеренно подтасовала результаты тестов, желая стяжать себе славу.

Миранда тщательно стерла пятнышко, оставленное на столе чашкой с чаем.

– Этот «кое-кто» – ты?

Короткое молчание, последовавшее за вопросом, было красноречивее слов.

– Я считаю, что твоя самоуверенность заглушила в тебе разум и логику. Ты поторопилась и ошиблась. А поскольку тебя пригласила я, то я несу за это ответственность.

– Я сама могу за себя ответить. Спасибо за поддержку.

– Сарказм здесь неуместен. Средства массовой информации непременно попытаются связаться с тобой в ближайшие дни. Ты должна воздержаться от любых комментариев.

– У меня масса комментариев.

– Ты все будешь держать при себе. А еще лучше – возьми отпуск и уезжай куда-нибудь.

– Да? – У Миранды задрожали руки. – Это будет пассивное признание собственной вины, которой я за собой не чувствую. Я хочу видеть результаты тестов. Если я допустила ошибку, я хочу по крайней мере знать: где и когда.

– Не могу тебе в этом помочь.

– Прекрасно. Обойдусь без тебя. – Она с раздражением посмотрела на внезапно запищавший факс. – Я сама свяжусь с Понти.

– Я с ним уже говорила. Ему нет до тебя дела. Все, вопрос закрыт. Соедини меня с кабинетом Эндрю.

– О, с удовольствием. У него есть для тебя новости. – Она в бешенстве нажала на кнопку и приказала:

– Лори, переключи на кабинет Эндрю.

Миранда старалась справиться с дыханием. Она даст Эндрю несколько минут, а потом пойдет к нему. И будет спокойной и уверенной. «Ты справишься, – сказала она себе. – Забудь о своих проблемах и сосредоточься на краже».

Чтобы отвлечься, она взяла выползшую из факса страничку.

Кровь застыла в ее жилах.

Ты была так в себе уверена, правда ? А оказалось, что ты ошиблась. Как ты это объяснишь ?

Твоя репутация рухнула, Миранда, и что у тебя осталось? Ничего. Ведь единственное, что у тебя было, это репутация, имя, заслуги.

Теперь ты жалкое существо. У тебя ничего нет.

А у меня есть все.

Каково, Миранда, когда тебя выставляют мошенницей, объявляют некомпетентной? Каково быть неудачницей?

Читая, она прижимала руки к груди. Потом пошатнулась и схватилась за стол, чтобы не упасть.

– Кто ты? – не удержавшись, яростно воскликнула она. – Кто ты, черт тебя возьми?!

Это неважно, остановила она себя. Еще не хватало, чтобы на нее так действовали подобные пакости. Это ровным счетом ничего не значит.

И все же она порывисто схватила факс, сунула его к первому и заперла ящик стола.

Она непременно выяснит, кто это пишет. Найдет способ. Прижав руки к пылающим щекам, Миранда старалась успокоиться.

А сейчас нет времени заострять внимание на собственных неприятностях. Она глубоко вздохнула, потерла руки, чтобы согрелись.

Она нужна Эндрю. Она нужна институту. Миранда крепко стиснула зубы. У нее есть не только имя и заслуги.

У нее есть кое-что еще. И она намерена это доказать.

Миранда расправила плечи и двинулась к двери. Пора идти к Эндрю.

По крайней мере, двое членов их семьи всегда поддержат друг друга.

У стола Лори стоял детектив Кук.

– Уделите мне немного времени, доктор Джонс.

– Конечно. – Хотя на душе у нее скребли кошки, Миранда попыталась сделать лицо поприветливее и распахнула дверь своего кабинета. – Заходите, пожалуйста, присаживайтесь. Лори, ни с кем меня не соединяй. Хотите кофе, детектив?

– Нет, спасибо. Я с этим завязываю. Кофеин и табак – самые настоящие убийцы. – Он сел на стул, достал блокнот. – Доктор Джонс – я имею в виду брата – сказал мне, что украденная статуэтка была застрахована.

– Да, на случай кражи и пожара.

– Пятьсот тысяч долларов. Не слишком ли много за такую маленькую вещь? Там ведь даже авторство не установлено.

– Художник действительно неизвестен, но это, несомненно, кто-то из учеников Леонардо да Винчи. – Ей очень хотелось прижать пальцы к ноющим вискам, но она удержалась. – Это великолепное изображение Давида датировано примерно двадцатыми годами шестнадцатого века.

Она сама проводила тесты, горько усмехнулась про себя Миранда. И никому не пришло в голову проверять ее результаты.

– Пятьсот тысяч – нормальная сумма, – продолжила она. – На аукционе или при продаже мы получили бы за нее примерно столько же.

– А вы здесь этим занимаетесь? – поджал губы Кук. – Продаете?

– Время от времени. И покупаем тоже. Это часть нашей работы.

Полицейский окинул взглядом кабинет.

– Нужно много денег, чтобы содержать такой институт.

– Да. Мы берем плату за обучение, за консультации, за посещение музея. Имеется также денежный фонд, оставленный еще моим дедом. Часто коллекционеры жертвуют свои коллекции или отдельные произведения искусства безвозмездно. – В голове мелькнуло, что, пожалуй, было бы лучше позвонить адвокату. – Детектив Кук, нам не нужны пятьсот тысяч долларов страховки, чтобы поправить пошатнувшиеся дела.

– Да я так спросил, на всякий случай. Для многих людей это довольно крупная сумма. Особенно для тех, кто любит азартные игры, сильно задолжал или захотел купить роскошный автомобиль.

Плечи Миранды мгновенно напряглись, но она смело встретила его взгляд.

– Я не играю, у меня нет долгов, и у меня есть машина, которая меня вполне устраивает.

– Извините, что я так говорю, доктор Джонс, но вы как будто не особенно огорчены этой кражей.

– Мое огорчение помогло бы вам в вашем расследовании?

Он прищелкнул языком:

– Тут вы правы. Вот ваш брат переживает куда сильнее.

Она отвела глаза и посмотрела на стоявшую на столе чашку с чаем.

– Он чувствует свою ответственность за происшедшее и принимает это близко к сердцу.

– А вы нет?

– Что вы имеете в виду – не чувствую ответственности или не принимаю близко к сердцу? – сухо осведомилась она. – Ни то ни другое.

– Так, только для порядка, не скажете, где вы были вчера вечером?

– Пожалуйста. – Миранда внутренне вся напряглась, но отвечала спокойно:

– Мы с Эндрю работали часов до семи. Секретаршу я отпустила примерно в шесть. Вскоре после этого мне позвонили.

– Кто?

– Из Флоренции. Мой итальянский коллега. – В животе горело огнем, словно при язвенном приступе. – Мы беседовали минут десять, может, меньше. Вскоре после этого ко мне зашел брат. Мы поговорили и около семи вместе ушли из института.

– Вы всегда вместе приходите на работу и уходите вместе?

– Нет. Наши часы работы не всегда совпадают. Просто я не очень хорошо себя чувствовала вчера, и он отвез меня домой. Мы живем в доме, который достался нам от бабушки. Потом мы поужинали, и я около девяти поднялась к себе.

– И оставались в своей комнате всю ночь?

– Да. Я уже сказала, что плохо себя чувствовала.

– Ваш брат тоже всю ночь был дома? Она понятия не имела.

– Да, конечно. Я разбудила его после того, как мне позвонил мистер Скуттер из охраны, где-то в шесть утра. Мы приехали в институт вместе, оценили ситуацию и попросили мистера Скуттера вызвать полицию.

– Эта бронзовая статуэтка… – Кук опустил блокнот на колени. – У вас ведь имеются куда более ценные вещи. Забавно, что вор взял только ее, хотя мог нанести вам куда больший ущерб.

– Да, – ровным голосом подтвердила она. – Я сама все время об этом думаю. Как вы это можете объяснить, детектив?

Он улыбнулся. Отличный ответный удар.

– Очевидно, ему нужна была именно эта статуэтка. Больше ничего не пропало?

– Экспозицию тщательно осмотрели. Все на месте. Больше я ничего не могу вам сказать.

– А мне пока больше ничего и не нужно. – Он встал, закрыл блокнот. – Мы побеседуем с вашим персоналом, а потом, возможно, снова придется побеспокоить вас.

– Мы искренне готовы помочь полиции всем, что в наших силах. – Она тоже поднялась. Ей хотелось, чтобы он ушел. – Вы всегда сможете найти меня или здесь, или дома. – Она говорила это и шла к двери. Выйдя в приемную, она с удивлением увидела в ней Райана Болдари.

– Миранда! – Он бросился к ней и сжал ее руки. – Я уже слышал.

Слезы вдруг подступили к глазам, но Миранда сдержалась.

– Плохой день, – только и сумела выговорить она.

– Мне так жаль! Что украдено? У полиции есть какие-нибудь версии?

– Я… Райан, это детектив Кук. Он ведет расследование. Детектив, это Райан Болдари, наш коллега.

– Детектив! – Райан за три мили даже со спины узнал бы в нем полицейскую ищейку.

– Мистер Болдари, добрый день. Вы работаете здесь?

– Нет, я владелец галерей в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Сюда приехал на несколько дней по делу. Миранда, могу я чем-то помочь?

– Нет, спасибо. Я не знаю. – У нее снова задрожали руки.

– Тебе надо посидеть, успокоиться.

– Мистер Болдари, одну минутку. – Кук поднял палец, когда Райан взял Миранду под руку и повел обратно в ее кабинет. – Как называются ваши галереи?

– Болдари, – высокомерно подняв брови, ответил Райан. – Галереи Болдари, разумеется. – Он достал серебряный футляр и вынул оттуда визитную карточку. – Вот, здесь есть адрес обеих галерей. Извините, детектив, я отведу доктора Джонс в ее кабинет.

Он с чувством огромного удовлетворения захлопнул дверь прямо перед носом у полицейского.

– Сядь, Миранда. Сядь и расскажи мне, что случилось.

Она послушно начала рассказывать. Ей было приятно, что он крепко держит ее руки в своих.

– Похитили одну статуэтку, – задумчиво произнес Райан, когда она закончила. – Странно.

– Какой-то странный вор, – отозвалась она. – Он мог очистить весь зал, однако не сделал этого. Райан чуть не обиделся.

– А если он просто разборчив, а не глуп? С трудом верится, что, как ты выражаешься, странный вор или воровка – ведь это могла быть и женщина – так легко справился с вашей сигнализацией.

– Ну, может быть, он и разбирается в электронике, но ничего не смыслит в искусстве. – Миранде не сиделось, она встала и включила кофеварку. – «Давид» – очаровательная вещица, но далеко не лучшая в нашей коллекции. Господи, что я говорю, – махнула она рукой. – Получается, будто я жалею, что он не взял что-нибудь получше. А меня просто бесит сам факт кражи из института.

– Я бы тоже злился. – Он подошел и поцеловал ее в висок. – Уверен, полиция отыщет и вора, и «Давида». Кук производит впечатление человека энергичного.

– Даже слишком. Надеюсь, скоро он вычеркнет нас с Эндрю из списка подозреваемых и займется поисками настоящего вора.

– Это формальность, они всегда начинают с владельцев. – И снова Райан почувствовал себя виноватым. – Тебя это не должно тревожить.

– Нет, конечно. Просто меня это раздражает. Спасибо, что ты пришел, Райан. О господи, обед! – вдруг вспомнила она. – Я, наверное, не смогу.

– Не бери в голову. Мы пообедаем, когда я приеду в следующий раз.

– В следующий раз?

– Я должен уехать сегодня вечером. Думал побыть еще пару дней, но… По некоторым причинам надо возвращаться уже сегодня.

– О! – А она-то думала, что несчастнее, чем сегодня утром, быть уже невозможно.

Он поднес к губам ее руки. Глаза печальные, но она справится.

– Может, и к лучшему, если ты по мне поскучаешь. Хоть немного отвлечешься от других забот.

– Да, в ближайшее время забот у меня будет по горло. Но мне очень жаль, что ты уезжаешь. Скажи… Наш договор не будет расторгнут из-за того, что произошло?

– Миранда! – Он наслаждался моментом, изображая надежного и верного товарища. – Не говори глупостей! Вазари прибудут к вам в течение месяца.

– Спасибо. Сегодня я больше, чем когда-либо, признательна тебе за доверие.

– Ты будешь по мне скучать?

Ее губы дрогнули, едва слышно она произнесла:

– Да.

– Теперь попрощаемся.

Она собралась было сказать «до свидания», но он закрыл ей рот поцелуем. И побаловал себя – преодолел ее защиту и систему охраны, как и подобает вору.

Он знал: пройдет много времени, прежде чем они снова увидятся – если вообще увидятся когда-нибудь. Их жизненные пути расходятся, но ему хотелось кое-что взять с собой.

Он забрал с собой ее едва пробудившуюся страсть. Он забрал с собой ее нежность и ее надежду.

Райан чуть отстранился, внимательно посмотрел в ее лицо, коснулся пальцами ее щеки.

– До свидания, Миранда, – с большим сожалением, чем сам от себя ожидал, сказал он.

И вышел, уверенный, что она сумеет справиться с теми небольшими неудобствами, которые он внес в ее жизнь.