Текст книги "Объятия смерти"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Нора Робертс
Объятия смерти
Бывает подлость, которая слишком
подла для мужчины, – только
красивая женщина способна на нее.
У. М. Теккерей«Убогая светская история»
Время – надежнейший яд
Эмерсон
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Убийство – серьезное дело, причем не только для преступника, но и для жертвы, и для оставшихся в живых. Одни выполняют его усердно, другие – небрежно.
Для некоторых же оно является любимым делом.
Выходя из своего дома на Парк-авеню, Уолтер С. Петтибоун пребывал в блаженном неведении относительно того, что живет последние часы. Удачливый бизнесмен, увеличивший и без того значительное семейное состояние за счет цветов и людской сентиментальности, он в свои шестьдесят лет был крепким мужчиной. Всего год назад Петтибоун женился на молодой блондинке с сексуальными аппетитами суки добермана в период течки и был вполне доволен своей жизнью. У него были любимая работа и двое чудесных детей от первого брака, которые в один прекрасный день унаследуют семейный бизнес. Он поддерживал дружеские отношения с бывшей супругой, гордился сыном и дочерью и души не чаял во внуке.
«Мир цветов» являл собой крупнейшее предприятие такого рода с офисами, оранжереями и организациями цветоводов и садоводов во всех уголках Земли. Но главный секрет успеха этого весьма прибыльного предприятия заключался в том, что Уолтер искренне любил цветы. Он восхищался их ароматами, красками, разнообразием и самим чудом их существования.
Каждое утро по дороге в офис Уолтер посещал несколько магазинов, чтобы проверить наличие и состояние товара, а также просто поболтать с другими любителями цветов. Дважды в неделю он поднимался до рассвета и отправлялся на цветочный базар, где бродил от одного ряда к другому, наслаждаясь запахом и видом цветов и щедро раздавая похвалы и критические замечания.
Этого распорядка Уолтер почти неуклонно придерживался десятилетиями, никогда не уставая от него. Сегодня он собирался провести час среди цветов и подольше задержаться в офисе, дабы обеспечить жене время и пространство для подготовки к вечеринке по случаю его дня рождения.
При мысли об этом Уолтер усмехнулся.
Вечеринка должна была явиться сюрпризом, но его супруга не могла хранить секреты, даже если бы заперла рот на замок. Он уже несколько недель знал о вечеринке и ожидал ее с нетерпением ребенка.
Естественно, ему придется изобразить удивление, в чем он попрактиковался утром перед зеркалом.
Готовясь к повседневной рутине, Уолтер понятия не имел о том, какой сюрприз ожидает его в ближайшее время.
* * *
Никогда еще Ева Даллас не чувствовала себя лучше. Отдохнув и набравшись сил, она готовилась к выходу на работу после чудесного двухнедельного отпуска, где самыми скучными занятиями были еда и сон.
Одна неделя на вилле в Мексике, вторая на острове. И там и там не было недостатка в солнце, сексе и отдыхе.
Рорк снова оказался прав – им было необходимо побыть какое-то время вместе вдали от дома. Оба нуждались в отпуске, который, судя по ее теперешнему самочувствию, превзошел все ожидания.
Ева стояла перед стенным шкафом, пытаясь разобраться в дебрях одежды, приобретенной после замужества, и хмурилась. Ее недовольство было вызвано не только тем, что она провела большую часть последних двух недель полностью или почти обнаженной. Еве казалось, что Рорк снова тайком пополнил содержимое шкафа.
Она вынула длинное голубое платье из искрящегося материала.
– Что-то я не видела его раньше.
– Это твой шкаф, а не мой. – Рорк изучал биржевые сводки на настенном экране, наслаждаясь второй чашкой кофе. – Если ты наденешь это платье сегодня, оно произведет неизгладимое впечатление на преступные элементы.
– По-моему, здесь больше барахла, чем было две недели назад.
– Неужели? Просто невероятно!
– Ты должен прекратить покупать мне одежду.
Рорк протянул руку, чтобы погладить Галахада, но кот с презрением отвернулся. После их возвращения вчера вечером он всячески демонстрировал свое недовольство.
– Почему?
– Потому что ее уже некуда девать!
Ева рылась в шкафу, пытаясь найти что-нибудь практичное.
Наконец она достала безрукавку и брюки и стала поспешно натягивать их. Рорк, улыбаясь, наблюдал за ее стройной высокой фигурой, которой он не переставал восхищаться. Кожу Евы покрывал золотистый загар, солнце играло в ее коротких каштановых волосах. Она быстро одевалась с видом женщины, которая никогда не думает о моде, и именно по этой причине Рорк буквально забрасывал ее модными вещами.
Когда она надела ремень с кобурой, решительная складка ее рта дала Рорку понять, что лейтенант Ева Даллас вернулась и готова к исполнению служебных обязанностей.
– И почему это вооруженные женщины так меня возбуждают?
Ева бросила на него быстрый взгляд, доставая из шкафа светлую куртку.
– Не рассчитывай. Я не стану опаздывать в первый же день из-за твоего возбуждения.
«Она и в самом деле вернулась», – подумал Рорк.
– Только не эту куртку, – сказал он.
– Почему? – Ева уже успела продеть руку в рукав. – Она легкая, как раз для лета, и хорошо скрывает оружие.
– Она не подходит к этим брюкам. – Рорк подошел к шкафу и достал другую куртку из того же материала цвета хаки, что и брюки. – Вот эта подойдет.
– Я не собираюсь на видеосъемку, – буркнула Ева, но куртку переодела, чтобы не тратить времени на споры.
Рорк снова полез в шкаф и вынул пару коричневых кожаных ботинок.
– Откуда они взялись?
– Принесла фея.
Ева с подозрением уставилась на ботинки.
– Меня вполне устраивали старые.
– «Старые» для них слишком вежливый эпитет. Примерь эти.
– Только зря время терять, – пробормотала Ева, но села на валик дивана и надела ботинки.
Они пришлись в точности по ноге и были необыкновенно удобными. Ева прищурилась, глядя на мужа. Очевидно, ботинки были изготовлены вручную на одной из его бесчисленных фабрик и стоили больше, чем коп из отдела убийств нью-йоркского полицейского департамента в состоянии заработать за два месяца.
– Похоже, фея знает мой размер, – заметила Ева. – Полагаю, бесполезно объяснять ей, что копу ни к чему дорогая обувь, чтобы делать обход или колотить ногами в дверь.
– У феи свое мнение на этот счет. – Рорк запустил руку в волосы жены. – Она тебя обожает.
При этих словах сердце Евы учащенно забилось. Глядя в ярко-голубые глаза Рорка, она удивлялась, почему до сих пор не утонула в них.
– Ты такой красивый! – Ева не собиралась произносить это вслух и едва не вздрогнула при звуках собственного голоса.
Усмешка мелькнула на чеканном лице Рорка, достойном резца скульптора. «Молодой ирландский бог» – так, по мнению Евы, следовало бы назвать статую, для которой он послужил бы моделью. Разве боги, купающиеся в собственном могуществе, не были такими же соблазнительными?
– Я должна идти. – Ева быстро поднялась.
– Да, нам пора возвращаться к реальности. Но… – Руки Рорка скользнули вниз по бедрам Евы, сразу напомнив ей о том, что эти ловкие пальцы способны сделать с ее телом. – Думаю, у тебя есть минутка, чтобы поцеловать меня на прощание.
– Ты этого хочешь?
– Безусловно.
– Ну что ж… – Быстрым движением Ева схватила Рорка за черные волосы, спускающиеся почти до плеч, нагнула его голову к себе и прижалась губами к его губам.
Почувствовав, что сердце Рорка колотится так же сильно, как ее собственное, она ловко выскользнула из его объятий и направилась к двери.
– Увидимся позже.
– Удачного дня, лейтенант. – Рорк со вздохом опустился на диван. – Ну, – обратился он к коту, – чего мне будет стоить возвращение твоей дружбы?
* * *
Войдя в Главное полицейское управление, Ева торопливо зашагала по коридору в сторону отдела убийств. Конечно, на утесах западной Мексики и на тропических островах с их напоенным ароматами бризом дышалось совсем по-другому, но ей не хватало здешнего воздуха, насыщенного запахом пота, скверного кофе, едких дезинфицирующих средств и, самое главное, яростной энергией, которую порождает столкновение полицейского с преступником. За две недели отпуска она успела соскучиться по звукам голосов, говорящих одновременно, несмолкаемым звонкам и сигналам аппаратов связи, суетящимся людям, у каждого из которых было важное и неотложное дело.
Поток непристойной брани, извергаемый кем-то из задержанных, прозвучал музыкой в ее ушах.
«Добро пожаловать домой!» – с радостью подумала Ева.
До встречи с Рорком работа была ее домом и единственной целью в жизни. Ведь именно работа когда-то превратила Еву из сломленной и беспомощной жертвы в истинного воина.
Ева вошла в комнату, где сидели детективы, готовая к любому сражению.
Детектив Бэкстер, оторвавшись от каких-то бумаг, негромко присвистнул:
– Bay! Да ведь это Даллас!
Ева с усмешкой обернулась:
– Ты в своем репертуаре, Бэкстер. Приятно смотреть, когда хоть что-то не меняется.
– Зато ты выглядишь шикарно. – Он поднялся из-за стола, подошел к ней и взялся двумя пальцами за лацкан ее куртки. – Вот это прикид, Даллас! Рядом с тобой мы все выглядим оборванцами.
– Это всего лишь куртка.
– И загорела ты здорово! Небось жарилась на солнце голышом?
– Кажется, ты напрашиваешься на хороший пинок в зад, – предупредила Ева. Бэкстер погрозил ей пальцем.
– А что это у тебя в ушах? Неужели серьги? Ну, ты даешь, Даллас!
Ева поднесла руку к уху. Так и есть, она забыла снять серьги!
– Очевидно, пока меня не было, преступная деятельность в городе замерла, если у тебя есть время торчать здесь и обсуждать мой внешний вид?
– Я ослеплен им, лейтенант. А ботиночки тоже новые?
– Пошел ты! – Ева двинулась дальше.
– Теперь я вижу, что она действительно вернулась! – возвестил Бэкстер под гром аплодисментов.
«Придурки!» – думала Ева, направляясь к своему кабинету.
Нью-йоркский департамент полиции и службы безопасности был укомплектован законченными кретинами. Но как же ей их не хватало!
Шагнув через порог, Ева застыла, выпучив глаза.
Ее стол и весь кабинет буквально сверкали чистотой. Как будто кто-то всосал в себя всю пыль и грязь, накопившиеся годами. Ева провела пальцем по стене. Краска была свежей.
Она окинула взглядом кабинет. В тесной комнатушке с единственным окном по-прежнему стояли исцарапанный письменный стол и пара скрипучих стульев. Но металлический шкаф с картотекой также был выкрашен, и теперь на нем красовался горшок с каким-то растением.
С отчаянным воплем Ева подлетела к шкафу и выдвинула ящик.
– Так я и знала! Этот ублюдок снова меня достал!
– В чем дело, лейтенант?
Ева обернулась. В дверях стояла ее помощница, выглядевшая в накрахмаленной летней униформе так же аккуратно, как и вся комната.
– Проклятый ворюга опять нашел мой запас конфет!
Пибоди поджала губы:
– Вы хранили их в этом шкафу? Под буквой «М»?
– Да! «М» – значит «мое»! – Огорченная Ева захлопнула дверцу. – Я забыла вынуть конфеты перед отпуском. Что, черт возьми, здесь произошло, Пибоди? Мне пришлось прочитать фамилию на двери, чтобы убедиться, что это мой кабинет!
– Вашим отсутствием воспользовались, чтобы его убрать и покрасить. Здесь был жуткий бардак.
– Да, но я к нему привыкла! А где мои вещи? – осведомилась Ева. – У меня тут лежали рапорты по делу Данвуда и другие бумаги, которые я намеревалась разобрать, когда вернусь.
– Я сама все разобрала. – Пибоди улыбнулась, весело блеснув темными глазами. – У меня оставалось свободное время.
– Ты сделала всю бумажную работу?
– Да, мэм.
– И организовала капитальный ремонт в моем кабинете?
– В углах уже завелись многоклеточные организмы. Теперь они истреблены полностью.
Ева сунула руки в карманы и медленно повернулась на каблуках.
– Надеюсь, ты не имеешь в виду, что, когда я на работе, то не даю тебе времени для выполнения повседневных обязанностей?
– Конечно, нет. С возвращением, Даллас. Должна признаться, выглядите вы клево.
Ева устало опустилась на стул.
– А как, по-твоему, я выгляжу обычно?
– Это риторический вопрос?
Ева посмотрела на квадратное лицо Пибоди под шапкой темных волос.
– Я пытаюсь определить, соскучилась ли я по твоему острому язычку. Пожалуй, нет.
– Так я вам и поверила! Загар у вас потрясающий. Наверное, часами лежали на солнце?
– Угадала. А где ты приобрела свой загар? Под кварцевой лампой?
– Нет. На Бимини.
– На острове? Какого черта ты там делала?
Пибоди обиженно поджала губы:
– Отдыхала, как и вы. Так как вас не было, Рорк предложил мне взять недельный отпуск и…
– Рорк?
– Да, он подумал, что мы с Макнабом могли бы немного отдохнуть, поэтому…
Ева почувствовала, как у нее под глазом начинает дергаться мышца. Так происходило каждый раз, когда Пибоди при ней упоминала о нагловатом, обожающем крикливо одеваться детективе из электронного отдела.
Чтобы справиться с неприятным ощущением, Ева прижала пальцы к щеке.
– Ты и Макнаб. На Бимини. Вместе.
– Ну, нам это показалось неплохой идеей. А когда Рорк сказал, что мы можем воспользоваться его самолетом и домом на Бимини, мы подпрыгнули от радости.
– Его самолетом и домом на Бимини? – Мышца снова задергалась под пальцами Евы.
Пибоди с сияющими глазами настолько забылась, что присела на край стола начальницы.
– Даллас, это не дом, а настоящий дворец! Там и искусственный водопад, и бассейн, и водные лыжи… А кровать размером с Сатурн!
– Не хочу ничего слышать о кровати!
– И место такое уединенное… Хотя дом стоит на самом берегу, мы почти все время возились голые, как обезьяны.
– О возне в голом виде я тоже не желаю слышать!
Пибоди пожала плечами:
– Иногда мы были только полуголые. И вообще, – поспешно добавила она, прежде чем Ева успела закричать, – все было на высшем уровне. Я хотела сделать Рорку подарок, но ничего не могу придумать – у него ведь есть абсолютно все. Может, вы мне что-нибудь подскажете?
– Это полицейский участок или клуб?
– Ладно, Даллас, работа не волк. – Пибоди с надеждой улыбнулась. – Что, если подарить ему один из шарфов, которые вяжет моя мама? Они очень красивые.
– В этом нет надобности. Рорк не ждет от тебя никаких подарков.
– Но это лучший отпуск, какой у меня когда-либо был. Я хочу, чтобы Рорк знал, как я ему благодарна.
Ева невольно смягчилась:
– Конечно, он будет в восторге от шарфа.
– Правда? Тогда все в порядке. Я вечером позвоню маме.
– А теперь, Пибоди, может быть, для разнообразия займемся работой? Наверняка у нас накопились дела.
– Мы абсолютно чисты.
– Тогда дай мне материалы по «холодным» делам.
– По каким именно?
– На твое усмотрение. Должна же я чем-то заняться.
– Сейчас. – Пибоди задержалась у двери. – Знаете, что самое лучшее в отпуске? Возвращение назад!
* * *
Ева провела утро, разбирая нераскрытые дела, ища упущенные нити и неисследованные аспекты. Ее заинтересовало дело двадцатишестилетней Марши Стиббс, которая была найдена утонувшей в ванне. Нашел Маршу ее муж Бойд, вернувшийся из деловой поездки. На первый взгляд, это был типичный домашний несчастный случай, но медицинская экспертиза установила, что Марше проломили череп, прежде чем она оказалась в ванне, и, следовательно, она попала туда не по своей воле.
Следователь обнаружил доказательство, что у жертвы была связь с каким-то мужчиной. В ящике комода с ее бельем лежала пачка писем, подписанных инициалом «С». Тексты были весьма откровенные в сексуальном отношении и изобиловали просьбами развестись с мужем и бежать с любовником. Согласно рапорту, содержание писем шокировало мужа и всех, знавших жертву, которых удалось опросить.
Муж имел надежное алиби, и сведения о нем не вызывали никаких подозрений. Бойд Стиббс, региональный представитель фирмы спорттоваров, был обычным американцем с доходом чуть выше среднего. Женился он шесть лет назад на своей университетской подруге, которая стала администратором крупного универмага. Бойд любил играть в футбол по воскресеньям и не имел проблем с алкоголем, наркотиками или азартными играми. За ним не числилось никаких эпизодов, связанных с насильственными действиями, и он добровольно вызвался пройти испытание на детекторе лжи, которое выдержал безукоризненно.
Супруги были бездетными, жили в многоквартирном доме в тихом районе Вест-Сайда, общались с узким кругом друзей и казались дружной и счастливой парой.
Расследование было подробным и тщательным. Тем не менее, не удалось обнаружить никаких следов любовника с инициалом «С».
Ева позвонила Пибоди по внутреннему телефону:
– Седлай коня, Пибоди. Надо кое-кого навестить.
Спрятав досье в сумку, она сняла куртку со спинки стула и направилась к двери.
* * *
– Я еще никогда не работала над «холодным» делом.
– А ты думай о нем как об открытом, – посоветовала Ева.
– И давно его открыли? – спросила Пибоди.
– Шесть лет назад.
– Если тот тип, с которым у нее была внебрачная связь, ни разу не показал носа за все это время, как вы собираетесь отыскать его теперь?
– Посмотрим. А пока почитай письма.
Пибоди достала из сумки пухлую пачку.
– Ну и ну! – воскликнула она на середине первого послания. – Здорово возбуждает!
– Читай дальше.
– Теперь меня уже не остановить – я просвещаюсь. – Пибоди заерзала на сиденье. – Господи, кажется, у меня случился оргазм!
– Благодарю за уведомление. Ну, и что еще ты извлекла из этих писем?
– То, что у мистера С. богатое воображение и неиссякаемая сексуальная энергия.
– Тогда спрошу по-другому. Чего ты из них не извлекла?
– Ну, он никогда не подписывается полностью… – Понимая, что она что-то упустила, Пибоди снова уставилась на письма. – Нет конвертов, так что их могли доставить не по почте. – Она вздохнула: – Можете влепить мне двойку. Не знаю, что вы здесь увидели.
– Скорее, чего я не увидела. Никаких упоминаний о том, как, когда и где они познакомились. Как стали любовниками. Где они трахались во всех упомянутых атлетических позах. Он никогда не назначает ей свиданий. Это заставляет задуматься…
– Над чем?
– Над возможностью, что мистера С. никогда не существовало.
– Но…
– Перед нами женщина, несколько лет состоящая в браке, имеющая респектабельную работу и круг друзей, – перебила Ева. – Судя по показаниям этих друзей, ничто в ее словах, поведении и образе жизни не свидетельствовало о наличии любовника. В рабочее время она не отлучалась. Когда же они могли встречаться?
– Муж часто бывал в командировках.
– Конечно, это предоставляет возможность для измены женщине, которая к этому склонна. Но наша жертва демонстрировала все признаки честности, верности и ответственности. Она не прогуливала работу и в положенное время возвращалась домой, а если где-нибудь бывала, то только в компании мужа или друзей. Не было никаких подозрительных звонков из дома или по мобильной связи. Каким образом она и мистер С. могли договариваться об очередном свидании?
– Может быть, он был ее сослуживцем.
– Возможно.
– Но вы так не думаете. О'кей, она казалась верной женой, но посторонние не могут знать все о супружеской жизни своих ближайших друзей. Иногда даже муж и жена многого не знают друг о друге.
– Истинная правда. Следователь с тобой согласен, на что имел все основания.
– Но вы не согласны, – закончила Пибоди. – Вы думаете, что муж тайком вернулся из командировки, прикончил ее и подбросил эти письма, чтобы все выглядело так, будто она ему изменяла?
– Это не исключено. Вот почему нам нужно с ним побеседовать.
Ева въехала по скату на второй уровень уличной стоянки и втиснула свою машину между седаном и огромным мотоциклом.
– Большую часть дня он проводит на работе. – Она кивнула в сторону многоквартирного дома. – Посмотрим, здесь ли он сейчас.
* * *
Бойд Стиббс оказался дома – крепкий привлекательный мужчина в спортивных шортах и тенниске, с маленькой девочкой на руках. При виде значка Евы его лицо омрачилось.
– Вы насчет Марши? Есть новости? – Мужчина коснулся губами светлых волос девочки. – Входите. Уже давно ко мне никто не обращался по этому поводу. Подождите, я отнесу ее в детскую. Предпочитаю, чтобы она не… – Он погладил девочку по голове. – Одну минуту.
– Как ты думаешь, сколько лет ребенку, Пибоди? – спросила Ева, когда мужчина и девочка вышли.
– По-моему, около двух.
Ева кивнула, глядя на разбросанные по полу игрушки. Из соседней комнаты послышался требовательный детский голос:
– Папа! Играть!
– Поиграй сама, Трейси, а когда придет мама, может быть, мы сходим в парк. Но ты должна вести себя хорошо, пока я поговорю с этими леди. Ладно?
– А на качелях покачаемся?
– Непременно.
Вернувшись, мужчина провел рукой по светлым волосам.
– Не хочу, чтобы она слышала о том, что случилось с Маршей. Вы нашли убийцу?
– К сожалению, нет, мистер Стиббс. Это всего лишь рутинный визит.
– А я-то надеялся… Хотя глупо было рассчитывать, что вы найдете его спустя столько времени.
– У вас нет никаких предположений насчет того, с кем у вашей жены была связь?
– Ни с кем! – крикнул Стиббс, покраснев от гнева. – Мне все равно, что говорят другие. У Марши не было никакой связи. Когда ее убили, я сначала в это поверил, потому что у меня помутилось в голове, но потом понял, что это чепуха. Марша не была лгуньей, и она любила меня. – Он закрыл глаза и опустился на стул. – Простите мою несдержанность. Не могу выносить, когда так говорят о Марше. Мне тяжело при мысли, что даже друзья думают о ней такое. Она этого не заслужила.
– А как же письма, которые нашли в ее комоде?
– Меня не интересуют письма. Она не стала бы мне изменять. У нас была… – Стиббс бросил взгляд на дверь, за которой девочка что-то напевала. – У нас была полноценная сексуальная жизнь. Мы поженились такими молодыми, потому что не могли друг без друга, а Марша верила в брак. – Он наклонился к Еве. – Я думаю, что письма присылал ей какой-то псих, одержимый навязчивой идеей. Не знаю, почему Марша мне об этом не рассказывала – очевидно, не хотела меня волновать. Наверное, этот тип явился сюда, когда я был в Коламбусе, и убил ее, потому что она не желала иметь с ним дело.
Еве казалось, что Стиббс говорит искренне. Конечно, он мог притворяться, но какой в этом смысл? Если он сам подбросил письма, то зачем ему настаивать на верности жены?
– В таком случае, мистер Стиббс, кем, по-вашему, мог быть этот человек?
– Понятия не имею. Я думал об этом. Первый год после гибели Марши я не мог думать ни о чем другом. Я надеялся, что убийцу найдут, и он за все заплатит. Мы были счастливы, лейтенант! А потом все кончилось… – Он плотно сжал губы.
– Мне очень жаль, мистер Стиббс. – Ева помолчала. – У вас славная девочка.
– Трейси? – Стиббс потер ладонью лоб, словно возвращаясь к настоящему. – Она свет моей жизни.
– Значит, вы снова женились?
– Почти три года назад. – Он вздохнул и расправил плечи. – Морин была подругой Марши. Она помогла мне пережить тот страшный год. Не знаю, что бы я делал без нее.
Входная дверь открылась. Хорошенькая брюнетка с продуктовыми сумками в руках вошла в комнату и закрыла дверь ногой.
– Привет, ребята! Я вернулась. Вы никогда не догадаетесь, что я…
Она замолчала при виде Евы и Пибоди. Взгляд Морин скользнул по униформе Пибоди, и Ева увидела на ее лице страх.
