Текст книги "Цветок греха"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 4
– Не понимаю, что ты так суетишься, – ворчала Мегги. – Можно подумать, готовишься к королевскому приему.
– Просто хочу, чтобы ей было как можно удобней. – Брианна поставила вазу с тюльпанами на посудный шкафчик, потом передумала и водрузила ее на маленький столик у окна. – Человек совершает бог знает какое путешествие только для того, чтобы повидать нас. Пускай она почувствует себя как дома.
– Думаешь, этому поможет то, что ты уже дважды перевернула здесь все вверх дном, наводя порядок и чистоту? А также натащила цветов, как на пять свадеб, и наварила и напекла на целый полк солдат! – Произнося эту тираду, Мегги подошла к окну и, отодвинув занавеску, посмотрела вдаль, на стелющиеся поля и холмы. – Гляди, как бы все это не обернулось для тебя большим разочарованием, Бри.
– Тебе обязательно нужно испортить мне настроение от ожидания встречи. Такой встречи!
– Если не ошибаюсь, ее письмо о том, что она принимает твое приглашение, не было переполнено чувством благодарности. Да или нет?
Брианна перестала взбивать и укладывать подушки и бросила взгляд на прямую непреклонную спину сестры.
– Ты забываешь, Мегги, что ей сейчас не до красивых слов. Она осталась совершенно одна. Всего месяц назад умерла ее мать.
– Ну, насколько она одна, мы с тобой не знаем, сестрица.
– Во всяком случае, у нее нет ни сестер, ни братьев. И она не замужем. Это мы знаем. Я рада, что она приезжает.
– Человеку, которого нанял Роган, она заявила, что не хочет иметь с нами никаких дел!
– Ох, Мегги! А ты никогда в жизни не говорила ничего такого под настроение, о чем потом жалела?
Мегги выдавила в ответ улыбку, которая, видимо, означала, что такое с ней порою тоже случается, и спросила в более миролюбивом тоне:
– У нас есть время до того, как мы отправимся в аэропорт?
– Немножко. Я покормлю Кейлу и переоденусь. – Заметив ироническую усмешку Мегги, она с вызовом добавила: – Да, не хочу встречать нашу сестру в переднике и мятых брюках.
– Что ж, дело твое. Лично я не собираюсь надевать парадные одежды и останусь в чем есть.
Это означало, что на ней будет все та же рубашка большого размера, заправленная в старые джинсы.
– Как угодно, – миролюбиво согласилась Брианна. – Но хотя бы пригладь это развороченное птичье гнездо у себя на голове.
Прикусив губу, Мегги бросила быстрый взгляд в зеркало, висевшее над шкафчиком с посудой, и не могла не признать, что образное сравнение сестры весьма точно и справедливо.
– Я все утро работала, – пробурчала она, выходя вслед за Брианной из комнаты. – А моим инструментам безразлично, в каком состоянии у меня прическа. Мне же не надо быть все время на людях, как тебе, моя дорогая.
– Да, и они должны благодарить за это бога, – съязвила Брианна. Сестры уже спускались с лестницы. – Зайди на кухню, возьми бутерброд или что-нибудь еще, если хочешь. Ты выглядишь голодной.
– Я выгляжу беременной, – поправила ее Мегги. Брианна застыла на месте.
– Правда? Ой, Мегги, что же ты молчала?
– И в этом виновата ты, Бри.
С радостным смехом Брианна обняла сестру.
– Что ж, это что-то новое в медицине! – воскликнула она. – Думаю, врачи во всем мире обязательно заинтересуются твоим случаем. Так в чем же моя вина?
– А у кого не так давно появилась на свет прекрасная девочка? Как только я взяла ее на руки, сразу поняла: и я хочу такую же!
– Второй ребенок не очень затруднит твою работу? – спросила Брианна вполне серьезно. – А как отнесся к этому Роган?
– Я еще не говорила ему, потому что не окончательно уверена. Но чувствую… – Она положила руку себе на живот. – Хочу, чтобы так было. А еще хочу есть! – Она направилась к холодильнику. – Смотри не говори пока никому об этом. Даже своему Грейсону.
– Не скажу.
Через кухню Брианна прошла в жилые комнаты на первом этаже. Это помещение она расширила и надстроила около года назад, после замужества, в то время как второй этаж основного дома и мансарда по-прежнему предназначались для гостей ее «Терновника». В пристройке первого этажа появилась вторая спальня и большая детская с двойными окнами, откуда открывался чудесный вид на холмы, а перед одним из окон росло маленькое миндальное деревце, посаженное ее добрым соседом, Мерфи Малдуном, в честь рождения Кейлы.
В комнате, недалеко от кроватки ребенка, Мегги устроила подвесную галерею, где поместила разноцветные стеклянные фигурки сказочных существ – русалок, единорогов, крылатых коней, сделанных ею самой. Они сверкали и переливались в лучах солнца, щедро заливавших комнату большую часть дня, а по вечерам не были обделены электрическим светом. И рядом со всем этим великолепием пребывало долгожданное дитя Брианны. Ее первый ребенок.
Когда она вошла в детскую, девочка пошевелилась в своей колыбели.
– Проснулась, моя любовь? Тебе нравится глядеть на все эти прелестные игрушки, которые сделала для тебя тетя Мегги? Нравится? Ты так хорошо смотришься на их фоне! А скоро увидишь еще одну свою тетю. Тетю Шаннон из далекой Америки. Разве это не здорово?
Продолжая разговаривать с ребенком, Брианна вынула девочку из кроватки, опустилась вместе с ней в кресло-качалку, расстегнула блузку. Подняв глаза наверх, она подумала о Грейсоне, который сидит сейчас там, наверху, в своем кабинете, выдумывая все новые страшные вещи – грабежи, убийства и прочие ужасы, которых полно в этом мире, где все-таки есть дети, а значит, любовь и доброта.
– Сейчас, сейчас… – приговаривала Брианна, прижимая к груди девочку. – Мы станем сыты, и тогда к нам придет наш папа и будет с нами сидеть, а мама уедет. Совсем ненадолго. А мы будем спокойно ждать, пока она вернется. Мы ведь уже совсем большие, верно? Сегодня нам уже целый месяц. И мы так быстро растем…
Грейсон стоял в дверях детской, с какой-то молчаливой застенчивостью наблюдая за ними. Его жена и его дитя! Мог бы он – как писатель – передать те чувства, которые испытывал в эти минуты? Крошечный кулачок дочери касался материнской груди. Белое на белом. Нежное на нежном. Солнце освещало их лица, их волосы одинакового оттенка. Дитя и мать смотрели друг на друга, незримо связанные, по-прежнему соединенные в одно удивительное целое.
Повернув голову и увидев Грея, Брианна улыбнулась ему.
– Ты здесь? Я думала, ты работаешь.
– Услышал вас по интеркому. – Он показал на небольшой монитор. По его настоянию во всех жилых комнатах пристройки установили селекторную связь, чтобы каждую минуту можно было слышать, что делается в детской. – Услышал и пришел взглянуть на моих прекрасных женщин.
– Тогда поцелуй меня, Грейсон. Он охотно выполнил ее пожелание.
– С каким аппетитом она ест, – с умилением сказал он.
– У нее отцовский аппетит. Кстати, если проголодаешься, возьми холодное мясо, я оставила тебе.
– Не беспокойся. Я не умру с голода. Даже покормлю твоих постояльцев, если попросят.
– Из тебя получится хороший хозяин гостиницы, дорогой. Но я не хочу, чтобы ты прерывал работу.
– Ничего. Я уже немного устал от убийств и крови и с удовольствием отдохну и сменю репертуар… – Он коснулся пальцем груди Брианны и с удовлетворением отметил, какой радостью вспыхнули ее глаза.
–Когда мы начнем снова любить друг друга, – мечтательно сказал он, – это будет как в первый раз. Она подавила судорожный вздох.
– Не думаю, что очень честно с твоей стороны пытаться соблазнить меня, когда я кормлю ребенка.
– Соблазнять тебя я готов в любое время и в любом месте, – произнес он торжественно.
– Пожалуйста, сдержи свои эмоции, Грейсон Теин, – услышали они насмешливый голос Мегги от двери. – Меньше чем через четверть часа мы должны ехать в аэропорт.
– Твоя сестрица умеет отравить любую радость, – притворно пожаловался он, выпрямляясь и глядя с улыбкой на Мегги. – А скоро число твоих сестер удвоится. Не знаю, что буду делать тогда.
Из иллюминатора самолета Шаннон с интересом смотрела на ирландскую землю. Уже были видны поля, темные береговые скалы. Все это казалось прекрасным, страшноватым и странно знакомым.
На мгновение она пожалела, что все-таки решилась лететь сюда.
Но не поворачивать же обратно? Как глупо, что такая мысль вообще пришла ей в голову. Конечно, решение ехать было внезапным, импульсивным. В основном благодаря воздействию, которое оказало письмо Брианны, сдержанное, но любезное и дружеское. А может, как раз наоборот: толчком послужило чувство вины перед матерью, а также ощущение одиночества, какой-то разреженной атмосферы, в которой она оказалась.
Все это вместе и по отдельности заставило ее взять отпуск на работе, запереть свой кабинет вместе со всеми срочными и не очень срочными делами и купить билет для перелета протяженностью в три тысячи миль – перелета, который через считанные минуты подойдет к концу.
Однако что толку сейчас снова ворошить в голове эти мысли? Задавать вопросы, на которые не знаешь прямого и честного ответа. Все, что она может сейчас сказать, – ей нужно было приехать сюда. Иначе бы она не поехала. Но хорошо ли это, честно ли по отношению к тому, кого она всю свою жизнь считала отцом? Ох, опять о том же…
Тряхнув головой, Шаннон отогнала эти невеселые мысли и, раскрыв сумку, достала косметичку. Не мешает привести себя в порядок после длительного перелета.
Тупой толчок – колеса самолета коснулись посадочной полосы аэропорта «Шаннон». Она и эта громадина аэропорт – тезки.
За годы жизни с родителями Шаннон привыкла к бесконечным переездам, к вокзалам, аэропортам, к людской сутолоке и таможенной рутине, они не вызывали у нее почти никаких эмоций. Но сейчас волнение поселилось в ее душе, потому что она знала: там, через несколько залов и переходов, ее ожидают две женщины, две сестры Конкеннан, чью фамилию должна бы по праву носить и она сама.
Она полагала, что ни за что не сумеет отличить их в толпе встречающих, среди всех смеющихся, улыбающихся, плачущих – ведь сколько, наверное, будет там молодых особ женского пола с рыжеватыми волосами, молочного цвета кожей и глазами зеленого оттенка… Но, как ни удивительно, что-то подсказало ей – уж не зов ли крови? – что это они, когда увидела двух женщин, чем-то неуловимо похожих друг на друга. У той, что повыше, взгляд был мягче и волосы с золотистым отливом, у другой на голове – огненная копна. Первая – аккуратная, подтянутая, в простом голубом платье, на второй – старая рубашка и потертые джинсы, но этот наряд выглядел на ней странно изысканным.
Обе ответили на ее взгляд – та, что повыше, улыбкой, ее спутница – спокойным выражением глаз.
– Шаннон! Шаннон Бодин! – Одна из сестер бросилась к гостье, порывисто поцеловала в щеку. – Добро пожаловать в Ирландию. Меня зовут Брианна.
– Здравствуйте.
Шаннон была рада, что обе руки у нее заняты тележкой, на которой лежал багаж. Но Брианна сразу же захватила тележку, деликатно потеснив Шаннон.
– Это моя сестра Мегги. Как мы рады, что вы приехали!
Мегги склонила голову в приветствии, одновременно говоря себе, что окончательное суждение о гостье вынесет позднее. Пока же сказала:
– Надо поскорее выбраться на волю из этой толпы. Утомительный был перелет?
– Я привыкла, – услышала она в ответ.
– Но все равно, столько лететь над океаном! – возбужденно говорила Брианна, толкая тележку. – Мегги кое-что повидала в этом мире, а я почти нигде не была. Мне кажется, поднимаясь в самолет, становишься другим человеком. Как вам понравилось путешествие?
– Мы летели спокойно, – проронила Шаннон.
Брианна чувствовала некоторое опасение, что гостью так и не удастся разговорить и та будет ограничиваться сухими короткими фразами. О нет, только не это! Тогда незачем было и встречаться.
Пока же Брианна болтала о погоде, о том, что путь до их дома недолог, еще о какой-то чепухе, а обе женщины, идущие по бокам от нее, изредка обменивались испытующими, недоверчивыми взглядами.
Они подошли к автомобильной стоянке, уложили багаж в машину.
– У меня уже готова еда, – сообщила Брианна, садясь за руль. – Но, может быть, захотите сначала отдохнуть?
– Не хочу причинять вам ни малейшего беспокойства, – ответила Шаннон, и Мегги слегка содрогнулась от этих холодных вежливых слов.
– Беспокоиться о ком-то, – сказала она с вызовом, – любимое занятие моей сестры. Садитесь вперед. Вы же как-никак гостья.
«Отменная стерва! – подумала о ней Шаннон, вздергивая подбородок, как зачастую это делала сама Мегги. – Палец в рот не клади!»
Брианна сжала губы. Начинается! Почему у них в семье ничего не делается спокойно и просто? Как это больно…
– Вы ведь впервые в Ирландии? – спросила она, пытаясь сгладить ситуацию.
– Да. – Ответ прозвучал так резко, что даже Шаннон удивилась. Она мысленно обругала себя, сказав, что недалеко ушла в любезности от этой рыжей нахалки, и поторопилась загладить вину, добавив:
– То, что я успела увидеть, когда подлетала к аэропорту, было ужасно красиво.
Брианна одарила ее благодарной улыбкой, осторожно выводя машину со стоянки.
– Моему мужу очень нравится здесь. Он ведь американец, как и вы, но говорит, что не видел мест красивей. Впрочем, теперь ведь тут его дом.
– Вы замужем за Грейсоном Теином?
– Да. Уже почти целый год. Он приехал к нам в Клер писать книгу. Она скоро должна выйти. Сейчас он пишет другую и опять убивает людей направо и налево.
– Мне нравятся его книги, – вежливо сказала Шаннон. «Простое и безопасное занятие – писать такие книги», – мысленно добавила она. – Мой отец любил читать детективы.
Она произнесла слово «отец» и сразу ощутила неловкость: о каком отце она говорит при этих женщинах?
– Как тяжело было для вас, – осторожно, после паузы сказала Брианна, – потерять обоих родителей. Одного за другим. Надеюсь, вы здесь отдохнете и немного развеете горе.
– Спасибо.
Шаннон стала смотреть на мелькающий за окном ландшафт. Да, ничего не скажешь: чудесные места. И прекрасное освещение – какое-то особое. Словно солнечные лучи светят здесь совсем по-другому, не как в Америке.
– Человек, который разыскал вас, говорил, что вы художник по рекламе.
Мегги сказала это не ради продолжения разговора, а из чистого любопытства.
– Да, это правда, – ровным голосом ответила Шаннон. – Я дизайнер.
– Ваша работа заключается в том, чтобы помочь в продаже той или иной вещи, так?
Шаннон слегка нахмурилась. Во вполне невинном вопросе она уловила – или ей показалось? – чуть слышные нотки презрения.
– В какой-то мере вы правы. – Она повернулась назад к Мегги. – А вы разве не продаете свои вещи?
– Нет. – Мегги постаралась улыбнуться. – Я просто создаю их. Продажей занимаются другие.
– Как интересно, – вмешалась Брианна, – что вы обе художницы. Верно?
– Не так интересно, как странно, – пробурчала Мегги и дернула плечом, встретив осуждающий взгляд сестры в зеркале заднего вида.
Шаннон снова отвернулась к окошку. Нет, ее достаточно хорошо воспитали, и она не станет вступать в перепалку с этой рыжей фурией!
– Ваш дом далеко от города, Брианна? – спокойно спросила она. – Я хотела бы взять машину напрокат.
– Мы ближе к деревне, – ответила та. – И машины вы там не найдете. Но я с удовольствием дам вам свою, когда понадобится.
– Я бы не хотела вас затруднять.
– О, она простаивает по большей части. У Грейсона есть другая. Вам обязательно нужно поездить вокруг, посмотреть наши края. И кто-то из нас с удовольствием, если захотите, будет сопровождать вас. Если только вы не из тех, кто любит бродить или ездить в одиночестве. А вот и наша деревенька.
«Да уж, – удрученно подумала Шаннон, скользя взглядом по небольшому селению, в которое они въехали. – Узкие кривые улочки, лепящиеся по склонам домишки и лавки. Красиво, в общем, и необычно. Но уж так непритязательно. И тоскливо. Ни тебе больших магазинов, ни театров, ни галерей. И почти безлюдно».
Какой-то мужчина с прилипшим к губе окурком обернулся на звук автомобиля, поднял руку в знак приветствия и продолжал свой путь вдоль дороги.
Брианна тоже махнула ему рукой и, высунувшись в окошко, прокричала:
– Добрый день, Мэттью Рини!
– Бога ради, не останавливайся, Брианна! – взмолилась Мегги, тоже поприветствовав его взмахом руки. – Он готов болтать до вечера!
– Я и не собираюсь, Мегги. Шаннон нужен отдых, а не деревенские сплетни. Хотя мне интересно было бы узнать, собирается ли его сестра Колин за этого английского торговца.
– Могу удовлетворить твое любопытство, Бри. – Мегги наклонилась к ней, положила руки на спинку переднего сиденья. – Прекрасный торговец обеспечил ее товаром, за который она будет расплачиваться ровно девять месяцев. И потом тоже.
– Колин беременна? Не может быть!
– Еще как! И теперь ее отец вцепился обеими руками в горло этому бритту и не отпускает. Эти сведения сообщил мне сам Мерфи, когда я встретила его в пабе два дня назад.
Вопреки своему желанию Шаннон почувствовала, что заинтересовалась этой банальной историей.
– Его принуждают жениться? – вступила она в разговор.
– Ну, «принуждают» – слишком сильное слово, – со смешком ответила Мегги. – Лучше сказать – «советуют», «рекомендуют». Предоставляют выбор: супружеские узы или разбитая физиономия.
– Немного по старинке, вы не находите? – фыркнула Шаннон. – Разве в том, что произошло, женщина виновата меньше, чем мужчина?
– Все кончится хорошо, – успокоила ее Мегги. – Он будет любить ее, она – его, и оба дадут клятву быть верными до гроба и все такое.
– А потом нарожают штук шесть детей и разведутся, – заметила Шаннон не без горечи.
– Что ж, все люди ходят под богом. – Мегги снова откинулась на заднее сиденье. – А мы, ирландцы, в этом отличаемся особым умением.
«Шутит она или это правда так? – подумала Шаннон. – Кто их знает и поймет в этой стране, где нет настоящего контроля за деторождением, где процветают террористическая организация ИРА (Ирландская революционная армия – радикальная группа сторонников воссоединения Ирландии.), алкоголизм и брачные отношения, которые нельзя прервать, не поссорившись насмерть с церковью».
Слава богу, она здесь всего-навсего гостья. Турист. Приехала – и уехала.
Сердце у нее екнуло: машина въехала в узкий туннель, стенами которого был густой кустарник, чьи ветви хлестали временами по дверцам автомобиля. Изредка в этих стенах появлялись просветы, и тогда можно было увидеть стоящий сбоку небольшой коттедж или сарай.
Шаннон старалась не думать, что может случиться, если навстречу выскочит из-за поворота другая машина.
Но вот очередной зигзаг, и перед нею открылся огромный мир!
Она наклонилась вперед и широко раскрытыми от восхищения глазами вбирала в себя изумительную картину.
Долина, представшая ее взору, была словно нарисована художником с фантастическим воображением, потому что в действительности такого быть не могло. Она никогда ничего подобного не видела.
Перед ней разворачивалась – волна за волной – мягко всхолмленная зеленая земля, пересеченная там и сям ровными стенками из камня, отмеченная кое-где темными пятнами пашни или, наоборот, пестрыми коврами диких цветов.
На самых ровных местах стояли дома и хозяйственные постройки, вблизи них весело развевалось по ветру разноцветное белье, тесными кучками паслись коровы и овцы.
И как бы посреди этого светлого мирного пейзажа темнели развалины замка – рухнувшие стены, разбросанные камни. Ворвавшееся сюда прошлое.
А над всем этим великолепием опрокинулся голубой купол неба – такой живой и напряженный, что создавалось ощущение, будто он пульсирует.
Впервые за много дней Шаннон забыла про свою печаль, исчезло постоянное беспокойство, чувство вины. С невольной улыбкой она во все глаза смотрела вокруг, и странное чувство, что все это уже однажды видела, охватило ее и прочно поселилось в сердце.
– Красиво, правда? – проговорила Брианна и поехала медленней
– Ох, – тихо произнесла Шаннон. – По-моему, я в жизни не видела ничего прекрасней. Могу понять, отчего мама так полюбила эти места.
При упоминании о матери, вырвавшемся совершенно непроизвольно, к ней вернулось прежнее ощущение печали, и она отвела взгляд от манящих далей.
Но и новый вид, который она вскоре увидела совсем близко, был не менее приятен глазу. «Терновый» коттедж гостеприимно приветствовал ее сверкающими стеклами окон, сверкающими стенами с яркими вкраплениями слюды. Радостно встретил ее и пышный сад, готовый вот-вот расцвести еще ослепительней.
Приветственно залаяла большая собака, когда Брианна остановила машину рядом с одиноко стоящим нарядным «Мерседесом» с открывающимся верхом.
– Это наш милый Конкобар, – объяснила она Шаннон, – он большой, но совершенно безобидный. Не боитесь собак?
– Обычно нет, – ответила Шаннон, с опаской поглядывая на подбежавшего к машине пса.
– Сядь, пожалуйста, – попросила его Брианна, выйдя из машины, – и покажи, что ты воспитанная собака.
Конкобар послушно исполнил просьбу: уселся на землю, и только его хвост совершал размашистые движения, показывая, как рад его владелец и хозяйке, и тому, что светит солнце и зеленеет трава.
Повинуясь Брианне, он даже подал лапу, которую Шаннон с некоторой опаской пожала, но затем, осмелев, погладила его крупную голову.
– Хороший. Ты ведь хороший, да? – вкрадчиво спросила она, и пес вполне с этим согласился.
А в это время Брианна и Мегги выгружали из машины ее багаж.
– О, не надо! Я сама!
Но Брианна уже несла к дому обе дорожные сумки. У самых дверей она обернулась и произнесла с улыбкой:
– Добро пожаловать в «Терновник», Шаннон. Надеюсь, вам будет у нас удобно и легко.
Словно в подтверждение ее слов дверь с треском распахнулась, и на пороге появился черноволосый мальчуган, бойко спешащий на коротких, но быстрых ножках. В обоих кулачках он сжимал кусочки печенья и еще каких-то сладостей, часть которых уже успела усыпать его путь.
– Назад, дьяволенок! – послышался мужской голос. – Что я тебе говорю, Лайам? Хочешь, чтобы твоя матушка сняла с меня скальп за то, что я плохо смотрю за тобой?
Все эти слова говорил мужчина, у которого был весьма утомленный вид, а на руках – совсем крошечный ребенок.
Лицо мальчика просияло, когда он увидел Мегги.
– Мам!
– Да, это я. – Мегги ловко подхватила его одной рукой, другой вытерла ему измазанный сладостями рот. – Посмотри на себя, Лайам Суини. Ни одного чистого места на лице! И кто ж это, интересно, сообразил дать тебе бисквит до завтрака?
Мальчик хитровато посмотрел на нее и вместо ответа потребовал:
– Целуй!
– Совсем как его отец. Воображает, что поцелуи могут решить все проблемы. – Она бросила уничтожающий взгляд на Грейсона. – Ну, что можете сказать в свое оправдание, мистер Теин?
– Виноват, но заслуживаю снисхождения, – отвечал тот. – Мерфи притащил и оставил на моем попечении эту бомбу замедленного действия, а потом начала плакать наша малышка, и я не знал, что делать. Бри, если зайдешь на кухню, не очень удивляйся тому, что там увидишь.
– Настолько ужасно?
– Уж поверь мне. А в гостиной… Мы там играли с Лайамом. Я куплю тебе новую вазу. Глаза у Брианны расширились.
– Неужели та, моя любимая? Не дав прямого ответа, Грейсон обратил все внимание на гостью.
– Извините, что не сразу познакомился с вами. Меня зовут Грей.
– Очень приятно. Я – Шаннон.
Ей пришлось податься в сторону, потому что Конкобар выхватил у нее прямо из-под ног упавший на пол кусок бисквита, а потом отпрянуть еще раз, когда Лайам протянул к ней руки и потребовал:
– Целуй!
– Ох, конечно. С удовольствием.
Она осторожно коснулась его измазанной щечки.
– Шоколадные чипсы? – неуверенно предположила Шаннон.
– Я готовила их вчера. Вы и до этого добрались? – с возмущением спросила Брианна.
– Надо же мне было как-то занять его, пока я возился с нашей малышкой, – виновато объяснил Грей. – Никогда не думал, что с двумя детьми настолько трудно. Не вдвое, а в десять раз труднее! Почему?
– Это загадка на все времена, дорогой, – ответила Брианна. – А теперь приди в себя и помоги Шаннон с ее вещами, ладно?
– С удовольствием. Это намного легче. Да, насчет пятна на ковре в гостиной я объясню позже.
– Буду ждать с нетерпением. Извините, Шаннон, за беспорядок. Когда я уходила отсюда, здесь все было чисто и пристойно.
– И сейчас все хорошо.
Шумная безалаберная встреча казалась ей куда приятней, чем чинный неловкий прием, когда не знаешь, куда себя деть и что говорить.
– Это ваша малышка? – спросила она Брианну.
– Ее зовут Кейла. Сегодня ей ровно месяц.
– Она чудесная. – С несколько более стесненным чувством Шаннон повернулась к Мегги. – А мальчик – ваш?
– Как видите. Лайам, поздоровайся с мисс Бодин.
– Говори мне «Шаннон». Здравствуй еще раз, Лайам.
Он быстро забормотал что-то, чего она не могла понять без переводчика, но его улыбка не требовала пояснений.
– Его срочно нужно умыть, – решила Мегги. – Но пока давай мне Кейлу, Бри, а сама проводи Шаннон в ее комнату.
– Так и сделаем. Спасибо, Мегги.
– Шоколад, – очень отчетливо произнес Лайам.
– Ни за что на свете! – решительно сказала Мегги. Приведя в порядок растрепавшуюся прическу, Брианна пригласила Шаннон следовать за ней.
– Я приготовила вам комнату на самом верху, – сказала она. – Там будет тише и спокойней. Но если не хотите подниматься по ступенькам, а их не так уж мало, можно все переиграть.
– Меня не пугает лестница, – Шаннон вновь ощутила некоторую скованность. «Как странно, – подумала она, – с этой любезной, приветливой Брианной мне почему-то труднее, чем с резкой, прямолинейной Мегги».
– Мы только недавно сделали там комнату, – говорила тем временем хозяйка. – Раньше был чердак. Но там очень удобно, вы увидите.
– У вас хороший дом.
– Спасибо. Мне его оставил отец, и после его смерти я кое-что достраивала. Потому что решила открыть небольшую гостиницу. «Би энд Би» («B and В» (Bed and breakfast)– «Постель и завтрак».), вы знаете. А когда вышла за Грейсона, пристроили еще комнаты: его кабинет, детскую. Как я рада, что вы приехали, Шаннон! – добавила она без всякой паузы.
– Благодарю вас.
– Вот мы и пришли.
Комната, в которой они оказались, была гораздо лучше, чем Шаннон могла ожидать. Просторная, светлая, с широким окном, прорезанным в одном свесе крыши, и большой медной кроватью под другим свесом. Было еще несколько окон поменьше и много цветов в кувшинах. Все вокруг блестело чистотой.
И опять радостное чувство охватило Шаннон. Чувство, похожее на то, которое она уже испытала, когда ехали сюда и перед ней открылась во всей своей красе обширная долина.
– Чудесно! Правда, чудесно, Брианна.
– Отсюда прекрасный вид. Я подумала, вам понравится… А вон там ферма Мерфи, видите? Из этого окошка.
– Кто такой Мерфи?
– О, это наш друг и сосед. Мерфи Малдун. Его земля начинается как раз за стеной нашего дома. Вы с ним обязательно познакомитесь. Он у нас часто бывает. – Брианна ходила по комнате, поправляя светлые занавески, абажуры на лампах, расправляя и без того тщательно заправленную постель. – Эта комната побольше остальных, я, кажется, уже говорила вам. И ванная рядом. Вход прямо отсюда, смотрите. Это Грейсон и Мерфи так спланировали. Специальные книжки читали.
– Прямо кукольный домик! И как все сверкает! Вы, кажется, говорили, что Мерфи – фермер?
– Так и есть. Но он мастер на все руки. Помочь вам разложить вещи или вы сначала отдохнете?
– Спасибо, я все сделаю сама.
– Будьте как дома. Там, на полке, еще полотенца. А если что понадобится, скажите, не стесняйтесь. Принести вам сюда чай на подносе?
«Ох, господи, – подумала Шаннон, – наверное, легче согласиться. И вообще, хорошо бы почти не выходить из комнаты, никого не видеть, ничего не знать. А потом спокойно вернуться – к своему привычному существованию. Обеспеченному и одинокому. Особенно теперь – после ухода из жизни самых близких, после окончательного разрыва с Тодом».
– Нет, – сказала она. – Благодарю вас, Брианна. Я лучше спущусь к чаю.
– Прекрасно. – Брианна коснулась руки Шаннон. – Мы ждем вас. Я буду внизу, если что потребуется.
– Еще раз спасибо за все.
Когда за Брианной закрылась дверь, Шаннон устало опустилась на край кровати. Хорошее отношение тоже утомляет. Она сидела так довольно долго – плечи расслаблены, глаза прикрыты.
Вот она и в Ирландии. Но что из этого? Что делать дальше? Она не знала.