355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Нора Робертс » Остановись, мгновенье » Текст книги (страница 1)
Остановись, мгновенье
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 23:41

Текст книги "Остановись, мгновенье"


Автор книги: Нора Робертс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Нора Робертс
Остановись, мгновенье
Квартет невест – 1

* * *

Дэну и Стейси, Джейсону и Кейт.

С любовью


Соблазни мой разум и бери мое тело,

Найди мою душу, и я твой навеки.

Аноним

Драгоценно не просто сходство…

но создаваемое ощущение связи и

близости… сам факт того, что образ

человека, запечатленного здесь,

сохранен навечно!

Элизабет Баррет Браунинг

Свадебный шифр:

Н – невеста

Ж – жених

МН – мать невесты

ОН – отец невесты

ЛПН – лучшая подруга невесты

БН – брат невесты

БЖ – брат жениха

МачН – мачеха невесты

ПН – подружка невесты

ДЦ – девочка-цветочница

НК – носитель колец

НЧ – невеста-чудовище

НЧС – невеста – чудовищная стерва

МИБ – мерзкий изменщик – братец

ПДП – потаскушка – деловая партнерша.

Пролог

К своим восьми годам Макензи Эллиот успела выйти замуж четырнадцать раз. Она вступила в брак с тремя лучшими подругами – в качестве и невесты, и жениха, – с братом лучшей подруги (против его воли), с двумя собаками, с тремя кошками и с кроликом.

Она принимала участие и в других бесчисленных бракосочетаниях как подружка невесты, шафер и священник.

Ни один из тех браков не дожил и до вечера, хотя расставания неизменно проходили мирно. Мимолетность семейной жизни не удивляла Мак, поскольку каждый из ее родителей пережил пару подобных опытов… пока.

Бракосочетание не было любимой игрой Макензи, но она не возражала против роли священника или мирового судьи, а побывав на бармицве племянника второй жены отца, и раввина.

К тому же она обожала маленькие кексы и фигурное печенье, и газированный лимонад, которые непременно подавали на свадебных приемах.

Игру в бракосочетание обожала Паркер, и свадьбы всегда праздновались в поместье Браунов с его огромными садами, красивыми рощами и серебристым прудом. А холодными коннектикутскими зимами церемонии обычно проводились перед одним из пылающих каминов в большом доме.

Скромные свадьбы и пышные свадьбы. Королевские свадьбы, тайные побеги несчастных влюбленных, свадьбы в цирке и на пиратском корабле. Все идеи серьезно обсуждались, ставились на голосование, и никакая тема или костюм не воспринимались как слишком безумные. Правда, Мак после четырнадцати браков свадебные церемонии стали казаться скучноватыми.

До того судьбоносного дня.

На восьмой день рождения Макензи ее обаятельный и по большей части отсутствующий отец прислал «Никон». Мак никогда не интересовалась фотографией, и поначалу фотоаппарат отправился к прочим странным, прилежно присылаемым после развода дарам отца, где, вероятно, и остался бы. Однако мама Мак рассказала о «Никоне» своей маме, предоставив бабушке новую тему для недовольного ворчания: «никчемный, безответственный Джеффри Эллиот» и его дурацкая идея подарить взрослый фотоаппарат маленькой девочке, которой гораздо больше подошла бы кукла Барби.

Поскольку Мак из принципа не соглашалась с бабушкой по любым вопросам, в ней проснулся интерес к фотокамере. Желая досадить бабушке, приехавшей в гости на все лето – вместо того, чтобы спокойно жить в интернате для престарелых в Скотсдейле, где, как искренне верила внучка, ей было самое место – Мак стала повсюду таскать с собой «Никон». Она играла с ним, экспериментировала, фотографируя свою комнату, свои ноги, своих подруг. Снимки получались нерезкими, смазанными, слишком темными или слишком светлыми. Успех все не приходил, надвигался развод матери с отчимом, и интерес Мак к «Никону» начал иссякать. Даже годы спустя она не смогла бы объяснить, почему вдруг в тот чудесный летний день прихватила фотоаппарат к Паркер на очередную свадебную церемонию.

Традиционная свадьба в саду была распланирована в мельчайших деталях. Эммелин, невеста, и Лорел, жених, должны были обменяться брачными клятвами в беседке, увитой розами, а отвести к жениху Эмму в кружевной фате и со шлейфом, сшитым мамой Паркер из старой скатерти, предстояло Харолду, пожилому, покладистому золотистому ретриверу.

Гости – Барби, Кены, Детишки с Капустной Грядки и множество плюшевых зверушек – расположились вдоль садовой дорожки.

– Эта церемония только для самых близких, – объясняла Паркер, расправляя фату Эммы. – С небольшим приемом во внутреннем дворике. Ой, а где шафер?

Лорел, сверкая свежими царапинами на коленках, протиснулась сквозь кусты гортензий.

– Он удрал! Погнался за белкой и не желает спускаться с дерева.

Паркер закатила глаза.

– Я его достану. Тебе нельзя видеть невесту до свадьбы. Плохая примета. Мак, прикрепи Эмме фату и дай ей букет. Мы с Лорел снимем мистера Фиша с дерева.

– Я бы лучше поплавала, – сказала Мак, рассеянно дергая фату Эммы.

– Мы можем искупаться после моей свадьбы.

– Ладно. Слушай, тебе не надоело выходить замуж?

– Ой, я не против. Здесь так хорошо пахнет и очень красиво.

Мак сунула Эмме букетик из одуванчиков и лесных фиалок, которые им разрешили сорвать. Эмма с удовольствием вдохнула их аромат.

– Какая ты хорошенькая, – сказала Мак, совершенно не покривив душой.

Водопад темных блестящих кудрей под белыми кружевами. Сияющие темно-карие глаза. Золотистый загар. Мак нахмурилась, вспомнив о своей молочно-белой коже и морковных волосах, унаследованных от отца – проклятие рыжих, по словам ее матери.

К тому же восьмилетняя Мак была слишком высокой для своего возраста, тощей, как палка, и с зубами, уже скованными ненавистными скобками.

Рядом с ней Эммелин выглядела цыганской принцессой.

Хихикая, вернулись Паркер и Лорел. Паркер крепко держала шафера из семейства кошачьих.

– Все по местам. – Паркер свалила кота на руки Лорел. – Мак, ты еще не одета! Эмма…

Мак покосилась на пышное платье Золушки на садовой скамье.

– Я не хочу быть подружкой невесты. Платье колючее, и в нем жарко. Почему мистер Фиш не может быть подружкой, а я – шафером?

– Потому что все уже спланировано. Перед свадьбой все нервничают. – Паркер откинула за спину длинные каштановые косы и принялась рассматривать платье. Не обнаружив дыр и пятен, она сунула его Мак. – Все в порядке. Будет отличная церемония – с верной любовью и счастьем на всю жизнь.

– Моя мама говорит, что счастье на всю жизнь – полная чушь.

После этого заявления Мак девочки на мгновение умолкли. В воздухе словно повисло непроизнесенное слово развод.

В глазах Паркер вспыхнуло сочувствие. Она потянулась к Мак и погладила ее руку.

– Совсем не обязательно.

– Я не хочу надевать платье. Я не хочу быть подружкой невесты. Я…

– Хорошо, хорошо. Пусть подружка будет понарошку. Может, ты пофотографируешь?

Мак опустила взгляд на позабытую на шее камеру.

– У меня никогда ничего не получается.

– А вдруг в этот раз получится? Будешь официальным свадебным фотографом.

– Сфотографируй меня и мистера Фиша, – попросила Лорел, прижимаясь лицом к кошачьей мордочке. – Хоть разочек, Мак!

Мак покорно подняла камеру, щелкнула.

– Как же мы раньше не подумали! Сфотографируешь церемонию и сделаешь официальные портреты жениха и невесты. – Увлекшись новой идеей, Паркер повесила платье Золушки на куст гортензии. – Отлично! Пройди по дорожке с невестой и Харолдом. Я подожду, а потом включу музыку. Начали!

Мак напомнила себе о кексах и лимонаде, о веселом купанье после церемонии. Ну и пусть ее фотографии глупые, пусть, как говорит бабушка, она еще не доросла до настоящего фотоаппарата.

Пусть мама снова разводится. Пусть отчим, вполне приличный парень, уже съехал.

Пусть счастье на всю жизнь – полная чушь. Все равно это просто игра.

Мак сфотографировала Эмму и покорного Харолда, представила проявленную пленку, расплывчатые фигуры и отпечаток своего большого пальца… как всегда.

Когда зазвучала музыка, Мак пожалела, что не надела колючее платье и не стала подружкой невесты Эммы, и все из-за испорченного мамой и бабушкой настроения. Однако поздно расстраиваться. Мак отошла в сторонку и нацелила объектив на Харолда, ведущего Эмму по садовой дорожке.

«В видоискателе все выглядит иначе», – подумала она, наводя фокус на лицо Эммы, изумляясь игре солнечных лучей в кружевах фаты.

Паркер в роли преподобного Уистлдауна завела «Возлюбленные чада мои», Эмма и Лорел взялись за руки, Харолд мирно захрапел, свернувшись у их ног. Мак снова принялась фотографировать.

Солнечные лучи словно запутались в волосах Лорел под высокой черной шляпой жениха, дернулись усы зевнувшего мистера Фиша.

И когда случилось чудо, то случилось оно, скорее, в самой Макензи, а не вокруг нее. Три ее подружки, три хорошенькие маленьких девочки стояли под белой аркой, увитой пышными цветами. Мак интуитивно сдвинулась, совсем немного, наклонила камеру, совсем чуть-чуть. Она понятия не имела о композиции, просто теперь ей больше нравилось то, что она видела через окуляр.

Вдруг в картинку впорхнула голубая бабочка и опустилась на сливочно-желтую головку одуванчика в букете Эммы. Изумление и удовольствие одновременно вспыхнули на трех хорошеньких личиках под белыми розами.

Мак щелкнула затвором.

Она знала, знала, что эта фотография не будет ни бледной, ни темной, ни расплывчатой. Отпечаток ее большого пальца не закроет изображение. Она точно знала, какой будет эта фотография, точно знала, что бабушка не права.

Может, счастье на всю жизнь – полная чушь, но Мак поняла, что хочет поймать на пленку как можно больше счастливых мгновений, ведь тогда они и станут счастьем на всю жизнь.

1

Мак перекатилась в постели, потянулась к разбушевавшемуся будильнику и хлопнулась лицом вниз на пол своей студии.

– Черт! С Новым годом.

Полусонная, озадаченная, она лежала на полу, пока не вспомнила, что так и не добралась до кровати на втором этаже и трезвонит вовсе не будильник, а компьютер, запрограммированный разбудить ее в полдень. Первого января!

Мак поднялась и побрела на кухню к кофеварке.

Как кому-то взбрело в голову жениться под Новый год? Зачем выбирать для свадебного обряда праздник, предназначенный для алкогольного марафона и, если повезет, необременительного секса? И зачем непременно втягивать в эту авантюру родных и друзей, не говоря уж о свадебных фотографах?

Разумеется, когда в два часа ночи прием наконец закончился, она могла бы – как всякий нормальный человек – отправиться в постель, а не перегонять фотографии свадьбы Хайнз – Мейер в компьютер и еще почти три часа разбираться с ними.

Но боже! Какие же хорошие фотографии. А некоторые – великолепные.

Или, может, все они просто дерьмо, а она оценивала их в эйфорическом тумане?

Нет, фотографии хорошие.

Мак насыпала в кружку три ложки сахара и выпила кофе, стоя у окна и глядя на заснеженные сады и лужайки поместья Браунов.

Мы отлично поработали и провели чудесную свадьбу, думала она, и, дай бог, Боб Хайнз и Вики Мейер смогут построить на этом фундаменте хороший брак.

В любом случае воспоминания об этом дне не сгладятся. Мгновения, важные и не очень, пойманы. Осталось поколдовать над ними, и через застывшие на фотографиях образы Боб и Вики смогут вернуться в этот день и через неделю, и через шесть десятков лет.

Такое же сильнодействующее средство, как сладкий черный кофе в холодный зимний день.

Мак достала из шкафчика коробку «Поп-Тартс», выудила одно глазированное печенье с фруктовой начинкой и, не сходя с места, стала просматривать сегодняшнее расписание.

Свадьба Клей – Макферсон (Род и Элисон) в шесть. Невеста со своей свитой приедет к трем часам, жених со своей – к четырем. Смотр сил перед генеральным сражением в главном доме – в два.

Есть время принять душ, одеться, просмотреть заметки, проверить и перепроверить аппаратуру. Когда Мак в последний раз интересовалась прогнозом погоды, обещали безоблачное небо и ноль градусов по Цельсию. До церемонии удастся поснимать при естественном освещении и, может, выманить Элисон на балкон и сделать портрет невесты на фоне заснеженного пейзажа.

Мать невесты – Дороти («зовите меня Дотти», вспомнила Мак) – напориста и требовательна, но с ней можно договориться. А уж если я с ней не справлюсь, видит бог, справится Паркер. Паркер может справиться с кем угодно и с чем угодно.

Именно энергия и целеустремленность Паркер за пять лет превратили «Брачные обеты» в одно из лучших во всем штате агентств по проведению свадеб и других торжеств. Паркер смогла справиться с постигшей ее утратой и нашла в себе силы превратить роскошный викторианский особняк и живописный парк поместья Браунов в процветающий и уникальный бизнес.

И, подумала Мак, глотая последний кусочек печенья, я тоже внесла свой вклад в этот успех.

По дороге к лестнице, ведущей в спальню и ванную комнату, Мак остановилась перед одной из своих любимых фотографий. Сияющая от счастья невеста. Руки раскинуты, лицо приподнято, глаза устремлены на падающие розовым дождем лепестки роз.

Обложка «Современной невесты». Наглядное доказательство личного успеха!

Итак, наверх! Преобразиться из усталой, упакованной в толстые носки, фланелевые пижамные штаны и фуфайку любительницы сладкого в утонченную свадебную фотожурналистку.

Мак проигнорировала неубранную постель – какой смысл застилать ее, если все равно придется расстилать – и беспорядок, царивший в спальне. Горячий душ в сочетании с сахаром и кофеином окончательно прочистил мозги и настроил на предстоящую работу.

Итак, невеста, открытая творческим экспериментам, пассивно-агрессивная МН (мать невесты), полагающая, что лучше всех знает, как все должно быть, жених, безоглядно влюбленный в невесту и готовый ради нее на что угодно. И оба главных действующих лица потрясающе фотогеничны.

Последнее превращало работу в удовольствие и испытание, ведь не так просто создать эффектное и совершенно уникальное фотопутешествие для влюбленной парочки.

Промывая под душем короткие, густые рыжие волосы, Мак мысленно пролистывала свои записи. Цвета невесты – серебро и золото. Элегантно, шикарно.

Она уже видела почти готовые цветочные композиции и торт, скатерти и салфетки, наряды подружек невесты. У нее была программа оркестра: подчеркнуты первый танец новобрачных, танец матери с сыном, отца с дочерью.

Следующие несколько часов ее мир будет крутиться вокруг Рода и Элисон.

Костюм, украшения, макияж Мак выбирала почти с той же тщательностью, что и объективы к фотокамерам. В полной боевой готовности она покинула дом у бассейна, приютивший ее квартирку и студию, и направилась к главному дому поместья, стоявшему неподалеку.

Снег искрился, словно мелкие бриллианты, рассыпанные по белоснежному пушистому меху, воздух был холодным и прозрачным, как горный лед. Мак решила сделать несколько снимков на природе при дневном и вечернем освещении. Зимняя свадьба – белая свадьба, снег на земле, льдинки, сверкающие на ветвях и словно капающие с обнаженных ив над прудом. Старый причудливый викторианский особняк с бесконечными изгибами крыши, арочными окнами, одновременно и устремленный ввысь, и словно стелящийся по земле, нежно-голубой на фоне застывшего зимнего неба. Веранды и величественный портик, увитые новогодними гирляндами из зелени с электрическими лампочками.

Каждый раз, идя к дому по расчищенным в снегу дорожкам, Мак с удовольствием рассматривала его. Она любила это здание, все его линии и изгибы, его ненавязчивые бледно-желтые и кремово-белые мазки, искусно вплетенные в нежно-голубой фон.

В детстве этот дом был ей таким же родным, как ее собственный. Даже роднее, поскольку в ее доме властвовали материнские капризы, а родители Паркер были радушными, отзывчивыми, любящими и – как понимала теперь Мак – надежными. Они подарили ей тихую гавань, убежище от штормов ее детства.

Когда они погибли около семи лет назад, она горевала не меньше подруги.

Теперь поместье Браунов ее дом. Ее бизнес. Ее жизнь. Хороший дом. Хороший бизнес. Хорошая жизнь. Что может быть чудеснее любимого дела, которое делаешь вместе с самыми лучшими подругами, какие только бывают на свете?

Мак вошла через маленькую прихожую, где оставляли уличную одежду и обувь, чтобы не тащить грязь в дом, и заглянула в царство Лорел.

Стоя на верхней – второй – ступеньке табуретки-стремянки, ее подруга и деловой партнер украшала серебряными лилиями пятиярусный свадебный торт. Благодаря прикрепленному к каждому цветку золотому листу аканта торт изысканно мерцал и переливался всеми оттенками золота и серебра.

– Высший класс, Макбейн!

Рука, твердая, как рука хирурга, не дрогнула, прикрепляя очередную лилию. Взгляд ярко-голубых, как колокольчики, прищуренных глаз не оторвался от цветка. Только небрежно закрученный на затылке узел из золотистых волос словно спорил с этой сосредоточенностью.

– Я так рада, что Элисон согласилась на верхушку из лилий вместо фигурок жениха и невесты. Получается более цельная картина. Сама убедишься, когда мы отнесем торт в Бальный зал.

Мак вытащила из сумки фотоаппарат.

– Отличный снимок для веб-сайта. Можно?

– Конечно. Успела отдохнуть?

– Легла около пяти, зато проспала до двенадцати. А ты?

– В половине третьего. И встала в семь, чтобы закончить торт жениха, десерты и… вот это. Я чертовски рада, что следующая свадьба только через две недели. – Лорел оглянулась. – Только не сдавай меня Паркер.

– Значит, она проснулась.

– Заглядывала дважды. Думаю, весь дом обошла не меньше двух раз. Кажется, я слышала Эмму. Наверное, они сейчас наверху, в кабинете.

– Я поднимусь к ним. Ты придешь?

– Через десять минут. Я буду вовремя.

Мак усмехнулась.

– По меркам Паркер, вовремя – опоздание. Я постараюсь ее отвлечь.

– Просто скажи ей, что спешка не всегда полезна. И что МН влюбится в торт и оставит нас в покое.

– Пожалуй, это сработает.

Мак сделала крюк, чтобы еще раз заглянуть в вестибюль и главную гостиную, где, собственно, и состоится церемония. Эммелин и ее помощники не теряли время зря. Уже исчезли вчерашние украшения, и залы наряжались для новой свадьбы. У каждой невесты свое собственное видение торжества, и если вчерашняя свадьба утопала в лавандовых и кремовых воздушных тканях, то сегодня повсюду парили гирлянды, увитые золотыми и серебряными лентами.

В камине гостиной уже были сложены поленья, оставалось лишь разжечь огонь, когда начнут собираться гости. На каминной полке красовались золотые свечи в серебряных подсвечниках. Ряды стульев в белых чехлах сверкали серебряными бантами. И повсюду любимые белые лилии невесты в высоких вазах из тонкого стекла.

Мак обошла зал, изучая освещение, подбирая ракурсы и композиции, сделала еще кое-какие заметки и отправилась на третий этаж.

Как и следовало ожидать, Паркер нашлась в конференц-зале их офиса в компании ноутбука, множества папок, смартфона «BlackBerry» и сотового телефона с беспроводным наушником. Густые каштановые волосы девушки были забраны в длинный – простой и элегантный – хвост. Прическа удивительно сочеталась со светло-серым костюмом, подобранным в цветовой гамме невесты.

От Паркер никогда не ускользала ни одна мелочь.

Подруга не подняла глаз, лишь нарисовала пальцем круг в воздухе, продолжая стучать по клавиатуре компьютера. Знакомый жест. Мак подошла к стойке с кофеваркой, налила кофе в две кружки, села за стол и открыла блокнот.

Паркер откинулась на спинку стула и с улыбкой взяла свою кружку.

– Держу пари, свадьба будет отличная.

– Не сомневаюсь.

– Дороги расчищены, погода хорошая. Невеста проснулась, позавтракала, взбодрилась массажем. Жених размялся в спортзале, поплавал. Еду привезут вовремя. Все подружки невесты проинструктированы. – Паркер взглянула на свои часы. – Где Эмма и Лорел?

– Лорел заканчивает торт, между прочим, потрясающий. Эмму я не видела, но украшение залов в самом разгаре. Очень мило. Я хочу сделать несколько снимков на свежем воздухе. До приема и после.

– Только не заморозь невесту. Мы же не хотим, чтобы она простудилась и хлюпала носом.

– Вероятно, тебе придется охранять меня от МН.

– Уже отмечено.

В кабинет ворвалась Эмма с банкой диетической колы в одной руке, с папкой в другой.

– Динь не явилась, у нее похмелье. Мне не хватает пары рук. Давайте покороче, ладно? – Эмма рухнула на стул. Ее черные кудри заплясали по плечам. – Апартаменты невесты и гостиная готовы. Вестибюль и лестница почти готовы. Букеты, корсажи, бутоньерки проверены. Мы начали наряжать Большой зал и Бальный зал. Я должна бежать.

– Девочка-цветочница?

– Помандер с белыми розами и золотисто-серебристой лентой. Я приготовила ей веночек из роз, парикмахеру осталось просто надеть его. Мак, веночек очарователен. Мне нужны фотографии композиций. Если ты не сможешь, я пощелкаю сама.

– Не волнуйся, я сделаю.

– Спасибо. МН…

– Моя головная боль, – успокоила ее Паркер.

– Мне понадобится…

В кабинет ворвалась Лорел.

– Я не опоздала!

– Динь не пришла. Эмма зашивается, – сообщила ей Паркер.

– Я помогу. Осталось нанести последние штрихи на торт и расставить десерты, но пока у меня есть время.

– Давайте еще разок пройдемся по сценарию.

– Подожди. – Эмма подняла банку с колой. – Сначала тост. Пусть Новый год принесет нам счастье. За четырех удивительных, потрясающих и очень знойных женщин, лучших подруг на всю жизнь!

– А еще умниц и красавиц. – Лорел подняла бутылку с водой. – За подруг и партнеров.

– За нас. За нашу дружбу и достижения, – добавила Мак, – и за дальнейшее процветание «Брачных обетов».

– И за Новый год. – Паркер подняла кофейную кружку. – Потрясающих, знойных умниц и красавиц ожидает лучший год их жизни.

– Не в бровь, а в глаз. – Мак звонко чокнулась своей кружкой с подругами. – За День свадьбы сегодня, завтра и всегда.

– Сегодня, завтра и всегда, – повторила Паркер. – Итак, сценарий.

– Я приклеиваюсь к невесте сразу же, как только она появляется, – начала Мак, – а когда приедет жених, переключаю все внимание на него. Непринужденные снимки жениха и невесты во время подготовки к церемонии. Официальные портреты в доме и на свежем воздухе. Торт и украшения я сфотографирую сейчас и прикину мизансцены. Съемка родных и гостей до церемонии. После церемонии мне понадобится сорок пять минут на семейные и общие фотографии и портреты новобрачных.

– Цветочное оформление апартаментов невесты и жениха должно быть закончено к трем. Украшение вестибюля, зала, лестницы, Большого и Бального залов – к пяти. – Паркер вопросительно взглянула на Эмму.

– Успеем.

– Видеооператор приедет в пять тридцать. Сбор гостей с пяти тридцати до шести. Музыканты – струнный квартет – начинают в пять сорок. Оркестр в Бальном зале наготове в шесть сорок. Мать жениха, МЖ, в сопровождении сына входит в пять сорок, МН в сопровождении зятя, сразу за ними. Жених и его друзья стоят на своих местах в шесть, – читала Паркер по сценарию. – Отец невесты, ОН, невеста и ее подружки готовы к шести. Спуск по лестнице и торжественный проход по залу. Длительность церемонии – двадцать три минуты, выход, семейные поздравления. Гостей провести в Большой зал в шесть двадцать пять.

– Открывается бар, звучит музыка, официанты разносят еду, – подсказала Лорел.

– С шести двадцати пяти до семи десяти фотосъемка. Представление родственников, гостей и свежеиспеченных Мистера и Миссис в семь пятнадцать.

– Ужин, поздравления, – подала голос Эмма. – Все ясно, Паркер.

– Переводим всех в Бальный зал и начинаем первый танец в восемь пятнадцать, – продолжила Паркер. – Невеста особо подчеркнула, что ее бабушка должна непременно увидеть первый танец новобрачных, танец отца с дочерью, матери с сыном и отца невесты с матерью жениха. Бабушке девяносто, и она наверняка быстро устает, но если мы успеем разрезать торт в девять тридцать, бабушка застанет и это событие.

– Прелестная старушка, – вмешалась Мак. – На репетиции я сделала несколько хороших снимков ее с Элисон. Обязательно сфотографирую их и сегодня. Лично мне кажется, что бабуля выдержит все торжество.

– Надеюсь. Торт и десерты подадут во время танцев. Невеста бросает букет в десять пятнадцать.

– Букет готов, – подтвердила Эмма.

– Невеста бросает подвязку, танцы продолжаются. Последний танец в десять пятьдесят, запуск мыльных пузырей, отъезд новобрачных. Торжество заканчивается в одиннадцать. – Паркер снова взглянула на часы. – За работу. Эмма и Лорел, переодеваться. Не забудьте наушники.

Паркер взглянула на экранчик завибрировавшего сотового телефона.

– Опять МН. Четвертый звонок за утро.

– Развлекайся, – пожелала Мак, обращаясь в бегство.

Она осматривала помещение за помещением, стараясь не мешать Эмме и ее команде, сновавшей по всему дому с цветами, лентами, легкими драпировками. Она фотографировала торт Лорел, цветы Эммы и мысленно рисовала картины, которые создаст сегодня с помощью своей фотокамеры.

Все, как обычно, но Мак никогда не допускала формального отношения к работе. Стоит привыкнуть, и не появятся новые идеи, не подвернутся счастливые шансы, не найдутся оригинальные ракурсы. А если скука все же подкрадывалась к ней, она вспоминала голубую бабочку, опустившуюся на одуванчик.

Воздух был напоен ароматом роз и лилий, звенели голоса, раздавался топот множества ног. Свет щедро струился в высокие окна, заставляя сверкать и переливаться золотые и серебряные ленты.

– Наушник, Мак! Приехала невеста.

Паркер вихрем слетела с главной лестницы и бросилась встречать невесту, а Мак взбежала по ступенькам и, не обращая внимания на холод, выскочила на верхнюю веранду как раз в тот момент, когда на подъездной аллее показался белый лимузин. Пока он плавно скользил к главному входу, Мак нашла удачный ракурс и замерла в ожидании.

Подружка невесты, мать невесты…

– Подвиньтесь, ну, подвиньтесь чуть-чуть, – бормотала Мак.

Из лимузина вышла Элисон в джинсах, сапожках из овчины, потертой замшевой курточке и ярко-красном шарфе. Мак установила крупный план и окликнула невесту:

– Привет, Элисон!

Невеста подняла голову. На ее лице мелькнуло изумление, тут же переросшее в восторг, и, к радости Мак, Элисон вскинула руки и рассмеялась.

Путешествие начинается, подумала Мак, останавливая это удивительное мгновение.

Через десять минут Апартаменты невесты – бывшая спальня Паркер – превратились в шумное женское царство. Два стилиста демонстрировали свои таланты, завивая, выпрямляя и подстригая, остальные накладывали макияж, поправляли наряды.

Мак незаметно скользила по комнате, впитывая ароматы, движения, звуки. Фокусом всего действа оставалась невеста, абсолютно спокойная, уверенная, сияющая и болтающая без умолку.

Однако с МН была совсем другая история.

– Элисон, у тебя такие красивые волосы! Ты не думаешь, что их следовало бы оставить распущенными? Хотя бы частично. Может быть…

– Мам, расслабься. Высокая прическа больше подходит к фате.

– Здесь жарко. Я уверена, что слишком жарко. И Мэнди должна немного поспать. Если она не поспит, то будет капризничать, я точно знаю.

Элисон взглянула на маленькую цветочницу.

– Ничего подобного.

– Я все же думаю…

– Дамы! – Паркер вкатила сервировочный столик с шампанским и красивым блюдом с фруктами и сырами. – Мужчины подъезжают. Элисон, роскошная прическа. Царственная. – Паркер налила шампанское в фужер и подала невесте.

– Ей нельзя пить до церемонии. Она почти ничего не ела сегодня и…

– О, миссис Макферсон, я так рада, что вы уже одеты. Выглядите потрясающе. Могу я украсть вас на пару минут? Вы непременно должны до церемонии заглянуть в Большую гостиную. Ведь мы хотим удостовериться, что все в порядке, не так ли? Дамы, не волнуйтесь. Я верну ее, не успеете оглянуться.

Паркер воткнула фужер с шампанским в руку МН и вывела ее из комнаты.

– Уф, – выдохнула Элисон и рассмеялась.

Следующий час Мак разрывалась между Апартаментами невесты и Апартаментами жениха, между душистыми облаками вуали и камербандами, между серьгами и запонками. Когда она наконец окончательно вернулась во владения невесты, ускользнув от подружек, все еще возившихся со своими нарядами, Элисон в одиночестве стояла перед свадебным платьем.

Все переживания сосредоточены в этом мгновении, подумала Мак, потихоньку фокусируя камеру. Изумление и радость со щепоткой сожаления. Она успела спустить затвор, когда Элисон легко коснулась кончиками пальцев сверкающего корсажа.

Решающий момент. Все чувства женщины отражены на ее лице.

Мгновение промелькнуло, Элисон оглянулась.

– Я не ожидала ничего подобного. Я так счастлива. Я безумно люблю Рода и не сомневаюсь в своем решении… однако что-то сжимается вот здесь. – Она прижала ладонь к сердцу. – И дело не в нервах.

– Печаль. Легкая-легкая. Сегодня ты прощаешься с одним из этапов своей жизни, и печаль вполне допустима, но я знаю, что тебе нужно. Подожди-ка.

Через минуту Мак привела бабушку Элисон и снова отступила в тень.

Юность и старость. Начало и завершение, связь и верность. И любовь.

Мак сфотографировала их объятия… не то. Поймала блеск подступивших к глазам слез. Опять не то. Вдруг Элисон опустила голову, прижалась лбом к бабушкиному лбу, и, хотя ее губы изгибались в улыбке, одинокая слеза скатилась по щеке. А на заднем плане сверкало и переливалось свадебное платье.

Идеально. Голубая бабочка.

Мак сфотографировала ритуал одевания невесты, затем сделала официальные портреты при естественном освещении. Как она и ожидала, Элисон не побоялась холода и вышла на балкон.

Не обращая внимания на голос Паркер, зудящий в наушнике, Мак метнулась в Апартаменты жениха и повторила фотосессию с Родом.

Возвращаясь к невесте, она столкнулась в коридоре с Паркер.

– Мак! Жених с друзьями немедленно должны спуститься вниз. Мы отстаем от графика на две минуты.

– Какой кошмар! – с притворным ужасом воскликнула Мак, скрываясь в Апартаментах невесты.

– Гости рассажены, – донеслось из наушника. – Жених и шафер на месте. Эмма, собирай свиту невесты.

– Есть, командир.

Пока Эмма строила подружек невесты, Мак спустилась к подножию лестницы.

– Подружки готовы. Можно начинать.

– Вступает оркестр, – откликнулась Паркер. – Выходите.

Маленькая цветочница прекрасно обошлась без дневного сна, решила Мак, когда ребенок, пританцовывая, начал спускаться с лестницы. По знаку Лорел девочка в длинном пышном платьице замерла и уже степенно пересекла вестибюль, вошла в огромный зал и прошествовала по проходу между рядами стульев.

За девочкой, мерцая серебром, выступали подружки невесты, а за ними – вся в золоте – шла самая близкая подруга невесты.

На верхней площадке лестницы появились, держась за руки, невеста и ее отец. Мак пригнулась, чтобы поймать их в кадр. Зазвучала мелодия невесты, отец поднес руку дочери к губам, затем прижал ее пальцы к своей щеке.

У Мак защипало в глазах.

Интересно, где сейчас ее собственный отец? На Ямайке? В Швейцарии? В Каире?

Она подальше затолкала неуместные мысли с неизменно сопровождающей их болью и принялась за работу.

В таинственном мерцании свечей она увековечивала радость и слезы, и воспоминания, оставаясь незаметной и отстраненной.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю