Текст книги "Красная лилия"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
–Я и Лили в роли дуэний – как раз то, что необходимо новобрачным. В любом случае я почти привыкла. Слышишь, она все еще поет, – Хейли понизила голос до шепота. – Амелия почти всегда умолкает еще до того, как я подхожу.
Приоткрывая дверь, которую никогда не запирала на задвижку, Хейли интуитивно ухватилась за Харпера.
В комнате оказалось холодно, но в этом не было ничего необычного. После исчезновения Амелии холод всегда сохранялся еще некоторое время, однако Лили сие не тревожило. Услышав отчетливый скрип качалки, Хейли резко выдохнула, и в холодном воздухе заклубилось облачко пара.
«Что-то новенькое, – подумала она. – О господи!»
Амелия в сером платье качалась в кресле, спокойно сложив руки на коленях, и пела. Она явно не обучалась нотной грамоте, но обладала приятным, мелодичным, убаюкивающим голосом, каким и поют колыбельные.
Однако, когда привидение повернуло голову, когда оно устремило взгляд на дверь, кровь в жилах Хейли застыла, как и воздух в детской.
Амелия не улыбалась. Ее лицо скривила гримаса. Глаза были выпучены и налиты кровью.
Это то, что они делают. Это то, что они дают.
Говоря – думая – это, Амелия начала разлагаться. Плоть постепенно уходила с костей, пока в кресле не остался скелет в лохмотьях.
Наконец исчез и скелет.
–Пожалуйста, скажи, что ты тоже это видел, – дрожащим голосом еле прошелестела Хейли. – И слышал.
–Да, – Харпер, крепко держа Хейли за руку, потянул ее в другой конец комнаты, к детской кроватке. – Здесь теплее. Чувствуешь? Около Лили теплее.
–Она никогда не делает того, что может напугать Лили, и все-таки я хочу остаться. Я чувствую, что должна держаться поблизости. Ты расскажешь всем о том, что видел?
–Я могу сегодня переночевать здесь. В одной из гостевых спален.
–Не переживай, – Хейли поплотнее подоткнула дочкино одеяльце. – С нами ничего не случится.
Харпер дернул ее за руку, потянул в коридор.
–Это было впервые?
–Со мной определенно впервые. Теперь мне будут сниться кошмары.
–Ты точно не боишься оставаться одна? Харпер дотронулся до ее щеки, и Хейли мельком
подумала, что и это произошло впервые. Они стояли очень близко друг к другу, он касался ее щеки, а другой рукой сжимал ее руку.
Ей всего лишь надо было сказать: «Боюсь. Останься со мной».
Но что потом? Начав что-то новое, не разрушит ли она все, что у нее есть?
–Нисколечко. Она же не злится на меня, ничего такого. У нее нет никаких причин. С нами все будет н порядке, а ты спустись и просвети остальных.
–Если ночью испугаешься, позвони. Я приду.
–Спасибо. Приятно это знать.
Хейли осторожно высвободилась и ушла в комнату.
Да, у Амелии нет причин злиться на нее. У нее нет ни парня, ни мужа, ни любовника. А единственный мужчина, которого она хочет, вне досягаемости.
–Ты можешь расслабиться, Амелия, – прошептала Хейли. – Похоже, в обозримом будущем мужская компания мне не светит.
3
В середине следующего дня Харпер отправился на поиски Хейли. Прекрасно зная ее, он понимал, что необходимо действовать тонко. Если Хейли заподозрит, что он пытается ей помочь, отвлечь от тревожных мыслей о призраке, она и разговаривать с ним не станет, просто отмахнется.
Хейли Филлипс из тех девушек, что на любое предложение помощи ответят одно: «Я прекрасно справлюсь сама, не тревожься обо мне».
Харпер думал, что в этом нет ничего плохого, хотя на ее месте большинство женщин с радостью пользовались бы щедростью его матери или по крайней мере принимали бы эту щедрость как само собой разумеющееся. Большинство, но не Хейли, и он уважает ее за это. Он восхищается ее позицией... до определенной степени. Однако ее достойная восхищения позиция слишком часто, на его взгляд, трансформируется в ослиное упрямство.
Как бы ненароком заглянув в две теплицы, он прошел в здание торгового центра, где и обнаружил Хейли, переставляющую комнатные растения.
Ее форменный фартук, надетый поверх черных спортивных шорт и топика с V-образным вырезом, и руки до локтей были измазаны влажной землей. И в том, что он нашел сие до предела сексапильным, было явно виновато давно подавляемое желание...
–Привет! Как дела?
–Могло быть и похуже. Только что расправилась с нетерпеливой покупательницей. Она примчалась, чтобы приобрести пять настольных садиков для ланча, посвященного встрече выпускниц университета, а я уговорила тетку купить и саговую пальму для ее застекленной террасы.
–Молодец. Похоже, ты занята. Хейли оглянулась через плечо:
–Не очень. Стелла хочет сделать побольше садиков в вазонах, но она заперлась с Логаном в своем кабинете, что вовсе не так сексуально, как может показаться. Нарисовался большой заказ, и Стелла поклялась, что не выпустит беднягу до тех пор, пока не вытянет из него все подробности, необходимые для составления контракта. Я недавно проходила мимо и слышала его горькие стенания.
–Тогда это надолго. Я собирался заняться окулировкой и не отказался бы от помощника, но...
–Правда?! Можно мне? Я захвачу рацию на тот случай, если вдруг понадоблюсь Стелле или Руби.
–Ну да. Мне не помешала бы еще одна пара рук.
–Моя пара сейчас будет в твоем распоряжении. Подожди.
Хейли бросилась в соседний зал и вернулась ровно через полминуты уже без фартука, пристегивая к поясу портативную рацию.
–Я кое-что читала, но не могу вспомнить, какую прививку называют окулировкой.
–Это старый метод, – начал объяснять Харпер на ходу. – Однако сейчас его используют шире, чем раньше. Мы поработаем с обычными и декоративными растениями. Летнее солнцестояние – самое удачное время.
Они вышли из торгового центра и словно наткнулись на горячую мокрую стену.
–Уж точно солнцестояние!
–Начнем с магнолий, – Харпер подхватил ведро воды, которое оставил у двери. – Они всегда пользуются спросом.
Гравийная дорожка между теплицами вела к делянкам, и Харпер вытерпел толко до ее середины.
–Ночь прошла спокойно?
–После маленького шоу, которым Амелия нас побаловала, не было ни шороха. Надеюсь, она не собирается повторить этот аттракцион на бис. Меня чуть не стошнило.
–Во всяком случае, наше привидение умеет привлекать к себе внимание, – Харпер остановился перед высокой пышной магнолией. – Итак, нам нужны побеги этого сезона. Чуть толще карандаша. С хорошо развитыми почками. Как этот.
Он потянулся вверх и аккуратно опустил веточку.
–Понятно. Что дальше?
–Срезаем в том месте, где росток становится деревянистым, – Харпер достал из рабочей сумки секатор. – Зеленые побеги еще слишком слабые, нам они не подойдут. – Срезав веточку, Харпер опустил ее в ведро с водой. – Ни в коем случае нельзя допускать высыхания. Высохшие побеги не срастаются. Теперь выбирай ты.
Хейли начала обходить дерево, но Харпер поймал ее за руку:
–Нет, лучше работать с солнечной стороны.
–Как скажешь, – выбирая подходящую ветку, Хейли от напряжения закусила нижнюю губу. – Как насчет этой?
–Подходит. Срезай.
Забирая секатор, Хейли оказалась так близко, что Харпер вдохнул ее легкий аромат, который – вместе с запахами садовой зелени – всегда действовал на него, как удар под дых.
–Сколько тебе нужно веточек?
–Около дюжины.
Он сунул руки в карманы и наклонился, чтобы следить за ее руками... и дышать ею. Харпер Эшби сказал себе, что страдает ради благого дела.
–Я редко работаю на делянках. Здесь все иначе, – Хейли потянула вниз другую веточку, оглянулась на Харпера, и он кивком одобрил выбор. – Я привыкла выставлять товары, болтать с покупателями, продавать.
–У тебя это здорово получается.
–Но здесь я чувствую живое дело. Стелла во всем прекрасно разбирается. И Роз. Твоя мать вообще знает все на свете. Я люблю учиться. Чем больше знаешь, тем лучше продаешь.
–А я скорее проткнул бы себе глаз веткой, чем торговал бы изо дня в день.
Хейли улыбнулась:
–Ты же в душе одиночка, не так ли? Я бы с ума сошла, если бы, как ты, целыми днями сидела в теплице. Я люблю общаться с людьми. Мне нравится слушать, что они ищут и почему. И продавать я люблю. «Посмотрите, какая прелесть, и выложите за нее денежки!»
Хейли рассмеялась и опустила в ведро очередную веточку. Не дождавшись ответа, она продолжила:
–Вот почему вам с Роз нужен кто-то вроде меня. Я продаю, а вы можете с легким сердцем прятаться в пещерах со своими растениями.
–Думаю, нас всех этот порядок устраивает.
–Вот, дюжина. Что дальше?
–Здесь у меня побеги от материнских растений, уже пустившие корни.
Хейли посмотрела вниз на рассадную грядку с рядом прямых тонких ростков.
–Вижу. Хм-м. Ты стимулируешь рост корней материнского растения, затем берешь корневую систему и поздней осенью высаживаешь в открытый грунт.
–Ты что-то читала?
–Я же сказала, что люблю учиться.
–Вижу.
И это его в ней привлекало. Харпер никогда прежде не встречал женщину, которая интересовала бы его физически, эмоционально и разделяла бы его любовь к садоводству...
–Ладно. Берем острый как бритва чистый нож и снимаем все листья с веточек, которые только что срезали. Оставляем один маленький кусочек – черешок.
–Я знаю, что такое черешок, – пробормотала Хейли, следя за руками Харпера.
Хорошие руки. Ловкие, сильные, уверенные и, несмотря на порезы и мозоли... или, быть может, благодаря им по-мужски изящные. И сам он точно такой же: сочетание аристократизма и простоты.
–Я обрезаю мягкий кончик с верхушки. Видишь? Теперь смотри внимательно, – Харпер повернулся, чтобы Хейли лучше видела, и их головы почти соприкоснулись. – Нам нужна первая почка у основания, где чуть ниже мы врежемся в стебель. Разрез изгибается и идет вниз, затем второй надрез обходит почку сверху и возвращается к первому. И... – Он протянул ей черешок.
–Я смогу.
Харпер положил черешок в пластиковый пакетик.
–Давай.
Хейли, умница, работала осторожно и с каждым движением шептала его инструкции.
–У меня получилось!
–Отличная работа. Продолжим.
За то время, что Харпер обработал семь черешков, Хейли справилась с тремя, но совершенно не расстроилась. Затем он показал ей, как удалить боковые побеги и листья с нижней части растения.
Хейли понимала, что придется бороться с угрызениями совести, но намеренно испортила первый черешок.
–Нет, не так.
Как она и надеялась, Харпер обошел ее, обнял сзади и обхватил запястья, направляя ее руку с ножом.
–Немного наклонись вперед, расслабь колени. Вот так. Сними кусочек коры, – негромко говорил он, дыша ей в ухо. – Видишь камбий? [1]1
Образовательная ткань в стеблях и корнях растений, дающая начало вторичным проводящим тканям и обеспечивающая их рост в толщину.
[Закрыть]Оставь зазубрину у основания – потом мы вставим туда щиток с глазком.
Запах Харпера напоминал ей запах деревьев, такой же свежий, природный. Ее спины касалось сильное мужское тело. Так хотелось повернуться и прижаться к нему грудью! И всего-то останется приподняться на цыпочки, чтобы их губы оказались на одном уровне.
Пусть ей будет стыдно и за эту хитрость, но она обернулась и посмотрела прямо в глаза Харперу. А еще она улыбнулась:
–Так лучше?
–Да. Гораздо лучше.
Как Хейли и надеялась, его взгляд скользнул вниз и задержался на ее губах. Классический маневр привел к классическим результатам.
–Я... я покажу тебе, как сделать остальное. Харпер озадаченно замолчал, будто забыв, что собирался делать – большего удовольствия он ей доставить не мог, – затем отступил и принялся что-то искать в своей рабочей сумке... Как оказалось, прививочную ленту.
А Хейли все купалась в восхитительных ощущениях жаркой близости, пусть даже мимолетной. Конечно, распалилась она не совсем к месту, но как же приятно, когда вокруг и внутри все словно плывёт и переливается...
В наказание за собственную расчетливость Хейли вернулась к роли прилежной ученицы, и вскоре подвой и черенок соединились так же плотно, как совсем недавно ее тело – с телом Харпера. Как и положено, Хейли обвязала их прививочной лентой.
–Хорошо. Отлично, – еще немного задыхаясь, Харпер обтер повлажневшие ладони о джинсы. – Через шесть-восемь недель они срастутся, и мы снимем ленту. В конце зимы срежем верхушку ростка прямо над почкой, а весной привитая почка даст побег. Дело сделано.
–Интересно, правда? Берешь немного от одного, немного от другого, соединяешь – и получаешь больше.
–Такой план и был.
–Как-нибудь продемонстрируешь мне другой способ? Из тех, что ты практикуешь в своей теплице? – Хейли наклонилась над следующим корневым побегом. – Роз и Стелла показали мне некоторые приемы, и я сама сделала несколько поддонов, а теперь очень хочется поработать в прививочной теплице.
Наедине с ней в дико влажной жаре? Пожалуй, у него будет инфаркт.
–Да, да, конечно. Никаких проблем.
–Харпер? – Хейли встала на колени, чтобы надежнее соединить черешок с корневым побегом. – Когда твоя мама только основала питомник, ты пытался представить, каким он будет?
Харпер с трудом сосредоточился на ее словах, на работе, игнорируя, вернее, болезненно подавляя реакцию своего тела на Хейли.
Мама Лили, напомнил он себе. Гостья в их доме. Служащая. Сложнее ситуацию не придумаешь. Господи, помоги мне!
–Харпер?
–Прости. – Он обмотал место прививки лентой. – Да, представлял, конечно. – Обведя взглядом делянки и клумбы, теплицы и подсобные строения, Харпер немного успокоился. – Думаю, потому, что мечтал о таком бизнесе. Кроме того, я всегда знал, если мама что-то задумает и за что-то возьмется, то непременно добьется успеха.
–А если бы не было питомника, чем бы ты занялся?
–Тем же самым. Если бы мама не решилась, я бы сам начал, и ради меня присоединилась бы она. Думаю, в конце концов у нас было бы то же самое, что есть сейчас.
–Она самая лучшая, правда? Здорово, что ты это знаешь и понимаешь, как тебе повезло. Я же вижу. Вы очень дорожите друг другом. Надеюсь, что у нас с Лили когда-нибудь будут такие же отношения.
–Мне кажется, они уже есть.
Хейли с улыбкой поднялась и перешла к следующему корневому побегу.
–Как ты думаешь, в вашей семье такие отношения потому, что большую часть жизни у вас не было отца? Мне кажется, мы с папой больше дорожили друг другом потому, что у нас вообще никого не было, только мы двое. Я всегда размышляла, как бы мы относились друг к другу, если бы сложилось иначе.
–Может быть. – Харпер не оторвал взгляд от прививаемых побегов. Густые темные волосы упали на глаза, и он дернул головой, отбрасывая их. На секунду вспыхнуло раздражение из-за того, что забыл бейсболку. – Я помню отца. Помню, какими они были вместе с мамой... Это было что-то особенное. Немного похоже на то, что у нее с Митчем, но не совсем. Думаю, никогда не бывает точно так же. И не должно быть. Но между ними что-то хорошее и особенное. Мама это заслужила.
–А ты когда-нибудь задумываешься о том, как найдешь кого-то для себя? Кого-то хорошего и особенного.
–Я? – Харпер дернулся и чуть не порезался острым ножом. – Нет. Нет. Ну, когда-нибудь... А что? А ты?..
Отодвигаясь к следующему побегу, Хейли вздохнула:
–Когда-нибудь...
* * *
Когда они закончили и Хейли ушла, Харпер прошел к пруду, вывернул карманы, швырнул на траву их содержимое и солнечные очки и нырнул.
С самого детства он плавал в этом пруду в одежде или без нее. Что лучше прохладной воды может принести облегчение в жаркий солнечный день?
Он чуть не поцеловал ее. Остановился на самом краю, признал он, скользя под водой, сверху усыпанной желтыми кувшинками и большими глянцевыми листьями. Когда он прижимался к Хейли, его фантазии не ограничивались поцелуем, пусть даже жарким и жадным.
Он должен обуздать разгулявшееся воображение, как делал это уже больше года. Ему нужна дружба Хейли. Она наверняка думает о нем как о брате. Помоги ему бог!
Значит, необходимо подавить далеко не братские чувства и затоптать огонь до последней искры. Или сгореть.
Пожалуй, самое лучшее – вернуться к прежнему образу жизни. Слишком много времени он проводит дома и слишком большую часть этого времени в одиночестве. Может, уже сегодня вечером смотаться в город, встретиться с друзьями? А еще лучше назначить свидание. Пообедать, послушать музыку. Включить на полную мощность обаяние и соблазнить симпатичную женщину.
Скорее всего, женщина, готовая провести с ним ночь, найдется, но беда в том, что на ум не приходит ни одна, с которой хотелось бы пообедать, потанцевать и лечь в постель. Сие со всей очевидностью доказывает жалкое состояние его личной жизни. Или ее полное отсутствие.
Нет у него настроения танцевать до логического завершения на простынях. Невозможно заставить себя звонить другой и играть роль, притворяться, когда желанная женщина спит в его собственном доме.
И так же недоступна, как луна.
Харпер вышел из воды, по-собачьи встряхнулся, собрал и распихал по мокрым карманам свои пожитки.
А может, все же съездить в город? Вдруг кто-то из его свободных друзей не прочь сходить в кино, поесть жаренного на гриле мяса, заглянуть в клуб? Что угодно, где угодно, лишь бы отвлечься хоть на один вечер.
Однако, когда Харпер вернулся домой, желание куда-то поехать исчезло. Он попытался найти уважительные причины: жара, усталость, неохота садиться за руль. Вот прохладный душ и холодное пиво – как раз то, что нужно. Наверняка среди остатков кулинарных шедевров Дэвида найдется замороженная пицца, а по телевизору транслируется какой-нибудь матч.
Что же еще ему необходимо?
Длинное теплое тело с бесконечными ногами и атласной кожей. Пухлые губы и огромные то ли голубые, то ли фиалковые глаза.
А поскольку в меню это отсутствует, придется ограничиться остужающим душем.
Вскоре Харпер, с еще мокрыми волосами, вернулся на кухню в одних обрезанных драных джинсах и направился к холодильнику за пивом.
Кухня была маленькой, как и все остальные помещения в его двухэтажном жилище, переделанном из каретного сарая, однако после просторов Харпер-хауса он предпочитал очарование и удобство своих небольших комнат. Ему нравились почти деревенская атмосфера и уединение окруженного садами домика, извилистые тропинки в тени раскидистых старых деревьев. Его устраивала близость к главному дому, куда он мог вмиг добежать, если вдруг понадобится матери или если захочется общения. А если нет, никто его здесь не потревожит. И, как ни странно признавать, теперь он предпочитает оставаться дома.
Харпер вспомнил, как, решив перебраться сюда, задумал выкрасить все стены – предел его декораторских талантов – в белый цвет, но мама с Дэвидом не отставали от него, пока не отговорили.
Разумеется, они оказались правы. Серебристо-зеленые, как листья шалфея, стены кухни прекрасно сочетаются с серыми гранитными поверхностями рабочих столов и искусственно состаренной древесиной шкафчиков. Вероятно, именно этот цвет вдохновил его на то, чтобы украсить кухню старинной керамикой и фарфором и выращивать на подоконнике пряные травы.
В этой уютной кухне приятно, даже не садясь за стол, перекусить у раковины сандвичем, глядя в окно на маленькую теплицу и буйство света в летних садах.
Невероятно синие – благодаря добавкам в почву железа – гортензии щеголяют в этом году огромными, с футбольный мяч, соцветиями. Пожалуй, можно срезать несколько и поставить где-нибудь в доме.
Разноцветные бабочки порхают над пурпурными рудбекиями, солнечными кореопсисами, воздушной вербеной, основательными астрами и изысканными лилейниками.
Может, и лилейников немного срезать? Их можно отнести в большой дом и поставить в комнате Лили. Малышка любит цветы, обожает гулять по саду и трогать растения. Ее глазки, такие же голубовато-фиолетовые, как мамины, становятся большими и серьезными, когда он перечисляет названия цветов. Словно Лили все впитывает и откладывает на будущее.
Господи, кто бы мог подумать, что он безумно полюбит ребенка?
Как здорово бродить, держа в руке крохотную ручку, останавливаться и подхватывать малышку, смотреть, как в предвкушении веселья расцветает прелестное детское личико! А когда Лили обнимает его за шею или гладит по волосам, он просто умирает от счастья.
Как чудесно любить и быть любимым так открыто и безоговорочно.
Харпер отхлебнул пива, открыл морозильник, выглядывая пиццу, и, услышав стук в парадную дверь, даже не успел отозваться.
–Надеюсь, я не помешал оргии! – воскликнул Дэвид, входя на кухню и окидывая приятеля внимательным взглядом. – А где же экзотические танцовщицы?
–Только что свалили.
–Похоже, сначала они разодрали твою одежку.
–Ну, ты же знаешь, как бывает с танцовщицами. Хочешь пива?
–Соблазнительное предложение, но нет. Берегу местечко для необыкновенного мартини «Серый гусь». Свободный вечер. Собираюсь в Мемфис потусоваться. Может, прикроешь свою мужественную грудь и присоединишься?
–Слишком жарко.
–Я за рулем, кондиционер работает. Заглянем в парочку клубов, потанцуем.
Харпер ткнул в сторону приятеля бутылкой пива.
–Каждый раз, когда я заглядываю с тобой в клубы, ко мне начинает кто-нибудь клеиться. И это не всегда женщины.
–Ты неотразим, но не бойся, я лично брошусь на любого, кто попытается похлопать тебя по заднице. Харп, неужели ты собираешься томиться здесь с пивом и «Макаронами с сыром Крафта»?
–«Макароны с сыром Крафта» – готовый ужин чемпионов, но сегодня я настроился на замороженную пиццу. И кроме того, по телевизору интересный матч.
–Ты разбиваешь мое сердце, Харп! Мы молоды и красивы. Ты нормальный, я гей, то есть мы занимаем все возможные ниши и удваиваем свои шансы на удачу. Вдвоем мы произведем фурор на Бил-стрит. Неужели ты забыл? – Дэвид схватил Харпера за плечи и хорошенько встряхнул. – Неужели ты не помнишь, как когда-то мы там правили бал?
Харпер ухмыльнулся:
–Да уж! Знатные были денечки.
–Кто сказал, что они в прошлом?
–А помнишь, как мы однажды?..
–Да не однажды! Ах, сладкие, сладкие воспоминания... – Дэвид подтянулся, сел на рабочий стол и сделал глоток пива из бутылки Харпера. – Я должен о тебе встревожиться?
–Нет. А что?
–Когда у тебя последний раз была женщина?
–Боже милостивый, Дэвид! – Харпер перехватил бутылку и жадно допил.
–Я помню время, когда девицы выстраивались в очередь перед твоей дверью. А теперь? Суешь упаковку с едой в микроволновку, и это весь твой секс?
Слишком близко к правде для собственного спокойствия, но Харпер небрежно пожал плечами:
–Я устал от секса и взял отпуск. В питомнике в последнее время полно забот, плюс дело новобрачной Харпер, оказавшейся к тому же моей прапрабабкой. Ее использовали и бросили. Это грубо и бессердечно, а я больше не хочу быть бессердечным.
–Ты никогда и не был бессердечным, – посерьезнев, Дэвид соскользнул со стола. – Сколько мы уже дружим? Почти вечность. И на моем веку ты никогда ни с кем не обращался небрежно. А если говорить о сексе, то ты единственный человек из всех, кого я знаю, кто остается дружен с девушкой, когда чувства остывают. Харпер, ты не обижаешь людей. А то, что Реджинальд, как выясняется, был мерзавцем, вовсе не значит, что ты обречен стать таким же.
–Да знаю я! Меня не мучает ни это, ни что-либо другое. Я просто провожу инвентаризацию. Притормаживаю, пока не решу, чего хочу на следующем этапе.
–Тебе необходима компания. Забирай свое пиво и идем в дом. Я приготовлю тебе что-нибудь гораздо более привлекательное, чем замороженная пицца.
–Я люблю замороженную пиццу, – заявил Харпер, понимая, что Дэвид вполне может отказаться от своих планов просто для того, чтобы не бросать друга в одиночестве. – Поезжай, тебя ждет мартини! – Он хлопнул друга по плечу и довел до парадной двери. – Ешь, пей, развлекайся.
–Если передумаешь, позвони по сотовому.
–Спасибо. – Харпер открыл дверь и прислонился к косяку. – Но пока ты будешь истекать потом на Бил-стрит, я в прохладе посмотрю, как «Брейвс» [2]2
Бейсбольная команда Атланты «Атланта Брейвс».
[Закрыть]разобьют «Маринерс» [3]3
Бейсбольная команда Сиэтла «Сиэтл Маринерс».
[Закрыть].
–Мне жаль тебя, сынок, очень жаль.
–И выпью пива, не одеваясь. Что может быть лучше?
У него перехватило дыхание, когда из-за поворота тропинки появились Хейли и Лили.
–Очаровательное зрелище, – выразил его чувства Дэвид.
–Да. Они милые.
Малышка в чем-то вроде песочника в розово-белую полоску с розовым бантиком в темных, как у ее мамы, волосах была похожа на карамельку. И мамочка – в крохотных синих шортах, открывающих длинные ноги, и обтягивающей белой маечке – была похожа на конфетку, только совсем другого рода.
Харпер сглотнул слюну, чтобы хоть чуть-чуть промочить пересохшее горло... Тут их заметила Лили.
Испустив то ли восторженный вопль, то ли боевой клич, «карамелька» выдернула ладошку из руки Хейли и бросилась напрямик к каретному сараю так быстро, как только могли нести ее крохотные ножки.
–Тихо, тихо, конфетка!
Дэвид наклонился, подхватил малышку и подбросил. Лили обеими ладошками погладила его лицо, что-то пролепетала и потянулась к Харперу.
–Как всегда. Когда ты рядом, я заветрившийся паштет.
–Давай ее сюда, – Харпер перехватил сияющую Лили, и девочка задрыгала ножками от радости. – Привет, красотка!
В ответ Лили положила головку на его плечо.
–Кокетка, – прокомментировала подошедшая Хейли. – Мы гуляем, болтаем о своем, о девичьем, но стоит ей заметить пару красивых парней, и она тут же меня бросает.
–Почему бы тебе не оставить ее с Харпером, не надеть красивое платье и не отправиться со мной в Мемфис?
–Ой, я...
–Поезжай, – поддержал Харпер как можно равнодушнее. – Лили может остаться со мной. Притащите нам переносную кроватку. Я уложу ее, когда она устанет.
–Как мило! Спасибо. Но у меня был длинный день. Боюсь, я не готова к поездке в Мемфис.
–Они оба слабаки, Лили, – Дэвид наклонился и поцеловал девочку. – Я окружен слабаками. Ладно, мне пора. Счастливо оставаться.
–Хейли, если хочешь проветриться, я с удовольствием присмотрю за ней.
–Нет. Я скоро уложу ее и сама пойду спать. Почему ты не поехал?
–Слишком жарко, – выпалил Харпер самую легкую и исчерпывающую отговорку.
–Ужасно жарко, а ты выпускаешь из комнат всю прохладу. Лили, идем домой.
Но когда Хейли попыталась забрать дочку, та отпрянула и прилипла к Харперу, как плющ к дереву. И довольно отчетливо выговорила па-па.
Хейли залилась краской и выдавила слабый смешок.
–Она ничего такого не хотела... Просто эти звуки самые легкие, вот и все. У нас сейчас очень многое называется па-па. Идем, Лили.
Девочка крепко обхватила Харпера за шею и захныкала.
–Может, зайдешь ненадолго?
–Нет, нет... Мы просто вышли погулять, и пора возвращаться, – затараторила Хейли. – Я должна искупать ее перед сном.
–Я пойду с вами.
Харпер повернул голову, чмокнул Лили в щеку и что-то прошептал ей на ухо. Малышка засмеялась и теснее прижалась к нему.
–Невозможно получить все, что хочешь, – заметила Хейли.
–К сожалению, она довольно скоро это узнает. Харпер протянул назад руку и захлопнул дверь.
Хейли искупала дочку, уложила ее и, когда малышка уснула, ушла в свою комнату.
Она пыталась читать, смотреть телевизор, но возбуждение не позволяло сосредоточиться. Тогда Хейли поставила видеокассету с йогой, купленную в универмаге, позанималась. Спустилась на кухню за печеньем. Вернулась, включила музыку, выключила.
К полуночи Хейли все еще была на взводе. О сне не могло быть и речи, так что она вышла на веранду.
В каретном сарае горел свет. Наверное, он в спальне. Хейли никогда не бывала на втором этаже, который Харпер называл чердаком. Там он спал. Там, вероятно, и сейчас лежит в кровати. Читает книгу. Голый.
Не следовало идти с Лили в ту сторону. Можно было пойти куда угодно, а ее понесло прямо к каретному сараю. Не только ее дочка одурманена этим парнем.
Боже, она чуть не растаяла, когда за поворотом тропинки увидела его в одних обрезанных джинсах, прислонившегося к дверному косяку. Широкая загорелая грудь, влажные закурчавившиеся волосы и ленивая улыбка...
Харпер выглядел таким сексуальным... Чертова реклама сексуальности в дверном проеме среди цветов, сама знойная страсть. Странно, что еще удалось связать пару слов, когда внутри все дрожало.
Нечего крутиться возле Харпера! Это нужно прекратить. Как легко было раньше, когда она была беременна... Даже в первые месяцы после рождения Лили она воспринимала его лишь как друга. Когда же все начало меняться?
Хейли не знала, не могла вспомнить. Просто все изменилось.
Лили не единственная, кто не может получить все, что хочет.
