Текст книги "Рискованные мечты"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Хилари вся горела от неизведанного прежде желания и отвечала на прикосновения его губ и рук со страстью, которую в себе и не подозревала.

Вот пальцы Брета коснулись ее живота, но когда Хилари почувствовала, что он пытается расстегнуть ей брюки, то попробовала освободиться. Он не обратил на это никакого внимания и продолжал неистово целовать ее губы, а потом покрыл шею обжигающими поцелуями.

– Брет, не надо. Пожалуйста, нет!

Он оторвался от ее шеи и взглянул в ее ставшие бездонными глаза, огромные от страха и желания. Он тяжело дышал. Хилари в смятении поняла, что решение продолжать дальше или прекратить будет принадлежать только ему.

– Хилари… – пробормотал он и снова нагнулся к ее губам, но она отвернулась и уперлась ему в грудь:

– Нет, Брет, довольно.

Он выдохнул и отодвинулся от нее, встал, вытащил из оставленного на столике золотого портсигара сигарету. Хилари села, обхватив колени руками, и опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Я уже понял, что вы очень многогранная натура, – сказал он, с силой выдохнув облачко дыма. – Но не подозревал в вас жеманства.

– Это не жеманство! – воскликнула уязвленная грубостью тона Хилари, вскидывая голову. – Вы несправедливы. Только потому, что я попросила остановиться… – Ее голос дрогнул. Она была смущена и растеряна и испытывала нелогичное желание снова оказаться в его объятиях.

– Ну вы же не ребенок, – снова заговорил он со злостью, отчего у Хилари задрожали губы. – Что бывает обычно после такого поцелуя? После того, как женщина позволяет мужчине так себя трогать? – Глаза его стали совсем темными от едва сдерживаемого гнева.

Хилари, не подозревавшая о том, насколько далеко способен завести его крутой нрав, сидела молча.

– Ты хотела меня так же, как я тебя! Может быть, хватит играть в игры? Мы оба знали, что это неизбежно случится. Ты взрослая женщина. Хватит строить из себя невинную девочку.

Его слова попали в цель, и предательский румянец залил ее щеки прежде, чем она успела потупиться, чтобы скрыть мучительную неловкость. Брет ошеломленно смотрел на нее, гнев боролся в нем с изумлением.

– Господи, у вас что – никогда не было мужчины?

Хилари закрыла глаза от унижения и упрямо молчала.

– Как же это могло случиться? – спросил он с недоверчивой усмешкой. – Как женщина в двадцать четыре года и с вашей внешностью умудрилась сохранить целомудрие?

– Это было не слишком трудно, – пробормотала она, избегая встречаться с ним взглядом. – Я, как правило, не захожу так далеко. – И она неловко пожала плечами.

– Надо предупреждать мужчин о том, что вы невинны, не дожидаясь, пока зайдете далеко, – едко посоветовал он, с сердцем гася окурок в пепельнице.

– Может, мне вообще на лбу написать «девственница» во избежание недоразумений? – вспыхнула Хилари, оскорбленно вскидывая подбородок.

– Вы знаете, что гнев вам к лицу, – сказал он невозмутимо, однако в голосе звенела сталь. – Так что следите за собой, а то как бы я снова не попытался изменить ваш статус.

– Не думаю, что вы опуститесь до того, чтобы взять женщину силой, – выговорила Хилари.

Брет снял со стула пальто, потом, помедлив, повернулся к ней, поднял ее на ноги, прижал к себе и не отпускал до тех пор, пока она не перестала сопротивляться и бессильно не прильнула к нему.

– Не надейтесь на это, – зловеще произнес он, легко толкая ее обратно на диван. – Я обычно добиваюсь, чего хочу. – Он неторопливо оглядел ее гибкое тело, задержался на дрожащих губах. – Не обольщайтесь. Я мог бы овладеть вами прямо сейчас и без всякого насилия, но… – Он шагнул к двери. – Но я подожду.

Глава 4

В течение следующих недель сессии проходили безо всяких осложнений. Ларри был очень доволен состоянием дел и принес Хилари пачку рабочих снимков, чтобы она могла взглянуть на плоды их совместных трудов.

Хилари просмотрела снимки с профессиональной объективностью и признала, что они превосходные, возможно, лучшие из всего, что сделал Ларри. В выборе ракурсов, освещения, светофильтров чувствовалась рука гения. Вдобавок к этому Хилари великолепно умела перевоплощаться. Фотографии уже положили начало исследованию женской природы. Пройдена была примерно половина пути. Если и дальше все пойдет гладко, они имели все шансы закончить проект даже раньше намеченного. Журнал со снимками должен был появиться в киосках в начале весны.

Продолжить сессии намечалось после Дня благодарения. Хилари была рада передышке, позволившей не только отдохнуть от работы, но и не встречаться с человеком, завладевшим ее мыслями и проникшим в ее сны.

Когда они снова увиделись после того вечера, Хилари ожидала, что оба они испытают чувство неловкости, но Брет поздоровался с ней как ни в чем не бывало, и на миг она даже решила, что ей просто приснились его поцелуи. Он ни словом не заикнулся об их совместном ужине и страстных поцелуях в ее квартире и держал себя с ней по-прежнему: сохраняя деловой стиль отношений, окрашенный легкой нотой насмешливости.

Но Хилари было вовсе не легко по его примеру демонстрировать равнодушие после того вечера из-за тех чувств, которые он в ней разбудил. Внешне она была абсолютно спокойна, в то время как внутри у нее все бурлило. Ларри время от времени делал ей замечания за излишне хмурый вид, но тут же и забывал об этом, не находя, впрочем, в ее поведении ничего необычного.

Стоя у окна в своей квартире, Хилари думала, что на душе у нее так же уныло, как на улице. Ноябрь подходил к концу, небо затянули свинцовые тучи, придавшие городскому пейзажу мрачное очарование. Деревья успели облететь и стояли голые и беззащитные, газоны пожухли.

Хилари внезапно затосковала по дому, ей захотелось оказаться на родной ферме, увидеть золотистые пшеничные поля… Она подошла к стерео и поставила на вертушку альбом Денвера. И сразу вспомнила, как на этом самом месте стоял Брет. Она словно почувствовала на себе тяжесть его тела, и ею овладело мучительное желание, вытеснившее воспоминание о доме. Внезапно она осознала, что испытывает к Брету гораздо более сильное чувство, чем простое физическое влечение. Она включила проигрыватель, и комнату заполнила нежная мелодия.

Хилари напомнила себе, что в ее планы не входило влюбляться, тем более в такого человека, как Брет. Этот путь принесет ей только горе и унижение. Но она не могла заставить замолчать внутренний голос, шептавший, что уже слишком поздно. Она опустилась в кресло и погрузилась в глубокое уныние.

В День благодарения, после праздничного ужина с Лизой и Марком, Хилари вернулась домой поздно. Ужин был роскошным, но она скрывала отсутствие аппетита прежней отговоркой – необходимостью следить за фигурой. Ни на минуту она не забывала о том, что не должна выдавать свое смятение, и старалась выглядеть радостной и довольной. Закрыв за собой дверь квартиры, Хилари облегченно вздохнула и позволила себе расслабиться. Но не успела она снять пальто, как зазвонил телефон.

– Алло! – проговорила она устало.

– Алло, Хилари? Недавно вернулись?

Ему не нужно было называться. Хилари сразу же узнала Брета и обрадовалась, что по телефону он не сможет услышать, как сильно забилось ее сердце.

– Здравствуйте, мистер Бардоф. – Она заставила себя говорить равнодушно. – Вы всегда звоните своим служащим в столь позднее время?

– Вы, кажется, не в настроении? – произнес он невозмутимо. И одновременно с волнением она испытала раздражение оттого, что он был так хладнокровен. – Хорошо прошел день?

– Прекрасно, – солгала она. – Только что вернулась из ресторана – ужинала там с другом. А у вас?

– Волшебно. Я очень люблю индейку.

– Вы позвонили, чтобы поговорить о еде, или была и другая цель? – спросила она излишне резко, представив Брета вдвоем с Чарленой за изысканным ужином в романтической обстановке.

– Да, мне кое-что пришло в голову. Прежде всего я хотел бы отметить с вами праздник, если у вас еще сохранилась та бутылочка виски.

– Э-э… – От неожиданности у нее перехватило горло. Она откашлялась и выговорила с трудом: – Нет… то есть да. Виски у меня остался, но уже поздно, и, кроме того…

– Страшно? – спокойно подсказал он.

– Нет, конечно, – огрызнулась она. – Просто я устала. И уже ложусь спать.

– Неужели?

Она поняла, что он улыбается.

– Честное слово. – Хилари рассердилась на себя, почувствовав, что краснеет. – Вам обязательно все время смеяться надо мной?

– Простите. – Но все-таки извинению недоставало убедительности. – Но вы так настойчиво требуете серьезного к себе отношения… Хорошо, я не стану посягать на вашу выпивку. Сегодня, – добавил он после небольшой паузы. – Увидимся в понедельник. Спокойной ночи, Хилари.

– Спокойной ночи, – пробормотала она, вешая трубку. И тут же горько раскаялась. Обведя комнату взглядом, она страстно захотела, чтобы он пришел сюда, заполнил пустоту своим волнующим присутствием. Хилари тяжело вздохнула и дернула себя за волосы. Даже если бы она знала его телефон, все равно не решилась бы перезвонить и пригласить его.

Нет, лучше избегать его, насколько возможно. Если она хочет преодолеть свое безрассудное увлечение, лучшее лекарство – держаться от Брета на расстоянии. Без поощрения с ее стороны она скоро ему надоест. Чарлена подходит ему гораздо больше, продолжала Хилари растравлять свою рану. Куда ей конкурировать с этой искушенной особой, сноровка не та. Чарлена наверняка и по-французски говорит, и в винах толк знает, и ее не развозит после одного-единственного бокала шампанского…

В субботу Хилари договорилась пообедать с Лизой, надеясь немного развеяться. В модном ресторане было многолюдно. Высмотрев сидевшую за маленьким столиком Лизу, Хилари махнула рукой и направилась к ней через зал.

– Прости, что опоздала, – извинилась девушка, раскрывая меню. – Пробки просто жуткие, я долго не могла поймать такси. Нет, определенно зима на носу. Здесь довольно прохладно.

– Правда? – удивилась Лиза. – А мне кажется, что уже весна наступила.

– Это у тебя от любви в голове все перепуталось. Но если ум и помутился, зато все остальное выглядит чудесно. Ты просто светишься, – добавила Хилари.

Лицо Лизы озарила счастливая улыбка, и тоска Хилари немного рассеялась.

– Мне кажется, что я не хожу, а летаю. Наверное, я тебе надоела своим идиотски счастливым видом?

– Что ты, мне так нравится видеть, как ты сияешь.

Подруги заказали обед и принялись дружески болтать.

– Мне бы надо завести подругу в бородавках и с крючковатым носом, – сказала вдруг Лиза.

Хилари не донесла вилку до рта:

– Не поняла!

– Только что сюда вошел потрясающий красавчик. Но на меня даже не взглянул, словно я невидимка. Смотрит только на тебя.

– Наверное, он просто высматривает знакомых.

– Одна его знакомая как раз гирей висит у него на руке, – ответила Лиза, откровенно разглядывая вошедшую пару. – Но все его внимание нацелено на тебя! Нет, не оборачивайся, – прошипела она, когда Хилари хотела повернуться. – Ну и ну, он направляется прямо к нам! Прими естественный вид.

– Это ты вертишься как на иголках, – усмехнулась Хилари.

– Подумать только, Хилари, нам никак друг от друга не спрятаться.

Знакомый голос заставил Хилари вздрогнуть от неожиданности, она вскинула глаза и увидела усмехающегося Брета.

– Здравствуйте, – выговорила она странно придушенным голосом, мимолетно взглядывая на его рыжую спутницу. – Здравствуйте, мисс Мейсон, приятно снова встретиться.

Чарлена скупо кивнула. По ледяному выражению зеленых глаз было ясно, что она думает как раз наоборот. Возникло некоторое замешательство. Брет вопросительно вскинул бровь.

– Лиза Макдоналд. А это Чарлена Мейсон и Брет Бардоф, – быстро пробормотала Хилари.

– Это вам принадлежит «Мода»? – восторженно спросила Лиза, в то время как Хилари мечтала провалиться сквозь землю.

– Более или менее.

Хилари беспомощно смотрела, как Брет очаровательно улыбается Лизе.

– Я ваша постоянная читательница, мистер Бардоф, – болтала Лиза, не видя, что глаза Хилари мечут в нее молнии. – Жду не дождусь, когда наконец выйдет журнал с фотографиями Хилари. Наверняка это будет что-то потрясающее.

– Для нас это тоже увлекательное переживание. – Он повернулся к Хилари с вызывающей усмешкой: – Правда, Хилари?

– Да, переживание увлекательное, – небрежно подтвердила она и заставила себя не дрогнув выдержать его взгляд.

– Брет, – перебила их Чарлена, – пойдем сядем за столик и дадим девушкам пообедать. – При этом ее глаза скользнули по Хилари и Лизе словно по пустому месту.

– Приятно было познакомиться, Лиза. До встречи, Хилари.

От его ленивой улыбки у Хилари снова началось привычное сердцебиение. Но она сумела выдавить из себя: «До свидания». Она нервно отпила чаю, надеясь, что Лиза не станет обсуждать эту встречу.

Лиза несколько мгновений смотрела в спину удалявшемуся Брету.

– Ого, – обратила она к подруге округлившиеся карие глаза. – Ты не говорила, что он такой потрясающий. Когда он мне улыбнулся, я просто выпала в осадок.

О боже, устало подумала Хилари, неужто Брет на всех женщин действует одинаково? Вслух же она произнесла с шутливым упреком:

– Как не стыдно! Ведь твое сердце вроде как занято.

– Ну да, – подтвердила Лиза. – Но я ведь женщина. – Она покосилась на Хилари и продолжала с хитрецой: – Только не говори, что он не произвел впечатление на тебя. Мы-то хорошо друг друга знаем.

Хилари глубоко вздохнула:

– Я не осталась равнодушной к очарованию мистера Бардофа, но на несколько месяцев вперед мне надо раздобыть противоядие.

– А ты не думаешь, что интерес может оказаться взаимным? В тебе самой очарования хоть отбавляй.

– А ты разве не заметила эту рыжую, которая цепляется за него, как плющ за забор?

– Хотела бы я ее не заметить, – поморщилась Лиза. – Она явно ждала, чтобы я встала и присела перед ней. Кто она такая, кстати? Королева сердец?

– Подходящая пара для императора, – пробормотала Хилари.

– Что-что?

– Так, ничего. Ты закончила? Тогда пойдем. – Не дожидаясь ответа, Хилари встала, взяла сумку, и подруги покинули ресторан.

В утро понедельника Хилари шла на работу, подставляя лицо первому снегу. Холодные мягкие хлопья подлетали к ее запрокинутому лицу, чтобы поцеловать его, и, наблюдая за белым хороводом на фоне свинцово-серого неба, она испытала радостное волнение. Снег напоминал о доме, катании на санках, играх в снежки. Медленно ползущий, вязнущий в пробках транспорт не смог испортить ей настроение, и она прибыла в студию Ларри веселая и оживленная.

– Привет, старичок! Как провел праздники?

Девушка выглядела восхитительно красивой в длинном пальто и меховой шапочке, натянутой до бровей, раскрасневшаяся от холода и приподнятого настроения.

Ларри оторвался от настройки освещения, чтобы поздороваться.

– Вот что делает первый снег. Ты просто живая реклама зимнего отдыха.

– Ларри, ты безнадежен! – Хилари сняла пальто и поморщилась. – Обо всем судишь с точки зрения фотографа.

– Издержки профессии. Джун говорит, что у меня потрясающая способность видеть будущий кадр, – сказал он самодовольно.

– Джун так говорит? – переспросила Хилари, приподняв брови.

– Ну да. Я ее немного поучил фотографировать…

– А, понятно, – иронически процедила она.

– Она… очень увлекается фотографией.

– И ее интерес исключительно касается широкоапертурных линз и скорости вращения обтюратора, – с мудрым видом кивнула Хилари.

– Ладно, Хил, – пробормотал Ларри и принялся устанавливать объектив.

Хилари тихо подкралась и обняла его.

– Поцелуй меня, хитрец, я же знала, что тебя это не минует.

– Ладно, Хил, – попытался он высвободиться. – Ты зачем так рано явилась? У тебя целых полчаса в запасе.

– Ты даже помнишь, сколько времени? – Она широко распахнула глаза, но, встретив его свирепый взгляд, успокоилась. – Просто хотела взглянуть на снимки.

– Они там. – Он кивнул на свой заваленный всякой всячиной стол в углу комнаты. – Пойди туда, дай мне все подготовить.

– Да, мой господин. – Хилари покопалась на столе и отыскала пачку фотографий для «Моды». Она выудила оттуда одну, сделанную на теннисном корте. – Вот с этой я хочу копию, – окликнула она Ларри. – Здесь у меня такой победоносный вид.

Он не ответил, и Хилари, оглянувшись, увидела, что он, как обычно, поглощен своим делом и, очевидно, забыл о ее присутствии.

– Конечно, дорогая Хилари, – ответила она за него. – Все, что захочешь. Посмотри только, какая стойка, – продолжала она восторженно, снова разглядывая снимок. – Превосходная форма и исключительная собранность. Твое место на Уимблдоне. Хил, ты порвешь их на куски, – снова вошла она в роль Ларри. – Спасибо, Ларри, ты меня смущаешь, – ответила она уже от своего лица.

– Вообще-то у тех, кто разговаривает сам с собой, есть хорошие шансы оказаться в известном учреждении, – услышала Хилари вкрадчивый голос над самым своим ухом и вздрогнула, уронив фотографию на стол. – Повышенная нервозность – это тоже нехороший симптом.

Она круто обернулась и оказалась лицом к лицу с Бретом – так близко, что невольно отступила назад. Он это заметил и обезоруживающе улыбнулся.

– Не надо больше подкрадываться ко мне незаметно.

– Простите. Но вы были так увлечены разговором с собственной персоной… – Он выразительно пожал плечами.

Хилари невольно улыбнулась:

– Ларри – неважный собеседник, вот и приходится ему помогать. Вот, сами посмотрите. Он даже не заметил, что вы вошли.

– Ну, тогда я, пожалуй, воспользуюсь его рассеянностью. – Он с неожиданной нежностью заправил ей за ухо шелковистую прядь волос. Его теплое прикосновение пронзило Хилари, а пульс опасно участился.

– О, Брет, привет. Давно пришли? – повернулся к ним Ларри.

Хилари тихо вздохнула, сама не зная – с облегчением или разочарованием.

* * *

Декабрь тянулся медленно. Дело продвигалось быстрее, чем ожидалось, и похоже было, что последняя фотосессия завершится до Рождества. Контракт был заключен по март, и Хилари уже размышляла над тем, чем займется, когда съемки закончатся и она окажется не у дел. Тогда Брет ее, наверное, отпустит. Хотя маловероятно. Он не захочет, чтобы она начала работать на конкурентов до того, как его любимый проект появится в продаже.

Может быть, он сам предложит ей другую работу? Или ее просто ждет небольшой отдых? Этого хотелось больше, и Хилари сама себе удивилась. Ведь она любит свою работу. Бывает тяжело, но скучно – никогда! Последующие несколько лет она собиралась посвятить себя исключительно работе. А потом можно будет отправиться путешествовать, пожить в свое удовольствие. Когда все устроится, тогда и наступит время для серьезного романа. Она найдет симпатичного, надежного мужчину, за которого выйдет замуж. Таков был ее план, и это вполне разумный план. Но почему-то сейчас он казался ей ужасно скучным…

Вторую неделю декабря в студии Ларри царило непривычное оживление. Этим утром здесь звучали голоса, теснились люди. Сегодня центром внимания была не только Хилари, на съемке присутствовал чудесный восьмимесячный малыш: Хилари изображала молодую мать.

Часть студии была обставлена как жилая комната. Когда Хилари высвободилась из рук парикмахера, Ларри в очередной раз проверял свое оборудование. Брет обговаривал с ним пришедшие в голову идеи для сессии, и она невольно загляделась на его мускулистую спину.

Но, спохватившись, она предоставила мужчинам дискутировать, а сама пошла встретить мать и ребенка, который на несколько минут перед объективом станет ее собственным. При виде малыша Хилари приятно удивилась. Он оказался очень похож на нее! У Энди, как представила его молодая мать, были темные, блестящие волосы, а глаза поразительно синие, хотя и не такие глубокие, как у Хилари. Любой мог поверить в то, что это ее ребенок.

– Вы и не догадываетесь, как трудно было найти похожего на вас младенца! – сказал Брет, подходя к Хилари, сидевшей в углу комнаты с Энди на руках. Она смеялась и легонько подбрасывала малыша. Они одновременно подняли на Брета синие глаза. – Вы можете просто ослепить человека. Вам двоим надо немного прикрутить лампочки.

– Правда, он красивый? – Хилари с нежностью потерлась щекой о головку ребенка.

– Хорош, – согласился Брет. – Можно подумать, он на самом деле ваш.

На синеву набежало облачко, и Хилари потупилась, чтобы скрыть внезапно нахлынувшую тоску.

– Да, сходство поразительное. Можно начинать?

– Да.

– Ну что, коллега? – Хилари поднялась и посадила Энди себе на бедро. – Начнем работать?

– Просто поиграй с ним, – велел Ларри. – Веди себя естественно. Нам нужна абсолютная непосредственность. – Он взглянул в круглое личико Энди, и тот серьезно посмотрел на него. – По-моему, он нас понимает.

– Конечно, понимает, – энергично кивнула Хилари. – Он такой умный.

– Будем надеяться, он не испугается ламп. С детьми обычно можно работать без перерыва только несколько минут.

И они начали. Две темные головки склонились друг к другу. Хилари принялась строить на ковре домики из кубиков, а Энди радостно крушил их. Оба увлеклись игрой и друг другом и совсем не обращали внимания на бегавшего вокруг с фотоаппаратом Ларри. Хилари, лежа на животе, болтая в воздухе ногами, воздвигала высокую башню, обреченную на уничтожение. Вот ребенок потянулся к ней, привлеченный шелковистым локоном. Пухлые пальчики захватили его и потащили в рот. Хилари перекатилась на спину и подняла ребенка над собой, и он довольно залепетал, радуясь новой игре. Потом она опустила его себе на живот, и он сосредоточенно занялся перламутровыми пуговками на ее светло-зеленой блузке. Хилари наблюдала за ним, и опять на нее нахлынула непонятная грусть. Она снова подхватила ребенка, зарокотала, изображая самолет, и принялась кружить малыша, а он завизжал от восторга.

Потом она встала, покружила Энди еще немного и прижала к себе. Внезапно она поняла – вот то, что ей надо! Свой ребенок, маленькие ручки на шее, ребенок от любимого мужчины. Она зажмурилась, потерлась щекой о щечку Энди. А когда открыла глаза, то увидела прямо перед собой пристально устремленные на нее глаза Брета.

Одно мгновение Хилари смотрела на него, и в это мгновение в ней родилась спокойная и твердая уверенность, что перед ней – мужчина, которого она любит и чьего ребенка хочет держать на руках. Она на самом деле уже знала это свое желание, просто до сих пор отказывалась думать о нем. Но теперь она больше не хотела себе лгать.

В этот момент Энди дернул ее за волосы и рассеял чары. Хилари поспешно отвернулась, потрясенная открывшейся ей истиной. Она не хотела этого. Как же так вышло? Ей требовалось время, чтобы подумать, разобраться в себе. Сейчас она была захвачена врасплох.

Наконец Ларри сделал знак, что кончил снимать, и Хилари вздохнула с невероятным облегчением. Усилием воли сохраняя профессиональную улыбку на лице, она чувствовала, что внутри у нее все дрожит.

– Превосходно! – воскликнул Ларри. – Вы работали словно старые друзья.

Не работа это была, Ларри, а игра воображения. Она просто фантазировала. Может быть, вся ее карьера была такой фантазией, может быть, вся жизнь… С губ едва не сорвался нервный смех, Хилари с трудом загнала его внутрь. Сейчас нельзя ставить себя в глупое положение, нельзя думать о чувствах, бурлящих внутри, и над вопросом, стучащим в мозг.

– Мне нужен перерыв, чтобы все подготовить к следующей съемке. – Ларри сверился с часами. – Сходи в кафе, Хил, перекуси. Даю тебе час.

Хилари с радостью приняла предложение побыть одной, но не тут-то было.

– Я пойду с вами, – прозвучал голос Брета.

– Нет-нет! – воскликнула она, хватая пальто и спеша к выходу.

Наверное, истерическая нотка в ее голосе заставила его поднять брови.

– То есть не стоит беспокоиться. Вас, наверное, ждет работа. Вам, наверное, надо вернуться в офис.

– Да, работа всегда найдется, – согласился он с усмешкой. – Но время от времени я нуждаюсь в еде.

Он взял у нее пальто, чтобы помочь ей одеться. Ладони задержались на ее плечах, и их тепло проникло сквозь толстую ткань, обожгло кожу, заставило Хилари съежиться. Он повернул ее к себе лицом.

– Хилари, я вовсе не собирался пообедать вами! – сказал он мягко, однако глаза явно выдавали раздражение. – Хватит вам уже шарахаться от меня.

Улицы успели очистить от снега, и он лежал только узкими полосами вдоль тротуаров и на крышах припаркованных машин. Хилари чувствовала себя в тесноте автомобиля словно в ловушке, сидя рядом с мужчиной, в которого влюбилась без памяти. Он выбрал маршрут в объезд Центрального парка, и ее напряжение мало-помалу ослабевало, сердце понемногу успокаивалось.

– Правда, красиво? – кивнула она на деревья. Голые ветви теперь оделись в белое и блестели, словно усыпанные алмазами. – Я люблю снег, – продолжала она, чтобы только не молчать. – Все кажется таким чистым, свежим, дружелюбным. Совсем как…

– Дома? – подсказал он.

– Да… – тихо проговорила она, отворачиваясь от его пристального взгляда.

Дом может быть где угодно вместе с этим человеком, подумала она. Но ни за что нельзя выдавать свою слабость. Он не должен догадаться о ее любви, закружившей сердце в вихре торнадо, которые проносятся по Канзасу поздней весной.

Потом, сидя в кафе за огороженным столиком, Хилари без умолку болтала на безопасные темы, чтобы только не возникла пауза и он не смог угадать тайну, которую она хранила в себе, как сокровище в неприступной крепости.

– С вами все в порядке, Хилари? – спросил вдруг Брет, едва она остановилась, чтобы перевести дух. – Вы в последнее время стали какой-то нервной. – Он смотрел на нее испытующе, и Хилари испугалась, что он проникнет в ее мысли и узнает ее секрет.

– Я просто волнуюсь из-за работы, – проговорила она на удивление спокойно, схватившись за эту соломинку. – Мы уже закругляемся, фотографии появятся в журнале. Как их воспримут?

– Вас волнует только работа? – отрывисто спросил он. – Полагаю, я хороший специалист, чтобы предсказать шумный успех. – Он взглянул на нее в упор. – Вы станете сенсацией. На вас посыплются предложения – от журналов, телепрограмм, рекламных компаний. Вы сможете привередничать.

– Да? – только и смогла выдавить она.

Он нахмурился:

– Разве такая перспектива вас не увлекает?

– Увлекает… конечно, – выговорила она с энтузиазмом, которого на самом деле не ощущала. – Я была бы ненормальной, если бы не радовалась, и я вам очень благодарна за шанс, который вы мне дали.

– Поберегите свою благодарность, – оборвал он ее. – Этот проект – результат работы всей команды. Вы заслужили то, что от него получите. – Он вынул бумажник. – Вы готовы? Я завезу вас в студию, а потом вернусь в офис.

Она молча кивнула, так и не поняв, чем вызвала его недовольство.

Съемки подходили к концу. Хилари переодевалась в маленькой комнатке при студии. Она увидела свое отражение в большом зеркале и задержала дыхание. Когда она достала пеньюар из коробки, решила, что он очень мил, но вполне скромный, теперь же, когда он свободно струился с ее плеч, она была очарована его красотой. Белый, легкий, как паутинка, он обтекал изгибы ее тела и мягкими складками ниспадал до щиколоток. У него был достаточно глубокий, но не чрезмерный вырез – едва открывающий грудь. Пройдясь перед зеркалом, Хилари пришла в восхищение от того, как он неторопливо вьется следом, словно легкая поземка.

Утром она позировала в роскошной собольей шубе. Вспомнив ласковое прикосновение пушистого воротника к подбородку, она вздохнула. Ларри ухватил выражение восторженного наслаждения, когда она спрятала лицо в воротник. Но теперь Хилари думала, что променяла бы этот пеньюар на десяток шуб. В нем было что-то особенное, словно он был создан специально для нее.

Она вышла из примерочной и остановилась, наблюдая, как Ларри заканчивает подготовку. На этот раз она решила, что он превзошел самого себя. Лампы были приглушены, как будто комнату освещали свечи, а дополнительная подсветка создавала впечатление лунного сияния. Эффект получился романтический и изысканный.

– Ты готова? Прекрасно! – оторвался от аппаратуры Ларри и, вглядевшись пристальнее, присвистнул. – Ты великолепна! Каждый мужчина, который увидит твой снимок, начнет умирать от любви к тебе, а каждая женщина захочет оказаться на твоем месте. Подумать только, старушка, ты еще способна меня поразить.

Она засмеялась и направилась к нему, и в этот момент дверь студии открылась. Хилари обернулась и увидела, как в комнату входит Брет с Чарленой под ручку. Синие глаза встретились с серыми, которые медленно скользнули по ней, словно погладили с головы до ног. Потом его глаза так же медленно вернулись к ее лицу.

– Вы выглядите поразительно, Хилари.

– Спасибо. – Она проглотила комок в горле, наткнувшись на ледяной взгляд Чарлены. Ее словно обдало холодным душем, и Хилари от всей души пожалела, что Брет привел с собой свою подругу.

– А мы как раз начинаем. – Деловитый голос Ларри разрушил чары, и остальные трое невольно повернулись к нему.

– Не обращайте на нас внимания, – беспечно сказал Брет. – Чарлене захотелось увидеть проект, который отнимает у меня столько времени.

Он явно подразумевал, что интерес Чарлены абсолютно законен. Настроение у Хилари стремительно упало. Она уныло напомнила себе, что ее чувства к Брету исключительно односторонни.

– Встань там, Хил, – велел Ларри, и она прошла на указанное место. При матовом освещении кожа ее засияла, подсветка сзади сделала пеньюар практически прозрачным, соблазнительно обрисовав фигуру. – Отлично, – подвел итог Ларри, – великолепно! – И включил вентилятор.

Легкий воздушный поток разметал Хилари волосы, распахнул пеньюар. Ларри схватил фотоаппарат и начал фотографировать как одержимый.

– Так… хорошо… теперь приподними волосы. Здорово, отлично, ты их всех сведешь с ума. – Он быстро отдавал указания, и, повинуясь им, Хилари так же быстро принимала разные позы, меняла выражение лица. – Теперь смотри прямо в объектив… Представь, что это лицо твоего возлюбленного. Он подходит, чтобы обнять тебя…

Ее глаза метнулись в глубину студии, где стоял Брет, за которого продолжала цепляться Чарлена. Их взгляды встретились, и Хилари охватила дрожь.

– Ну-ну, Хил, мне нужна страсть, а не испуг! Смотри в объектив, крошка.

Она с усилием повиновалась. Медленно позволила фантазии овладеть собой, и вот фотоаппарат Ларри превратился в Брета. И Брет смотрел на нее не только с вожделением, но и с любовью. Он прижал ее к себе, сильно и бережно. Вот его руки ласкают ее тело, а губы, прошептав слова, которые она так страстно мечтала услышать, соединились с ее губами…

– Прекрасно, Хил!

Погруженная в свой мир, она заморгала и непонимающе взглянула на Ларри.

– Это было нечто! Я сам в тебя влюбился.

Переведя дыхание, Хилари на мгновение зажмурилась и вздохнула над своими мечтами.

– Теперь мы можем пожениться и разводить маленьких объективчиков… – пробормотала она по пути в раздевалку.