Текст книги "Три судьбы (Обратный билет из Ада)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

11

У доктора Левенстейна были свои проблемы. Во-первых, бывшая жена, обобравшая его до нитки при разводе; во-вторых, двое детей, учившиеся в колледжах и пребывавшие в уверенности, что у их отца целая роща деревьев, на которых растут деньги; и в-третьих, помощница, которая требовала прибавки к жалованью.

Шейла развелась с ним, потому что в своем кабинете он проводил больше времени, чем дома. Что не мешало ей вовсю пользоваться финансовыми плодами этой работы. Ирония этого от нее ускользала. «Слава богу, что я избавился от этой суки, не имевшей чувства юмора», – подумал Левенстейн. Ни туда ни сюда. Так сказал бы его сын, менявший специальности, как носки. Все упиралось в деньги.

У Тайи Марш деньги были. Купоны, дивиденды, рента… Плюс, как он подозревал, немалые гонорары за книги. Но, видит бог, у этой женщины тоже имелись проблемы.

Она скромно сидела на краешке стула и рассказывала какую-то сумбурную историю о коварных ирландцах, греческих мифах, исторических катастрофах и воровстве. Когда Тайя закончила речь упоминанием о полицейском-самозванце и подслушивающем устройстве в телефоне, Левенстейн провел длинными пальцами по тонким губам и откашлялся.

– Что ж, Тайя, я вижу, вы действительно последнее время были заняты. Как по-вашему, что в данном контексте означает слово «судьба»?

– Означает? – Все силы Тайи ушли на то, чтобы составить эту речь и изложить ее. Поэтому она несколько секунд недоумевающе хлопала глазами. – Левенстейн, это не метафора, а статуэтки из серебра.

– Определение собственной судьбы всегда было одной из ваших главных проблем… – начал он.

– Вы думаете, что я все это сочинила? Что это какой-то бред? – Оскорбление заставило Тайю почувствовать прилив энергии. Видимо, она действительно бредит, иначе не пришла бы сюда. Но то, что с ней случилось, было куда запутаннее любого бреда. В сравнении с этим бред – просто детские сказки.

Левенстейну, который брал за пятидесятиминутный прием двести пятьдесят долларов, следовало понимать это.

– Я не до такой степени сумасшедшая. Человек в Хельсинки действительно был.

– Ирландец, – подсказал Левенстейн.

– Да, да, ирландец, но это не имеет значения. С таким же успехом он мог быть одноногим шотландцем.

– Тайя, месячное путешествие стало для вас большим шагом вперед. – Он мягко улыбнулся. – Вы заново открыли себя. Дали волю воображению, которое раньше подавляли. Теперь вам предстоит упорядочить это воображение и придать ему соответствующую форму. Может быть, начать писать романы…

– Человек в Хельсинки был , – сквозь зубы повторила она. – Он прилетел в Нью-Йорк, чтобы увидеть меня, и притворился, что испытывает ко мне нежные чувства, хотя на самом деле его интересовала лишь статуэтка. Три Судьбы. Они реальны, они существуют. Тому есть документальные подтверждения. Одна из статуэток принадлежала моему предку. Он плыл на «Лузитании» в Англию, чтобы приобрести вторую. Это факт, не подлежащий сомнению.

– А этот ирландец утверждает, что его предок, тоже плывший на этом пароходе, украл статуэтку.

– Именно так. – Тайя испустила глубокий вздох. – И что Анита Гай украла у него эту статуэтку. В смысле, у ирландца. Но доказательств этого у меня нет. Точнее, я сильно сомневалась в этом, пока ко мне не пришел Джек Бардетт.

– Тот тип, который притворился полицейским детективом? – уточнил доктор.

– Да. Теперь понятно? На самом деле это вовсе не так сложно. Просто не нужно торопиться. Моя проблема заключается в том, что я не знаю, как быть дальше и что предпринять. Если мои телефоны прослушивают, наверное, я должна сообщить об этом. Но тогда мне наверняка начнут задавать неудобные вопросы. А если из телефонов вынут «жучки», мисс Гай поймет, что я знаю, что она их поставила, и тогда я потеряю все преимущества по поиску двух других Судеб… На самом деле я совсем не так уж часто говорю по телефону. Может быть, махнуть рукой на эти «жучки»?

– Тайя, вы не думаете, что нежелание сообщать в полицию проистекает из подсознательной уверенности в том, что ваши телефоны в полном порядке?

– Нет, – ответила она, хотя вопрос терпеливого и бесстрастного доктора Левенстейна посеял в ее душе зерно сомнения. – Это не паранойя.

– Тайя, помните, в начале вашего турне вы звонили мне из лондонского отеля и сказали, что боитесь человека, который стоит внизу в вестибюле, потому что он уже дважды поднимался с вами в лифте?

– Да. – Испуганная Тайя уставилась на свои руки. – Но тогда все было по-другому. Тогда это действительно была паранойя.

Что бы ни говорили другие, она была права. Тот англичанин и в самом деле преследовал ее. К счастью, она успела спастись от него бегством.

– Вы сделали большой шаг вперед. Важный шаг, – продолжил он. – Осознали свой страх перед путешествиями. Преодолели страх публичных выступлений. Провели четыре насыщенные недели, изучая себя и свои возможности, и расширили свою зону безопасности. Вам следует гордиться собой.

Демонстрируя, что он тоже гордится ею, Левенстейн наклонился и потрепал Тайю по руке.

– Перемены, Тайя, перемены. Они создают новые возможности. Как мы уже выяснили, у вас есть склонность придумывать сюжеты. Сложные, причудливые сюжеты, в которых вас окружают угрозы и опасности. Смертельные болезни, международные заговоры. Поэтому вы отступаете и сужаете зону безопасности до размеров собственной квартиры. Я не удивлюсь, если вы, оказавшись в знакомой обстановке после вполне естественной физической и моральной усталости, вызванной долгим и утомительным путешествием, временно вернетесь к прежнему порядку.

– Этого не будет, – тихо, но решительно ответила она. – Я напрочь забыла о прежнем порядке.

– Об этом мы поговорим во время следующего приема. – Левенстейн снова потрепал Тайю по руке. – Наверное, нам следует вернуться к прежнему расписанию встреч – раз в две недели. Думайте об этом не как об отступлении, а как о новом начале. Анджела назначит вам день.

Тайя посмотрела на его доброе лицо со шкиперской бородкой и виски с сединой. Он был похож на любящего отца, отпускающего дочь с миром.

– Спасибо, доктор.

– Вам следует продолжить упражнения на расслабление и тренировку фантазии.

– Конечно. – Она взяла сумочку, направилась к двери, но на пороге обернулась. – Значит, все, что я рассказывала вам, это галлюцинации?

– Нет, Тайя, конечно, нет. Я верю, что для вас это реально, но на самом деле оно является синтезом реальных и воображаемых событий. Мы об этом еще подробно поговорим. Однако я советую вам подумать, почему жизнь в воображаемом мире кажется вам удобнее реальной. Мы обсудим это в следующий раз.

– Жить в воображаемом мире ничуть не удобнее, – тихо заметила Тайя, выскользнула в приемную и пошла к лифту.

Он не поверил ни единому ее слову. Хуже того, думала Тайя, спускаясь в лифте, Левенстейн посеял в ней сомнения, так что теперь она не доверяла самой себе.

Но это было . Черт побери, она не сумасшедшая! Не чокнутая, которая носит на голове серебряную фольгу, чтобы избавиться от чужих голосов. Она специалист по мифологии, автор пользующихся успехом книг, взрослый человек в здравом уме и твердой памяти. И прекрасно себя чувствует. Она никогда не была такой сильной и психически устойчивой. В Тайе проснулся гнев.

Она не прячется в своей квартире. Она там работает. У нее есть цель, заманчивая цель. Она докажет, что не бредит. Докажет, что крепко стоит на ногах, что она здоровая… ну, относительно здоровая женщина с хорошими мозгами и сильной волей.

Выйдя на улицу, она достала сотовый телефон и набрала номер.

– Кэрри? Это Тайя. Ты не могла бы договориться, чтобы меня срочно приняли в твоем салоне красоты? Когда? Прямо сейчас. Я решилась.

– Ты уверена? – Кэрри, одолевшая пешком шесть кварталов, отделявших Уолл-стрит от салона «Белла Донна», все еще отдувалась.

– Да. Нет.

Они сидели в овальных кожаных креслах приемной салона красоты, и Тайя держала Кэрри за руку. Из колонок доносился громкий рок в стиле техно. Волосы одной из местных стилисток, тоненькой, как прутик, и одетой во все черное, были выкрашены в устрашающий пурпурный цвет и напоминали облако.

Тайя ощущала, что ее дыхательные пути начинают сжиматься под действием специфических запахов, присущих парикмахерским.

Фены жужжали, как моторы самолетов. У нее будет мигрень, крапивница, отек слизистых… Что она здесь делает?

– Мне лучше уйти. Причем немедленно. – Тайя стала рыться в сумочке, разыскивая ингалятор.

– Тайя, не волнуйся, я останусь с тобой. И буду лично следить за каждой процедурой. – Ради этого Кэрри отменила две деловые встречи. – Джулиан – настоящий гений. Клянусь тебе. – Она сжала руку подруги; тем временем Тайя судорожно дышала через ингалятор. – Ты почувствуешь себя новым человеком… Что? – переспросила она, когда Тайя что-то пробубнила в ответ.

Тайя отвела ингалятор ото рта и повторила:

– Я сказала, что только что начала привыкать к старой Тайе. Это была ошибка. Я решилась на такое лишь потому, что меня расстроил доктор Левенстейн. Послушай, я оплачу Джулиану визит, но…

– Джулиан готов принять вас, доктор Марш, – объявила другая тоненькая девушка, тоже одетая в черное.

«Неужели здесь никто не весит больше сорока пяти килограммов? – с испугом подумала Тайя. – И нет никого старше двадцати трех лет?»

– Миранда, я провожу ее, – сказала Кэрри тем преувеличенно бодрым голосом, которым говорят матери, сажая ребенка в зубоврачебное кресло, и заставила Тайю подняться. – Ты скажешь мне за это спасибо. Честное слово.

У Тайи зарябило в глазах от множества посетительниц салона, парикмахеров, блестящих бутылок с лаком и шампунем и сверкающих стеклянных витрин с дюжинами красиво упакованных косметических средств. Она слышала отголоски чьей-то болтовни и взрывы смеха.

– Кэрри…

– Не трусь. Смелее. – Кэрри подвела Тайю к просторной черной кабинке, отделанной серебром. Мужчина, стоявший у большого кожаного кресла, был низкорослым, холеным, как борзая, с коротко остриженными белыми волосами.

Почему-то он напомнил Тайе хиппующего Эрота, что ее отнюдь не успокаивало.

– Итак, – сказал он, проглатывая гласные, как уроженец Нью-Йорка, – это Тайя. Наконец-то. – Он посмотрел на ее бледное лицо и мгновенно принял решение: – Луиза! Принеси нам вина. Садитесь.

– Я только подумала, что…

– Садитесь, – повторил он, потом наклонился и поцеловал Кэрри в щеку. – Моральная поддержка?

– Можешь не сомневаться.

– Мы с Кэрри не могли придумать, как заманить вас в это кресло. – В конце концов он усадил Тайю силой. – И, судя по всему… – Джулиан потрогал прядь волос, выбившуюся из пучка, – это произошло скорее поздно, чем рано.

– Честное слово, я не думаю, что мне нужно…

– Позвольте мне самому судить о том, что вам нужно. – Когда Луиза принесла два бокала вина, Джулиан вручил Тайе один из них. – Когда вы идете к врачу, то тоже говорите ему, что вам нужно?

Тайя нервно хихикнула:

– Вообще-то да. Но…

– У вас красивые глаза.

Она изумленно захлопала ресницами:

– Серьезно?

– Отличная линия бровей. Изящные черты лица, – добавил Джулиан и прикоснулся к ее щеке кончиками пальцев, очень гладкими и холодными. – Сексуальный рот. Помада неподходящая, но мы это исправим. Да, чудесное лицо. Но волосы тусклые, а прическа старомодная. – Он вытащил из пучка шпильки, и длинные волосы Тайи рассыпались по плечам.

– Она вам вовсе не идет. Милая Тайя, вы прячетесь за своими волосами. – Джулиан развернул кресло к зеркалу; при этом их головы оказались совсем рядом. Щека к щеке. – А я хочу, чтобы вас увидели все.

– Правда? Но вы же не думаете… А вдруг там нечего видеть?

– Я думаю, что вы недооцениваете себя, – фыркнул Джулиан. – И считаете, что все остальные делают то же самое.

Когда Тайя пришла в себя, одна из хрупких девушек мыла ей голову шампунем над шикарной черной раковиной. Она хотела спросить, используют ли здесь препараты, не вызывающие аллергии, но было уже слишком поздно.

Потом Тайя снова очутилась в кресле, спиной к зеркалу, с бокалом белого вина в руке. Джулиан непринужденно разговаривал с ней. Спрашивал, чем она занимается, где любит бывать, что ей нравится. Когда она отделывалась междометиями или спрашивала, что он делает с ее волосами, Джулиан задавал очередной вопрос.

Наконец Тайя совершила роковую ошибку, опустив взгляд. При виде усеявших пол вокруг кресла срезанных волос у нее перехватило дыхание. Перед глазами заплясали цветные пятна, и она услышала тревожный голос Кэрри.

Джулиан тут же заставил ее низко наклонить голову, и вскоре шум крови в ушах ослабел.

– Спокойнее, милая. Луиза! Мне нужен холодный компресс.

– Тайя, Тайя, очнись!

Она открыла глаза и увидела, что Кэрри сидит перед ней на корточках.

– Что? Что?

– Это же стрижка, а не операция на мозге.

– Травма – всегда травма. – Джулиан приложил к затылку Тайи холодное мокрое полотенце. – Посидите немного. Дышите глубже. Вот так… Еще раз. Хорошо. А теперь расскажите мне о том ирландце, про которого говорила Кэрри.

– Он ублюдок, – слабо сказала Тайя.

– Мы все такие. – Ножницы снова защелкали, причем пугающе близко. – Расскажите подробнее.

Тайя подчинилась, и когда Джулиан бурно отреагировал на ее историю – в отличие от Левенстейна, – она забыла про свои волосы.

– Невероятно! Знаете, что вам нужно сделать, нет? – Джулиан в очередной раз развернул кресло, и Тайя посмотрела на него снизу вверх.

– Что?

– Отправиться в Ирландию, найти этого Малахию и соблазнить его.

– Да вы что?

– Это было бы идеальным решением проблемы. Вы находите его, соблазняете, выуживаете из него всю информацию о статуэтках, добавляете то, что успели раздобыть сами, и оказываетесь на голову впереди всех. Сейчас мы слегка осветлим пряди, особенно у лица, – мимоходом сообщил он.

– Но я не могу просто так взять и куда-то отправиться, – возразила Тайя. – Тем более что я не представляю для него интереса как женщина. Не говоря о том, что нечестно использовать секс как оружие.

– Милая, когда женщина испытывает на мне свои чары, я ей только благодарен за это. У вас чудесная кожа. Какими кремами вы пользуетесь?

– Ну, сейчас я использую косметику нового направления, о которой прочитала в журнале. Все компоненты природного происхождения. Но их нужно держать в холодильнике, а это не слишком удобно.

– У меня есть кое-что получше. Луиза, полный комплект ухода за кожей.

– Гм-м… перед употреблением нового средства я всегда делаю аллергическую пробу…

– Не волнуйтесь. – Джулиан окунул в пузырек плоскую кисточку и извлек оттуда какой-то липкий комочек пурпурного цвета. – Откиньтесь на спину и расслабьтесь.

Интересно… Попробуй тут расслабиться, когда незнакомая женщина втирает тебе в лицо неизвестный крем, а твои волосы – вернее, то, что от них осталось, – намазаны какой-то пастой и обернуты серебряной фольгой. Да еще и в зеркало посмотреть не дают. Но Джулиан протянул ей еще один бокал вина, а преданная Кэрри находилась на расстоянии вытянутой руки.

После этого Тайю уговорили изменить форму бровей, чтобы сделать их более выразительными. Потом ей сполоснули волосы и сделали полный макияж. Когда Джулиан включил фен, Тайя настолько устала и сомлела, что едва не задремала в кресле.

– Держите глаза закрытыми, – велел Джулиан, развернув кресло. От выпитого вина у Тайи слегка кружилась голова. – А теперь откройте и полюбуйтесь на новую Тайю Марш.

Тайя подняла веки, посмотрела в зеркало и ощутила приступ паники.

Кто это?

У смотревшей на нее женщины были короткие волосы ярко-желтого цвета и густая челка до театрально выгнутых бровей. Огромные ярко-голубые глаза и пухлые, дерзко накрашенные губы. Когда у Тайи отвисла челюсть, женщина в зеркале сделала то же самое.

– Я выгляжу… я выгляжу, как Золушка на балу…

Джулиан снова наклонил голову и оказался совсем рядом.

– Вы не так уж далеки от истины. Сказки иногда сбываются, правда? Умная, красивая и непредсказуемая. Именно такая вы и есть.

В зеркале отразилось лицо Кэрри, и Тайе на мгновение представилось, что все три головы не имеют к ней никакого отношения.

– Потрясающе! – Кэрри изумленно округлила глаза. – Я так рада! Тайя, ты только посмотри… Посмотри на себя.

– О’кей. – Тайя тяжело вздохнула. – О’кей. – Она протянула руку и осторожно прикоснулась к собственному затылку. – Странно… – Она покачала головой и несмело улыбнулась. – Легко… Но это не я.

– Нет, вы. Та самая, которая до сих пор скрывалась. Дайте мне какое-нибудь удостоверение личности с фотографией, – велел Джулиан.

Сбитая с толку Тайя порылась в сумочке и вынула свою банковскую карточку.

– Какой вы предпочитаете быть? – спросил он.

Тайя посмотрела на фотографию, а потом в зеркало.

– Я беру все, что вы использовали сегодня. И снова приду к вам через четыре недели.

«Я потратила полторы тысячи долларов. Полторы тысячи на такую ерунду. – Тайя ехала в такси, прижимая к себе пакет, набитый косметикой. – И не испытываю ни малейшего чувства вины». В ней бурлила радость.

Она не могла дождаться момента, когда окажется дома и сможет снова посмотреть в зеркало. А потом еще раз. Не в силах сопротивляться искушению, Тайя полезла в сумку и щелкнула пудреницей. Не вынимая зеркала, чтобы водитель не счел ее набитой дурой, она склонила голову и улыбнулась самой себе. Она вовсе не была простушкой. Конечно, не красавица, но ни в коем случае не простушка. Даже по-своему хорошенькая.

Любуясь собой, Тайя не заметила, что такси остановилось у ее дома, и очнулась лишь тогда, когда записанный на пленку голос напомнил, что не следует забывать в салоне свои вещи. Она вспыхнула, бросила пудреницу в сумку, торопливо вынула деньги, которые обычно всегда доставала заранее, затем подхватила сумку и пакет и выбралась из машины.

В результате она выронила сумку на тротуар, наклонилась и стала торопливо запихивать обратно рассыпавшееся содержимое. Когда Тайя выпрямилась и шагнула к парадному, то чуть не столкнулась с парой, преградившей ей путь.

– Доктор Марш?

– Да, – не успев опомниться, ответила Тайя, глядя на высокую красивую брюнетку с заплаканным лицом.

– Нам нужно поговорить, – начал мужчина.

Тайя с опозданием распознала ирландский акцент. А когда она подняла глаза, то увидела и семейное сходство.

– Вы Салливан. – Она произнесла эту фамилию как ругательство.

– Да, верно. Гедеон Салливан. А это Клео. Можно на минутку подняться к вам в квартиру?

– Мне не о чем с вами говорить.

– Доктор Марш… – Когда Тайя отвернулась, Гедеон положил ладонь на ее предплечье.

Она стремительно повернулась и гневно сказала:

– Уберите руки, иначе я закричу! А я умею кричать очень громко!

Изумленный, Гедеон сразу же отпустил Тайю и поднял руку ладонью вверх. Это был знак перемирия.

– Я знаю, вы сердитесь на Мала, и не осуждаю вас за это. Но дело в том, что сейчас нам больше некуда податься. Мы в большой опасности.

– Мне наплевать на это! И на вас тоже.

– Оставь ее, Ловкач, – тихо сказала Клео. Ее еще пошатывало от выпитого виски. – Гори все синим пламенем…

– Вы пьяны! – Возмущенная Тайя, забывшая о том, что сама в разгар дня выпила два бокала вина, потянула носом. – У вас хватило наглости прийти сюда пьяными и останавливать меня на улице! Прочь с дороги, мистер Салливан, иначе я вызову полицию!

– Да, она выпила! – Разозлившийся Гедеон снова схватил Тайю за руку. – Потому что я не сумел придумать другого способа успокоить ее. Ближайшего друга Клео только что убили. Убили из-за Трех Судеб. Из-за Аниты Гай. Доктор Марш, вы можете отмахнуться от нас, но выйти из этой игры вам уже не удастся.

– Он мертв… – Голос Клео был безжизненным и тусклым, но Тайя слышала в нем отчаянную скорбь. – Мики мертв, и никакие разговоры его не воскресят. Пойдем отсюда…

– Ей плохо, и она устала, – обратился Гедеон к Тайе. – Я прошу ради нее: позвольте нам войти. Клео нужно где-то побыть, пока я не придумаю, что делать.

– Ничего мне не нужно, – заупрямилась Клео.

– Черт побери! Идемте. – Тайя провела ладонью по своим остриженным волосам. – Ступайте за мной. – Она стремительно вошла в вестибюль и вызвала лифт.

Подумать только, что Малахия Салливан нашел способ испортить ей настроение в такой день!

– Спасибо, доктор Марш.

– Тайя. – Она вошла в кабину и нажала на кнопку своего этажа. – К чему формальности, если вашу подругу вот-вот стошнит прямо на пол? Кстати сказать, я ненавижу вашего брата.

– Понимаю. И непременно скажу ему об этом, когда увижу. Я с трудом узнал вас на улице. Мал говорил, что у вас длинные волосы.

– Были. – Она прошла через холл к двери квартиры. – Как вы меня узнали?

– Ну, кроме того, он сказал, что вы светловолосая, изящная и хорошенькая.

Тайя в ответ на это только хмыкнула и открыла дверь.

– Можете остаться, пока ей не станет лучше, – начала она, поставив на пол сумку и пакет. – А сами тем временем расскажете, что вы здесь делаете и с чего вы взяли, что я поверю, будто Анита Гай кого-то убила.

Лицо Гедеона напряглось, и Тайя вновь увидела фамильное сходство. Малахия так же с трудом сдерживал ярость, когда увидел ее разгромленный гостиничный номер в Хельсинки.

«Оба очень привлекательны и говорят с певучим акцентом, – подумала она. – Но это не делает их менее опасными».

– Она убила Мики чужими руками, но это ничего не меняет. Есть место, где Клео могла бы прилечь?

– Никуда я не лягу. Не хочу, – пробормотала Клео.

– Ладно. Тогда посиди.

Тайя хмуро следила за тем, как Гедеон нес Клео к дивану. Его голос был далеко не нежным, несмотря на певучий акцент, но он обращался с брюнеткой бережно, как с хрупкой античной вазой. Пожалуй, он был прав, что взял ее на руки. Женщина дрожала и была белой, как простыня.

– Ты замерзла, – услышала Тайя ворчливый голос Гедеона. – Хоть раз сделай то, что тебе говорят. Ложись. – Он поднял ей ноги, взял со спинки дивана покрывало и накрыл Клео. – Прошу прощения за вторжение, – сказал он Тайе. – Я не мог рисковать поселиться в гостинице. Даже если бы у меня была при себе нужная сумма. Все случилось так быстро, что у меня не было времени подумать. Понимаете, мы вели поиск статуэтки. До сих пор это было приключением со своими плюсами и минусами. Мы рисковали получить удар в лицо или пинок в зад. Но сейчас все изменилось. Произошло убийство.

– Меня тошнит… – Клео встала с дивана и пошатнулась. – Извините. Меня тошнит.

– Туда. – Тайя показала пальцем на нужную дверь и за компанию ощутила приступ тошноты, когда Клео устремилась в туалет. Гедеон двинулся следом, но дверь захлопнулась у него перед носом.

Он беспомощно уставился на дверь, а потом прижался к ней лбом.

– Думаю, виновато виски. Я напоил ее, потому что не мог придумать ничего другого, чтобы успокоить ее.

Он тоже был убит горем. Теперь Тайя это видела.

– Я заварю чай.

– Мы будем вам благодарны, – кивнул Гедеон.

– Пойдемте на кухню, и объясните, что произошло.

– Мой брат сказал, что вы очень хрупкая, – сказал Гедеон по пути на кухню. – Похоже, он крупно ошибся.

– Именно он первым обвинил одного из наиболее уважаемых нью-йоркских антикваров в воровстве. А теперь вы добавили к этому обвинение в убийстве.

– Это не обвинение, а констатация факта.

Гедеон, не находивший себе места, подошел к арке, посмотрел на дверь туалета и вернулся обратно. «Его брат лучше владел собой», – подумала Тайя. Во всяком случае, ей так казалось.

– Анита взяла то, что ей не принадлежало, – продолжил Гедеон, – а потом ей захотелось большего. Поэтому она удвоила ставку и перешла все границы. Человек мертв. Человек, с которым я познакомился только вчера. Который уступил мне свою кровать, потому что его попросила об этом Клео. Человек, который сегодня утром кормил меня завтраком. Человек, которого убили только за то, что он был хорошим другом.

– Какое отношение имеет Клео к этому делу?

– Она хозяйка второй Судьбы.

– Как к ней попала статуэтка? – спросила Тайя.

– Досталась по наследству. Она праправнучка Уайт-Смита. Лондонского коллекционера.

«Все сходится, – думала Тайя. – Еще один кусок головоломки лег на место».

– Вам знакомо это имя. – Замечание Гедеона заставило Тайю понять, что она должна совершенствовать свое самообладание. – Значит, вы тоже участвуете в поиске.

– Думаю, в данных обстоятельствах вопросы задаю я, – твердо заявила Тайя.

– А я на них отвечаю. Но сначала разрешите воспользоваться вашим телефоном. Мне нужно позвонить родным.

– Вы не можете воспользоваться моим телефоном. Он прослушивается. Или может прослушиваться. Если только все это не одна огромная хитроумная галлюцинация.

– «Жучок»? У вас в телефоне «жучок»?

– Если верить еще одному странному гостю, недавно посетившему меня. – Она обернулась. – По-моему, я действительно неплохо держусь, правда? Я хочу сказать, что в моей квартире находятся два незнакомых человека, одного из которых выворачивает в моем туалете, второй на кухне рассказывает мне фантастические истории, а я тем временем спокойно завариваю чай. Думаю, даже доктор Левенстейн согласится, что это большой прогресс.

– Я вас не понимаю, – беспомощно произнес Гедеон.

– И не надо. Расскажите, почему вы считаете Аниту виноватой в смерти этого человека.

– Это я виновата. – Клео стояла на пороге и цеплялась за косяк. Она все еще была бледной, но глаза снова стали ясными. – Мики был бы жив, если бы не я. Я вовлекла его в игру.

– А я вовлек в игру тебя, – напомнил ей Гедеон. – Так что можешь винить во всем меня.

– Была бы рада, но это не поможет. Я тебя обманула. Можешь не сомневаться, ты получил бы свою долю, но я отделалась от тебя и обратилась за помощью к Мики. Должно быть, Анита оставила своих людей наблюдать за улицей. Когда с делом было покончено, мы спустились, и я пошла своей дорогой, а Мики своей. Они разделились и пошли за нами, но только я заметила за собой «хвост» и, не будь дурой, избавилась от него. А Мики отправился прямо домой, и этот ублюдок ворвался к нему. Если бы я не взяла Мики с собой на встречу, они не знали бы о его существовании.

– Никто из нас не думал, что Анита способна на убийство, – возразил Гедеон.

– Зато теперь мы это знаем. – Клео посмотрела на Тайю.

– Если все это правда, то почему вы не обратились в полицию?

– И что бы мы им сказали? – Гедеон сунул руки в карманы. – Что считаем уважаемую деловую женщину виновной в убийстве молодого чернокожего танцора? В убийстве, которое произошло тогда, когда она наверняка была в каком-нибудь общественном месте или на деловой встрече? И делаем такой вывод на основании того, что она украла какую-то статуэтку в Дублине и решила купить еще одну? Думаю, нам все же придется обратиться в полицию и дать свои показания, но только тогда, когда у нас будут хоть какие-нибудь улики. Только тогда копы смогут надеть на нее наручники.

– И тем не менее вы ждете, что я вам поверю. – Тайя сняла закипевший чайник.

– А вы верите? – спросил Гедеон.

Она посмотрела на него, а потом на Клео.

– Кажется, да. Правда, нужно будет проверить, не было ли в нашей семье психически больных. У меня в кабинете есть раскладывающийся диван. Можете остаться на ночь.

– Спасибо.

– Я еще не кончила, – сказала Тайя. – Отныне я перестаю быть источником информации и становлюсь активным участником этого маленького… исследования.

Когда Тайя понесла поднес в гостиную, Клео слабо улыбнулась.

– Ловкач, перевожу для тебя. Мисс доктор только что заявила, что теперь она тоже твой гребаный партнер.

– Вот именно. Чай с лимоном или с сахаром?