Текст книги "Большие тайны маленького отеля"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

А теперь в ее жизнь вошел странник.

Он говорил о сожалении, вспомнила Черити. Теперь она знала, что, случится между ними что-нибудь или не случится, ей все равно придется сожалеть.

Глава 4

Дождь продолжал идти все утро. Неспешный и монотонный, он принес холод и полумрак, не менее притягательный, нежели солнечный свет. Над водой висели тучи, превращая все цвета в разнообразные оттенки серого, отчего гостиница казалась еще более отдаленным местом. Временами ветер набирал силу, и под его напором дрожали оконные стекла.

На рассвете Роман наблюдал за Черити, которая, кутаясь в ветровку, выводила Людвига на утреннюю пробежку. Промокшая, она возвратилась через сорок минут, вошла через заднюю дверь. В ее комнате зазвучала музыка. Она выбрала спокойную и плавную мелодию с множеством вступлений скрипки. Роман испытал сожаление, когда музыка смолкла, и Черити поторопилась спуститься в столовую.

Со своей позиции на втором этаже Роман не мог слышать переполох на кухне, но мог его себе прекрасно представить. Мэй и Долорес будут печь, как только подойдет тесто для вафель или кексов. Черити быстро выпьет чашку кофе и поспешит помочь официантке накрыть столы и написать утреннее меню.

Ее волосы будут влажными, а голос спокойным. И от нее будет пахнуть дождем. Когда вниз спустятся ранние постояльцы, улыбнется и поприветствует каждого, обращаясь по именам. И у людей создастся впечатление, будто они завтракают в доме старого друга.

Это ее самое замечательное умение, подумал Роман, – заставлять незнакомцев чувствовать себя дома.

Могла ли Черити быть такой простой, какой казалась? Какая-то его часть готова была поверить в это, другая же считала это невозможным. Каждый таит что-то – от служащего почты мечтающего о сидячей работе, до генерального директора, представляющего очередную крупную сделку. И она не может быть другой.

Роман не назвал бы их поцелуй легким. Казалось противоречивым, что женщина с настолько спокойными глазами и ровным голосом может взорваться безумной страстью. И тем не менее так оно и было. Вероятно, страсть была такой же частью ее поведения, как и спокойствие.

И это раздражало его. Одно только воспоминание о своей беспомощности приводило его в Ярость. Роман заставил себя размышлять дальше. Если его влекло к той, какой она, похоже, была, то это достаточно резонно. Ведь Роман прожил одинокую и беспокойную жизнь. Хотя он сам выбрал образ жизни и, несомненно, предпочитал именно такой, не было ничего странного в том, что однажды он обнаружил тягу к женщине, которая олицетворяет все то, чего у него никогда не было. И чего он никогда не желал, напомнил себе Роман, прибивая плинтус.

Роман не собирался делать вид, что разобрался в чувствах Черити. Просто ему пора вернуться к работе.

И теперь он будет ждать, пока не закончится утренняя спешка. А когда Черити будет занята у себя в кабинете, он спустится вниз, очарует Мэй и выпросит у нее завтрак. Эта женщина не доверяет ему, с усмешкой подумал Роман. В ее крепком теле не было ни одной доверчивой клеточки. Но Роман был уверен: за исключением Черити, никто лучше Мэй не знал работников гостиницы.

Да, он приложит усилия, чтобы очаровать Мэй. И будет сохранять дистанцию между ним и Черити. До поры до времени.

– Сегодня ты выглядишь изможденной.

Черити подавила зевок, наливая себе вторую чашку кофе. Изможденная – неточное слово, думала Черити. Она была крайне истощена. Ее организм не привык функционировать при трехчасовом сне. И за столь короткий сон стоит поблагодарить Романа, размышляла она, отодвинув в сторону только что заполненную чашку.

– Садись: – Мэй указала на стол. – Я приготовлю тебе яйца.

– У меня нет времени. Я…

– Садись, – повторила Мэй, взмахнув деревянной ложкой. – Тебе нужно топливо.

– Мэй права, – внесла свою лепту Долорес. – Нельзя жить на одном кофеине. Тебе необходимы белки и углеводы. – Она поставила на стол черничный кекс. – Если не вижу, как поглощают мои белки, становлюсь слабой, как овечка. Конечно, врачи не говорят мне, но, думаю, у меня гипергликемический синдром.

– Он называется гипогликемический, – пробормотала Черити.

– Я так и сказала. – Долорес нравилось мудреное словечко, а беспокойство о Черити доставляло столько же удовольствия, сколько и забота о самой себе.– Мэй, ей просто необходимы яйца и поджаренный бекон. Вот что я думаю.

–Я уже готовлю.

Черити опустилась на стул, понимая, что численный перевес на их стороне. Эти две женщины могли препираться целыми днями, но, когда их объединяло общее дело, становились единым целым.

–Я не истощена, – в свою защиту проговорила Черити. – Просто прошлой ночью

плохо спала.

– Лучшее средство – теплая ванна перед сном, – наставляла ее Мэй под шипение бекона. – Но запомни, не горячая, а теплая.

– И со специальной солью. Но никаких масел или пузырьков, – добавила Долорес, ставя перед Черити бокал с соком. – Хорошая старомодная соль для ванной. Ведь верно, Мэй?

– Это не повредит, – пробормотала Мэй, слишком обеспокоенная состоянием Черити, чтобы спорить. – Ты слишком усердно работала, девочка.

– Я согласна, – вмешалась Черити, потому что это было самой легкой отговоркой. – Однако у меня нет времени на долгий, ленивый завтрак, и причина в том, что я должна позаботиться о найме новой официантки. И тогда мне не придется так усердно работать. Я поместила объявление в утреннюю газету, и претендентки уже должны звонить.

– Я сказала Бобу отменить объявление, – объявила Мэй, разбивая яйца и выливая их на сковородку.

– Что? Почему? – Черити привстала. – Черт, Мэй, если ты думаешь, что я возьму обратно Мэри Элис после того, как она…

– Нет, не то. И не ругай меня, юная барышня.

– Вот уже и вспыльчивость появилась. – Долорес поцокала языком. – Верный признак переутомления.

–Простите, – пробормотала Черити, сумев не заскрежетать зубами. – Но, Мэй, я рассчитывала провести собеседования с кандидатками за несколько следующих дней. Я хочу нанять кого-нибудь до конца недели. – Дочь моего брата оставила своего никуда не годного муженька в Толедо и вернулась домой. – Продолжая стоять спиной к Черити, Мэй дала бекону стечь, а затем кинула его на яйца. – Она хорошая девочка, моя Бонни. Пару раз работала здесь летом, пока училась в школе.

– Да, я помню. Она вышла замуж за музыканта, который играет в одном из курортных отелей в Истсаунде. Мэй нахмурилась.

–Играет на саксофоне, – проговорила она, будто это все объясняло. – Девочка устала от жизни в фургоне и пару недель назад вернулась домой. Она ищет работу.

Вздохнув, Черити взъерошила челку. – Почему ты не сказала мне об этом раньше?

–Раньше тебе никто не был нужен. – Мэй поставила перед Черити тарелку. – А теперь

необходим работник.

Черити оглянулась и увидела, как Мэй вытирает плиту. Сердце поварихи было таким же большим, как и все ее тело.

–Когда она может начать?

Губы Мэй изогнулись, она прочистила горло и заработала щеткой с еще большей энергией.

–Я сказала ей прийти этим вечером, чтобы ты могла посмотреть на нее. Я не жду, что ты наймешь ее, не оценив.

–Тогда хорошо. – Черити взяла вилку. Радуясь оттого, что одна проблема решена, она вытянула ноги и положила ступни на пустой стул. – Думаю, у меня есть время для завтрака.

Роман вошел в кухню и мысленно выругался. Он был уверен, что Черити здесь не застанет, – эта женщина не может сидеть спокойно, сейчас она должна быть занята выполнением обязанностей, которые по собственной воле взвалила себе на плечи. Но вместо этого Черити сидела на теплой, переполненной ароматами кухне, почти как прошлой ночью. С одной весомой разницей, заметил Роман. Сейчас Черити не была расслаблена.

Ее легкая улыбка исчезла в тот же момент, как он вошел. Черити медленно сняла ноги со стула и выпрямила спину. Он видел, как напрягается ее тело – одна мышца за другой. А вилка остановилась на полпути ко рту. Черити медленно отвернулась от него и продолжила есть. Роман подумал, что это было настолько близко к пощечине, насколько могла себе позволить Черити.

Роману пришлось на ходу изменять свой план насчет завтрака и сплетней на кухне. Теперь придется довольствоваться чашкой кофе.

–А я все думаю, куда это вы подевались, – проговорила Мэй, вновь доставая бекон из холодильника.

–  Не хотел мешать. – Роман кивнул в сторону кофейника. – Я думал, взять кофе с собой.

–  Вам нужна пища. – Долорес накрывала на стол напротив Черити. – Ведь верно, Мэй? Мужчины не могут работать, пока не получат сытный завтрак.

Мэй налила в чашку кофе.

–Он выглядит так, будто может работать и на пустой желудок.

И это абсолютно верно, подумала Черити. Она знала, во сколько Роман отправился спать, а когда она вышла, чтобы присмотреть за утренней сменой, Роман уже работал. Он спал не дольше ее, но не выглядел усталым.

–Еда входит в условие твоего найма, Роман. – Хотя аппетит пропал, Черити отрезала

кусочек бекона. – Думаю, Мэй отложила блинчиков, если ты предпочитаешь их яйцам.

Это было холодное приглашение, настолько холодное, что Долорес открыла рот, чтобы дать свой комментарий. Мэй быстро ткнула ее в бок и нахмурилась. Роман же взял чашку, которую ему протянула Мэй, и отхлебнул кофе.

–Яйца подойдут.

Он не сел. Дух гостеприимства, который обычно царил на кухне, сейчас не ощущался совсем. Роман облокотился о стойку и стал пить кофе. Мэй готовила рядом с ним.

«Я не буду чувствовать себя виноватой», – сказала себе Черити, игнорируя укоризненный взгляд Долорес. А в чем дело? Она – босс, и ее отношения с Романом были… что ж, они просто деловые. Но Черити больше не могла выносить напряженное молчание.

–  Мэй, сегодня вечером я хотела бы маленькое печенье и сэндвичи. Дождь, скорее всего, будет идти весь день, поэтому в большой гостевой организуем танцы. – Завтрак казался ей все менее и менее привлекательным, поэтому Черити вытащила из кармана рубашки блокнот. – Пятьдесят сэндвичей должно хватить, если у нас будет сырная нарезка. Мы приготовим чайники с чаем и горячим шоколадом.

–  К какому времени?

–  К трем, думаю. А в пять можем подать вина для тех, кто захочет задержаться. Твоя племянница может в этом помочь.

Она стала делать заметки в блокноте.

Черити выглядит усталой, заметил Роман. Бледная и удивительно хрупкая. Она, очевидно, забрала волосы в хвост еще влажными, и маленькие завитки выбились из прически, когда волосы окончательно высохли. Они казались более светлыми по сравнению с остальной копной. Роман хотел убрать их с виска Черити и наблюдать, как цвет вновь вернется на ее щеки.

–  Доешь свои яйца, – обратилась к ней Мэй, затем кивнула Роману: – Ваши уже готовы.

–  Спасибо.

Роман присел к столу, так же сильно, как Черити, желая быть как минимум в десяти милях отсюда.

Долорес начала жаловаться на плохую погоду.

–Передай соль, – пробормотал Роман.

Черити толкнула в его сторону солонку. Их пальцы соприкоснулись на короткое мгновение, и она рывком отдернула руку.

–Спасибо.

– Не за что.

Черити вяло ковыряла вилкой в тарелке. Она знала по опыту, что будет сложно убежать с кухни, не помыв посуду, но намеревалась сделать это быстро.

– Хороший день, – проговорил Роман, потому что хотел, чтобы Черити вновь посмотрела на него.

Она действительно кинула на него взгляд. В ее глазах медленно закипала сдерживаемая злость. Но ему больше нравится это, чем ее прежняя холодная вежливость, с удивлением осознал Роман.

–Мне нравится дождь.

–Я так и сказал… – Роман замолчал, нарезая кекс. – Хороший день.

Черити резко выдохнула. Уголки ее губ дрогнули в улыбке, прежде чем Черити смогла скрыть свои эмоции.

– Ты найдешь краску для стен, потолка и отделки в кладовке. Она помечена в соответствии с комнатами.

– Хорошо.

– Кисти, валики и поддоны для краски там же, на верстаке справа от лестницы.

– Я все найду.

– Хорошо. В домике четыре подтекает вентиль.

– Я посмотрю.

Черити не хотела, чтобы Роман был спокоен и покладист. Она хотела, чтобы он был так же напряжен и недоволен, как и она сама.

– Во втором номере в восточном крыле заедает окно.

– Обязательно починю. – Роман поднял на нее спокойный взгляд.

– Отлично.

Неожиданно она заметила, что Долорес смотрит на нее. Даже Мэй, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Ну и ладно, думала Черити, отодвигая тарелку в сторону. Значит, она раздает приказы, как капитан Блай. Да она и чувствует себя этим самым капитаном.

Черити вытащила связку ключей из кармана. Она взяла их этим утром, намереваясь самостоятельно осмотреть возникшие проблемы.

– Не забудь вернуть их в кабинет, когда закончишь. Они пронумерованы в соответствии с дверями.

– Да, мэм. – Не отрывая от нее взгляда, Роман положил ключи в нагрудный карман. – Что-то еще?

– Я дам тебе знать. – Черити поднялась, отнесла тарелку в раковину и вышла из кухни.

– Что это с ней происходит? – поинтересовалась Долорес. – Выглядит так, будто хочет откусить кому-нибудь голову.

– Она просто не выспалась. – Мэй была еще более обеспокоена, нежели желала показать, и это стало заметно, когда она поставила на стол чашку, в которой растирала масло с сахаром. Чувствуя себя матерью невоспитанного ребенка, она взяла кофейник и принесла его Роману. – Черити не очень хорошо себя чувствует сегодня утром, – обратилась Мэй к Роману, наполняя его вторую чашку. – Заработалась допоздна.

–  Я толстокожий, – усмехнулся Роман. Но он почувствовал острую боль. – Может, ей следует передавать больше полномочий другим?

–  Ха! Этой девочке? – Радуясь, что Роман не жалуется, Мэй стала более оживленной. – Это не в ее стиле. Она чувствует себя виноватой, даже если гость просто споткнется. Таким же был ее дедушка. – Мэй добавила немного ванили в чашку и стала перемешивать. – Здесь не может произойти ничего, в чем она не принимала бы участия. За исключением моей готовки. – Широкое лицо Мэй осветилось улыбкой. – Я выгоняла ее отсюда, когда она была ребенком, да и сейчас, если потребуется, сделаю это без промедления.

– Девочка не может вскипятить воду, чтобы посуда не пригорела, – вставила свое слово Долорес.

– Она может, если захочет, – вступилась за Черити Мэй, повернувшись к Роману. – Девочке нет нужды готовить, когда у нее есть я. И она достаточно умна, чтобы понимать это. Хотя все остальное – от покраски крыльца до ведения бухгалтерских книг – должно пройти через нее. Она из тех, кто принимает свои обязанности близко к сердцу.

Роман решил воспользоваться тропинкой, которую предложила ему Мэй.

– Это восхитительное качество. Вы уже давно работаете на нее?

– У Черити и ее деда я работаю двадцать восемь лет. – Мэй кивнула в сторону Долорес. – Она проводит здесь восьмой год.

– Девятый, – заспорила Долорес. – В этом месяце будет девять лет, как я здесь.

– Похоже, сотрудники надолго остаются в гостинице.

– Все верно, – согласилась Мэй.

– Я смотрю, в гостинице надежный, трудолюбивый персонал.

– С Черити это легко. – Мэй умело отмерила разрыхлитель. – Просто этим утром она в дурном настроении.

– И выглядела немного усталой, – медленно проговорил Роман, игнорируя укол вины. – Может, отдохнет сегодня.

– Не похоже на то.

– Но ведь хозяйственный персонал укомплектован.

– Она все равно найдет постель, которую необходимо заправить.

– Но Боб ведь занимается счетами?

– Она сует свой нос в бухгалтерские книги, проверяет каждую колонку. – В голосе Мэй слышалась гордость. – Дело не в том, что она не доверяет людям, которые работают на нее, – добавила Мэй. – Просто ее сердце остановится, если счет будет оплачен позже или перепутана очередность. И в допущенной ошибке лучше обвинит себя, нежели кого-то другого.

– Полагаю, без ее ведома здесь ничего не происходит.

– Без Черити? – Засмеявшись, Мэй включила в розетку электрический миксер. – Она узнает, даже если из прачечной вернется салфетка с пятном. Смотри, куда ты чихаешь, – добавила она, заметив, что Долорес накрыла лицо платком. – Попей горячей воды с лимонным соком.

– Лучше горячего чая с медом, – сказала Долорес.

– С лимоном. Мед забьет твое горло.

– Моя мать всегда давала мне горячий чай с медом, – не уступала ей Долорес.

Женщины все еще спорили об этом, когда Роман выскользнул из кухни.

* * *

Большую часть дня Роман провел в западном крыле. Работа помогала ему думать. Он слышал, как несколько раз мимо проходила Черити, но ни один из них не искал общества друг друга. Он может быть более объективным, понял Роман, когда ее нет рядом.

Комментарии Мэй подкрепили его наблюдения и информацию, которая стала ему доступной. Черити Форд полностью управляла гостиницей. Ничто не могло пройти мимо внимательного взгляда Черити. Если размышлять логически, это значит, что она была полностью вовлечена в деятельность, которую ему предстояло пресечь. И вероятно, была даже ответственна за это.

И все же… то, что он сказал Конби прошлой ночью, оставалось правдой. Картина не складывалась.

Женщина работала почти двадцать четыре часа в сутки, чтобы гостиница имела успех. Он видел, что она занимается всем – от разведения герани до заготовки дров. И если только Черити не была потрясающей актрисой, все это ей нравилось.

Черити не казалась особой, которая захотела бы сделать деньги легким способом. И не было похоже, что она желает получить все те вещи, которые можно купить на легкие деньги. Но это было инстинктивное ощущение, а не факт.

Конби всегда основывался на фактах. Роман же доверял инстинкту. Но его задание предполагало доказать ее вину, о непричастности речи не шло. И тем не менее за два дня его приоритеты изменились.

И дело не только в том, что Роман находил Черити привлекательной. Он считал и других женщин привлекательными, но тем не менее без колебания доводил дело до конца. Это – справедливость. Одной из тех нескольких вещей, в которые он верил без сомнения, была справедливость.

В деле Черити он должен быть уверен, что его выводы относительно ее основываются не только на эмоциях, которые она пробуждала в нем. Чувства и инстинкты – это разные вещи. Если мужчина на его месте позволит себе с головой погрузиться в эмоции, то он будет беспомощен.

Но что не дает ему покоя? Как бы долго и усердно Роман ни думал об этом, он не мог указать хотя бы на одну причину того, почему уверен в ее невиновности. Дело здесь во всем, наконец понял Роман, В ней, в гостинице, в атмосфере, которая окружает это место. Все это заставляло его верить, что такие люди, такие места существуют. И существуют ничем незапачканные.

Он терял равнодушие. Красивая женщина, большие голубые глаза – и он начинает верить в сказки. Роман с отвращением отнес кисточку и поддон для краски в раковину, чтобы помыть их. Он собирался немного отдохнуть от работы и собственных несвязных мыслей.

В общей комнате Черити так же неохотно думала о Романе, ставя стопку дисков на стол между мисс Милли и мисс Люси.

–  Какая чудесная идея! – Мисс Люси поставила стакан. – Прекрасные, старомодные вечеринки с танцами. – Со стороны одного из номеров в восточном крыле послышался жалобный плач ребенка. Мисс Люси кинула сочувствующий взгляд в том направлении. – Уверена, все будут развлекаться.

–  Молодым людям сложно придумать себе занятие в дождливые дни. Они становятся раздражительными. О, посмотрите. – Мисс Милли подняла диск под номером сорок пять. – Розмари Клуни. Разве это не восхитительно?

–  Выберите свои любимые. – Черити обвела комнату отстраненным взглядом. Как она может готовиться к вечеринке, когда только и думает о том, как Роман смотрел на нее за завтраком. – Я полагаюсь на ваш вкус.

Длинный буфет освободили, чтобы поместить закуску. Скоро с кухни все принесут.

Интересно, спустится ли Роман? Услышит ли он музыку, войдет ли тихо в комнату? Будет ли смотреть на нее, пока ее сердце не начнет колотиться и она забудет обо всем, кроме него?

Она сходит с ума, решила Черити. После чего взглянула на часы. Было без четверти три.

Всех гостей известили о мероприятии, и если ей повезет, она будет готова, когда постояльцы начнут спускаться. Женщины обсуждали певца Перри Комо. Оставив их одних, Черити начала передвигать диван.

–Что ты делаешь?

Она вскрикнула, и следующим ее словом было ругательство, брошенное в сторону Романа.

– Если ты продолжишь так же подкрадываться, я отнесусь к идее Мэй о том, что ты вор-домушник, более серьезно.

– Я не подкрадывался. Ты просто была очень занята – сопела и пыхтела, – поэтому и не услышала шагов.

– Я не сопела и не пыхтела. – Черити перекинула волосы через плечо и посмотрела на Романа. – Но я занята, поэтому если ты уйдешь с моей дороги…

Она махнула рукой, но Роман поймал ее и задержал.

–Я задал вопрос – что ты делаешь?

Черити попыталась вырваться, затем приложила больше сил, пытаясь обрести контроль над своими эмоциями. Если он хочет воевать, что ж, она с радостью окажет ему эту услугу.

– Вяжу покрывало, – резко отозвалась Черити. – А что, по-твоему, я делаю? Двигаю диван.

– Ты не будешь этого делать.

– Прости? – Она могла быть очень высокомерной, когда дело того требовало.

– Я сказал, что ты не будешь двигать диван. Он слишком тяжелый.

– Спасибо за высказанное мнение, но я двигала его и ранее. – Черити заговорила тише, когда заметила, что дамы кидают на нее заинтересованные взгляды. – И если ты уберешься с моего пути, то я буду двигать его снова.

Однако Роман продолжал стоять неподвижно, преграждая ей дорогу.

– Тебе действительно так необходимо все делать самой?

– То есть?

– Где твой помощник?

– Компьютер сломался. Боб куда лучше справится с этим делом, поэтому он занимается деталями, а я двигаю мебель. А сейчас…

– Где ты хочешь, чтобы он стоял?

– Я не просила тебя…

Но Роман уже двигал другой край дивана.

– Я спросил, где ты хочешь его поставить?

– Напротив боковой стены. – Черити подняла свой край и попыталась не выглядеть благодарной.

– Что еще?

Черити одернула платье.

–Я уже дала тебе список дел.

Роман засунул большой палец в карман, пока они стояли у разных сторон дивана. Ему так хотелось дотронуться до ее злого лица, а затем как следует встряхнуть ее.

–Я уже все закончил.

–  Протечка в четвертом домике?

–  Там была необходима новая прокладка.

–  Окно во втором номере?

–  Немного шлифовки.

–  Покраска? – Силы Черити были на исходе.

–  Первый слой сохнет. – Роман склонил голову. – Хочешь проверить?

Черити выдохнула. Было сложно сохранять раздраженное состояние, когда он сделал все, о чем она просила.

–Ты ловок, верно, Девинтер?

–Вот именно. Появилось второе дыхание?

– О чем ты говоришь?

–Ты выглядела немного усталой этим утром.

Роман вкинул взглядом Черити. Темно-сливовое платье обвилось вокруг ног. Маленькие серебряные пуговицы спускались от высокого воротника до низа, заставляя его размышлять, как много ему потребуется времени, чтобы расстегнуть их. В ушах висели серебряные сережки – причудливая композиция из трех колонн, – он помнил, что видел их в ящике Черити.

–Но теперь ты выглядишь иначе, – добавил Роман, вновь глядя ей в глаза.

Черити глубоко вдохнула, неожиданно сообразив, что задерживала дыхание с того момента, как почувствовала на себе взгляд Романа. Она напомнила себе, что не должна позволять ему – или своим чувствам – отвлечь ее.

–Я слишком занята, чтобы быть усталой. – Черити подала знак официантке, которая поднималась по ступеням с нагруженным подносом. – Поставь его на буфет, Лори.

–Сразу за мной несут вторую порцию.

–Отлично. Мне просто нужно… – Черити замолчала, когда первые промокшие под дождем гости вошли через заднюю дверь. Сдавшись, она повернулась к Роману. Если он собирается оставаться, то, по крайней мере, может быть полезным. – Я буду благодарна, если ты сложишь ковер и отнесешь его в западное крыло. А после можешь развлекаться.

–Спасибо, я так и поступлю.

Черити поприветствовала гостей, повесила их куртки, предложила им закуски и включила музыку еще до того, как Роман унес ковер. За пятнадцать минут она собрала вокруг себя целую группу.

Черити создана для того, думал Роман, наблюдая за ней, чтобы создавать людям уют. Его же место всегда было на краю пропасти.

–О, мистер Девинтер. – Нюхая сирень, мисс Милли предложила ему чашку с блюдцем. – Вы должны выпить немного чаю. В дождливый день ничто не способно разогнать меланхолию так, как этот превосходный напиток.

Роман с улыбкой посмотрел в ее туманные глаза. Если даже она сумела увидеть, что он задумчив, то ему нужно следить за собой.

–  Спасибо.

–  Я люблю вечеринки, – с тоской проговорила мисс Милли, наблюдая за парой, танцующей под балладу Клуни. – Когда я была девочкой, то и думать не могла о чем-то другом. Я познакомилась со своим мужем на таком вечере. Это произошло почти пятнадцать лет назад. Мы протанцевали несколько часов подряд.

Роман никогда не посчитал бы себя любезным мужчиной, но ей трудно было противиться.

–  Не хотите ли потанцевать сейчас?

–  С удовольствием, мистер Девинтер. – Слабый румянец оживил ее щеки.

Черити наблюдала, как Роман ведет мисс Милли в круг танцующих, и ее сердце смягчилось. Она пыталась вновь ожесточить его, но поняла, что усилия пошли прахом. Это так мило, думала Черити, и особенно потому, что Роман вовсе не был милым мужчиной. Черити сомневалась, что подобные мероприятия и старые мечтательные дамы были интересны Роману, но мисс Милли будет помнить этот день очень долго.

Да и какая женщина не будет? Танец с сильным, загадочным мужчиной в дождливый вечер… Это воспоминание из тех, которые можно положить в книгу вместе с красной розой. Хорошо, что он не пригласил ее. Черити и так уже отложила достаточно много воспоминаний о Романе. Вздохнув, она проводила группу детей в комнату с телевизором и включила мультфильм Диснея.

Роман видел, как ушла Черити. И видел, как она вернулась.

–  Это было чудесно, – сказала ему мисс Милли, когда музыка смолкла.

–  Что? – быстро произнес Роман, пытаясь вернуться в реальный мир. – Я получил истинное удовольствие.

А затем он доставил ей еще большее удовольствие, поцеловав руку. К тому моменту, как мисс Милли направилась к своей сестре, он уже забыл о ней и думал о Черити.

А она смеялась, когда пожилой мужчина вел ее к танцующим. Музыка изменилась. Теперь темп был быстрым – что-то стремительное, латинское. Мамбо, подумал Роман. Или румба. Он не смог бы найти различий, но Черити, очевидно, разбиралась в этом достаточно хорошо. Она исполняла сложные фигуры так, будто танцевала всю жизнь.

Ее юбка взлетела, обвиваясь вокруг ног, а затем вновь опадая, когда Черити поворачивалась. Она смеялась, ее лицо было на одном уровне и достаточно близко к лицу партнера, когда они вместе делали шаги. Первый укол ревности вывел Романа из себя, отчего он чувствовал себя глупцом – мужчина, с которым танцевала Черити, был достаточно пожилым, чтобы годиться ей в отцы.

К тому моменту, когда музыка закончилась, Роман сумел подавить ревность, но другие эмоции заняли ее место. Желание. Он хотел Черити, хотел взять ее за руку и вытащить из людной комнаты, уединиться в тихом и полутемном местечке, где они смогут слушать дождь. Роман хотел видеть ее глаза – большие и туманные, – снова и снова целовать ее. Он хотел вновь пережить то немыслимое ощущение прикосновения ее губ и жара, охватывающего все тело.

–Смотришь на нее и хочется научиться, верно?

Роман дернулся, когда рядом появился Боб, чтобы взять сэндвич с подноса.

–Что?

–  Черити. Наблюдать за ее танцем – это своего рода обучение. – Боб затолкал в рот крошечный сэндвич. – Однажды она попыталась меня научить, надеясь, что я смогу развлекать дам на подобных мероприятиях. Но проблема в том, что обе ноги у меня левые. – Боб пожал плечами и взял еще один сэндвич.

–  Ты починил компьютер?

–  Да. Сущие пустяки. – Маленький треугольник хлеба исчез у него во рту. Роман заметил, что Боб нервничает, – об этом говорило постукивание пальцами по подносу. – Я могу научить Черити менять печатную плату и программированию не лучше, чем она может обучить меня танцевать самбу. Как у тебя продвигается работа?

– Достаточно хорошо. – Роман наблюдал, как Боб наливает себя чай и добавляет три кусочка сахара. – Думаю закончить через две-три недели.

– Она найдет тебе другое занятие. – Боб посмотрел в сторону, где Черити и ее новый партнер танцевали фокстрот. – Недавно она говорила о создании солярия и установке джакузи.

Роман закурил сигарету. Сейчас он наблюдал за гостями, делая мысленные пометки, чтобы позже рассказать обо всем Конби. В комнате находились двое мужчин, которые, похоже, были одиноки, хотя и разговаривали с другими членами туристической группы. Блок стоял возле дверей, держа тарелку с сэндвичами, которые передавал с удивительной легкостью и дежурной улыбкой, не предназначенной никому в особенности.

– Должно быть, в гостинице дела идут хорошо.

– Да, ее положение устойчивое. – Боб сосредоточил свое внимание на печенье. – Пару лет назад дела немного пошатнулись, но Черити нашла способ держать корабль на плаву. Для нее нет ничего важнее.

Роман помолчал мгновение.

– Я не разбираюсь в гостиничном деле, но Черити, похоже, знает, что делает.

– В мельчайших деталях. – Боб остановил свой выбор на печенье с розовой сахарной глазурью. – Черити и есть гостиница.

– Ты давно работаешь на нее?

– Около двух с половиной лет. Она на самом-то деле не могла себе позволить нанять меня, но хотела кое-что изменить, модернизировать бухгалтерию. Вдохнуть новую жизнь, как она сказала. – Кто-то поставил джаз, и Боб усмехнулся: – И она это сделала.

– Не сомневаюсь.

– Значит, ты с Востока. – Боб замолчал на мгновение, но продолжил говорить, не услышав ответа Романа: – Как долго планируешь оставаться здесь?

– Так долго, как потребуется.

– Потребуется для чего? – Помощник Черити сделал большой глоток чая.

– Для работы. – Роман лениво посмотрел в сторону западного крыла. – Я люблю заканчивать то, что начинаю.

– Да. Что ж…– Боб положил несколько кусочков печенья на тарелку. – Предложу печенье дамам, но, надеюсь, они позволят мне его съесть.

Роман наблюдал, как Боб прошел мимо Блока и обменялся с ним быстрыми репликами до того, как пересечь комнату. Желая получить время для размышления, Роман вышел в западное крыло.

Когда через пару часов он вернулся, дождь все еще шел. Играла музыка – какая-то медленная, мелодичная баллада пятидесятых. Сейчас в комнате стоял полумрак, а источником света были камин и стеклянная лампа. И было пустынно, за исключением Черити, которая занималась уборкой, тихо напевая.

–Вечеринка закончена?

Черити обернулась, а затем вновь принялась собирать чашки и тарелки.

–Да. Ты не задержался надолго.

–У меня была работа.

Черити принялась вытряхивать пепельницы. Она и так достаточно долго цеплялась за свою вину.

–Я была не в лучшей форме сегодня утром, но это не повод быть грубой с тобой. Мне жаль,