Текст книги "Долина Молчания"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

8

     Нахмурившись, Гленна сидела с чашкой чая в руках и слушала Киана. Понукаемый Мойрой, он рассказывал о своей встрече с Лилит. Они завтракали втроем, отдельно от всех.

     – Похоже на то, что случилось с Блэр или со мной в Нью-Йорке. Я надеялась, что мы с Хойтом защитили всех от подобных вещей.

     – Возможно, ваши чары действуют только на людей, – заметил Киан. – Связь вампира с вампиром – совсем другое дело. Особенно...

     – Когда незваный гость – тот, кто тебя превратил, – закончила Гленна. – Да, понимаю. Но все равно должен существовать способ заставить ее заткнуться.

     – Не стоит зря тратить время и силы. Переживу.

     – Это ты теперь так говоришь. Но ее появление тебя расстроило.

     – Расстроило – слишком сильное определение. В любом случае, она ушла, если можно так выразиться, в ярости.

     – Не все так плохо, – продолжала Гленна. – Лилит явилась к тебе и попыталась договориться, а это значит, она не слишком-то уверена в своих силах.

     – Напротив, она абсолютно уверена в своей победе. Ее чародей показал ей победу.

     – Мидир? Ночью ты ничего не сказал мне об этом.

     – Забыл, – небрежно бросил Киан. На самом деле он долго размышлял, стоит ли вообще об этом рассказывать. – Лилит утверждает, что Мидир показал ей победу, и мне кажется, она ему верит. Урон, который мы ей нанесли, нисколько ее не беспокоит. Так, мелкие неприятности, щелчки по носу. Не более того.

     – Мы изменяем судьбу каждым своим действием, каждый раз, когда делаем выбор. – Мойра смотрела в глаза Киану. – Эта война не выиграна – ни ей, ни нами, – пока она даже не началась. Мидир говорит и показывает ей то, что она хочет видеть и слышать.

     – Согласна, – кивнула Гленна. – Иначе ему не спасти свою шкуру.

     – Пожалуй, я с вами соглашусь. – Небрежно пожав плечами, Киан взял грушу. – Но такая абсолютная убежденность может стать сильным оружием. Хотя оружие можно повернуть против того, кто его держит. Чем сильнее мы уколем ее, тем безрассуднее она будет действовать.

     – А чем мы можем ее уколоть? – спросила Мойра.

     – Над этим я как раз и думаю.

     – У меня есть идея, которая может сработать. – Гленна прищурилась и помешала чай. – Если Мидиру под силу открыть для нее дверь в твою голову, Киан, то же самое способна проделать и я. Нужно только понять, как. Лилит будет в восторге от твоего визита.

     – Разве я не говорил, что ты умная девочка? – Откусив грушу, Киан откинулся на спинку стула.

     —Умная. Но мне нужны вы оба. Почему бы не закончить наш завтрак одним милым маленьким заклинанием?

     Заклинание не было ни милым, ни маленьким. Гленне потребовалось больше часа, чтобы приготовить нужные инструменты и материалы.

     Она растолкла флюорит [15]15
  Флюорит, плавиковый шпат – хрупкий минерал различных цветов: желтого, голубого, фиолетового, иногда фиолетово-черного. Очень редко бывает бесцветным.


[Закрыть]и бирюзу, отложила их в сторону. Потом взяла васильки, падуб, побеги тимьяна. Раскрасила свечи в пурпурный и желтый цвет. Разожгла огонь под котелком.

     —Эти дары земли теперь должны соединиться с водой. – Гленна принялась насыпать ингредиенты в котелок. – Для слов, для зрения, для памяти. Мойра, ты не расставишь свечи вокруг котелка?

     Мойра занялась свечами, а Гленна продолжила свои манипуляции.

     – Мне хотелось попробовать с тех самых пор, как это случилось с Блэр. Я все время думала, как это можно сделать.

     – Лилит давала тебе отпор каждый раз, когда ты с помощью магии пыталась заглянуть в ее лагерь, – напомнил Киан. – Ты уверена, что не подвергаешь себя опасности? Я не хочу, чтобы Хойт снова попытался столкнуть меня со скалы, потому что я тебя не уберег.

     – Опасности буду подвергаться не я – по крайней мере, не я окажусь на переднем крае. – Она откинула волосы со лба и посмотрела в глаза Киану. – А ты.

     – Превосходно,

     – Дело рискованное, так что тебе решать.

     – Вопрос чести и славы, так? – Он придвинулся ближе и заглянул в котелок. – Что я должен делать?

     – Пока просто смотреть. Если решишься... дело твое, но ты должен дать слово, что прервешь контакт, если почувствуешь опасность. В противном случае тебя придется вытаскивать силой, а это неприятно. Жуткая головная боль и сильнейший приступ тошноты тебе обеспечены.

     – Весело.

     – Веселье только начинается.

     Гленна открыла маленькую шкатулку и достала оттуда крошечную восковую фигурку. Киан удивленно вскинул брови.

     – Очень похоже. Хитро.

     – Я не сильна в скульптуре, но с куклой получилось. – Гленна повернула фигурку Лилит так, чтобы ее видела Мойра. – Обычно я их не делаю – это вторжение в личную жизнь и, кроме того, опасно для объекта. Но принцип «не навреди» к вампирам не применим. Разумеется, за исключением присутствующих.

     – Благодарю.

     – От тебя потребуется еще одна мелочь.

     – Что именно?

     – Кровь.

     Киану ничего не оставалось, как изобразить покорность.

     —Естественно.

     – Всего несколько капель, после того как я свяжу куклу. У меня нет ничего, что принадлежало бы Лилит: ни волос, ни кусочков ногтей. Но когда-то ваша кровь смешалась. Думаю, должно сработать. – Гленна задумалась и в нерешительности затеребила цепочку кулона. – А может, это неудачная идея.

     – Удачная. – Мойра поставила на место последнюю свечу. – Мы проникнем в ее голову, как она проникала в наши. Если хочешь знать мое мнение, это ее разъярит. А Киан заслуживает того, чтобы преподнести ей урок. – Она выпрямилась. – А мы будем все это видеть?

     – Жаждешь мести? – поинтересовался Киан.

     – Еще бы! – Глаза Мойры стали похожими на холодный дым. – И все-таки?

     – Если все пойдет так, как я рассчитываю, то да. – Гленна вздохнула и повернулась к Киану. – Готов к астральной проекции? [16]16
  Астральная проекция (выход «астрального тела» из физического) – оккультный термин, связанный с представлением о выходе за пределы физического тела определенного рода нематериальной «субстанции», традиционно называемой в оккультизме астральным телом или астральным двойником.


[Закрыть]

     – Всегда готов.

     – Войдите внутрь круга из свечей, оба. Ты должен медитировать, Киан. Мы с Мойрой будем наблюдать за тобой и охранять тебя. Мы постараемся удерживать твое тело в этом астральном плане, а твой разум и образ переместятся в другой.

     – Это правда, – спросила Мойра, – что какая-нибудь вещь из родного мира охраняет путешествующий дух?

     – Теоретически.

     – Тогда возьми вот это. – Мойра сняла кожаный шнурок с бисером, скреплявший косу. – На случай, если теория верна.

     Недоверчиво нахмурившись, Киан сунул шнурок в карман.

     —Теперь я вооружен украшением для волос.

     Гленна взяла маленькую чашу с бальзамом.

     —Сосредоточься. Раскрой чакры, – сказала она, втирая бальзам в его кожу. – Расслабь тело, освободи разум. – Она взглянула на Мойру. – Создадим магический круг. Представь свет. Мягкий синий цвет. Это будет защита.

     Пока девушки создавали круг, Киан вызвал в своем воображении белую дверь. Это был его привычный символ при медитации. Когда он будет готов, дверь откроется. И он пройдет сквозь нее.

     – Его разум силен, – сказала Гленна Мойре. – И очень опытен. Киан рассказывал, что обучался в Тибете. Впрочем, неважно, – она махнула рукой. – Я немного нервничаю.

     – Чародей Лилит не сильнее тебя. То, что может Мидир, доступно и тебе.

     – Это так, черт побери. Честно говоря, я надеюсь, что Лилит спит. Должна спать. – Гленна посмотрела в окно на стихавший дождь. – Ничего, скоро выясним.

     Гленна оставила отверстие в кукле и теперь приготовилась наполнить его землей с кладбища, розмарином, шафраном, толченым аметистом и кварцем.

     – Ты должна сдерживать свои чувства, чтобы не потерять связь, Мойра. Забудь о ненависти, о страхе. Мы жаждем справедливости и прозрения. Мы можем использовать магию, чтобы причинить вред Лилит, но проводником будет Киан. Я не хочу, чтобы он пострадал.

     – Значит, справедливость. Этого достаточно.

     Гленна залепила отверстие в кукле кусочком воска.

     – Взываем к тебе, великая Маат, богиня справедливости и гармонии.

     Помоги нам! Образ этот усилит стократ магия, через пространство его пронеся.

     Она приложила к кукле белое перышко, затем обмотала черной лентой.

     Даруй существу, чей образ держу,

     Видения старые, память о былом.

     Протянув Мойре ритуальный нож, Гленна кивнула:

     Запечатанные пролитой крови пятнами,

     Скрепятся теперь красными каплями.

     Киан никак не отреагировал, когда Мойра поднесла нож к его ладони.

     Мысли и образы ее жизни всей,

     Чтобы и он увидел – соедини с ней.

     И пока наш взор его в сердце хранит,

     Пока он прочь уйти не решит,

     Потоки магии пройдут чрез нас,

     Отнесут к ней посланника тотчас.

     Открой врата, позволь посмотреть,

     По нашей воле, да будет так и впредь.

     Гленна поднесла куклу к котелку и отпустила, удерживая в воздухе силой воли.

     —Возьми его за руку, – приказала она Мойре. – И крепко держи.

     Когда пальцы Мойры сжали его ладонь, Киан не просто прошел через дверь, а буквально прорвался сквозь нее. Летя сквозь тьму, непроницаемую даже для его глаз, он чувствовал руку Мойры. Слышал ее голос, спокойный и уверенный, звучавший у него в голове:

     —Мы с тобой. Мы тебя не оставим.

     Лунный свет пронизывал тьму, позволяя различить неясные формы и очертания. Запахи цветов, земли, воды и женщины.

     Люди.

     Потом жара. Температуры он не ощущал, но почувствовал, как исчез сырой холод. Невыносимое пекло, немного ослабляемое ветром, идущим от воды.

     От моря, поправил себя Киан. Это океан, чьи волны плещутся о сахар песка. И убегающие от берега холмы. На одной из вершин – самой высокой – стоит храм, белый, словно лунный свет; его колонны возвышаются над океаном, деревьями, садами и прудами.

     И над мужчиной и женщиной. Они лежат рядом на белом одеяле с золотой каймой, расстеленном на сверкающем песке в нескольких шагах от пены прибоя.

     Киан услышал женский смех – хрипловатый голос возбужденной женщины. И понял, что это Лилит, понял, что попал в ее воспоминания или в ее сон. Со стороны он наблюдал, как мужчина спустил тунику с плеч женщины и склонил голову к ее груди.

     Какое наслаждение – ощущать его губы на своей коже. Чувство то нахлынут, то отступят, словно прилив и отлив. Почему это запрещено? Ее тело создано для этого. Ее разум, ее душа созданы богами как половинки любимого.

     Она выгнулась, с готовностью встречая его ласки, и начала перебирать его выгоревшие на солнце волосы. От него исходил запах оливковых деревьев и солнца, наливавшего силой их плоды.

     Ее любовь, ее единственная любовь. Их губы снова встретились. Затем еще и еще – со страстью, ставшей невыносимой.

     Наконец, их тела соединились. Она не отрывала от него взгляда. От наслаждения ее глаза наполнились слезами, вдохи превратились в беспомощные всхлипы.

     Любовь затопила ее, забарабанила в сердце тысячами шелковых кулачков. Она крепко прижала его к себе, плача от счастья, изливая свою радость с такой страстью, что застеснялись даже боги.

     —Кирио, Кирио. – Она прижала его голову к своей груди. – Сердце мое. Любовь моя.

     Он поднял голову, погладил ее золотистые волосы.

     – Даже луна бледнеет на фоне твоей красоты. Лилия, моя королева ночи.

     – Ночи принадлежат нам, но я хочу солнца – солнца, которое золотит твои волосы и кожу, которое прикасается к тебе, когда я не могу сделать этого. Я хочу быть рядом с тобой, гордая и свободная.

     – Посмотри на звезды. – Он перекатился на спину. – Сегодня они наши факелы. Мы будем плавать под ними. Смоем этот жар в море.

     Вспыхнувшая обида мгновенно стерла радость с ее лица.

     – Почему ты не хочешь об этом говорить?

     – Слишком жаркая ночь для разговоров и забот. – Он говорил небрежно, просеивая песок между пальцами. – Пойдем. Мы, как дельфины, будем играть в воде.

     Он взял ее за руки, чтобы поднять с песка, но она резким движением высвободилась.

     – Мы должны поговорить. Составить план.

     – Милая, сегодня у нас осталось так мало времени.

     – У нас его может быть сколько угодно, каждую ночь. Нужно только уехать отсюда, сбежать вместе. Я могу стать твоей женой, подарить тебе детей.

     – Уехать? Сбежать? – Он рассмеялся, откинув голову. – Что за глупость? Пойдем, пойдем. У меня остался всего час. Поплаваем немного, и я покатаю тебя на волнах.

     – Никакая это не глупость. – Она ударила его по руке. – Мы можем уплыть отсюда – куда захотим. Быть вместе, не скрываясь, при свете солнца. Мне мало нескольких часов в темноте вместе с тобой, Кирио. Ты обещал.

     – Уплыть, будто мы воры? Здесь мой дом, моя семья. Мой долг.

     – Твои сундуки с деньгами, – с ненавистью прошептала она. – Или сокровища твоего отца.

     – И что из того? Думаешь, я запятнаю честь семьи, сбежав со жрицей и живя изгнанником в чужих землях?

     – Ты говорил, что тебе достаточно моей любви.

     – Слова мало что значат» Прояви благоразумие, – ласково произнес он и провел пальцем по ее обнаженной груди. – Мы доставляем друг другу удовольствие. Зачем желать чего-то еще?

     – Я хочу большего. Я люблю тебя. Ради тебя я нарушила клятву.

     – Ты это сделала по доброй воле, – напомнил он.

     – Я это сделала ради нашей любви.

     – Любовью не будешь сыт, Лилия, и ее не продашь на рынке. Не грусти. Я куплю тебе подарок. Что-нибудь из золота, чтобы подходило к твоим волосам.

     – Мне не нужны твои подарки. Только свобода. Я буду твоей женой.

     – Это невозможно. Если мы решимся на такое безумие и нас поймают, смерти не избежать.

     – Я лучше умру рядом с тобой, чем буду жить без тебя.

     —Оказывается, что я больше ценю свою жизнь, чем ты – свою или наши. – Голос его звучал лениво, будто преодолевая зевоту. – Я могу дарить тебе наслаждение, а это и есть свобода. А что касается жены, то тебе известно – ее для меня уже выбрали.

     – Ты выбрал меня. Ты говорил...

     – Хватит, хватит! – Он нетерпеливо взмахнул руками, хотя разговор скорее наскучил ему, чем разозлил. – Я выбрал тебя для наслаждения, для этой же цели и ты выбрала меня. Ты сгорала от желания. Я видел это по твоим глазам. И если ты придумала историю о нашем побеге, то это лишь твоя фантазия.

     – Ты говорил, что принадлежишь мне.

     – Телом. И ты превосходно им воспользовалась. – Он встал и затянул пояс на тунике. – Я с радостью сохраню тебя в качестве любовницы. Но у меня нет ни времени, ни терпения выслушивать глупые требования храмовой шлюхи.

     – Шлюхи? – Краска гнева сошла с ее лица, и оно стало белым, как мраморные колонны на вершине холма. – Ты лишил меня девственности.

     – Сама этого хотела.

     – Ты не понимаешь, что говоришь. – Она опустилась на колени и сложила руки, словно в молитве. – Ты сердишься, потому что я пристаю к тебе. Сегодня мы больше не будем разговаривать. Мы будем плавать, как ты предлагал, и забудем все обидные слова.

     – Время ушло. Думаешь, я не понимаю, что у тебя на уме? Ты теперь до смерти меня замучаешь разговорами о своих несбыточных мечтах. Хорошего понемножку. Мы достаточно долго бросали вызов богам.

     – Ты же меня не оставишь? Я так люблю тебя. Если ты меня бросишь, я пойду к твоей семье. Я расскажу...

     —Только заикнись, я поклянусь, что ты лжешь. Тебя сожгут за это, Лилия. – Он наклонился, провел пальцем по ее плечу. – Твоя кожа слишком нежная и сладкая для огня.

     – Прошу, не отворачивайся от меня. Все будет так, как ты скажешь, как захочешь. Я больше не заикнусь об отъезде. Только не бросай меня.

     – Унижение тебе не к лицу.

     Потрясенная, раздавленная горем, она окликнула его, но мужчина уже шел прочь, будто не слыша ее голоса.

     Она рухнула на землю, громко рыдая и колотя кулаками по песку. Боль обжигала, словно огонь, о котором говорил ее возлюбленный, – казалось, она проникает до самых костей, превращая их в пепел. Как ей жить с такой болью?

     Любовь предала ее, использовала и бросила. Любовь одурачила ее. Но ее сердце по-прежнему заполнено нежностью.

     Она утопится в море. Поднимется на крышу храма и бросится вниз. Или умрет прямо здесь, от боли и стыда.

     —Сначала убью его! – в ярости выкрикнула она. – Сначала его, потом себя. Наша кровь смешается. Вот цена любви и предательства.

     Потом она услышала какое-то движение, шорох песка и радостно встрепенулась. Вернулся!

     – Любимый.

     – Да. Я буду им.

     Черные волосы падали ему на плечи. Он был одет в длинные одежды цвета ночи под стать глазам – темным и блестящим.

     Женщина схватила тогу, прикрывая грудь.

     – Я жрица храма. Тебе не позволено находиться здесь.

     – Для меня не существует запретов. Я хожу там, где хочу. Такая молодая, – прошептал он; взгляд его черных глаз скользил по телу девушки. – Удивительно свежая.

     – Ты должен покинуть это место.

     – Всему свое время. Три последние ночи я наблюдал за тобой, Лилия. За тобой и за тем юношей, на которого ты растрачиваешь свои чувства.

     – Как ты посмел?

     – Ты подарила ему свою любовь, а он ответил тебе ложью. Скажи, ты хочешь отплатить ему?

     Что-то шевельнулось у нее внутри, первые ростки мщения.

     – Он вообще ничего не заслуживает – ни он, ни другой мужчина.

     – Верно. Значит, ты дашь мне то, чего не заслуживает ни один мужчина.

     Охваченная внезапным страхом, она бросилась бежать, но незнакомец каким-то образом оказался прямо перед ней, на его лице играла ледяная улыбка.

     – Кто ты?

     – У тебя неплохая интуиция. Я знал, что сделал правильный выбор. Я тот, кто существовал задолго до того, как твои слабые и похотливые боги были извергнуты небесами.

     Она снова побежала, пытаясь закричать, но безуспешно. Он опять преградил ей путь. Страх, завладевший девушкой, превратился в ужас.

     —Посягнувшего на храмовую жрицу ждет смерть.

     —Смерть – лишь удивительное начало. Мне нужен компаньон, любовница, женщина, ученик. Это будешь ты. Я преподнесу тебе дар, Лилия.

     Увидев, что она снова побежала, он рассмеялся. И продолжал смеяться, когда сбил ее с ног и, всхлипывающую, швырнул на землю.

     Она дралась, царапалась, кусалась, умоляла, но он был слишком силен. Его губы приникли к ее груди, и девушка заплакала от стыда, раздирая ногтями его щеку.

     – Да. Да. Сопротивляйся. Так даже лучше. Скоро сама узнаешь. Страх подобен аромату духов, крики – музыке. – Он обхватил ладонями лицо девушки, заставил посмотреть на себя. – А теперь смотри мне в глаза. Не отрываясь.

     Его плоть погрузилась в нее. Тело девушки сотрясала дрожь. Шок. И невыразимое волнение.

     – Он доводил тебя до таких высот?

     – Нет, нет. – Слезы высыхали у нее на щеках, руки перестали бить и царапать незнакомца, а погрузились в песок, ища опору. Она была не в силах отвести взгляд от его глаз; ее тело подчинялось его движениям.

     – Бери больше. Ты же хочешь, – сказал он. – Боль так... возбуждает.

     Он еще глубже погрузился в нее, так глубоко, что она боялась расколоться надвое. Но ее тело по-прежнему подчинялось его ритму, она неотрывно смотрела на него.

     Вдруг его глаза налились кровью, и сердце девушки вновь замерло от страха, но он тут же сменился сильнейшим возбуждением. Он так прекрасен. Ее любовник бледнеет перед этой мрачной, губительной красотой.

     – Я дам тебе орудие мести. Это станет началом твоей новой жизни. Нужно лишь попросить. Попроси меня.

     – Да. Я хочу получить твой дар. Дай мне отомстить. Дай мне...

     Клыки вонзились в нее, и тело девушки забилось в конвульсиях. И наслаждение, которое она знала прежде или только рисовала в своем воображении, побледнело в сравнении с затопившим ее чувством. Здесь, именно здесь, она обрела блаженство, которого не находила даже в храме. Ее захлестнула непреодолимая черная сила, существовавшая всегда, – она это твердо знала, – но недосягаемая.

     Вот то запретное, к чему она всегда стремилась.

     Переполненная этой силой и наслаждением, девушка довела его до оргазма. А потом, без всякой подсказки, приподнялась, чтобы попробовать кровь, текшую по его исцарапанной щеке.

     Она умерла, улыбаясь окровавленными губами.

     И проснулась в своей постели через две тысячи лет после сна.

     Все тело болело, мысли путались. Где море? Где храм? Кирио?

     – Любовь? Кто бы мог подумать. – Киан вышел из тени. – Зовешь любовника, который отверг и предал тебя?

     – Джарл? – Так она называла того, кто изменил ее. Но сон постепенно отделялся от реальности, и Лилит поняла, что перед ней стоит Киан. – Значит, ты в конце концов пришел. Мое предложение... – Она все еще сомневалась.

     – А что стало с парнем? – Словно устраиваясь для дружеской беседы, Киан присел на край кровати.

     – Каким парнем? Дэви?

     – Нет, нет, не с этим щенком, твоим порождением. С любовником, который у тебя был при жизни.

     Губы Лилит дрогнули – она все поняла.

     – Значит, забавляешься с моими снами? Хотя какое это имеет значение? – Тем не менее она была потрясена до глубины души. – Его звали Кирио. Как ты думаешь, что с ним стало?

     – Думаю, твой господин устроил так, что Кирио стал твоей первой жертвой.

     Лилит улыбнулась одному из своих самых приятных воспоминаний.

     – Он обмочился, пока Джарл держал его передо мной, хныкал, словно ребенок, умоляя пощадить его. Я была новичком, но у меня хватило сил продержать его живым еще несколько часов – после того, как он стал просить о смерти. С тобой все будет иначе. Я подарю тебе годы боли.

     – Она взмахнула рукой и выругалась, увидев, что ее скрюченные пальцы с длинными острыми ногтями прошли сквозь Киана.

     – Забавно, правда? А Джарл? Сколько прошло времени, прежде чем ты избавилась от него?

     Откинувшись на подушки, она раздраженно поморщилась. Потом пожала плечами:

     – Около трехсот лет. Мне нужно было многому у него научиться. Он начал бояться меня, потому что моя сила росла и крепла. Я чувствовала его страх. Джарл сам убил бы меня, если бы я его не опередила.

     – Тебя звали Лилией.

     – Да – жалкого человека, которым я когда-то была. Он назвал меня Лилит, когда я восстала из мертвых. – Она намотала на палец локон золотистых волос, пристально глядя на Киана. – Тешишь себя глупой надеждой, что, узнав, как все начиналось, сможешь увидеть мой конец?

     Отбросив простыни, она встала и, обнаженная, подошла к серебряному кувшину.

     Когда Лилит наливала кровь в чашу, руки ее дрожали.

     – Давай начистоту, – предложил Киан. – Ведь нас тут только двое. Кстати, странно, что ты не спишь с Лорой, с мальчишкой или с другим избранником на сегодняшнюю ночь.

     – Даже мне иногда нужно побыть одной.

     —Хорошо. Итак, будем откровенны. Ты испытываешь волнение и некоторую растерянность, снова став человеком, – хотя бы во сне. Увидев, как все начиналось, словно это было вчера. Вновь почувствовав себя земной женщиной или, по крайней мере, вспомнив об этом.

     Словно только что вспомнив о своей наготе, Лилит накинула халат.

     – Я не прочь снова стать человеком.

     Киан удивленно приподнял брови.

     – Ты? Теперь мой черед удивляться.

     – Чтобы снова пережить смерть и возрождение. Это такое восхитительное, потрясающе чувство. Я согласна стать слабой и слепой, чтобы снова получить этот дар.

     – Конечно. Ты по-прежнему предсказуема. – Киан встал. – Послушай меня. Если ты и твой чародей еще раз проникнете в мои сны, я отплачу той же монетой, но втройне. Не жди от меня покоя.

     Киан растворился в воздухе, но пока еще не вернулся в свое тело. Разум Мойры и воля Гленны тянули его назад, но он медлил.

     Ему хотелось знать, что будет делать Лилит.

     Она швырнула в стену чашу с остатками крови. Расколотила шкатулку и начала молотить кулаками по стенам, пока не разбила пальцы в кровь.

     Потом позвала охрану.

     —Приведите ко мне этого никчемного чародея. В цепях. Приведите его... Нет, подождите. – Она отвернулась, явно пытаясь взять себя в руки. – Я убью его, если он попадется мне на глаза, но будет ли от этого польза? Приведите мне кого-нибудь – я хочу есть.

     Помедлив, Лилит резко обернулась.

     —Мужчину. Молодого. Лет двадцати. Блондина, если такой у нас есть. Быстро!

     Оставшись одна, Лилит потерла виски.

     —Я еще раз убью его, – прошептала она. – Мне станет лучше. Назову его Кирио и еще раз убью.

     Лилит схватила стоявшее на комоде драгоценное зеркало. Собственное лицо напомнило ей, по какой еще причине не стоит убивать Мидира. Чародей преподнес ей этот подарок.

     —Вот я, – тихо произнесла королева вампиров. – Такая красивая. Луна бледнеет и исчезает с небосклона. Да, да, да. А я здесь. И всегда буду здесь. Остальные – всего лишь призраки. А я здесь.

     Лилит взяла гребень и начала расчесывать свои великолепные волосы, тихонько напевая. В ее глазах стояли слезы.

     —Выпей это. – Гленна поднесла стакан к губам Киана, однако он его оттолкнул.

     – Со мной все в порядке. Я не собираюсь ни пить виски, ни падать в обморок.

     – Ты бледен.

     Губы Киана дрогнули.

     —Как и все вампиры. Ладно. Отличная получилась прогулка.

     Поскольку Киан отказался от виски, Гленна сама сделала глоток, а потом передала стакан Мойре.

     —Она нас не почувствовала. – Ведьма повернулась к Мойре. – Приятно думать, что все дело в моей защите, но, скорее всего, Лилит просто была слишком увлечена.

     – Она была так молода. – Мойра села. – Так хороша собой и так сильно влюблена в того никчемного мужчину. Я не знаю языка, на котором они разговаривали. Каким-то образом я все понимала, хотя язык мне незнаком.

     – Это греческий. Лилит была жрицей какой-то богини. Девственность была обязательным условием для служительниц этого культа. – Киану хотелось крови, но пришлось довольствоваться водой. – И не стоит ее жалеть. Она была готова к тому, что случилось.

     – Как и ты? – парировала Мойра. – Только не делай вид, что абсолютно равнодушен к ней. Я чувствовала твою жалость. Она так страдала. А через несколько минут ее изнасиловал и убил демон. Я могу презирать Лилит и одновременно жалеть Лилию.

     – Лилия уже была наполовину безумна, – бесстрастно ответил Киан. – Возможно, именно превращение в вампира позволило ей окончательно не сойти с ума.

     – Согласна. Очень жаль. – Гленна обращалась к Мойре. – И мне не доставило удовольствия смотреть на то, что с ней случилось. Но в ее глазах, в ее голосе было что-то такое... и то, как она ответила Джарлу. Даже тогда, Мойра, с ней было не все в порядке.

     – Тогда ей следовало покончить с жизнью или пойти на казнь за убийство человека, который использовал ее. Она должна была умереть чистой. – Мойра вздохнула. – И тогда мы не сидели бы здесь, обсуждая ее. Если долго думать об этом, начинает болеть голова. У меня есть один деликатный вопрос – скорее для удовлетворения моего любопытства.

     Она смущенно откашлялась и повернулась к Киану.

     —Как выразилась Гленна, Лилит ответила Джарлу. Так всегда бывает?

     —Большинство борются или немеют от страха. Лилит сама стремилась к этому после... Прошу прощения, но деликатно объяснить не получится, – признался Киан. – После того как почувствовала, что получает удовольствие от близости с вампиром. Вне всякого сомнения, это было изнасилованием, а ни одна нормальная женщина не может получать удовольствие от принуждения и насилия.

     – Лилит принадлежала Джарлу еще до укуса, – прошептала Мойра. – Он все знал заранее – увидел в ней это. Она знала, что нужно делать, чтобы превратиться, – попробовать его кровь. Во всех книгах, которые я прочла, утверждается, что жертву нужно заставить или уговорить. Предложить. А Лилит попробовала кровь сама. Она понимала – и хотела этого.

     – Теперь мы знаем больше, чем раньше, и это уже хорошо, – заметил Киан. – Кроме того, воспоминания расстроили Лилит. Теперь я буду крепче спать. Мне пора в постель. Прошу прощения, дамы.

     Мойра смотрела ему вслед.

     – У него есть чувства. Как ты думаешь, почему он так старается делать вид, что лишен их?

     – Чувства причиняют страдания – чаще всего. Мне кажется, когда ты так много видел и совершил немало дурного, чувства могут вызывать непрекращающуюся боль. – Гленна положила руку на плечо Мойры. – Отрицание – еще один способ выжить.

     —Но освобожденные чувства могут стать целебным бальзамом или оружием.

     Во что превратятся его чувства, если дать им волю?