Текст книги "Портрет смерти (Посмертный портрет)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

9

Ева вызвала бригаду и начала обыск.

Она не нашла наркотиков, чему немало удивилась. По ее мнению, люди типа Хастингса были не прочь время от времени побаловаться «Зонером», но ничего подобного в доме не было. Как и следов транквилизатора, которым усыпили Рэйчел Хоуард. Ни в квартире, ни в студии, ни в машинах.

В студийном наборе было несколько образцов продукции фирмы «Бэрримор», и она сравнила их с теми, которые использовал убийца Рэйчел, пытаясь представить себе медвежьи лапы Хастингса, тщательно наносящие помаду на девичьи губы и тени на веки.

Кресла, в котором была сфотографирована Рэйчел, в доме также не было, но зато нашелся большой моток проволоки. Проволока и грим отправились в пакеты для вещественных доказательств. Когда Ева вручала Хастингсу расписку, он и не подумал протестовать.

Брать образцы волокна из автомобильных ковриков и сравнивать их с полученными ранее она предоставила экспертам, а сама сосредоточилась на объемистом архиве фотографий.

Точнее, дышала в шею Макнабу, который проводил поиск.

– Лейтенант… – Тощие плечи Макнаба ссутулились. – У этого малого десятки тысяч портретов. Мне потребуется время, чтобы просмотреть весь файл и найти портрет жертвы. Конечно, если он здесь есть.

– Он есть. Хастингс узнал ее.

– О'кей, но… – Йен повернул голову, и их носы чуть не столкнулись. – Здесь мало места.

Ева мрачно уставилась на экран компьютера. Половина его была заполнена изображением улыбавшегося лица Рэйчел, на другой вихрем мелькали образцы из архива, превратившиеся в одно туманное пятно. Рано или поздно они остановятся. Ева знала, что это случится. И на экране возникнет второй портрет Рэйчел.

– Машина сама справится.

– Не согласен, – возразил Макнаб. – Все зависит от оператора.

– Брехня… – И все же Ева отстранилась. Она мешала ему и понимала это. – Я не хочу пропустить мгновение.

– Вы узнаете это первой.

Она покосилась на Хастингса. Он сидел, сложив руки на груди, и хмуро наблюдал за копами, заполнившими его студию. Не сводя с него глаз, Ева махнула рукой помощнице:

– Пибоди…

– Да, сэр.

– Надень фуражку и опроси второго человека в твоем списке.

– Сэр?

– Я что, говорю на иностранном языке?

– Вы хотите, чтобы я сама провела опрос? – Лицо Пибоди стало белым. – Без вас?

– Ты проработала в отделе расследования убийств больше года. Неужели этого времени было недостаточно, чтобы научиться опрашивать подозреваемых без помощи начальника?

– Нет, сэр. – Теперь лицо Делии стало пунцовым. – Просто вы всегда… Я не… – Бесстрастный взгляд Евы заставил ее проглотить слюну и расправить плечи. – Я опрошу Кэтстивенса, лейтенант.

– Вот и отлично. Когда закончишь, свяжешься со мной и получишь новые указания.

– Есть, сэр. Спасибо за доверие.

– Пожалуйста. Только не копайся. – Она повернулась к Пибоди спиной, мысленно скрестила пальцы на счастье и снова покосилась на Хастингса.

Чутье подсказывало Еве, что собака зарыта именно здесь и что поручение, данное ею Пибоди, всего лишь позволит помощнице набраться опыта.

Она подошла к окну и оперлась рукой о подоконник.

– Наверно, это очень неприятно, когда незнакомые люди роются в твоих вещах. – Ева выждала несколько секунд, но Хастингс упорно не смотрел на нее. – Мы можем обойтись и без этого, если вы скажете мне, откуда знаете Рэйчел Хоуард.

– Я не говорил, что знаю ее. Просто где-то видел ее лицо. Черт побери, это не преступление!

– Вы фотографировали ее?

– Возможно.

– Здесь, в студии?

Брови Хастингса сдвинулись. Ева видела, что он пытается вспомнить.

– Нет.

– Она никогда не была тут?

– Откуда я знаю, черт побери? – снова с досадой рявкнул он. – Люди обожают притаскивать сюда своих друзей. Один бог знает почему. Я нанимаю натурщицу или группу, а они приводят с собой кого попало. Чаще всего я даю им пинка в зад, но у каждого иногда бывает хорошее настроение. – Он слегка улыбнулся. – Правда, я с этим борюсь.

– Фотография приносит приличные деньги?

Тут его улыбка стала насмешливой.

– А работа в полиции?

– Нет, черт побери. Значит, вы занимаетесь этим из любви к искусству… – Заинтригованная Ева сунула руки в карманы брюк. – Делаете портреты людей, хотя само человечество не жалуете. – Она кивнула. – Что ж, я могу это понять. Но мы имеем дело с красивой молодой девушкой. Мужчин всегда тянет к красивым молодым девушкам.

Лицо Хастингса побагровело.

– Я не путаюсь с малолетками! Ради бога, мне сорок лет! Что мне делать с этими худышками? Для секса я обращаюсь к компаньонкам с лицензией. Это чисто, профессионально и ни к чему не обязывает. Личные связи мне не по душе.

«Он флиртует со мной», – с веселым удивлением подумала Ева.

– Да, такие связи сильно усложняют жизнь.

– Мне нравятся лица, – пробормотал он. – Я могу сидеть здесь и думать, что вы – чирей на заднице, властный коп, испортивший мне день, но ваше лицо мне нравится. Я ненавижу вас как человека, но ваше лицо мне нравится.

– Черт побери, а что я должна сказать о вашем?

Тут он хмыкнул.

– Безобразнее не бывает. Но в безобразии тоже есть красота. – Он мгновение смотрел на свои руки, а потом тяжело вздохнул. – Я не убивал эту девушку. И вообще никого не убивал. Я люблю придумывать способы убийства тех, кто раздражает меня. Сбрасывать их с небоскребов, кипятить в масле, запирать в темной комнате с живыми змеями и прочее. Это позволяет мне жить.

– Хастингс, вы просто загадка.

– Как и все мы… Это лицо. Лицо этой девушки. Безобидное. Лейтенант Даллас, вы знаете, какое желание вызывают у людей такие лица?

– Желание уничтожить безобидное существо.

– Да. Это так.

– Лейтенант! – Макнаб помахал рукой, не сводя глаз с экрана. – Я нашел ее.

Ева подошла к экрану и стала изучать его. Она тут же узнала Рэйчел, хотя та находилась в группе других молодых людей. Нарядные платья, цветы на заднем плане… Какой-то официальный прием, подумала она. Возможно, свадьба.

Рэйчел обнимала за талию какую-то девушку и смеялась, запрокинув голову.

– Хастингс… – Ева жестом попросила его подойти. – Кто, что, где и когда? – требовательно спросила она.

– Вот оно! – Хастингс устремился к экрану и толкнул субтильного Макнаба плечом с такой силой, что чуть не вышиб его из кресла. – Я знал, что видел это лицо! Что это, что это? Да, свадьба Морелли-Десото, состоявшаяся в январе. Посмотрите, тут написано. Есть и другие…

– Не прикасайтесь к клавиатуре! – велела Ева. – Макнаб, увеличь и распечатай изображение. Хастингс, у вас есть и другие ее фотографии?

– У меня есть фотографии всех, кто присутствовал на этой чертовой свадьбе! Я храню их год, чтобы какая-нибудь тетя Джейн или бабушка Мэри могла прийти и выбрать то, что ей нравится. Там есть и другие фотографии этой девушки. Я сделал их, потому что мне понравилось ее лицо.

– Макнаб, продолжи поиск и найди все снимки Рэйчел. Увеличь и распечатай.

Руки Йена замелькали над клавиатурой. Ева увидела лица жениха и невесты, семейные портреты, моментальные снимки. Молодые и пожилые люди. Друзья и родственники.

– Это все, Даллас.

– Нет, не все! – прервал его Хастингс, не дав Еве открыть рот. – Есть еще. Говорят вам, я фотографировал ее и других людей, которые казались мне интересными. На этой дискете есть субдиректория. Она называется «Лица».

Макнаб вызвал ее. Ева заметила, что Хастингс не обратил внимания на жениха и невесту. Тут был портрет очень старой женщины с мечтательной улыбкой, терявшейся среди многочисленных морщин. Ребенка с губами, испачканными глазурью. Хорошенькой маленькой девочки в нарядном платье, уснувшей в кресле.

Поток лиц подошел к концу.

– Тут что-то не так, – пробормотал Хастингс. – Ее здесь нет. Черт побери, я фотографировал ее! Четыре или пять моментальных снимков и два, на которых она позирует… Я фотографировал ее больше, чем кого-нибудь другого на этой проклятой свадьбе. У меня были ее снимки!

– Я верю вам. – Ева задумчиво барабанила пальцами по столу. – Осталась еще пара вещей, Хастингс. Вы согласны пройти испытание на детекторе лжи?

– Дерьмо. Дерьмо… А почему бы и нет, черт побери?

– Я это устрою. – Она посмотрела на наручные часы. Слишком поздно. Сегодня договориться не удастся. – Завтра. А теперь второе. Кто ездил с вами на это мероприятие?

– Откуда я знаю? Проклятие, это было в январе!

– У вас есть файлы или записи?

– Конечно. Я фиксирую работу, портреты и снимки. Но не помощников. Черт побери, я пользуюсь помощниками как туалетной бумагой. Только от бумаги больше проку.

– Но ведь вы им платите, не так ли?

– Больше того, что они заслуживают… – начал он и вдруг заморгал глазами. – Верно. Верно, черт побери! Этим занимается Люсия. Она все выяснит.

Впервые со дня знакомства с Евой Рорк испытал облегчение от того, что ее не оказалось дома. Отогнав от себя чувство вины, он не прошел к Соммерсету, а сразу поднялся наверх. Ему требовалось время. Требовалось уединение. Ради бога, ему было нужно подумать.

Все это могло быть подстроено. Так оно и есть, убеждал себя Рорк, проходя в комнату с кодовым замком, где хранилось незарегистрированное оборудование. Ловко подстроено заранее, чтобы заставить его расстаться с крупной суммой или отвлечь от предстоящих сделок. Но зачем использовать то, что таилось в его далеком прошлом? Проклятие, зачем морочить ему голову тем, что можно легко и быстро проверить?

Чушь! Фальшивка!

И все же он сомневался.

Рорку очень хотелось выпить, но он в пику себе ограничился кофе, черным и крепким, а потом пошел к стойке с компьютерами.

Он сам оборудовал эту комнату и лично выбрал систему охраны. Ради одной-единственной цели. Уберечься от всевидящего глаза и скользких щупальцев «Компьюгарда». Хотя он стал законопослушным бизнесменом, тем не менее оставались дела, доступ к которым мог иметь только он.

Здесь, в этой комнате с окнами, прикрытыми жалюзи, и металлической дверью, он мог принимать и отсылать любую информацию, проводить любые поиски, получать несанкционированный доступ к любым данным, не привлекая к себе внимание всесильной службы электронного контроля.

Когда-то – причем не так давно – он пользовался этим оборудованием для не вполне легальных целей – часто ради развлечения, иногда для собственной выгоды, но главным образом просто по привычке.

Он вырос вором и шулером, а такие привычки побороть трудно. Особенно если ты хорошо знаешь свое ремесло.

А Рорк свое ремесло знал.

Правда, с тех пор как он был вынужден красть, чтобы выжить, прошло очень много времени. Он сбрасывал с себя слой за слоем и не только перестал нарушать закон, но и избавился от своих криминальных связей.

«Я стал другим человеком, – подумал он, – обводя взглядом комнату. Во всяком случае, начал им становиться».

А потом появилась Ева. Его коп. Что делать смертельно влюбленному мужчине, как не сбросить с себя еще несколько слоев?

«Она сильно повлияла на меня, – подумал Рорк. – Мы много значим друг для друга, и все же во мне есть черты, о которых она и не догадывается. И тут появляется какая-то незнакомка, совершенно чужая женщина, которая пытается заставить меня поверить, будто все, что я сделал, чего добился и чем стал, построено на лжи. На лжи и убийстве».

Рорк шагнул к зеркалу. Его лицо. Копия отцовского. Тут уж ничего не поделаешь. Он думал об этом редко, точнее, почти не думал. И, может быть, именно поэтому принял так близко к сердцу пощечину, нанесенную этому человеку. Пощечину, которая потрясла его до глубины души. До ее твердой, холодной, нетронутой сердцевины.

Ну что ж, он займется этим. Он докопается…

Он сел за черную U-образную стойку и положил ладонь на гладкий черный экран. Когда сканирование ладони было закончено, экран загорелся красным.

– Это Рорк, – сказал он. – Начинаем работу.

Лампочки замигали, машины ожили, негромко загудели, и Рорк взялся за дело.

Сначала он заказал углубленный поиск данных, имевших отношение к Мойре О'Баннион. Когда все закончится, он будет знать ее лучше, чем она знает себя сама.

Первый уровень был самым простым. Дата и место рождения, родители, братья и сестры, муж и дети. Послужной список. Все совпадало с тем, что она рассказывала, но именно этого Рорк и ждал.

Профессионалу нужна хорошая предварительная подготовка, не так ли? Кому это и знать, как не ему?

Она лгала. Наверняка лгала. Потому что если это не так…

Его сердце сжалось от боли и страха. Рорк опустил взгляд и уставился на экран. Конечно, она солгала. Нужно только найти маленькую брешь, и ее тщательно составленный рассказ рассыпется в прах.

Поиск продолжался. Рорк изучил медицинскую карту и финансовое положение Мойры и ее родных. С ледяным спокойствием он нарушал право на тайну всех, кто имел отношение к миссис О'Баннион.

Прошел целый час, а он так и не нашел ничего подозрительного.

Рорк выпил еще одну чашку кофе, сел и дал команду, которой надеялся избежать.

– Провести поиск данных о Сиобан Броди, родившейся в графстве Клэр, Ирландия, между 2003 и 2006 годами.

– РАБОТАЮ… ЗА УКАЗАННЫЙ ПЕРИОД ВРЕМЕНИ РОДИЛИСЬ ТРИДЦАТЬ ТРИ ЖЕНЩИНЫ С ТАКИМ ИМЕНЕМ И ФАМИЛИЕЙ.

– Она – одна из двойняшек.

– РАБОТАЮ… ЗА УКАЗАННЫЙ ПЕРИОД РОДИЛИСЬ ЧЕТЫРЕ ЖЕНЩИНЫ С ТАКИМ ИМЕНЕМ И ФАМИЛИЕЙ, ИМЕЮЩИЕ СЕСТРУ ИЛИ БРАТА-БЛИЗНЕЦА.

У Рорка вспотели ладони. Он слишком далеко зашел, чтобы отступать, и понимал это.

– Сестру объекта звали Синеад.

– РАБОТАЮ… ОБЪЕКТ НАЙДЕН. ПРОДОЛЖАЮ ПОИСК…

– Вывести на стенной экран номер один наиболее позднюю фотографию объекта.

– ВЫВОЖУ НА ЭКРАН ФОТОГРАФИЮ СИОБАН БРОДИ С УДОСТОВЕРЕНИЯ ЛИЧНОСТИ, ВЫДАННОГО 5 СЕНТЯБРЯ 2023 ГОДА.

На экране возникло прелестное юное лицо. Застенчивая улыбка, зачесанные назад ярко-рыжие волосы, светло-зеленые глаза и бело-розовая кожа.

У Рорка снова сжалось все внутри. Эта девушка была на год-два моложе той, что была запечатлена на фотографии, которую ему показала Мойра О'Баннион. У нее не было ни глубокой печали в глазах, ни усталости, ни синяков. Но девушка была той же. Той же самой.

– БРОДИ, СИОБАН, РОДИЛАСЬ В ТУЛЛЕ, ГРАФСТВО КЛЭР, ИРЛАНДИЯ, 2 СЕНТЯБРЯ 2005 ГОДА. РОДИТЕЛИ – КОЛИН БРОДИ И ПАТРИЦИЯ БРОДИ, УРОЖДЕННАЯ КАРНИ, ФЕРМЕРЫ. БРАТЬЯ – ЭДВАРД И ФЕРГУС, СЕСТРА-БЛИЗНЕЦ СИНЕАД. ДО ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ УЧИЛАСЬ У СЕСТЕР МОНАХИНЬ. ДРУГОГО ОБРАЗОВАНИЯ НЕТ. ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК: РАБОТА НА ФЕРМЕ. ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ РАБОТА В ПИВНОЙ КАРНИ, ТУЛЛА, С 2022 ПО 2023 ГОД. ПИВНАЯ «БЕЛАЯ ЛОШАДЬ», ДУБЛИН, С НОЯБРЯ 2023-ГО ДО ОКТЯБРЯ 2024-ГО.

Рорк не мог отвести глаз от экрана.

– Требуются дополнительные данные. Брак, дети, местонахождение в настоящее время.

– ЗАПИСЕЙ О БРАКЕ И ДЕТЯХ НЕТ. НАСТОЯЩЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО. ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 2024-ГО СВЕДЕНИЯ О СИОБАН БРОДИ ОТСУТСТВУЮТ.

По спине Рорка потекла струйка холодного пота. Никаких записей нет, подумал он. Ее стерли с лица земли.

– Полицейское досье, медицинская карточка, финансовое положение, данные о знакомых… Ради бога, хоть что-нибудь!

– РАБОТАЮ…

Что-нибудь найдется, сказал себе Рорк. Он встал и пошел за виски. Следы остаются всегда. И он их обнаружит.

Ева подошла к двери СВОЕГО ДОМА через два часа после окончания смены. «Я рада, что в вестибюле не будет маячить этот дразнилка Соммерсет, – твердила она себе. – И иду в его покои только для того, чтобы самой подразнить старика».

Она нашла дворецкого в гостиной. Тот сидел в кресле, слушал какую-то фортепьянную музыку для яйцеголовых и читал толстую книгу в кожаном переплете, наверняка взятую из личной библиотеки Рорка.

Галахад, сидевший на ручке его кресла, подмигнул хозяйке.

– А где ваш страж? – спросила Ева.

– Гуляет по участку, а я тем временем наслаждаюсь давно заслуженным одиночеством. – Соммерсет запомнил страницу, с притворной неохотой закрыл книгу и приготовился к развлечению. – Сегодня вы опять опоздали.

– Я живу не по часам.

– Несмотря на временные трудности, я все еще управляю этим домом и требую, чтобы вы ставили меня в известность о своем распорядке дня. Вы должны были вернуться еще час назад.

– Странно… Я вижу, что ваши губы шевелятся, но не слышу ни звука. Должно быть, при падении вы повредили голосовые связки. Я попрошу мисс Улыбку проверить это.

Губы Соммерсета растянулись в усмешке.

– Похоже, день сегодня выдался спокойный. Я не вижу на вас крови. Приятное разнообразие.

– Он еще не кончился. Интересно, когда вернулся домой Рорк и представилась ли вам возможность поворчать на него.

– Рорк вернулся некоторое время назад. – Но не зашел навестить старика… – Он в своем личном кабинете.

Ева недоуменно подняла бровь, но потом пожала плечами.

– Мне тоже нужно поработать… Да, к вашему сведению, я оставила машину у парадного. Чтобы позлить вас, если сегодня вечером вы ждете гостей.

Когда она вышла, довольный Соммерсет откинулся на спинку кресла и стал слушать Шопена, почесывая Галахада между ушами.

Ева подошла к личному кабинету Рорка, приложила к двери ладонь и назвала свое имя и код.

– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.

Сбитая с толку, Ева посмотрела на запертую дверь и мигавшую над ней красную лампочку.

– Что за чушь? – пробормотала она, слегка пнула дверь ногой и повторила попытку.

– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.

Она чертыхнулась, выхватила карманный видеотелефон и набрала личный номер Рорка. Когда послышался его голос, но экран остался черным, Ева нахмурилась.

Какого черта он заблокировал видео?

– Эй, что происходит? Я стою у двери, но мой код не срабатывает.

– Дай мне одну минуту.

Услышав щелчок, Ева уставилась на видеотелефон.

– Ладно, босс, так и быть. Минуту я тебе дам.

Прошла не минута, а полторы, прежде чем щелкнул замок и над дверью загорелся зеленый свет.

Когда Ева вошла, Рорк сидел за стойкой. Засученные рукава рубашки говорили о том, что он работал на нескольких клавиатурах одновременно.

Но его лицо было таким же бесстрастным, как стенные экраны.

Дверь закрылась, и замок щелкнул снова.

– В чем дело?

– Я работаю.

– На незарегистрированном оборудовании?

На лице Рорка отразилась досада. Он взял тяжелый хрустальный стакан, стоявший у его локтя, холодно посмотрел на Еву поверх него и сделал глоток.

– Да. На незарегистрированном.

Тепла в его голосе не было. И улыбки на лице тоже.

– У тебя проблемы?

Рорк размешивал жидкость в стакане и смотрел на Еву так, словно та была служащей, которую он собирался уволить.

– С чего ты взяла?

Изумленная Ева зашла за стойку, но экраны мониторов тоже были черными и равнодушными. Она уловила острый запах виски и табака. Чувство неловкости становилось все сильнее.

– Во-первых, ты отказал мне в доступе. Во-вторых, сидишь здесь и пьешь. В-третьих, ты выключил экраны, чтобы я не видела, над чем ты работаешь.

– Я отказал тебе в доступе, потому что не хотел, чтобы мне мешали. Пью – потому что хотел выпить. – В доказательство он снова поднес к губам стакан. – А выключил экраны, потому что моя работа не имеет к тебе никакого отношения. Вам ясно, лейтенант?

От потрясения у Евы заболело горло. Она стала вспоминать события дня, пытаясь понять, чем вызвала его гнев.

Потому что под его холодностью скрывался именно гнев. Жаркий и обжигающий.

– Если ты сердишься на меня, то я хочу понять, за что. Иначе получишь пинка в зад. И тогда уж все будет ясно.

«Уйди отсюда, – мысленно умолял ее Рорк. – Уйди и дай мне закончить этот кошмар».

– Не все мои дела имеют к тебе отношение. И не все мои чувства вращаются вокруг тебя.

У Евы тут же сжалось сердце, но она попыталась не обращать на это внимания.

– Нет, что-то случилось. Я же вижу. – Взволнованная Ева положила ладонь на его плечо и ощутила напрягшиеся мышцы. – Если дело в Соммерсете, то я заходила к нему. Старик раздражен, как обычно. Я понимаю, ты расстраиваешься из-за случившегося, но…

– За ним хорошо присматривают, верно? Я позаботился об этом. А тебе не приходит в голову, что у меня могут быть и другие проблемы, кроме тебя, его и твоей работы? – Он отодвинулся, встал, стремясь оказаться подальше от ее заботливой руки, и налил себе еще виски. Но надежда на то, что спиртное поможет ему избавиться от тошноты, оказалась тщетной.

– Рорк…

– Черт побери, я занят! – бросил он, и устремившаяся к нему Ева остановилась как вкопанная. – Пожалуйста, не мешай мне. У меня нет настроения болтать, выслушивать твои рассказы о том, как прошел день, или вставить пистон по-быстрому.

Оскорбление заставило ее вспыхнуть.

– А на что у тебя есть настроение?

– На то, чтобы побыть одному и закончить дело, ради которого я сюда пришел.

«Если ты останешься здесь, я этого просто не вынесу. И не вынесу того дела, которым занимаюсь…»

– Твои рассказы о работе отнимают у меня уйму времени, которое я обязан наверстывать. Когда ты увидела, что дверь закрыта, то должна была понять: я не хочу, чтобы мне мешали. У меня накопилась куча работы. Думаю, что у тебя тоже. Не сомневаюсь, что трупов в Нью-Йорке более чем достаточно для одного вечера.

– Да. – Ева медленно кивнула. Ее гнев исчез, сменившись невыносимой болью. – Трупов хватает… Ладно, не буду тебе мешать.

Она шагнула к двери и тут же услышала щелчок открывшегося замка. Как только Ева вышла, замок щелкнул снова.

Оставшись в одиночестве, Рорк долго смотрел в стакан, а потом швырнул его в стену. Осколки хрусталя упали на пол, как застывшие слезы.

Ева принялась за работу. Точнее, попыталась сделать это. Нужно было проверить людей, фамилии которых удалось вытянуть из Хастингса. С каждым придется говорить персонально, но до того нужно узнать их прошлое.

Она получила подробный отчет Пибоди. Второй подозреваемый имел в момент убийства Рэйчел Хоуард твердое алиби. Ева была уверена, что алиби подтвердится, но проверить его было необходимо.

Она прикинула другие возможности, просмотрела свои записи, приколола к доске снимки Рэйчел, расписание занятий, план автостоянки и фотографию Колумбийского университета, сделанную с высоты птичьего полета.

Но все это время ее не покидала тревога за Рорка.

Когда около полуночи Ева вошла в спальню, то увидела, что там пусто. Домашний компьютер ответил, что Рорк по-прежнему находится у себя в кабинете.

Когда в час ночи Ева легла в одинокую постель, Рорк еще не пришел.

Она не хотела ссориться с ним. Спору нет, иногда хорошая ссора обостряет чувства. Разгоняет кровь. Но как бы Ева и Рорк ни злились друг на друга, раньше они всегда были вместе.

Это была не ссора. Он просто оборвал ее и выгнал. Смотрел на нее холодными синими глазами как на чужую. Или как на надоедливую знакомую.

«Не следовало мне уходить, – сказала себе Ева, ворочаясь в огромной кровати. – Нужно было остаться, разозлить его и заставить рассказать, что случилось».

Он прекрасно знал, как заставить ее уйти. Если бы Рорк кричал на нее, она бы это как-нибудь перенесла. Но он ошеломил ее, выбил из колеи и заставил уйти, поджав хвост.

«Ну, погоди, – подумала она, засыпая. – Я еще доберусь до тебя».

* * *

Пока Ева лежала в темноте и не могла уснуть, обрел бессмертие девятнадцатилетний студент театрального факультета по имени Кенби Сулу.

Он стоял, высокий, стройный и навеки молодой. Его телу была придана нужная поза. Безжизненные конечности поддерживались тонкой проволокой, чтобы бесстрастный объектив фотоаппарата мог запечатлеть юношу во всей красе.

«Какой свет! Какой сильный свет… Он окутывает меня как плащ. Питает меня. Он был гением, этот юноша с фигурой танцора и душой художника. Теперь он – это я. То, чем был он, будет всегда жить во мне.

Я чувствовал, как он соединяется с Рэйчел и со мной. Теперь мы близки больше, чем любовники. Мы превратились в жизненную силу, намного превосходящую способности каждого из нас.

Их дар мне грандиозен. А я взамен подарил им вечность.

Теперь в них никогда не будет тьмы.

Только безумный может назвать это безумием. Только слепой смотрит, но не видит.

Я уверен, что скоро, очень скоро смогу предъявить миру то, что сумел создать. Но сначала нужно накопить больше света. Мне нужны еще двое, а потом я поделюсь с миром.

Но, конечно, я должен дать всем на это посмотреть».

Когда дело было сделано, текст и фотография были отправлены Надин Ферст на «Канал-75».