Текст книги "Сюрприз под елкой (СИ)"

Автор книги: Нинель Мягкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

4

Начать решили с перешедших на другое место работы, как потенциально обиженных больше. Одна девушка, Моника, перешла в элитный косметический салон – зарплата вряд ли понизилась, а место было побольше, чем в торговом центре, и шансы на чаевые увеличивались. Глядя на губы уточкой, явно свежесделанные, Анджела подумала, что живётся барышне очень даже неплохо. Но долг обязывает проверить всех подозреваемых.

Сверхурочная работа не оплачивалась, естественно, поэтому Густав заверил, что все расходы по расследованию возьмёт на себя. Заехал лично после работы – другие дела и у него, и у неё никто не отменял! – подвёз до салона, передал с рук на руки администратору, ласково шепнул на ухо:

– Ни в чем себе не отказывайте, мой детектив. – и укатил заключать очередную сделку. Почва для сплетен была подготовлена, и если бы не бегающие по спине табунами мурашки, Анджела смогла бы полностью сосредоточиться на допросе. Но увы – голова кружилась от его запаха, едва ощутимое прикосновение губ к уху обжигало до сих пор.

Но стоило переступить порог салона, как едкая вонь химии и ацетона живо привела размечтавшуюся девушку в чувство.

Моника уже ждала ее у кресла для мытья головы. Уверенные сильные пальцы размяли стянутую стрессами кожу головы, наложили маску, помассировали серумом – и все это не переставая болтать, как же Анджеле повезло, что Густав обратил на неё внимание.

– Я не видела, чтобы он интересовался брюнетками. Наверное, вы особенная! – С придыханием щебетала девушка. Анджела уже поняла, что Моника ни при чем – для убийства, совершенного с наглостью и отключением камер, нужны мозги, а у этой классической блондинки их нет – но чувство долга заставило высидеть весь комплекс экзекуций. Расспросила заодно коллег девушки. У той поклонники, оказывается, сменялись раз в месяц, а то и чаще, и потерю Густава она в общем-то не заметила.

Зато Анджела вспомнила, почему так не любила салоны. Депиляция! Маникюр с педикюром она как-то еще пережила, но лежать в очках и слышать, как тебе прицельно обжигают самые нежные места – ощущение на любителя.

Когда девушка выползла, измученная, из обители женских радостей, наступила глубокая ночь. Густав хотел вести ее в ресторан, но взглянув в усталые, озверевшие глаза, понял, что лучше сегодня детектива не трогать.

Два дня Анджела чувствовала себя куриным подгорелым барбекю, зато на третий кожа облезла вместе с волосками и чешущаяся гусеница наконец-то ощутила себя бабочкой.

Но повторить в ближайшие десять лет экзекуцию она все равно не рискнёт.

Покушений на жизнь и здоровье не было, так что Монику с чистой совестью вычеркнули из списка. Предварительно.

Густав продумал все до мелочей. Чтобы организовать идеальную площадку для покушения, он затеял корпоратив под Рождество и в числе прочих разослал приглашения всем подозреваемым. Для надёжности.

А пока Анджела решилась на следующую предварительную проверку. Стефания перевелась в другой филиал Миссони, на противоположный конец города. Придётся ехать мерять трикотаж. Густав снова увязался следом и даже устроился на диванчике с планшетом – оценивать. Правда, про планшет и работу он забыл, когда Анджела появилась в первом платье с декольте, неприлично облегающем фигуру.

– Похоже, маловато. Еле влезла. – Хихикнула девушка, оглаживая себя по боку. Густав мгновенно вспотел. Оказалось, что под мешковатой футболкой его детектив прятала весьма аппетитные формы. Ноги он уже имел счастье оценить, но от вида на все остальное начал отказывать мозг. Захотелось забыть про все эти проверки, утащить ее в логово и не выпускать из постели минимум месяц.

Стефания поджала губы при виде лица Густава. Строгого вида девушка в темно-синей униформе и безжалостно стянутыми в тугой пучок волосами наводила на мысль, что Густаву иногда нравилось поиграть в учительницу и плохого ученика, возможно даже быть отшлепанным.

Помогая в примерочной Анджеле застегнуть очередное платье, Стефания склонилась к ней с высоты каблуков и прошептала:

– Я вас помню, вы меня допрашивали. Знаю, что алиби у меня нет – вы таким образом всех проверяете или я удостоилась особой чести?

В отличие от предыдущей, эта бывшая пассия явно отличалась умом и сообразительностью. Анджеле пришлось поспешно выкручиваться.

– Вы правы, я вас допрашивала. Именно так мы с Гусом и познакомились. На работе, так сказать. – Детектив манерно хихикнула. Настороженный взгляд Стефании дал ей понять, что провести эту девицу не так-то просто – не поверит она в тупых как пробка детективов полиции.

– Ну как тебе, милый? – вопросила Анджела, отдергивая занавеску и принимая эффектные позы то одним, то другим боком. Густав поперхнулся принесенным услужливой ассистенткой продавцов чаем.

– Неплохо, милая?! – с полувопросительной интонацией ответил он. Анджела продефилировала через магазин и склонилась к его лицу, опираясь ладонями в колени мужчины. Декольте качнулось, открывая взгляду куда больше, чем задумал модельер. Достаточно сказать, что Густав теперь был в курсе, что трусики на ней синие.

– Она подозревает подставу. Подыгрывай убедительнее. – Процедила суровая детектив, перед тем как повернуться и уйти обратно к кабинке, призывно покачивая бёдрами. Густав чуть не сорвался за ней следом, за занавеску, когда до него дошло требование.

– Ага. – запоздало согласился он себе под нос.

Перемерив еще десяток платьев и не выудив из Стефании никакой ценной информации, Анджела пометила себе необходимость проверить ее дополнительно по полицейской базе. На всякий случай. Девка была кремень. И взгляды метала на Густава совсем недружелюбные, хотя внешне была безупречно, профессионально приветлива.

Чтобы не уходить с пустыми руками, Анджела остановила выбор на глухом закрытом платье до середины бедра. Фирменные зигзаги Миссони не резали глаз, как в остальных моделях, умеренно переливаясь оттенками от алого к желтому и обратно. И сразу же его одела.

Густав не удержался. Расплачиваясь на кассе, привлёк к себе за ребристо-трикотажную талию и вдумчиво, со вкусом поцеловал. Анджела и не думала сопротивляться. Сначала ради легенды, а потом всякие соображения вместе с разумом вылетели из ее головы. Осталось только ощущение тёплых ласковых губ, легкий привкус дерева и цитруса в воздухе вокруг них, и постепенно слабеющие ноги. Если бы не мужская рука, придерживавшая ее за талию, она стекла бы лужицей прямо на полированный паркет.

Оторвавшись друг от друга, оба некоторое время молчали, судорожно стягивая воздух, будто пробежали стометровку, поставив рекорд.

– Ваш чек. – невозмутимо напомнила о себе Стефания, протягивая клочок бумаги. Пальцы чуть подрагивали, но похоже она наконец-то поверила в их искренность.

– Зачем же пропадать такой красоте? Пошли в кино! – И Густав неожиданно по-мальчишески, задорно подмигнул ей, выбивая остатки твердыни из-под ослабевших ног.

Это всего лишь гормоны и недостаток мужского внимания, твердила себе девушка, незаметно проверяя по дороге в отражающих витринах, не смазалась ли помада, которую она не иначе повредившись головой, нанесла сегодня вечером, перед выходом из участка.

Зал был пуст. Похоже, Густав, как всегда не мелочась, скупил все билеты. С замиранием сердца Анджела ждала, когда он начнёт приставать. И сама не могла себе ответить наверняка – врежет она ему в ответ или набросится с ответными поцелуями.

Густав взял ее за руку, переплел их пальцы. Устроил их руки поудобнее на подлокотнике кресел. Услужливо придвинул ей попкорн. И два часа вёл себя безукоризненно по-джентельменски.

Весь сеанс она просидела, как на иголках, чувствуя себя одуревшим от гормонов подростком. Под страхом смертной казни Анджела не вспомнила бы, о чем был фильм.

После кино Густав подвёз Анджелу до дома, высадил и уехал прежде, чем она успела определиться – хочет она зазвать его на рюмку чаю домой или нет. Окончательно переставшая что-либо понимать в их отношениях девушка только пожала плечами и поплелась спать.

Густав отъехал на полквартала, прежде чем пристроился одним колесом на тротуаре и положил голову на руль. Он и сам не особо понимал, что с ним творится, только знал наверняка – химию, творящуюся между ним и детективом, не хотелось испортить сиюминутным порывом, о котором она потом может пожалеть.

До Рождественской вечеринки оставалась всего неделя. Оставшихся трёх девиц заговорщики навестили в ближайшие дни, великодушно оставив им время раздобыть яд, наркотики или что там им нужно было в этот раз для покушения.

Стефанию она все-таки пробила по картотеке. На счету преступницы оказались два не оплаченных вовремя штрафа за неправильную парковку, один из них за прошлый год, другой за позапрошлый. Если честно, Анджела даже не представляла, где в их городе можно легально запарковаться, кроме частных домов и мест под торговыми центрами. Но все бывает первый раз, так что детектив не расслаблялась.

5

Густав запланировал небольшой переполох на вечеринке, и от предвкушения, как будет изумлена и шокирована Анджела, жмурился как довольный кот. Неспешно прогуливаясь вдоль витрины с разнообразными ювелирными изделиями, он выбирал подходящее. Наконец, остановив свой выбор на крупном кольце с вплавленным в сердцевину огромным брильянтом и россыпью более мелких, которое при необходимости могло послужить владелице кастетом. Зная девушку, он не сомневался, что продуманность подарка оценят. После того, как снимут с него шкуру за устроенный сюрприз.

– Вашей девушке разонравилось кольцо? – услужливо поинтересовалась продавщица. Она работала в это ювелирном уже пять лет, и последний год подарки для Катрины он выбирал именно с ее помощью. Но колец Густав не покупал принципиально – не хотел создавать лишних иллюзий у любовницы.

– Какое кольцо? – нахмурился Густав.

– Ой простите, я думала вы в курсе. Та девушка, что с вами была последние несколько визитов, она купила кольцо месяц назад – пять каратов брильянт, окружён желтыми топазами. Улыбалась, говорила что на помолвку. Я подумала, что с вами. Многие дамы сами выбирают себе помолвочные кольца, не доверяют вкусу жениха. Еще раз извините, я наверное что-то не то говорю. – бедняжка затихла, не понимая по насупленным бровям их лучшего клиента, что именно она сморозила, но испугавшись репрессий начальства.

Густав сделал над собой усилие и привёл лицо в порядок. Улыбнулся, поблагодарил за помощь. Забрал коробочку в фирменном подарочном синем шуршащем пакетике и вышел из ювелирного. Надо будет обязательно передать этот разговор его детективу.

Случай представился почти сразу же. Они с Анджелой столкнулись на лестнице, ведущей в центральный зал молла. Именно там, рядом с печально прославившейся елкой, и планировалось торжественное мероприятие.

Некоторое время Густав просто стоял столбом, неприкрыто уставившись на довольную Анджелу. Белая шубка из искусственного меха до середины бедра не скрывала длинное облегающее платье из полупрозрачного кружева, чуть поблескивающего нашитым бисером. При каждом движении ног ткань переливалась, будто сотканная из тысяч снежинок.

– Ты отлично выглядишь. – наконец обрёл мужчина дар речи.

– Спасибо. – Небрежно приняла комплимент Анджела, будто и не было трёх салонов вечерних платьев и шести часов беспрерывных примерок. Надо же хоть иногда вести себя как девочка.

Густав подробно пересказал слова продавщицы. Анджела задумалась.

– Значит, никаких таинственных поклонников у неё не было. Мы уже по поводу этого кольца что только всем отделом не передумали. А что ты вообще забыл в ювелирном? – с подозрением покосилась на него девушка.

– Ой, мы кажется опаздываем. Нехорошо получится. – Поспешно подхватил ее под локоток Густав, увлекая дальше по ступенькам.

Народу собралось неимоверное количество. Кроме сотрудников бывших и нынешних, пришли бизнес-партнеры, оказавшиеся на праздники в городе. Приглашённые подозреваемые девушки пришли все. Анджела дефилировала по залу, периодически демонстративно оставляя бокал на фуршетном столике, а потом незаметно проверяя тестером перед тем, как отпить – не подмешали ли чего.

Густав чувствовал себя как рыба в воде. Если бы не беспокойство о неугомонном детективе, спланировавшем собственное покушение, вечеринка бы удалась выше всяких похвал. Он успел перемолвиться словом почти со всеми высокопоставленными гостями, когда в него буквально вцепилась супруга мэра. Анджела подошла со стороны декоративных колонн, заинтересовавшись необычными собеседниками.

– Нет, с Бурберри мы больше не сотрудничаем, увы. – сочувственно расшаркивался Густав с обильно напудренной дамой неопределенного возраста, увешанной сияющими камнями с ног до головы.

Буквально, на туфлях тоже мелькало что-то блестящее.

– После того, как люди узнали, что компания сжигала старые коллекции вместо того, чтобы объявить на них скидки, в нашем магазине был бунт. С плакатами, демонстрациями и ритуальным сожжением портрета их старшего менеджера. Джи-Л-Молл торговый центр с безупречной репутацией, нам ни к чему подобные скандалы.

Анджела застыла за колонной, подавляя в себе желание немедленно сбежать. Только ответственность за жизнь Густава удержала ее на месте, хотя она все больше сомневалась, что Катрину убили конкуренты.

Скандалам не место в его жизни? Значит, ей тоже ничего не светит. Она-то размечталась как дура, вообразила себя Золушкой. Хотя, какая из неё Золушка.

Ни у одной диснеевской принцессы не было папы-рэкетира. Пусть и бывшего.

– Анджела, дорогая! – прервал ее метания громогласный бас, и заместитель мэра, известный, но так и не пойманный ни разу на горячем взяточник Алонсо Санторра, двинулся к ней, призывно распахнув объятия.

– Дядя Алонсо! – искренне обрадовалась Анджела, расцеловываясь с мужчиной в обе щеки, насколько позволяло его объемное пузико, и игнорируя изумленный взгляд Густава. Еще бы, не каждый день страж порядка лобызается с преступником – вина, конечно, доказана не была, но слухи ходили убедительные.

Вечер был в самом разгаре, гости были уже приятно навеселе, но еще не дошли до стадии громления витрин. Густав счёл, что момент как раз подходящий, и оторвав Анджелу от подозрительного знакомого, вытащил ее за руку в центр зала. Позвенел по бокалу десертной ложечкой, привлекая всеобщее внимание.

– Дамы и господа! У меня небольшое объявление. Дело в том, что эта девушка, рядом со мной, пленила мое сердце с момента нашего знакомства. И сейчас я хочу спросить – согласна ли ты взять на себя обязательства по хранению моего сердца на всю жизнь, то есть стать моей женой?

Девушка изумленно распахнула глаза, не в состоянии ответить, и хорошо, а то пропустила бы его подмигивание. Анджела выдохнула и пришла в себя – нафантазировала уже, идиотка. Он же для пользы дела притворяется!

– Согласна. – улыбнулась она гостям, скользя по лицам внимательным взглядом, пытаясь прочитать по ним, кого расстроили новости. Все присутствующие выразили вежливое одобрение и умеренно захлопали. А от изучения эмоций окружающих ее отвлекли.

– Для убедительности. – выдохнул Густав ей в губы за мгновение до того, как сократил расстояние и впился в неё хищным, собственническим поцелуем.

Она забыла, кто она, зачем здесь, и есть ли вообще рядом кто-то. Осталось только его дыхание, смешивающееся с ее собственным, привкус шампанского на его языке, посылающий волны возбужденных пузырьков вниз, к груди и дальше. Никто и никогда не целовал ее так – будто она тончайший букет ароматов редкого вина, который надо смаковать и распробовать с чувством, не торопясь. Он держал ее в объятиях бережно, как хрупкую вазу древних, но крепко, чтобы не смогла вырваться. Хотя она не смогла бы и без того – не держали ноги.

Мужской возглас «да снимите уже номер» и последовавший дружный хохот привели их в чувство.

Анджела отстранилась, зачем-то потрогала кончиками пальцев припухшие губы. Густав прислонил свой бокал к ее, вызвав тихий звон, и отпил шампанского. Она последовала его примеру, допив содержимое залпом. Пришлось брать еще один – надо же предоставить шанс на покушение желающим.

Знакомые и не очень набросились с поздравлениями на магната, Анджелу как-то незаметно оттерли в сторону, она и не возражала. Ей надо было хорошо подумать и привести собственные чувства в порядок. Очень уж ей приятно было слышать его признание и предложение, и сколько бы она не повторяла своему глупому сердцу, что это все видимость и притворство, упрямый орган никак не желал успокаиваться.

Густав нашёл Анджелу под елкой далеко за полночь, когда все приглашённые уже мирно разошлись по домам.

Детектив сидела на корточках, в озере кружева, и задумчиво разглядывала опавшие иголки. Услышав негромкие мужские шаги, она поднялась.

– Ни одного покушения. Я ведь специально и бокал оставляла без присмотра, и в туалет бегала раз тридцать, и по отдаленным уголкам молла прогулялась. Все без толку. Теперь меня точно не просто не повысят, а могут даже понизить. Пойду движение на улицах регулировать.

Девушка тяжело вздохнула. Густав приобнял ее за талию и предложил распить еще одну бутылку шампанского. У него в пентхаусе чисто случайно залежалась.

Анджела недолго думая согласилась. Ехать домой не было ни сил, ни желания.

Поднимаясь на лифте, Густав слушал набившую оскомину мелодию без прежнего омерзения. Чем-то она ему даже нравилась. Точнее, ему сейчас все и вся нравилось. Он был готов обнять весь мир, всего лишь потому, что его детектив не просто не оттолкнула его, а с готовностью и жаром ответила на поцелуй. Мало того, сейчас она стояла рядом, распространяя вокруг себя ауру уверенной в себе чувственности и легкого хвойно-цветочного аромата, и собиралась зайти в его квартиру.

Можно сказать, что Густав Лифенохен был счастлив.

6

В его квартире практически ничего не изменилось с ее прошлого визита. Чистота и порядок, полумрак, огни города за панорамным окном и подмигивающая праздничной гирляндой елка.

– Не зажигай свет. – Шепнул ей на внезапно ставшее безумно чувствительным ухо Густав. Скинул обувь, прошёл на кухню, на ходу стягивая пиджак. Анджела облизнула пересохшие губы, глядя как играют мышцы спины, видные даже под рубашкой.

Она знала, на что шла, когда согласилась подняться к нему домой. Она взрослые люди, уговаривала себя Анджела, чувствуя, что паникует. Она состоявшаяся, уверенная в себе женщина, детектив полиции, откуда эта неловкость подростка на первом свидании?

Густав вернулся с двумя бокалами и уже открытой бутылкой шампанского. Приподнял одну бровь, увидев ее все еще в коридоре. Девушка вспыхнула, поспешно сняла намявшие ноги за вечер туфли, и подавив вздох облегчения, устроилась на диване.

Шампанское было разлито по высоким бокалам, чуть не вспенившись через край. Анджела, не раздумывая, по привычке, приобретённой в мужской компании – по пиву после смены – притормозила пену мизинцем. Сработало даже на таком благородном напитке, кто бы мог подумать, хмыкнула она про себя, по той же привычке отправляя сладкий палец в рот и натыкаясь на горящий мужским недвусмысленным интересом взгляд. Густав не глядя поставил бутылку на столик к бокалам и придвинулся ближе. Рост позволил ему буквально нависнуть над ней, но девушку это не пугало. Его давящее присутствие пробуждало давно забытые инстинкты – вместо того, чтобы сопротивляться и убежать, она скользнула ищущей ладонью в распахнутый ворот рубашки. Тёплая кожа согрела руку, щекоча чувствительный от влаги мизинец. Густав молча и целеустремленно припал к ее рту.

И она позволила ему все.

Я точно сошла с ума, успела подумать Анджела перед тем, как поплыть на волнах возбуждения. Крепкие мужские губы смаковали ее рот, как изысканнейший десерт из тех, что предлагали ранее в зале. Легкие покусывания сменились глубокими интенсивными движениями языка, стоило ей приоткрыться. Девушке не хватало воздуха. Тонкое кружево вдруг стало жестким и колючим, мешая полнее ощутить его руки на спине и бёдрах. Вжикнула молния, высвобождая ее из белой пены платья. Густав не глядя мял и тянул тонкую ткань, пытаясь добраться до ее обнаженного тела.

Под платье настолько облегающее даже белье не влезло.

– Знал бы, утащил тебя наверх как только увидел. – пробормотал он, обводя взглядом ее неприкрытые ничем изгибы и судорожно срывая с себя рубашку. Анджела помогала как могла. Вместе, путаясь пальцами, расстегнули пуговицы и ремень брюк. Как-то незаметно девушка оказалась верхом на Густаве, увлечённо целуя все, до чего могла дотянуться – лицо, шею, широкие плечи, покрытые мелкими бисеринками пота. Короткое ощущение полета, судорожно сжатые ноги вокруг мускулистого, покрытого тонкими рыжеватыми волосками торса – и они в спальне.

Контраст холодного шелка постели и обжигающего тела желанного мужчины сводил с ума. Его губы и руки были везде, зажигая в ней праздничные гирлянды и запуская фейерверки мурашек.

Они долго лежали, все еще судорожно сжимая друг друга в объятиях. Анджела лениво выводила сложные узоры на покрытой потом рельефной спине. Густав пошевелился, но не откатился в сторону, а всего лишь приподнялся на руках, освобождая себе место для манёвра.

Вот тебе и извращенец-импотент, хихикнула про себя Анджела, ощущая, как его губы спускаются все ниже, щекоча дыханием живот. Бедром она чувствовала, что ее мужчина вполне готов к новым подвигам.

Утро началось со звонка в дверь.

– Кому ты понадобился в такую рань? – заворчала Анджела, не открывая глаз и обкладывая голову подушками. Заснули они ближе к рассвету, и девушка категорически не выспалась. На третий звонок Густав не выдержал.

– Все-таки уже одиннадцать. Может, на работе что случилось. Пойду гляну.

– Какая работа, Рождество выходной. Эй, трудоголик!

Но мужчина уже вышел из спальни, на ходу натягивая пижамные штаны. В таком виде он и предстал перед секретаршей Сарой по ту сторону двери.

– Доброе утро! Я вам подарок принесла, с Рождеством! – пролепетала девушка, робко показывая красиво упакованную с блестящим бумажным бантиком коробочку.

– Спасибо, Сара. – несколько удивился Густав, принимая неожиданный знак внимания, но не приглашая зайти. – Извини, я не приготовил для тебя отдельного подарка.

– Ничего страшного, наоборот, вы нам всем дарили наборы от лица фирмы, я просто подумала, что неплохо бы вам тоже чем-то ответить. – прощебетала Сара, разглядывая прихожую и цепляясь взглядом за подозрительно знакомый, явно женский бордовый пуховик. На фоне окна, мимо елки, прошмыгнула в сторону кухни одетая в одну великоватую мужскую рубашку мисс Феррера.

Сара внезапно почувствовала себя лишней и глупой.

– С Рождеством! – Еще раз преувеличенно бодро поздравила она босса и поспешила к лифту.

– Кто там, Гус? – донеслось до неё из-за закрывающейся двери.

– Сара подарок занесла. – густой баритон отрезало щелчком замка. Тихо пиликнул открывающийся лифт, и Сара, заходя в него, тяжело вздохнула.

Выходной был всего один. Густава ждал его драгоценный молл, Анджелу непойманные преступники. Чтобы не идти на работу в вечернем платье, пришлось ограбить любовника. Теперь девушка красовалась в столь модных джинсах «с бойфренда», причём буквально, с подвернутыми раза три штанинами, и водолазке на пять размеров больше. Оверсайз. Последний писк. Туфли пришлось обуть праздничные, но это только до участка дойти, там у неё есть сменная обувь.

Не в силах расстаться, Анджела проводила Густава в его кабинет, благо для этого надо было всего лишь спуститься на лифте.

– Я вызову тебе такси. – Он с трудом выпустил ее руку и потянулся к телефону.

– Не надо, я пешком дойду. Тут недалеко, прогулки полезны, и я не буду чувствовать себя дешевкой.

– Что за глупости лезут тебе в голову, женщина. – Густав сгрёб ее в охапку, пользуясь тем, что на неустойчивых каблуках она не могла толком сопротивляться, и усадил на необъятный письменный стол.

– Ты ни в коем случае не дешевка, ты моя невеста. Кстати. – заметив скептицизм в ее взгляде, поспешно добавил он. – Мне бы хотелось обсудить вопрос нашей помолвки. Как мне кажется…

Договорить он не успел. Раздался стук в дверь, чисто символический, потому что она тут же распахнулась, являя им Сару с подносом, на котором дымилась чашка кофе.

Чашка и Сара подпрыгнули, застав двоих в недвусмысленном положении. Анджела только тогда осознала, что по неизвестно откуда взявшейся привычке обняла талию Густава ногами.

– Ой извините. Я попозже зайду. – Пробормотала секретарша, спиной выходя обратно в прихожую.

– Не переживай, Сара не из болтливых. – прерывисто прошептал Густав ей в губы, но настроение уже пропало. Подумалось, скольких девиц до неё эта самая Сара заставала в его кабинете в подобных позах.

Анджела вывернулась из кольца тёплых рук и спрыгнула со стола, приводя в порядок блузку. Густав с трудом оторвал взгляд от видневшейся в расстегнутом вороте его собственной рубашки не сдерживаемой ничем груди и поправил штаны из тончайшей шерсти, которые внезапно стали маловаты и тесноваты. Как бы не треснули.

– Я пойду. Вечером поговорим.

Анджела понимала, что ее поспешный уход подозрительно смахивает на позорное бегство, еще и это обещание поговорить вечером, как будто они семья и живут вместе уже несколько лет, так легко сорвалось с губ.

– У вас… все серьезно? – тихо спросила Сара из-за высокой мраморной стойки, прерывая поток мысленной порки.

– Похоже, что да. – Хмыкнула Анджела, проводя пальцем под нижней губой и раздумывая, не надо ли завязать с помадой. Она все равно со рвением Густава на ее губах не задерживается.

– Тут рядом туалет есть, служебный. Я провожу! – услужливо подскочила секретарша, неся в руках появившуюся из ниоткуда пачку влажных салфеток. Детектив благодарно кивнула – являться настолько зацелованной в участок ей не хотелось. Потом всем шутникам по шее не настучишься.

7

Умывание холодной водой – в казённом кране другой не оказалось – отрезвило влюблённую голову. Но не до конца, так что занесённую руку со шприцем в ней Анджела заметила слишком поздно. Игла с противным хлюпом воткнулась в шею, распространяя вокруг мгновенное онемение. Детектив стиснула зубы и вывернула Саре запястье, выдергивая шприц из собственной шеи. Поршень был нажат не до конца, так что доза не должна была быть смертельной. Заломив секретарше руку за спину, Анджела нажала боковую кнопку на дамских золотых часиках на левой руке. Замаскированный прибор слежения подал сигнал бедствия в ближайшую патрульную машину.

Ребята, по счастью, успели проспаться после праздника и примчались уже через десять минут. На шум и гам прибежали обитатели этажа, потом вышел из кабинета сам Густав и слегка обалдел, обнаружив Анджелу коленопреклоненной на мраморном полу, склонившись над его секретаршей. Валявшийся неподалёку шприц прояснил ситуацию. А несостоявшаяся дважды убийца, хладнокровно спокойная все это время, при виде босса окончательно потеряла голову.

– Это ты во всем виноват! – выла Сара, размазывая по щекам тушь вперемешку со слезами. – Ты же видел, как я тебя люблю, почему дразнил? Специально позвала тогда Катрину к елке – знаю, как ты любишь Рождество. Оставила тебе подарок – она же тебя не любила, просто использовала. Подло и нагло. Я отомстила стерве, а ты даже не понял, что это ради тебя! Эта тебя тоже использует, а ты ослеп и не хочешь ничего видеть. – бедняжка совсем потеряла человеческий облик, бессильно обвиснув в руках патрульных. Густав с силой провёл по лицу ладонью сверху вниз.

– Да, похоже я действительно ослеп. – пробормотал он, имея в виду совершенно другое.

– Мне все-таки не очень хорошо. – с сомнением произнесла Анджела, покачнувшись. Порядочная доза наркотика успела попасть в ее кровь, пока она не вывернула руку этой сумасшедшей и не выдернула шприц. Подоспевшие очень кстати санитары подхватили ее под локти и увлекли в сторону машины скорой помощи. Если бы она была в себе, ни за что не сдалась бы без боя, но Анджела была под лошадиной дозой смешанной химии, а рядом оказался заботливый Густав, который наплевал на гудящий как растормошенный улей молл и поехал вместе с ней в больницу.

Бесконечные капельницы, два приступа судорог, один раз ее вывернуло прямо на больничный халат Густава. Переодевшись в больничную пижаму, он собрался было звонить Саре, чтобы привезла новую одежду, но вспомнив недавние события, поспешно нажал отбой. Старые привычки отмирают неохотно. Он так доверял ей, а бедняжка решила, что это большое и светлое чувство. В какой-то степени Густав чувствовал себя виноватым в случившемся. Подал ей ложную надежду особым отношением, иногда поддразнивал и слегка флиртовал – по-дружески, как ему казалось, но если смотреть со стороны, можно было вообразить нечто большее.

– Не надо. Не грызи себя. – раздался хриплый, сорванный голос его обожаемой женщины.

– Очнулась! Что-нибудь болит? Врача позвать? – вскинулся он взволнованной наседкой. Она слабо улыбнулась.

– Воды дай. Врачей хватит мне уже на сегодня.

Он подал ей стакан, наполнив его из графина на прикроватном столике. Она отпила, не торопясь, смакуя свежий вкус воды на языке, смывающий гнилостные ощущения во рту и душе. Поставила сама стакан на столик, подтянулась к подушкам и села.

– Не надо себя винить. – твёрдо заявила она, глядя Густаву в глаза. Он отвёл взгляд.

– Я серьёзно. Ты здесь не при чем. У неё поехала крыша. Ты не находил для неё наркотиков, не тащил в постель и не обещал жениться. Ты ни в чем не виноват. Понял?

– Да. – Густав не смог сдержать улыбки, видя как его детектив яростно бросился в его защиту.

Анджела обняла колени, обтянутые полосатым больничным ситцем, собираясь с мыслями и силами.

– Мой брат… нет, наверное не оттуда начала. Мой отец с детства практически занимался нелегальным бизнесом. Сначала по мелочи, воровал и приторговывал легкими наркотиками, с возрастом заматерел, начал проворачивать крупные сделки, был, так сказать, хозяином всего региона. Женился, завёл детей, сначала брата, потом меня. И продолжал заниматься тем же. А брат подсел. Сначала никто не замечал, папе было не до того с его бизнесом, мама пропадала в салонах красоты, поддерживая ускользающую красоту. Так что я первой заметила, что с ним что-то не то – проблемы с едой, перепады настроения, частые депрессии. Нашла его тоже я. – Анджела сглотнула пересохшим горлом. Лучше не стало.

– Мне было двенадцать, ему шестнадцать. Он лежал примерно так же, как Катрина, в луже собственных жидкостей, только около собственной кровати. Даже лечь на неё не успел, так нужно было вколоться.

Анджела помолчала.

– Папа потом будто прозрел. Завязал со всеми сомнительными делами, благо накопил уже достаточно, чтобы перейти на светлую сторону. Жаль, что поздно. Я ушла из дома, как только стала совершеннолетней. И полицейским стала, как наверное большинство моих коллег – не от хорошей жизни, а потому что хочется в этом дерьме что-то менять. Поэтому я знаю, что сейчас ты ни в чем не виноват. И я не была виновата. А осадок в душе и кошмары по ночам это как раз нормально, из опыта говорю. Так что готовься.