Текст книги "Катя и Крокодил (илл. Калаушина Б.М.)"

Автор книги: Нина Гернет

Соавторы: Григорий Ягдфельд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

20

Надежда Петровна сидела с завязанной головой и дрожала от злости. Раздался звонок. Она подошла к двери и открыла глазок, в который всегда разглядывала приходящих.

На площадке стояла бабушка. Пастушкова Надежда Петровна открыла.

– Извините, пожалуйста, – смущенно сказала бабушка. – Вот какой случай…

– Очень кстати пришли. Будете свидетельницей!.. – Надежда Петровна втащила бабушку в переднюю. – Медведкины сговорились меня убить. Вот!.. – Она взяла с подзеркальника капусту и репку и показала бабушке: – Видите? Это они подбросили специально для того, чтобы я получила сотрясение мозга!

– Это не Медведкины… – виновато сказала бабушка. – Это я.

– Вы?.. Не может быть! Не защищайте!.. – Надежда Петровна подозрительно смотрела на бабушку: – А кролика, скажете, тоже вы?..

– И кролика, – созналась бабушка. Надежда Петровна задохнулась от возмущения:

– А крокодил чей?

– Катенькин, – сказала бабушка.

– Вон из моего дома! – крикнула Надежда Петровна и швырнула в бабушку кочан капусты. – Вот так я вышвырнула этого кролика, и так буду вышвыривать всех, кого мне еще подбросят!.. Так и передайте! – Она захлопнула дверь.

Бабушка заморгала глазами и машинально подняла капусту. Она представила себе плачущую Катеньку и стала стучать в дверь.

– Бессовестная! – крикнула бабушка. – Мучительница!

Дверь не открывалась.

– Никому от нее в доме житья нет!.. – разошлась кроткая бабушка и стучала кочаном в дверь – Отдайте кролика!.. Отдайте, говорю! Худо будет! Не позволю ребенка обижать!..

Побуйствовав перед дверью, бабушка заплакала и пошла домой.

– Зажарила и съела, бессовестная! – сказала она, всхлипывая.

21

Милка бегала по бульвару с фантиками и искала Леву. Его нигде не было. Но Милка знала, что он живет в доме с тремя дворами, и побежала туда. В первом дворе Левы не было. Во втором – тоже. А из третьего двора раздавались такие пронзительные звуки, что Милка побоялась идти.

К счастью, туда как раз шла почтальонша с сумкой. Милка осторожно пошла за ней.

В третьем дворе, на высокой поленнице дров, сидел Лева и играл на губной гармонике. Милка помчалась к нему.

– Бери свои фантики! Отдавай нашу черепаху! – крикнула она. Лева сыграл нечто неописуемое.

– Вспомнила черепаху! Я ее на гармошку сменял.

– Ее нельзя менять! Нельзя менять – она школьная!

– Здравствуйте!.. – удивился Лева. – А раньше ты где была?

– Дома… – чистосердечно ответила Милка и рассказала, что у Кати было много школьных зверей и все они почему-то разбежались.

– Плохо ваше дело! – сказал Лева. – Знаешь, что полагается за школьное имущество?

– Не знаю, – протянула Милка.

– В тюрьму посадят! – сообщил Лева. Мила заморгала глазами.

– Придется, видно, вас выручать… Скажи еще спасибо, что на меня напали.

– Спасибо… – покорно проговорила Милка. Она разжала кулаки и ахнула: – А гайки нету! А все время была!

– Ладно, обойдусь, – великодушно сказал Лева. – Идем к Геньке.

И они побежали в соседний двор.

Геня сидел на балконе. На коленях у него лежала книжка, но он ее не читал. Он обеими руками вцепился себе в волосы и тянул изо всех сил кверху. И при этом дико хохотал.

Лева крикнул:

– Геня, тащи сюда черепаху! Геня перегнулся через перила и сказал, давясь от смеха:

– Сам себя за волосы из болота! С лошадью, понимаешь…

– Давай черепаху! – потребовал Лева.

– А на что мне черепаха? – удивился Геня. – Мне за нее Валя Мюнхаузена отдал… Барон, понимаешь, летел на ядре и как перескочит на другое!..

Геня опять захохотал. Мила всхлипнула.

Лева сурово объяснил Гене, почему нужно вернуть черепаху, и бросил ему гармошку.

У Гени сделалось несчастное лицо.

– Слушай, девочка, мне только семь страниц осталось! Дай дочитать, а? Но Лева твердо сказал:

– Нельзя!

И они пошли к Вале.

22

На углу стояла толпа. Все смотрели на морду крокодила, которая торчала из водосточной трубы.

Все удивлялись: почему африканский крокодил сидит в трубе? Как он туда попал и как его оттуда вытащить?

Один гражданин уверял, что крокодил убежал из зоосада и прячется здесь от погони. Другой утверждал, что он выпал из самолета. Многие считали, что здесь просто-напросто будет киносъемка и крокодила посадили заранее, чтоб привык.

А дворник сказал, что все это глупости и совсем это не крокодил, а просто кто-то дурака валяет.

Мальчишки протягивали крокодилу палки и куски проволоки и весело визжали, когда крокодил щелкал пастью.

Только мальчик с макаронами не удивлялся. Он стоял у самой трубы и с восторгом смотрел на крокодила, до которого он наконец-таки добрался.

Папа, с трудом раздвигая толпу шваброй, очутился возле трубы.

– Сейчас достанем! – сказал папа деловито и помахал шваброй перед носом крокодила.

Тот щелкнул пастью.

– Ну, давай, давай! – бодро сказал папа. – Вылезай!

Крокодил не шевелился.

Папа задумался, опершись на швабру. И вокруг все тоже задумались.

– Намордник надеть, – посоветовал кто-то.

– Попробуй! – сказал другой. И опять все замолчали.

– А давайте я влезу на крышу и постукаю его сверху гирькой на веревочке! – вдохновенно предложил длинный парень.

– Самого тебя гирькой! – сказал дворник

– Трубу оторвать, и все! – вдруг крикнул мальчик с макаронами.

Папа посмотрел на него, потом перевел взгляд на веревочку, на которой еще болтались две баранки.

– Дай-ка баранку! Или две… – задумчиво сказал он Мальчик протянул баранки.

Папа снял их с веревочки и нанизал на швабру. Потом взял швабру за оба конца и поднес к морде крокодила.

Крокодил открыл пасть и захлопнул ее, вонзив зубы в баранки и в палку.

Тут все поняли, в чем дело. Со всех сторон протянулись руки и ухватились за концы швабры.

– Эй, ухнем! – сказал длинный парень И все разом потянули швабру.

Крокодил вылетел из трубы и повис на швабре, не разжимая зубов.

Мальчики кричали «ура». Папа, мальчик с макаронами и несколько добровольцев торжественно понесли швабру с болтавшимся на ней крокодилом.

За ними бежали мальчики. Со всех сторон из окон высовывались люди и смотрели на это необыкновенное зрелище. Они чувствовали себя совсем как в ложах театра. Но было интереснее, потому что в театрах крокодилов не показывают.

23

Полетав над двором, посидев на крыше с голубями, скворец увидел бабочку и погнался за ней. Промахнувшись, он сел на дерево на бульваре. Это был тот самый бульвар, на котором Катя еще так недавно беззаботно гуляла с мячиком, а Милка меняла черепаху на фантики.

Под деревом стояла скамейка, а на скамейке сидела женщина и вышивала цветными нитками. Лицо у этой женщины было симпатичное; она улыбалась каким-то своим мыслям.

Но вот она увидела, что к ней приближается ее бывшая подруга. И лицо у женщины стало злое и обиженное.

Они раньше дружили, потом поссорились, а из-за чего – обе уже забыли. Но с тех пор они не разговаривали: ни одна не хотела мириться первой.

Подойдя, подруга тоже нахмурилась и отвернулась. И вдруг обе женщины услышали:

– Здрассьте!

Каждая подумала, что это другая поздоровалась первой. Они повернулись друг к другу, улыбнулись и сказали разом:

– Здравствуйте! Здравствуйте!

– Ну, что пишет ваш Коленька?

– А ваша нога прошла?

– Ах, какая красивая подушечка! Они уселись рядом и принялись болтать А скворец увидел майского жука, который летел мимо, гудя, как самолет. Скворец сорвался с дерева, погнался за ним и с разгону вылетел на площадь.

На площади шло военное ученье. Не шевелясь стояла рота нахимовцев. На солнце сверкали начищенные пуговицы и поясные пряжки.

Мальчик чуть постарше был командиром. Прищурившись, он окидывал счастливым взглядом строй. Ему очень нравилось командовать. Он только открыл рот, чтобы крикнуть: «Вольно!» – как вдруг четко раздалась команда:

– Шагом марш!

И вся рота двинулась вперед, чеканя шаг, прямо на командира.

Пораженный командир попятился. А скворец беззаботно вспорхнул и улетел.

24

Милка, Лева и Геня шли к Вале. Геня по пути дочитывал книгу. Он шел еле-еле, все время хохотал и натыкался то на тумбу, то на дерево или стенку.

А навстречу им шла процессия: несли крокодила, болтавшегося на палке. Генька чуть не наткнулся на крокодила, но даже не взглянул на чудовище: он дочитывал последнюю страницу. Зато Лева так и замер, раскрыв рот.

– Ты куда? – спросил папа Милку.

– За черепахой, – сказал Лева, почтительно глядя на папу.

Он хотел еще поговорить с ним о крокодиле, но тут Генька кончил книжку, захлопнул ее и помчался с такой быстротой, что его сразу не стало видно. Лева схватил Милку за руку, и они помчались следом. Мальчик с макаронами молча отделился от крокодила и понесся за ними.

Они нашли Валю на берегу реки. Долговязый Валя стоял по колено в воде и держал длинную веревку, к которой была привязана черепаха. Она плавала где-то посредине реки.

Милка очень рассердилась.

– Это наша черепаха! – закричала она. – Ее нельзя топить! Вынь сейчас же!

– Откуда такая выскочила?.. – удивился Валя. – Это моя!

– Мы неправильно сменялись, – объяснил Геня. – Она школьная… Вот, бери своего Мюнхаузена.

– Хм, – ехидно сказал Валя. – Интересно, какой школы?

– Никакой, – ответила Милка. – Просто школьная.

– А раз никакой, – заявил Валя, – значит, моя. И все!.. – Он повернулся спиной и стал дергать веревку, чтобы черепаха нырнула.

– Теперь ни за что не отдаст! – озабоченно шепнул Генька – Я его знаю…

– Ничего, – сказал Лева – Отдаст! Он подошел к Вале поближе.

– Ну, хватит! – потребовал он – Сматывай веревку, слышишь?

– А веревка твоя? – ехидно спросил Валька – Когда захочу, тогда и смотаю.

– Говорят же тебе – черепаха школьная! – рассердился Лева.

– Была! – сказал Валька и свистнул.

Такой наглости Лева не стерпел. Он подскочил и стукнул Вальку по затылку. Валька немедленно размахнулся, чтобы дать сдачи. Он был длинный и сильный, и Леве плохо пришлось бы, если бы разъяренная Милка в этот момент не ущипнула Вальку за ногу изо всех сил.

Тот заорал и выпустил из рук веревку. Конец ее вильнул и скрылся в воде. А посреди реки чуть виднелась над водой черепаха. Стоит ей нырнуть – и никто никогда уже ее не увидит.

Милка завизжала. Мальчики остолбенели.

– Держи! – вдруг сказал басом мальчик с макаронами и сунул Милке кулек. Он разбежался, бросился в воду и нырнул.

25

Девочки ходили по бульвару, сыпали крошки и кричали:

– Цып, цып, цып!

К ним слетались вороны, голуби, воробьи. Раз даже прибежала черная кошка, но скворца не было.

– Сейчас прилетит! – утешали девочки заплаканную Катю.

Но скворец не прилетал.

– Нет, так нельзя! – сказала наконец Таня – Надо повесить объявление.

Она побежала к студенту, который сидел под липой и решал какие-то задачи, и попросила один листок. Пока он вырывал листок из тетради, Таня успела ему все объяснить И после этого студент дал ей еще толстый сине-красный карандаш.

Таня написала большими буквами.

Девочки повесили объявление на самом видном месте на трансформаторной будке, рядом с черепом и костями.

Они побегали еще Потом Лиля сказала:

– Нет, мы так умрем, а не найдем. Надо разойтись по разным местам.

– А кто куда? – спросила Шура.

– Сейчас я все сделаю! – объявила энергичная Таня – Давайте тянуть жребий… Верно, Катя?

Катя только кивала головой. Она на все была согласна, лишь бы нашелся скворец.

Таня разорвала на четыре части билет кинотеатра, на каждом клочке написала что-то и завязала клочки в уголки платка.

– Вот… – сказала она и подбросила платок кверху – Лови! Хватай за уголки!

Четыре девочки ухватились за четыре уголка. Развязали узелки.

– Мне бульвар! – крикнула Шура

– Мне дворы! – крикнула Лиля. – Умереть!

– Мне парк, – грустно сказала Катя.

– Мне самое трудное – площадь и фонтан, – объявила Таня и прибавила уверенно – Ничего, я и там поймаю!

И девочки разбежались.

26

Бедная Катя брела с сачком по дорожке парка. Она уже ни на что не надеялась. И вдруг… она увидела чёрную птицу с белыми пестринками!

Птица сидела на кусте у беседки и беззаботно чистила крылышки. Затаив дыхание, Катя подняла сачок и, крепко держа его обеими руками, стала подкрадываться.

А за этим самым кустом на зелёной скамейке сидели нянька с ребёнком и Надежда Петровна.

На коленях у Надежды Петровны была большая бутылка с черепом и костями, с этикеткой «Крысиный яд». Этой покупкой она закончила свой список и решила немного отдохнуть, тем более, что после всех событий нервы её сильно сдали.

Надежда Петровна уже три раза успела выложить няньке свою горестную историю. Но никакого сочувствия не вызвала: наоборот, услышав о крокодиле, та окончательно обиделась.

Она обматывала верёвкой сапог, от которого во время беготни отвалилась подмётка, отмахивалась от Надежды Петровны и ворчала:

– Ладно, не обманете. Знаем мы ваших крокодилов. Думают, если деревенская, так…

– Не гуди, – буркнула Надежда Петровна, не слушая няньку. – Сначала капуста…

Она загнула первый палец. Нянька недоверчиво хмыкнула.

– Потом кролик…

С мстительной улыбкой Надежда Петровна загнула второй палец. Нянька молча колотила камнем по подмётке, чтобы показать, что её больше не проведёшь никакими кроликами.

– И крокодил! – закончила, загнув третий палец, Надежда Петровна.

– Ну и врут! – с негодованием вскричала нянька.

В эту минуту Катя подкралась совсем близко. Скворец не улетал. Она встала на цыпочки, подняла сачок, и…

– И всё на мою голову! – сказала Надежда Петровна. Тут над её головой вспорхнул скворец, а на её голову с размаху опустился сачок!

Нянька вскочила и увидела ту самую девчонку, обманщицу и врунью.

Вне себя, она схватила ребёнка вниз головой.

Надежда Петровна, всегда ожидавшая новых козней от своих врагов, храбро рванулась вперёд. Сачок вылетел из Катиных рук. Катя узнала яркую кофту Надежды Петровны.

Она пролепетала:

– Извините… – и бросилась бежать так быстро, как только могла.

Надежда Петровна стремительно обернулась и сквозь жёлтую сетку сачка увидела убегавшую Катю. Ей стало ясно: козни продолжаются.

Крысиный яд валялся на песке…

27

Катя шла, опустив голову, плакала, и на дорожке за нею оставались капли, как после дождя. Так она медленно подошла к дому. А поднимаясь по ступенькам, то задерживала шаг, то бежала, то надеялась, что все звери вдруг нашлись и ждут ее дома, то боялась узнать, что их по-прежнему нету.

Дома был один крокодил.

Катя поглядела на него и отвернулась. Бабушка старалась не смотреть на Катю: ее сердце не выдерживало.

Катя забилась в угол дивана и с ужасом стала ждать звонка. И звонок раздался – длинный, громкий, пронзительный.

У Кати не хватило духа идти открывать.

Пошла бабушка.

В комнату ворвались Милка и мальчик с макаронами. От быстрого бега Милка вся взмокла, а мальчик с макаронами высох после купанья.

Они притащили черепаху!

Катя засмеялась от радости. Ей даже показалось на минуту, что дела уж не так плохи. Но только на минуту. Ведь ни кроликов, ни скворца не было!

– Главное – крокодил! – сказал папа, успокаивая. – Кроликов и скворцов всегда можно достать.

– Ну да! – мрачно отозвался мальчик с макаронами.

– А мы сейчас позвоним в зоомагазин и выясним, есть ли там кролики.

– Нету, – сказал мальчик с макаронами.

– Это мы еще посмотрим… – усмехнулся папа и снял телефонную трубку.

Нагулявшийся кот лениво заглянул в окно с карниза. И вдруг он пригнулся, хищно повел усами, огромным прыжком перелетел через комнату мимо папы, чуть не сбив его с ног, и кинулся в шкаф.

Папа вздрогнул:

– Опять!..

Кот исчез в шкафу.

Там послышался шум и возня. Дверца распахнулась. Из шкафа вылетел белый клубок, прокатился по полу и распался на кота и кролика.

– Ах! – крикнула Катя, поймала и прижала к себе кролика.

Но тут же испугалась, что затискает, и посадила кролика в клетку.

– Вот тебе здравствуйте! – просияла бабушка – Это, наверно, и есть мой кролик!

– Нет уж, извините! – сказал папа, которому еще кое-что стало ясно – Это мой кролик!

Но чей бы он ни был, его уже давно пора было кормить. Катя насыпала овсянки, а бабушка принесла из кухни капустный лист.

Милка и мальчик с макаронами, сидевшие перед ящиком с крокодилом, перешли к кролику и присели перед ним.

Мальчик угостил кролика макарониной из своего кулька.

– Вот и хорошо! – бодро сказал папа. – Теперь не надо покупать двух кроликов. Достаточно будет одного.

Бабушка вдруг засуетилась и начала открывать все шкафы и выдвигать все ящики в квартире. Но ее кролика нигде не оказалось.

А кот, выяснив, что это опять не мышь, на что он так рассчитывал, обиделся и снова ушел в окно.

Раздался звонок, совсем тихий.

Но Кате показалось, что над ее головой прогремел гром.

– Поздно. Это он! – прошептала Катя, прижав руки к груди.

Она встала. Она уже видела, как входит Митя и держит в руках страшную расписку. А там написано: обещаю вернуть в целости и сохранности школьное имущество.

Катя стиснула руки и прошептала:

– Мальчик… я не сохранила государственное имущество!

Звонок раздался еще раз Бабушка бросилась к Кате:

– Катенька, это все я, старая ворона, виновата! Не плачь, я сама с ним поговорю…

Папа покрутил головой, вздохнул и пошел в переднюю. Милка от страха полезла под кровать.

– Куда ты? – спросил мальчик с макаронами, но она не ответила. Папа открыл дверь.

– А, Саша! – обрадовался он – Здорово, Саша Медведкин! Рад тебя видеть, Саша Медведкин!

Саша, чистенький, аккуратный, вошел в переднюю и вытер ноги о коврик. Потом откашлялся и сказал:

– Большое спасибо! От мамы, и от папы, и от меня.

– Не провалился? – спросил Пастушков, – Пятерка! – сияя, сказал Саша. – За двойные ноты и этюды Крейцера. Как раз за то, что вы мне велели играть по три часа!

– Ну что ж, – сказал папа, – поздравляю нового ученика музыкальной школы и будущую первую скрипку нашей филармонии!

Они засмеялись.

– Спасибо, – сказал Саша. – Мама, папа и я очень просим вас принять… наш скромный, вот… с кремом!

И он вынул из-за спины большую коробку с тортом.

– Ну, это уж ты, брат… – смущенно сказал папа.

Но Саша сунул ему торт в руки, выскочил за двери, еще раз крикнув с лестницы:

– Спасибо!

Папа вернулся в комнату, где молча сидели все остальные.

– Никогда не знаешь, что будет в следующую минуту! – весело сказал он – В общем, давайте пока что тарелки и большой нож!

– А мне сюда! – сказала Милка из-под кровати.

Бабушка быстро расставила тарелки, а папа большим ножом разрезал ленточки и снял с торта крышку.

Из коробки с ватой выпрыгнул на скатерть белый кролик.

– Не может быть! – сказал папа и сел мимо стула.

28

Наглотавшись червей, скворец захотел пить Сверху он заметил фонтан и сел на голову мраморной купальщицы, которая уже семь лет тщетно пыталась прыгнуть в воду.

Чтобы напиться, скворцу нужно было слететь чуть пониже. Он весело крикнул.

– Здрассьте!

Но это было его роковой ошибкой – Тот самый! Говорящий! Про которого объявление!.. Лови! – закричали мальчишки.

Девочки завизжали. Целая толпа бросилась к бассейну.

Перепуганный скворец взлетел и понесся над площадью, так и не успев напиться. А за ним, топоча, показывая пальцами, бежали дети и взрослые…

Скворец едва нашел тихое место на дереве, посреди какого-то двора.

Дворник только что полил землю, и между камней, освещенная уходящим солнцем, блестела лужица. Скворец опустился и сел на камни. Но он не успел еще погрузить клюв в воду, как раздалось тявканье: к нему со всех ног мчался рыжий щенок.

Скворец едва успел взлететь Он заметался между крышами и сел на самую высокую антенну телевизора. Только тут он почувствовал себя в безопасности и опять захотел пить.

В желобке крыши осталось немного ржавой воды, и он вспорхнул туда.

И здесь его заметил бабушкин белый кот, гуляющий по крыше. Он не читал объявления, но тоже имел на скворца свои виды.

Он подкрался, прыгнул… Скворец рванулся. Кошачья лапа с выпущенными когтями царапнула его по хвосту… Скворец метнулся и стрелой влетел в первое открытое окно.

Коту опять не повезло! Скворец ускользнул. Стараясь сохранить достоинство, кот удалился.

29

Спокойно! – сказал папа и потер лоб. – Для всего должно быть строго научное объяснение. Во-первых, тот ли это кролик?

– Тот! – крикнула Катя Ей стало легче: теперь не хватало только скворца.

Милка безмятежно играла с кроликами.

– Ты будешь как будто заяц… – говорила она одному. – А ты как будто белый медведь, – говорила она другому.

– Во-вторых, – продолжал папа, – необходимо выяснить: как твой кролик попал в кондитерскую?

– Я раз съел слона из шоколадного крема, – сказал ни к селу ни к городу мальчик с макаронами.

– Нет уж, вы как хотите, а тут что-то не то, – вмешалась бабушка.

– То или не то, – заявил папа, – а я больше ничему не удивлюсь. Даже если сейчас войдет скворец в шляпе и с тросточкой

Раздался звонок.

– Конечно, это он и есть. В шляпе и с тросточкой! – сказал папа. Бабушка пошла открывать. Катя услышала:

– Пастушкова Екатерина дома? Это был голос Мити. Катя задрожала, а Милка опять спряталась под кровать.

Шаги в коридоре слышались все ближе и ближе.

Открылась дверь. На пороге стоял Митя с товарищем. Они подозрительно осмотрели комнату. Увидели ящик с крокодилом, клетку с кроликами, коробку с черепахой… Клетка скворца стояла на подоконнике, как раз за Катиной спиной. Мальчики успокоились

– Здравствуйте! – сказали они. – Мы за ними. Получить по расписке.

У Кати пересохло во рту. Но она собралась с духом и уже открыла рот, чтобы сказать: «Мальчики, я не сохранила..», но Митя уже начал читать по бумажке:

– «Кроликов ангорских два…» Бабушка поспешно схватила клетку с кроликами и протянула Мите:

– Есть, есть кролики!

– «Черепаха Эмида европейская одна…» – продолжал Митя.

– Есть! – крикнули разом Милка из-под кровати и мальчик с макаронами. Мальчик поставил перед Володей коробку «Скороход».

– «Крокодил нильский один…» – прочел Митя.

– Крокодил-то есть… – задумчиво сказал папа и подвинул ногой ящик с крокодилом.

– А как он в трубе!.. – вдруг захохотал мальчик с макаронами.

– Ладно, ладно, чего там! – поспешно перебил папа, и мальчик умолк.

– «…Стурнус Вульгарис, скворец говорящий, один», – кончил Митя.

Бабушка, папа и мальчик с макаронами жалостно смотрели на Катю.

Катя сделала шаг вперед и сказала:

– Мальчики! Я не…

Но тут за ее спиной раздалось:

– Здрасьте!

Она оглянулась Скворец в клетке трепыхался в воде, и брызги летели во все стороны!

– Все в порядке! – сказал Митя и поглядел на Володю. Тот кивнул. Веселый папа сидел на диване.

– Надеюсь, наши звери вас не очень обеспокоили? – церемонно осведомился Митя.

– Да нет, что вы! – хором отозвалась вся семья. А папа добавил:

– Если еще раз понадобится оставить… слона там или тигра – не стесняйтесь, милости просим!

Тут опять раздался звонок,

– Интересно, кто это? – спросил папа. – Кажется, уже все пришли.

Он открыл дверь.

На пороге стоял Александр Иванович Медведкин с большим тортом в руках.

– Слушайте! – сказал папа и взял его за пуговицу. – Скажите честно: где вы взяли нашего кролика?

– Какого кролика? – спросил Медведкин.

Папа пристально посмотрел в его честные, удивленные глаза и понял, что Медведкин в самом деле ничего не знает о кролике.

И это была правда. Захлопотавшись на службе, Медведкин не прислал торта домой А сейчас, после работы, он не застал жены и сына дома: они ушли в кино Тогда он сам поднялся с тортом к Пастушковым.

Объяснить все это могла бы Надежда Петровна, но к ней никто бы не пошел.

– Хорошо все-таки, что в мире есть тайны! – сказал папа, закрывая дверь за Медведкиным.

Он вернулся в комнату и объявил:

– А теперь, если это действительно торт, а не электрический скат или росомаха, мы его съедим!

– Садитесь, садитесь, дорогие гости! – захлопотала бабушка.

Папа вооружился ножом, но, прежде чем разрезать ленточку, нагнулся к коробке и прислушался. Внутри было тихо.

Папа осторожно разрезал ленточку и поднял крышку.

Это был прекрасный кремовый торт.

– Я пошел… – вдруг сказал мальчик с макаронами и сполз со стула.

Все начали уговаривать его остаться.

– Не, – сказал мальчик, беря кулек. – Мама сказала, чтобы через десять минут я был дома с макаронами. А теперь уже, наверное, не десять.

Он поглядел в окно.

На улице зажглись фонари…