Текст книги "Арестантка: Тюрьма Рая (СИ)"
Автор книги: Нина Вайшен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– А что это за таймер? – продолжил Клаус, мысли в его голове связались в такой клубок, что я не мог разобрать, но кажется, он был разочарован. – Вы собираетесь что-то взорвать?
– Собираемся уничтожить предателей, – ответил Гомер. – Вам что-то не нравится офицер?
На мгновение повисла тишина, и процессия не двинулась. Охранники вопросительно смотрели на Гомера, ожидая приказа. А тот буравил Клауса испытывающим взглядом.
– Я на это не подписывался, – как-то растерянно сказал он.
«Они сейчас тебя убьют» – только и успел передать Клаусу я, и он пригнулся, юркнул за погрузчик. Росчерк луча ткнулся в контейнеры рядом.
«Судя по трате времени на каждый резервуар, мы не успеем, – пришло сообщение от Коня, перекрывая мне половину поля зрения. – Примерно треть станции пострадает».
Эти слова забились в такт гулкому биению моего сердца. Я должен действовать сейчас. Клаус подарил мне возможность, пока все отвлечены. Охранники перестреливались с ним. Рядом был только тот, что держал меня.
Я уперся руками в пол. И резко крутанулся, освобождая ноги из лап не крепко держащего меня мужчины. На этот раз всё получилось! Я откатился к стене и поднял с пола статую русалочки неожиданно легко. Засадил охраннику по лицу. Выхватил у него бластер. Будто то тело, что я строил в своих мыслях, не только помогло мне избавиться от действия яда, но и как будто усилило моё реальное.
– Сынок! – восхищённо захлопал в ладоши Гомер, когда я нацелил на него бластер. – Удивил… Ты стал таким хорошим бойцом…
– Таймер выключай, – холодно и твёрдо сказал я.
– Ладно, сделаем всё по-твоему, сектор закроем, арестанточку твою спасем…. Слишком любишь её… – Гомер показал мне дисплей и замершие цифры, тридцать секунд. – Но кто-то должен погибнуть, чтобы на Веге можно было нормально жить. Я не хочу тебе зла…
– Мы что-нибудь придумаем, – уверенно произнёс я. – Не ценой жизни других.
Мне показалось, что от второго входа в ангар послышалось какое-то шипение. Но быстро стихло. Один из охранников Гомера упал на пол от попадания Клауса. Другие отстреливались. Пользуясь моим замешательством, Гомер спрятался за контейнер, но я догнал его. Слышались звуки врезающихся в металл лучей.
– Нечего придумывать, Трой… – в глазах Гомера стыл едва заметный ужас, когда мой бластер ткнулся ему в висок. – Зови своих друзей, пусть… пусть летят с нами. Уверен, они не расстроятся, что погибнут имперцы. Принс только рада будет, – Гомер немного растерянно развел руки, но быстро приходил в себя, сочиняя на ходу. – Представляешь, у неё будет целая планета… Чистый океан, зелёные острова. Сейчас вода там ядовитая. А если пополнить запасы подпространственного рая, то и сама Вега превратится в рай.
Я вообразил, как Принс сидит у моря. Как прибой ласкает ей ступни. Какая она была довольная в моих воспоминаниях о Ницце. Мне бы очень хотелось, чтобы у неё это было не только в воображении. Сердце заныло пронзительной тоской.
– Нет, – отрезал я. – Брось мне пульт.
– Зачем ты так глупишь? Твоя мать жила с нелюбимым мужчиной, чтобы у колонистов появилась своя планета, на которой они могли бы жить.
Этот упырь знал, чем меня можно задеть. Нелюбимый мужчина. Во всей этой истории, наверное, мне больше всего было жаль Германа. Моего отца.
– Я многое могу понять из действий мамы, но как её угораздило связаться с тобой… ума не приложу, – пробормотал я, зачем-то ввязываясь в ненужный разговор.
– Мы сошлись на интересе к вегианцам. Она видела в их технологиях большие перспективы… но понимание нашла только у меня.
– Не думаю, что она собиралась принести тысячи людей в жертву, – я целился бластером Гомеру в глаз и подступал всё ближе.
А он вдруг оскалился, и я почувствовал прохладу пластика на затылке. Теперь оружие приставили к моей голове. Один из охранников Гомера.
– Опусти бластер и двигай к кораблю, – сказал Гомер, и на его губах задрожала нервная улыбка.
Стрельба стихла. Охранники Гомера расправились с Клаусом? Убили его? Я судорожно оглянулся. Погрузчики, заполненные контейнеры. Несколько маленьких кораблей представительского класса. И никакого движения. В огромном ангаре стояла тишина, только тихо пыхтели включившиеся двигатели корабля Гомера.
– Трой, ты наделал в колониях такого переполоха, заставил шевелиться самого императора, а главного не понял, – Гомер, проходя мимо, забрал у меня бластер и потрепал по волосам. – Нельзя изменить историю, не запачкав руки. Твоя мать пыталась найти другое решение, но не смогла. Куда ты приведешь своих людей?
Меня толкнули к аппарели корабля. Я судорожно думал, как справиться с охранниками. Их вокруг оказалось трое. Все целились в мою голову. Ещё двое шли впереди.
Пришло сообщение от Коня, но я не мог отвлечься, чтобы прочесть.
– Но ничего, я сделаю всё за тебя, – добавил Гомер и нажал что-то на пульте.
По спине пробежал холодок. Внутренности сжались в тугой узел. «Мгновенная разгрузка резервуаров». Гомер нажал эту кнопку. Он гордо продемонстрировал мне.
Газ из резервуаров наверняка тотчас же хлынул в воздуховод. У меня волосы зашевелились на затылке. Сколько будет жертв… Сердце сжалось. Принс. Она тоже погибнет…
– За арестантку свою не переживай, – добавил Гомер, и дверь корабля открылась. – Найдем тебе новую. Немного спокойнее.
«Принс, с тобой всё хорошо?» – спросил у неё я по мысленной связи визитантес, но ответа не получил, то ли не мог сосредоточиться, то ли… она погибла.
От мысли, что с Принс что-то могло случиться, кипящий гнев отравил мою кровь. Меня разрывало изнутри. Уже было плевать на станцию, на себя самого. Я просто резко развернулся, ударил одного из охранников головой. Выхватил его бластер. Мир вокруг пошёл тёмными пятнами боли. Череп раскалывался. Я успел застрелить второго охранника.
Но оставался третий. Я почти был уверен, что сейчас мне в лоб вонзится луч из его бластера. Плевать. Без Принс вообще ничего не имело значения. Только меня никто не пристрелил. Охранник вдруг задёргался и облокотился на стену и съехал по ней вниз. Словно в него выстрелили из парализатора.
– Какого чёрта? – зарычал Гомер, вглядываясь внутрь корабля.
Первое, что я увидел вглядевшись в открывшийся дверной проём была… Вараха. С электрокнутом. Она почти незаметным движением взмахнула им и его искрящиеся пряди ужалили оставшихся двоих охранников Гомера. Над их телами взметнулся редкий дымок. Но они были живы. На полу лежало ещё множество оглушённых тел, видимо, тех, с кем Вараха расправилась раньше.
– Такого! Нечего друзей моих обижать, пока я болею, – ухмыльнулась она, а я и забыл, что мы её здесь оставили вместе с Тардис.
А доктор тоже стояла в приветственном холле корабля, чуть позади Варахи. В её руках как раз и был парализатор, кажется, она спасла мне жизнь. Выглядела вполне здоровой.
– Вы… – Гомер не договорил, замер. Из-за его спины показалась Принс.
Жива. Я вдохнул полной грудью. Улыбнулся так, что лицо едва не треснуло.
Принс ответила тем же. Ликующей улыбкой. Острой, как бритва. Упоительной. У меня даже мурашки пошли по спине. Я знал, что Принс сделает. И я не собирался её осуждать.
Шипение, состоящее будто из шелеста листьев, мягко, даже приятно вклинилось в слух. Так же приятно, как скрип пластика многочисленных бластеров, нацеленных на Гомера.
– На колени, – раздался бас Сантьяго, вошедшего следом за Принс, обращëнный к охранникам.
Те тут же подчинились, медленно, едва соображая после ударов кнута. Вараха и несколько вадовцев собрали выброшенные пистолеты.
Принс окинула Гомера взглядом полным предвкушения. А к его ногам подползла здоровенная сороконожка. Точно такая же, каким был Конь в подпространстве. С черной, отливающей сиреневым спинкой. Только у этой особи на хитиновых пластинах красовался причудливый узор, напоминающий Столпы Творения.
По телу прошла дрожь. Неприятное, зловещее создание. Но я не ощутил враждебности. А вот Гомер ощутил и сразу всё понял. Понял, что череда его вдохов и выдохов скоро оборвётся. Задышал чаще.
– Трой… я же всё это делаю ради тебя! Ради твоей матери. Она была для меня всем, – бормотал он, умоляюще глядя мне в глаза, будто знал, что у Принс просить пощады бессмысленно.
Сороконожка вцепилась лапками в его штанину.
– Объявите эвакуацию! – крикнул я, не обращая внимания на Гомера. – Он разгрузил резервуары с газом.
– А Конь тебе не сообщил? – спросила Принс, и только тогда я прочитал сообщение от робота.
«Успели. Деактивировали все резервуары».
Успели. Наверное, то, что Гомер нажимал на паузу, дало дополнительное время. Радость загорелась в сердце, и я закусил губу. Всё хорошо. Люди не погибнут.
– Он не выберется… из пункта управления без меня, – выпалил Гомер, когда Принс приставила к его щеке бластер.
Она растерянно посмотрела на меня, ведь Гомер озвучил то, чего она очень боялась. Честно признаться, и я боялся. Что там в этом пункте управления? Смогу ли я закрыть сектор? Не останусь ли в Раю навсегда, как тот парень, что пытался затащить меня к себе в ячейку и сказал, что был раньше на моём месте?
– Я и не собиралась тебя убивать, трусливый и гнусный упырь, – шепнула Принс Гомеру на ухо. – Руки марать не хочется, а Красотка… – она кивнула на сороконожку, – будет тебя допрашивать. Чтобы ты уж точно рассказал, всё что знаешь. И если Трой не выберется, то я буду отрезать от тебя по кусочку каждый день…
Принс пощадила его? Или поверила? Я смотрел на свою любимую и гордился. Я ожидал, что она или застрелит его, или задушит, или спустит на него сороконожку. Я и сам желал его убить. Но вдруг он что-то знает? У него точно есть ещё какие-то секреты. Важно держать ум холодным, несмотря на бушующий гнев.
К Гомеру сзади подошел вадовец и сцепил ему руки за спиной наручниками. Он ещё что-то лепатал, когда его выводили из корабля, но я не слушал. Обнял Принс. Вцепился пальцами в её плечи. Она живая. Ещё пару часов назад я едва её не потерял.
– Всё хорошо, мы справились, – сказала она дрогнувшим голосом.
– Как твой живот? – спросил я, легко прикасаясь к раненому месту.
– Почти не болит, – на выдохе сказала она, пряча глаза мне в куртку. – Ты спас меня.
– А ты спасла станцию, – я погладил её по голове, осторожно обнимая.
Я почувствовал, как моих ног что-то коснулось. Опустил взгляд и увидел сороконожку смотрящую на меня, кажется, с ревностью. Послышалось недовольное шипение. А потом насекомое обвилось вокруг наших ног.
– У тебя тоже появился свой Конь? – спросил я у Принс.
– Её зовут Красотка, – усмехнулась она. – Прицепилась ко мне хвостом, выглядит страшно, но очень милая. Прямо как я.
– Ты очень красивая, – я поцеловал Принс в щеку, по которой текла слеза. – Самая красивая на свете.
– Ну прям, – она засмеялась. – Алисия, вон, красивая, а я… бойцовская собачонка.
– Неправда. Кстати, где Матео и Алисия?
– Я передала Матео медикам, Алисия вместе с ним.
– Хорошо, – я уложил подбородок на макушку Принс, устало понимая, что всё еще не закончилось. – Нужно лететь на Броссар. Скоро армия Империи будет здесь.
– У нас есть ещё три дня, так Карлос сказал.
– Три дня, – я услышал выдох Сантьяго. – Хорошо.
Они с Джессикой подошли к нам. Та выглядела совсем хорошо, уже полностью выздоровела. Только вжималась в массивное тело Сантьяго, испуганно разглядывая Красотку. Но молчала.
– Всего три дня, – сказал я.
– Отсюда до Броссара на корабле Гомера лететь десять часов, – сказала Принс. – Мы успеем.
– Да, а утром нас ждут в приёмном зале для первого совета Республики, – сказал Сантьяго.
– Респо что? – спросила Принс.
– Приём всё-таки состоится? – выпалил я.
– Должны же кого-то назначить главой всего этого безобразия, – пожал плечами Сантьяго.
– Я не уверен, что гожусь на эту роль… – я всё ещё не отлипал от Принс, наслаждаясь её запахом и близостью. Чувствовал, как она едва заметно дрожит, расслабляясь.
– Это решать совету, – ответил Сантьяго.
– Ничего себе, я много пропустила, – послышался голос Варахи.
И Принс тут же отступила от меня, сделала шаг к подруге и та стиснула её в крепких объятиях. Красотка отползла в сторону.
– Не люблю я обниматься, но ты такая жалкая, что тебя так и тянет потискать, – проворчала Вараха куда-то в волосы Принс.
– Ты поосторожнее, у меня ещё живот болит…
– Тебя не хватало в этой заварушке, – сказал Сантьяго, хлопнув Вараху по плечу.
– Кали мне сказала, что ты справился на троечку, майор, – ответила она. – Мне даже полечиться нельзя.
Я стоял чуть поодаль от них, и ощущал странное чувство. Которое уже испытывал тогда в каюте Сантьяго, когда Матео пел. Как будто вот она моя семья. Поэтому я подошёл и тоже обнял Вараху.
– Принс тебя хоть девственности успела лишить со всеми этими приключениями? – негромко спросила Вараха у меня.
– Вар, ну что ты прицепилась с этим? Трой не любит о таком говорить, – шикнула на неё Принс.
Смущение пробежало лёгкой волной жара по лицу. Я правда не любил говорить о таком, но всё же решил сказать.
– Уже пару раз, – тихо прошептал я, погладив Вараху по спине, и услышал рядом шипение.
Красотка тоже пришла обниматься.
Глава 24. Прелюдия
Матео
Спустя два часа
Я бежал, пытался догнать Кали, а она всё убегала прочь. Мы мчались по коридорам нашего приюта. Пол отвечал гулом на каждый наш шаг. Она была ещё совсем юная, шестнадцатилетняя, как и я. Так и хотелось поймать её, зажать у стены и целовать до умопомрачения. Мстить за разбитые на тренировке губы. Искусать её победную ухмылку.
Гадина, использовала мою увлечённость ею, усыпила бдительность и бросила через бедро. Все видели. А главное, Сантьяго видел! Он же с меня шкуру спустит. Надо же, девчонка уложила меня на татами. Да я её… трахну прямо здесь!
Мысли были такие обжигающе горячие, что стало неудобно бежать. Но почему-то, когда я увидел Кали, и уже почти догнал её, бежать стало невозможно трудно. Почти нереально. Ноги застревали в полу, как в текстурах виртуальной реальности.
И странно сменились декорации. Я оказался у двери медотсека. Медленно открыл дверь, и увидел Кали сидящей на кушетке. Она была в коротком топе и без руки. Полностью без руки. На её месте белела повязка. Кали казалась такой слабой и сломленной, свалявшиеся от долгого лежания волосы тряпкой ниспадали на плечи и синяя прядь выцвела, став грязно-голубой. Как будто та мощная всепроникающая энергетика Кали оказалась в оторванной руке, которой больше не было.
Мы встретились с Кали глазами, и не знаю, что она увидела в моих, но закричала:
– Убирайся!
В её крике было столько отчаяния, что я так и не смог произнести: «Ничего, Кали, сделаем тебе протез, всё будет хорошо».
С губ только и сорвалось тихое, недоумевающее: «Кали!».
От собственного шёпота я и очнулся. Руки слабо дернулись в попытке вырваться. Только никто меня не держал. Просто конечности меня почему-то слушались плохо. Но, к счастью, они были.
Я открыл глаза. Видел только какую-то серую муть.
Сон. В реальности Кали никого из близких к себе не пускала в те дни, когда потеряла руку. Только Вараху.
Едва перед глазами прояснилось, увидел, что рядом с моей кроватью кто-то сидит. Вокруг всё белое. В углу, рядом с кроватью стояло магнитное кресло-каталка. Медотсек. Я проснулся после того, как мне снарядом оторвало пальцы? Кали пришла?
Как же я её ждал. А она не приходила. Я теперь точно вспомнил почему. Первое, она пыталась поменьше со мною общаться, и не хотела давать надежды. Второе, она ужасно стеснялась своего увечья, и не любила смотреть на чужие. Почему же она пришла сейчас?
Я с трудом поднял свою руку и сжал кулак. Точно. Мне пальцы уже починили, а Кали так и не пришла. Да и послала меня к чёрту.
Муть перед глазами спала. И я ясно увидел ту, что сидела в кресле у кровати. Уставшую, с заплаканными глазами, но идеальной прической. Когда она успела снова локоны уложить? В закрытом бежевом платье. Даже переодеться успела.
Алисия молчала. Просто смотрела на меня, тепло и взволнованно. Моментально всё пережитое за два последних дня ворвалось в мой мозг. И несколько наших с Алисией поцелуев. Первый, что я нагло сорвал с её губ, не обращая внимания на протесты. Второй, что выклянчил за свою победу. Третий, о котором попросила она сама.
Все они были чудесными. Наверное, самыми приятными за последнее время моментами в моей жизни.
Я не чувствовал к Алисии ничего феерического, какой-то сносящей башку влюблённости. Но так по-детски радовался, что она вот тут, сидит у моей койки. Такая вся при параде, но через этот парад отлично виднелись и усталость, и волнение. Наверное, за меня. Я невольно улыбнулся.
– Привет, – сказал я непослушным голосом, и вдруг вспомнил, что происходило. – Как Принс? Что со мной случилось?
– С Принс всё хорошо, на нас напали, но обошлось, – Алисия опустила глаза, и я подумал, что ей пришлось пережить немало ужасов в это время. – Вас отравили каким-то токсином, но его вывели из вашего организма.
Она опять выкала. Очаровательно и мягко. Мне захотелось её обнять, но я что-то еле ворочал языком, откинулся на подушку, пытаясь успокоить гудение в голове.
– А что со станцией?
– Нападение отбито, Гомер в карцере, – начала Алисия. – Завтра будет…
– Ложись ко мне, – перебил её я и приподнял приглашающе руку, предлагая ей прилечь на мою неприкрытую ничем грудь.
Я был полностью голый, мою наготу прятала лишь простыня, спущенная до пупка.
Алисия за секунду покрылась румянцем. Очень красивым и нежным. Она отвернулась, завитая пшеничная прядь мягко мазнула её по щеке.
– Даже пообниматься нельзя без свадьбы? – усмехнулся я, но раздражения, как раньше, не ощутил, только задумался, что хочу её соблазнить, но как-то очень деликатно. – Сегодня я точно на большее не способен. Просто хочу обнять.
Алисия всё ещё не поворачивалась ко мне, но я увидел, что она улыбнулась. Заметно было, как она боролась с этой улыбкой, но ничего не могла сделать. Радовалась, что я хочу её обнять?
– Вы пару минут назад произнесли имя своей…
– Ты слышала? Вот почему опять перешла на «вы»?
– Слышала, – она кивнула.
Я подумал, что лучше всего будет сказать правду без утайки. Мне почему-то казалось, что Алисия поймёт.
– Пару недель назад я был серьёзно ранен, – я поиграл своими новыми пальцами, настоящими из плоти и крови. – Тогда ещё питал иллюзии на счёт Кали, и очень ждал, что она придёт меня проведать. А она не пришла. Н-да…
Я нервно хохотнул, а Алисия внимательно, с живым любопытством вперила в меня свои два бледных от усталости изумруда.
Мои слова, конечно, звучали по-идиотски. Но какой-то такой была правда.
– Я тот ещё мамкин сынок в глубине души, – засмеялся я. – И я рад, что ты здесь. Просто рядом.
И моя откровенность подействовала. Взгляд Алисии притупился, поплыл от приятного смущения, она снова прикрыла веки, пытаясь его скрыть. До чего же милая!
– Сейчас придёт врач, – сказала Алисия, будто игнорируя моё признание. – Посмотрит твоё состояние, и, скорее всего, отпустит. Много раненых, ты всю необходимую помощь получил.
Она перевела взгляд на кресло на магнитной подушке, и я посмотрел на него.
– Я заберу тебя в… – она начала говорить так уверенно и строго, но сбилась и остаток фразы сказала чуть волнуясь: – В… нашу каюту. Там…
Поправила причёску и вышла за дверь, будто не в силах выдержать мой взгляд. А я подумал, что она хотела сказать: «Там и обнимемся». Был почти уверен в этом.
Винсент
Я поправил ворот пиджака, казалось, что пуговица слишком давила. Термопакет в ладони висел неудобно, и я поднял его на локоть.
Кали стояла поодаль от меня метров на десять, о чем-то разговаривала с офицерами. Отец назначил её консультантом при обороне станции на случай вторжения имперских войск, но к своим обязанностям Кали должна приступить завтра.
Сегодняшний вечер, я очень надеялся, Кали проведёт со мной. Неизвестно, что ждёт нас дальше. Что будет через три дня?
Я убедил себя, что Трой сможет закрыть сектор. Сможет. Ну он же Трой. Он похож на избранного, на парня не от мира сего. Такого доброго и правильного, что это попахивало идиотизмом. Единственный его эгоистический поступок – предательство Алисии. Но при всём уважении к ней, Алисия на Земле и сама-то к Трою относилась с пренебрежением, которое сложно было скрыть за милыми улыбочками. Правильно, что Трой выбрал любовь, настоящие чувства.
А если не закроет? Проворная нервозная мысль, как мышь в щель, пробралась в мою черепную коробку. А если не закроет… То что мы можем сделать против армии Императора? Нам ничто не поможет. Как бы Кали ни старалась.
Она сдула пылинку со своего серебристого эполета, покачала головой и продолжила что-то рассказывать другим вадовцам. Такая красивая, уверенная. Моя. Я уже предвкушал, как расстегну ей пиджак, рубашку и поцелую ложбинку между грудей. Ладонь Кали сильно сожмет мне волосы на затылке, но меня это распалит ещё сильнее. Сладкую грезу сбила мелькнувшая на лице Кали тень. Какой-то спазм, заставивший лицо напрячься. Будто она сдерживала какую-то эмоцию.
Никто не заметил, или может, мне вообще показалось. Кали спокойно продолжала свой разговор. Я подосадовал, что вытащил из её плеча электроды шокера. Так удобно было бы заставить её обратить на себя внимание. Ждать я уже подустал.
Несколько сотрудников ВАД, уже получив распоряжения, прошли мимо меня. Кали осталась только с одним из приближённых отца и начальником безопасности станции. Я слышал обрывки разговора.
– Осведомитель Кали, мы уже это обсуждали…
– А вы уверены, что мы с вами обсудили все нюансы? – переспрашивала она.
– На все нюансы у нас не хватит людей, осведомитель, – сказал Раули уже явно также, как и я, уставший. – Мы сделаем так, как вы сказали.
Вечер… как будто бы проходит зря. Мы могли бы провести эти минуты вместе. Изнурённые штурмом вадовцы и работники службы безопасности станции вряд ли сейчас адекватны. Все устали. По их лицам уже видно, что совещание пора заканчивать.
Даже совет решили провести завтра вечером. Трой чуть Императором не стал. А завтра его вероятно назначат исполняющим обязанности президента Республики. Какая ответственность.
Хотел бы я быть на его месте? Нет. Где ответственность, там мало удовольствия и много нервотрепки. Зачем мне лишние проблемы?
Я устал скучать, пока Кали разговаривала. Тер в руках термопакет, где лежало прекрасное джелато с лучшей фабрики Земли. Еле выпросил у начальника обеспечения станции. Самому не терпелось насладиться им, ну и угостить Кали, увидеть удовольствие на её лице, когда она попробует.
– Кали! – негромко позвал я, делая шаг вперёд, но та даже голову ко мне не повернула.
Термопакет с джелато уже жег руки. Нетерпение моё росло. Я быстро сократил дистанцию, подошёл к Кали сзади, пока она сосредоточённо выслушивала начальника службы безопасности станции. Чтобы отвлечься, я проверял, как исполняются предложения Кали. У меня был доступ к общей нейросети ВАД.
– У нас есть дроиды, но во время атаки СИБ их все вывели из строя, захватив пункт управления… – начальник службы безопасности.
– Значит, нужно сделать несколько командных пунктов, дублировать управление, – строго отвечала Кали.
– Вы отдали это распоряжение час назад, осведомитель.
– Хорошо. Просто это едва ли не самое важное.
По спине пробежали мурашки от её спокойного, прохладного, но в то же время обволакивающего голоса.
– Может, на сегодня уже закончим? – сказал я, вставая между Кали и мужчинами. – Я проверил, уже идут работы по созданию ещё двух командных точек. На дроны устанавливаются автономные системы управления. Вокруг станции разворачивают скрытые мины. Остальное можно сделать завтра.
Офицеры согласно кивнули. То, как Кали на меня посмотрела, остудило мой игривый пыл. В меня будто вонзили сосульки.
– Мистер Лякриян, – теперь ничего обволакивающего в голосе Кали не было, только стылый лёд. – Вы уполномочены отдавать такие приказы?
– Приказы? – с непониманием посмотрел на неё я. – Мне казалось, что я могу тебя попросить. Мы же…
Я так и не сумел договорить, потому что увидел, как на Кали смотрит один из вадовцев, высокий, плечистый с бакенбардами, кажется, надсмотрщик Питер Раули. Пренебрежительно насмешливо. Мне стало ещё неприятнее.
– Идите, осведомитель Кали, – отозвался Раули. – Мы справимся, а вас ждут более важные обязанности.
Он сказал это ровным голосом, как будто без издёвки, но она так и сочилась из его глаз. Точно. Этот парень был из приближенных отца, и вероятно, он очень недоволен повышением Кали до осведомителя. Если учесть, что раньше она вообще никакого звания в иерархии ВАД не имела. Думает, что отец дал ей должность, потому что она со мной спит.
– Надсмотрщик Раули, вы пытаетесь оскорбить мою… – начал было я, но Кали посмотрела на меня так яростно, что я заткнулся.
– Мистер Лякриян, на пару слов, – не подавая вида, что злится, сказала она и отошла в сторону.
В груди разгоралось плохое предчувствие. Я зашагал следом за Кали к углу коридора, ведущего в медотсек.
– Мистер… Лякриян, какого чёрта? – сказала она сквозь зубы.
– Может, без официоза? Мы давно уже на ты… Иначе я буду звать тебя Миссис Лякриян. Ты этого хочешь?
– Пасть свою захлопни, придурок, – прошипела она, и, судя по интонации, я ожидал удара, даже вот железной рукой мне прямо в живот, чтобы насквозь, но Кали не приблизилась. Так и стояла на расстоянии в метр.
Секунду я не отвечал. Она же часто грубила мне, в этом и необычного ничего нет. Но сейчас как-то болезненнее. Карие глаза Кали буквально горели злостью.
– А чего так неделикатно после всего, что между нами было? – мне всё ещё хотелось верить, что это вот часть нашей колкой игры, просто какой-то новый уровень.
– А что между нами было? – Кали на мгновение брезгливо скривилась. – Я тебя поцеловала, чтобы твой отец меня не убил, а потом близко держалась и терпела твои слюни, чтобы быть в центре событий. Чтобы сделать что-то полезное в нужный момент. Всё. Я сделала. У меня новые дела.
– Т..ты это серьёзно? Или это прелюдия такая? – я что есть силы попытался улыбнуться.
– Ты совсем идиот, Винсент? – Кали отвернулась. – Очевидных вещей не понимаешь? Это же просто смешно. Чтобы мы с тобой… Я с тобой… Да ты ссыкло вонючее, скажи спасибо, что я тебе тогда мозги не вышибла!
Она нервно рассмеялась. Её слова больно ранили, я даже несколько секунд не мог вздохнуть. Неужели я так и не изменил то… первое впечатление? Самому было противно вспоминать, как я тогда был жалок. Рядом с моими ногами проехал робот-уборщик с покореженной крышкой, пыхча и будто кашляя.
– А ты… а я… я вообще-то тебя люблю, – пробормотал я, и не потому, что это казалось зацепкой или аргументом. Просто хотел ей это сказать.
Но смотрел я прямо Кали в глаза, и мне почудилось, что это признание немного притупило остроту её сердитого взгляда.
– Что? Не бросайся такими словами, мальчик. Ты просто почувствовал что-то новенькое, интересное. Но я бы наскучила тебе очень быстро, и ты бы пошёл искать круассаны с новой начинкой.
– Ты долго речь репетировала? Метафоры какие живые придумала, – усмехнулся я, пряча за шуткой горечь.
– Ну ты же богемный парень, знала, что оценишь, – она легко улыбнулась одной стороной губ. – Уходи. Мне работать нужно.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл? Ты меня действительно использовала?
– Да. Хочу, чтобы ты ушёл, – негромко сказала Кали, и на секунду почудилось, что по её лицу пробежала судорога, которая бывает, когда человека неожиданно укололи иголкой. – И не мешал мне.
Злость взвилась жаром в груди. Термопакет с мороженым камнем повис на руке.
– Знаешь, как я за тебя словечко отцу замолвил, так и обратно могу его забрать, – прорычал я, словно отвечая на все оскорбления.
Меня просто разрывало от бессилия. Я смотрел на Кали так пристально и так напряжённо, будто пытался привязать её к себе взглядом. И ясно увидел, как боль отражается в её лице, как плавает в красноватых белках, дрожит в небольшой морщинке между бровями. Услышал, как сбивается её дыхание, словно Кали едва терпит эту боль.
– Не сомневаюсь, – тихо бросила она мне, и я опустил глаза.
Теперь она думает, что я мелочный кретин. Но я не мог уйти, не мог сделать шаг назад.
– У тебя снова плечо болит? – спросил я, вдруг одним разом смахнув из сознания весь наш прошедший разговор.
Она даже замерла от моего вопроса, чуть приоткрыла рот. Взгляд её стал на секунду мягким, как рыхлый зимний снег в дни перед Рождеством.
– Болит, – сказала Кали, поджав губы, хотя я боялся, что она ответит грубостью.
– У меня есть хорошее обезболивающее, – я полез в подсумок, повешенный на пояс.
– Спасибо, Винс, – на этот раз она сократила моё имя и произнесла теплее. – Не нужно, ещё немного и уже будет передозировка.
– Ничего не помогает? – спросил я, и мне стало больно от осознания, что моя женщина страдает.
Пусть она и не моя женщина уже. И вероятно никогда ею не была.
– Ничего, пройдёт, – сказала Кали. – Иди уже, Винс. Иди отдыхай. Расслабляйся. В моей жизни этому места нет.
– На возьми, – я протянул ей пакет с мороженым. – Попробуй, когда закончишь, очень вкусное.
Кали молча взяла пакет за ручки, будто желая просто сократить наше общение и поставить точку.
– Хорошего вечера, – сказала она мне вслед.
Матео
Приходил врач, взглянул на мои показатели и сказал, что я могу идти.
Идти я сам не сильно-то мог. Пытаясь встать, я словил таких вертолётов, что меня чуть не стошнило.
– Я тебя отвезу, – неуверенно с мягкой улыбкой сказала Алисия, помогая мне присесть обратно на кровать, а не мимо неё.
Ей нравилось касаться моей кожи, но она чертовски побаивалась этого своего желания. Трогала, вжималась пальцами, но тут же руку отдергивала, словно сообразив, что делает. А ещё жутко смутилась, когда с моего причинного места слетела простыня. Сжалась вся, но смотрела на мой пах так, словно взгляд пригвоздили туда, и она не могла его оторвать. Лицо её залила краска.
– Прости, я забыл, что совсем голый, – усмехнулся я, поднимая свисающую с кровати простыню. – Могу прикрыться, или ты хочешь ещё посмотреть?
– Прикройся, пожалуйста, – еле выдавила она из себя и облизала губы.
– Первый раз видишь такое? – нагло улыбнулся я, очень медленно, издевательски медленно пряча под простынёй свой пах.
Она не ответила, застенчиво опустила на пару мгновений веки и подошла к шкафу.
– Я принесла тебе новую одежду, старая порвалась, – Алисия гордо улыбнулась. – Сделала по твоим меркам. Мне показалось, что ты предпочитаешь носить футболки.
Она достала из небольшого кейса аккуратно сложенную футболку с каким-то синеватым принтом, трусы-боксеры и штаны-карго. Показала их мне, и снова подошла к моей кровати. Почему-то стало так отчаянно радостно! Едва Алисия подошла, я сгреб её в объятия усадил к себе на колени. Её небольшое напряжённое тело оказалось в ловушке моих рук.
