Текст книги "Тайна оборотня Савелия (СИ)"

Автор книги: Нина Смолянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

– Докладывай, Назар. Что там у тебя такого срочного, что ты посмел меня потревожить в выходной, – немного раздражённо сказал Евгений Семёнович, взяв трубку.

Он только что закончил собирать мотоцикл после ремонта и стоял в грязном рабочем комбинезоне, вытирая замасленные руки и поставив смартфон на громкую связь. Уже много лет он лично перебирал свой любимый харлей, не разрешая прикасаться к нему никому из своих работников, чтобы быть уверенным, что тот не подведёт его в самый нужный момент. Несмотря на то, что мотоциклу уже было почти тридцать лет и куплен он был в лихие девяностые, когда он только начинал свой бизнес, его железный друг сверкал хромированными деталями как новый, а движок работал как часы.

В телефоне наступила пауза, а потом, после некоторого замешательства, трубку взял его заместитель, Вадим, и начал разговор.

– Евгений Семёнович, сегодня мы с Назаром заехали на озеро немного поплавать и встретили там женщину с дочкой…

– Ого, а с этого места можно поподробнее… Хорошенькие? – улыбнулся директор и собственник крупного автосалона с сетью автосервисов по всему региону, который, дожив до пятидесяти трёх лет, так и остался холостым.

– Семёныч, тут дело не в женщинах…

– Ага, а в их количестве, – рассмеялся он.

– А в оборотне… – добавил его зам, и у директора лицо сразу стало серьёзным.

– Рассказывай, слушаю, – мужчина закрыл автоматические двери в гараж, нажав на пульт, и сел на высокий стул у верстака.

– В принципе, рассказывать нечего. Когда женщины ушли, не клюнув на наше предложение познакомиться поближе, из-за кустов вышел парень. Так вот, не знаю, откуда он взялся, но это куница. Не местный, точно, не полукровка, но в крови есть немного от волка. Парень сильный, но совсем не обученный. Не знаю, понял он что-то про нас или нет, но виду не подал. Остальные – люди. Ждали часа два, пока они начнут собираться, поплавали недалеко от них, а потом уехали, чтобы не вызвать подозрения. Вечером вернёмся, проследим по запаху, где он живёт.

– Вот те раз… – Евгений Семёнович почесал затылок, думая над тем, что теперь ему делать с этим парнем, который на подконтрольной территории совсем был не нужен. Тем более сильный. И так постоянные стычки с волками и медведями не давали ему покоя, а тут ещё одиночка. Тем более не обученный и не знающий наших договорённостей, законов и границ территорий.

Что с ним делать, было непонятно, но найти и убрать подальше от своих владений – однозначно. Пока не натворил дел, пока официально не пришли к нему с претензией.

– Как только узнаешь, где живёт и кто такой, сразу звони. И фото пришли. По базе ещё не пробили? – спросил Евгений Семёнович.

– По своей позже посмотрим, когда до компьютера доберёмся. А по общей – сегодня выходной, только завтра человечек сможет посмотреть.

– Окей, держи меня в курсе.

Он отключился и пошёл в дом. Надо было помыться и переодеться. Вечером собирался сходить со Светланой в ресторан. Но теперь настроение поменялось и хотелось совсем другого – посидеть с мужиками в баре и за кружкой пива обсудить произошедшее. Такого ещё на его памяти не было. Их всего в семье было четверо чистокровок и ещё пятеро полукровок. И сколько он себя помнил, никогда куницы к ним не совались. Да и мало их было в России, в отличие от волков и медведей, – всего три семьи и несколько десятков одиночек, которые жили в глухих деревнях, не высовываясь.

«Неужели из деревни приехал в городе счастья искать? – думал он, рассматривая себя в зеркале и бреясь. – Интересно, кто его родители? Надо фото ещё самому со своей картотекой проверить, может, найду совпадения, тогда и в органы не надо будет обращаться».

Евгений Семёнович был мужчиной спортивного телосложения и очень привлекательной наружности – светловолосый, черноглазый, высокий, с красивыми мужественными чертами лица. Женщины его не обходили вниманием, но его сдержанность в отношении чувств служила поводом для дискуссий и шуточек у его друзей.

«Семёныч у нас кремень, его сердце из стали. Ни одной женщине не удалось его расплавить», – шутил его зам, Вадим.

«Ничего вы не понимаете, – утверждал Назар, – у него просто к женщинам деловой подход. Зато посмотрите, как они его любят? И мозг никто не выносит, потому что знают, как только ей что-то не понравится, то тут же её место займет следующая, которой будет нравиться всё!»

Евгений Семёнович был согласен с друзьями и не согласен одновременно. Действительно, уже много лет к женщинам у него было чисто потребительское отношение. Симпатия – да, любовь – нет. То, что у оборотней была только одна женщина в жизни, его друзья знали, но то, что свою женщину он уже встретил ещё в молодости и отдал ей своё сердце, – никто не знал. Потому что он не хотел об этом ни с кем говорить и на эту тему любил шутить, что его истинная любовь ещё не родилась. На это друзья шутили в ответ, что пока она родится, ему уже помирать надо будет. «И что ты будешь делать с новорожденной красоткой на руках на смертном одре?» – всегда упрекал его Вадим и постоянно подыскивал ему «хороших» женщин для создания семьи.

Светлана была очередной «хорошей» женщиной, которая и в самом деле продержалась рядом с ним дольше других, почти три года, и последнее время постоянно намекала на то, что пора бы ему уже определиться с её местом в его жизни. Когда он три дня назад сказал, что сегодня они пойдут в лучший ресторан города, она была на седьмом небе от счастья. Её сияющий вид Евгений Семёнович не хотел омрачать истинной причиной их последней встречи, поэтому смотрел безразлично на её приготовления и метания.

Нет, она не жила в его доме, но часто бывала и оставалась на ночь. Вот и сегодня утром, уходя к себе домой, тонко намекнула, что уже купила для «особого» вечера сногсшибательное платье.

Он тоже подготовился и сейчас надевал светло-серый костюм, который по традиции, сложившейся много лет назад, надевал на прощальный ужин с девушкой. Каждый раз, надевая его, он радовался, что за эти годы сумел сохранить прежнюю фигуру и ему не приходится изменять этой традиции.

– Да, уже почти не застёгивается на животе, придётся или худеть, или покупать новый костюм в следующий раз, – сказал он сам себе, а потом хихикнул и добавил: – Или жениться, в конце концов.

Он подошёл к сейфу, достал из него маленькую бархатную коробочку и открыл. На него изумрудными глазками смотрела маленькая куница из белого золота на тонкой цепочке. Он всегда дарил своим женщинам одинаковые подарки на память и всегда их помещал в коробочку для колец, чтобы сохранить интригу до самого конца. Друзья говорили, что он садист и извращенец, а женщины – ненавидели.

Но он считал, что так легче разорвать отношения и ему, и им. Пусть они лучше его проклинают, чем питают ложные надежды и иллюзии. Коробочка опустилась в карман и немного его оттопырила. Последний штрих – любимый одеколон. Пора. Он спустился вниз и сел в автомобиль, сказав водителю, куда ехать.

К ресторану он прибыл раньше почти на полчаса, заехав по пути за новомодной коробочкой с цветами, и теперь сидел за отдельным столиком за резной ширмой и выбирал блюда. Честно говоря, есть не очень хотелось, поэтому он не стал морочить себе голову и рестораторам, а заказал цезаря с креветками и кофе. Вкусы Светланы он уже изучил и тоже сразу заказал ей форель с овощами и бутылку сухого белого вина.

Теперь он сидел, немного волнуясь, потому что Светлана и в самом деле была хорошей женщиной. Ей всего тридцать пять лет: красивая, весёлая, прекрасная любовница. Но он понимал, что она с ним теряет время, что ей и в самом деле нужна семья и дети, поэтому решил, что пора отбросить свой эгоизм и отпустить её, пусть даже она этого сейчас не хочет и не оценит.

Она шла по полупустому залу в длинном изумрудном платье, подчеркивающем её потрясающую фигуру, с распущенными длинными светлыми волосами и на высоких каблуках. Улыбка озаряла её лицо, и Евгений откровенно любовался ею и тоже улыбался. Даже в какой-то момент мелькнула мысль, что, может, ещё год-другой повстречаться с ней, но потом сам себе сказал мысленно решительное «нет» и поцеловал её в щёку, когда она подошла.

Он отодвинул её стул и помог сесть.

– Ты ослепительна, дорогая, – сделал он комплимент.

– Спасибо, ты тоже. Никогда не видела у тебя этот костюм – очень элегантный, – ответила она.

– Спасибо, – сказал он, не вдаваясь в объяснения.

Им принесли заказанные блюда, и пошёл лёгкий разговор под вино и закуски. Они немного потанцевали, он проводил её к столику, и Светлана поняла, что сейчас будет то, ради чего, собственно, они и пришли, – кульминация.

Евгений Семёнович молча достал коробочку и положил её на стол между ними.

– Дорогая Светлана, я долго думал и не решался, но сегодня тот самый день, когда надо поставить все точки над i. Это тебе, дорогая.

Она взяла коробочку и с предвкушением открыла её. Почти каждая женщина, открывая коробку, увидев её содержимое, реагировала одинаково – застывала с улыбкой на лице, а потом сдержанно благодарила и, пытаясь не уронить собственного достоинства, просила застегнуть подарок на шее. Только одна швырнула её ему в лицо и убежала, послав подальше, не стесняясь в выражениях. А другая залепила пощёчину и в ушла слезах.

Светлана знала себе цену, поэтому отреагировала сдержанно, но её побледневшее лицо выдавало настоящие эмоции.

– Это тебе на память обо мне, – сказал я.

– Я поняла, не дура. Ты давно решил? – поинтересовалась она.

– Нет, на этой неделе.

– Надоела? – почти равнодушно спросила она.

– Нет, я всегда был с тобой искренним и желал тебе счастья.

– Не с тобой?

– Не со мной.

Она ничего не стала выяснять, просто попросила застегнуть кулон на шее и ушла, сказав, чтобы её вещи он прислал с водителем.

«Вот и всё, теперь у меня началась новая жизнь», – подумал он, расплатился и ушёл, оставив на столе коробку с нежными мелкими розовыми розами, которые так и не успел подарить Светлане.

***

Давно мы с мамой так хорошо не отдыхали. Накупались, наелись ухи, даже выспались, пока мужчины плавали на остров и осматривали там заросли на предмет будущих рыбалок. Вернулись домой уже под вечер, уставшие, но довольные и сытые, потому что пришлось доедать и уху, и жаренную рыбу, пока не остыла. Несколько рыбин нам сосед отдал, чтобы мы заморозили, остальные забрал себе. Сказал, как только засолит и высушит, позовёт к себе на пиво.

Савелий только был какой-то хмурый и без настроения. Когда я у него спросила, что случилось, то он что-то буркнул себе под нос и ушёл во двор. Я его нашла на скамейке перед домом. Он сидел и о чём-то думал.

– Так не пойдёт. Давай рассказывай, что происходит, – решительно спросила я и села рядом с ним. – Ты из-за Витальевича расстроился? Что он не отдал тебе карпа?

– Карпа? Какого ещё карпа?

– Зеркального… – нахмурилась я и догадалась. – Из-за тех мужиков, что ли?

Он кивнул.

– Оборотни они, – пробормотал он тихо, чтобы мама не услышала.

Я опешила и вытаращила на него глаза.

– Оборотни? Как ты, куницы? Ты уверен?

Он нахмурился и опять кивнул.

– Уходить мне надо от вас. Не хочу, чтобы у вас были неприятности, – прошептал он.

– Но ведь ты никому ничего плохого не сделал? Почему тебе надо уходить? Куда? – не понимала я.

Савелий тяжело вздохнул и посмотрел на меня своими чёрными глазами, которые в сумерках немного светились красными всполохами.

– Если это территория их семьи, то они не потерпят на ней чужака. Ты – человек, тебе трудно понять, как устроена наша жизнь, но, поверь, так будет лучше для всех.

– Ну куда ты пойдёшь на ночь глядя? Маршрутки уже не ходят, я тебя даже в гостиницу не смогу поселить, потому что она далеко от нас. Не в лесу же ты будешь спать.

– Почему? В лесу безопаснее.

– Нет! – тут же ответила я. – Никуда ты не пойдёшь! Будут ломиться, я полицию вызову. Всё, иди мыться и спать, я пока закрою на ключ калитку и дом. Завтра Сергей Николаевич с работой для тебя определится и уедешь, а сегодня – даже слушать ничего не хочу! – громким шёпотом выговаривала я и толкала его к крыльцу.

Как только он зашёл в дом, закрыла дверь на ключ и демонстративно положила его себе в карман.

– Спи, понял?!

Я хотела его обойти, но он притянул меня к себе и наклонился к уху.

– Не шути с этим. Всё намного серьезнее, чем ты думаешь.

Я не стала вырываться, а тоже дотянулась до его уха и прошептала:

– Я и без тебя поняла, что те мужики – серьёзные дядьки, только не надо меня пугать, понял? Ничего они нам не сделают, мы не в лесу живём, кругом люди.

Он отпустил меня после того, как несколько раз глубоко втянул воздух у моей шеи.

– Иди спать, – хриплым голосом шепнул он.

– Пообещай, что не уйдёшь. Обещаешь? – попыталась я взять с него слово.

Он посмотрел мне в глаза и всё же дал слово, что не уйдёт.

Я потом долго не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху, и вставала несколько раз посмотреть на машины, которые проезжали мимо нашего дома. Один раз мне даже показалось, что неподалеку остановилась машина, очень похожая на ту, которую мы видели у озера. Не знаю, как я вообще уснула, но проснулась утром от маминого будильника.

Глава 10

– Ольга, подъезжайте к заводоуправлению, я договорился. Подъедете, позвонишь, – давал указания Сергей Николаевич, позвонивший мне часов в девять утра, когда мы с Савелием завтракали.

– Хорошо. Спасибо, дядя Серёжа. А с документами как?

– Пока выписали справку об утере, а потом сделают новые. Позже мне вышлешь все его данные. На базу вас отвезёт мой водитель, а у меня сегодня совещание, так что сами поедете. Всё, мне некогда. Жду.

Сергей Николаевич положил трубку. Я посмотрела на Савелия, который выглядел невыспавшимся.

– Ну вот, видишь, всё нормально. Сейчас едем на завод, а потом к озеру, на турбазу. А ты переживал, что что-то случится. Нормально же всё!

Я улыбнулась и посмотрела на его хмурое лицо.

– Да что с тобой?! Помятый весь, как будто не спал всю ночь…

Он глянул на меня исподлобья, и я поняла, что так и было.

– Они были здесь, – всё же сказал он.

– Те люди? – у меня всё похолодело внутри, значит, мне не показалось. – Но ведь они же уехали?

Он прищурился и помотал головой.

– В смысле… – не поняла я. – Они здесь?

– Нет, они уехали с рассветом. Сейчас я их не чую. Ладно, давай собираться, а то опоздаем.

Он поднялся и вышел из кухни. Хлопнула дверь. Я быстро убрала со стола посуду и пошла одеваться. Когда вышла на веранду, Савелий уже тоже был готов и держал в руках сумку со своей одеждой.

– На, положи зубную щётку и мыло с бритвой, тебе пригодится, – я отдала ему пакет, и он поблагодарил.

В маршрутке мы ехали молча. Каждый думал о своём. Я поглядывала на него, а он пристально следил за дорогой и постоянно оборачивался.

– Думаешь, за нами кто-то едет? – не выдержала я.

Он посмотрел на меня и кивнул. Я тоже начала волноваться. «Да что же это такое! Что им от нас надо? Неужели он и в самом деле им может чем-то помешать?» – думала я и теперь уже сама поглядывала по сторонам, пытаясь отследить машины, которые едут с нами рядом, но не замечала ничего подозрительного.

– Дурдом какой-то, так и становятся шизофрениками с манией преследования, – прошептала я Савелию и попросила его перестать пугать меня.

Он тяжело вздохнул и сказал, что всё нормально и мне беспокоиться, скорей всего, не о чем. Так, постоянно нервничая и оглядываясь, мы доехали до завода, и я позвонила дяде Серёже. Выехала из ворот машина, водитель нас забрал и повёз в направлении озера.

Савелий успокоился и теперь сидел на заднем сиденье рядом со мной и не вертелся. Я спросила у него потихоньку про наших преследователей, а он так же тихо ответил, что всё чисто. Я тоже успокоилась и подумала, что, как приеду домой, надо будет понаблюдать, будут у нас посторонние на улице или нет, особенно ночью, а то как-то не по себе от всех этих событий.

База располагалась в глубине леса, и нам пришлось немного попетлять по лесной дороге, прежде чем добраться до её администрации. Большое двухэтажное здание стояло сразу за забором на пригорке. Рядом с ним располагалась парковка для отдыхающих, а дальше виднелась улица из небольших деревянных домов, которые уходили вниз по дороге, спускаясь к лесному озеру. Высокие деревья образовывали природный коридор. Кроны практически смыкались наверху, создавая полутень и не позволяя солнцу напрямую проникать к домам. Отдыхающих на базе было много, в разгар сезона все домики были заняты.

Взрослые и дети гуляли по дороге в обе стороны с надувными кругами, игрушками, в шляпах, сланцах и с большими пляжными сумками. На берегу был большой лодочный причал с одной стороны и пляж – с другой.

– Какая красота, – вырвалось у меня, когда мы вышли из машины и осмотрелись. – Я бы тоже здесь пожила недельку-другую.

Водитель ушёл в администрацию, а мы с Савелием зашли в беседку и сели на лавочку. Я достала воду и разглядывала природу, оборотень тоже вертел головой и принюхивался. Я только хотела пошутить и спросить, что он здесь нанюхал, как нас позвали зайти внутрь.

В кабинете сидела женщина лет пятидесяти и что-то писала. Увидев, что мы зашли, она с нами поздоровалась, представилась Ларисой Михайловной и приветливо улыбнулась, а потом попросила сесть на стулья рядом со столом. Водитель сказал, что подождёт меня в машине, и вышел.

– Мне Сергей Николаевич сказал, что приедет молодой человек, а тут ещё и девушка, – она посмотрела на меня. – Вы тоже будете работать?

– Да нет, – немного растерялась я, – а что, для меня тоже есть работа?

– Есть, у меня завтра две горничные увольняются, а я смогла найти только одну на замену. Пойдёте? – она с надеждой посмотрела на меня. – Соглашайтесь, не пожалеете. У нас здесь хорошо, и отдохнёте заодно. Рабочий день с 8 до 17 часов, трёхразовое питание входит в зарплату. Потом – свободное время. Все переработки оплачиваются по двойному тарифу. Жить будете в этом корпусе, на втором этаже. Ну как?

Она с надеждой посмотрела на меня. А я растерялась. Конечно, мне подработка не повредит, но я пока о ней не думала. И с мамой надо бы посоветоваться. Я Ларисе Михайловне сказала, что мне надо позвонить, оставила Савелия и набрала маму.

– Ну что? Как ты считаешь? – спросила я у неё, обрисовав ситуацию.

– Ты же всё равно планировала поработать летом месяц. Я думаю, что это отличная работа. Свежий воздух, общение, природа… Я – за! Точно! – мама загорелась этой идеей, и я поняла, что теперь даже если передумаю, то мне придётся остаться, потому что у неё в голове уже всё выстроилось и сложилось. – Я буду к тебе на выходные приезжать, и тоже немного покупаюсь и позагораю. Здорово, дочь, ты придумала, могу вечером тебе вещи сама собрать и привезти …

– Стоп! – остановила я её, пока она в полёте своей фантазии не придумала ещё чего-нибудь. – Я сейчас приеду в город, сама соберу вещи и сама приеду обратно, договорились?

– Ой, прости, родная, меня немного понесло. Конечно же, приезжай. Я вечером пирог с ягодами испеку. С собой возьмёшь, приготовлю...

– Мама, здесь меня будут кормить, я же тебе говорила, – перебила её я.

– Да знаю я, как там вас будут кормить, – щи да каша. Вкусненького и домашнего ведь тоже хочется…

– Мама, не начинай! – я закатила глаза, понимая, что мне придётся тащить ещё и сумку с едой.

– Всё, дорогая, мне надо бежать, до вечера, – мама быстро свернула разговор и положила трубку.

– Блин, я так и знала, что это плохая идея, – пробормотала я и пошла обратно в кабинет администратора.

Лариса Михайловна уже распечатала несколько документов и подсунула их Савелию, чтобы он подписал. Он взял в руки ручку и немного повертел её в руках, а потом вопросительно посмотрел на меня.

– Ой, извините, пожалуйста, нам надо выйти буквально на минуточку, – спохватилась я, поняв, в чём заминка, и потащила его в коридор.

– Мы же с тобой не придумали, как ты будешь расписываться, – прошептала я и потащила его к подоконнику.

Достала из сумки блокнот, вложила ему в правую руку ручку и сказала:

– Подпись ставится на документах в знак того, что ты согласен с тем, что там написано, понял?

Он сначала кивнул, потом помотал головой.

– Так, раз ты Савелий, значит, пусть будет буква «С» и какой-нибудь завиток. Давай, я твоей рукой выведу, а ты запоминай, чтобы потом сам везде так расписывался.

Я взяла его руку и вывела корявую букву.

– Руку расслабь, а то я не могу её сдвинуть в места, – зашипела я. – Вот… так лучше… теперь загогулину…

Получился полумесяц с хвостом.

– Теперь сам точно так же раз десять, пока руку не набьёшь, только давай быстрее, не будем задерживать человека. Ты тренируйся, я пока скажу, что тоже остаюсь.

Глаза у оборотня радостно сверкнули, и он расплылся в улыбке.

– Тренируйся! – пошептала я и зашла в кабинет.

Администратор очень обрадовалась моему решению и тоже оформила нужные документы, после того как я дала ей свой паспорт. Я уже начала подписывать их, когда зашёл Савелий и спросил, где он должен поставить подпись.

Лариса Михайловна поставила в нужных местах галочки, и он уверенно поставил там закорючки. Я чуть не рассмеялась, глядя, с каким важным видом Савелий выводит импровизированную подпись, которая во всех местах была абсолютно одинаковой по размеру и форме.

– Ты молодец, отлично справился, – прошептала я ему на ухо, пока женщина подшивала бумаги и складывала папки.

Он улыбнулся и прошептал мне прямо в ухо в ответ.

– Много тренировался, – и протянул мне блокнот, где на каждой странице было написана буква «С» с хвостиком.

– М-м-м… – только и смогла я издать звук, чтобы не выругаться. Мой любимый блокнот, где я записывала важные для меня вещи и дорожила каждым листочком, был испорчен. Но я, не разжимая зубы, улыбнулась ему.

– Что-то не так? – спросил он, немного смутившись.

– Всё хорошо, – успокоила я и его, и себя.

Лариса Михайловна проводила нас на второй этаж и показала нам комнаты, в которых мы будем жить. Там был длинный, через весь этаж, коридор и шестнадцать комнат, по восемь с каждой стороны. В конце – небольшая кухня и два санузла с душем – мужской и женский.

– Мальчики – направо, девочки – налево, – объяснила она и открыла две крайние комнаты друг напротив друга.

В узкой комнате, в которой стояла кровать, маленький столик, тумбочка и один стул, больше ничего не было. Да и не поместилось бы.

– А шкаф? – вырвалось у меня.

– Вот, вешалка, – показала она за дверью небольшую нишу. – Здесь, – она открыла под вешалкой дверку тумбы, – можете поставить обувь, а сверху – сумку. Или – под кровать. Так, – она посмотрела на Савелия, – молодой человек, у нас строгие правила. Шуметь и девушек в комнаты водить нельзя, отбой в двенадцать часов, уборка – своими силами. Чайник, посуда, плита и два холодильника – на кухне, если захотите перекусить. Расписание завтраков, обедов и ужинов я вам дала, к этому времени будете подходить в кафе вместе с остальными работниками базы.

Она осмотрелась, нахмурилась, вспоминая, что ещё забыла сказать.

– Вроде всё. Ах, да! Подъём в семь часов по общему будильнику, не пугайтесь.

– Как в армии? – спросила я.

– Почти, – улыбнулась она, – ладно, ребятки, я побежала, у меня много работы. Устраивайтесь, осматривайтесь. Немного позже я вам покажу фронт работ для каждого, а пока отдыхайте.

– Мне надо за вещами съездить, – сказала я.

– Хорошо, значит вам, Ольга, покажу позже. Только прошу очень поздно не приезжать. В десять вечера ворота закрываются.

Лариса Михайловна ушла, Савелий остался в свой комнате. Я его попросила запомнить, что ему расскажет администратор, и дождаться меня.

– Я тебе покажу, как правильно пользоваться приборами, которых ты ещё не знаешь, приеду часов в семь.

Он взял меня за руку и сказал, что будет ждать моего возвращения. Я кивнула и побежала к машине. До города ехала в немного смятенных чувствах. Я люблю всё планировать заранее, такие быстрые решения мне не свойственны, поэтому немного сомневалась, правильно я поступаю или нет. Мы хотели с подругой устроиться на подработку в продовольственный магазин, а теперь, получается, что я её бросила, поэтому чувствовала себя немного не по себе.

«Надо ей позвонить», – подумала я и набрала её номер. Она трубку взяла почти сразу и на моё признание, что я строилась на работу без неё, ответила с явным облегчением и радостно:

– Это очень хорошо, потому что вчера мне подруга мамы предложила поработать курьером, а я не знала, как мне поступить. Там неплохо можно заработать, а место только одно. Звёзды сошлись, подруга! Звони, не теряйся!

У меня свалилась гора с плеч, и до дома я доехала в отличном настроении, обдумывая, какие вещи надо с собой взять и за чем сбегать в магазин. Водитель меня подвёз прямо к дому, и я поблагодарила его. Он уехал, а я вставила ключ в калитку и похолодела. Замок был закрыт на один оборот. Мы с мамой всегда его закрывали на два оборота. Это уже было ритуалом, потому что только с двумя оборотами мы чувствовали себя в безопасности.

Я оглянулась. Ничего подозрительного на улице не было. Вдоль дороги стояли только соседские машины, чужих не было. Я зашла и закрыла за собой калитку на замок. Немного пройдя во двор, остановилась и внимательно посмотрела на крыльцо и дом. Ничего подозрительного не увидела и решилась открыть дверь. Замок щёлкнул тоже один раз. Я сглотнула слюну и, преодолевая страх, сделала несколько шагов внутрь.

Посторонних в доме не было, но я так сильно испугалась, что пришлось обойти весь дом и даже заглянуть под кровать и в шкафы, чтобы успокоиться.

– Маме ничего не скажу, она слишком впечатлительная, – прошептала я и закрылась изнутри на замок.