Текст книги "Тайна оборотня Савелия (СИ)"

Автор книги: Нина Смолянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

– Мы ведь, внучка, уже пять поколений охраняем этот ход в другой мир.

– Почему ты никогда не говорила об этом? – удивилась я.

– Как-то не пришлось. Твоя мать всегда была очень правильной, не верила ни во что, кроме того, что пишут в энциклопедиях и учебниках. А тебе – потому что ты слишком романтичная, ещё потерялась бы там по глупости, что бы мы потом делали? Где тебя искать? Я им сама никогда не пользовалась, а вот моя бабка рассказывала, что частенько там гуляла и даже угощала вареньем из ягод, собранных в тех местах, а ещё она мне по секрету сказала, что встречалась там с местным парнем, любовь у них была, да только сгинул он, и ей пришлось выйти замуж за моего деда.

– Так ты же говорила, что дом твой прадед построил?

– Говорила, только сундук этот моей прабабке в приданое дали, а когда их дочь ещё маленькой была, сунула нос любопытная Варвара куда не следует. А потом она нам всем наказала спрятать тот сундук на чердак и не открывать его никогда. Только некоторым ведь неймётся, да?

Бабуля рассмеялась и лукаво посмотрела на нас.

– Идёмте со мной, вот и Васины вещи сгодились, – она подвела нас к шкафу и открыла его. – Забирай, Савелий, всё, что нравится, – бабушка доставала вешалки с рубашками и куртками, мешок с носками и бельём, брюки и свитера, а он с интересом и восторгом щупал ткань и прикладывал к себе понравившееся. – А пока он примеряет, идём, девонька, баньку затопим, да и поговорить надо.

Мы с ней включили в бане газовую печку, вышли на крыльцо и сели на ступеньки.

– Хорошего парня ты себе отхватила, Олька.

– Бабуля, я его знаю полдня! – возмутилась я.

– Не шипи, я же вижу, как он на тебя смотрит. Это любовь с первого взгляда, поверь старой и опытной женщине. Он оборотень, у них по-другому не бывает, они же выбирают на уровне инстинктов, а не по внешности. Так что присмотрись. Ты девка ладная, вон какая красотка выросла – высокая, фигура как на картинках, волосы красивые шёлковые, заплетать только не хочешь в косу, а зелёные глазищи вообще любого с ума сведут. А то, что живёт в пещере? Ерунда! С любимым – рай в шалаше. Главное, чтобы любили друг друга.

– Бабуля! Какая любовь! Алё! Я его просто пожалела. Он ведь там совсем один, одичал уже.

– Ладно-ладно! Пожалела и молодец! Может, у вас и сладится. А там глядишь – у них не прижился, может, у нас приживётся. Не обязательно же жить в пещере в том мире. Переберётся к нам. Вон лесником пойдёт работать или ещё кем, парень-то видный и сильный. Раз решила помочь, значит, помогай.

Я задумалась. Как всё сложно. Помочь мне ему хотелось, но я не рассматривала его как потенциального своего парня. Мне ещё одичавшего оборотня для полного счастья не хватало. Да и вообще, сейчас у меня была главная цель – учёба, и я даже не представляла себе, как смогу заниматься ещё и устройством взрослого парня в нашем мире. Уф! Столько навалилось…

Савелий вышел в белой клетчатой рубашке и джинсах. Смотрел на меня и улыбался. Такой милый и в то же время не по годам серьёзный.

– Ой, батюшки, ты же босиком? – запричитала баба Соня и побежала за дедовыми кроссовками.

Мы оба посмотрели на его голые ноги.

– Иди, мы тебе там воду в баке греть поставили, помойся, – сказала я и потащила его в баню. – Смотри, это мыло, это мочалка, а этим волосы помоешь, только в руку наливай немного, хорошо? – он кивнул. – Вот полотенце, потом вытрешься, – я огляделась. – Да, кран с холодной водой вот здесь, открывается вот так, – я повернула кран и показала, как налить горячую воду. – Ну всё, мойся. Если что – зови.

Пришла бабушка и села на ступеньках рядом со мной.

– Вполне приличные кроссовки, должны подойти, у деда размер тоже не маленький был, сорок пятый. Может, вместе поедете? Чего тянуть, пока лето, обустроится на новом месте.

– Как ты себе представляешь? Я же не могу его привести к себе в общагу и сказать коменданту, что это мой друг и он теперь будет жить со мной, – возмутилась я. – Или мне его в переноску посадить и сказать девчонкам, что купила себе домашнего питомца?

Бабушка посмотрела на меня широко открытыми глазами, а потом как давай смеяться.

– Ну ты даёшь! Я как представила себе Савелия, которого со всего общежития девки ходят тискать, мне даже страшно стало за его психическое и физическое здоровье. Ну ты и сказала, ха-ха-ха… в переноске… ха-ха-ха!

Я нахмурилась и сказала бабушке, что у неё слишком буйное воображение.

– А если серьёзно, то ему и в самом деле лучше найти работу, связанную с лесом, природой. В городе он не сможет нормально жить, по крайней мере, сразу. Это ты там с детства живешь, всё знаешь, для тебя всё привычно. А он, после своего леса и пещеры, разве сможет сидеть в какой-нибудь квартире и работать в конторе, пусть даже и разнорабочим. Он ведь даже писать и читать не умеет по-нашему. Или умеет?

– Упс! Я об этом даже не подумала. Хотя мы же с ним разговариваем на одном языке, а до шестнадцати лет он жил в стае. Наверняка у них там была школа. Ой, бабуль, не знаю. Вот выйдет из бани, потом спросим у него.

Бабушка ушла по своим хозяйственным делам, а я задумалась. «Вроде хочется помочь человеку, вернее, не совсем человеку, но всё же. А с другой стороны, всё так сложно – документов у него нет, мы даже на автобус не сможем билет купить, не говоря уже о поезде. Придется ехать на попутках. Даже не представляю, как мы почти четыреста километров будем на попутках добираться. Жесть. Если только к водителю автобуса подойти и попроситься за деньги, без билета. Опять же, не каждый возьмёт. Но попробовать можно. Хорошо, доедем, и что дальше? Так, так, так… А ведь у нас рядом с городом есть турбаза, только недавно видела объявление, что там требуются работники с проживанием на летнее время. А что?! Отличный выход! Природа, прекрасное озеро, кормят три раза в день, и я смогу его навещать по выходным. За лето освоится, подзаработает, а на зиму уже можно будет снять квартиру и устроится на работу в городе. Так и сделаем! Надеюсь, он не будет возражать».

– Насчёт чего я не буду возражать? – спросил Савелий, который только что вышел из бани в джинсах и с полотенцем на шее, которым вытирал волосы.

– О, ты уже помылся? Надеюсь, вода успела согреться? – начала было я, а потом уставилась на него. – Ты что, читаешь мои мысли?

Он улыбнулся и сел рядом со мной на ступеньки.

– Ты так громко думаешь, что хочешь не хочешь – услышишь. А водичка была очень хорошей, чуть тёплой, но я всю жизнь моюсь только холодной, поэтому даже непривычно было. И мыло у вас очень душистое, спасибо.

Я тоже улыбнулась и дала ему носки и кроссовки.

– Надень, пока ноги не испачкал.

Он с удивлением поднял один носок перед собой и спросил:

– Это что?

– Это носок – главная и самая нужная деталь гардероба мужчины.

Он с сомнением посмотрел на меня.

– Не сомневайся, надевай на ноги, а потом я тебя научу завязывать шнурки.

Ещё небольшой нюанс в виде обломанных длинных ногтей на ногах мне пришлось устранять самой, поскольку пользоваться маникюрными ножницами он не умел, а такое добро в кроссовки вряд ли полезет. Пока они были мягкими после мытья, я их быстро срезала, а потом мы почти полчаса бились со шнурками, которые у него никак не получалось нормально завязать.

– Да что ты как маленький! – нервничала я. – Хотя, я понимаю, ты это делаешь первый раз в жизни. Ладно, научишься со временем. А теперь встань и походи.

Савелий, который всё свою жизнь ходил босиком, осторожно спустился с лестницы и прошёлся по земле.

– Ну как? Не жмут? – спросила, еле сдерживая смех, потому он был похож сейчас на собаку, которой надели ботинки, разве что не тряс ногами и не пытался смахнуть кроссовки с ног.

– Такое удивительное ощущение, непривычно очень, но мне нравится! Как ты говоришь, эти сапоги называются?

– Это не сапоги! – рассмеялась я. – Это кроссовки!

– У нас в деревнях мужчины сапоги носят, а женщины туфли. Кроссовок у нас нет, а зря, я бы такие обязательно украл, наплевав на свои принципы.

– Ого, и какие у тебя принципы? Говори сразу, чтобы потом для меня они не были неожиданностью.

Он сел опять рядом со мной, постоянно рассматривая свои ноги и поправляя шнурки, и стал очень серьёзным.

– Знаешь, у нас в стае были свои законы, выполнение которых было для всех обязательным, там было несколько запретов. Я хоть и ушёл из стаи, но всё равно придерживался их, как бы тяжело мне ни было.

– Расскажешь?

Он немного помолчал, а потом повернулся ко мне.

– Один из них я уже нарушил, впервые в своей жизни, – не принимай помощь от незнакомых людей.

– Почему? Странный какой-то закон. Если тебе хотят помочь от всей души, почему нельзя принять такую помощь? Тем более когда ты в ней очень нуждаешься.

– Старые волки говорили, что неизвестно чем может обернуться такая помощь. Люди – коварные существа, и никто не знает, что у них на уме. Плата за помощь может быть слишком высокой – свобода или даже жизнь.

Я смотрела на него и старалась понять, про что он говорит. Не знаю, что у них за люди и общество, но у нас тоже полно таких доброжелателей, которые тебя сначала обогреют и накормят, а потом оберут и раскрутят на такие бабки, что хоть в петлю лезь. Но ведь не все же такие!

Он поморщился.

– Не кричи ты так! Мысленно, в смысле. Я читаю мысли обычно только в ипостаси куницы, но когда человек так эмоционально думает, то тоже слышу. Да, не все, но я таких не встречал, обычно всем надо что-то взамен. У тебя и у бабушки я таких мыслей не услышал, поэтому и решился. И ещё. Я ваш мир почти не знаю, иногда только бегал по окрестностям, но далеко не забегал. Видел, что вы живёте совсем по-другому, чем наши люди, и мечтал, что когда-нибудь останусь здесь навсегда. Но потом возвращался к себе в пещеру и понимал, что моя родина там, на Тарее…

– Твой мир называется Тарея?

– Да, а моя стая, вернее, стая моей матери, – смутился он, – называется «Стая серого медведя».

– Странное название для волчьей стаи. Почему медведя?

– Наша стая существует уже много веков. Вначале это были только серые, серебристые, медведи. Потом у них появились бурые и чёрные медведи. Со временем стая расширилась, и в неё вошло несколько волков, которые пришли из дальних лесов. Так получилось, что медведей с каждым поколением становилось всё меньше, а волков всё больше. Сейчас, почти из сотни оборотней, медведей осталось только девять.

– Ты к ним прибегал посмотреть? – спросила я очевидное, понимая, как ему было тяжело.

– Да, несколько раз. На маму смотрел.

– У неё всё в порядке?

– Она постарела и похудела. Мне последний раз показалось, что в её глазах больше нет жизни.

– Ещё бы, – прошептала я, а потом спохватилась, – она потеряла сначала любимого и жила только для тебя, а потом ты сбежал он неё и ей стало просто не для кого жить.

Он молчал, поджав губы, в его чёрных глазах опять показались всполохи огня.

– Я заберу её, – тихо сказал он.

– Сразу надо было забрать, когда более-менее устроился, – уверенно сказала я. – Я тут подумала, может, ты у нас останешься? Я тебе помогу найти работу и устроиться. А то сидишь в своей пещере и никаких перспектив. А тут всё же общество, займёшься чем-нибудь интересным, а там, глядишь, и маму заберёшь. Вместе вам будет намного веселей. Женишься и будешь жить в своё удовольствие, деток воспитывать. Может, даже свою стаю здесь организуешь, «Золотая куница». А что? Звучит?!

Савелий нахмурился, и было видно, что он интенсивно работает мозгами.

– А ну, молодёжь, хватит вам болтать попусту, ужин стынет! – крикнула из сеней баба Соня.

Я встала и пошла через двор.

– Идём, потом договорим. А ты подумай над моим предложением, только недолго, я послезавтра утром уже уезжаю домой.

Парень повесил полотенце и надел футболку. За ужином сидел всё такой же задумчивый, и мы с бабулей его не трогали, чтобы не мешать принять такое важное для него решение. Он нас поблагодарил за всё и полез на чердак. Сказал, что вернётся завтра днём и скажет, что надумал.

Глава 4

– Наверно, не придёт, – сказала я после того, как мы с бабулей пообедали и убрали со стола. На часах уже было почти три часа, а Савелий так и не пришёл. Мы его ждали с двенадцати часов. Бабушка улыбалась и говорила, что он придёт, никуда не денется, а мне уже казалось, что он передумал.

Только в половине четвёртого на чердаке послышался грохот, и я выбежала из дома посмотреть. По лестнице спускался оборотень, навьюченный объёмным мешком с вещами. У меня на душе стало легче, всё же я уже настроилась, что завтра мы поедем вместе.

– Я рада, что ты решился. Не страшно начинать новую жизнь? – спросила, подойдя к нему.

– Уже нет. Думаю, что твой мир не настолько опасный, чтобы не попробовать. Как-нибудь справлюсь.

– Вот и хорошо. Тогда завтра поедем на автобусе, в семь часов утра. Только боюсь, что с таким мешком нас в твой в автобус не пустят. Давай в сумку сложим всё необходимое, а остальное оставим на чердаке. Потом заберёшь, если понадобится.

– Но это и есть всё самое необходимое, – уверенно сказал он и начал развязывать узлы на мешке.

– Подожди, я сейчас приду, – остановила я его и убежала за дорожной сумкой, которая хранилась у бабушки.

Как только я её принесла, Савелий заметно поник, понимая, что только треть его мешка можно будет взять с собой.

– Сав, давай сначала одежду положим, которую ты вчера отобрал, а потом, если место останется, остальное.

Он тяжело вздохнул и сходил в сени за пакетом с одеждой и ботинками. Бо́льшая часть сумки была уложена, и мы с ним начали разбирать его барахло. Другими словами трудно было назвать дорогие его сердцу вещи, которые были в плачевном состоянии, – треснутые чашки, старые штаны, рваные простыни, несколько алюминиевых ложек, две кастрюли (большая и маленькая), погнутая сковорода и прочий скарб.

– Савелий, ты не обижайся, пожалуйста, я понимаю, что эти вещи – всё, что ты смог добыть себе для жизни, но у нас даже на помойках можно найти вещи значительно лучше, – сказала я, скривившись. – Придётся оставить это здесь. Заработаешь денег и купишь всё новое. У тебя есть что-то, что тебе дорого как память?

Он немного растерялся, потом вытряхнул из мешка остатки вещей и достал старый потрёпанный блокнот в кожаной обложке и белую льняную рубашку с вышивкой по вороту и деревянными пуговицами. Рубашка была аккуратно сложена в полиэтиленовом пакетике.

– Это мама мне на шестнадцать лет шила, а это, – он погладил кожаный переплёт, – блокнот отца.

– Ого! А можно его посмотреть?

– Блокнот?

– Да.

Савелий сначала засомневался, а потом протянул мне свою драгоценность.

– Ты читал, что там написано? – спросила я, беря его в руки.

– Нет, я не умею читать, – он потупил взгляд, стесняясь своего невежества.

– Понятно, можно я прочту?

Он напрягся, сглотнул слюну и кивнул. Он смотрел на меня так, как будто сейчас будет раскрыта самая главная тайна его жизни. Я открыла блокнот и… Там оказались только пустые страницы и рванные края от вырванных листов.

– Ты что, все эти годы не открывал его? – ошарашенно спросила я.

Он помотал головой.

– Ну ты даёшь! Почему?!

– Не знаю, не решался.

– Ладно, идём в дом. Уноси свои вещи на чердак, забирай сумку, туда ещё куртку надо положить. Я тебя сейчас покормлю.

Савелий стал каким-то грустным. Видимо, он рассчитывал, что я ему прочитаю что-то важное про его отца. Мне очень хотелось ему помочь, но, увы, на блокноте стоял только штамп производителя с обратной стороны и год выпуска – 1998. Да, всё сходилось, и его отец, скорей всего, попал в тот мир случайно и вернулся обратно, даже не зная, что у него родился сын. Типичная история коротких любовных романов. И теперь у нас нет никаких зацепок, кто он такой.

Блокнот лежал открытым, и свет от настольной лампы под углом падал на первый лист. У меня даже мурашки по спине побежали, когда я увидела слабый оттиск от шариковой ручки на нём. Я схватила телефон и сделала несколько снимков.

– Что ты делаешь? – поинтересовался парень.

– Я думаю, что мы сможем в этом блокноте добыть какую-нибудь информацию.

***

На остановке, кроме нас, стояли ещё три человека и ждали. Ночью шёл дождь, и утром было свежо, поэтому все кутались в кофты и ветровки.

– Сейчас приедет автобус, я сама подойду к водителю, ты стой здесь и жди меня, – наказывала я Савелию. – И ничего не бойся, про автобус я тебе уже рассказала. Пойдёшь за мной и сядешь на сиденье, куда я тебе покажу. Держись спокойно, громко не разговаривай, договорились?

Он кивнул и побледнел, глядя на дорогу. Из-за поворота к остановке подъезжал большой комфортабельный автобус.

– Эй, спокойно! Я же тебе рассказала про автобус, ты чего? Машины видел, а автобуса испугался?

– Я не думал, что они такие огромные, – прошептал он мне на ухо, чтобы другие пассажиры не слышали.

Я закатила глаза. Объясняла, руками размахивала, пытаясь показать его размеры, но, видно, реальность превзошла ожидания. Ладно, хоть не сбежал. Оставила его на остановке и пошла к водителю. Себе билет я купила ещё три дня назад, на сайте. Теперь надо договориться насчёт моего «зайца», вернее – куницы.

Водитель выслушал мою просьбу спокойно, как что-то обыденное, посмотрел через окно на парня и сказал, что возьмёт.

– Документы есть с собой, если что? – спросил он меня, выписывая квитанцию и забирая деньги.

– Да, конечно, спасибо вам, – соврала я.

Я вышла, взяла Савелия за руку и повела к автобусу.

– Подожди, сумку в багажник поставим, – сказал водитель и пошёл открывать багажное отделение.

Савелий с интересом наблюдал за действиями водителя.

– Чего стоишь, давай сюда свою сумку? – сказал он.

Парню пришлось подойти поближе и поставить её на полку к другим сумкам. Водитель немного пододвинул сумку подальше и захлопнул крышку.

– Всё, садитесь быстрее и поехали, а то из графика выбьюсь.

Он подождал, пока все пассажиры сядут, и автобус тронулся. Мы сели в середине автобуса, я пропустила Савелия к окну, сама села рядом и поставила свою небольшую сумку под ноги. Длинные ноги оборотня упирались в сиденье впереди, и я попыталась пересадить его на своё место, но он категорически отказался, заявив, что всё нормально. Мне тоже было не очень удобно сидеть – всё пространство между сиденьями занимали его ноги и сумка, поэтому долго устраивалась. Ехать нам было долго, бабушка нам с собой напекла пирожков с капустой и мясом и налила компот для перекуса, а я решила провести время с пользой и показать своему новому другу немного информации о нашем мире. Планшет у меня зарядку держал почти три часа, пауэрбанк ещё добавит пару часов работы, но, скорее всего, столько времени и не понадобится. По крайней мере, я так долго разговаривать не смогу, язык отвалится.

Савелий сидел как на иголках – сначала постоянно вертел головой, всё разглядывая и спрашивая меня о звуках, которые раздавались вокруг. Звучало радио, и разговоры ведущих сменялись музыкальными композициями, а он никак не мог понять, кто говорит, где музыканты играют, кто из пассажиров так хорошо поёт. Потом, когда водитель включил телевизор и поставил мультфильмы, его вообще переклинило. Лучше бы он поставил что-нибудь иностранное, там хотя бы Савелию было бы непонятно, о чём они говорят. На экране разворачивались приключения Маши и медведя, и у него возник вполне резонный вопрос: «Из какой стаи медведь». Я занервничала. То, что это не оборотень, вообще не обсуждалось. Ведь он же знает, что обычные медведи не разговаривают.

– Я же не дурак, хоть и в лесу жил, – шипел он возмущённо мне на ухо.

Вроде с этим и не поспоришь, а как его разубедить – не знаю.

– Это просто художник так нарисовал, а артист потом озвучил, понимаешь? – шипела я ему в ответ, выходя из себя.

– Не выдумывай, – горячо доказывал он мне, – я рисунок художника от живых медведей могу отличить, ещё скажи, что девочка тоже не живая, а рисованная.

Я очередной раз закатила глаза. У бабы Сони был старенький телевизор, но она его почти не включала летом. Дел было много – огород большой, сад, курочки, коты… Как-то не до телевизора, вот Савелий раньше и не познакомился с этим атрибутом современной жизни человечества. Поэтому сейчас вопросы сыпались как из рога изобилия и грозили достать меня раньше, чем мы приедем в город.

– Давай ты мне просто поверишь, а я тебе потом покажу, как создаются мультфильмы?

– Не понимаю, про что ты говоришь, но я уверен в одном – картины не разговаривают! Что, я картин никогда не видел?! – возмутился он.

Женщина, которая сидела рядом с нами через проход и прислушивалась к нашей перепалке, смотрела на оборотня с какой-то странной полуулыбкой, а на меня с сожалением. И я даже примерно понимала, о чём она сейчас думает: «Бедный парень – такой симпатичный и здоровый на вид, а с головой такая беда».

В общем, только через час он немного успокоился и уже не реагировал так бурно на то, что видел, хотя иногда всё же тыкал в окно и очень эмоционально делился со мной впечатлениями.

– Ты видела? – он проводил широко открытыми глаза и ртом пацана, который ехал по пешеходной дорожке на электросамокате, когда мы проезжали очередной населённый пункт.

– Видела, это самокат. Сав, только не надо так громко говорить, прошу тебя, мы мешаем пассажирам, многие спят…

Он огляделся и заверил меня, что будет тихонько разговаривать.

– Давай лучше перекусим, а то я уже проголодалась, – предложила я и полезла в свою сумку за провиантом.

Бабуля мне всучила полный пакет пирожков, не желая ничего слушать, что нам не надо столько, и сейчас, глядя на оборотня, который заглатывал пирожки с большой скоростью, я поняла – зря боялась, что придётся их все тащить домой.

– Савелий, а ты обычно ешь в виде куницы или человека?

Он чуть не подавился очередным пирожком.

– И так, и так, а что? – удивился он моему вопросу.

– Ты ешь, как будто сильно голоден.

– Ну да, конечно, сильно голоден! Я не ел уже больше половины суток.

– Э, ты гонишь! Мы с тобой завтракали! Это я только чай попила, в меня так рано ничего не лезет, а ты кашу ел и бутерброды!

Он нисколько не смутился, доел пирожок и очень серьёзно мне сказал:

– У меня молодой растущий организм, мне надо хорошо питаться, а у вас мало мяса в еде.

Я сглотнула слюну.

– И сколько тебе надо за раз съедать мяса?

– Примерно столько, – он сложил свои большие ладони и показал кусок килограмма на полтора-два.

– Я тебя не смогу прокормить, – ошарашенно сказала я.

Он тоже удивлённо посмотрел на меня и ответил:

– Меня не надо кормить, я ем сам.

Я ему рассказала, что не сомневаюсь в его способности жевать и глотать, но у нас мясо продаётся в магазинах за деньги, а не бегает вокруг, и прежде чем его съесть, надо сначала купить, а у него денег нет.

– Погоди, зачем покупать, у вас нет лесов?

– Есть.

– У вас в лесах нет дичи?

– Есть.

– Тогда почему я не могу поймать себе обед?

Я тяжело вздохнула. Рассказывать ему про лицензии на охоту было бесполезно, поэтому я предложила начать знакомство с нашим миром с магазинов. Включила раздачу вай-фай на телефоне, затем планшет и зашла на сайт одного из супермаркетов. Вы когда-нибудь пробовали рассказывать человеку, который прожил всю жизнь в лесу, про товары, которые продаются в наших супермаркетах?

Это абсолютно неблагодарное занятие, потому что даже соседка не смогла ему объяснить, для чего нужны некоторые из них.