Текст книги "Наглый (СИ)"

Автор книги: Нина Хитрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Глава 1

Звонок.

Приоткрыв один глаз, шарю рукой по кровати в поисках телефона, отключаю орущий будильник, а затем все же открываю оба глаза, пытаясь сосредоточиться. Солнечный свет игривым котенком настойчиво подбирается к моему лицу. На часах 6:30, а в календаре уже три дня, как сентябрь, но мне хочется только сильнее укутаться в одеяло и проспать – какая роскошь! – до обеда. Но утро уже вовсю заявляет о себе лаем гуляющих собак, шумом машин и стрекотом неугомонных птиц за окном, а еще осознанием, что нужно вставать.

Откидываю оделяло в сторону, широко распахиваю шторы, впуская солнце в небольшую комнату и иду в ванную, совершать ежедневные ритуалы. Там, из темной зеркальной поверхности на меня смотрит рыже-лохматая девушка, щупает себя за щеки, показывает мне язык, а потом чинно чешет спутанные пряди и напевает песенку про третье сентября. Умывается холодной водой, смешно морщится и замазывает россыпь веснушек на носу по всем правилам макияжа кучей средств, чтобы через двадцать минут выйти из ванной уже собранной и серьезной молодой девушкой пусть и босоногой, и в пижаме с мишками.

Мир постепенно обретает краски и очертания с каждым глотком черного горького кофе под звуки чересчур веселых и бодрых голосов ведущих на любимой радиоволне. В эти минуты я настраиваюсь на рабочий лад, обдумываю и представляю предстоящий день. Не забыть задания для шестиклашек и короткий фильм для восьмого класса на флешке, еще обязательно взять методичку по грамматике для третьего класса – Наташка три дня уже напоминает.

Последний взгляд в зеркало перед выходом. Тонкая бежевая блузка с коротким рукавом и аквамариновый костюм, состоящий из удлиненного прямого жилета и юбки-карандаш ниже колена, сидят идеально. Любимые бежевые лодочки, темные очки и объемная сумка довершают образ. Самое главное – несколько капель обожаемых «The One» на шею и запястья. Все, я готова.

У входа в школу толпятся группками ученики, обсуждая последние новости, с криками и смехом носится малышня, расталкивая всех на своем пути. В учительской, как всегда перед первым уроком шумно и людно. В первые две недели, как обычно, вечные накладки с расписанием, и часто в течение дня меняют даже временное. Сверяюсь с почерканной бумажкой на стене – сегодня вторник, и первым уроком у меня 11 «Б». Поэтому я быстро беру журнал и спешу в свой класс. У двери уже стоит несколько учеников, приветливо улыбающихся при виде меня.

– Доброе утро, Юлия Сергеевна!

Я отвечаю на приветствие и приглашаю детей в класс. Через пять минут подтягиваются остальные, а вместе со звонком влетают Смирнов, Гришин и Федотов. Эта троица вечно опаздывает и чудит на уроках. Парни тут же спешат на свои места. Я встаю из-за стола. Урок начался.

– Good morning, children! I'm glad to see you.

Урок идет своим чередом, и после ответов нескольких человек, чтения и разбора текста, я даю задание написать краткое сочинение по теме. Когда до конца урока остается десять минут, прохожу по классу, отмечая, как резко все садятся прямо и убирают свои гаджеты под парты. Наивные, они думают, что учителя ничего не замечают. Я пока сама не стала учителем, тоже так считала. Теперь-то я знаю, что класс открыт, как на ладони, а списанные контрольные – это вовсе не удача, а «закрытые» вовремя глаза учителя. Останавливаюсь возле уснувшего парня и громко произношу.

– Smirnov, wake up! – Смирнов подскакивает и смешно вращает глазами. В классе раздается хохот.

– Я не сплю, Юлия Сергеевна! – Парень приглаживает растрепанные кудри и одергивает футболку, трет глаза.

– In English, Please.

– I don`t to sleep. I… да я это, над сочинением задумался…

– И медленно моргал. – Вставляет Корольков. По классу снова прокатывается громкий хохот. Я не успеваю ничего сказать, как раздается громкий стук в дверь, а через секунду она широко распахивается, чтобы впустить завуча Ангелину Петровну и молодого человека.

– Здравствуйте! Сидите, сидите! – Она машет рукой, когда одиннадцатиклассники начинают подниматься. Я спешу в начало кабинета, к своему столу.

– Здравствуйте – нестройным хором отвечают дети, с интересом поглядывая на парня, пришедшего с Ангелиной Петровной.

– Дети, Юлия Сергеевна, это новый ученик 11 «Б» – Гордеев Максим. Ну, вы тут знакомьтесь, а я пойду.

Она быстро удалилась, а весь класс с еще большим интересом смотрел на новенького. Высокий, стройный, брюнет, он выглядел гораздо старше своих сверстников. На нем были узкие черные джинсы и черная футболка, на ногах модные кроссовки. Девочки оживились, сели ровнее и, кто посмелее, начали строить глазки. Парни же смотрели с вызовом.

– Как ты уже слышал, меня зовут Юлия Сергеевна, я преподаю английский язык. – Я обращаюсь к новенькому на русском, не зная, какой у него уровень языка. Не хотелось бы ставить его в неловкое положение перед классом в первый же день. – Максим, может, расскажешь немного о себе? Познакомишься с классом.

– Мы же не в тупом американском кино про подростков, Юлия Сергеевна. Давайте пропустим этот момент. – Я на пару мгновений даже теряюсь от такой нахальной речи, сказанной с кривой усмешкой. Но больше сбивает даже не сказанное, а взгляд этого парня. Оценивающий. По-мужски взрослый.

– Ну что же, раз ты такой скрытный, тогда проходи и садись за свободное место. И в следующий раз подготовь, пожалуйста, краткий рассказ о себе. На английском, естественно. Это индивидуальное домашнее задание для тебя. А мы с удовольствием тебя послушаем в начале урока.

Новенький неспешно под всеобщими взглядами проходит к свободному месту рядом со Смирновым в самом конце кабинета, бросив свой рюкзак на парту, вальяжно усаживается на стул.

Я смотрю на часы на своей руке. Осталось всего три минуты.

– Ok, children! Home task on the board. – Ловлю на себе непривычно изучающий, заинтересованный взгляд новенького, и тут же отвожу свой.

Остаток урока я в ту сторону стараюсь не смотреть, но буквально кожей чувствую его взгляд, отчего две минуты до звонка тянутся чересчур долго. Выдыхаю с облегчением, когда звенит звонок и дети быстро выходят из кабинета. Только новенький идет все также неспешно, и как будто даже специально медлит у моего стола.

Специально?

Быть такого не может, я просто не выспалась, вот и надумала себе всякого. Может мне вообще все это показалось?

В свое «окно» между третьим и четвертым уроком я решаю сходить в кафе неподалеку и выпить нормального кофе, а не ту бурду, которую подают в нашей столовой. Выхожу во внутренний двор, когда уже прозвенел звонок и коридоры школы опустели, чтобы сократить дорогу, как за углом школы натыкаюсь на того самого новенького из 11 «Б». Он курит, привалившись спиной к стене.

– Максим? Ты почему не на уроке? – Говорю и смотрю достаточно строго для того, чтобы он тут же убрал сигарету и выпрямился. Но он этого не делает, а продолжает спокойно стоять, лениво рассматривая меня с ног до головы. Делает длинную затяжку и медленно выпускает дым сквозь приоткрытые губы и, прищурившись, смотрит на меня, от чего у меня снова возникает это странное чувство. Сердце гулко бьется в ушах. Я в замешательстве.

– А вы?

– Ну, знаешь… у меня могут быть свои дела. А вот у тебя уроки, которые ты обязан посещать. И выброси сигарету! Перед тобой учитель стоит, имей уважение!

– Юлия Сергеевна, вы такая красивая, когда сердитесь. – Он выбрасывает сигарету и в одно движение становится ближе. – Очень.

Он смотрит на меня так, будто знает что-то. Что-то такое обо мне, чего я сама не знаю.

– Максим, иди на урок. Или мне тебя к завучу отвести? А может лучше сразу к директору?

Он улыбается и слегка склоняет голову.

– Только потому, что вы просите. – И уходит быстрым шагом, оставляя меня одну в растерянности.

Все же мне не показалось.

Неделя пролетает быстро, как всегда в спешной суматохе. И в этой круговерти дней я отмечаю, что слишком часто вижу новенького из 11 «Б». Он, будто специально появляется все время на моем пути, сталкиваясь со мной в коридорах, в столовой, прожигая взглядом на уроках, заставляя глупо замирать и волноваться. Он странный какой-то, я все никак не могу подобрать к нему слово, чтобы описать те чувства и ощущения, что возникают при мысли о нем.

– Этот новенький из 11 «Б», Гордеев, просто невозможный! – Жалуется Екатерина Викторовна посреди второй недели между третьим и четвертым уроком в учительской. – Представляете, он просто взял и вышел во время урока, сказав, что ему скучно!

– Да вы что? – охает кто-то из учителей, а я живо представляю себе эту картину.

– И у меня на уроках себя ведет, как будто его царственную особу насильно усадили за парту, и мы ему должны быть благодарны за то, что почтил нас своим присутствием! – Подхватывает Ольга Ивановна, филолог и заслуженный учитель, строгая в общем-то дама, и удивительно, что у нее на уроках кто-то может себя плохо вести. Ее справедливо побаиваются все – так виртуозно обругать без единого ругательства, как она не может никто, и на язык ей попадать нет желающих. Еще в наше время ее боялись даже самые отъявленные хулиганы, а я до сих пор ее боюсь и всякий раз рядом с ней чувствую себя нерадивой школьницей, плохо выучившей урок. – Смотрит на всех свысока. Такой наглый мальчишка!

Они и дальше возмущаются его поведением и предлагают вызвать родителей в школу, а у меня в голове засело слово «наглый». Ему идеально подходит.

Глава 2

Уже середина сентября, когда мне вечером вдруг пишет одноклассница во «вконтакте», что решили устроить вечер встречи выпускников, хотя традиционно он у нас проводится в феврале. Ну и ладно, так даже лучше. Еременко пишет, что будут почти все из параллелей и для этого сняли ресторан. Я загораюсь ожиданием этой встречи, как если бы мне пять лет и скоро Новый год, а я загадала самую красивую куклу. Радостная звоню своей лучшей подруге Тоне, спеша ее обрадовать.

– В эту субботу встреча выпускников.

– Так это же послезавтра! – В легком ужасе восклицает подруга. И я уже предвижу, что она начнет отказываться, поэтому принимаюсь ее убеждать. Она быстро сдается. Ей ведь тоже хочется встретиться со всеми. Хоть она и промолчала, я точно знаю, кого она хочет увидеть больше остальных. Савельева Пашку. Тоня была влюблена в него еще в старших классах, и, кажется, до сих пор по нему страдает.

– … завтра идём по магазинам покупать платье. Сразу после работы за тобой заеду. – Я не оставляю ей выбора и, быстро попрощавшись, кладу трубку.

У меня прекрасное настроение, и я успеваю переделать целую кучу дел, отложенную до выходных или лучших времен. В теле еще кипит энергия, когда я ложусь в свою мягкую постель и включаю любимый сериал с Камбербетчем и Фриманом, засмотренный чуть ли не до дыр и заученный практически наизусть. Некоторые реплики я произношу вместе с героями. Смотрю в оригинале, чтобы оценить все тонкости английского юмора и в полной мере насладиться низким бархатным голосом Бенедикта. Я и детей приучаю смотреть фильмы в оригинале, пару раз в месяц устраивая просмотр на уроках. Потом мы разбираем сложные выражения и речевые обороты. Мне нравится видеть живой интерес в детских глазах, нравится открывать для них что-то новое, быть проводником в мире знаний. Именно за эти моменты я и люблю свою работу. Ну, и за длинный отпуск тоже.

В пятницу мне только к третьему уроку, и я могу выспаться, но мысли о предстоящей вечеринке не дают покоя, и я ворочаюсь без сна до двух часов.

Утром встаю на удивление бодрой. Собираюсь неспешно и выхожу за полчаса до урока, чтобы прогуляться по улице. Люблю сентябрь. Еще по-летнему жарко, но в воздухе уже веет ощущением скорых холодов. И это заставляет с особым упоением наслаждаться последними солнечными днями.

У меня сегодня три урока, потом дополнительные занятия у десятого класса, а после всего еще и педсовет. Когда в пять вечера я выхожу из школы, уже никуда не хочется. Но упрямо иду к остановке, потом не будет времени, да и по Тоне соскучилась очень.

Подруга встречает меня теплыми объятиями и широкой улыбкой. Маленькая и тонкая, как тростинка, она почти и не изменилась со школы. И наша дружба тоже остается неизменной на протяжении стольких лет. Она, наверное, даже ближе сестры, которой у меня никогда не было.

Когда мы уже все купили, досыта наелись и идем к выходу, я решаюсь рассказать о том, что не дает покоя уже не один день – о новом ученике.

– Знаешь, к нам мальчик в одиннадцатый класс перевелся. Ходит за мной по пятам, смотрит так, что мурашки бегут и ноги подгибаются. Взгляд такой взрослый. Мне кажется, он пытается меня соблазнить.

– Ну, это неудивительно. Ты себя видела? – Улыбается подруга.

– Я вообще-то скромно крашусь и одеваюсь на работу. – И это правда, я не позволяю себе одевать короткие платья и юбки, все предельно строго и закрыто, никаких глубоких вырезов.

– Скромно. Но сексуально. – С хитрым прищуром говорит подруга. – А что мальчик?

– Мальчик? – У меня это слово никак не ассоциируется с Максимом. Он кто угодно, но уже не мальчик, слишком взрослый для своего возраста. – Ты бы его видела! Никакой он не мальчик! Высоченный, накаченный, ему все двадцать, двадцать два на вид дашь. Красивый, зараза! Был бы он постарше…

– Здравствуйте, Юлия Сергеевна. – Раздалось сзади нас, совсем близко. Максим. Умеет появится вовремя.

У меня ноги подкашиваются, и я, сбиваясь с шага, останавливаюсь, так же как и мое сердце – забившееся куда-то в пятки. Ругаюсь про себя, одними губами «твою мать!» и поворачиваюсь к парню. Проигнорировать ведь не получится. Надеюсь, он не слышал, что я говорила всего пару мгновений назад. Надеюсь. Очень.

– Здравствуй, Максим. – И снова это чувство неловкости и выпрыгивающего из груди сердца. И почему я так на него реагирую?

– А вы тут гуляете? – Он смотрит на меня каким-то нечитаемым взглядом, но мурашки от него бегут по всему телу.

– А мы тут по делам. Извини, Максим, очень спешим. – Мне хочется уйти. Исчезнуть. Скрыться. Все что угодно только подальше отсюда.

– Давайте, я вас провожу? Помогу пакеты донести. – И почему он не может просто уйти? Неужели у него нет других дел?

– Максим, нам еще нужно зайти в одно место. В общем, спасибо, что предложил помощь, но мы пошли. До свиданья. И не забудь, что на завтра нужно выучить слова и сделать перевод. – Я беру себя в руки и говорю строго, как если бы отчитывала его на уроке за провинность.

– Хорошо. Английский для меня самый важный предмет, вы же знаете. Я буду готов. До свиданья.

Он исчезает также внезапно, как и появился, а у меня до сих пор в груди замирает сердце и остро не хватает кислорода. Оглянувшись по сторонам и приложив руки к щекам, тихо сказала:

– Ну, ты видела, Тонь? Надеюсь, он ничего не слышал.

– Не хочу тебя расстраивать, но по-моему слышал и был этому очень рад. – Подруга говорит то, что я и сама знала, но все еще отказывалась в это верить.

– Блин, блин, блин! – Я в панике. – Что делать?

– Успокойся. Веди себя так, словно ничего не было. Ты отлично справляешься.

– Легко тебе говорить! А у меня сердце чуть в пятки не ушло, когда подумала, что он мог все слышать.

– Поехали ко мне? Вина попьем, посидим, поболтаем. – Предлагает Тоня, и я думаю, что это просто отличная идея. Соглашаюсь.

И мы через час уже сидели у Тони на кухне с бутылкой красного и фруктовой нарезкой. Сплетничали, много и громко смеялись. Я почувствовала, что меня отпустило. Ну что я такого ужасного сказала? Да, ровным счетом ничего!

Глава 3

Утро выдалось суетным. Вставать пришлось очень рано, потому что надо было еще заехать домой, чтобы привести себя в порядок и переодеться к первому уроку. Жутко сонная я ехала в такси, пытаясь не уснуть и отчаянно завидуя Тоне, которая дрыхнет себе сейчас в теплой постельке и видит яркие сны.

– Какой идиот придумал учиться в субботу? – Я ворчу себе под нос, пока меняю блузку и юбку и на более свободный и менее официальный брючный костюм. С тоской думаю о кружке горячего кофе, но взгляда на часы достаточно, чтобы понять – нет времени. Совершенно.

Волосы привычным жестом собираю в узел на затылке, а в сумку укладываю большую «походную» косметичку и плойку. Беру с собой пакет, на дне которого в фирменной коробке покоятся новенькие туфли от Manolo Blahnik. Они достались мне с огромной скидкой (знакомая купила в Москве, но ни разу не одела), но все равно проделали дыру в моем бюджете размером с Эверест – обошедшиеся почти во всю зарплату за июль. Но они стоили каждой потраченной тысячи. Удобные, как тапочки из облаков и красивые, как мечта. Изящные лодочки на десятисантиметровой шпильке из черного атласа с веточкой из кристаллов, идущей сбоку. Они мне снились почти две недели, пока я их не купила. А посидеть на вынужденной диете месяц ради такой красоты было даже полезно – стройнее стала. В школу, конечно, такую обувь носить жалко, а вот в ресторане щеголять в самый раз. Вообще обувь мой фетиш, особенно люблю красивые туфли на шпильках. У меня их под каждую сумку и на любые случаи. Тоня иногда говорит, что я похожа на Кэрри Бредшоу своей одержимостью к красивой обуви.

Обуваю туфли на низком каблуке, осматриваю себя в зеркале и выхожу из квартиры.

Первый урок проходит в обычном режиме, второй же вообще пролетает неожиданно быстро. И только к четвертому уроку у меня начинают мелко дрожать руки, и пересыхает в горле, а по позвоночнику бегут противные мурашки. Сейчас по расписанию 11 «б». В голове снова всплывает вчерашний вечер и Максим… и почему я такая несдержанная? Порой мне хочется стукнуть саму себя, но… правду говорят «язык мой – враг мой». Это точно про меня.

Звонок на урок звенит оглушительно громко. В класс влетают опоздавшие, и я с облегчением замечаю, что Гордеева среди них нет. А потом сама себя одергиваю: «чего волнуешься, дура? Ты – взрослая женщина, а боишься мальчишки». И только я встаю со своего места, чтобы поприветствовать класс и начать урок, как дверь снова широко распахивается и на пороге оказывается Гордеев.

– Sorry, I`m late. May I come in? – Небрежно рукой откидывает непокорную темную прядь и смотрит своими невозможными наглыми синими глазами.

В эту самую секунду мне так и хочется его не пустить, просто чтобы не видеть весь урок, но я просто киваю и терпеливо жду, когда он сядет, прежде чем начать урок. После опроса приступаю к следующей теме – мы разбираем объемный текст – отрывок из "Ярмарки тщеславия" Теккерея. Возникает даже небольшой спор, что я всегда с радостью поощряю в детях – высказывание своего мнения. Класс разделился на две группы – те, кто за умную и такую же лживую Ребекку Шарп, любой ценой стремящейся в высшее общество, и те, кто за милую Эмилию.

Я стараюсь не смотреть в дальний угол, где за партой сидит Гордеев, словно его там и нет. Вот только точно знаю, что он здесь, буквально кожей чувствуя его присутствие. И, когда звенит звонок с урока, я с облегчением выдыхаю. Класс быстро пустеет, выпуская подростков на волю, только у моего стола вдруг останавливается кто-то. И я точно знаю, кто именно. Сижу, не поднимая глаз, собираю тетради, делая вид, что очень занята. Может он уйдет? Но парень стоит, явно не собираясь никуда уходить.

– Юлия Сергеевна, вы сегодня такая красивая. – Невольно поднимаю глаза и сталкиваюсь с голубыми чуть прищуренными глазами. И снова этот взгляд. Наглый. Как этот мальчишка смеет так смотреть? Как у него это выходит – вышибать всю мою собранность и спокойствие одним только взглядом?

– Спасибо, Максим. – перекладываю тетради с места на место. Сортирую стопки, не глядя, что и куда кладу, словно колоду карт тасую. Максим все так же стоит и стоит, кажется целую вечность. Я уже хочу сказать, чтобы он ушел, или что я ухожу, лишь бы быть от него как можно дальше. Только Максим не дает мне и рта раскрыть, огорошив:

– А вы правда считаете меня таким красавчиком?

Вдох.

Выдох.

«Спокойно, Юля, спокойно. Ты – взрослая женщина. Делай вид, что ничего такого не было»: повторяю про себя. Но стоило только глянуть на него, как благие мысли улетучились со скоростью света. Его улыбка такая самодовольная, что в секунду выводит меня из равновесия, и я вскакиваю, желая сказать, чтобы он убирался отсюда ко всем чертям. Но вдруг оказываюсь прижата к крепкой груди, а губы тут же попадают в плен жадных мужских. Кто научил его так целоваться? Так уверенно, так упоительно и страстно? Меня не целовали так уже… да вообще никогда. Этот поцелуй отличается. Ощущениями. Эмоциями, бьющими током прямо под кожей.

Что я творю?

Отталкиваю его от себя. Мне трудно дышать. А еще нестерпимо хочется его ударить, но нельзя. Времена, когда учитель безнаказанно мог ударить своего ученика, прошли давно. А жаль. Некоторые так и напрашиваются на хороший подзатыльник или звонкую пощечину.

– Уходи.

Он на удивление легко подчиняется и идет к двери неспешным шагом. Но у выхода вдруг оборачивается.

– У вас вот тут – показывает пальцем на свои губы – размазалось.

Через полчаса я сижу на кухне у Тони и рассказываю о произошедшем. У меня уже не так сильно дрожат руки, да и цвет лица не напоминает томат, но сердце все еще делает немыслимые кульбиты при мысли о том, что я скорее всего лишусь своей любимой работы. С позором.

– Тонь, что делать, а? Не хочу в другую школу переводиться, но, видимо, придется. – Это я храбрюсь перед подругой, потому что если все всплывет, то ни о какой другой школе и речи не пойдет. Меня просто больше не подпустят к детям.

– У вас же нет камер в классах? – Спрашивает Тоня, а у меня появляется надежда, что все может обойтись.

– Нет.

– Ты же не думаешь, что он побежит к директору говорить, что целовался с тобой?

– Надеюсь. Но он может разболтать своим друзьям! – И это более, чем вероятно. Может это вообще был какой-то спор, а я просто жертва обстоятельств.

– Думаешь, ему поверят? Веди себя, как ни в чем не бывало. – Ей легко говорить, а я и представить себе не могу, как снова войду в школу.

– Ладно, в понедельник видно будет. Давай, что ли собираться?

Мне просто жизненно необходимо отвлечься. А предстоящая вечеринка – отличный повод.