Текст книги "Сожженный заживо (СИ)"
Автор книги: Нина Леннокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Бобби, Марк, проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, – дружелюбно сказал Кристиан. – Чай?
– Да, спасибо, мистер Арана, то есть Кристиан, – всхлипнула Боб.
Почему она плакала? Почему отец сжимал её руку и обнимал, утешая? Что у них случилось, пока я разбиралась со своими проблемами? Я хотела выйти и обнять Боб, сказать, что всё будет хорошо, несмотря ни на что. Но всё же я решила подождать. И не зря.
– Спасибо, Кристиан, – сказал печальным голосом отец, принимая дымящуюся чашку из его рук. – Моя Анна, моя маленькая девочка. Сначала Марисса, потом Анна. Наверное, это я виноват в их смерти. Я их оставил одних, просто ушёл. А теперь их обеих нет. Самых дорогих женщин нет больше на свете, – чуть ли не плакал папа.
Смерти?! О какой, чёрт побери, смерти он говорил? Эй, я жива! Я тут, совсем рядом, и я жива!
– Не вините себя, Марк. Такова судьба, – горько сказал Кристиан и, вздохнув, посмотрел прямо на меня и ухмыльнулся.
– Почему эти уроды выбрали именно наш дом? Почему? – говорил папа, уставившись на пар, исходящий от чашки. Он был как будто в трансе. – Что они сделала с моей девочкой. Изверги, – сказал он, и одинокая слеза скатилась по его щеке.
Я прижалась к стеклу носом и провела рукой по нему, как бы утешая папу. Он плакал! Впервые в жизни я видела, как мой отец плакал. Слеза скатилась и по моей щеке тоже. Как он смог убедить их в моей смерти? И зачем?
– Не плачьте, Марк. Мы должны быть сильными. Ради Мариссы. Ради Анны, – произнёс Кристиан в поддержку, а сам скосил взгляд на меня.
– Да, вы правы, Кристиан. Безусловно правы. Мне очень жаль, что мы не успели с вами познакомиться, пока…пока моя малышка была жива. Она очень хорошо о вас отзывалась, говорила, что чувствует к Вам что-то особенное, чего раньше никогда не испытывала. Она любила вас. Слишком быстро, конечно. Но разве любви нужно много времени? Я женился на Мариссе спустя полгода после знакомства, – вспоминал отец с такой теплотой в голосе, что я расплакалась сильнее. – А еще через год родилась Анна, свет моей жизни. Как же я их любил! Но по прошествии стольких лет, чувства стали угасать, – с горечью сказал он. – Я ушел от них, бросил своих любимых девочек. А теперь они мертвы, – с надрывом произнёс он, и еще одна слеза скатилась по его щеке.
– Не вините себя, мистер Далтон, – сказала Боб и обняла отца. – Не вы убили Энни и мисс Вишес. Надеюсь, полиция найдет тех подонков, которые забрали их у нас, – всхлипнула Боб.
Кристиан молчал и лишь иногда кидал задумчивые взгляды на меня. О чем он думал? О словах моего отца? Пусть забудет. Анна, которая говорила тогда и своих чувствах, умерла совсем недавно. К сожалению, Кристиан не видел меня, но я все равно показала ему средний палец в ответ на очередной его взгляд. Как он смог убить меня? Я не понимала. Ведь папа должен был видеть мой труп. Неужели он не узнал бы свою единственную дочь, которую воспитывал двадцать лет? Кристиан, что, всемогущий?
– Она правда так говорила? – спросил Кристиан, обращая внимание на утирающую слезы Боб и впавшего в оцепенение отца. – И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты, Марк.
– Да. Я помню ужин, который мы устроили семьями, чтобы раз и навсегда примирить Мариссу и Линдси. Я спрашивал ее тогда о тебе, кто ты и когда она нас познакомит. Она так смущалась, стеснялась говорить. Но все же сказала, что чувства, которые у нее были к Бену и к тебе – абсолютно разные вещи. Бен – это ее бывший парень. Они два года встречались. Мы думали, дело к свадьбе шло, а они взяли и разошлись. Не знаю почему, но потом появился ты, и она стала другой. Моя Анна как будто раскрылась. Понимаешь? Она никогда не стеснялась говорить о Бене, рассказывала абсолютно все об их отношениях. А при вопросе о тебе – краснела и опускала глаза в пол. Она была настоящей влюбленной девчонкой, – вздохнул отец и продолжил. – Я знаю, что ты ее преподаватель по истории. Сначала я, конечно, был недоволен этим фактом, но потом, когда Бобби рассказала о том, какой счастливой она была с тобой, мне стало все равно. Наконец-то моя дочь полюбила. Как же все– таки жизнь несправедлива. Моя малышка только начала жить, только узнала, что такое любовь и ушла, навсегда ушла, – прошептал отец, закрывая лицо руками так, что я не видела его лица, но по вздрагивающим плечам я поняла, что он плакал.
Сердце моё не выдержало, и я ударила в дверь, не заботясь о последствиях. Я была жива, жива!
– Что это? – спросила Боб, поднимая голову и смотря затравленным взглядом в мою сторону.
– Наверное, что-то упало. Я посмотрю, не волнуйтесь, – сказал Кристиан и направился ко мне.
– Что ты творишь, Анна? – прошипел он, прижимая меня к себе.
– Как ты заставил их поверить в мою смерть, Кристиан? – прошептала я голосом полным боли, утыкаясь лицом ему в грудь.
Я не могла стоять ровно, мне так и хотелось упасть. И пусть опорой был он, мой убийца, мне нужна была поддержка, хотя бы физическая. Я просто стояла, тяжело дыша и ничего не видя от пелены слез, застилавшей глаза, и смотрела ему в самое сердце, больше не чувствуя его биения. Что с нами стало? Почему каждый день наполнен болью и только ей? Куда делись счастье и радость из этого дома? Из этого вампира? Захочет ли он сам когда-нибудь начать жить с чистого листа и дать себе самому шанс? Сколько он будет танцевать на осколках своей прежней жизни? А что будет в итоге со мной? Почему он решил, что может ломать мою жизнь, как ему угодно? Кто дал ему такое право? Да, даже если бы я изменила ему с Мортемом. Кто позволил ему убивать меня в прямом и переносном смысле? Как же я хотела выйти из игры и больше никогда в игры не играть. Но, увы, механизм запущен и его не остановить.
– О чём ты думаешь, Анна? – спросил Кристиан, не двигаясь. – Я чувствую, как в твоей голове проносятся тысячи мыслей. О чём они?
– О тебе. О нас. О всей боли, что прошла сквозь тебя и меня, сквозь нас. О том, что больше нет нас. Ты разбил наше единое целое навсегда, Кристи, – прошептала я, давясь слезами, и приготовилась получить удар за то, что опять назвала его Кристи. Но мне хотелось в последний раз его так назвать. Больше не буду. Клянусь. Ведь, Кристи и вправду больше нет.
– Это сделала ты, Анна, – с болью сказал Кристиан, и моё сердце сжалось.
– Почему ты веришь ему, а не мне? Почему, Кристиан? – спросила я, хватаясь за его чёрную рубашку, желая разорвать её в клочья. Траурная. Он сегодня хоронил меня, вместе с моей семьёй. А я стояла тут живая, но мертвая в душе.
– Потому, что я видел всё своими глазами. Я верю глазам, Анна, а не твоим словам.
Что за чушь он нёс? Мне даже нечего было ему возразить. Он всё видел. Да что он видел? Не могла я понять, хоть ты тресни. Значит, нет смысла пытаться переубедить его. Пусть верит в свою правду. Так всегда проще – закрывать глаза, быть слепым. Пусть. У него впереди вечность, ещё прозреет. А что делать мне? У меня не было этой самой вечности, и мою жизнь забирали у меня прямо сейчас.
– Молчишь? Нечего сказать, да? Признайся, Анна, что я прав. Просто признайся мне.
– Признаюсь. Всё, что ты видел – правда.
Пусть я даже и не знала, что он видел. Но если я всё равно не могла доказать обратное, оставалось лишь согласиться с тем, во что верил он. Будем верить вместе. Он вдохнул и задержал дыхание, оставаясь в таком положении какое-то время. Я ждала ударов, царапин, крови, насилия. Но он просто стоял и не дышал. Я тоже. Нашу идиллию нарушил голос отца.
– Кристиан, с тобой всё хорошо? Помощь нужна? – крикнул папа, и я дернулась, возвращаясь к реальности.
– Всё хорошо, Марк. Тут шкаф упал. Я сейчас. Вы вроде хотели показать мне фотографии. Включите пока ноутбук.
– Что ты сделал с ними? – спросила я, поднимая голову и вглядываясь в его такое знакомое, но в тоже время чужое лицо.
– С ними ничего. Я убил для них тебя. Ты никогда не выйдешь отсюда, Анна. Поэтому мне пришлось убить тебя, чтобы ты не рвалась наружу. Ну, и чтобы твои родственники и друзья не искали тебя.
– Я не понимаю, – просто сказала я.
– Я убил женщину, как две капли воды похожую на тебя, изуродовал её до неузнаваемости. Ни один судмедэксперт не сможет сказать кто это. Даже твой отец и Бобби не отличили эту женщину от тебя. Сходство поразительное. Хотя, там и сравнивать было нечего. От неё почти ничего не осталось.
Я резко отскочила от него, врезаясь в стену и забыя как дышать. Он не шутил. Он говорил серьёзно.
– Кристиан, я иду к тебе, – сказал отец.
– Марк, я выхожу. Всё в порядке. Загружайте пока фото, – ответил Кристиан и, посмотрев на меня последний раз, вышел.
Мой Кристи убил невинную женщину, выдав её за меня. Мой Кристи был монстром. Нет, не было моего Кристи. Никогда. Его никогда не было. Это я была слепой дурой. Да, именно так. Монстр в нём просто ждал своего часа. Рано или поздно что-то подобное обязательно бы произошло. Я бы нарушила какие-то границы, которые он установил у себя в голове, и история была бы такой же. Какая же я идиотка! Только в сказках поцелуй принцессы превращает чудовище в принца. В жизни же всё с точностью да наоборот. Чем больше я его целовала и дарила любовь, тем больше он меня ненавидел. Вся эта ситуация не укладывалась в моей голове, я не хотела в это верить. Кристиан что-то сделал с отцом и Боб, просто заставил их поверить в мою смерть. Он никого не убивал. Он не мог. Я верила в него до последнего.
– Это Энни, моё солнышко. Здесь ей всего месяц. Смотрите какая милашка была! – сказал папа, показывая на монитор и утирая слёзы. – А здесь ей годик. Тут мы были первый раз в зоопарке на её пятый день рождения. Как она тогда боялась слона! – засмеялся сквозь слёзы папа. – А это они с Бобби. Их дружба началась с детского сада, и закончилась со смертью моей девочки.
Они ещё долго смотрели фотографии, от самого рождения до выпускного в школе. Боб притащила даже свежие из универа. Сколько лет и жизни было запечатлено на этих фотографиях! Все улыбки, вся радость, все главные события. Как будто я спала сейчас и видела свою жизнь со стороны. Самые близкие мне люди в данный момент обсуждали какой я была красивой, хорошей и любимой для них, а я тут распадалась на части от боли.
– А эту фотографию я сделала в тот день, когда Кристиан начал вести у нас историю. У Анны в тот день были сплошные неудачи: на неё кофе пролили в кафе, она вымокла под дождём, так ещё и Кристиан выгнал её с лекции. Какой она тогда была злой! – с улыбкой сказала Боб. – Но Кристиан сразу ей понравился. Я видела это. Она каждый день потом рассказывала мне о нём. Столько любви и нежности было в Анне, – вздохнула Боб. – Я скучаю по ней очень. Больше у меня нет таких подруг. Как я буду одна, без неё?
– Анна не говорила мне, что любит меня. Ни разу, – нагло соврал Кристиан. – Она правда вам признавалась в своих чувствах ко мне?
– Не говорила? Не может быть! – воскликнула Боб. – Да она днями мне рассказывала о тебе, о каждой вашей встрече, о каждом свидании. Все наши разговоры сводились к тебе. Ещё она почему-то боялась, что однажды вы расстанетесь. Не знаю почему. Я помню, как она грустила, когда ты уехал в командировку. Мы с ней вечерами просиживали за чаем с конфетами, и я слушала, как она скучает по тебе. Она говорила, что очень хотела бы детей. Но опять она боялась, что их у вас может не быть, что ты не захочешь. Анна так боялась тебя потерять. Наверное, потому, что действительно любила. Только любя по-настоящему, можно так сильно бояться потерять человека, – всхлипнула опять Боб. – Как мне не хватает её, моей солнечной Анны. Я люблю тебя, Анна и верю, что ты слышишь меня сейчас, – сказала Бобби, которую я всегда считала своей сестрой, и вытерла слёзы.
Я тоже люблю тебя, милая Боб. Очень люблю. И помню все наши проказы, помню всё. И никогда не забуду. Обещаю. Я сползла вниз по стенке, медленно умирая. Я не могла больше слушать их, голова кружилась от слёз и переживаний, сердце болело. Больше никогда я уже не увижу ни папу, ни Бобби. Я мертва для них, и так будет всегда. Поскорей бы умереть на самом деле. Больше никогда я не обниму папу, не увижу их с Линдси малыша, не схожу с ним к маме на могилу. Я осталась круглой сиротой. И никогда больше мы с Боб не совершим какой-нибудь безумный поступок, никогда я больше не расскажу ей о своих секретах. Никогда. Это слово вертелось в моей голове, как бритва, оставляя кровавые раны на сердце. Вот так, в один день я потеряла всё: свою семью, все надежды, Кристиана, будущее, жизнь. Как один человек мог отобрать у другого смысл жизни, душу, желание жить? Как он смог превратить меня в блуждающую тень, без чувств и без эмоций, наполненную одной лишь болью? За своими размышлениями я не заметила, как в комнате началось движение, и папа с Боб стали уходить. Они уходили лишь из этого проклятого дома, но на самом деле они навсегда уходили из моей жизни, забирая с собой последнюю надежду и отдавая меня в руки зверя.
– До свидания, Кристиан. Спасибо за помощь в организации похорон. Так много всего навалилось. И Линдси на днях родит и череда этих ужасных смертей. Они так изуродовали мою девочку! Её будут хоронить в закрытом гробу. Я даже не смогу последний раз увидеть мою красавицу– дочь, – произнёс отец, опять вытирая слёзы. Ещё раз спасибо, Кристиан. Я бы сам не справился, – сказал отец и пожал Кристиану руку.
Так ещё и мои похороны будут. И он, правда, сделал это, он убил кого-то. Больной на голову. Возможно, Виктория была права, что не так всё на самом деле. Надо будет её расспросить. Чувствую, что скоро я достану кучу скелетов из его шкафов. Влипла, так влипла, ты, Анна.
Боб обняла Кристиана. Я не видела её лица из-за черного платка, но она плакала. Я могла поспорить.
– Спасибо за всё, Кристиан. Спасибо за то, что ты любил Анну. За это я люблю тебя как родного. Она любила, и я люблю-сказала Боб и двинулась к выходу. – Ой, чуть не забыла! Это я принесла тебе. Держи, – протянула ему Боб какую-то рамку.
Что это там, интересно? Ничего не было видно. Наверное, какая-то фотография. Зачем она ему, Боб? Он и так каждый день меня видит. Папа с Боб ушли, унося с собой все мои слёзы. Больше я не собиралась плакать. Не было смысла в этих дурацких слезах. Кристиан закрыл дверь и исчез. Куда он? Я хотела в подвал немедленно. Он появился через минуту с курткой и сапогами в руках. Это мне? Что это он так раздобрился? Сначала я хотела отказаться от одежды, но для гордости больше не было места, поэтому я взяла всё, что он принёс. Наконец-то тепло! Но как только я посмотрела на него, холод снова сковал моё тело.
– Скажи, Кристиан, уже никогда не будет как прежде, да? То, что ты сделал сегодня…это просто омерзительно. Я не могла и подумать, что ты способен на такое.
– Да, я же монстр. Я не такой хороший как Морти, правда?
Морти, Морти. Что за дебильное имя? И чего он к нему пристал? Уже бесит это, честное слово.
– Что за Морти? Я не пойму. Почему ты его так называешь?
– Ты издеваешься, Анна? Опять решила всё отрицать?
– Понятно. Морти так Морти. Кем была та женщина, которую ты убил?
– Не знаю. Единственное, что мне известно, так это то, что она была когда-то осуждена за убийство своего мужа. Тебе её жалко? – презрительно спросил Кристиан.
– Это неважно. Ты не имел права распоряжаться её жизнью. Не ты дал ей эту жизнь, чтобы забирать. Не ты дал мне мою жизнь, чтобы её отнимать! За что, за что ты убил меня?
– А за что ты убила меня, Анна? Теперь мы квиты. Я не могу умереть физически, ты можешь. Мы в расчёте. Всё по-честному.
– Да, ты прав. Всё по-честному. Я отдала тебе свою любовь, свою веру в тебя, я отдала тебе всё, что имела. Теперь можно и умереть, – сказала я, переносясь воспоминаниями в те дни, что были сейчас мертвы, также как и я. – Помнишь как мы летали по городам? Париж был таким красивым, романтичным. Я помню, как ты разнёс полбара, приревновав меня к Майклу, хотя мы не встречались тогда. Помню наш первый раз, помню все поцелуи и улыбки, помню лекции по истории, на которых ты не сводил с меня глаз, а я с тебя, – прошептала я, находясь далеко от этого дома, далеко от всего этого ужаса.
– Помню. А ещё помню твой прыжок с 102 этажа, помню шрамы, которые я так любил целовать на твоём теле, помню, как ты готовила ужин для меня, – сказал ласково Кристиан и посмотрел на меня так, что моё сердце дрогнуло от появившейся в нём надежды. – Я также помню как ты ушла от меня. Я помню, как ты кончала, сидя на этом уроде, и улыбалась мне, разбивая моё сердце навсегда. Не у одной тебя хорошая память, – прошипел Кристиан.
Да, ему что приснилось это? Может, у него есть какие-то психологические проблемы? И есть ли смысл пытаться его переубедить? Ведь, было совершенно ясно, что он не хотел меня слушать и слышать. Кристиана вполне устраивала версия, рождённая его больным подсознанием. Он уже вынес мне приговор. Я не буду первой, погибшей ни за что. Побеждает сильнейший. Он победил. Так тому и быть.
– Ты прав, – просто ответила я и пожала плечами.
– Пошли, – сказал Кристиан и подал мне руку.
Я посмотрела на него и вспомнила, что тогда у Мортема я забыла одну очень важную вещь. Как же так? Видно, я забыла её в пижамных штанах, после принятия ванны. Ну, конечно. Вот я дура. Одела халат, а про эту вещь совсем забыла. Я уже вряд ли верну её, поэтому я решила попросить её у Кристиана.
– Можешь выполнить одну мою просьбу? Всего одну. Пожалуйста.
– Какую?
– Расправь крылья и повернись спиной. Я хочу последний раз на них посмотреть, – попросила я.
Он долго смотрел на меня, видно пытаясь понять, что я задумала. Но потом всё же повернулся и расправил крылья. Какие красивые! Я уже и забыла, какие они у него чёрные и густые. Подойдя ближе, я нерешительно подняла руку, также как и в первый раз, желая дотронуться до крыльев. Да, я боялась. Не знаю чего, просто боялась. Проведя рукой сверху вниз по мягким и таким нежным перьям, я закрыла глаза, сдерживая слёзы. Я помню своё обещание не плакать. Но цель моя была в другом. Найдя самое чёрное и большое перо, я выдернула его, пряча в карман куртки. Теперь у меня опять есть частичка Кристиана. Больше я её не потеряю. Никогда.
– Что ты делаешь? Ты же уже вырывала у меня одно.
– Да. Я его потеряла, как и того Кристиана, у которого брала его, – грустно сказала я и дала ему руку.
– Я тоже потерял Анну, которая когда-то у меня была.
– Да, да, да. Мы квиты. Я помню. Пошли уже. Хочу побыстрей в подвал и подальше от тебя.
– Что, так нравится общество этой суки? Нашла себе достойную подругу?
– Лучше с ней, чем с тобой. С кем угодно лучше, чем с тобой.
– Даже с Мортемом, да? – зло прошипел Кристиан, сжимая мою руку.
– Да. Он хотя бы не убивал меня, – бросила я и выдернула руку. – Сама пойду.
– Не пойдёшь! – сказал он и дёрнул меня назад. – Ещё одно резкое движение, и я за себя не ручаюсь.
Я успокоилась и послушно пошла за ним. Зачем действительно возникать и упрямиться? Так бы делала Анна Вишес, которая любила выводить Кристиана из себя своим неповиновением. Но он убил эту Анну. Новой Анне было всё равно, поэтому она молча шла за Кристианом, проклиная тот день, когда встретила его и отдала ему своё сердце. Он опять оставил меня в подвале, только на этот раз не приковал. Почему интересно? Но я решила не спрашивать. Какая разница? Так посижу. От этого ничего не изменится. Если не считать сегодняшнего известия о моей смерти, то можно сказать, что он был феноменально добрым ко мне. Даже бросил мне какой-то пакет с едой, сказав, чтобы я поела, а то, если я умру, ему придётся трахать вторую шлюху, а он пока со мной не наигрался. Не нравилась мне эта его доброта. А может просто жалел меня? Ну да, Кристиан жалел меня. Смешно. Ещё бы сказала, что любил. От мыслей о любви моё сердце стало разрываться на части. Больше не было никакой любви в моей жизни. Больше не было самой этой жизни. Уже здесь в подвале до меня окончательно дошло, что я осталась сиротой. Это не было шуткой или розыгрышем. Я не смогу уже никогда появиться перед отцом и Боб, даже если выберусь из подвала, во что верилось с трудом. Что я им скажу? «Привет! Я жива. Не ждали меня, да? Тут знаете такая ситуация. Один вампир, с которым я спала, решил подшутить над вами, разыграв сценку с моим убийством.» Бред чистейший. Они рехнутся от такого. Я и сама скоро рехнусь. Кристиан меня сломает. Пока я держусь, но это ненадолго. Разве может обычный человек столько всего выдержать? Сдерживать своё обещание о том, что я больше не плачу было всё трудней, поэтому я расплакалась. Сначала лишь пара слезинок скатилась на пол, потом уже целая река хлынула из глаз, заливая новую куртку болью, что терзала моё разорванное в клочья сердце. Я плакала очень долго, потеряв счёт времени, пока Виктория не вмешалась в мою истерику.
– Анна, прекрати. Ты так с ума сойдёшь.
– И что? Кому я теперь нужна? – спросила я, вытирая слёзы. – Кому скажи? Этим стенам? А может этой холодной земле или крысам, что точно бегают где-то рядом?
– У тебя же есть родственники, я уверена. Я помогу тебе выбраться, если ты дашь мне кровь, Анна. Решайся. Нет времени ждать.
– Нет у меня никого. Я круглая сирота. Теперь.
– Что случилось? Расскажи мне, Анна. Ты можешь мне верить. А я расскажу тебе всё о нас с Кристианом, всю правду.
– Потом, – сказала я, чувствуя, что реальность уплывает всё дальше от меня, и провалилась в такую до боли знакомую темноту, сжимая дрожащими руками своё новое перышко.
