Текст книги "Сладкие объятия"

Автор книги: Нина Харрингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Нина Харрингтон
Сладкие объятия

Глава 1

«Сделайте ваш девичник уникальным! Купите фрагменты человеческого тела, изготовленные нами из шоколада!»

Макс Тревелейн остановился и с изумлением уставился на баннер, растянутый над киоском, названным «Соблазнительные удовольствия от Тары».

В центре Лондона обслуживание вечеринок – занятие прибыльное. Но «фрагменты человеческого тела»?! Вот что меньше всего ожидаешь увидеть на ярмарке экологически чистых продуктов.

Макс попытался заглянуть поверх голов столпившихся у киоска дам, желающих попробовать образцы товара перед тем, как выбрать приглянувшийся. Лучше не думать о том, что они сделают с покупками, когда придут домой. Однако торговля определенно шла бойко.

Он бросил взгляд на часы. У него оставалось в лучшем случае минут двадцать на то, чтобы найти картинную галерею, где он договорился встретиться со своей бывшей женой, Кейт. Тем не менее Макс решил задержаться и выяснить, как далеко продвинулось производство шоколада с тех пор, как он в последний раз посещал Лондон.

Пробиваясь к киоску, Макс узрел невысокую энергичную светловолосую девушку, окруженную толпой покупательниц, шуршащих банкнотами и указывающих на подносы с шоколадными изделиями в виде абсолютно правильных – с анатомической точки зрения – частей человеческого тела.

На девушке была майка с надписью «Удовольствия от Тары». В другом месте и с другой аудиторией эти слова были бы неправильно истолкованы – особенно учитывая то, что майка была несколько маловата для такой большой груди.

Неужели эта девица и есть та сама Тара?

Удовольствия для вечеринок, похоже, пользовались большим спросом. Максу потребовалось несколько минут, чтобы протиснуться ближе. Ах, если бы его собственные шоколадные изделия были так же популярны… Тогда ему больше не пришлось бы беспокоиться за будущее своей плантации какао на Санта-Лючии! Но, с другой стороны, производство шоколадных частей человеческого тела, пожалуй, не очень-то годится на роль дополнительного источника дохода, который ему так необходим.

Светловолосая девица посмотрела на него и усмехнулась:

– Привет, красавчик! Ищешь что-нибудь для холостяцкой вечеринки? У меня есть именно то, что нужно. – Она вытащила из-под прилавка поднос с молочными шоколадками, от формы которых у Макса в буквальном смысле слова перехватило дыхание. – Сегодня твой счастливый день. Сколько шоколадок ты хочешь?

Он вежливо кашлянул, потом покачал головой:

– Э-э… Спасибо, но мне не нужны шоколадные пальцы ног, хотя я уверен, что они очень вкусные. Вы не будете возражать, если я сделаю несколько снимков вашего киоска? Он определенно… э-э… необычный.

Девица уставилась на него с открытым ртом, откинула голову назад и разразилась таким хохотом, что эхо от него прокатилось по всей улице, на которой проходила ярмарка.

– Дейзи! Один из посетителей хочет сфотографировать твои шоколадки. Ты не возражаешь?

Макс увидел в глубине молодую женщину с темными волосами, в клетчатых брюках и белой куртке, копавшуюся в больших пластиковых коробках. Она посмотрела на Макса, улыбаясь глазами и губами одновременно, на щеках у нее вспыхнул румянец. Когда она заговорила, сам облик ее, казалось, излучал жизнь и веселье.

– Только если он что-нибудь купит. Попробуйте-ка вот это. – Она протянула ему коробку куполообразных конфет телесного цвета, каждая из которых была выполнена в виде женской груди. Реалистичность подчеркивал темный боб какао на верхушке. – У меня есть темно-коричневый вариант, если вам это больше нравится, – добавила женщина. – Или, может, прелестная Тара уговорит вас взять оба варианта? Разумеется, все изготовлено из натурального шоколада, вручную, вот этими руками.

Она помахала коробкой под носом у Макса. Он, помимо воли, прикрыл глаза и вдохнул восхитительный аромат высококачественного шоколада и нежных фруктов.

– Ого! Шоколад пахнет великолепно! Я смотрю, в нем есть примесь малины? – поинтересовался он.

– Сок свежей малины и экстракт ванили, – кивнула она. – Но мне нужен ответ прямо сейчас. Вы будете их брать или нет? Мои груди идут нарасхват в сезон мальчишников и девичников. Июнь – великолепный месяц для свадеб, вы не находите?

На Макса нахлынули воспоминания. Искрящееся шампанское, килты и клетчатые пледы, шотландцы и шотландки, танцующие в крохотном и очень холодном здании деревенской администрации, которое родители Кейт арендовали для их свадьбы. Стоял июнь. День выдался дождливый и ветреный, но Макс ничего этого не замечал. В ту пору они с Кейт были молоды, идеалистически настроены и полны безумных мечтаний о совместной жизни на Санта-Лючии.

Жаль, что суровая реальность заставила лопнуть мыльный пузырь их надежд…

Одна из покупательниц случайно толкнула его. Приняв ее извинения, Макс обнаружил, что темноволосая женщина по-прежнему ждет ответа.

– Ау! Вы тут? – спросила она с улыбкой. – У вас был такой вид, будто вы ушли куда-то.

– Вы напомнили мне о моей собственной свадьбе. И вы правы. Июнь – замечательный месяц для этого. – Макс взглянул на нее, криво улыбнулся и подмигнул. – Спасибо.

– И… – Она показала на поднос с шоколадом. – Сколько вы возьмете? Обычно берут пару. Три штуки – немного извращенно, а четыре – многовато. Впрочем, дерзайте!

Макс посмотрел на нее. Она стояла, освещенная солнечными лучами, и он заметил, что волосы у нее не темные, а рыжевато-каштановые. Большие зеленые глаза улыбнулись ему, а уголки губ приподнялись, создав треугольник из складочек от маленького подбородка до розовых щек. И он почувствовал, что наконец способен забыть о давно преследовавшем его ощущении провала, о сожалениях по поводу неудавшегося брака.

– Не сомневаюсь, что ваши груди очень хороши… – Макс запнулся, услышав хихиканье остальных покупателей. – Шоколадные груди, разумеется. Но я предпочитаю натуральный темный шоколад. И чем темнее, тем лучше.

Ее улыбка исчезла, и он тут же почувствовал себя виноватым, поскольку тратит ее время, не желая ничего покупать.

– Хотя есть кое-что, в чем вы могли бы мне помочь, – поспешил добавить он.

– В самом деле? – спросила она. – Мне в это не очень верится. Ведь даже мои особые груди не смогли вас соблазнить.

Когда она улыбалась, один уголок ее губ приподнимался выше, чем другой. Макс заметил, что кончик ее белого носика окраплен небольшим количеством веснушек.

Рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки. Она бесподобна!

Его сердце забилось чуть-чуть быстрее, и он отвернулся, сделав вид, что разглядывает рекламные плакаты, висящие на киоске. Похоже, он устал гораздо сильнее, чем предполагал, если одной улыбки молодой женщины достаточно, чтобы включить в нем те рубильники, которые он старательно держал выключенными.

Больше никаких возлюбленных! Один брак он уже принес в жертву своей плантации и не собирался второй раз наступать на те же грабли.

Он покашлял, скрывая смущение, затем поинтересовался:

– Есть ли у вас что-нибудь для детских дней рождения? Моей дочери на следующей неделе исполняется восемь лет.

– А, семейный человек, – расслабив плечи, произнесла она более мягко. – Что же вы сразу не сказали? Мы продали большую часть детских угощений, но, возможно, у нас осталось несколько шоколадных зверюшек. Подождите секунду, я посмотрю. – Женщина опять принялась рыться в пластиковых коробках, возможно, не отдавая себе отчета в том, что клетчатые штаны обтягивают ее ягодицы, когда она наклоняется. – Мишки или кролики? Из белого или молочного шоколада? О! Еще есть немного изюма, покрытого нашим особым темным шоколадом. Не обращайте внимания на то, что мы назвали их «кроличьими каками». Просто такое название нравится детям. – Она усмехнулась. – Я бы порекомендовала кроликов.

Женщина протянула Максу поднос. На нем стояли крохотные – на один укус – кролики из молочного шоколада со слегка подкрашенными розовым ушками.

– Они выглядят превосходно, – сказал он. – Я возьму их всех и пакет изюминок. Вы не возражаете, если я попробую одну, Дениза?

– Угощайтесь. Но меня зовут Дейзи, а не Дениза, – ответила она. – Мы с Тарой любим обслуживать детские праздники. Это так весело! – Дейзи подмигнула. – Это превосходный подарок. Вашей малышке будут завидовать ее друзья и подруги.

Макс собрался было открыть рот и сообщить, что ему принадлежит плантация какао на Санта-Лючии и что друзья и подруги Фреи уверены, что она хранит горы шоколада в своей комнате. Но в этот момент Дейзи взяла одну изюминку и засунула ее ему в рот.

Ее пальцы скользнули по его губам, и Макс ощутил прикосновение, такое простое и в то же время чувственное, что ему пришлось сосредоточиться на конфетке, чтобы скрыть свою реакцию.

– Ну как? – спросила Дейзи, ничего не подозревая. – Для взрослых вечеринок я замачиваю изюм в спирте, чтобы компенсировать сладкий вкус, но эти «кроличьи каки» пропитаны яблочным соком. По-моему, он для этого подходит.

Макс пожевал изюминку, затем проглотил.

– Здорово! – Он моргнул. – Должен признаться, я привык к горькому шоколаду, поэтому такое количество сахара слегка шокирует. Поскольку я пытаюсь уговорить мою дочь не есть много сладостей, то, надеюсь, вы извините меня, если я возьму совсем немного этих изюминок.

– Прошу прощения?

Он покачал головой:

– Я не хочу, чтобы по моей вине орава восьмилетних детей объелась сахаром и пищевыми добавками.

В этот момент мимо него пронеслась Тара с пустым подносом и прошипела:

– Ох! Ты только что произнес слово на букву «д»! Лучше пригнись.

Макс повернулся к Дейзи. Она тяжело задышала, наклонила голову и прищурила глаза:

– Во-первых, единственные добавки, которые я использую, – это фрукты и сахар. А во-вторых, изюм сладкий сам по себе. Дети его обожают.

Макс взял еще одну изюминку в шоколаде и понюхал ее:

– Я не могу уловить даже намека на запах какао. Может, вам стоит использовать бобы другого сорта? Тогда не надо будет добавлять много сахара, а шоколад сохранит свой аромат и вкус. Найдите подходящую плантацию и закупайте сырье только там.

Дейзи вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

– В самом деле? Продолжайте, – предложила она притворно сладким голосом. – Меня восхищают ваши советы. На рецепт шоколадного покрытия я потратила целых шесть месяцев и просто не могу дождаться, когда вы посоветуете мне еще что-нибудь бесценное.

Он опять сказал не то. Но Макс любил, когда ему бросали вызов. Пора отправить мяч обратно.

– Я всего-навсего хочу сказать, что это, возможно, не самый лучший выбор для покрытия сушеных фруктов и ягод. А это действительно высококачественный натуральный шоколад?

Дейзи была избавлена от необходимости отвечать, так как в этот момент Тара с громким смехом ответила на тот же вопрос молодому человеку, купившему четыре груди из тех, что нюхал Макс:

– Совершенно верно, и это влетает мне в копеечку. Но Дейзи настаивает на том, чтобы использовать только лучший бельгийский шоколад. Ваши деньги не потрачены впустую. – Она обратилась к Дейзи: – А у вас, молодая леди, назначена встреча, так что давайте бегите. Я позабочусь о вашем друге. И спасибо за помощь.

Дейзи взглянула на часы и ужаснулась:

– Мне конец! – Она бросила еще одну изюминку на поднос с кроликами и отдала его Максу. – Я желаю вашей дочке прекрасного дня рождения. Даже несмотря на сладкий шоколад, от которого портятся зубы. Пока!

Одним быстрым движением она развязала фартук, махнула Максу рукой и умчалась.

Едва Макс пришел в себя, как обнаружил, что перед ним стоит светловолосая Тара, держа в руке щипцы для перекладывания шоколадных изделий. Поскольку на ее руке была перчатка, она напоминала хирурга, готовящегося к операции.

– Снова привет. Меня зовут Тара. Какими еще соблазнительными удовольствиями я могу вас искусить?

Макс неторопливо шел по залитой солнцем лондонской мостовой, помахивая пакетом с надписью «Удовольствия от Тары». Он уже опаздывал на обед с Кейт, но встреча с обаятельными женщинами того стоила.

Мир мелкого шоколадного бизнеса определенно изменился, если эти две леди являются типичными его представительницами. Большинство знакомых ему шоколатье были либо пожилыми профессионалами, управляющими сетями кондитерских магазинов, либо закупали продукцию у крупных производителей. На их прилавках никак не могли оказаться конфеты, выполненные в форме женской груди. А жаль! Раз шоколад – удовольствие, которым надо наслаждаться, пусть это будет весело. Макс представил, как он угостит Кейт и Фрею купленными кроликами.

Проходя мимо магазина модной одежды, Макс увидел свое отражение в витрине и поморщился. Он провел рукой по подбородку. М-да… вид у него не самый лучший. Он почти не в последние дни, собирая урожай какао. Лишь глубокой ночью, когда работать становилось невозможно, Макс позволял усталости свалить его в постель.

Возможно, ему следовало бы умыться и побриться в аэропорту после бессонного перелета. Кейт, конечно, простит ему отсутствие хорошей прически и стильной одежды, которыми славится ее бойфренд, банкир, но ей едва ли понравится, если Макс придет в ресторан при галерее изящных искусств в неряшливом виде. Уж для нее-то он должен постараться. Особенно если учесть, что она специально просила его поговорить с ней за ланчем, прежде чем он заберет их дочь из школы.

Да, он наделал глупостей в прошлом, но он также совершил нечто потрясающее, когда женился на Кейт и они принесли в этот мир луч солнечного света по имени Фрея Тревелейн. Ей уже почти восемь лет, она прекрасна, как нераспустившийся бутон, и папа очень, очень ее любит. В дни, когда хлестал тропический ливень, а бобы какао начинали гнить, Максу достаточно было взглянуть на фотографию его малышки, чтобы с новым рвением взяться за работу.

Именно ради Фреи он делал все для того, чтобы его плантация преуспела. Фрея была его вдохновением и его движущей силой. Благодаря ей он мог вынести все что угодно. Даже если это означало необходимость надолго разлучаться с дочерью.

Группа туристов заняла весь тротуар, и Макс обошел их по проезжей части, озираясь, чтобы на него не наехал безрассудный велосипедист, автобус или такси.

Он всегда чувствовал себя неуютно в Лондоне, с его непрекращающейся бурной жизнью, шумом и суматохой. Его настоящим домом был особняк на острове в Карибском море, где он вырос. Единственным источником шума в тех местах были стаи ярких попугаев, садившихся на верхушки деревьев и пронзительно кричавших на рабочих, когда те нарушали их покой. Здесь же Макс изо всех сил старался не обращать внимания на какофонию звуков, от которой он, похоже, начинал глохнуть. Он обрадовался, когда впереди наконец-то показался вход в галерею искусств.

На Катерин Орманди-Тревелейн было длинное, цвета карамели, шелковое платье, золотые босоножки и золотые украшения. Ее длинные светлые волосы золотым водопадом спускались на плечи. Она была элегантна. Изысканна.

Но для Макса она навсегда останется отправившейся в пеший поход студенткой, которая случайно забрела на его плантацию в поисках пляжа, где она должна была встретиться со своими друзьями. Кейт потеряла дорогу. Он же в тот день потерял и голову, и сердце.

Она радовалась жизни в Вест-Индии, под знойным карибским солнцем.

До тех пор, пока все не пошло кувырком.

До тех пор, пока Кейт не решила, что ее будущее – в Лондоне и что Макс должен сделать выбор между ней и своей настоящей возлюбленной. Плантацией. Да, Кейт часто называла плантацию возлюбленной Макса, с которой невозможно соперничать, – и она была права. Он пожертвовал своей семьей ради бобов какао.

Что ж, тем больше оснований сделать все возможное, чтобы плантация не разорилась.

Кейт поставила на стол бокал с вином, как только Макс подошел. Она с улыбкой бросила взгляд на часы, слегка качнув головой, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Извини, что заставил тебя ждать, моя красавица, – улыбнулся Макс. – Ты неотразима, как всегда. Я задержался на ярмарке экологически чистых продуктов. Ты можешь меня простить? Я купил кое-что для Фреи по пути.

– Пунктуальность никогда не была твоей сильной стороной, – заметила она. – Я смотрю, ты так и не носишь те часы, которые я тебе подарила на Рождество.

Макс пожал плечами:

– Часы – наручные ли, настенные ли – не для меня. И ты это знаешь. – Он лукаво подмигнул Кейт, садясь за столик. – Как поживает наша малышка?

Кейт с улыбкой ответила:

– Фрея в прекрасной форме. И очень хочет поскорее увидеть тебя. Ты не передумал встретить ее после занятий у школы?

Она передала Максу корзинку с хлебом, и он сделал глубокий вдох, наслаждаясь аппетитным ароматом свежеиспеченной розмариновой фокаччи[1]1
  Фокачча – итальянская пшеничная лепешка. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть]. Он рассеянно кивнул и посмотрел на блюда, стоящие на столике, только сейчас осознав, что умирает от голода.

– Разумеется, не передумал. Выглядит аппетитно.

– Еда здесь превосходная, и я взяла на себя смелость заказать твою любимую лазанью.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Макс протянул ей бумажный пакет, который дала ему Тара. – В таком случае в обмен на лазанью я дам тебе шоколадных кроликов. Ты позволишь добавить их к обилию блюд на дне рождения Фреи на следующей неделе? Конечно, натуральный шоколад в Лондоне можно купить где угодно, но в том киоске работали две хорошенькие девушки, и эти кролики выглядят достойными нашей девочки.

Кейт уставилась на Макса:

– Ты купил шоколад? Это что-то новенькое! Обычно ты становишься нервным при одной лишь мысли о шоколадных плитках из супермаркета. Либо эти кролики и в самом деле очень хороши, либо те девушки были необыкновенно красивы. И, пожалуйста, не смотри на меня так. – Она протянула руку и убрала прядь волос Макса с его воротника. – Даже с длинными и неряшливыми волосами ты все равно нравишься женщинам.

Макс пренебрежительно фыркнул:

– Мне достаточно одной-единственной леди. Я привез ей подарок.

Когда его бывшая жена вопросительно подняла брови, Макс похлопал по своему рюкзаку:

– Я вырезал из дерева тропических попугаев. Надеюсь, они ей понравятся.

– Конечно, понравятся. Но не слишком расстраивайся, если она предпочтет новую игровую приставку, купленную для нее Энтоном. Ей почти восемь лет, Макс. Ее жизнь теперь вращается вокруг компьютерных игр, школы и друзей. Санта-Лючия – всего лишь место на карте, где живет ее папа. Извини, если тебе тяжело это слышать, но я просто не хочу, чтобы ты считал ее неблагодарной, – мягко сказала Кейт.

– Что ж, тем больше у меня оснований взять Фрею на остров и вместе провести каникулы.

Кейт откинулась на спинку стула и отпила глоток прохладного белого вина:

– Мы уже говорили об этом, Макс. Июль и август – время сбора урожая. Я не сомневаюсь, что ты сделаешь все, чтобы защитить Фрею, но ты не сможешь быть рядом с ней каждую секунду, а остров – опасное место для ребенка, растущего в городе.

– Ты права, – ответил Макс, положив руки на стол. – Но для меня нет ничего важнее нашей маленькой девочки. И если мне придется уехать из дома, я оставлю Фрею на попечении местных женщин – они будут очень рады ее визиту. Я могу собрать целый взвод опытных бабушек, готовых присматривать за ней! Так что, кроме опасности быть избалованной и перекормленной, ей там ничего не угрожает.

– Ну что ж, – признала Кейт, – это один из вариантов. Кстати, по поводу каникул… Я попросила тебя встретиться со мной здесь, чтобы мы смогли поговорить без Фреи. Мне надо кое-что тебе сказать.

Кейт замолчала, и Макс заметил, что жилка у нее на виске пульсирует в такт дыханию. Явный признак того, что она нервничает. «Интересно, – подумал он. – Давай, Кейт! Что ты хочешь мне сказать? Выплесни это!»

Она вроде бы расслабилась и посмотрела ему в глаза, прежде чем вновь заговорить:

– Энтон сделал мне предложение, и я согласилась. На следующей неделе мы поедем выбирать обручальные кольца, и я собираюсь сообщить об этом Фрее на ее дне рождения, сделать девочке своего рода сюрприз. Но я хотела, чтобы ты первым об этом узнал.

Свадьба!

Макс почувствовал себя так, словно кто-то вылил ему на голову ведро холодной воды.

Он знал, что такое возможно. Они больше не связаны узами брака, и Кейт – свободная женщина. Но одно дело – ходить на свидания с банкиром, и совсем другое – выйти за него замуж.

Макс был рад за бывшую жену. Она встретила человека, который полюбил ее. Да и она любит Энтона. Но он не ожидал, что это произойдут так скоро.

Нить, соединявшая их сначала дружбой, потом любовью и затем опять дружбой, вот-вот порвется.

Они старались сохранить дружеские отношения ради дочери. А теперь все кончено.

Он не может ничего изменить.

Кейт смотрела на него, ожидая ответа. Он должен был что-то сказать. Хоть что-то.

Казалось, воздух между ними потрескивает от напряжения.

Макс откинул голову назад и расхохотался:

– Вы поженитесь? Это просто великолепно! Поздравляю, Кейт. Я очень рад за тебя. Энтону повезло. Ты позволишь мне быть подружкой невесты?

– Извини, ты не можешь быть подружкой невесты, но спасибо за понимание, Макс. Неловкое положение, не правда ли? Всего три года, как мы расстались, – и вот я опять выхожу замуж.

Макс протянул руку, слегка пожал ее пальцы, после чего ответил с улыбкой:

– Все в порядке, Кейт. Нет, правда. Я действительно рад. Последние несколько лет были тяжелыми для тебя, а я был далеко и не помогал. Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой. Энтон производит впечатление надежного парня, и только идиот на его месте не влюбился бы в тебя без памяти. Удачи вам обоим!

Он отсалютовал Кейт стаканом с водой, чтобы занять чем-то руки, пока его мозг рассматривал возможные последствия этой новости.

– Когда состоится свадьба? Вы будете отмечать с размахом или устроите все тихо и уютно?

– С большим размахом, разумеется. Семья Энтона предложила нам устроить ее в их замке в Провансе. Они оплатят все расходы – это их свадебный подарок. Видел бы ты его, Макс! Он потрясающий и просто создан для свадеб. Это будет нечто волшебное.

– Замок? – Макс поперхнулся и откашлялся. – Что ж, это большой шаг вперед по сравнению с твоей первой свадьбой. В том старом здании стоял жуткий холод!

– Это точно! – Кейт засмеялась, затем нервно провела рукой по волосам. – Что же касается даты… Это моя следующая новость. Она тебя, скорее всего, расстроит, потому что… В общем, мы собираемся сыграть свадьбу следующей весной, и я бы хотела, чтобы Фрея провела это лето с нами во Франции. В том самом замке.

Макс поставил стакан на стол, сделал глубокий вдох и сосчитал до пяти перед тем, как ответить:

– Мне казалось, мы договорились, что Фрея проведет летние каникулы со мной – пусть не на острове, куда ты не хочешь ее отпускать, но хотя бы в моем коттедже?

– Да, мы договорились. Но обстоятельства изменились, Макс. Семья Энтона собирается вместе только раз в году, в их замке, чтобы провести лето вместе, и они ждут не дождутся, когда увидят Фрею.

При этих словах Кейт улыбнулась с неподдельной радостью. Теплота ее голоса расплавила лед, начавший было сковывать его сердце.

– Ей не будет одиноко, – продолжала Кейт. – У Энтона множество маленьких племянниц и племянников, с которыми она сможет играть, и ее наверняка там избалуют. Для нее это первая возможность увидеть всю семью Энтона в сборе. Ее новую семью. Девочке там очень понравится.

Макс глубоко вздохнул и заговорил, борясь с ядовитой смесью гнева и разочарования, проникающей в душу:

– Ну что ж, значит, решено. Какой тут может быть выбор? Провести каникулы в роскошном замке с новой семьей и кучей развлечений или в старом обветшалом особняке со своим старым отцом? И какая разница, что я планировал эти каникулы с самого Рождества? Какая разница, что теперь мы с ней не увидим друг друга до сентября?

Кейт сочувствовала ему, но отступать была не намерена:

– Я знаю, это тяжело для тебя, но, проведя лето с нами, Фрея сможет хотя бы частично проникнуться нашими свадебными планами. Проникнуться переменами в нашей жизни.

Макс побарабанил пальцами по столу, перед тем как сдаться:

– Мне это не нравится, Кейт, но, полагаю, вопрос не в том, чего я хочу, а в том, как будет лучше для Фреи. А что дальше? Вы вернетесь в Лондон после свадьбы?

Она кивнула:

– У Энтона замечательная работа в лондонском Сити. В нашем доме достаточно места для Фреи, и ей не придется покидать школу и друзей. Я думаю, все получится, Макс.

Макс поправил столовые приборы, обдумывая следующий вопрос, затем произнес, не сводя глаз с симметрично расположенных ножа и вилки:

– Я доверяю твоей мудрости, Кейти – я всегда ей доверял. Ты никогда бы не сделала Энтона частью жизни Фреи, если бы не была твердо уверена, что он окажет на нее благотворное влияние. Но как быть мне? Есть ли в новой жизни Фреи место для меня? – В его горле образовался комок. – Как скоро, по-твоему, моя дочь станет называть Энтона папой?

Кейт сжала его пальцы, вынудив поднять голову, затем посмотрела ему в глаза:

– Энтону известно, какую важную роль ты играешь в жизни Фреи и в моей тоже. Да, она будет жить с ним в одном доме и видеть его каждый день, но она знает, кто ее папа. И я позабочусь о том, чтобы она никогда об этом не забыла.

Макс кивнул:

– Спасибо, но я должен присутствовать при разговоре о свадьбе. Мы вместе поможем Фрее понять, что я не бросаю ее и не отдаю Энтону, как передаривают ненужные подарки. Я по-прежнему ее отец и всегда буду любить ее.

Он старался, чтобы боль не прозвучала в его голосе, однако Кейт взглянула на него с беспокойством:

– Мы вырастили очень умную девочку. И речь идет о том, что лучше всего для нашей дочери. Но давай поговорим об этом позже? А пока насладимся ланчем. Я слышала, у них замечательный новый шоколатье…

Восхитительный аромат жареного сыра и мясного соуса для спагетти на время прогнал тревоги Макса, пока официант, расставляя блюда, закрывал от него женщину, которой пришлось дорого заплатить за его одержимость плантацией какао.

Женщины, которая собиралась подарить их дочери отчима.

Кейт улыбнулась ему:

– А теперь расскажи мне о конференции, посвященной натуральному шоколаду, на которую ты помчишься в конце недели. Она пройдет в Корнуолле, не так ли? Это звучит захватывающе! Я хочу знать все!