Текст книги "Ожерелье из янтаря"
Автор книги: Нина Сасовец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Найрани вошла в пещеру с охапкой хвороста.
Ты очнулся! – обрадовалась она, бросила на землю дрова и бросилась к нему. Найрани радостно затараторила и плюхнулась рядом с ним на колени. – Я так испугалась за тебя! Дай мне осмотреть раны!
Сколько я был без сознания?
Чуть больше суток. – Найрани старалась снять повязку аккуратнее. Айгир поморщился.
Больно? Прости!
Ничего.
Замечательно. Тебе не видно, но раны почти затянулись. По краям уже отходит корочка!
Всего за сутки? – Айгир не поверил своим ушам. – Это ты сделала?
Найрани улыбнулась, накладывая свежую повязку. Айгир приподнялся на локте, чтоб ей было удобнее. Найрани завязала узелок и посмотрела Айгиру в глаза.
Я хотела сказать тебе... Там, на утесе... Ты пришел за мной. Ты не бросил меня...
Ты тоже не бросила меня. После. Ведь до деревни очень близко отсюда.
В общем, я хотела сказать... Спасибо тебе, – Найрани склонилась и поцеловала щетинистую щеку. Мужская ладонь легла ей на затылок. Айгир легко потянул ее к себе и поцеловал ее в губы. Легко, чуть касаясь. Попробовал на вкус. Чуть отстранился и заглянул ей в глаза. Найрани слегка подалась ему на встречу и тогда он поцеловал ее снова. Найрани забыла, как дышать. Один легкий невесомый поцелуй, другой, третий. Ласково и не настойчиво. Словно опасаясь, что его оттолкнут, и в то же время давая ей возможность передумать. Найрани ловила эти поцелуи и возвращала их так же тепло, близко и доверительно, наполняя их своей нежностью, и получая в ответ такую же. Айгир оторвался от ее губ, прислонился лбом к ее лбу и прикрыл глаза. Она улыбнулась и погладила его по щеке. Он легко чмокнул ее в кончик носа и отпустил ее. Она встала, взяла с каменного выступа лоскут ткани и пошла к выходу. Колени дрожали.
А что с твоим платьем? У тебя коленки видно!
Нужны были бинты, – пожала плечами Найрани.
А тебе так даже идет, – Айгир хмыкнул и опустился на лежанку. Найрани была уже около выхода, когда он окликнул ее.
Найрани!
Что?
Не уходи!
Я не надолго, – улыбнулась Найрани. – Принесу тебе попить.
Нет. В смысле, останься здесь... В Ару-Кечи. Со мной.
Найрани растеряно хлопала ресницами. Язык прилип к небу и не хотел двигаться.
Я... Я сейчас, – она выскользнула из пещеры.
Айгир провел ладонью по лицу. В самом деле, на что он рассчитывал? Что она так легко бросит свою прежнюю жизнь ради него? Она ему ничего не обещала. А он для себя все решил уже. Теперь нужно сделать все, чтоб она захотела остаться.
Она вышла к ручью и присела на камне. Все еще кружилась голова. И сердце грохотало с мощью того же водопада. И вместе с тем было хорошо. Спокойно. Найрани прижала ладонь к губам. Раньше, когда Вегран целовал ее, она стеснялась своей неопытности, боялась двинуться не в ту сторону. А сейчас все было иначе. Никогда еще Найрани не чувствовала себя так … правильно. И рядом с кем? Неужели это тот самый колючий словно еж Охотник, который украл ее, тащил ее через всю Великую долину, а потом пугал и подкалывал? А затем спас ей жизнь. Куда делась его жесткость и ехидство? Она вдруг увидела его по-новому. Найрани чувствовала, что простила ему все: и его мальчишечье поведение, и свое похищение, и неудавшуюся свадьбу. Ее влекло к нему. И она бы солгала себе, если бы сказала, что ей не понравился поцелуй с ним. Но вот готова ли она остаться с ним здесь навсегда? Ведь это означает, что она больше не увидит своего отца. Готова ли она к этому? Нет. Но она с удовольствием осталась бы жить здесь. Найрани могла бы точно сказать, что по деревне скучать, конечно, будет. Она больше будет скучать по подругам. Но и это местечко в горах уже стало дорого ей. А про Веграна к своему стыду она вообще думать не хотела. Ей было неловко перед ним за свои мысли. Уехала из дома и всего через два месяца забыла о своем долге. Найрани намочила лоскут ткани в ручье. Нужно вернуться в пещеру и объясниться с Айгиром. Только вот что ему сказать, если она сама не знает, как поступить? Найрани поднялась и пошла к пещере.
Айгир пытался встать. Он сел, опираясь на руки. Голова кружилась от слабости. Какое-то время он сидел, пытаясь справиться с ощущением качающихся стен. Когда круговерть в глазах унялась, он стал подтягивать под себя ноги. Тело как-будто одеревенело.
Ты куда? Ложись обратно! – Найрани бросилась к нему. – Тебе еще пару дней полежать нужно!
Если я еще полежу, то лопну... – пробормотал Айгир, пытаясь подняться.
Что? Не поняла!
Мне по нужде нужно.
О! – Найрани покраснела. – Может тебе помочь?
Думаешь, сам не удержу?
Ты опять ерничаешь?
Да. Но тебе же нравится!
Давай руку, колючка! – Найрани помогла ему подняться, одеться и выбраться из пещеры. Айгир опирался на ее плечо. Первые шаги дались нелегко, но когда они оказались на свежем воздухе, Айгир почувствовал себя лучше. Найрани проводила его к деревьям у ручья и оставила возле большого камня.
Я подожду возле пещеры. Позови, когда закончишь.
Айгир кивнул и Найрани пошла обратно. Она села на край и поджала колени к груди. Что ему сказать? Ведь он наверняка заговорит с ней о совместной жизни. А она не знала, что ответить.
Айгир вернулся обратно сам. Сел рядом с ней и оперся на руки. Он умылся и с его волос стекали прозрачные серебристые капли.
Почему ты не позвал? Я могла бы помочь.
Ничего, я в норме. Нужно же было мне сохранить остатки самоуважения.
Какое-то время они сидели молча. Айгир прикрыл глаза и наслаждался тем, как ветерок обдувает влажное лицо. Найрани все ждала, что он сейчас поднимет щекотливую тему, но он молчал. И был расслаблен. Он сидел, скрестив ноги, и покачивал носком ботинка. Найрани поглядывала на него украдкой.
Я там ягоды нашла. Хочешь поесть? Тебе бы, конечно, горячего поесть.
Ягоды? Меня устраивает. А что за ягоды?
Не знаю, на горе растут.
И ты их пробовала?
Да.
Ну ты отчаянная! Я бы не рискнул есть неизвестно что.
Очень хотелось есть.
А как ты огонь развела в пещере?
Огнивом. У Сатара отобрала, – Найрани поникла и натянула остатки своей юбки на голые коленки. Сцена в лесу ожила в памяти. Мужские руки, хватающие ее и тянущие на себя, прерывистое дыхание над ухом. Найрани вздрогнула.
Страшно было?
Да...
Он положил руку ей на плечо.
Отпусти страх. Что было, то уже прошло. Не отравляй свое настоящее прошлыми страхами.
Найрани уткнулась лбом ему в грудь. Айгир обнял ее за плечи. Ей стало очень тепло. Не физически, духовно. Она бы сидела так вечно. Сильные руки, ограждающие от страхов внешнего мира, казалось нерушимым щитом закрыли ее от любой опасности. Найрани прикрыла глаза. Почему все не может быть легко и просто? Вот бы ей просто взять и остаться с ним здесь, наслаждаться такими моментами как сейчас: теплыми и близкими. Не думать о проблемах, не беспокоиться об отце, знать, что у него все хорошо. Почему они не познакомились при других обстоятельствах? Не мирно и открыто, как другие люди, а вот так через это дурацкое похищение. Почему он не пришел в ее деревню, например, как путник или торговец? Почему не ухаживал за ней открыто? Она подняла глаза и посмотрела на него. На губах застыла полуулыбка. Янтарно-золотые глаза смотрели куда-то вдаль. Какие все таки необычные у него глаза. Глубокие, яркие, как у кота. Взгляд цепкий, внимательный. Он наверняка как орел может заметить даже мышь в траве с высоты своего полета. И она сама себе ответила на свой вопрос: он не мог придти, как торговец или путник. Ему это чуждо. И смешаться с жителями деревни ему бы не удалось. Слишком отличается он от них. Как сокол среди голубей. Он другой! Он отличается даже от жителей этой горной деревни. И Найрани вдруг почувствовала, что готова принять его таким. Непохожим на нее или на кого бы то ни было, с кем она раньше общалась. Немного нелюдимым, иногда колючим, иногда ласковым. Найрани обвила руки вокруг его пояса и прижалась щекой к его груди.
Айгир млел. Прильнувшая к нему девушка потерлась щекой о его меховую безрукавку. А ведь это приятно: держать в руках женщину, которую хотелось сделать своей. Он впервые позволил себе хотеть, чтоб кто-нибудь был рядом. И не просто кто-нибудь... Она! Такая теплая, такая светлая. А она тянулась к нему. Он чувствовал это. Снова это чувство. Как будто невидимые нити притягивают их друг к другу и связывают воедино. Он погладил спутанные каштановые кудряшки.
– Я проголодалась. А ты?
Если хочешь, мы можем сегодня вернуться в деревню.
Ты уверен, что сможешь выдержать путь? – Найрани отстранилась и обеспокоенно посмотрела ему в глаза.
Мне, конечно, приятно, что ты за меня переживаешь, но я волнуюсь за Микана. Я оставил его там одного разбираться с Сатаром.
Давай сегодня перебьемся ягодами, а завтра посмотрим. В таком состоянии как сейчас ты ему вряд ли чем-то поможешь. Тебе нужно восстановить силы.
Я мог бы сходить поохотиться...
Нет. Ты еще слаб после ранения. Тебе бы еще полежать. И тебе нужна еще энергия.
Ладно, сдаюсь! Уговорила.
Чуть позже вечером они подкинули дров в костер, перекусили ягодами и поджарили на костре несколько грибов, которые Найрани нашла на другой стороне горы. Перед сном Найрани еще раз напитала Айгира энергией. Он лежал на спине и наслаждался ощущением энергии по телу. Она спокойно текла, унося остатки боли и слабости, наполняя силой, залечивая раны, закрывая энергетические бреши, образовавшиеся из-за ранения. Айгир смотрел на Найрани не отрываясь. Прикрытые глаза, чуть изогнутые стрелки ресниц. Она казалась легкой, как лесная фея, наполненная энергией места, в котором обитает. Как легко струится через нее сила! Где та зажатая, скованная девица, которую он притащил в Ару-Кечи? Как приятно лежать вот так, не считая времени, наслаждаясь ощущением женских ладошек на своей груди! Айгиру было немного совестно от того, что он не сказал ей, что и сам умеет лечить себя, но он не мог заставить себя отказаться от этих мгновений, когда они делили на двоих один поток энергии.
Он проснулся среди ночи. В пещере похолодало. Костер прогорел и теперь скалы неумолимо вытягивали тепло из влажного воздуха пещеры. Айгир встал с лежанки. Аккуратно, что не разбудить Найрани он пробрался к костру. Хвороста почти не осталось. Айгир взял нож и вышел из пещеры. Он хорошо видел в темноте. Дойдя до ручья, он скинул с себя одежду, зашел в бурлящую воду по колено и быстро ополоснулся. Очень хотелось смыть с себя остатки запекшейся крови. Штаны тоже были пропитаны ею сверху возле пояса. Она засохла и затвердела на ткани темно-бурой коркой. Не долго думая, Айгир намочил верх штанов и принялся активно тереть ткань. Через несколько минут, пятно поддалось и заметно посветлело. Айгир натянул на себя влажные штаны, надел рубашку и свою меховую безрукавку. Он заткнул за пояс нож и зашагал вдоль ручья. Осенняя ночь сразу показалась еще холоднее, и, чтоб согреться, Айгир создал связь с землей. Он бодро продвигался по камням и упавшим бревнам и одновременно напитывался энергией. Вскоре он набрел на упавшее дерево и набрал с него самых толстых веток, какие смог отломать. Потом он сгреб добытые дрова в охапку и пошел обратно к пещере.
В костре еле тлели угли. Найрани лежала на подстилке, сжавшись в комок. Айгир сложил ветки в костровище и раздул угли. Через несколько минут веселые огоньки заплясали на свежих дровах. Айгир лег на лежанку позади Найрани и притянул к себе. Она тут же проснулась. Он приобнял ее одной рукой за талию и уткнулся носом ей в волосы. Не прошло и пары минут, как его дыхание выровнялось. Уснул. Найрани согрелась быстро. Она лежала в мужских объятьях и боялась пошевелиться. Боялась, что он отпустит ее. Найрани провела ладонью вдоль предплечья его руки, погладила запястье и тыльную сторону его ладони и переплела свои пальцы с его. Его рука была тяжелой, но ее тяжесть не угнетала. Наоборот. Посягательства Сатара на близость вызывали отвращение. Когда к ней прикасался Вегран, она чувствовала неуверенность и скованность. Найрани сейчас поняла, что она никогда не хотела от Веграна по настоящему близких прикосновений. С Айгиром она чувствовала себя в безопасности. К нему хотелось прикасаться самой. Тепло мужского тела позади нее будоражило. И ей не хотелось отдаляться от него. Хотелось впитать его запах, чувствовать прикосновения всей кожей. Найрани долго не могла уснуть. Лежала, держалась за мужскую ладонь возле своего живота и думала. Думала о них.
Найрани проснулась утром от того, что ее рука, на которой она лежала, затекла и онемела. Найрани попыталась повернуться и вытащить из под себя не желающую слушаться конечность. Рука была как чужая. Найрани потихоньку перевернулась на спину. В освобожденной руке начал восстанавливаться нормальный кровоток и Найрани ощутила, как -будто тысячи невидимых иголок вонзились ей в кожу. Найрани чуть слышно простонала.
Что с тобой? – Айгир поднял голову.
Руку... отлежала... О-о-о!
Давай помогу, – Айгир принялся массировать ей руку, энергично растирая от кончиков пальцев до плеча.
У меня рука не двигается!!! Как же больно!
Давай я буду твоей рукой двигать! – Айгир подхватил ее вторую руку и стал читать какой-то детский стишок, жестикулируя ее руками. Постепенно стихли неприятные ощущения. Найрани смеялась, стараясь угадывать его движения и подыгрывать им. Они дурачились так еще долго. Щекотали друг друга, хватали друг друга за руки, смеялись. Найрани пыталась ущипнуть Айгира. Он уворачивался и отбивался. Она выбрасывала резко руки, стараясь ухватить его за плечо, руку, пыталась потянуть его за ухо. Но он всегда ловил ее руки, отпускал и снова ловил. Наконец Найрани удалось ущипнуть его за живот. Айгир притворно закатил глаза.
Ах ты, коварная! Я ранен! Я умираю! – он откинулся на спину, картинно заломив руки, и закрыл глаза.
Эй! Не шути так! Ты ведь и впрямь чуть не умер совсем недавно! – Найрани откинула его волосы, упавшие ему на лоб. Он поймал ее запястье, потом второе, соединил ее руки ладонями вместе.
А ты перестань щекотать меня! Ненавижу щекотку, – он повернулся к ней, удерживая ее руки.
Ничего не могу обещать, – сказала Найрани, покачав головой. – Это не я, это мои ручки!
Айгир вдруг поднес ее руки к своим губам, раскрыл их и поцеловал центр одной ладони, потом центр второй. Смех оборвался. Все веселье испарилось в один момент. Сердце словно сорвалось в галоп. Ее тело моментально отозвалось на эту нехитрую ласку и ее энергия расцвела в ее животе жарким огненным цветком. Ее руки соприкасались большими пальцами, ладони обхватывали его лицо. Айгир замер, уткнувшись носом ей в ладонь. Найрани отняла ладонь, погладила большим пальцем его губы и поцеловала его. Сама. Айгир опешил и разжал руки, которые до этого держали ее запястья. В следующий миг он подхватил ее и прижал к себе. Он уложил ее на спину. Айгир целовал ее жарко и требовательно. Найрани кожей ощущала его потребность в ней. Она обвила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы. Ее тело, казалось, зажило самостоятельной жизнью. Оно льнуло к нему, выгибалось на встречу его призыву. И она наслаждалась вихрем новых ощущений, которые дарили ей его прикосновения. Как все таки это чудесно, чувствовать себя живой и настоящей. Именно сейчас это почему-то ощущалось как нельзя остро.
Айгир с трудом заставил себя оторваться от ее губ. Она издала протестующее «М-м-м» и потянула его обратно к себе.
Тебе лучше остановиться, иначе я возьму тебя прямо здесь.
Найрани смотрела на него затуманенным взглядом. Хотела бы она продолжения? О, да! Хотела.
Я очень хочу тебя. Хочу, чтоб ты стала моей. Хочу заботиться о тебе, защищать тебя. Теперь решение за тобой. Сделай свой выбор.
Айгир поднялся и подал ей руку.
Вставай. Нам пора собираться в деревню.
Найрани ничего не ответила. Она еще не пришла в себя. В промежности ныло и хотелось сжать посильнее бедра. Айгир помог ей подняться.
Они быстро собрались. Выбросили из пещеры ветки, служившие им постелью. Айгир забрал нож и огниво, Найрани сходила в рощицу, из которой она брала ветки для подстилки и залечила деревья. Она нарастила кору, чтоб закрылись срезы, оставшиеся от веток, напитала деревья, помогла пустить новые ветви и поблагодарила деревья. Когда она вернулась, Айгир стоял на краю утеса, а за его спиной разминал огромные крылья большой желтый ящер. Айгир посадил Найрани позади себя, приказав ей держаться покрепче. Ящер взмахнул крыльями и взмыл ввысь. Найрани цеплялась за Айгира как утопающий за соломинку. Она обхватила его за пояс руками и вжала в плечи голову.
Полегче! Ты так сломаешь мне ребра! – усмехнулся Айгир.
Но Найрани не готова была сейчас воспринимать подколки. Она воспринимала лишь расстояние до земли и единственное стабильное ощущение – сильное тело под ее руками. Позади нее мерно поднимались и опускались кожистые крылья, под ней мерно покачивалась спина зверя, покрытая гладкими желтыми чешуйками. Они летели недолго. Вскоре большая рептилия, мягко спружинив, приземлилась возле домика Найрани. Откуда-то разу же возникли Ула и Яра. Они на перебой причитали, плакали, обнимали Найрани и Айгира. Найрани тоже плакала и обнимала их в ответ. Когда женщины немного успокоились, они рассказали, что когда Айгир и Микан ушли искать Сатара и Найрани, Ула и Яра рассказали все Дараману. Он отправил на поиски всех охотников. Микана нашли накануне вечером, привязанным на берегу к дереву собственной веревкой.
Первым делом Айгир и Найрани навестили Микана, который приходил в себя в своем доме. Микан отказался от того, чтоб ему ускорили выздоровление, и искренне порадовался потеплению в отношениях между ними. И теперь он с легкой грустью смотрел, как улыбающийся Айгир взял за руку смутившуюся Найрани и они ушли вместе.
Следующие три недели прошли для Найрани как во сне. Они были наполнены радостью, нежностью, легкими касаниями, долгими совместными прогулками в горах, играми, совместными энергетическими практиками. Найрани порхала по деревне как бабочка, плыла на волнах воодушевления, радовалась, мечтала, рисовала в воображении радужные картинки своего будущего, в которых все чаще рядом с собой она видела Айгира. Яра была в восторге. Она засыпала Найрани вопросами о том, переедет ли она жить к ним с братом в домик, или Айгир будет строить отдельный, когда будет обряд их соединения, было ли у Найрани с ее братом ну... то самое... Найрани краснела и отмахивалась от вопросов. А Яра продолжала фантазировать о том, какой замечательной она будет тетушкой, и в какое платье нарядить Найрани на обряд. Ула тоже радовалась. Дараман, глядя на них, улыбался с видом: «Я же знал, что так и будет». Благодаря Найрани Айгир стал чаще общаться с Миканом и Нирсом и вскоре тройка молодых охотников стала почти неразлучной.
Айгир каждый день катал Найрани на ящере и показывал ей горы. Сначала Найрани побаивалась, но вскоре привыкла и начала получать удовольствие от полета. Она сидела на ящере впереди Айгира в кольце его рук. Иногда ящер плавно парил в небе, описывая широкие круги над горами. А иногда лавировал между горами, выписывая невероятные фигуры. И тогда Найрани визжала от смеси страха и восторга. Встречный поток трепал ей волосы. Сердце ухало в груди на каждом крутом вираже. А потом они сидели где-нибудь на горном склоне или у какого-нибудь ручья и разговаривали, узнавали друг друга. Найрани рассказывала о своем детстве, об отце, о матери, о подругах. Айгир смотрел на нее и чувствовал любовь и тоску, наполнявшую Найрани. Она словно отдалялась в такие моменты, уплывая на волнах воспоминаний к милым ее сердцу людям. Но затем она стряхивала с себя хандру и перед ним снова оказывалась близкая и знакомая ему Найрани, смотрящая на него с нежностью в ясных карих глазах.
Айгир тоже поведал ей свою историю. Найрани очень сочувствовала ему и Яре, потерявшим родителей в раннем детстве. Айгиру было тринадцать лет, Яре было три года, когда они оказались оторванными от родительского гнезда в чужих горах. Айгир рассказал, что тогда они с Ярой бродили в горах все лето, прятались в пещерах и на деревьях. Он рассказал, как строил шалаши и охотился для сестры. Поскольку опыта охоты у него было немного, частенько они с Ярой помногу дней перебивались ягодами и грибами. Найрани казалось, что она сама чувствует на своей коже когти горной пумы, которая пыталась достать детей спрятавшихся между камнями. Именно эта желтая кошка оставила на шее Айгира эти длинные шрамы, когда Айгир закрывал собой маленькую сестру. Пума караулила их возле тех камней почти два дня. А потом двоих детей в обветшалой одежде нашел один из охотников Ару-Кечи. Так Айгир и Найрани стали жить здесь. Найрани одновременно жалела его и восхищалась.
В один из дней они сидели после прогулки у костра на берегу реки. Айгир подтащил к огню ствол упавшего дерева и получилась импровизированная скамья, на которой и устроилась парочка, вытянув к огню ноги. Найрани сидела, прислонившись плечом к Айгиру и ковыряла кончиком ботинка головешку, выпавшую из костра.
Найрани!
М-м-м?
Расскажи мне о нем.
О ком?
О твоем нареченном.
А почему ты спрашиваешь?
Интересно...
Ну-у-у... Он очень уважаемый человек в нашей деревне, – Найрани замолчала. Головешка укатилась за пределы досягаемости ее ботинка.
Он тебе нравился?
Думаю, да.
Ты думаешь?
Он красивый, состоятельный и любит меня, – Найрани зажала ладони между коленками и смотрела на огонь.
А ты?
Я тоже частенько задавала себе этот вопрос. Любила ли я его... – Найрани пожала плечами.
И что, ты разобралась? – Айгир сцепил пальцы рук.
Понимаешь, мне было очень приятно его внимание. Мы ведь с отцом тоже пришлые в той деревне. Отец там заслужил уважение. А я чувствовала себя немного чужой. Мальчишки дразнили меня из-за цвета моих волос и роста. Обзывали меня метлой. Да и я их сторонилась, боясь выдать свою магию. А когда Вегран обратил на меня внимание, я подумала, что вот теперь-то я стану для этих людей своей. Мне завидовали все незамужние девушки в деревне. Я мечтала о своем доме, об уважении и почете. Я мечтала быть хорошей женой и матерью.
Так все таки, что ты к нему чувствовала?
Я не знаю... Когда мои влюбленные подруги рассказывали, как они жаждут встреч с любимыми, как им хорошо в объятьях их женихов, я им завидовала. Вегран был мне приятен, но когда он меня обнимал, я не чувствовала ни пламени в груди, как описывали девочки, ни дрожи в ногах. Но я считала, что почувствовала бы все это позже, когда мы бы по-настоящему соединились. А сейчас понимаю, что этого бы никогда не произошло.
Он целовал тебя?
Да...
И как? Тебе понравилось?
Что за вопросы? Ты что, ревнуешь?
Ответь на вопрос, как это было с ним?
Ну... От него приятно пахло.
И все?
Ну, да, тогда было приятно.
А со мной? – в вопросе прозвучала надежда. Найрани подняла глаза. В них светилась нежность и еще что-то, чего Айгир не мог распознать и он утонул в них. Найрани улыбнулась.
С тобой было все по-другому, – Найрани продолжала гладить его взглядом. Айгир сглотнул.
Что, так ужасно?
Перестань, – Найрани пихнула его в плечо. – Ты же сам знаешь!
Знаю что? Понятия не имею о чем ты, – Айгир подхватил ее и посадил себе на колени. Лицо Найрани оказалось на одном уровне с его. Найрани смотрела прямо в его глаза и ей казалось, что она видит в них его душу. Он открылся ей полностью, позволил читать в его глазах все его чувства. И Найрани с изумлением поняла, что именно так выглядит человек, который истинно любит. Она видела эту любовь в его глазах, такую теплую, безусловную и принимающую. И где-то в сущности Найрани что-то переключилось, встало на правильное место. Найрани поняла, что где бы она ни была, она связана с этим человеком до конца жизни. И она больше не противилась этому. И все вдруг стало для нее понятно и просто. Именно здесь ее место. Именно с ним. В груди потеплело. Найрани ласково провела кончиками пальцев вдоль шрама на его шее, прикоснулась к его волосам, убрала каштановую прядь ему за плечо и поцеловала место, где шрам начинался.
С ним мне и в половину не было так хорошо, как с тобой. С тобой было волшебно, – она поцеловала его в щеку.
С тобой было так жарко, – она обняла его за шею и поцеловала морщинку между его бровями.
С тобой было так...
Правильно... – закончил за нее Айгир.
Да. И я чувствую, что мое место рядом с тобой, – прошептала Найрани ему в губы.
Ты готова остаться со мной? Навсегда?
Да...
А еще через неделю состоялся обряд. Вокруг общего костра было людно. Над огнем на вертелах жарились две оленьи туши. Две женщины разливали из огромного чана горячее вино. Жители деревни кутались в теплые пальто и пледы, выпуская во время разговора в воздух облачка пара. Вечер выдался холодным. Осень посеребрила инеем траву в долине. Во главе круга сидел на шкурах Дараман с женой. Справа от него сидели Айгир и Найрани – абсолютно счастливые и немного смущенные. Айгир был одет в новые кожаные штаны тонкой выделки и новые сапоги, отороченные мехом. Новая светлая рубашка выглядывала в вороте его кожаного камзола. На плечах у него была светлая меховая накидка. Его волосы были зачесаны назад и схвачены кожаным шнурком с кисточками. На Найрани было длинное шерстяное платье голубого цвета и длинное меховое пальто с широким воротником. Ула вплела ей в волосы голубые в тон платья ленты, оставив основную массу волос свободно спадать на светлый мех воротника. Довершали ее наряд белоснежные короткие кожаные перчатки и такие же белоснежные изящные сапожки.
Найрани смотрела на веселящихся людей и думала о превратностях своей судьбы. Три месяца назад ее выдернули из привычного ей мира. Еще два месяца назад она ненавидела это место и боялась этих людей. Еще месяц назад она и помыслить не хотела о том, чтоб остаться тут жить. А сейчас, одетая в свадебный наряд, она сидела здесь рука об руку с мужчиной, которого она боялась, когда приехала сюда. Теперь же она его любила. Да, любила. Она теперь совершенно точно знала, что такое любовь. И сомнений в том, что именно она чувствует, у нее не возникало. Она полюбила это местечко в диких горах, полюбила этих людей, которые приняли ее с радостью и гостеприимством. Найрани в очередной раз потрогала кольцо с янтарем – символ ее союза с Айгиром. На его руке мерцал точно такой же камень. Люди танцевали, пили вино, смеялись, поздравляли молодоженов, дарили им подарки, шутили. Яра танцевала в самом центре круга. Микан и Нирс танцевали рябом с ней. Ула тайком утирала глаза платком. Дараман сидел довольный и расслабленный и поглаживал плечо Мелины – своей жены. На руках у нее спал их трехмесячный сын. Найрани улыбнулась, глядя, как Мелина поправляет одеяльце вокруг крохотного личика ребенка. Пятилетняя девочка со светлыми косичками подбежала к Дараману и запрыгнула на колени к отцу. Дараман поцеловал дочь в круглую щечку. Сердце Найрани защемило от тоски. Как жаль, что ее отца нет рядом с ней в такой важный день. Она была уверена, что он бы понял ее поступок. Он бы не осудил ее за то, что она решила оставить Веграна. Айгир, уловив изменение в ее настроении, взял ее за руку. Найрани благодарно улыбнулась ему. Вскоре им пришла пора уходить. Айгир встал и подал ей руку. Найрани поднялась и взяла мужа под руку. Соплеменники выстроились в две колонны лицом друг к другу, образовав живой коридор. Женщины со стороны Найрани, мужчины со стороны Айгира. Айгир медленно вел Найрани по живому коридору. Все, мимо кого они с Айгиром проходили, прикасались руками к свадебным кольцам на их вытянутых руках и благословляли молодую пару здоровьем, счастьем, достатком, плодовитостью. Вскоре вереница из членов клана осталась позади. Найрани услышала, что вокруг костра снова заиграла музыка. Жители деревни будут пировать и праздновать всю ночь.
Идем! – Айгир потянул Найрани за руку в сторону реки.
Куда? Разве мы не в твой дом?
Не сейчас. Я хочу тебе кое что показать.
Ну хорошо! Заинтриговал!
На берегу Айгир вызвал своего ящера.
Зачем нам ящер? Мы куда-то полетим? – Найрани сняла перчатку с руки и гладила голову зверя, обводя пальцами выпуклости чешуек.
Да, мы полетим.
Куда?
Увидишь. Это сюрприз.
Найрани щекотала нижнюю часть шеи ящера прямо под челюстью
Скажи, ты осознаешь, что он – продолжение меня, и что когда ты гладишь его, ты гладишь и меня.
Прекрасно осознаю, – сказала Найрани, похлопала ящера по шее и подошла к Айгиру.
Дразнищься?!! – Айгир подсадил ее на спину зверя, затем устроился сам позади Найрани. Ящер взмахнул крыльями и легко поднялся в воздух. Он описал красивую дугу над деревней и полетел в сторону гор.
Ответ на вопрос, куда они летят, стал очевидным, когда ящер приземлился на утесе возле входа в уже знакомую ей пещеру. Внизу грохотал уже знакомый Найрани водопад.
Наша пещера! – Найрани буквально запрыгала от радости. Она подошла к краю утеса.
Ну, здравствуй, – поздоровалась она мысленно с местом, которое не так давно дало им с Айгиром убежище. – Я вернулась.
Пойдем, – мягко окликнул ее Айгир и повел ее ко входу в пещеру. Найрани с удивлением обнаружила, что теперь в проходе пещеры появилась дверь. Настоящая одностворчатая дверь, врезанная в скалу. Айгир взял Найрани за руку и повел ее внутрь. В небольшом туннеле было темно и Найрани позавидовала способности Айгира видеть в темноте. Пригнувшись они прошли туннель. Айгир вытянул руку и отодвинул что-то, закрывающее вход. Найрани вошла вслед за ним и не поверила своим глазам. Пещера превратилась в жилую комнату. В центре пещеры был сложен небольшой круглый очаг в котором сейчас горел огонь. На его бортиках лежала толстая решетка, на которой стоял металлический чайник и небольшая сковородка. В очаге горел огонь. На другом конце пещеры в аккуратные стопки были сложены приготовленные дрова. Вход в пещеру закрывала тяжелая занавесь из меха. Пол был устлан коврами. Всю правую часть пещеры занимало ложе. На деревянном настиле лежал высокий матрас, устланный шкурами, подушками и одеялами. Перед кроватью стоял низенький накрытый на двоих столик. Между тарелками в серебряных подсвечниках горели две свечи. Найрани раскрыв от удивления рот отмечала все новшества, появившиеся в пещере. Даже дымоход в проеме пещеры соорудили так, чтоб через него не уходило тепло. Комната получилась даже уютная. В комнате было тепло и Айгир снял с себя накидку и камзол. Найрани последовала его примеру и сняла пальто. Айгир повесил их одежду. Надо же, даже вешалку принесли!
Айгир налил Найрани и себе вина. Найрани стояла возле огня, любуясь как танцуют языки пламени на поленьях. Айгир залюбовался ей. Высокая, изящная, каштановые волосы блестящими волнами ниспадали по спине и закручивались в более мелкие кудри на уровне талии. Рыжие всполохи от костра отражались в ее глазах. В этом голубом платье она выглядела великолепно. Как недосягаемая мечта, как редкая птица, что присела на ветку его дерева, чтоб отдохнуть перед дальнейшей дорогой в только ей известные дали. Тронь ее и она улетит. А Айгир очень боялся, что она захочет улететь. Но и попытаться удержать ее насильно он не собирался. Он подал ей кубок. Она пригубила вино и посмотрела на него, чуть склонив голову на бок. Он бы сейчас многое отдал за то, чтоб иметь возможность узнать, о чем она думает.
