Текст книги "Дар ведьмы (СИ)"

Автор книги: Нина Ахминеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7

Маргарита покачивалась и рыдала не переставая.

Не зная, что сказать, я вновь прикоснулась к ее плечу. Внезапно она резко подалась ко мне, судорожно вцепилась в предплечья и уткнулась в грудь.

Да что ж такое-то! Поговорить бы с ней, но мы не одни, и в любую минуту сюда может зайти кто угодно.

Неловко поглаживая коллегу по голове, я глянула на притулившегося у стеночки студента. Тот понял меня правильно.

– Посторожу за дверью, – промямлил и выскользнул в коридор.

Молодец.

Я чуть отстранилась от плачущей женщины.

– Маргарита, что у вас случилось? Кто-то умер? – спросила сочувственно.

– Меня муж броси-и-ил! – провыла женщина. Захлебываясь слезами, она прижалась лицом к моей рубашке и горячечно зашептала: – Я не смогу без него! Не смогу! Не хочу больше жить! Я наложу на себя руки!

Что⁈ Я не ослышалась⁈ Не хочет жить из-за того, что ее бросил муж⁈ Совсем спятила⁈

Внутри все заледенело.

Мне шел семнадцатый год. В тот ноябрьский день мою жизнь бесцеремонно разрушили: разделили на счастливое «до» и наполненное мучительной болью «после». И сделал это мужчина. Но даже прикованная к больничной койке, я ни разу не думала о смерти.

Вдруг нахлынули воспоминания. Я сжала кулак. Затем, прерывисто дыша, разогнула пальцы.

Нет никакого смысла заново переживать то, что уже произошло. Есть вещи, которые невозможно изменить. Их надо просто принять и жить дальше. Прекрасно это знаю. Но все же иногда накатывает.

Прикрыв глаза, я машинально поглаживала плачущую коллегу. А перед внутренним взором проплывали события четырехлетней давности.

За окном падал снежок. Мурлыча под нос песенку, я стояла у ростового зеркала и красила ресницы. Отложив тушь, собрала длинные огненно-рыжие волосы в хвост. Оглядела свою тоненькую фигурку.

Я в превосходной физической форме. Вошла в тройку призеров на чемпионате России, более того – взяла золото. Включат ли в состав олимпийской сборной? Какое решение примет тренерский совет? Как же долго они решают!

Мелодия входящего звонка разлетелась по комнате.

Сердце пропустило удар. Я рванула к лежащему на трюмо телефону, по пути перепрыгнув через пуфик. Увидев на дисплее «Олег», от досады прикусила губу.

Не тренер…

Приняла вызов и бодро сказала:

– Я уже все. Выхожу.

Олег бархатисто рассмеялся.

– Жду у подъезда.

Нажав на отбой, я запихнула мобильный в задний карман джинсов. Практически на бегу надела куртку, сунула ноги в удобные полусапожки и натянула шапку. Сейчас болеть никак нельзя.

Закрыв дверь на ключ, удержала себя, чтобы не поскакать вниз по лестнице. Ступени кое-где повреждены, проще простого оступиться и повредить лодыжку. Травмы, точно так же как и простуда, мне не нужны.

На душе теплело от предвкушения встречи. Мы дружили с Олегом шесть лет. Познакомились на катке, когда мне было десять, ему – тринадцать. Он был такой потешный, постоянно падал. Я взяла шефство над нескладным долговязым мальчуганом и весь сеанс учила его стоять на коньках.

Однако Олегу кататься не понравилось, и на лед он больше не вышел. Несмотря на это, мы как-то сразу сдружились. Виделись, правда, редко, но по телефону болтали часто и обо всем на свете.

Я улыбнулась. Соскучилась. Вчера очень обрадовалась, когда Олег позвонил и категорично заявил, что сегодня меня «выгуляет». И откуда узнал, что вернулась? Приехала-то затемно, а до этого два месяца дома не появлялась. Жизнь у меня такая – насыщенная: тренировки, сборы, еще и учеба. Одиннадцатый класс – это не хухры-мухры.

– Здравствуй, Женечка, – приветливо поздоровалась старушка-консьерж.

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна, – я помахала ей рукой.

Телефон в кармане завибрировал, и ладони вмиг вспотели. Затормозив у входной двери, я торопливо достала аппарат. На экране красовалось «Любимая мучительница».

Вот оно.

Окончательно разнервничавшись, я ответила на вызов отчего-то басом:

– Алло.

– Выдохни, ласточка. Ты в составе сборной, – сообщила моя тренер. Я непроизвольно притиснула мобильный к уху. – Ты пока переваривай, вечером заеду к вам с бабушкой на чай, – уведомила «любимая мучительница», и связь отключилась.

– Женечка, стряслось что? – затормошила меня консьерж. – Плохое, да?

Спрятав телефон в карман куртки, я помотала головой.

– Хорошее, Клавдия Ивановна! Очень хорошее! – и, звонко рассмеявшись, выскочила на улицу.

Снег сыпал крупными хлопьями. Мой лучший друг стоял, лениво прислонившись к капоту своего старенького черного бумера. Высокий, жилистый парень смотрел на меня с улыбкой.

– Ура! – закричала я, бросившись к Олегу. Подпрыгнула и обхватила его руками-ногами.

– Вот это встреча, – озадаченно пробормотал он. – Всегда бы так.

– Дурында ты, – я чмокнул его в щеку.

– Мне показалось, ты соскучилась, – в тоне молодого человека послышалось недовольство.

– Соскучилась. Но дело не в этом.

Я спрыгнула на землю. Не обращая внимания ни на тон, ни на напряженный взгляд Олега и не в силах устоять на месте, раскинула руки и закружилась, радостно хохоча.

Наконец успокоившись, остановилась. Шагнула к парню.

– Олежка, меня взяли в олимпийскую сборную! Только что узнала!

– Поздравляю, – произнес Олег как-то неискренне.

– Я так счастлива!

– Садись, мелкая, покатаемся, – велел он. Нежно поцеловал меня в лоб и с неохотой отпустил.

Я рыбкой юркнула на переднее сиденье. Вытянула ремень безопасности и попыталась защелкнуть застежку, но не вышло. Вопросительно посмотрела на парня, устроившегося за рулем.

– Машина после капитального ремонта. Все работает как часики. А до этой мелочевки пока не добрался, – невозмутимо пояснил Олег. – Не думал, что тебе страшно ездить со мной.

– Что за глупости? – я фыркнула. – Это не страх. Ремни изобрели для безопасности.

– Их изобрели для спокойствия неопытных водителей и таких маленьких трусишек, как ты, – друг озорно подмигнул. Двигатель грозно взревел, и автомобиль плавно тронулся.

Уверенно лавируя в городском потоке, юноша не отводил взгляда от дороги. Казалось, он полностью ушел в свои мысли. Я же, достав мобильный, нашла нужный контакт и нажала на вызов.

– Слушаю, моя радость, – раздался из динамика родной голос.

– Бабушка, меня взяли, – шепнула в микрофон.

– Умница. Горжусь тобой, – похвалила старушка без тени фальши. – Вечером грандиозный пир закатим. Твоя мучительница ведь приедет?

– Обещала, – я кивнула. Но тут же спохватилась: – Бабуль, какой пир? У меня ж строгие ограничения!

– Обычный. Грандиозный пир для сидящих на сбалансированной диете фигуристок, – она говорила будничным тоном, но я знала – смеется.

– Я тебя люблю, – призналась, не прекращая широко улыбаться.

– И я тебя, девочка. Олегу привет.

Бабушка нажала на отбой связи. Я положила телефон в карман и посмотрела на напряженного парня.

– Тебе привет от бабули.

– Спасибо, – обронил тот. Остановившись на светофоре, повернулся ко мне. – Жень, зачем это все?

– Ты о чем?

Он отвернулся, сжал руль. Светофор сменился на зеленый, автомобиль поехал вперед.

Свернув на Октябрьскую набережную, Олег вновь заговорил:

– Ты с трех лет на коньках. Сколько тебя знаю, двадцать четыре на семь пашешь как проклятая: тренировки, вечные сборы, школа. Ты учишься всему и сразу. Зачем тебе это? Чувство собственного величия не дает покоя? – его голос зазвенел от злости. – Скажи, а что дальше-то? В твоей жизни вообще есть для меня место⁈ Или после этой твоей олимпиады наши пути разойдутся⁈ Все, баста⁈ Можно не надеяться, что выйдешь за меня замуж⁈

Замуж? Мы же ни разу на эту тему не разговаривали, даже в шутку. Да и какая мне семья? Планов громадье. Эта олимпиада для меня первая и последняя: век фигуристок короток. После школы хочу поступать в МГУ. Я же на днях ему об этом рассказывала.

– Олег, что с тобой? Ты меня пугаешь, – я оторопело смотрела на искаженное от гнева лицо парня. Откуда в нем столько злости… ко мне?

– Умница, чемпионка, красавица, – он скрипнул зубами. – Ну да, на хрен тебе выходить замуж за обычного автомеханика⁈ – выплюнул с обидой и утопил педаль газа в пол. Взревев, бумер помчался с бешеной скоростью.

Я резко обернулась, услышав пронзительный сигнал. Еще успела заметить что-то большое, а дальше – жуткий удар, кузов машины с моей стороны смялся, как картонный. Нестерпимая боль пронзила тело, и мир потух.

Сознание возвращалось медленно. Приоткрыла тяжелые веки. Сквозь пелену смутно виднелись белые халаты, кто-то тихо разговаривал. Прислушалась. Говорили обо мне. Я с трудом разбирала слова, каждое звучало приговором.

Компрессионный перелом позвоночника. Задеты нервы. Ноги отнялись. При самом благоприятном прогнозе – четыре месяца в больнице и длительное восстановление. Про фигурное катание даже не вспоминать.

Вот и все. Слеза скатилась по щеке.

Рядом кто-то сел. Запах любимых бабушкиных духов защекотал ноздри.

– Не притворяйся. Знаю, что все слышала. Скажу сразу: у Олега нет ни царапины. С места аварии он сбежал, полиция поймала через полтора часа. Сидит в КПЗ, рвет волосы на голове. Не исключено, что и на других частях тела тоже. Наказывать будем?

– Нет. Не хочу. Пусть живет с этим, – мой голос походил на шелест листьев. – Бабуль, как и ради чего мне теперь жить?

– Как жить? – бабушка пожала плечами. – Как сама выберешь. Сто раз тебе в детстве это говорила, и с тех пор ничего не изменилось. А ради чего – интересный вопрос, – она по-доброму улыбнулась. – Раскрою тебе тайну: человек живет не ради чего-то, а в первую очередь для себя. Подумай над моими словами. Сейчас тебе поставят волшебный укольчик, еще поспишь. Утром приду, и приступим к занятиям.

– Каким? – не поверила я своим ушам.

– Прежде всего – подготовка к экзаменам. Потом по ходу дела разберемся. Пока лежишь, проведем время с пользой, – щеки коснулись теплые губы бабушки. – Ты самый лучший ребенок, которого только могут желать родители. Я в тебя верю, – она на прощание погладила меня по голове и ушла.

Спустя пару минут подошла медсестра. Укол в вену погрузил меня в сон.

И началась другая жизнь.

Было больно и сложно. Капельницы, уколы, бесконечные процедуры. Друзья-знакомые куда-то резко пропали. Из хорошего – лишь ежедневные занятия с бабушкой. Ну и наши долгие беседы, как без них.

Олимпиаду я смотрела, лежа на больничной койке. На выпускные экзамены бабуля возила меня в инвалидном кресле.

А сдав все на «отлично», я внезапно захотела заняться медициной. Решила попробовать, мое или нет, поэтому поступила в колледж на очно-заочное сестринское отделение. Окончила его с красным дипломом и на выпускном уже лихо отплясывала с одногруппницами.

Мы с бабушкой справились, победили мой недуг. Она утверждала, что я справилась сама, но это не так. Мы сделали это вместе.

А Олег… Он пытался встретиться, поговорить. Но этот человек для меня остался там, в искореженной машине. Навсегда.

Протяжный всхлип Маргариты вернул в реальность.

– Что мне теперь делать⁈ Как жить без него⁈ Александра, как мне жить⁈ – с надрывом причитала библиотекарь.

– Как? – я хмыкнула. – Как захотите, так и будете. Выбор за вами.

Не ожидавшая от меня таких слов женщина замерла в растерянности. В этот момент дверь распахнулась.

– Что здесь происходит? – холодно спросил Дмитрий Игоревич.

Глава 8

За пятнадцать минут до этого

Покинув кабинет ректора, преподаватель методов противодействия темной силе неторопливо шел по пустынному коридору. Граф Дмитрий Игоревич Смирнов отдавал себе отчет, что студенты давно ждут, да и задерживался он впервые. Однако не спешил, как и не испытывал волнения. Его разум был привычно холоден.

«До дня рождения осталось всего ничего, – бесстрастно думал маг. – Надеюсь, времени хватит, чтобы разобраться с девушкой. Потом станет на все плевать».

Распахнув дверь, граф Смирнов вошел в аудиторию и словно попал в растревоженный улей. Не заметившие его прихода молодые люди, явно чем-то обеспокоенные, спорили и переругивались, создавая невероятный гул.

Дмитрий подошел к учительскому месту.

– Тихо, – произнес, не повышая голоса, но запуская волну силы. В помещении воцарилось безмолвие. Открыв журнал, ледяным тоном спросил: – Староста, отсутствующие есть?

Один из юношей тут же вскочил. Вытянувшись в струнку, отрапортовал:

– Так точно! Рыжов отсутствует.

Студенты опять начали перешептываться.

– Причина? – безэмоционально уточнил Дмитрий Игоревич.

– У меня нет информации, – староста отвернулся, давая понять, что ничего не скажет.

– Красовский, встаньте, – приказал Дмитрий, захлопнув журнал. – Вы знаете, где ваш сосед по комнате?

Туповатый, но щедро одаренный силой брюнет Красовский поднялся и кивнул.

– Сергей, да что здесь такого-то? – он непонимающе покосился на светловолосого широкоплечего красавца, дернувшего его за рукав. Затем бесхитростно посмотрел на преподавателя. – Максим с Белоснежкой, то есть с ведьмой должен быть сейчас в библиотеке. Вчера вечером мы втроем – я, Рыжов и Золотников – столкнулись с ней в мужском душе. Максим заметил у девушки метку ведьмы, предложил пообщаться. Белоснежка, ну, которая ведьма, согласилась. Наверняка они в читальном зале. Если хотите, я сбегаю за Рыжовым. Мне несложно.

– Уже всем разболтали. Кто же за язык-то вас постоянно тянет? – зло процедил Сергей Золотников.

– Садитесь, Красовский, – с непроницаемым выражением лица разрешил Дмитрий.

«Вот это новость. Теперь понятно, что хранитель академии в девушке увидел, – промелькнула у него мысль. – А может, у меня появился шанс?»

Сердце в груди мужчины забилось чуть-чуть быстрее, с трудом разгоняя хладную кровь по венам. Он даже перестал обращать внимание на вновь загалдевших студентов. Пропустил и момент, когда коротко стриженный юноша отмахнулся от что-то втолковывающего ему старосты. Отвлекся лишь на громкий голос:

– Граф Смирнов! Передайте ректору, что я сегодня же сообщу отцу о творящемся в академии безобразии! – не поднимаясь, парень с высокомерием спросил: – Почему ректор позволяет ведьме свободно разгуливать по территории⁈ Ее же необходимо срочно изолировать! Я, как представитель уважаемого боярского рода Силантьевых, терпеть подобное не намерен!

– Студент Андрей Силантьев, встать! – приказ Дмитрия хлыстом рассек воздух.

Отпрыск древнего рода с неохотой поднялся. Заложив руки за спину, надменно хмыкнул.

– За ненадлежащее обращение к преподавателю объявляю вам два наряда вне очереди, – распорядился ледяным тоном Дмитрий.

– Есть, – вальяжно ответил юноша и горделиво задрал подбородок.

– Что касается, как вы выразились, творящегося безобразия в академии, – граф обвел нечитаемым взглядом взбудораженных студентов. – Кто еще считает, что девушку с меткой ведьмы необходимо срочно изолировать? – полюбовавшись на взметнувшиеся вверх руки, обратился к старосте: – Глеб, у вас какая оценка по истории государства?

Молодой человек вновь встал.

– Отлично, – он тяжело вздохнул.

– Ничуть не сомневался, – Дмитрий оперся ладонью о край стола. – Вы четвертый год являетесь бессменным старостой этой группы и ее неформальным лидером. Все верно? – Глеб кивнул, расправил плечи. – Неучей наша академия никогда не выпускала. Я даю вам шанс. Попытайтесь помочь вашей группе избежать пересдачи экзамена и возможного отчисления, – он демонстративно посмотрел на часы. – У вас сорок минут, – и вышел из аудитории.

В коридоре граф Смирнов задержался у неплотно прикрытой двери.

– Хотите вылететь из академии накануне выпускного⁈ – гневно воскликнул староста. – Что вы несете⁈ От стыда за вас перед нехрычем я чуть не сгорел! Охоты на ведьм давно нет! Иван Четвертый отменил собственный указ спустя двадцать лет! Что за каша у вас в головах⁈

Прекратив подслушивать, Дмитрий кратчайшим путем направился в библиотеку.

«Разумный парень. Достойный наследник у главы княжеского рода Иволгина. Надеюсь, дальше этой группы информация о юной ведьме не уйдет, – размышлял он. – Впрочем, не все ли равно? Многие студенты поделятся сведениями с отцами, и главы родов неминуемо девочкой заинтересуются. Как ни крути, а дар у ведьм уникальный. Да и не осталось их».

– Здравствуйте, Дмитрий Игоревич, – угрюмо поздоровался рыжеволосый студент с приближающимся учителем.

– Белоснежка там? – Дмитрий кивком указал на закрытую дверь.

– Красовский, чтоб его! – сердито выдохнул молодой человек и сжал кулаки.

– Из-за вашей группы у Александры могут быть неприятности. Погуляйте сорок минут, потом ступайте в аудиторию. И держите рот на замке. Ясно?

– Да, – парень насупился, переступил с ноги на ногу. – Дмитрий Игоревич, я стою здесь не просто так. Маргарита Павловна плачет. Александра ее успокаивает.

Не сказав больше ни слова, граф Смирнов уверенно вошел в библиотеку.

* * *

Я удивленно рассматривала Дмитрия. С каких это пор люди способны настолько измениться за ночь?

Нет, мой добровольный помощник внезапно не подурнел, ничего подобного. Как был красавцем, так и остался. Но будто стал чуточку старше. Может, так кажется из-за черного военного кителя, который ему очень идет? Или легкая эротичная щетина добавляет возраста? Хотя какая разница, двадцать пять ему или двадцать восемь? А вот цвет глаз… Вчера они были золотистые, а сегодня синие-синие, как небо. Разноцветными линзами балуется? Ну, как вариант. Правда, сомневаюсь, что они в этом мире вообще есть.

– Я спросил: что происходит? – Дмитрий достал из кармана белоснежный носовой платок, протянул Маргарите.

– Благодарю, – прошептала библиотекарь и прижала ткань к распухшему от слез носу.

– У Маргариты Павловны семейные проблемы, – пояснила я.

– Приводите себя в порядок, через сорок минут закончатся лекции, – бесстрастно произнес мужчина. – Вас, Александра, прошу пройти со мной. Хочу с вами серьезно поговорить, – он предупредительно распахнул дверь.

Моя нелюбовь к этой фразе растет в геометрической прогрессии. Второй раз за утро – это уже перебор.

Подбодрив улыбкой расстроенную женщину, я вышла в коридор. Без спешки, чтобы привидение успело выпорхнуть.

Рыжеволосого студента в поле зрения не наблюдалось. М-да уж, покараулил.

– Рыжов ради встречи с вами прогулял мою лекцию, – раздался невозмутимый голос Дмитрия. – Пойдемте, – и он широким шагом пошел к лестнице.

Что⁈

В горле пересохло. Кое-как совладав с волнением, я последовала за излишне осведомленным преподавателем. Не глядя по сторонам, напряженно размышляла. Вскоре у меня окрепла догадка: нас с Рыжовым кто-то сдал. И тогда вырисовывается главный вопрос: что еще известно Дмитрию Игоревичу?

Минут через пять тот подошел к ничем не примечательной двери. Открыл ее ключом, жестом предложил мне войти. Переступив порог, я сделала пару шагов и остановилась в замешательстве. Нет, смутили меня не рабочий стол у большого полукруглого окна, два кресла, журнальный столик и диван. Это как раз нормальная обстановка для кабинета. Но у дальней стены рядом с платяным шкафом стояла… кровать. Добротная такая, широкая. Еще и аккуратно застеленная стеганым покрывалом.

Для чего она здесь? Поработал – полежал с комфортом? А как студенты к этому относятся? Или он при посторонних на постели не валяется?

Я с недоумением рассматривала предмет мебели, однако в глубине души уже понимала, что Дмитрий привел меня на свою личную территорию.

– Это моя комната. Располагайтесь где вам удобнее. Предлагаю снять куртку, тут тепло.

От ледяного тона мужчины мурашки пробежали по телу.

– Спасибо. Пока воздержусь, – отказалась я расставаться с верхней одеждой. Села в кресло, сжала колени, скрестила щиколотки.

Дмитрий устроился на диване. Откинулся на спинку, положил ногу за ногу.

– Александра, скажу прямо. Меня, как профессионала, заинтересовал ваш случай. Я обсудил его с ректором, и тот дал мне поручение вам помочь. Для начала я хочу узнать, при каких обстоятельствах вы повредили свой магический источник? Как давно появилась метка ведьмы? Вас изгнали из рода из-за нее?

Капец.

Душа стремительно рванула в пятки. Испуганно пискнув, призрачная боярышня прижала ладони ко рту. С огромным трудом сохранив самообладание, я молча смотрела на безумно красивого и настолько же загадочного человека.

Дмитрий глубоко вздохнул.

– Ваша тайна перестала быть таковой, когда вы столкнулись с тремя студентами в мужской душевой. О том, что вы ведьма, уже знает вся группа воздушников. А это ни много ни мало пятьдесят человек, – произнес он будничным тоном. – И нет, рассказал не Рыжов. Говорливостью страдает его сосед по комнате – Красовский. Высокий, темноволосый – помните такого?

Еще бы не помнить! Он спрашивал у белобрысого красавчика, почему тот назвал меня Белоснежкой.

Стоп. Опять не о том думаю. Если отбросить эмоции и мыслить логически, то эти вопросы имеют рациональное объяснение. Агриппина знает о том, что мой магический источник поврежден, Дмитрий вполне мог успеть с ней пообщаться. Ну а о том, что я ведьма, уже понятно, кто разболтал. Но насколько можно доверять этому мужчине? И стоит ли это делать в принципе?

Так и не придя к определенному выводу, я промолчала.

– Не готовы со мной говорить, – заключил Дмитрий. – Александра, вы должны понимать, что оказались в очень непростой ситуации. И молчание вам только навредит. Согласен, сложно откровенничать с малознакомым человеком. Но времени на сантименты у меня нет.

Я продолжала молчать как партизан на допросе.

– Хм-м… Возможно, мне сто́ит пообщаться с привязанным к вам привидением? От него я точно получу ответы на все вопросы. К сожалению, процедура не из приятных. Вашей копии однозначно будет больно, – он посмотрел на зависшую в воздухе призрачную фигурку.

Дева вскрикнула, заметалась по комнате. В конце концов подлетела ко мне и спряталась за креслом.

Писец. Белый и пушистый.

Боже, что делать-то? Подругу по несчастью я пытать не дам. Но и паника не поможет. Бабушка однажды сказала: если задают неудобные вопросы и не знаешь, как отвечать, – спрашивай. И постарайся увести диалог в другое русло.

Внутренне собравшись, я подняла глаза на мужчину.

– Дмитрий, сколько вам лет?

Тот удивленно хмыкнул.

– Скоро двадцать пять. А что?

– Выглядите несколько старше. Но это вас ничуть не портит. Напротив, придает солидности. Знаете, я всегда восхищалась учителями. Неимоверно сложная работа! У всех детей свои характеры, попробуй найти подход! А вложить в неокрепшие умы знания – совсем что-то запредельное! – я восхищенно приложила руки к груди.

– Ловко свернули с темы. Аплодисменты вашему наставнику, – маг впервые широко улыбнулся.

– Ну вот. Сразу вывели на чистую воду, – я с огорчением покачала головой. И так, чтобы собеседник заметил, глянула на него из-под ресниц.

– Плутовка, – Дмитрий шутливо погрозил пальцем. Но продолжил уже серьезно: – Саша, у меня действительно нет времени на разговоры. Представьте, что я целитель и собираю анамнез вашей болезни. Чтобы вам помочь, мне требуется информация.

Почему у него мало времени? Второй раз об этом упоминает. Странно. Эх, похоже, придется рассказать правду. Разумеется, не всю.

Я изменила позу, отзеркалив собеседника.

– Источник повредила при неудачном проведении ритуала. Пыталась вызвать духа рода. Не вышло. Метка появилась вчера, по дороге в Суздаль. Водитель ее не видел. После, гуляя по городу, я никому ее не показывала, а длинный рукав скрывал узор от случайных взглядов. В мужской душевой оказалась непреднамеренно. Полотенце, увы, не лучшая защита.

В комнате повисла тишина. Дмитрий о чем-то глубоко задумался, и я его не отвлекала. Мысленно скрестила все пальцы, надеясь, что он не станет расспрашивать о «моей копии». Нафантазировать-то не проблема, но есть подозрение: как только начну врать о кончине «сестры-близнеца», мигом засыплюсь. Мне нужно время. Тет-а-тет пошепчемся с боярышней, сочиним удобоваримую версию ее смерти.

– Что побудило вас устроиться поломойкой в академию? – огорошил вопросом маг.

Оба-на. Сюрприз. Неужели о том, что с моим источником беда, он узнал как-то сам?

– Агриппина Васильевна разве вам не доложила? – спросила невинно. – Я утром ей все рассказала.

– Я не видел экономку со вчерашнего вечера. Прошу вас, повторите мне то, что поведали Агриппине Васильевне.

Уф-ф-ф. И вот что это значит? Мозг скоро вскипит.

Немного подумав, я решила, что хуже уже не будет, и максимально подробно описала встречу с двумя женщинами на рынке в Суздале. Не забыла упомянуть и теплые пирожки, которые не утоляют голод.

Дмитрий ни разу не перебил, слушал очень внимательно. Когда я закончила, он поднялся, бросил:

– Ждите меня здесь, – и ушел.

Я изумленно посмотрела на дверь, закрывшуюся за хозяином комнаты.

– Давай убежим из этой академии! – взмолилось выпорхнувшее из своего укрытия привидение. – Мне страшно!

Да уж понимаю. Такое чувство, что помимо воли стала участником в чьей-то игре, а что стоит на кону и какие правила – неизвестно.

Встав, я подошла к столу. Зачем-то передвинула бумаги, открыла толстую папку. Внутри лежали шикарные портреты, выполненные бесспорно талантливым художником. Карандашом, углем и тушью на всех рисунках была изображена одна и та же женщина. Надо признать, по-настоящему красивая.

– Кто она? Это Дмитрий рисовал? – высунулась из-за моего плеча боярышня.

– Понятия не имею! – отчего-то разозлилась я. – Идем отсюда! – и практически бегом рванула к двери.

Едва шагнула за порог, воздух зашевелился, пошел рябью. Резко затошнило, и я непроизвольно зажмурилась. Глаза распахнула почти сразу, но особо это не помогло.

Я стояла в полутемном коридоре перед пятью проходами. Ага-ага, помню. Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево свернешь – жену найдешь. А прямо оправишься – приключений на пятую точку огребешь.

– Да что тут творится⁈ – истерично заверещала призрачная дева.

Поди разбери. Но такое чувство, что именно в этом месте я сегодня уже была.

Медленно повернулась на каблуках. Увидела еще пять проходов и стиснула зубы. А потом набрала в грудь воздуха и крикнула:

– Проводник!