Текст книги "В начале была командная строка"
Автор книги: Нил Стивенсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Но это точно те же потери, как при переводе с интерфейса командной строки на ГРАФИЧЕСКИЙ ИНТЕРФЕЙС ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ.
Disney и AppleMicrosoft занимаются тем же самым бизнесом свертывание утомительных, явных словесных связей при помощи дорогостоящих интерфейсов. Disney – сам по себе своего рода интерфейс пользователя – и более, чем просто графический. Давайте обзовем это Сенсорный Интерфейс (я бы сказал Чувственный, да наши поймут, боюсь, в меру своей испорченности образованием – прим. перев.). Этот термин может применяться к чему угодно в мире, реальном или воображаемом, хотя и с не установленной ценой.
Почему мы отвергаем явные текстовые интерфейсы, и голосуем за графические или сенсорные – то направление, которое считается причиной успеха как Microsoft, так и Disney
Частично потому, просто, что мир очень сложен теперь – более сложен, чем мир охотника-собирателя, в котором наши мозги развивались, чтобы преодолеть его – и мы просто не можем оперировать всеми подробностями. Нам приходится делегировать [полномочия]. У нас нет выбора, кроме как доверить некоторому безымянному художнику Диснея или программисту в Apple или Microsoft, делать отдельные решения за нас, закрывать некоторые опции, и показывать нам удобно упакованный конечный итог.
Но что более важно, это происходит из-за того, что, в течение этого столетия, интеллектуализм терпел неудачу, и все это знают. В местностях типа России и Германии, люди сообща согласились ослабить давление народных традиций, нравов и религии, и позволили интеллигентам вести мяч, и те извратили все и повернули столетие на abbatoir (франц. бойня – век, блин, живи, и учись-учись-учись – прим. перев). Те болтливые интеллигенты, что были просто скучны; теперь кажутся к тому же опасными.
Мы, Американы, единственные, кто не получил крема (ничего, Б. Г. уже тортом в харю схлопотал Тремя тортами – прим. перев.), пока шли все эти разборки. Мы свободны и процветающи из-за того, что унаследовали политические и ценностные системы, выработанные той самой шайкой умников восемнадцатого столетия, которым случилось сделать это правильно. Но мы утратили сопричастность с теми интеллигентами, и с чем-либо подобным интеллектуализму, даже с точки зрения прекращения чтения книг, хотя мы и грамотные. Нам кажется более комфортным распространение тех же ценностей на будущие поколения невербально, через процесс разжевывания в медиа. Очевидно, это действительно работает до некоторой степени, для сил полиции во многих странах, кои теперь жалуются, что местные преступники настаивают на том, чтобы им зачитали Миранду, как это типа делают в американских полицейских операх. Когда им объясняют, что они в другой стране, где этого права не существует, они возмущаются. Переработки Старски и Хатча (Starsky & Hutch – персонажи американских комиксов, – прим. перев.), сдублированные на разнообразные языки, могут стать, в конце концов, бОльшим подспорьем для прав человека, чем Декларация Независимости.
Огромная, богатая, внутренне стройная культура, которая распространяет свои основные ценности путем сброса в СМИ, кажется плохой идеей. Существует очевидный риск пойти здесь не по той дороге. Слова являются единственным неизменным посредником, который есть у нас, вот почему они служат передаточным средством выбора для чрезвычайно важных понятий, подобно Десяти Заповедям, Корану, и Биллю О Правах. Если сообщения донесенные нашим носителем как-то приколоты к фиксированному, записанному комплекту наставлений, они могут разбрестись повсеместно и возможно загрузить (извиняйте Нила за прямоту – прим. перев.) дерьмом народные умы.
В Орландо привыкли к военному объекту, именуемому Базой Военно-воздушных Сил Маккой, с длинными взлетными полосами, с которой B-52-е могли бы взлететь и достигнуть Кубы, или чего бы то ни было, нагруженные ядреными бомбами (… разбомбить все к чертовой матери, и вернуться на базу, пока не нагрелось пиво, – (с) Дэн Симмонс, Эндимион прим. перев). Но теперь база Маккой выброшена и переработана. Она поглощена гражданским аэропортом Орландо. Длинные взлетные полосы используются, чтобы посадить 747-ые с грузом туристов из Бразилии, Италии, России и Японии, так что они могут прибыть в Disney World и прополоскать мозги в наших СМИ некоторое время.
Для традиционных культур, особенно текстуальных, как, например, Ислам, это является бесконечно большей угрозой, чем B-52 когда-либо были. Очевидно, для всех вне Соединенных Штатов, что наши архибрюзжалки, мультикультурализм и разнообразие, – ложные фасады, которые используются (в многих случаях непреднамеренно), чтобы скрыть глобальное направление на уничтожение культурных различий. Основной принцип мультикультурализма (или воплощенного разнообразия или как вам будет угодно назвать это) – то, что людям нужно перестать судить каждой другого – перестать утверждать (и, в конечном счете, прекратить верить), что это – правильно а, то – неправильно, что верно и, что ложь, одна вещь безобразная и другая вещь красивая, что Бог существует и имеет тот или иной комплект качеств.
Урок вынесенный большинством людей из Двадцатого Столетия состоит в том, что для того, чтобы множество разных культур могли сосуществовать мирно на земном шаре (или даже пососедству), людям необходимо прекратить рассуждать таким образом. Следовательно (Я мог бы поспорить) нашу подозрительность, и враждебность ко всем авторитетным фигурам в современной культуре. Как Дэвид Фостер Уоланс объяснил в своем очерке E Unibus Pluram, это фундаментальный посыл телевидения; посыл, который люди уносят домой, во всяком случае, после того, как они полоскались в наших СМИ достаточно долго. Это не выражается в таких напыщенных терминах, конечно. Это исходит из предположения, что все авторитетные фигуры – учителя, генералы, полицейские, министры, политики – лицемерные шуты, и, что твердокаменное хладнокровие является единственным возможным путем.
Проблема в том, что как только Вы прикончили в себе способность принимать решения, что такое хорошо и плохо, правда и ложь, и т. п., не остается реальной культуры. Все, что остается – грязные танцы и макраме. Способность судить о возможности верить во что-то – краеугольный камень любой культуры. Я думаю это то, из-за чего парни с пулеметами иногда восстают в местах типа Люксора, и начинают накачивать пулями Человека С Запада. Они вполне понимают урок базы Военно-воздушных Сил МакКой. Когда их сыновья приходят домой в кепках Чикаго-Бизонс с козырьками повернутыми набекрень, папики сходят со всех катушек.
Глобальная антикультура, которая перенесена в каждый закоулок мира телевидением, – сама по себе культурна, и по стандартам больших и древних культур, подобно Исламской и Французской, кажется очень отсталой, по крайней мере, сначала. Единственная хорошая вещь, которую Вы можете сказать о ней – то, что она делает мировые войны и холокосты менее вероятными – и это действительно довольно хорошая вещь!
Единственная Реальная проблема – то, что каждый, у кого нет иной, кроме этой глобальной монокультуры, полностью зачумлен. Каждый, кто взрослеет, уставясь в Ящик, никогда не видит никакой религии или философии, растет в атмосфере морального релятивизма, узнает о гражданских делах, слушая кукольные излияния в сетевых теленовостях, и посещает университет, где постмодернисты соперничают, чтобы превзойти друг друга в разрушении традиционных понятий истины и ценности, на верном пути к тому, чтоб явиться миру еще одним весьма безответственным типом. И – опять – возможно, цель всего этого в том, чтобы сделать нас беспечными настолько, что мы не будем наядривать друг друга. (ихнее to nuke буквально переводится, как наносить ядерный удар, соответственно, to nuke each other в буквальном переводе – обмениваться ядерными ударами, что звучит, на мой взгляд, слишком буднично – прим. перев.)
С другой стороны, если вы воспитываетесь в пределах некоторой специфической культуры, вы выпускаетесь в жизнь с основным комплектом инструментов, которые вы можете использовать, чтобы поразмыслить о мире и понять его. Вы можете использовать эти блестящие штучки, чтобы отвергнуть культуру, которая вас воспитала, но по крайней мере у вас есть какие-то инструменты [для этого].
В этой стране, люди, которые двигают вещи, – которые заполняют крупные юридические фирмы и корпоративные штаты – понимают все это на некотором уровне. Они треплются о мультикультурализме и разнообразии и неподсудности, но они не растят своих собственных детей именно таким макаром. У меня очень ученые, технически подкованные друзья, которые переехали в небольшие города в Айове, чтобы жить и растить своих детей, и есть еврейские анклавы Газидика в Нью-Йорке, где куча детей воспитывается согласно традиционным верованиям. Любое пригородное общество могло быть задумано, как место, куда люди, которые обладают определенными (по большей части подразумевающимися) убеждениями, идут, чтобы жить среди других, кто думает так же.
И не только эти люди чувствуют некоторую ответственность за своих собственных детей, а страна в целом. Кто-то из верхнего класса гадок и циничен, конечно, но многие тратят по крайней мере часть их времени, беспокоясь о том, куда идёт страна, и какие обязанности они имеют. И такие вопросы, которые важны для начитанных интеллигентов, как например, глобальный крах окружающей среды, в конечном счете процеживаются через пористый буфер массовой культуры и появляются [вновь] как древние индийские руины в Орландо.
Вы можете спросить каким хреном все это относится к операционным системам Как я объяснял, нет способа, чтобы объяснить господство на рынке операционных систем AppleMicrosoft, без рассмотрения культурных аспектов, и, в такой мрази, я не могу поспеть за всем сразу, в этом очерке, без того, чтоб сначала развести вас по теме, где я исхожу из отношения к современной культуре.
Современная культура – двуслойная система, подобно Морлокам и Элоям в Машине времени Х. Г. Уэллса, за исключением того, что она повернута вверх тормашками. В Машине времени Элои были истощенным верхним классом, поддерживающимся массой подземных Морлоков, которые заставляли технологические колеса вертеться дальше. Но в нашем мире – наоборот. Морлоки – меньшинство, и они двигают всю комедию, потому что понимают, как она работает. Более многочисленные Элои узнают все, что они знают, полоскаясь от рождения в электронных СМИ, направляемых и контролируемых начитанными Морлоками. Так многие невежественные люди могли быть опасны, если бы им указали неправильное направление, так и мы развили популярную культуру, которая (a) почти невероятно заразительна и (b) лоботомирует каждого, кто подвержен ей, оформляя их несклонными принимать решения и неспособными иметь установки.
Морлоки – те, кто имеет энергию и интеллект, чтобы понять детали, выйти и овладеть сложными предметами и создать Абы-диснеевский Сенсорный Интерфейс так, что Элои могут ухватить суть, не напрягая свои умы или не маясь от скуки. Те Морлоки смотались в Индию и кропотливо изучили сотни развалин, затем вернулись домой и создали стерильные обезбаженные версии как бы раскрасили пленки. Эти издержек много, поскольку Морлоки прикалываются по хорошему кофе и билетам первоклассных авиалиний, но это совсем не проблема, поскольку Элои, как слепые, охотно платят за все это.
Теперь я понимаю что многое из сказанного вероятно сочится язвительностью и горечью, в стадии абсурда какой-то крутой нахал-интеллигент бьется в истерике относительно тех неграмотных филистимлян. Как если бы я был самозванный Моисеем, спускаясь с горы один и неся каменные планшеты Десяти Заповедей, врезанных в неизменный гранит – исходный интерфейс командной строки – и мочил своим посохом непросвещенных евреев, поклоняющихся идолам. Не только поэтому, но и потому, что звучит оно, как если бы я раздувал нечто вроде конспирологической теории.
Но это не тот случай. Ситуация, которую я описываю здесь, могла быть плохой, но не обязана такой оставаться и не обязательно плоха сейчас
Это просто тот случай, когда мы на нашем пути слишком заняты, в настоящее время, чтобы вникать во все подробно. И лучше понять это смутно, через интерфейс, чем вообще никак. Лучше для десяти миллионов Элоев, пойти на Килиманджарское Сафари в Disney World, чем для тысяч сердечно-сосудистых хирургов и менеджеров основных фондов, посетить реальное сафари в Кении. Граница между этими двумя классами более проницаема, чем я тут обсказал. Я всегда встречаю обычных стиляг – строительных рабочих, автомехаников, водителей такси придурков в основном – которые, понятно, по большей части, нелитературоспособны до того момента, пока что-то не сделает необходимым для них, стать читателями и начать в натуре задумываться о разных сложных вещах. Возможно, они задавлены алкоголизмом, возможно, они угодили в тюрьму, или слегли от болезней, или пережили кризис в религиозной вере, или просто зануды. Такие люди разобираются в конкретных вещах очень быстро. Иногда пробелы в общем образовании делают их сверхсклонными не участвовать в гонках интеллектуальных диких гусей, но, эй, по крайней мере погоня за дикими гусями дает вам некоторое упражнение. Спектр вежливости управляемый поветриями и прихотями избирателей, которые действительно верят, что есть значимые различия между Бадом Лайтом и Миллером Лайтом, и кто думает, что профессиональная борьба – это по-настоящему, вызывает естественную тревогу людей, которые так не думают. Но зато страны, управляемые через интерфейс командной строки, как бы двухголовыми интеллигентами, будь они религиозным или светскими, – обычно хреновые места, чтобы жить. Умные люди высмеют Диснеевские развлечения, похожие на сахарную вату, но, эй, если результат этого должен встроить в основном теплые и симпатичные рефлексы, на довербальном уровне, в сотни миллионов неграмотных потребителей СМИ, то чем плохо это может быть Мы убили омара в нашей кухне вчера вечером, и моя дочь плакала целый час. Японцы, кого привыкли считать самыми свирепыми людьми на земле, стали миленькими восхитительными мультяшными персонажами. Мое собственное семейство – люди, которых я знаю наилучшим образом – делятся почти равномерно на людей, которые, вероятно, прочитают этот очерк, и тех, кто, почти несомненно, не будут его читать, и я не могу утверждать определенно, что одна группа является обязательно теплее, счастливее, или лучше настроенна, чем другая.
Морлоки и элои за клавиатурой
В дни интерфейса командной строки, пользователи были все Морлоками, коим приходилось преобразовывать свои мысли в текстовые символы и набирать их; монотонно скучный процесс, который напрочь исключал всю неоднозначность, обнажал все скрытые предположения и жестоко наказывал леность и неточность. Затем интерфейсные лабухи приступили к работе над своими ГРАФИЧЕСКМИ ИНТЕРФЕЙСАМИ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ и ввели новый смысловой слой между людьми и машинами. Люди, которые используют такие системы, отказались от ответственности и от власти пересылать отдельные биты непосредственно в микрочип, который щелкает числами, и повесили всю ответственность и власть на ОпСистему. Это так заманчиво, поскольку давать ясные инструкции, кому– или чему-либо, трудно. Мы не можем делать это, не думая, и в зависимости от сложности ситуации мы, возможно, должны крепко подумать об абстрактных вещах и учесть любое количество последствий для того, чтобы сделать всё как надо. Для большинства из нас это изнурительная работа. Мы хотим, чтоб вещи были проще. Насколько мы хотим этого, можно измерить величиной состояния Билли Гейтса.
ОпСистема (следовательно) становится своего рода интеллектуальным устройством трудовой экономии, которое пытается перевести человеческие, смутно выраженные намерения на цифирь. Фактически, мы велим нашим машинам взвалить на свои плечи обязанности, которые всегда считались «вотчиной человецев» – мы хотим, чтоб «эти железяки» понимали наши желания, дабы оне предугадывали наши потребности и предвидели последствия… и устанавливали связь, и занимались грязной работой без дополнительных специальных указаний, и чтобы напоминали нам о том, о чем нам должно напоминать, и при этом… э… «фильтровали базар» (это шутка переводчика… имеется в виду отсев информационного шума, – прим. опять же мое).
В верхних (то есть, ближних к пользователю) уровнях это сделано через набор условностей – меню, кнопки, и так далее. Эти фишки работают в том смысле, в каком «работают» аналогии (memento! Аналогии лгут. – Прим. перев.): они помогают Элоям понимать абстрактные или незнакомые понятия, уподобляя им нечто известное. Но используется тут более высокое слово «метафоры».
«Отпечкоплясным»(overarching smt. – пуп мироздания, краеугольная печка, вокруг которой «танцуют все» – прим. перев) концептом в MacOS была «метафора рабочего стола», и она включала любое количество меньших (и часто конфликтующих между собой, или, по крайней мере, сбивающих с толку) «аналогиев». В ГРАФИЧЕСКОМ ИНТЕРФЕЙСЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, файл (часто называемый «документ») трактуется, как окно на экране (который в свою очередь назван «рабочим столом»). Окно почти всегда слишком мало, чтобы вместить документ, и, ничтоже сумняшеся, вы «елозите по нему» или, более претенциозно, «плаваете по документу», нажимая и перетаскивая «полозок» в «зоне прокрутки.» Когда вы «печатаете» (используя клавиатуру или «рисуете» (используя «крыску») в «окне» или используете выпадающее «меню» и «диалоговые яшшики», манипулируя нужным содержанием, результаты ваших «напрягов» оказываются загружены (по крайней мере, в теории) в окно «файла» и позже вы можете вытянуть ту же информацию по новой, в другой «фортке». Когда оно вам больше без надобности, вы «тащите» это на «свалку».
Здесь продолжается сваливание метафор в кучу без разбора, и я мог бы «лечить» вас об этом до того, как «скотина вернется домой», но оно мне надо? Рассмотрим только одно слово: «документ». Когда мы документируем что-то в реальном мире, мы создаем фиксированные, постоянные, неизменные записи этого. Но компьютерные документы являются изменчивыми, эфемерными созвездиями данных. Иногда (типа, когда Вы только что открыли или сохранили их) документ, изображенный в окне, идентичен тому, что хранится под тем же именем в файле на диске, но в другой раз (типа, когда Вы сделали изменения не сохраняя их) он полностью другой. В любом случае, каждый раз, когда вы нажимаете «Сохранить», вы уничтожаете предыдущую версию «документа» и заменяете его напрочь тем, что «окажется быть» в окне в данное время. Таким образом, даже слово «сохранить» используется в некотором смысле, который гротескно вводит в заблуждение – «убей одну версию, сохрани другую» было бы более аккуратным.
Каждый, кто использует текстовый процессор очень долго, неизбежно имеет опыт убоя часов работы на длинный документ и затем – полной его потери, поскольку компьютер «рушится» или сбоит электропитание. До момента, когда он исчезает с экрана, документ кажется в каждом бите своем, прочным и реальным, как если бы он был отпечатан чернилами на бумаге. Но в следующий момент, «без объявления войны», он полностью и безвозвратно «двигает кони», как если бы никогда не существовал. Пользователь остается с чувством дезориентации (не говоря уже о досаде), происходящей из рода метафорических сдвигов – вы понимаете, что вы жили и думали внутри метафоры, которая по существу поддельна.
Таким образом, ГРАФИЧЕСКИЕ ИНТЕРФЕЙСЫ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ используют метафоры, чтобы сделать работу легче, но это – плохие метафоры. Обучение использовать их – по существу игра слов, процесс изучения новых определений слов подобных «окну», «документу» и «сохранению», которые отличаются, и во многих случаях почти диаметрально противоположны, привычным. Как-то невероятно, что это сработало очень хорошо, по крайней мере, с коммерческой позиции, которая показывает, что Apple/Microsoft «срубили много бабла» на этом. Все другие современные операционные системы узнали, что в порядке привлечения пользователей, они должны скрыть работу своих «кишок» под той же своего рода замазкой. Это имеет некоторые преимущества: если вы знаете, как использовать одну ОСь с ГАФИЧЕСКИМ ИНТЕРФЕЙСОМ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, вы, вероятно, сможете дотумкать, как использовать любую другую, за несколько минут. Все работает немного иначе, подобно европейской сантехнике, – но с некоторыми телодвижениями вокруг нее, вы сможете набросать записку или заняться «серфингом» в Сети.
Большинство людей, которые покупают ОСи (если они вообще беспокоятся о покупках) сравнивают не внутренние функции, но внешний вид и ощущения от него. Средний покупатель ОСи действительно платит не за то, что «под капотом», и не особенно интересуется кодом низкого уровня, который распределяет память или, пишет байты данных на диск. Что мы в натуре покупаем, является системой метафор. И – более важно – что мы покупаем в связи с этим – неявное предположение, что метафоры являются хорошим способом иметь дело с миром.
Не так давно стали доступны многие новые «железяки», которые дают компьютерам многочисленные интересные возможности влиять на реальный мир: получение распечаток, извергамых принтерами, передача слов на тысячи экранов, за много миль отсель, «обстрел» жесткими лучами онкологических больных, создание реалистичные движущихся изображений «Титаника». «Винда» теперь используется в качестве ОпСистемы для денежных регистров и банковских кассовых терминалов (это там у них – «где-то кое-где у нас порой». Моя системка спутникового телевидения использует своего рода Графический Интерфейс Пользователя, чтобы переключать каналы и отображать телепрограммы. Современные сотовые телефоны имеют корявый, но ГРАФИЧЕСКИЙ ИНТЕРФЕЙС ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, построенный на небольшом жидкокристаллическом экранчике. Даже игрушки «Лего» теперь заимели ГРАФИЧЕСКИЙ ИНТЕРФЕЙС ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: вы можете купить «Легу», названную «Штормозги»(?)… пардон, «Мозговые штормы», что позволяет вам бацать небольших «Легоботов» и программировать их через ГРАФИЧЕСКИЙ ИНТЕРФЕЙС ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ на вашем компьютере.
Итак, мы теперь желаем, чтоб ГРАФИЧЕСКИЙ ИНТЕРФЕЙС ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ делал много больше, чем служил нам в качестве навороченной пишущей машинки. Теперь мы хотим «поиметь» универсальный молоток для покорения действительности. Он стал золотым дном для компаний, которые извлекают средства к существованию из перевода новой технологии на массовый рынок.
Очевидно, вы не можете продать сложную технологическую систему людям без какого-то интерфейса, который позволит им пользоваться этой штукой. Двигатель внутреннего сгорания был технологическим чудом в свое время, но бесполезен как потребительский товар без сцепления, трансмиссии, руля и дросселя, пришпандоренных к нему. Эта редкая коллекция прибамбасов, которая дожила до наших дней в каждом автомобиле на дороге, созданна, как то, что мы сегодня называем «интерфейс с пользователем». Но если автомобили были изобретены после «Макинтошей», автопроизводители не должны беспокоиться обо всех этих заумных устройствах. Или мы получили бы компьютерный экран вместо приборной доски, мышь (или в лучшем случае джойстик) вместо руля, и нам пришлось бы приводить эту штуку в движение, нажимая на пункты меню.
