Текст книги "Потрошитель"

Автор книги: Никс Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

54

Ярко горели тысячи свечей, рядами карабкающихся вверх по стене. На алтаре тлела сотня благовонных палочек. Элиана погрузила большие пальцы в стоящую на алтаре маленькую глиняную чашку и нанесла мазки на лоб, нос и щеки. Затем в большой чаше с чистой водой она тщательно вымыла пальцы и ладони. Потом отступила на три шага от алтаря и медленно опустилась на колени.

Элиана завела тихую песню, десятки тонких браслетов на ее запястьях мелодично зазвенели.

Песня была короткой, она рождалась в глубине ее существа – губы выговаривали слова с такой легкостью, будто они сами приходили на ум.

Комната изменилась, завибрировала могучей энергией. Свечи вспыхнули ярче, песня разнеслась эхом словно в огромной пещере. Двустворчатая дверца в алтаре распахнулась, открывая темный просторный тоннель. Элиана на четвереньках протиснулась в него и поползла, взвешивая каждое движение. Когда тоннель расширился, она встала на ноги, потом свернула в тайную аллею, известную только избранным, умеющим хранить секреты.

Аллея шла через центр огромного метрополиса, где человеческая энергия, смешиваясь с энергией природы, приходила в равновесие. В домах, устремленных в ночное небо, залитое светом звезд, жили тысячи человеческих существ – жили и умирали, засыпали и просыпались, любили и ненавидели, смеялись и плакали.

И никто из них не подозревал об особой природе, аллеи. Да так оно и должно было быть.

Элиана опустилась на колени и стала ждать, выбрав подходящее место посреди аллеи, где не было ни мусора, ни пыли, ни грязи. В небе медленно кружился хоровод сверкающих, как бриллианты, звезд. Вскоре в дальнем конце аллеи из ничего, из тени возникло нечто.

Кошка, Которая Гуляет Сама по Себе. Одинокая Кошка, которая подчиняется только Своей Кошачьей Природе. Среди людей и улиц города она чувствует себя как дома, но она самодостаточна и совершенна. Если порой она и бывает жестока, то только потому, что кто-то обидел или предал ее. Она всего лишь справедлива.

Кошка приблизилась, обнюхивая землю, потом уселась, вылизала переднюю лапу и посмотрела на Элиану. Когда она заговорила, казалось, ее голос был голосом самой Природы.

– У тебя есть какая-то тайна.

Элиана улыбнулась – Кошка и умна, и тонко чувствует.

– Я узнала много нового.

– Расскажи.

– Другие услышат.

– Тогда пошли.

Кошка повела ее по аллее вокруг дома, вниз по лестнице, потом через открытую дверь, потом еще по одной лестнице, через узкий холл – в котельную, в укромный закуток. Пол здесь был чистый, ворчащие котлы приятно согревали воздух. Они сели. Элиана откинулась на локоть, Кошка потянулась носом к ее лицу.

– Расскажи мне свою тайну.

Элиана прижалась к уху Кошки, чтобы прошептать свою тайну – о маге Малике, о Духе, который им управляет, и об огромном сокровище, которым этот Дух владеет.

– Все это ты узнала сама?

– Да. С помощью чар и другими способами.

– Какими?

– Я использовала других, чтобы все разузнать и приготовить. Они ничего не знают о моей цели. Кошка зашипела от удовольствия:

– А в чем секрет? Твой настоящий секрет. Элиана наклонилась еще ближе и снова стала нашептывать.

– Тебе понадобится помощь, – промурлыкала Кошка.

Элиана молчала. Просить Кошку о помощи нельзя – обязательно нарвешься на отказ. Кошка тщеславна, уверена в своем могуществе и презрительно относится к тем, кто полагается на других. Правда, ее тщеславие никогда не вступает в противоречие с разумом.

– Если ты собираешься этого добиться, тебе надо кое-что знать, – прошептала Кошка Элиане на ухо.

– Скажи мне, – помурлыкала Элиана. Кошка посмотрела на нее и что-то прошептала.

То, что Элиана услышала, подтвердило ее подозрения. Теперь ясно, как надо действовать.

– Я пойду.

– Да, – глаза Кошки сверкали. Она была довольна.

Элиана вернулась к себе.

Осортонорикс, черный кот, ее наперсник, приблизился к ней.

– Приготовься! – сказала Элиана. Осортонорикс ответил ей телепатически:

– Я готов, хозяйка…

Алтарь подернулся рябью, как вода в бассейне, потом успокоился. Появилось изображение все той же аллеи. В конце аллеи стояли два тигра-оборотня. Элиана узнала их по ауре, астральным формам и именам – Рипсо и Потрошитель. За их спиной кружился маленький смерч, но они не обращали на него внимания и переговаривались вполголоса, оглядывая улицу. Затем Рипсо пересек проезжую часть и нырнул под машину – старый лимузин. Потрошитель последовала за ним и присоединилась к Рипсо у машины. Они обошли лимузин по тротуару и вошли в двери дома.

Элиана презрительно усмехнулась. Она же приказала этой парочке сделать дело и уходить. Магическая защита, которую она им дала, была очень слабой. Они поставили под угрозу весь план. Идиоты! К счастью, они ничего не знают о ее замысле.

Вскоре из дома вышла Потрошитель. Она поспешила прочь. Элиана заметила, что аура Потрошителя подверглась какому-то воздействию. Что ж, она получила по заслугам. Элиана не питает симпатий к непослушным.

Тем временем к дому подбирались и другие, осторожно укрываясь в соседних брошенных домах, точно так, как она их проинструктировала. Элиана знала их хорошо – это ее последователи и ученики. Они служили ей по доброй воле, а плату требовали небольшую. Они благоговели перед ее колдовской силой и мечтали чему-нибудь у нее научиться, стать адептами или подмастерьями. Правда, реальный потенциал был всего у одного или двоих.

Перед закатом двери дома открылись снова, и в них появился орк, слуга Адамы Малика. Через минуту по ступеням на улицу спустился сам Малик. В его эфирном теле переливалась какая-то адская чернота. Элиана знала, что это эфирная форма духа-призрака. Этот дух не только овладевает человеком, но и поселяется в нем.

Малик устроился на заднем сиденье лимузина, а орк сел на место водителя. Мгновением позже лимузин взорвался.

Из бушующего пламени появился пылающий, как факел, Адама Малик. Могущество духа-призрака спасло его от взрыва, а сейчас оберегало от огня.

Элиана запела тихую песню-заклинание. Рядом с Адамой вырос мерцающий водоворотик воздуха, который тут же приобрел форму прекрасного, великолепно сложенного мужчины. Это был не человек, не бог – это был злой дух, зачарованный еще давным-давно. Он вышел на тротуар, протянул руку к Малику, и, когда тот откинул голову назад, опустошительный вал огня обрушился с ночных небес. В одну секунду сотни молний охватили тело Адамы Малика. Он упал, а через мгновение с этого места к небу с ревом вознесся огромный огненный шар, сковавший его тело.

Огонь погас, остался только пепел. Вслед за смертью Адамы Малика пришел черед разрушению духа-призрака, скрывавшегося в его теле. Духа, который называл себя Эбберлетом, но Элиана знала, что истинное его имя – Ловец Душ. Элиана вернулась к себе и предалась омовениям. Несколько часов спустя некто из ее свиты вошел в маленькую комнату позади лавки талисманов и положил перед ней металлический кейс. Элиана жестом приказала парню положить кейс на стол и убираться. Хотя грязь, которой был перемазан кейс, вызывала у нее отвращение, она опустилась перед ним на колени. Кейс был покорежен и опален огнем. Элиана прошептала заклинание, кейс взвизгнул и открылся. Внутри, завернутый в бархат, лежал гигантский кристалл. Элиана осторожно взяла его в руки.

Даже на расстоянии сила камня была очевидна, а теперь, когда она держала камень в руках, его мощь оказалась сокрушительной. У нее закружилась голова, и она покачнулась – ей пришлось немедленно отключить свое астральное восприятие. Двигаясь очень осторожно, Элиана отнесла камень вниз, в свое святилище, на задрапированный бархатом алтарь. Здесь она снова прозондировала камень своими астральными чувствами. Она успела ухватить след исчезающей связи с огромной областью астрального метапространства, естественной для Ловца Душ. Внезапно до нее дошло, в чем истинная сила и смысл камня. Скрытое в глубине, сияющее золотом ядро было средоточием бесконечного множества духовных сущностей… жертв насильственной смерти.

Сила камня оказалась темной, но она раскроет Элиане множество тайн. На губах ее появилась улыбка – Кошка будет довольна.

ЭПИЛОГ

– Руки на голову!

Тикки положила руки на темя и боковым зрением отметила, что Раман делает то же самое. Они стояли по обе стороны мотоцикла Рамана на обочине местного двухполосного хайвэя, окруженного могучим лесом. Грубый мужской голос, отдававший приказы, шел откуда-то из-за блестящих цветных огней и сверкающих фар машины, остановившейся метрах в пяти позади них.

Это легавые.

Вот что значит выбираться из Филли так называемыми глухими дорогами. Эта идея не нравилась Тикки с самого начала. Глухие дороги проходят по малонаселенным местам, где полицейским и делать-то больше нечего, как попивать соевый кофе да хватать случайных зевак. Им с Раманом надо было двигаться по главной дороге северо-восточного коридора. Тамошние полицейские настолько заняты, что бывают счастливы, если люди не гробят друг друга хотя бы пять минут подряд.

Тикки поглядела на Рамана. Если он и испытывает какие-то угрызения совести из-за того, что завел ее сюда, то по его виду этого не скажешь. У Тикки уже приготовлено несколько теплых словечек, которые она скажет Раману, как только они отсюда смоются. Если смоются.

– Женщина-пассажир, ко мне! – проревел голос из-за огней. – Держи руки на голове! Блеск.

Она шагнула к полицейской машине и оказалась у двери водителя, откуда шел голос. Еще два шага к сверкающим огням – и ей пришлось отвернуть голову, еще два шага – и она попыталась закрыть лицо поднятыми локтями. От рези на глазах выступили слезы, она споткнулась и чуть не упала, но когда пересекла линию фонарей, боль прошла. Из яркого солнечного дня словно провалилась в глубокую шахту. На мгновение она вообще ослепла, перед глазами побежали красные и оранжевые круги. Здоровенная лапа схватила ее за правое плечо и бросила на борт машины.

Чужие руки быстро пробежали по ее бокам и животу, вниз по ногам, потом по спине. Из левого кармана куртки исчез газовый распылитель «МК-7», из правого – пистолет, стреляющий усыпляющими ампулами, из-за пояса – электрошокер «RX-1000», «канг» – из плечевой кобуры, разная мелочь – из-за голенищ ботинок. У Тикки только начали просыхать глаза, а ей уже завели руки за спину. Митенки у нее на руках были отделаны тонким дамским кружевом, что, впрочем, нисколько не ослабляло их действия – это так называемые шоковые перчатки из каталога «Арес». Кто-то стянул их с кистей ее рук и защелкнул на запястьях наручники.

Внезапно до нее дошло, что здесь только один коп. И раз он занят напяливанием на нее наручников – значит, ему наплевать на то, что делается сейчас на дороге. Больше того, раз он обеими руками ее обыскивает и надевает наручники – значит, оружие у него в кобуре.

Коп развернул Тикки к себе лицом и прижал правое плечо к машине, похоже, собираясь затолкнуть ее на заднее сиденье.

– Давай, давай!

Тикки усмехнулась и напряглась – что-то щелкнуло, что-то звякнуло за машиной, и Тикки выбросила руки из-за спины. Коп дернулся и замер от изумления, а Тикки врезала ему головой по физиономии. Изо всех сил.

– Ра! – крикнула она.

Коп отшатнулся, окаменел – из носа, заливая портупею, текла кровь. Тикки выдернула свой электрошокер у копа из-за пояса, прижала к его животу и нажала на спуск. Короткий разряд в восемьдесят тысяч вольт – и брюки полицейского промокли насквозь. Он повалился на колени. Подбежал Раман. Он схватил копа за ноги, а Тикки – за руки, и они поволокли его к лесу.

– Надо его прикончить, – сказал Раман.

– Нет, – покачала головой Тикки.

Они бросили копа прямо у опушки, и Тикки отобрала у него все свое оружие. «Кангом» она больше не собиралась пользоваться, разве только ее припрут к стене. В обозримом будущем она собиралась убивать только оленей и прочих четвероногих. Двуногих она и так уже наубивала достаточно. Может быть, даже слишком.

Она услышала, что проезжающая мимо машина сначала сбросила скорость, а потом резко прибавила газу. Интересно, заметил ли водитель что-нибудь?

– Убери мотоцикл с дороги, – скомандовала она Раману. Тот помедлил, но потом бросился выполнять приказание. Тикки выдала копу еще один разряд. Тикки содрала все, что висело у него на ремне, и потащила его дальше в глубь леса.

Когда Тикки вернулась и села за руль полицейской машины, дорога перед ней была пуста. Раман запихнул свой мотоцикл на заднее сиденье и устроился рядом с ней.

– Что будем делать? – сказал он.

– Осмотримся.

Она нажала на акселератор. Полицейский «ниссан»-интерцептор взревел и рванул вперед. Через километр Тикки свернула к междугороднему хайвэю.

– На мотоцикле будет быстрее, – заметил Раман, – и не так заметно.

– Ты уже покомандовал. Теперь командовать будет Тикки.

Впереди был пункт оплаты за проезд, возле него стояло несколько машин, свободны были только две или три полосы. Тикки вырулила на одну из них. Машина мигала красными маячками, Тикки нашла на пульте кнопку включения сирены, и та немедленно заревела, ухая и завывая.

– Спрячься. Раман сполз на пол.

Тикки надела полицейскую фуражку, чтобы ее силуэт был похож на копа. Фуражка не подходила по размеру, но пользоваться ею недолго и никто не успеет рассмотреть ее как следует. Тикки пронеслась мимо контрольного пункта на скорости километров в девяносто, а потом еще прибавила газу. Откуда-то сзади послышались тревожные сигналы, но контрольный пункт уже исчез в темноте.

Тикки изо всех сил жала на педаль. Погони не было. Полоса, по которой они двигались, вела на междугородный хайвэй. Тикки выключила сирену, перестроилась в крайний левый ряд, а потом отключила и маячки. Они мчались со скоростью больше двухсот километров в час. Когда с ее пути не успевали вовремя убраться, Тикки выскакивала на резервную полосу.

– Слушай, а не опасно ехать с такой скоростью? – спросил Раман, который уже опять сидел в своем кресле.

– Хочешь выйти? Раман улыбнулся:

– Дурацкий вопрос.

– Который?

– Оба. Наверное, он прав.

Они были уже севернее Трентона, когда интер-ком на пульте заговорил о похищении полицейской машины. Этого следовало ожидать, и теперь затея Тикки становилась опасной. Они были уже километрах в пятидесяти от последней точки, где их могли засечь. Конечно, скоро все копы в округе станут их искать, и чем скорее они с Раманом бросят машину, тем быстрее станут практически невидимыми.

Миновав очередную автостоянку, Тикки свернула с дороги. Они вернулись к стоянке через лес. Раман завел мотоцикл.

К утру они были в окрестностях Хартфорда. Еще через двое суток они уперлись в тупик на заросшей грязной дороге в штате Мэн. В конце дороги на лужайке стояла старая бревенчатая избушка. Не желая оставлять мотоцикл на виду, Раман закатил его внутрь. Места для мотоцикла хватало, но внутри было пыльно и неуютно. Правда, Тикки не собиралась проводить здесь много времени.

Ночью они лежали на траве у чистого источника, может быть, последнего в Северной Америке. Рядом валялась полуобглоданная туша оленя. Ночь была прохладной и тихой, наполненной свежестью лета. Тикки тщательно принюхалась и пришла к выводу, что, пожалуй, все это ей даже нравится. Время, которое она провела в Филли, сильно подорвало в ее глазах престиж людей и их городов. Она была счастлива, что сумела вырваться оттуда. Она провела слишком много времени среди людей.

Кто же она теперь? Безжалостный убийца? По человеческим понятиям так оно, наверное, и есть. А может ли она быть еще кем-нибудь? Кем-то лучшим? Это надо обдумать.

Раман говорил, что не любит холода. Конечно, он же родился где-то чуть севернее Бомбея, но Тикки об этом побеспокоится, когда запахнет осенью, не раньше.

А сейчас они вдвоем, и пусть это продолжается подольше. Она игриво шлепнула Рамана хвостом по физиономии, он заворчал и стал ловить ее хвост. Звуки, которые он производил, и запах, который распространял, говорили Тикки, с каким энтузиазмом он принял ее вызов. А ей хотелось все большего. Наверное, это то, о чем ей говорила мама: «Когда придет твое время, ты его ни с чем не перепутаешь». И вот это время пришло, и все изменилось…

Раман овладел ею, ворча от вожделения. С оглушительным рычанием.